Текст книги "Рождество (СИ)"
Автор книги: Галина Штолле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Агнесса повернулась к нему, но головная боль заставила на секунду прерваться и приложить пальцы ко лбу.
– Кристина, сестра жены заказчика. Когда-то её сестра Жозефина увела у неё Поля Дюбуа.
– Вот и мотив, – проанализировал Кей. – Идём к ней, – улыбнулся он.
– Прямо сейчас?! – возмутились городовой с помощником.
– А днём преступник может сбежать, – железному аргументу Кея было трудно возражать. – К тому же в полусонном состоянии очень тяжело врать.
Агнесса занервничала, увидев ворота особняка Кристины Лефевр. Дворяне... Этого для полного счастия не хватало.
– Надеюсь, вы потрудитесь объяснить, зачем разбудили меня в такое время! – недовольно встретила их хозяйка дома в гостиной в халате и ночной рубашке.
– Здравствуйте! – поприветствовали её городовой с помощником.
Видимо, это всё, на что их хватило. Агнесса с ужасом осознала, что выступать парламентёром от лица всех придётся ей. Городовой, ювелирный мастер и Кей посмотрели на неё одинаковым взглядом, примерно переводившемся как «Давай рассказывай».
– Так что случилось?
– Украден подарок для вашей сестры Жозефины, – начала она. – Ожерелье и серьги, заказанные её мужем, – как можно спокойнее старалась произнести она.
– О, ужас! – искренне расстроилась она. – Когда это случилось?
– Сегодня утром, в начале девятого.
– Скажи ей, что она под подозрением и нам необходимо её обыскать, – полушёпотом попросил Кей, сидевший рядом.
– Она не причём! – выдала Агнесса возмущённо.
– Женская солидарность? – улыбнулся Кей.
– Женская интуиция! – возразила Агнесса.
– Агнесса! В ювелирной лавке была куча драгоценностей, которые мог бы стащить вор, – убеждал её Кей. – Однако он стащил только этот набор. Его целью не было ограбление. А вот поступок на почве ревности очень даже может быть!
Агнесса посмотрела на Кея и встретилась взглядом с Кристиной Лефевр. Потом снова на Кея, городового... Рубить прямым текстом про обыск и подозрения было бы грубейшей ошибкой. Дипломатический коньюктив, говорите?
– Так как целью вора было не ограбление, и стащил он только подарок для вашей сестры, мы хотели бы проверить, не украли ли что-нибудь у вас? – Агнесса сама удивилась повороту собственной мысли. В дипломаты я пойду, пусть меня научат...Кей кинул на неё подозрительно-удивлённый взгляд, говоривший: «О чём это она?». – Вас не затруднит показать нам Вашу комнату?
– Да, конечно, – согласилась Кристина. – Я вас провожу.
По скрипучей деревянной лестнице они поднялись на второй этаж. Мерцающий свет канделябров освещал просторную комнату хозяйки. Камин с решёткой. Инструменты и дрова рядом. Тяжёлые бархатные шторы. Глубокие амбразуры окна, в которых можно было за этими шторами спрятаться. Туалетный столик с множеством фарфоровых флакончиков. Грелки для большой кровати с балдахином. Деревянная мебель, инкрустированная перламутром. Тёплый свет от свечей играл бликами и тенями на стенах.
– Мы ничего не нашли, – удручённо ответил ювелирный мастер, когда они вновь собрались в коридоре на втором этаже.
– Мы опросили слуг. Никто не отлучался с утра, – сообщил им городовой с помощником. – К тому же, она давно простила их, – добавил он.
– Если бы я могла Вам чем-нибудь помочь, – вздохнула Кристина. – Но я даже понятия не имею, кто это мог сделать.
На несколько секунд в коридоре воцарилось молчание, прервавшееся неожиданным радостным возгласом:
– Мы вспомнили! Мы вспомнили!
Заставившее всех одновременно оглянутся на иностранцев.
– Вспомнили что? – странно посмотрела на них Агнесса, уже забывшая, о чём их спрашивали.
– Особую примету! – довольно ответил мужчина. – У него было чернильное пятно на левом рукаве! У запястья! – радостно выдал он.
– И...? – выжидающе посмотрел на Агнессу Кей, когда она перевела всем остальным. Причём, в первую очередь.
Агнесса растерянно посмотрела ему в глаза и честно ответила:
– Я не знаю, как это слово будет по-бинарски.
– Что значит «не знаешь»? – искренне поразился Кей. Как такое вообще может быть? – У преступника появилось отличие от меня, а ты даже не сможешь мне сказать, что это?
– Я попробую объяснить, – неловко улыбнулась она. Одно из правил переводчика. Не знаешь слово, объясни его значение. – Жидкость для написания писем. В неё макают перья. Бывает разных цветов, но, в основном, используют чёрный.
– Гуашь...? – осторожно высказал предположение Кей.
– Нет, более жидкая. Ещё этот термин применяют к заправке ручек.
– Чернила! – осенило Кея.
– Наверное..., да, – немного неуверенно ответила Агнесса, услышав новое слово и не совсем уверенная в его значении. – Пятно от этого и обнаружили у парня на рукаве.
– Проблема в том, что пятно можно постирать, – с безнадёжной интонацией озвучил мысль Кей. Услышанное не впечатлило его, и он даже не собирался скрывать нагрянувшего разочарования. Здравствуй, тупик! Давно не виделись!
Кей в сердцах заехал кулаком по стенке и искренне пожалел, что от удара она не развалилась. Он бы и на бис удар повторил, но разрушение так не угодившей ему стены вряд ли поможет решить проблему. Мастер переглянулся со свидетелями, городовой и его помощник собрались уходить...
– Я сегодня видела парня с чернильным пятном на рукаве, – как-то совсем неуверенно и тихо прозвучал в наступившей тишине тонкий голос Кристины Лефевр.
Агнессе показалось, что она не расслышала. Или услышала не то. Ювелирный мастер удивлённо посмотрел на Кристину. Городовой и его помощник скептически повернули голову в сторону бывшей подозреваемой в мгновение ставшей главной свидетельницей по делу. Кею казалось, что он понимает без перевода. Потеряв дар речи от неожиданности, они смотрели на неё.
– Мы сегодня с подругой ходили за покупками, – её голос окреп, – Она подскольнулась и выронила коробки. Он помог ей подняться и донести коробки до кареты. Тогда я и заметила пятно на рукаве.
Это к вопросу о том, бывают ли в жизни чудеса. И в жизни Кея они определённо были. Здесь и сейчас большего везения пожелать было нельзя.
– А ещё? – нетерпеливо спросила Агнесса. – Что ещё Вы ещё заметили?
– У него была синяя жилетка и он был похож на..., – она сделала паузу и посмотрела на Кея, – на Вас.
«Пособие по везению. Том 1», – мелькнуло в голове у Кея.
– Его лицо показалось мне знакомым, но я в упор не могу вспомнить, кто это был..., – задумчиво произнесла Кристина, пытаясь вспомнить. – Просто я сегодня познакомилась с молодым человеком и завтра он придёт просить разрешения у моих родителей встречаться со мной, – призналась она. – Поэтому мне было не до этого. Но я его точно знаю, – заверила Кристина.
– Неужели совсем не помните? – переспросил городовой.
– Я пытаюсь вспомнить, но... не могу, – безнадёжно развела руками Кристина.
– Сосредоточьтесь. Закройте глаза. Отвлекитесь от всего, – вежливо обратился к ней Кей, и Агнесса сразу начала переводить. – Вернитесь в тот момент. Вспомните детали. Переживите его заново, – от этой девушки зависела его жизнь. – Расслабьтесь и снова окажитесь там, – ровный, спокойный и настраивающий на нужный лад голос Кея перевести было невозможно. Он руководил процессом даже на незнакомом для Кристины языке.
– Не получается, – расстроено выдохнула Кристина после пятиминутной попытки напрячь память и выудить из неё хоть что-то.
Кей молчал ровно пять секунд, после чего выдал с неунывающим видом:
– Тогда проведём следственный эксперимент! – обратив на себя взгляды всех присутствующих. Он вовсе не собирался сдаваться просто так. – Мы разыграем эту сцену ещё раз, – пока Агнесса переводила, Кей окинул взглядом всех, призывая принять участие.
– Никогда не слышал о таком методе, – сомневаясь, ответил городовой, – но, если это поможет...
Остальные одобрительно кивнули. Заручившись поддержкой, Кей продолжил расспросы:
– Вы помните, во что были одеты? О чём разговаривали? Нам важны любые мелочи.
– Мы с ней говорили об этом молодом человеке..., – неловко призналась Кристина, – как раз когда вышли на тротуар..., – Кей совсем вогнал бедную девушку в краску. – Где-то рядом прокричали «Экипаж подан», а сзади я слышала, как продавец выбежал из магазина, чтобы отдать товар забывшей покупательнице...
Затем Кей выспросил у неё оставшиеся детали, фраза за фразой прося воспроизвести разговор с подругой, попросил принести коробки из-под покупок и сами покупки для достоверности, попробовал сделать из гостиной тротуар, распределил роли. Роль подруги играла Агнесса, продавца и кучера городовой и его помощник, а преступника сам Кей. «Я же на него похож», – был его железный аргумент.
– Все всё запомнили? – проверил Кей, удостоверяясь в последний раз.
Ответ был утвердительным.
– Давайте! Начинаем! – дал команду он.
Кристина и Агнесса сделали вид, что вышли на тротуар и начали разговаривать.
– Когда лошадь погнала, я так испугалась. Но он нагнал меня и остановил её. Потом очень долго успокаивал меня. Мы с ним целый час проболтали.
– Он здесь живёт? – спросила Агнесса, нагруженная коробками.
– Нет, у него поместье за городом. Но он приезжает сюда постоянно по делам.
Кей внимательно отслеживал происходящее, ожидая свой выход и давая сигнал другим.
– Фроляйн, вы забыли свою покупку! – услышали Кристина и Агнесса сзади себя.
Наверное, только Кей воспринимал происходящее всерьез. Все остальные чувствовали себя немного глупо, немного некомфортно, немного нелепо. Однако никто даже виду не подал, стараясь невозмутимо отыграть свою роль в воспоминании Кристины. Цель была недетской, и именно она дисциплинировала всех.
– Завтра он приедет к моим родителям. Я даже не знаю, что одеть! Поможешь мне выбрать платье?
– Экипаж подан!
– Да, конеч..., – «подруга» Кристины упала, уронив покупки.
Кей среагировал мгновенно.
– Я помогу Вам, – и словно ниоткуда появился на горизонте, помогая собирать коробки. – Куда Вам их отнести? – и посмотрела ей в глаза.
Это было очень странное чувство, промелькнувшее в тот момент у обоих. Чувство чего-то запретного, притягательного и дурманящего. Того, что каждый из них не должен был чувствовать. Эта была всего лишь доля секунды, после чего Кей и Агнесса взяли себя в руки, проигнорировав его. То, что в этот момент в гостиной искрило, почувствовала только Кристина. Что ж, оставим это открытие с ней.
– Моя карета там, – указала Агнесса.
Кей взял коробки, прошёл пару шагов в указанном направлении и, обернувшись, посмотрел на Кристину. Она шокировано смотрела на него. Всё точно также. Между её подругой и тем парнем тоже пробежала искра...
– Марино Сфорца, – смотря на Кея, произнесла она.
– Не может быть! – не поверил ювелир. – Он просился ко мне в ученики, но я не взял его. Он сделал это, чтобы подставить Андреаса?! В случае его ареста я бы точно обратился к нему за помощью.
– Будем надеется, он ещё не успел скрыться из города, – скороговоркой выдал городовой. – Вы знаете, где он живёт?
Было уже светло, но солнце скрылось за тучи, когда они вышли от Кристины. Подходя к дому, они увидели Марино, который едва заметив их, бросился наутёк.
– Стой! – следом за ним кинулся Кей в переулок.
Прошло пару минут прежде чем Кей и Марино, со сцепленными за спиной руками, показались снова. От желания врезать паршивцу Кея удерживал лишь тот факт, что перебарщивать не стоит. Но руки очень чесались. Поэтому он проявил просто железную выдержку. В стирке была обнаружена рубашка с пятном и синяя жилетка. А в кармане лежали ожерелье и серьги.
– Марино Сфорца, – одевая ему наручники, начал городовой, – вы арестованы за кражу.
– Я в любом случае собирался вернуть Вам их мастер, – обращаясь к ювелиру, сказал он.
Марино и Кей действительно были похожи. Чем-то. И при желании спутать их можно было. С поправкой на более тёмный цвет кожи по сравнению с Кеем. Взгляд Марино был более детский, наполненный юношеским максимализмом и сам он был намного моложе. Лет на пять. Кея отличал более бледный цвет кожи и матёрый, взрослый взгляд человека, уже хлебнувшего трудностей. Агнесса бы и дальше продолжала находить отличия, если бы городовой не прервал её мысли:
– Спасибо за помощь, – он пожал руку Кею. – Вы действовали как настоящий профессионал, – похвалил он. – Не хотите к нам на службу?
– Нет, спасибо. У ювелира мне больше нравится, – честно ответил Кей.
– Ты меня тоже прости..., что впутал тебя в эту историю, – попросил прощения ювелир.
– Но всё разрешилось, – успокоил Кей пожилого человека.
Все начали расходиться и на пустынной утренней улице Кей и Агнесса остались одни.
– Это была самая длинная ночь в моей жизни, – призналась Агнесса, всё ещё не веря, что всё закончилось.
– В моей тоже, – улыбнулся Кей. – Пойдём домой? Бланш, наверное, волнуется.
– Не знала, что ты увлекаешься ювелирным искусством, – с интересом в глазах сказала Агнесса.
– Я занимаюсь огранкой, – Кей сел на любимого конька. – Очень сложная и кропотливая работа. Зато помогает отвлечься. Знаешь сколько видов огранки может быть?
Агнесса отрицательно покачала головой.
– Бриллиантовая, изумрудная, огранка клиньями, огранка розой, ступенчатая и огранка таблицей, – Кей сделал паузу. – Общепринятые виды, которые есть везде, – он хотел сказать «в большинстве миров». – Но я показал мастеру пару оригинальных бинарских огранок. Жалко, не ко всем драгоценным камням их можно применить, – помолчав, он сменил тему. – Я хотел сказать тебе «спасибо» за моё спасение, – и с признательностью посмотрел ей в глаза. – До этого случая я понятия не имел, насколько важна профессия переводчика и знание языков, – признался он. – И всегда считал, что в этом деле не нужно ничего особенного. Я ошибался. Прости меня, – попросил прощения он. – Благодарю тебя за моё спасение.
– Я ничего особенного не сделала, – засмущалась Агнесса.
– Сделала, – он с благодарностью посмотрел на неё. – Ты дала мне понять, насколько важно знание языков. И ещё..., – он набрал воздуху в лёгкие. – До сегодняшней ночи я не понимал, что бинарский тоже тебе не родной язык. То, что ты говоришь на нём, я воспринимал как само собой разумеющееся и даже не пытался выучить твой, – тяжело признавать свои ошибки. – На самом деле ты оказала мне очень большую честь, начав учить бинарский...
Неожиданно он учтиво поклонился ей, согнув тело на девяносто градусов.
– Я благодарен тебе за эту честь.
У ошарашенной Агнессы, видящей это, слова замерли в горле, так что она ничего не смогла ответить.
Вдруг стало необычайно тихо и они остановились, подняв глаза к небу. Шёл первый снег. Сначала тихо и чинно падая сотнями узорчатых снежинок и тая у них на ладонях. Покрывая белой пеленой маленький городок и создавая ощущение сказки и веры в чудо. Кей и Агнесса счастливо улыбнулись. Кей соскучился по снегу. Он напоминал ему о доме, где он так давно не был. Потом падая хлопьями и становясь белой кружевной занавеской, подобной тюлю, между небом и землей, через которую было трудно было что-нибудь разглядеть. Снег хрустел под ногами. Город утопал в снежном покрове, словно невеста в подвенечном платье. Не было ни одного места, ни одной щели, куда бы не залетели снежинки и не оставили свой белый след.
Кинув на Агнессу хитрый взгляд, Кей неосознанно потянулся вниз рукой, сгребая пальцами снег в ладонь. После чего запустил снежком в Агнессу. Агнесса не ожидала такой атаки и следующий снежок полетел уже в Кея, который успел увернуться.
– Мазила! – довольно просияло его лицо.
– Ах так! Я тебе покажу! – Агнесса выпустила в него несколько снежков подряд.
– Ого! – искренне удивился Кей, не поверив. – Попала!
Перестрелка продолжалась ещё долго, пока они оба обессиленные не упали в снег. Кей смотрел на Агнессу и смеялся. Впервые за очень долгое время он чувствовал себя по-настоящему счастливым.
Кей и Агнесса зашли в шоколадную лавку счастливые, довольные и промокшие от набившегося в одежду снега.
– Я смотрю, всё хорошо закончилось, – улыбкой встретила их шоколадница.
– Да, – ответил ей Кей, зевая. – И мы решили отметить это, повалявшись в снегу.
– Идите, переоденьтесь. Я повешу одежду сушиться. Завтракать будете?
– Да, надо что-то перекусить, – подхватила зевоту Агнесса.
– Поднимайтесь наверх, в малую гостиную. Я что-нибудь принесу.
Через пятнадцать минут Бланш открыла дверь гостиной на втором этаже и довольно улыбнулась. На диване, под одним мягким пледом по разные его стороны сладко спали Кей и Агнесса...
Что было дальше
Тэ Нэ ловко орудовал на кухне и готовил что-то безумно вкусное, судя по запаху, когда туда вошла Селин. Он взглядом поприветствовал её, жестом предложил сесть, добавив при этом:
– Потерпи немного. Скоро будет готово, – после чего вновь ушёл в свои кастрюльки, сковородки и приправы.
– Довольно странно видеть мозговой центр Альянса, колдующим на кухне, – прокомментировала она, садясь за стол и пытаясь по запаху понять, что это за приправы.
– Всё просто, – повернулся к ней Тэ Нэ. – Хагедорн в почтенном возрасте и просить его готовить – просто грех. Алексей считает, что кухня не мужское дело, а ты из принципа сюда не зайдешь, так как тебя всё это достало в твоём мире, – объяснил он, не снимая поварских перчаток. – Остаюсь только я. Кто-то же должен нас всех кормить.
– Мне кажется, дело не только в этом, – заметила Селин. – Ты бы не стал готовить, если бы тебе это не нравилось, – со взглядом «я тебя раскусила» не преминула заметить она.
– Если бы я не готовил, мы бы все поумирали с голоду и война с Каганатом была проиграна уже здесь, на кухне, – пошутил Тэ Нэ. – Но вообще ты права, – он присел напротив неё, отойдя от плитки. – Я получаю удовольствие от процесса приготовления пищи. И это очень сильно расслабляет мозги и помогает отвлечься, – признался он. – Я здесь отдыхаю.
Селин посмотрела на него так, словно он слегка не в своём уме. Для неё любая домашняя работа была сущим наказанием.
– Я вот смотрю на тебя и удивляюсь, – изрекла Селин. – Как в таком мире, как твой, где балом правят женщины, смог родится такой проницательный парень? Ты очень начитан и...
– Несколько не вписываюсь в твои представления о матриархате? – закончил за неё фразу Тэ Нэ.
– Да, – неловко улыбнулась Селин.
– То есть, по-твоему, я должен был быть невеждой, не имеющим понятия о науке и каком-либо воспитании? – с лёгкой обидой подвёл он.
– Не так грубо, – исправила его Селин. – Но примерно... так...
– В моём мире действительно вся домашняя работа лежит на мужчине, все решения и ответственность на женщине, но это вовсе не значит, что у мужчин там совсем нет прав. Ты можешь мне не поверить, но я самоучка. Я не смог поступить в университет, даже в школе толком не учился, и моя мать старалась расширить мои знания благодаря книгам. К 17-ти годам я перечитал всё, что было в библиотеках моего города. И никто мне это не запрещал.
Тэ Нэ отвлекся, доставая что-то из духовки и поливая соусом. Селин почувствовала себя ущербной. Ей как раз запрещали интересоваться всем, что связано с оружием, боевыми искусствами и политикой. Только шитьё, готовка и специальности учителя и врача в университете благородных девиц. Именно поэтому сейчас она поглощала знания и умения как губка, проводя всё время в библиотеках и тренировочных залах на Туами.
– И тебе вовсе не стыдно..., – она запнулась, – за свой мир?
– А почему мне должно быть стыдно? – всерьёз посмотрел на неё Тэ Нэ. – Я там родился, там вырос... И где бы я ни был, лучше места чем дом, всё равно не найти.
– Но он же резко отличается от остальных, – возразила ему Селин. И по-моему, она не о Ма Тре говорила. – И не всегда в лучшую сторону.
– А тебе не надоело пинать и ненавидеть свой собственный мир? – грозно посмотрел на неё Тэ Нэ, просекший ситуацию. – То, что там другие законы и правила вовсе не означает, что он плохой! Если я не ошибаюсь, там едва ли не самые строгие законы за преступления по отношению к женщинам! А ты говоришь, что вы совсем бесправны! Что такое «патриотизм» ты, наверное, не знаешь? – обратился он к ней.
– Слово мужского рода. «Патр» значит отец, – прозвучал абсолютно феминистский ответ.
– Хорошо, матриотизм. Тебя так устроит? Чувство материнской земли. Дом, каким бы он не был, остаётся твоим домом. А если там и есть недостатки, то только ты и можешь их исправить, потому что ты в этом доме живёшь. Ты там родная и тебя услышат! В отличие от чужака, пришедшего чёрт знает откуда! – закончил свою пламенную тираду Тэ Нэ и остановился, переводя дыхание.
В это время засигналила плитка, сообщая о готовности блюда. Тэ Нэ выключил газ и вытащил блюдо из духовки. Затем снял фартук и, повесив его, вышел из кухни в коридор.
– Эй, голодающие! Есть идите! – позвал он. – А то утка улетит раньше, чем вы дойдёте до кухни.
Селин обиженно надула губки. Почему каждый разговор с Тэ Нэ, начинаясь с нейтральных тонов, заканчивается этим? Когда он успевает просечь её мысли до того, как она их озвучит? Утешал пока тот факт, что главного он не просёк. И, если так и дальше пойдёт, это может так и остаться невысказанным. Потому что всякий раз, когда она хочет это сказать, к концу разговора с Тэ Нэ желание пропадает напрочь.
– Ты с ума сошла бежать за мной через весь город! – гневно выпалил Кей. – А если бы ты погибла?
Они стояли в подвале, оглушаемые воем сирен и звуком рвущихся сверху бомб. Их постоянно трясло.
– Неужели тебе не было страшно? – уже более спокойно спросил он.
– Мне было страшно, – тихо призналась Агнесса, не сводя с него глаз. – Просто я поняла, что без тебя мне будет ещё страшней.
Кей сидел за деревянной барной стойкой в магазинчике Бланш. Это воспоминание против воли всплывало в его голове всё чаще и чаще, заставляя возвращаться к моменту на Весперии. Наверное, отсюда всё началось. Этим она его зацепила. Запала в душу. И оставила там неизгладимый след. Бланш уже закрыла магазин и вытирала столы вокруг, изредка молча поглядывая на Кея, теребящего в руках какую-то вещицу. Он ждал Агнессу, смотрел на ювелирное украшение в руках и думал о чём-то своём.
Кей как-то не уследил момент исчезновения Бланш, когда увидел Агнессу, спускающуюся по лестнице вниз. Он мгновенно убрал украшение в коробку, засунув коробку в карман и повернувшись к ней:
– Агнесса...
Она вопросительно посмотрела на него.
– Да, Кей, – и приветливо улыбнулась.
– Я хотел подарить тебе кое-что..., – он старался держаться уверенно, доставая коробку, – в знак благодарности за моё спасение..., – ему было впервой, что спасают его, а не наоборот. Был спокоен, не считая лёгкого волнения в словах и действиях. – Вот, – он извлёк из коробки кулон на цепочке и показал Агнессе. Он не совсем мог себе объяснить, почему Агнессе нужно было дарить именно подарок.
Взгляд Агнессы замер на кулоне и несколько десятков секунд она не могла ни произнести ни слова. Кей удивлял её уже второй раз, руша все стереотипы о бинарцах, им же и его миром созданные. Она растерялась, что отчётливо читалось в её глазах.
– Что это? – спросила она, беря кулон пальцами.
– Символ Бинара, – к Кею вернулась прежняя уверенность и спокойствие, как только заговорили о его Родине. Бинар дисциплинировал его даже на расстоянии. – Белое золото означает дневную расу, серебро – ночную, – с улыбкой принялся объяснять он прямо на кулоне. – Они всегда живут вместе, разными жизнями в одном мире, всегда идут параллельно, – их пальцы невольно соприкасались, но хозяева палец этого даже не заметили, – но никогда не пересекаются. Как день и ночь, которые постоянно сменяют друг друга, но никогда не встречаются. Так и дневная и ночная расы постоянно живут рядом друг с другом, но никогда не пересекаются.
Такое чувство, будто бы он говорит это больше себе, чем ей. Тонизируя и приводя в порядок собственные хаотично разбросанные по непонятной причине мысли. Это всего лишь благодарность и ничего больше. И никак иначе. Я просто хочу подарить ей его в знак моей признательности. В этом нет ничего особенного. И уж тем более ничего не значит.
– Кей..., – от неожиданности никакие план и действия на ум не шли. Мозг сигналил кнопочкой «Reset», которая гудела как пожарная сигнализация. – Это очень дорогой подарок... Я не могу... его принять, – выдала она скорее на автопилоте.
– Не такой уж он и дорогой, – с невозмутимостью продолжал Кей. – У нас на Бинаре полно драгоценных металлов и камней, так что для нас это просто красивые стекляшки, не имеющие особого значения, – попробовал успокоить её он. Но эффект почему-то это дало обратный.
– Вот и забирай его себе! – обиженно вернула ему кулон Агнесса, собираясь уходить.
Кей в ступоре уставился на кулон, пытаясь понять, что он сделал не так. Он же хотел как лучше... Почему она обиделась? Он решительно не понимал происходящего. Неужели в земной культуре драгоценности значат что-то особенное? Чем он её обидел? Мысли ворохом пронеслись в его голове.
– Подожди, – он поймал её за руку прежде, чем она успела сделать хоть шаг и надел кулон ей на шею. – На тебе это смотрится лучше, чем в коробке. Носи его, – словно попросил он.
Он сказал с такой интонацией и таким взглядом – добрым, просящим и слегка приказным одновременно – что не подчиниться было просто невозможно. Агнесса коснулась пальцами кулона, чувствуя себя совсем неловко и неудобно. Возможно, для Кея кулон действительно не имел никакого значения, но не объяснять же ему особенности русского менталитета? Ей овладело беспокойство, от которого надо было избавиться.
– Не поможете мне? – на лестнице с коробкой показалась Бланш.
– Да, конечно, – Кей с готовностью выхватил коробку и водрузил её на один из стульев около барной стойки. – Что с этим делать?
– Украшать, – с улыбкой пояснила Бланш. – Здесь гирлянды, – она указала на коробку. – Их надо развесить по стенам и потолку.
– Я лестницу принесу, – словно прочитал её мысли Кей.
– Спасибо, – ответила благодарной улыбкой Бланш.
Агнесса с интересом заглянула в коробку и лучезарно улыбнулась, созерцая переливчатое разноцветье.
Шаг за шагом магазинчик Бланш, где даже деревянные полки и стены, казалось, имели благородные тёмно-шоколадные оттенки, стал преображаться, заряжая рождественским настроением всё вокруг. В тёмной палитре шоколада появились зелёно-красно-золотые вкрапления, идеально сочетавшиеся с фоном.
– Посмотри, ровно? – спросила Бланш Агнессу, пока они с Кеем выравнивали гирлянду.
– Кей, опусти чуть ниже... Бланш, а Вы немного наверх.
Гирлянда выровнялась, заняв подобающее ей положение, и Агнесса довольно улыбнулась.
– Мы с Кеем за ёлкой. Скоро вернёмся.
Они развешали новогодние гирлянды и золотые и красные ленты под потолком, на стенах и на прилавке, выходящем на улицу. Из белого, тёмного и молочного шоколада Бланш сделала небольшую сладкую композицию, где домик из молочного шоколада и дерево из тёмного украшал снег из шоколадных белых хлопьев. Рядом с домиком стоял снеговик, полностью сделанный из белого шоколада. Всякий подходивший к прилавку считал снег самым настоящим, пока не пробовал его на вкус. Оставалось только удивляться этому снегу, лёгкому и рассыпчатому, из белого лакомства.
Морозным ветром пахнуло в магазинчике, когда на пороге появились Кей и Бланш с ёлкой. Отогреваясь с холода, зелёная красавица пустила всюду запах хвои, который в сочетании с рождественской золото-красной пылью украшений создавал ощущение сказки.
– Ты прямо вся сияешь, – заметил Кей, улыбаясь и протягивая ей украшение на ёлку в виде маленького чайничка, украшенного и больше похожего на лампу Алладина.
– Я так давно не наряжала елку! – поделилась Агнесса. – И так по этому соскучилась!
Они взяли игрушки в виде красного с золотом арабского туфля и украшенного колокола из коробки и стали вешать на ветки.
– Разве вы не празднуете нечто подобное у себя в мире? – удивился Кей.
– Празднуем, но..., – Агнесса погрустнела. – Мои родители уже давно перестали считать его каким-то особенным праздником и даже не стремятся хоть как-то наряжать квартиру и ставить ёлку. Они считают, это для детей, – разоткровенничалась она. Новый Год вообще последнее время перестал быть Новым Годом, а скорее праздником, который надо было быстрее пережить. – Я сама обычно развешу гирлянды из фольги или принесу еловых веток...
Потом был старинный позолоченный стульчик и красная роза. За всем этим украшением ёлки они даже не заметили, что остались одни. Вовсе не ожидая такой реакции на свой вопрос, Кей поспешил сменить тему:
– А наш Новый Год где-то на месяц позже вашего – начал Кей, вспоминая Бинар. – Сначала мы чтим память предков и воскуриваем благовония в небольшом храме или святилище рядом с домом.
– Зачем? – они взялись за стеклянные декорированные шары.
– Считается, что духи предков могут помочь живым, – пояснил Кей и продолжил. – Мы выражаем почтение старшим и обмениваемся подарками. А на ужин...
– То есть, утром? – уточнила Агнесса, помня их разницу в восприятии и беря первую золотую ленту.
– Да, перед сном мы всей семьёй едим соль-ин. Особый суп-пюре, куда входят морепродукты, овощи и пряности. Выглядит как второе, утопающее в обильном соусе.
– Или как первое, где слишком много гущи, – уловила его мысль Агнесса, когда они вешали третью гирлянду.
– Самое интересное, – сделал акцент Кей, – есть ингредиенты, которые добавляются в суп только одноштучно. Тем, кому они попались, следует ожидать того, что они обозначают.
Агнесса не смогла сдержать улыбки.
– Гадания на супе?
Кей был сама серьёзность.
– И что...? Всё сбывается? – не поверила она.
– Ну..., – Кей задумался, вспоминая, что выпало ему, и как-то неуверенно ответил, – да...
– Здесь важно то, что знаками судьбы считается только то, что разливается по тарелкам в первый раз. Второй и третий уже не считаются предсказаниями. И иногда большая часть так и остаётся в кастрюле.
– А песни-пляски? – ёлка была уже почти наряжена.
– В следующую ночь. Мы ходим к друзьям, надеваем национальные костюмы, танцуем и поём под народную музыку.
Агнесса чувствовала себя по-настоящему счастливой. Снег за окном, наряжение ёлки, новогодняя атмосфера вокруг создавали ощущение чуда. Новогоднего чуда, которое так близко и осязаемо, стоит лишь руку протянуть. И хотя всегда оно не сбывалось, хотелось верить, что именно здесь и сейчас чудо обязательно произойдёт...
– Как необычно, – мыслила вслух Агнесса. – А мы готовим, наряжаем елку, красимся и наряжаемся до полуночи. – Кей и Агнесса одновременно вытянули последнюю золото-красную ленту. – Затем часы бьют 12 и все начинают веселиться до утра. Поэтому днём первого января на улицах ни души, потому что все спят.
– Новый Год – единственный праздник, где дневные ночью не спят? – глаза Кея зажглись неподдельным интересом.
– Есть ещё выпускные..., – Агнесса не понимала, куда он клонит.
