Текст книги "Хочу влюбиться... (СИ)"
Автор книги: Галина Кор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 5
Давид
Чертов день, чертова Россия, чертов город. Вот жил – как человек. Размеренная жизнь, дорогие рестораны, красивые девки… А сейчас, куда не глянь – жопа. Не, ну у нее, конечно, она зачетная. И рука – тяжелая.
Сижу на кухне и прикладываю лед к красной щеке. Блин, на десять назначена встреча с судьей по вопросу земельного участка. Может удастся договорится, чтобы решение было в мою пользу. Ну сколько можно тягать кота за?..
Хотя, наводил я справки, на счет этой тети. Говорят, принципиальная, денег не берет, на ломаной козе не подъедешь. Но, иногда наши жизненные позиции бывают несовместимы с жизнью, поэтому чем черт не шутит. А машину придется сменить…
Ровно без пятнадцати десять подхожу к зданию Верховного Суда. Поднимаюсь на третий этаж и ищу приемную судьи Вороновой С.С.
Захожу в небольшую приемную. За столом сидит, по-видимому, секретарь. Девушка лет двадцати пять с приятной внешностью. Без всяких лишних знаков внимания в мою сторону интересуется моей фамилией.
– Давид Юрьевич Золотарев, – сообщаю я ей.
– Да, у вас запись на десять утра, – поднимает телефон и сообщает этой С.С., что я пришел, – проходите. Вас ждут.
Блин, за разглядыванием секретаря прослушал, как расшифровуется С.С. Извиняюсь, переспрашиваю. Оказывается, София Сергеевна. Без стука вхожу в кабинет. За монитором мелькает чья-то голова, а вот лица не видно.
– Присаживайтесь, – говорит приятный голос. Ну хоть не семьдесят лет, судя по голосу, и то хорошо.
Отодвигает монитор. Ступор. Второй раз за день. Может мне в церковь надо сходить, причаститься, помолится. А то походу Бог повернулся ко мне задом.
– Я вас внимательно слушаю, – ни одной эмоции на лице. Как будто не она утром врезала мне по морде.
София.
Как увидела этого типа, точнее Давида Юрьевича, сердце упало куда-то в пятки. Но, вот уже более десяти лет, выходя утром на работу, я надеваю не только полюбившиеся мною брючные костюмы и удобную обувь, но и специальную непробиваемую маску безразличия, холодности и отчуждённости. Я, как судья, не имею права разбрасываться эмоциями, так как они могут дать людям надежду на необходимый им исход дела. Как известно, правосудие слепо, и опирается только на знание законодательных актов, решений, постановлений, законов. Я не из тех судей, про которых говорят, как в анекдоте: «Продано! Мужчине в наручниках в первом ряду…». Мне не нужны деньги, точнее нужны, но я зарабатываю их сама. Остров мне не нужен; квартира, машина, отдых там, где хочу – обеспечиваю себе сама. И точка.
– Я вас внимательно слушаю, – пытаюсь произнести без дрожи в голосе.
А он сидит и молчит. Наверное, Кондратий схватил. Лицо озабоченно-ошарашенное. Не знает рыбка, как ко мне подступиться. Нет, я не злопамятная, просто у меня память хорошая и я злая.
А он так, ничего. Не в моем вкусе. Но, вот когда на него так свет из окна падает, даже очень ничего. Мысленно даю себе подзатыльник. Боже, о чем я. Еще вчера он обозвал меня курицей безмозглой, утром облапал мой зад, а сейчас прожигает дыру. Ладно пора заканчивать гляделки.
– Если вы пришли посидеть, помолчать, то это не ко мне. Предлагаю так, вы пришли, меня как будто раньше не встречали, не говорили, что у меня куриный мозг, не трогали мой зад, – вот, я ж говорила – злопамятная, – и строите со мной беседу, как вы планировали.
– Особенно после того, как вы перечислили все это, как планировал не получится. Вот прямо вижу по выражению вашего лица.
– Видите по выражению моего лица, приближение своего конца? – Неужели маска слетела, надо поправить. – Шутки в сторону, время идет, работа стоит. Я вас внимательно слушаю.
– Вот, после последней фразы, прямо легче стало, – говорит он, потирает переносицу двумя пальцами. – Так уж вышло, что моими адвокатами было подано дело на рассмотрение Верховным Судом, и судьей были назначены вы, София Сергеевна. Дело СК «Строймаг» против «Мегастрой». На разных уровнях судебной системы права собственности передавались то нам, то им. Но то они, то мы – решением бы не удовлетворены. И вот теперь высшая инстанция. Хотелось бы, чтобы решение было принято правильное…
– И в вашу пользу, – перебиваю его.
– Не без этого, – ухмыляясь говорит он. Пишет что-то на бумажке. И передает мне.
Нет, все-таки – хорош. Особенно при этом освещении.
Вот дура, мне походу взятку предлагают, а я слюни пускаю. Вообще, он на меня странно действует. Другого уже б выставила, а тут выслушала, бумажку разглядываю. Надо сфокусировать зрение, а то за размышлениями, цифры не складываются в определенное число. Не дурно. Двести тысяч американских рублей. Комкаю бумажку и выбрасываю в урну. Или заставить его съесть улику?
– А вы, когда шли в кабинет к судье Вороновой С.С., наводили справки о ней, как о работнике, – спрашиваю я, – и, желательно узнать, что говорят. Просто интересно мнение коллег или у кого вы там интересовались?
– Кто говорит не скажу, не знаю, интересовалась служба безопасности. Вкратце: обладает высокими моральными принципами, независимостью и принципиальностью, в совершенстве знает юриспруденцию, отлично разбирается в людях, обладает интуицией, и … – выпаливает на одном дыхании.
– Воу-воу, полегче. Сейчас короной вас задену. Святой человек, видно сказал. Дай бог ему здоровья. А вы знаете, что Колумб открыл Америку в 1492 году? – Вот и после подобной фразы, кто скажет, что с логическим мышлением у меня проблемы. Таких – нет.
– В смысле, – ошарашенно спрашивает Давид.
– В прямом. Из вышесказанного вами описания меня, точнее Вороновой С.С., разве не понятно, что взятку она не возьмет?
– Почему? Вы считаете, что деньги портят человека? А я думаю, что только те, которые у других. Я, лично, и так испорчен, как видите. А так, вы совершите благое дело, спасете меня от очередного грехопадения. Это, как благотворительность с вашей стороны, – юморист блин. – Вы, скажите деньги грязь, а я скажу: "Но ведь лечебная".
– Я думаю, что опоздала со спасением вас от грехопадения лет так на надцать. И вообще, вы странный тип, обычно, я выставляю из кабинета только за мысль человека предложить мне деньги, а вы прямо это сказали вслух, тем самым осквернив девственный воздух моего кабинета, – говорю я задумчиво. Надо его послать, но как-то красило, далеко, глубоко – в зад. Но в голову ничего не приходит, поэтому говорю, что говорю, – идите домой Давид Юрьевич.
Все-таки не дурак. Встает и молча уходит.
Вечером звонит мама и приглашает к ним завтра на ужин. Говорит, что будет брат с женой, их малышня, дядя Юра с тетей Наташей – друзья и соседи моих родителей. Как оказалось, к ним сын приехал, а с ним когда-то дружил Руслан, мой брат, ну они и его пригласили. И мама тонко намекает, что он свободен.
А меня волнует другой человек. Блин, надо позвонить Тимуру и спросить, как он узнал, что Давид меня найдет, техник-экстрасенс недоделанный. Может в универе у них есть факультативные занятия, что-то типа «IT-технологии открывают третий глаз». Не зря же говорят, что кто владеет информацией – владеет миром.
Ну, и вечер был бы не вечер, если бы не звонок бывшего мужа Игоря.
– Да, – сухо говорю я.
– Привет, Сонечка. Как ты? – а голос такой масло-масленный, аж тошно.
– Ну вот чего ты мне звонишь, Игорь. У тебя новая семья, молодая жена, маленькая дочь. Стань для них отцом и мужем года. Отстань от меня. Последнее китайское предупреждение, – я начинаю заводиться.
– Зачем ты так, Сонь. Я ж тебя люблю. Я совершил ошибку, но хочу вернуть тебя, – еще бы сказал, что мандатом клянётся.
– Игорь, ты – дурак. Ты думаешь, я считать не умею. Когда ты мне предлагал завести второго ребенка, твоя любовница уже была беременна. То есть, у тебя были отношения с ней во время меня, а может не только с ней. А эта дева оказалась умнее и просто залетела. Рассмотрела в тебе перспективу и решила не терять кормушку. Наверное, ты хотел отшить ее, а она подсуетилась. А становиться любовницей бывшего мужа – не комильфо. Ты так много и интересно говоришь, но меня это уже мало интересует. Если не прекратишь трезвонить мне, создам тебе проблемы. Прощай. – И кладу трубку. Достал. Спать, надо срочно спать.
Глава 6
София
Проснулась утром. Все по графику. Созвон с сыном, который поржал с меня и сказал дерзать, мол он дает добро и благословляет нас. И факт того, что он ни разу не видел Давида, его не парил. Дальше был тренажерный зал. За жо… , пардон, попу никто не мацал. Жаль. Что-то взгрустнулось мне. Вот ведь умом понимаю, что Давид мне не нравится, не мой типаж. Хотя, какой мой типаж, я тоже не в курсе. Проведя в браке двадцать один год, я не смотрела особо по сторонам. Сначала некогда было. Жизнь была, как забег у лошади. Хотелось всего и сразу. Я знала, что буду судьей, а лучший опыт – начать с самых низов. Секретарь, помощник, потом районный суд и так далее, пока год назад не предложили эту должность. А искать любовника в рядах коллег и быть чьей-то третьей половинкой, противно.
Вернемся к минусам Давида. Он меня бесит. Прямо минусище.
Я – дура. Сижу, что-то придумываю, ставлю минусы, а вообще, с чего я взяла, что я ему интересна? Может он вчера вышел и забыл – как страшный сон.
Ладно. День – прошел, и слава богу. Пора собираться домой. Наводить марафет и ехать к родителям. Мама "терпеть-ненавидит" мои брючные костюмы, а тут еще их друзья, нужно выглядеть как леди, мать ее, королева, и желательно не та, которой за девяносто лет. Еду в машине, а сама мысленно роюсь в шкафу и понимаю, что то, что там висит, мама видела уже по раз так – до хрена. Надо ехать в магазин. Бррр…. Как я их не люблю, но надо.
Заезжаю в бутик. Ко мне выходит красивая девушка модельной внешности, но при этом взгляд у нее, нормальный, не оценивающе-снисходительный, а вполне себе человеческий.
– Добрый вечер. Меня зовут Екатерина, чем я могу вам помочь?
– Здравствуйте. Мне нужно платье, чтобы не стыдно было маме показаться на ужине, – правду, только правду, и люди к тебе потянутся. – Не слишком простое, но и не принца соблазнять.
– Ясно. Проходите в примерочную. Я сейчас принесу несколько вариантов.
У Екатерины глаз – алмаз. После примерки трех платьев, мы посовещались и выбрали все три, чтобы лишний раз не ходить в магазин. Будет у меня уже, как минимум, еще два варианта про запас.
Приезжаю домой. Решила ничего не есть, хоть ужин только через три часа, буду нагуливать аппетит. А потом, чтобы отбить горе женишка, буду много жрать, чавкать и ковыряться в носу. Блин, вот еду к родителям, должна быть расслабленной, домой же, а я выстраиваю целую стратегию, как подпортить маме сватовство.
Нет, я очень люблю маму, но почему-то доверительные отношения у нас сложились больше с папой. Даже в детстве, чтобы не случилось – упала, разбила коленку, подралась с соседским парнем, поцеловалась, с ним же – папа всегда знал первый. И это не потому, что мама плохая, нет, она очень даже заботливая, любящая, но – другая. В семье у нас мама была злым полицейским, а папа – добрым, и как-то он всегда мог подобрать нужные, но при этом простые и очень важные слова.
Поправила макияж, одела платье и вперед. Села в свою машину и поехала «навстречу судьбе».
Приехала на полчаса раньше. Решила это время посвятить родительнице, а то обижается, что у нас с папой от нее секретики. Блин, мне почти сорок, а у нас продолжается перетягивание родительского одеяла с одного ребенка на другого. Надо сказать Русу, чтобы своих малых почаще оставлял у родителей, чтобы было кому им «любить» мозги.
Дом у наших родителей большой и светлый. Внутри тоже преобладает белый цвет. Наверное, побочка от маминой профессии. Вокруг бело и стерильно, только зеленый газон, деревья, разноцветные качели, с небольшой детской площадкой, да бассейн, в задней части дома, являются яркими вкраплениями.
– Привет, Сонечка, – с порога встречает меня мама, – пойдем поговорим на кухне. Пока Мария накрывает на стол и гостей еще нет, хочешь я приготовлю тебе чай.
– Давай, – надо ж чем-то рот занять, чтобы глупостей не наговорить.
– Ну…., – многозначительно говорит мама, намекая на то, что я должна знать к чему относится ее Ну…
– Ну… – это что? – интересуюсь я, отпивая чай из чашки.
– Соня, ну… – это, что ты думаешь по поводу блииизкого знакомства с парнем, который сегодня придет?
– Ма, тебя что, Роза Сабитова покусала? Откуда у тебя появилась тяга к сводничеству? И с чего ты решила срочно заняться устройством моей личной жизни? Раньше тебя это не волновало….
– Ну, тоже скажешь… Никто меня не кусал, а раньше не волновало потому, что замУжем была, козлом, конечно, но он у тебя был. Ты думаешь, если ты не говоришь истинную причину развода, то мы с отцом не в курсе. Сергей, через двадцать минут, после того как ты сказала, что вы разведены по причине несовместимости, – и мама пальцами в воздухе показывает кавычки, – знал настоящую причину. И про дочь его, да всё в общем… А потом этот недомуж еще и не постеснялся позвонить Сергею, попросить помощи на какие-то там очередные выборы...
– Ясно, чего он тогда активизировался…, – задумчиво говорю я.
– Вот уж у человека – ни стыда, ни совести. И таким слугам народным мы доверяем? – помолчав мама решила продолжить тему о хорошем мальчике. – Сонь, ну вот придут сейчас соседи с сыном, ты присмотрись. Я его видела мельком через забор, вроде ничего так…
– Как хоть прынца зовут?
– То ли Даниил, то ли Демьян, – задумчиво начинает перебирать имена мама?
– Ясно. Он же Гога, он же Жора, – и мы обе начинаем хохотать.
– А я вообще могу просто говорить, мол здравствуй, «зять любимый».
– Ага, а я буду придумывать разные прозвища на каждый день, типа: бурундучок, зайченыш, пучиглазик, заспёныш, только чтобы имя не запоминать, – так смеялись, что аж слезы из глаз.
В гостиной послышался разговор папы и Руслана.
– Пойдем, – говорит мама, – Руська приехал с Мариной и детьми.
У Руслана два сына погодки – Сергей и Андрей, одному десять, второму соответственно, девять. Это два чертенка. И как бедная Марина с ними управляется? Последний раз, они так смешали в кастрюле химикаты из набора юного химика, что три дня не могла мама отчислить пол, стол, а кастрюлю пришлось выкинуть. Марина говорит, что выработала генеральский голос, если рявкнет вечером спать, то и соседи расстилают постели и у всего дома отбой ровно в десять.
– Привет, семья, – говорю я. Подхожу к каждому и целую.
Смотрю на Марину, а она уже на низком старте.
– Где твои красавцы? – Интересуюсь я про детей.
– Да, пошли к вольеру, собак потискать… – И смотрит в окно по направлению вольера.
– В данной ситуации, ты за кого больше переживаешь? За собак или за детей?
– Скорее за собак, они же их не тронут, а у детей на радостях притупляется чувство меры и силы… О, собаки уже скулят… Пошла спасать.
– Давай, давай. Ты прямо как «черный плащ», только свистни…
Тут позвонили в ворота, и Руслан пошел открывать. Блин, как барин, в руках стакан с виски, походка … Вообще, у меня красивый брат...
В дверь зашли дядя Юра и тетя Наташа. И началось развешивание королевских реверансов: «мы так рады», «а мы как рады». Как будто не через забор живут, а видятся раз в десять лет.
– А где ж ваш сын, – ну как же без маминого вопроса. Ну не пришел и слава богу.
– Он там, на улице, с Русланом разговаривает, – отвечает дядя Юра.
– Соня, останься здесь и встреть, – многозначительно посмотрев на меня, говорит мама. На что я только закатываю глаза.
Открывается входная дверь. Марина, каждого за ухо, тянет детей в ванную комнату.
– Что, уже проштрафились? – со смехом спрашиваю я.
– Прикинь, залезли в тот маленький бассейн в вольере, который для собак предназначен. Сейчас я их покупаю, и приду к столу.
– Ты хоть вещи запасные брала?
– Обижаешь, не впервой, – закрывает дверь в ванную комнату. Из-за двери слышен командный голос Марины. – Раз-де-ваемся!!!
И с полуулыбкой на губах, я поворачиваюсь к открывающейся входной двери. Приплыли.
– Познакомся, – говорит брат, – это Давид, мы лет пятнадцать назад вместе ходили на борьбу, а потом он укатил жить в Лондон и вот уже лет десять, как мы не виделись.
– Тогда все ясно. У них в ЛондОне ж, левостороннее движение, и что обычному человеку помеха справа, для них – лондОнцев, все лево. Это ты, познакомься... Это наш правонарушитель, – говорю я, а брат в этот момент отпивает свое виски. Хорошо хоть в сторону прыснул, а то и мне бы пришлось к малым идти в душ, после дождя из виски.
– Я не хотел, бро, – откашлявшись говорит Руслан, примирительно поднимает руки вверх, – я ж не знал, что это ты, – подумал секунду и говорит, – хотя за малую я б и президента дал приказ останавливать. Я пойду к столу, а вы тут того… этого…
Что он имел в виду, я не в курсе, но вот видок у Давида был, как говорится, лихой и немного придурковатый.
– Так что, ДПС-ники останавливали меня из-за тебя?
– Ни вам здрасьте, ни вам до свиданья, – говорю я, – ну, хоть это понял. Но, заметь, не из-за меня, а сугубо по причине твоего хамского поведения.
Глава 7
Давид
Вечер проходил тихо, спокойно, по-домашнему. Если не считать носящихся детей. На каком-то этапе Марине это надоело и она отправила их в Гугл.
До прихода в дом Софии, моя мама всячески пыталась провести со мной работу по окучиванию, как она говорила «приличной девочки». Я думал, что увижу престарелую деву лет тридцати, которая будет цитировать Тургенева, говорить фразами Чехова, поправляя на носу очки с толстенными стеклами, а тут, бац и Соня. А еще, я никак не ожидал, что за этой дурацкой историей, будет стоять она.
Неимоверно красивая, интересная, яркая, харизматичная, уверенная в себе, цельная... Я могу долго продолжать это список. И мне она безумно нравится.
И вот теперь, она сидит за столом с отчужденно-задумчивым видом. Ее мать, что-то постоянно ей шепчет, подталкивая под столом, на что она только морщит нос и цокает.
– Как там Тимур, – спрашивает ее отец.
Так, а кто у нас Тимур?
– Да все нормально. Ему нравится. Учатся с Елизаветой и днем, и ночью, – говорит Соня.
– Вот заделают тебе внучка или внучку, – говорит Русик, – что будешь делать?
– Попросят, помогу. Нет, лезть не буду. Уже не дети, сами разберутся.
– Дети – это счастье, – задумчиво говорит Марина, – даже если от этого счастья днргается левый глаз. Пойду-ка я гляну на свое счастье, а то что-то притихли. Не к добру.
Теперь понятно, что Тимур – это сын. Блин, сколько ж ей лет, если ее сын уже может иметь своих детей?
– А где он будет праздновать двадцатиоднолетие? – спрашивает ее мать.
– Так как это будет в декабре, я думала взять отпуск на пару недель, поехать к нему, снять домик на берегу океана. Он отпразднует с друзьями, а потом с Елизаветой приедет ко мне.
– А с нами, он праздновать не собирается? – обиженно спрашивает мать.
– Ну, у них там каникулы не так как у нас. Так что на Новый Год может приедем сюда. Ма, по мере поступления проблем будем их решать. Хорошо? – Примирительно говорит Соня. Встает из-за стола, извиняется и говорит, что выйдет освежиться.
София.
Сижу за столом. И чего-то так грустно стало. Жалко себя. Никогда не жалела, а тут прямо накатило. Тут еще мама на ухо что-то шепчет, даже не вникала в суть, смысл один – Давид красавчик. Да я ж не слепая, вижу. Только что с того?
Откуда я знаю, какие женщины ему нравятся. Может у него принцип трахать только молодых, костлявых, а может наоборот – силиконовую долину. А что я? Бля.., вот спроси меня, какая я, и что я скажу? Ну, обычная, вроде не страшная, не толстая. Последние годы муж не делал мне комплименты, не говорил приятных слов. Это все было вроде как само собой разумеющееся, что вроде как он не говорит, но вроде как я знаю.
Ну говорили мне комплименты коллеги. Только я не знаю, говорили от чистого сердца, потому что так думали, или им что-то от меня было надо, а так вроде комплимент сказал, ему все равно, мне приятно. А главное, что не накладно. У нас как в каждом коллективе принцип один: насрать на нижнего, подвинуть ближнего, и смотреть, чтоб не насрал кто на тебя. Ну только, наверное, Федору Степановичу я нравлюсь по-настоящему, это наш главный в коллегии, но ему шестьдесят восемь. Грусняшно.
Отпросилась освежиться. И вместо туалета пошла на второй этаж в свою бывшую комнату. Да, родители оставили наши комнаты нетронутыми, только косметический ремонт сделала, а так вещи, мелочи, игрушки – все на своих местах. Когда остаюсь у них с ночевкой, моя комната за мной. Зашла, включила свет, достала с полки фотоальбом и стала рассматривать.
– Можно, – поворачиваюсь на пороге стоит Давид. Дверь я не закрывала.
– Проходи, чего уж там. Бабка Красной Шапки волка тоже сама впустила, а он ее бац…, и слопал. – Давид, усмехаясь, проходит и садится рядом на кровать.
– Я не ем…
– Старых бабок, – перебиваю его.
– Ну, ты еще не бабка, как я понял из разговора.
– И только это тебя во мне прельщает?
– Не только… Ты красивая, умная, в свете нашего знакомства, еще и предприимчивая.
– Ага, еще злопамятная, взяток не беру…
– Последнее можно к плюсам. Вот мы сидим с тобой как пионеры... Хотя, на самом деле, друг другу нравимся. Вот ты, лично, мне очень.
– Ты всегда так прямолинеен?
– А что, нужно станцевать какой-то ритуальный танец, нацепить хвост павлина, спеть серенаду под балконом. Я вышел из возраста романтического юнца лет так пятнадцать назад. Поэтому не вижу смысла.
– А сколь тебе лет? – интересно же.
– Мне сорок два.
– Тфф.., – закатываю глаза, – и что не разу не был женат и детей нет.
– Давай я не буду говорить банальную фразу, что не встретил еще ту, с которой хотелось бы провести старость, сидеть возле камина и воспитывать внуков...
– А на самом деле… что?
– Просто мне это было не нужно. Секс был, девушки на любой вкус, дети – не цель.
– Что изменилось сейчас?
– Я, – говорит и смотрит на меня.
И вот тут я понимаю, что по закону жанра должен быть поцелуй. Он смотрит мне в глаза, потом на губы, наклоняется и аккуратно касается своими губами моих. Они такие мягкие. Руками обнимает мое лицо так, что большими пальцами поглаживает скулы, а остальные в моих волосах. А я как дура с альбомом и руки заняты.
Разливается тепло по телу. Я понимаю, что мне не противно, приятно, даже очень, но я не знаю, что делать дальше. Я никогда не целовалась с левым мужиком. Закрываю глаза, а он воспринимает это, как сигнал к продолжению. Приоткрываю губы. Его язык тут же врывается в мой рот, поцелуй становится жадным, настойчивый. Дыхание становится тяжелым. По моему телу проскакивает электрический ток, который заполняет каждую клеточку моего тела. Как вкусно, как классно, волна возбуждения, и тут…
– Кх-кх, – на пороге стоит мама. – Ой, простите, целуйтесь, целуйтесь, а то мы вас потеряли, думали может ругаетесь, а вы наоборот, – и задом пятится из комнаты.
– Ох, уж эти родители, то не целуйтесь до восемнадцати, от этого дети родятся, то быстрее целуйтесь в сорок, а то поздно рожать, – подвожу итог я.
– Продолжения не будет? – спрашивает Давид.
– "Кина не будет, электричество кончилось", – грустно говорю, – да и пора честь знать. Завтра на работу, пора домой.
– Я сегодня пил, не отвезешь домой?
– Отвезу, чего ж не отвести. Не в разных же концах города живем.
– Ну, может тебя, напрягает ситуация?
– Даже если меня что-то и напрягает, я умело это скрою. С другой стороны, ты ж меня не девственности лишил, совместную поездку, думаю, переживу.
– Не пугай меня. Бабушка-девственница, даже для моего богатого сексуального опыта – это слишком, – смешно ему.
Давид.
Едем молча. Тихо играет радио. В какой-то момент София на максимум делает громкость радио и в салоне автомобиля начитает горланить Лепс «Я уеду жить в Лондон», а на припеве Соня начинает подпевать:
Я уеду жить в Лондон
Я уеду жить в Лондон
Я уеду туда, где большая вода
Может быть навсегда
Я уеду жить в Лондон
Мне Москва будет сниться
Но проблема одна: в направлении том
Из Москвы никогда не идут поезда
Я начинаю хохотать.
– Тебе говорили, что поешь ты хреново?
– Вот ты говнюк хитрожопый, напросился в машину, нашел бесплатного водителя, так еще и оборал уже не только мои умственные способности, а еще и певческий талан, – со смехом говорит она. – Я, вообще везде молодец. За рулем богиня…
– Ага, пассажиры молятся, а пешеходы крестятся, – шучу я, – шутка, шутка. А то, твоим взглядом сейчас можно убивать.
– А пою я и правда хреново, вот как грустно – спела, поржала, подняла настроение.
– Сонь, ты лучше всех, – пересеклись взглядами, и в ее я увидел грусть, что ли. Я знал, что с мужем они развелись, мать говорила, но причину не спрашивал. На фиг надо. Но сейчас понял, что не все там так просто. Видно больно он ей сделал, скорее всего изменял. Как можно такой, как Соня изменять? Бля.., мы пока целовались, думал в штаны кончу, такая она отзывчивая, вкусная, страстная. Взглянул в ее глаза, а там – секс.
До дома добрались в тишине. Каждый думал о своем. Заехали в подземный гараж и пошли к лифту, она нажала двадцатый, я двадцать пятый. В лифте тоже молчим. Дзинькает лифт на ее этаже, она выходит.
– Пока, София, – говорю я. – Пустишь в гости если приду?
– Ну, мы ж уже обменялись слюнями, почти родственники, так чего ж не пустить. Но не сегодня, – вот уж язва.
– Не сегодня. Дел много накопилось на работе, не теряй меня и не думай, что я слился. А то вы женщины такие, сами придумали, сами поругались, сами помирились, а мы мужики не в курсе.
– Не переживая, я обязательно скажу, если что. Пока.
Лифт закрывается и везет меня выше.
