Текст книги "Хочу влюбиться... (СИ)"
Автор книги: Галина Кор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава 11
София
Суббота. Обожаю субботу. Спешить никуда не надо. Можно выспаться, сходить по своим девичьим делам: педикюр-шмедикюр, масочки поделать, обертывания разные – это я люблю. Не все девичье из меня дружки мальчишки вытравили. Подраться, а потом маникюрчик обновить. Самое то.
Солнце своими лучами, пробивается через неплотно зашторенную портьеру. Его лучики падают мне на лицо, заставляя зарыться в покрывало с головой. Даже не представляю, который час. Лень вставать, лень двигаться. Буду валяться в кровати до последнего. Я записана в салон только на три часа. Думаю, что до этого времени моя совесть возьмет верх над ленью и я успею хотя бы пообедать, завтрак уже летит в трубу.
Звонок в дверь. Ну, и какая сволочь так жестко обламывает мой кайф. Нехотя вылезаю из кровати, натягиваю халат и плетусь к входной двери.
– Доброе утро, – на пороге стоит Давид, такой радостный – убила б, – не смотри так на меня, уже десять часов, я дал тебе поспать и принес завтрак. Ты любишь круассаны, я купил с разными начинками, а еще творог, нарезку разного сыра и кофе, – он все это говорит на ходу проходя бесцеремонно на мою кухню.
– И тебе не хворать, – вздыхая говорю я, и плетусь за ним, – я все люблю. А особенно покушать.
– По тебе так и не скажешь, – Давид осматривает меня с ног до головы.
– Так у меня две любви – покушать и спорт – сначала делаешь первое, а на следующий день второе. Но первое получается редко, иногда работа затягивает и заседания могут длиться по полдня. Это у меня – разгрузочные дни. А вот спорт – понедельник, среда, пятница.
– И часто разгружаешься по причине работы?
– С понедельника 9:00 до пятницы 18:00 – это только если по трудовому кодексу, а там, как бог даст, – с ухмылкой сообщаю я.
– И тебя не напрягает, такая работа?
– Такая работа мне нравиться. Вообще, работа как выполнение действий во времени и пространстве с применением силы, человека – облагораживает…, – вот вывернула, сама от себя не ожидала, не мозг, а мега мозг, – а напрягает меня то, что вы, Давид Юрьевич, живете со мной в одном доме и являетесь ко мне без приглашения, говорю это и тянусь за свежим, еще тёплым круассаном. Усаживаюсь на стул напротив Давида. Кусаю, – уууу… вкусно. Дай бог тебе здоровья, добрый человек…, – говорю я с набитым ртом.
– Вот тут я не понял – хорошо это или плохо, что живем рядом? Так завернула, что – сама-то хоть поняла? – с ухмылкой спрашивает Давид.
– Все я поняла, что сказала, – запиваю кофе, – все то и есть правда, что не есть ложь.
– Вы так и решения в суде выносите?
– Ладно, закончили о высоком. Ты чего пришел. До семи, у меня еще девять часов. Я не успела увидеть конец эротического сна.
– С моим участием? –улыбка на все лицо.
– Конечно….
– Или ты не одна? – опа, уже напрягся.
– Так любовника в окно и бегом тебе дверь открывать.
– С двадцатого этажа?
– Так он, этот… альпинист…, во!
– Ну, раз ты его уже выставила, может вместе досмотрим эротический сон, – вот тут я подавилась круассаном. Закашлялась, покраснела.
А он, наклонился ко мне через стол и пальцем вытер начинку круассана из уголка моего рта. И облизал свой палец.
– Мне мама не велит утром перед первым свиданием заниматься сексом, – сиплым голосом говорю.
– По-моему, твоя мама, если б ты жила с ними, уже упаковала бы твои чемоданы, вызвала такси, и указала мой адрес, – смешно ему.
Вот что ему сказать. Поставила локоть на стол, подперла щеку, смотрю и молчу. Ну, нравится он мне, но сама не признаюсь, я – трусиха. Я умею только огрызаться, а соблазнять, кокетничать, как-то стеснительно что ли. Да, вот такая я – старая, стеснительная дура.
Потерла лоб. Надо, что-то сказать, а что …, вопрос.
– Давай я тебе помогу, – говорит Давид, – есть два варианта твоей задумчивости. Первое – я тебе не нравлюсь, и ты не знаешь, как меня отшить, второе – наоборот.
– Первое, – говорю я.
– Так в чем проблема, ты мне тоже очень нравишься…
– В природной стеснительности.
– Ты, такая самостоятельная, состоявшаяся, красивая, за словом в карман не полезешь, и вдруг – стеснительная?
– Это все просто слова. Нет действий, а секс – это уже действие. И я этого боюсь.
– У тебя были еще сексуальные партнеры кроме мужа?
– Нет, только муж.
– Диагноз ясен, – теперь он подпер щеку рукой и, как зачарованный, смотрит на меня, – и за что мне такое счастье…, – задумчиво сообщает он. – Ладно, я пойду, а ты готовься, в семь я у тебя.
Поднимается и уходит.
И что это было? Я не поняла? Один – это хорошо или плохо?
Давид.
Никогда не страдал романтическими порывали, а тут прямо прет из меня романтическая хрень. То цветы решил подарить, а теперь вот тащусь в булочную за свежими круассанами. Сырную нарезку еще что ли купить?
Звоню в дверь Сониной квартиры. Десять утра, неужели еще спит. Долго не открывает. Может не одна? А то я губы раскатал... Она-то, в принципе, имеет право – свободная женщина, но меня это почему-то задевает. Бля.., как муж ревнивый…
Открывает дверь. Такая милая, заспанная, в коротком халатике…. Как бы туда рученьки запустить, прямо под халатик… Без косметики она выглядит вообще лет на двадцать пять. Все-таки хорошие гены – это большой плюс. Мне тоже никто не дает сорок два, максимум тридцать шесть.
Бесцеремонно прохожу на кухню, ставлю пакет на стол и начинаю оглашать весь список продуктов для завтрака. Промелькнула мысль, может она на диете и что-то не ест, но она быстро успокаивает меня фразой, что есть всё, но редко.
Ох, уж эта работа. Надо бы срочно в декрет ее что ли отправить? А идея мне нравиться, сначала одного родим, и сразу вторую. Как у ее брата, чтоб погодки были. Сижу, сам своим идеям мило улыбаюсь.
Мне так нравятся наши милые перепалки. Она, как миленький ежик, что не скажу, сразу иголочки выставит и сидит нахохленная. Чувствую себя лисом, который пытается развернуть ежа, чтобы трах…, в смысле съесть.
Наклонился к ней через стол, стер остаток джема из уголка ее рта и облизал палец. Что-то она напряглась. У меня сразу мысль, что она боится меня, или мужчин, в общем.
Оказалось, что она ставит барьеры, чтобы дело не дошло до секса. И стразу у меня страх, что в ее жизни было насилие, которое явно сказалось на отношении к мужчинам. Но оказалось, что за всю ее сексуальную жизнь у нее был только муж, я в ахуе…
И ничего реально лучше не придумал, чем уйти.
Еду в лифте и улыбаюсь, как идиот. Хорошо хоть рядом соседей нет, а то б подумали, что я в секту вступил «Радостный день». Как блаженный, ей богу. А что меня радует? То, что муж у нее был первым, но видно не мастер трахательного дела, а я буду вторым и незабываемым? Или то, что он был крайним, но не последним, а я последним и все – точка. Взъерошил волосы на голове, вышел из лифта и пошел к своей квартире. Надо бы принять душ, а то на радостях мозг кипит и не только он.
Глава 12
София
Умеют же мужики навести тень на плетень. Полдня, после того как Давид ушел, ходила как пришибленная. От рабочих мыслей отдыхаю, теперь голова забита любовными опилками.
Вот нет, чтобы прямо сказать: «я люблю опытных женщин, а ты престарелая пенсионерка-девственница меня не возбуждаешь» или наоборот, «не парься, всему научу, что надо покажу и засуну». Ведь по сути-то, с мужем ничего феерического у меня не происходило… Может боялся обидеть, ага, и всю свою неуемную фантазию реализовывал с такими вот Миланами…
Даже в салоне красоты, лежу и думаю, думаю… Вот и расслабилась – релакс, мать его, в чистом виде.
Вернулась домой. Осталось не так много времени. Помыться, переодеться, накраситься – работы непочатый край.
Стою в гардеробной и думаю, что надеть. Вечные проблемы девушек, что надеть и что сожрать, чтобы похудеть.
Выбрала простую белую футболку, голубые укороченные джинсы, накинула тоненькую кожаную курточку с рукавом три четверти, на ноги – модные кроссовки. Это мне сын так сказал, что они суперкие и моднявые. Мне они показались – обычными, сын привез их в прошлый свой приезд из Америки, белейшие кроссовки от Джимми Чу.
Накрасить решила только ресницы и гигиенической помадой с бледно розовым оттенком подвела губы.
Стою. Рассматриваю себя в зеркале. Да, вроде еще ничего. С пивом сойду.
Ровно в семь – звонок в дверь. Открываю и начинаю смеяться. Давид стоит в белой футболке, синих джинсах, кожанке, и мать их так, белых кроссовках.
– Ты что, камеры поставил в моей квартире?
– Нет. Но мысль мне нравиться. Блин, девушка, вам хоть есть восемнадцать?
– Что за старинные подкаты? – беру маленький рюкзак с ключами и телефоном, закрываю квартиру и мы идем к лифту.
– Ты себя в зеркале видела?
– Ну, минуты две назад, а что…
– У меня такое чувство, что с дочкой в кино иду. Без косметики и в этой одежде, ты как подросток.
– Ага, сзади – пионерка, а спереди – пенсионерка,– начинаю хохотать.
– Дурочка, – подходит ко мне близко-близко. Берет мое лицо в свои ладони и не закрывая глаз, медленно целует меня в губы.
– Мы такими темпами никуда не доедем, – меня спасает то, что лифт остановился на первом этажа и двери открылись.
– Пошли, пионерка, я вызвал такси, – решил ее не торопить. Все самое интересное будет ночью.
Доехали до кинотеатра быстро. Благо живем почти в центре.
Стали возле большого табло с названиями фильмов и расписанием сеансов.
– Ну, что будем смотреть? – спрашивает Давид.
– А вот давай этот, – тыкаю пальцем в табло.
– Название пугающее, напомни, твой бывший муж жив же, да?
– Страшно, – зловеще смеюсь я, – жив, жив гаденыш, – подтверждаю, кивая.
– Ладно, «Черная вдова», так «Черная вдова». Прямо и фантастика, и приключение, надеюсь в нашей жизни боевика не будет?
– Пошли уже, трусишка. Нам еще нужно купить много попкорна и большоооой стакан пепси.
– А что, поцелуев не будет?
– Ага, напихаю полный рот попкорна и будем целоваться….
– Давай, тогда я за билетами, а ты иди очередь займи за едой, я сейчас подойду.
Стала в живую, медленно движущуюся очередь за попкорном. Сзади стала компания из нескольких молодых парней.
– Девушка, а девушка. Можно с вами познакомиться? – Стою морожусь. Это ж не мне. Где – я, а где – девушка. Тут мне стучат уже по плечу. А нет, все-таки мне. Поворачиваюсь.
– Нет, спасибо, – говорю и мило улыбаясь, отворачиваюсь.
– А что так? Компания наша не нравится?
Поворачиваюсь всем корпусом. Ну, такие, подростки – переростки. Чуть старше моего сына, лет по двадцать пять. Блин, я что реально выгляжу как подросток. Да не…. Я ж себя в зеркале видела. Может темно здесь?
– Молодые люди, не хочу вас расстраивать, но это я вам не подхожу. У меня сын вашего возраста.
– Да, че ты гонишь? Тебе лет двадцать пять, – фух…, уже радует не подросток. Это говорит тот, что стучал мне по плечу.
– Паспорт показать? – Спрашиваю я. – А во-вторых, я не одна. Сейчас муж подойдет. А вот и он…
На их фоне Давид выглядит качком перекачанным, все-таки хиленькая у нас молодежь…
– Проблемы? – зло спрашивает Давид.
– Нет, сорян, мы не знали, что дама занята, – пацан поднял руки в примирительном жесте.
– Тебя ни на секунду оставить нельзя, – говорит Давид, поворачиваясь ко мне лицом.
– А я что, я ничего. О, наша очередь подошла.
Покупаем все необходимое и направляемся в зал.
– Где наши места?
– Пошли…
– Вот ты – жук. Ну нет…, последний ряд? Ты шутишь?
– За то посередине…., – смешно ему.
Усаживаемся. Выключается свет. Фильм начинается.
Сижу вся на иголках пол фильма, а он делает вид, что очень им увлечен. Я на нервах съела весь попкорн и выпила пепси. Вот-вот и лопну. А он – смотрит кино. Только расслабилась, поерзала, поудобнее устроилась, и тут бах..., его рука на моей коленке. Аж дернулась от неожиданности. Поворачиваю голову в его сторону, а он как так и надо, очень увлечен кино, а рука наглаживает мою коленку. Ладно, поиграю и я.
Сажусь полубоком, закидываю одну ногу на другую, сжимая его руку своими ногами и кладу свою голову ему на плечо. Запускаю руку под его футболку, а там, мама – роди меня обратно, кубики, мать их, и кожа – горячая и упругая. Вот, и кто тут дура припадочная? Отдайте кубок победителя женщине в последнем ряду.
И вот, спрашивается, на кой хрен я это сделала? Кого хотела подразнить? У него-то с сексом может попроще дела обстоят, а я мужика не то что не щупала, даже не нюхала, уже больше семи месяцев. Кстати, насчет понюхать. Подтянулась, села повыше и уткнулась ему в шею. Так пахнет мой персональный рай. Может кто-то подумает, что это глупости, но лично мне, если не нравится запах тела, даже если будет стоять рядом Дэвид Бекхэм, глазом не моргну, развернусь и уйду. Для меня – это очень интимно, лично и может даже, по-звериному. Наверное, и с мужем так было – принюхалась. Хотя таких кубиков у него отродясь не было. Не должен слуга народа отличаться от своего электората, а у него они сплошь бабульки, малообеспеченные, да бюджетники.
Вот уж гадство. Волна возбуждения прокатилась по моему телу. Хочу-хочу. Надо прекращать это садомазо. Села ровненько и начала нервно ерзать в кресле. Повернулась к Давиду. Сидит с ухмылкой смотрит на меня. И по глазам видно, что он понял причину моего ерзанья.
Строю рожицу и одними губами спрашиваю: «Что?»
А он, так мило, повел плечами, мог «Ничего». Облокотился на свой подлокотник, подпер щеку и спрятал свою ухмылочку за пальцами рук.
Так и досмотрели фильм. Я – ерзая, он – потешаясь надо мной.
Ура! Вышли из зала.
– Ну что, пойдем прогуляемся? – спрашивает Давид. – Тут через дорогу отличный парк. Уток покормим.
– Я слопала весь попкорн, так что утки сегодня на диете.
– Ничего, я раскошелюсь и куплю им булочку.
Парк и правда оказался очень даже ничего. Ухоженный, с целыми лавочками и подстриженным газоном. Блин, всю жизнь живу в этом городе, а кроме точного маршрута на работу, ничего не знаю.
И булку правда купил, но и тут я объела уток. Мы сели на лавочку возле пруда и моя натура потребовала информации.
– А почему ты решил уехать в Лондон, – интересно же.
– Лет десять назад мой приятель предложил вложиться в недвижимость и как-то так понемногу, вклинились в этот бизнес. Тем более посчитав, что цены на жилье, а если еще и с историей, только растут, то мы с ним оказались в хорошем плюсе. Потом он решил сменить род деятельности, продал мне свою долю и вот уже три года, я сам себе партнер.
– А как же папин бизнес?
– Ну, папин бизнес – это папин бизнес. Я всегда хотел свое. Тем более его зам – это муж моей сестры. И предугадывая твой вопрос, отвечу. Он не оставил его вместо себя и позвал меня, не потому что не доверяет, а потому, что у них шестимесячный ребенок и он нужен дома. А работать в графике где нет семьи – это не для него. Вот и все. Но при этом, он хороший зам.
– У тебя были серьезные отношения там.
– Серьёзных отношений у меня не было нигде. Я никому никогда не говорил и не давал надежду, что она у меня одна единственная и навсегда.
– Ясно… А там тебя кто-то ждет?
– Что тебе ясно? – спрашивает Давид. Обнимает меня за плечо и притягивает к себе, – я на пути к исправлению. И нет, там меня никто не ждет. Была у меня девушка, Вики, ей двадцать два, она мнит себя, как минимум Топ-моделью Англии, а как максимум – всея Земля. А по-факту – пустышка. Но, хоть и англичанка, поступила как-то даже по-русски. Перед моим отлетом собрала вещички и уматнула в даль сверкая пятками, лишь бы не ехать в Россию.
– И после двадцатидвухлетней Вики, ты позарился на тетку тридцати девяти лет? Которую и в гололед не страшно из дома выпускать?
– В смысле…
– Иду и песок сыпется…
– Какая ж ты все-таки… Это тебе так муж мозг промыл? Ты что не видишь, как на тебя мужики пялятся? А сегодня, эти юноши чуть тебя слюной не обкапали…
Подул прохладный ветерок. Хоть и конец лета, но не очень жарко. Я передернула плечами.
– Что? Замерзла? Поехали домой? – спрашивает Давид.
– Поехали. Вызывай такси.
Всю дорогу в такси мы целовались. Даже кряхтение водителя нам не мешало. Правда ехали не долго, а жаль, вот – хорошее, всегда быстро заканчивается.
– Подожди, я открою тебе дверь, – говорит Давид, расплачиваясь с таксистом.
Выходит из машины, закрывает свою дверь… И вот тут я не поняла, что вообще происходит. К нему подлетела высоченная деваха и начала что-то причитать.
Ага, щас, буду я ждать пока мне дверь откроют, и пропустить самое интересно. Открываю дверь и пока вылезаю слышу конец фразы.
– …. я тебя ждала, думала, что ты меня любишь. Я ради тебя бросила Матвея и пришла, чтобы наконец-то быть с тобой.
Стою с другой стороны машины и наблюдаю драму года. И таксист не уезжает, видно тоже интересно, чем закончится наш вечерок.
А вот и Оксана собственной персоной, молодец Матвей, прислушался к моему совету и выставил все-таки эту рыбку-прилипалу. А она точно, как в старом мультике про рыбака: "… в море тонут корабли…"
– Ты кто? – феерический вопрос задает Давид.
Глаза у Оксаны сейчас вылезут из орбит…
– Оксана, – сообщает она, – помнишь десять лет назад, до твоего отъезда, мы встречались почти два месяца.
– …..ээээээээ, – ответ – пять баллов, – так ты другая немного была, – ошарашенно говорит Давид, видно-таки припомнил любовь с десятилетним душком.
А эта дурында, заулыбалась, может она подумала, что это был комплимент?
– Я старалась сделать себя лучше. Я знала, что ты вернешься. И поэтому, – она сверху донизу провела руками, – все это для тебя. Я тебя люблю.
– Стоп, стоп, – беднягу аж в пот бросило, вот будет сейчас умора, если она скажет, что их ребенку уже почти десять лет, я-то знаю, что никаких детей и в помине нет, – если мне не изменяет память, еще тогда я тебе сказал, что ты мне не нужна, я тебя не люблю и отношения наши – это только секс. Все. Что ты себе напридумывала? Я тебе ничего не обещал, заметь с собой не позвал, – и пальчиком так строго помахал, учитель, блин, полового воспитания.
И тут ее понесло. Наконец-то, меня заметили.
– Это все из-за нее? Да? Я значит не достойна, а эта курица – самое то?
Смотрю на нее, мордюся покраснела, сейчас пар из ушей повалит, руки в кулаки, боже, почему все пассии моих мужчин хотят попортить мне фейс.
– Не смей ко мне даже приближаться, – говорю я строго, смотря на нее изподлобья.
Ну, и кто меня вообще слушает? Срывается с места и летит на встречу с моим красивым белым кроссовком. А я, как сраный Жан-Клод Ван Дам поднимаю ногу, но она, сучка вовремя тормозит. Еще чуть-чуть и отпечаток подошвы Джимми Чу, красовался б у нее на лбу.
Отпор с моей стороны резко отрезвил ее. Я развернулась и пошла домой.
Вечер перестал нести позитив.
Глава 13
Давид
Соня ушла, а мне надо как-то разрулить с этой припадочной.
Она и на колени падала, и слезы лила, и угрожала. Постарался разжевать так, чтобы все поняла. Она мне и на фиг не сдалась. Даже с губами и сиськами.
Усадил в такси, благо таксист ждал развязки нашего шоу и никуда не уезжал.
Такси скрылось за углом, я развернулся и пошел к себе домой. Такой прекрасный вечер – был… Как только начинает у наш что-то вырисовываться, обязательно случится армагедец. Шаг вперед, и два назад.
Доехал до своего этажа. Зашел в квартиру, аж завыть захотелось, как оборотню на луну. Поплелся в ванную. Принял душ. Одел домашние штаны, налил на кухне себе в стакан виски, уселся на стул и уставился в этот самый стакан.
Надо пойти к ней, поговорить. Мы ж не маленькие. У каждого из нас в жизни были свои истории, не всегда приятные. Ну да, в моей жизни таких историй было больше, но это не значит, что я буду бегать направо и налево.
Там, в кинотеатре, когда мы начали устраивать маленькие игры в соблазнение, я почувствовал от нее такую волну возбуждения, страсти и желания, что думал там же начинать ее раздевать. Хорошо, что людей рядом с нами не было, да куртка моя на коленях лежала. За вторую половину фильма еле успокоил своего дружка. О, если б она была в платье, и я смог бы рукой провести по самому желанному месту на ее теле, уверен, что она была такая мокренькая…
Стоп. Это я так собираюсь иди разговаривать? Со стояком в штанах?
Отталкиваю стакан с виски и он проезжает по инерции на середину стола. Пить не хочу. Хочу к ней. Иду в спальню, беру с полки футболку и по дороге натягиваю ее.
Эти пять этажей вниз показались мне самой длиной дорогой в жизни. Подхожу к двери и жму на звонок. Тишина. Звоню без остановки пару секунд. И опять, бля…, – тишина. Начинаю заметно волноваться, куда она могла пойти. Она точно заходила домой. Может вышла, после того как зашел я? Но куда она могла пойти? А может что-то случилось, ей стало плохо… Начинаю тарабанить в дверь. И о чудо, дверь открывается.
Соня стоит с полотенцем на голове. По плечам стекают капельки воды. Одной рукой она держит входную дверь, а другой придерживает на груди второе полотенце.
Ну, и где все те слова, что я собирался сказать?
София.
Решила оставить эту парочку и пойти домой. Пусть сами выясняют, кто кому нужен, а кто – нет. Это прошлое Давида, если он не смог нормально объяснить барышне десять лет назад, что она для него ничего не значит, пусть теперь сам получает тонну негатива за все эти десять лет.
Поднялась в лифте на свой этаж. Открыла дверь. Да, не такой финал я планировала сегодня. Так, вроде, говорил Вуди Аллен: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Точно, дядечка был прав на все тысячу процентов.
Надо бы восстановить свою жизненную энергию Ци. Зашла в ванную комнату, включила воду, чтобы набиралась в ванну, добавила пены и пошла раздеваться в спальню. Взяла свой любимый халат и пошла голой в ванную комнату. Переступила через бортик и опустилась в тёплую воду. Хоть на воду можно положиться – согреет. Надеялась, что это будет Давид, но что-то судьба – сука, меня последнее время не любит. Только, думаешь, что жизнь наладилась, достал голову из дерьма – отчистил, отмыл, повернулся, а уже задница в дерьме. И так по-очереди, вытягиваешь и отмываешь с завидной периодичностью эти две части своего тела.
Я или заснула, или задумалась, но, когда протяжно позвонил дверной звонок, решила, что весь мир подождёт или пойдет в сад, а я не вылезу – ни-за-что. Но, услышав грохот, я реально испугалась. Может – пожар. А я тут одна во всем доме эгоистично лежу в воде, когда другие горят…
Вылетела из ванны как пробка. Намотала на голову полотенце, а вторым прикрыла свое тельце и как лань, помчалась открывать дверь.
На пороге стоял Давид с перепуганными глазами. Но, как только он рассмотрел в чем я перед ним стою, глаза загорелись, грудь начала вздыматься… Делает шаг в квартиру, подхватывает меня одной рукой за талию, второй под го-лу-ю попу, а ногой толкает входную дверь, чтобы захлопнулась. Все, СТОП-слов точно не будет.
С головы съезжает мое полотенце, а второе мне приходится самой отпустить, чтобы обхватить Давида за шею. Он смотрит на мою голую грудь, поднимает на меня глаза, а там столько желания и похоти. Прямо бегущая строка в глазах с картинками, как, где и что он будет со мной делать.
Давид впивается в мои губы, совсем не нежным поцелуем, такое чувство, что он собрался меня сожрать. Но, мне это нравиться, эта его первобытность – одни инстинкты. Как в дикой природе. Вот он – мой доминирующий лев. Хочу, хочу…
Я отвечаю на дикий танец его языка в моем рту. Это так вкусно, сногсшибательно… Хорошо, что я вишу на нем, а то б ножки уже подкосились. Его одна рука, так и обвивает мою талию, а вторая начинает путешествие по моей попе. Сначала он сжимает одну ягодицу, проводит рукой между ягодицами и пальцами касается моих разведенных половых губ. И этот обоюдный стон друг другу в рот, взрывает пространство вокруг нас…
Давид быстрыми шагами несет меня в спальню, не прекращая целовать и поглаживать мой клитор. Я не то, что потекла…, я просто полилась…
Эти ощущения не передать словами. Непрекращающиеся волны возбуждения завязываются в тугой узел снизу живота. Он положил меня на кровать, а сам быстрым движением стянул с себя футболку и штаны, под которыми он оказался голым. Опустился на меня так, что одно его колено оказалось внутри моих разведенных ног.
– Я так тебя хочу, что сейчас, – он делает ударение на слове сейчас, – не до прелюдий. И ты такая вся мокренькая…, – он проводит носом по моей скуле спускается к шее и целует, прикусывает и втягивает мою кожу. Будет засос, но все прощу, лишь бы только он не останавливался. А вторая его рука поглаживает мой клитор.
– Если ты, сейчас меня не трахнешь, я откушу тебе голову…, – шепчу я.
Одной рукой Давид обхватил мою шею, а второй приподнял мою согнутую в колене ногу и …, резкий толчок…, бешеная волна возбуждения прокатилась от груди прямо к влагалищу. Мои мышцы так крепло сжали его член, что мы оба громко застонали, и Давид прошептал мне на ухо:
– Расслабься немного... Мне нужно как-то двигаться, – и со смешком добавляет, – если б у члена была шея, ты б ему ее свернула одним давлением…
Глубоко вдыхаю и ослабляю хватку.
И он начал двигаться. Первые движения были неспешными, как будто примеряется, почти полностью выходит и … резко входит обратно… С моей шеи его рука перемещается на грудь. Давид сильно, но не больно сжал ее, провел большим пальцем по соску…. Я выгнулась так, чтобы мое тело оказалась как можно ближе к его. Мои руки гладили его спину, а когда толчки стали быстрее и глубже, я просто впилась ногтями ему в плечи. Наши стоны разрывали тишину комнаты.
Энергия внутри меня нарастала и нарастала, пока меня не затрясло в сильнейшем оргазме. Дрожь прокатилась всем телом. Стенки моего влагалища начали сжиматься с невероятной быстротой. «Так вот он ты какой – оргазм, ну привет», – промелькнула моя мысль. Пару толчков, Давид зарычал, точно лев, быстро выскользнул из меня и кончил мне на внутреннюю часть бедра и перекатился с меня на бок. Мы оба дышали, как два загнанных зверя.
– Сонь…
– Уммм…
– Ты, это…, прости, что я без защиты, – оправдывается он, – но я ничем не болею – честно. И, что набросился на тебя, как голодный…, у меня… это…, давно.. не было…
– Угу…
– И это все, что ты скажешь…
– Угу… Сил нет, так хорошо…
Давид сгребает меня. Я кладу голову на его согнутую руку, а носом утыкаюсь в грудь. Как же хо-ро-шо… Только б не заснуть, надо в душ… Лежим так пару минут.
– Я пойду в душ, смою следы преступления и вернусь, – говорю я, – я туда и обратно…
Поднимаюсь. Ноги заплетаются и не хотят меня слушаться.
Открываю душевую кабинку, захожу внутрь, закрываю дверцу. Локтями облокотилась о кафельную стенку, голову опустила между рук и пытаюсь собрать мысли. Что делают в душе? Наверное, надо включить воду, да, точно… Тянусь к крану, открываю его и на голову полился тропический душ. А я как стояла в позе сломленной березки, так и стою…
Дверца кабинки открывается. Не успеваю повернуть голову, как меня останавливают слова Давида:
– Стой, как стоишь…
Он проводит руками от подмышек, до бедер, несильно сжимая их. Его возбуждение выдает тяжёлое дыхание. Давид своей грудью касается моей спины, его руки на моей груди, животе. Одна рука возвращается к груди, а вторая начинает массировать клитор. Попой чувствую его эрегированный член. От былой усталость не остаётся и следа. Я хочу…, хочу еще. Расставляю ноги шире, еще больше прогибаюсь в спине.
Два раза его приглашать не надо. Давид входит. Такое чувство, что его член создан специально для меня. Размер, длина – все, как доктор прописал. Сейчас он двигается более размеренно, растягивая и мое и свое удовольствие. Он целует сзади мою шею, приятная волна за волной накрывает меня, но как только, он прикусывает мне холку, точно лев львице на случке, меня начинает трясти и, здравствуй, новый оргазм. Я чувствую, как напрягается внутри меня его член, толчок и он выходит из меня… Утыкается своим лбом мне в спину, и мы оба тяжело дышим.
– Ты, как? – спрашивает Давид.
– Лучше не бывало, – отвечаю.
– Уже радует, – чувствую, что улыбается. – Давай я тебя обмою, – и начинает руками обмывать мое тело.
Выходим из кабинки. Достаю ему из шкафчика чистое полотенце и вытираюсь сама. Заходим в спальню.
Давид обматывает полотенце вокруг талии и укладывается на спину в кровать, подложив руки под голову. А меня прямо разрывает, хочется исследовать его тело, прямо юный следопыт, блин. Ну а что, где я еще кубики порассматриваю, а главное потрогаю. Не приду же я в спортивный зал, чтобы напроситься полапать кого-то из парней.
Забираюсь на него сверху. И начинаю изучать мышцы плеча, рук, груди…
– Нарываешься, – сообщает Давид.
– Я чуть-чуть…, – облизываюсь, как кошка.
Давид начинает порыкивать. Собирается меня скинуть и подмять под себя. Ага, щас..
– Лежать, – придавливаю его коленом. Стягиваю с себя полотенце и провожу рукой по своей шее, задеваю грудь, оттягиваю сосок…
– Ты сводишь меня с ума…
– Да…, – протяжно говорю. Наклоняюсь и начинаю целовать его грудь. Втягиваю сосок в рот, обвожу его языком. Спускаюсь ниже, целую живот. Развязываю полотенце и поднимаю глаза на Давида.
– Если ты не хочешь…, – начинает он.
– Чего бы я тогда сюда полезла…, – и глядя ему в глаза, провожу языком по головке члена. Давид зашипел и что-то пробормотал нечленораздельное, но по ходу из категории матерных слов.
Провожу языком от основания до головки и вбираю его полностью в рот, ну пытаюсь по крайней мере это сделать. Втягиваю щеки, пытаясь создать вакуум и не прекращаю движение. Давид приподнимается на локте и дёргает меня за руку.
– Что? – спрашиваю.
– Переворачивайся, – и тянет мою одну ногу на себя, а лицо разворачивает вниз. Все ясно, не любит ходить в должниках…
Принимаюсь с удвоенной силой за «работу», а когда его язык проходится у меня между половых губ, не могу сдержаться и начинаю громко постанывать. Это – рай. Надеюсь, ему так же хорошо, как и мне. Его язык выписывает немыслимые движения, он то лижет, то посасывает, то прикусывает… И только я чувствую, что вот-вот меня накроет, я, как можно глубже заглатываю его член. Его сперма попадает мне прямо в глотку. Он кончает, а меня трясет так, как будто током ударило.
Поднимаюсь с него. Переворачиваюсь, укладываюсь рядом и ним, и утыкаюсь носом ему подмышку. Глаза слипаются, язык отказывается двигаться.
– Все…, я … спать, – и проваливаюсь в сон.
Последнее, что чувствую, поглаживания по голове.
