Текст книги "Крейсер. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Аврора развернулась:

– Что?

Рон даже и не подумал смущаться.

– Это очень старая песня. Автор – Матусовский.

Аврора пожала плечами:

– И что?

– Ничего. Ты не любишь музыку?

Аврора снова пожала плечами.

Люблю, не люблю… музыка не несет никакой смысловой нагрузки, она вообще малоинтересна. Что в ней может быть хорошего?

Скучно.

То ли дело квантовая физика или теория гиперполя…

Но говорить об этом нельзя. Могут посчитать странной.

– Хорошую музыку люблю. – Стандартный ответ.

– Хочешь, дам диск послушать?

– А у меня будет время?

– На первом курсе – точно не будет. Я-то знаю…

– А на каком ты курсе?

– На третьем.

– Навигатор?

– Нет. Пилот. Штурман. Способности мне не позволяют… я не гений.

– А много вообще навигаторов?

– Человек двадцать на всю академию.

– Всего?!

– Останется еще меньше.

– Куда уж меньше…

– Ну ты же сама только из «давилки»…

– Давилки?

– Мы так называем вступительные экзамены.

– И что?

– Если бы ты не выдержала – ну там блеванула на тренажерах или не подошла по тестам, – тебя бы зачислили на пилотский. Или штурманский, как меня. Но ты зачислена на навигаторский.

– А еще…

– Ты и еще двое. Грей Винсент и Рой Арни Трасон.

– Всего три человека?

– Это очень много. Ро, давай дружить?

– Аврора.

– Я и говорю, Ро.

Аврора невольно улыбнулась. Рон выглядел таким обаятельным – с его плутовской улыбкой и растрепанными темными волосами. Но…

– Рон, я сексом ни с кем заниматься не буду.

– А я тебе предлагал?!

– Дружба между мужчиной и женщиной часто кончается беременностью.

– Если ты меня ночью не изнасилуешь – бояться тебе нечего.

– Обещаешь?

– Клянусь самым ценным, что у меня есть! Конспектами по теории гиперпространства!

Аврора только головой покачала.

Нахал. Но обаятельный.

Интересно, что ему надо?

Алексис посмотрел на зама.

– Как ты думаешь, мы не совершаем ошибку?

– Не знаю. – Джон был беспощадно честен с другом. – С одной стороны, она действительно гений. И создана для этой профессии. С другой… ей не простят, что она – женщина.

– И возможны разные проблемы.

– В академии мы их можем не допустить. Но на флоте…

– Направить ее на усиленную боевую подготовку?

– Обязательно.

– Так и сделаем. Только чуть позже. Не на первом курсе. Ей сейчас и так солоно придется. И распорядись выделить ей отдельную комнату. Не в общагу же с мужиками ее селить?

– Ее еще больше невзлюбят.

– Зато сразу не изнасилуют. Тем более – девчонка действительно гений.

– Ладно. Посмотрим, там как дальше будет.

– Посмотрим.

Мужчины переглянулись. И Джон принялся набирать номер на коммуникаторе.

Лучше и правда взять девчонку под опеку. По результатам тестов она гений. Посмотрим, что будет в жизни.

Аврора не знала об этом разговоре. Да и знала бы…

Ей было все равно. Она дико уставала. Не просто дико – до истерики.

Теория. Практика. Повторение. Сон.

Теория. Практика. Повторение. Сон.

Боль в мышцах.

Головная боль.

Дикая усталость.

У Авроры едва хватало сил отправить сообщение Калерии – и она падала в кровать. Ее ничего не волновало, кроме громадного объема информации, который им давали каждый день – и спрашивали каждый день. Она не жила, не дышала, не думала… она просто поглощала этот объем и старалась сделать его частью своего мозга.

Свободное время?

Очень смешно.

Аврора не знала, как успевают остальные. Она укладывалась в нормативы только благодаря своей способности работать с компьютером напрямую.

Но и так ей пришлось бы сложно, если бы не Рон.

Парень, казалось, решил стать ее тенью.

Распорядок стандарт-суток был одинаков для всех курсов. Только занятия разные.

Шесть утра. Подъем. Всех выгоняют на зарядку.

Шесть сорок. Время привести себя в порядок.

Семь утра. Завтрак.

Семь тридцать. Учеба. Высшая математика, теория поля, физика, программирование, электроника… всего не перечислить.

Одиннадцать тридцать. Тренировки.

Тринадцать тридцать. Привести себя в порядок.

Четырнадцать. Обед.

Четырнадцать тридцать. Отдых. Аврора использует его для повторения материала. Через силу заставляет мозг работать.

Шестнадцать тридцать. Тренировка.

Семнадцать тридцать. Занятия.

Двадцать один час. Ужин.

Двадцать два. Отбой.

Рон был рядом. Во время отдыха. На завтраке. Обеде. Ужине…

Аврора не знала, что парень заявил на нее свои права. Что он несколько раз дрался. Что ему сильно доставалось. Что кое-кто все равно не принимал его всерьез.

Ее все это не касалось. Она жила в своем мире. Учеба – тренировки. Учеба – тренировки. Учеба – тренировки. И так до бесконечности.

Как водится – в эту схему вмешались извне.

– Баба она и есть баба!

– Ты пасть закрой и руки к ней не тяни. Ноги вырву.

– Рон, ты собака на сене. Сам не жрешь и другим не даешь.

– Если не хочешь быть собакой безногой – не протягивай к ней культяпки. Усек?

Рон дождался согласного кивка и вышел из комнаты, которую делил с тремя парнями. Шандор Крейн, с которым он только что выяснял отношения, обвел друзей взглядом.

– Зря он это… Вы со мной?

– А что ты хочешь сделать? – поинтересовался Серес Верт.

Девушки на территорию академии не допускались. Поэтому проблема спермотоксикоза стояла… в общем – стояла. А у Сереса – особенно остро. Прыщами, угрями, сальными волосами и мерзким запахом изо рта. Да и вообще, после года воздержания на кого угодно кинешься. А тут такое искушение…

Аврора хоть и плевать хотела на всю привлекательность, хоть и ходила в мешковатой форме, но… тренировки. Там фигуру было не скрыть. Да и личико…

Аврора была красива.

Предполагалось, что нерастраченная сексуальная энергия парней сублимируется в умственную и физическую активность. Но увы – далеко не у всех.

– Что хочу? Эта телка после ужина идет в душ. В хозблоке. Ей разрешили. В общаге-то душевая общая. Нас трое. Поговорить еще с Дожином – и заблокировать ее там. Рот завязать, чтобы не орала. Потом еще сама добавки попросит. Вы со мной?

Серес кивнул.

– А Рон? – поинтересовался Варс Антар.

– А вы ему доложите?

Докладывать никто не собирался.

– Когда?

– Сейчас поговорю с Дожином. Завтра?

Парни переглянулись.

Человеческого в их взглядах было мало. Но… сказать им об этом было некому.

Аврора скользнула в душевую. Закрыла дверь и вздохнула.

Как же хорошо.

Пара минут, когда она может побыть в одиночестве. Нет, в комнате она тоже одна. Но вот эти десять минут под струями воды – это ее. Чистое удовольствие.

Форма аккуратно повисла на крючке. Туда же отправилось белье.

А Аврора зашла в кабинку и вытянулась во весь рост. Горячие струи били ее по спине, по лицу…

За шумом воды она не услышала, как пискнул кодовый замок на двери.

Сломать код? Сложно, да. Но не для курсанта третьего года обучения.

А дальше – просто. Скользнуть внутрь четырьмя тенями, отдернуть занавеску и ласковым тоном поинтересоваться:

– Не ждала, дрянь?

Аврора побледнела как мел. Подкараулили-таки…

Какие шансы у одной девчонки-курсантки первого года против четырех парней второго и третьего года?

Минимальные.

Даже если она будет вооружена.

Этого нет. Она – в душе. Из оружия только гель. До одежды не дотянуться. А эти четверо… даже один легко скрутит ее в бараний рог. Вырубит и поимеет. Любой. На выбор.

В ушах зазвенел мамин голос: «Доченька, ты намного красивее меня. Тебе будет очень сложно. Тебе нельзя будет ни с кем спать. Вообще. Иначе станешь подстилкой. Не важно, добровольно это будет или по принуждению. Можно одному – можно всем. Нельзя никому – так и никому. Никогда и никому не давай поблажек. Но если уж так случится, что на тебя нападут человек пять… У тебя будет только один шанс. Дерись до последнего. Так, чтобы им досталось уже твое бессознательное тело. Так, чтобы тебя начали убивать. Чтобы все знали – лучше ты сдохнешь. Дерись – или умрешь…»

Аврора резко выдохнула.

Я лучше умру, мама…

И что-то глубоко внутри нее отозвалось рассудочным: «Четыре шага к смерти».

Парни ждали. И наслаждались. Вот именно этими минутами – когда все в их власти. Она будет сопротивляться? Вряд ли. Кричать? Умолять о пощаде? Почему бы и нет. Это так возбуждает…

Пусть попробует.

– Поиграем? – насмешливо протянул Шандор.

– Выходи из душа. Мы тебе покажем интересные игрушки, – поддержал Дожин.

Аврора сосредоточилась. Позволила внутреннему голосу полностью завладеть своим разумом. Отдалась его воле.

Шандор Крейн увидел, как в глубине ее зрачков загораются маленькие голубые точки. Сначала они сжались в булавочное острие, а потом вдруг расширились, полыхнув голубым на всю радужку. И девушка сделала шаг вперед.

– Поиграем, говоришь… – Голос ее стал низким и мурлыкающим. Словно бархатом скользнул по душевой. – Поигрррраем… муррррр…

«Первым – Шандора, – подсказал ледяной голос. – Он ближе всех и не ждет нападения. Он ждет только, когда сможет схватить тебя за грудь…»

Аврора прижалась к парню всем телом – и ощутила его возбуждение.

– Это и есть та игрушка, которую вы хотите мне показать? – пела она, усыпляя бдительность. – Какая аппетитная… дай я потрогаю…

И в следующий миг ручка девушки сжала самый уязвимый мужской орган.

Хорошая вещь – гигроскопический силовой тренажер. Особенно если не сачковать, а заниматься на совесть.

Тонкая ручка вдруг сжалась, перекрутила и рванула вниз. Быстро. Безумно быстро, меньше чем за долю секунды. Приложенное ею усилие было даже избыточным. Но результат оказался вполне хорош. Боль, пронзившая его, была настолько страшной, что парень отключился, не успев даже заорать. А Ро выскользнула из тесной кабинки.

«Ближе всех – Варс. И как удачно он стоит…»

Аврора ухватилась руками за стенки кабинки. Поджала ноги. И чуть оттолкнулась. Ноги ее, распрямляясь, ударили в грудь Варса, проламывая ребра и сокрушая легкие. Сила удара была такова, что курсант отлетел к стене душевой и сполз по ней. А Аврора уже упала на пол, подсекая ноги третьего парня. И в падении, оказавшись на его теле каким-то неуловимо змеиным движением, что есть силы ударила его ладонью по горлу, круша хрящи гортани…

Все это произошло настолько стремительно, что четвертый насильник даже не успел опомниться – и осознать, что остался один на один с разъяренной женщиной.

Не просто разъяренной.

С женщиной, которая уже не жалела себя, работая на пределе сил.

«Выложиться – и сдохнуть. Но сначала зарыть своих врагов».

Аврора сделала шаг к четвертому подонку. Второй. Третий.

Ей казалось, что она слишком медлит, почти плывет в сгустившемся воздухе, но человеческий глаз не был способен даже уследить за ее движениями. Серес Верт увидел только, как отлетает к стене Варе, как падает Дожин Герт, а потом к нему скользнула матово-белая тень. Что-то взорвалось в его голове. И наступила – БОЛЬ.

Аврора брезгливо отряхнула руки и ноги. Четвертого она уложила прямым ударом ноги в шею. Перелом позвонков обеспечен.

И вдруг состояние холодного гнева и отстраненности прошло. Ее начало дико трясти. Все тело скрутили судороги. Девушка рухнула на колени, прижимая руки к животу – и ее начало жестоко рвать.

Она – убила?!

Это вообще была ОНА?!

Великий Космос!!!

Так ее и нашли – на полу, в луже рвоты и в окружении четырех полудохлых тел. Хорошо хоть у сержанта хватило совести дать ей одеться, а потом уже отправить на гауптвахту.

Там Аврора просидела около трех часов. Пока сняли записи с камер слежения, пока допросили тех, кто мог говорить, хотя и так все было ясно.

Попытка изнасилования. Обычно о таком молчат, но в этот раз вряд ли получится. Слишком жестокий был дан отпор. Слишком действенный.

А потом Аврору вызвали к начальнику академии.

Алексис был поражен. Просмотрев записи, он вообще ничего не мог понять. На тренировках она и четверти такого потенциала не показывала.

Но… там она сражалась. Здесь – убивала.

Девушка, уже более-менее оправившаяся от потрясения, постучала в дверь, дождалась разрешения войти и шагнула в комнату.

Четыре уставных шага. Отдать честь и замереть по стойке «смирно».

– Курсант Вайндграсс по вашему приказанию прибыла.

– Вольно, курсант.

Аврора чуть расслабила левую ногу. Вольно – это вовсе не значит, что можно развалиться, как министр в кресле. Это просто чуть большая вольность в стойке «смирно».

Генерала она видела всего пару раз. Издали. И сейчас рассматривала с интересом. Старый уже вояка. Лет восьмидесяти, не меньше. Седина в рыжеватых волосах, шрамы на левой щеке, как от когтей, мускулистое тело, чуть погрузневшее за время кабинетной работы…

– А теперь, курсант, расскажите, что произошло в душевой.

Аврора глубоко вдохнула. Выдохнула. И отрапортовала:

– Курсанты хотели вступить со мной в неуставные отношения против моего желания. Я сопротивлялась, тэр генерал.

– Хорошо сопротивлялась. Раздавленная мошонка и почти оторванный член у одного, сломанный позвоночник у второго, у третьего разбита гортань, у четвертого сплющены легкие. Все они проведут не меньше стандарт-месяца в регенераторе. Защищалась, говоришь?

– Так точно, тэр генерал.

– Тогда объясни, как соплюха без боевого опыта могла уделать мало не насмерть четырех матерых парней. Я смотрел твои записи с тренировок. Там ты так не дерешься. Халтуришь?

– Никак нет, тэр генерал. Не халтурю. Я и сама не знаю, как такое получилось. Испугалась очень, тэр генерал.

– Вот как? И ничего не помнишь?

Аврора выпрямилась еще сильнее:

– Никак нет, тэр генерал. Помню, что резко заболела голова. А потом мне казалось, что я очень медленно двигаюсь. И все.

– Медленно? Да ты их размазала за десять секунд!

– Не могу знать, тэр генерал.

– Ясно. Твое счастье, курсант. Эти уроды пытались заблокировать камеры в душевой, но даже этого сделать не смогли. В памяти все отчетливо видно. И их предложения, и угрозы. Так что останешься учиться. И надеюсь, что такое больше не повторится.

– Никак нет, тэр генерал.

– То есть?

– Я не нанесу удара первая, тэр генерал. Но если на меня опять нападут – буду защищаться. Меня так мать учила.

– Мать… Лерка Вайндграсс – твоя мать?

– Так точно, тэр генерал. Калерия Вайндграсс.

– Тогда понятно. Крутая была баба. Одна могла троих размазать. Когда у тебя увольнение?

– Через три стандарт-месяца, тэр генерал. Если меня его не лишат.

– Не лишат. Передашь ей от меня привет.

– Так точно, тэр генерал.

– А тебе – четыре наряда вне очереди. За каждого покалеченного по наряду – недорого.

– Так точно, тэр генерал.

– Свободна.

– Разрешите идти, тэр генерал?

– Разрешаю. Сегодня свободна, завтра – на утреннее построение вместе со всеми, поняла?

Аврора развернулась на каблуках и направилась к выходу. Внутри нее все пело и танцевало. Она – свободна! Ее не выгонят! Слава Великому Космосу!!!

Генерал проводил девушку взглядом. Джон вышел из комнаты отдыха, где и слушал весь разговор.

– М-да. Если бы не видеозапись… надо будет показать ее всем курсантам. И сказать, что если еще хоть раз, хоть одна сволочь… всю сволочь выцепить не удастся, это так. Но, может, хотя бы затаятся.

– Думаешь? Ну можем попробовать. А Аврору надо направить на дополнительные тренировки к Кугуару. Пусть погоняет девчонку. Задатки-то у нее есть. И замечательные.

Генерал с другом еще раз проглядели десять секунд записи боя – и переглянулись. На их лицах цвели одинаково довольные улыбки.

Поделом.

Они очень не любили насильников.

Не успела Аврора выйти из кабинета, как буквально за первым же углом на нее налетело что-то живое и объемное. Подхватило, завертело, ощупало…

– Ты в порядке?!

Каким чудом Рон не получил от нее ни одного удара?

Скорее всего, потому, что опасности не было. Было беспокойство за нее. Страх, тревога… а вот желания обидеть, напасть, причинить вред – не было.

– Они тебе ничего не повредили?

Аврора кое-как выдохнула.

– Пусти! Ты мне скорее ребра переломаешь!

– Ребра я этим четверым сурапсам[27] переломаю!!! – змеей прошипел Рон. – Вот пусть только выйдут… … и…

– Под трибунал захотел?! – Аврора дернула приятеля за руку. – Здесь же везде камеры!

– А ты думаешь, остальные им это простят?!

– Что простят? Что они пытались – или что не удалось?

Рон замер, словно налетев на стену. Аврора выскользнула из его рук и направилась по коридору. Подальше от административной зоны. А то наговорят сейчас… а лезть потом в сеть, чистить записи… Только не в таком состоянии.

Рон догнал ее уже во дворе.

– Аврора, подожди, пожалуйста.

– Жду.

Сейчас они были у всех на виду. Но говорили очень тихо.

– Ты и обо мне так думаешь?

Аврора посмотрела на него с удивлением.

– Тебя это волнует?

– Да. Ответь, пожалуйста.

Девушка помолчала. Вообще-то да. Рон вел себя странно. С самого начала учебы Аврора ловила на себе вполне определенные взгляды. И анализировала их не хуже компьютера.

Тип первый: «Шлюха на пару раз…»

Тип второй «Баба – здесь?!», плавно переходящий в тип первый.

Тип третий: «Уберите это, а то я сам уберу».

Рон же…

– Твое поведение не вписывается в общие рамки, – наконец сформулировала девушка. – Причин этому я не знаю, соответственно могу предположить до тридцати разных вариантов исходных предпосылок. В зависимости от этого надо формировать и последующее мнение.

– Линейное мышление? – попытался пошутить парень.

Шутку не приняли.

– Многовариантное. Если ты играл в трехмерные шахматы.

– Могу и с тобой сыграть.

– Проиграешь.

– Может быть. Аврора, ты и правда обо мне так плохо думаешь? Что я такой же, как они?

Аврора закатила глаза.

– Рон, я же сказала – в зависимости от…

– Нет, а просто по-человечески то, что ты чувствуешь?

Девушка чуть не плюнула. Вот ведь ловушка. Как ни скажи – все попадешь. Хотя…

– А я могу позволить себе такую роскошь, как чувства?

Синие глаза погрустнели.

– Но хотя бы разговаривать с тобой я могу?

– Ты со мной разговариваешь.

– Как друг…

– Ну да. Разве нет?

– Иногда мне кажется, что ты меня не понимаешь. Иногда – что не хочешь понимать.

– Рон, что ты от меня хочешь?

Вопрос прозвучал так, словно его задал какой-нибудь доисторический компьютер с оперативкой в двести мег.

Девушке было не слишком хорошо. Стресс, гауптвахта, лазарет – такое кого угодно подкосит. А тут еще разбирайся в тонкостях человеческой психологии!

Да пропади вы все пропадом!!!

Кажется, Рон это почувствовал.

– Давай мы с тобой потом поговорим. Тебя проводить?

– Нет.

Аврора развернулась и пошла к общежитию. Чего ей стоило держать спину прямо и идти четко, игнорируя злобные, удивленные, восхищенные взгляды…

Хотя последних тоже было немало.

Аврора знала от матери – тебя уважают и боятся, когда ты сильная. Прояви слабость – и тебя сожрут. Поэтому она выглядела так, словно каждый день размазывала по полу десяток парней. А что выворачивало наизнанку… ну, может, она перед этим съела что-то несвежее? Консервы-то с десятилетним сроком годности! Там концентратов – банка лопается.

И только в своей комнате Аврора позволила себе упасть на кровать, прямо в форме. И – отключиться. Сегодня она может не участвовать в общей жизни. Завтра – на построение. А пока – отключка.

Система перезагружалась. Для восстановления нужен полный покой.

Аврора не знала, что после ужина генерал объявил общее построение. Для всех. Курсантов. Преподавателей. Обслуги. Даже секретарей! Впрочем, невоеннообязанных на базе просто не было.

– Здравия желаю, курсанты, – начал он. – Что ж вы так?

Изумления на лицах не отразилось. Про историю с Авророй за это время не узнали только кухонные комбайны.

– Охотимся на беспомощных девчонок в душе. Да еще с таким потрясающим результатом.

Алексис кивнул помощнику. И на большом голоэкране за его спиной загорелось изображение драки. По его просьбе техники потерли самые впечатляющие детали обнаженной Авроры – и выходило, что девушка в чем-то вроде купальника.

Зато сама драка сохранилась в полном объеме.

А наблюдали за ней – расширенными от ужаса глазами.

Соплячка с первого курса в долю секунды превратилась в хищную опасную гадину. Которая может одна уделать четверых. И это не монтаж. Больше-то из душевой никого не вынесли, да и травм было бы больше.

Мужчины дрались бы. А она просто убивала. С максимальной жестокостью. Не добила сразу просто потому, что с такими повреждениями и без вовремя оказанной помощи – на базе образовалось бы четыре трупа.

Сцену после боя, где Аврору выворачивало наизнанку, генерал также обрезал. Лично. Но… что бы она изменила?

Девушку уже боялись. А судя по взглядам…

– Если кто-то рискнет еще раз – я его в лазарет класть не буду. А кто из вас станет жертвой, решайте сами. Девушка за себя постоит и останется безнаказанной. У половины из вас и десятой части ее способностей нет. Она слишком ценный кадр. Уяснили?

Молчание было гробовым. Был слышен даже тихий щелчок, с которым отключился голоэкран.

– Не слышу!

– Так точно, тэр генерал!!!

Вот теперь дрогнул весь купол базы.

Алексис обвел взглядом строй:

– Р-разошлись!

Строй дрогнул. Рон прикусил губу изнутри.

Черная дыра!!!

Вот эта девочка… этот ребенок… который и девушкой-то не выглядит в своей форме, так, подросток – и такое?!

Он был готов поверить во многое, но этот вкрадчивый голос, в котором читалось желание убить!

Хотя нет. Не это напугало парня, который в своей жизни уже знал многое и видел смерти людей и инопланетян. Желание убить – не так страшно. Страшно желание сдохнуть самой, но сделать это, сомкнув клыки на глотке врага. Вот это – было. Пусть я умру. Но с собой я заберу сколько смогу.

– Ты видел? Охренеть!

– Хреней, – разрешил Рон Тарпену. Приятель не вызывал у него сильных положительных эмоций, но с ним было проще, чем без него. Этакий центр сплетен. Только слушай и поддакивай.

– Ты видел, как она их?! Я бы так не смог!! А она!!!

– Да что она! Едва-едва…

– Придурок, что ли? Нам же крутили с замедлением в десятку. Ты слышал, как слова тянулись? Там в углу экрана индексы были! Хоть глаза бы протер, – напустился Тарпен на неосторожно ляпнувшего.

– Да уж не просто так девочка в армии отпахала, – ухмыльнулся Рон. – А вообще, генерал прав. Я бы тоже придурков лечить не стал.

– И ребят? – Один из подпевал изувеченной четверки, Сарти Верней, видимо, сам втайне надеялся полакомиться остатками добычи. И теперь картинно негодовал над жестокостью Рона. Ну тут все было ясно.

– Ребят?! Насильников. Ты же сам слышал, – прошипел Рон.

– Да ладно, что бы с ней случилось?! Бабы – они ж для того и суще…

Рон сам не понял, откуда возникла эта бешеная вспышка ярости. С его ростом это было несложно – два шага, и вот Сарти болтается в его руке, крепко ухваченный за глотку.

– Знаешь, а вот у меня возникли гомосексуальные наклонности, – прошипел парень. – И я уверен – ты сегодня их со мной разделишь, куколка.

Синие глаза были настолько выразительными, что Сарти взвизгнул.

– Пусти! Ты что, рехнулся?!

– А мне кажется – нет, – прогудел сзади тихий голос.

Сарти дернулся и обвис. По штанам начало расплываться мокрое пятно. Рон скривился:

– Засранец.

– Дерьмо. Выкинь это.

Рон отшвырнул от себя подонка.

– Скажите, тэр полковник, а вы будете тренировать Аврору?

– Буду. Лично. Девочка мне понравилась.

Рон довольно улыбнулся.

Полковник Дарми Кугуар был одним из лучших рукопашников армии вот уже несколько лет. Если он займется девочкой…

– И после моих занятий, надеюсь, она раскроется. Кстати, Сарро, завтра тоже на занятия.

– Так точно, тэр полковник, – вытянулся Рон.

– Не тянись. Учти, если хочешь защищать женщину – надо делать это более эффективно. Есть как минимум двенадцать точек, при ударе по которым любая скотина сдохнет. Неотвратимо. Через пару дней.

Рон улыбнулся:

– Полагаю, это очень нужное знание, тэр полковник?

Кугуар оскалился.

И стало понятно, что фамилия, характер и прозвище полностью соответствовали друг другу.

– Завтра на рукопашку ко мне. Свободен.

И исчез, не дожидаясь уставного «так точно, тэр полковник».

Намек был более чем понятен. Жить хотелось всем.

Аврора могла жить спокойно. Взглядами раздевать ее не прекратили. Но подходить опасались.

А полковник разводил руками:

– Алекс, она двигается, как машина.

– В смысле?

– Идеально точно. Выверенно. Если я ей говорю – шаг на тридцать и две десятых сантиметра или на два градуса влево – она выполнит идеально. Но в ней нету… того, что было в душевой, я в ней не вижу.

– Так ты ж ее и не насилуешь, – фыркал генерал.

– Еще мне сопливых девчонок не хватало.

– А выкладывается?

– По полной. Пару раз вообще падала. Сам знаешь, в лазарете откачивали. Девчонка молодец. Идеальная точность, скорость, самоконтроль… но огня битвы в ней нет.

– А ты из нее валькирию[28] хотел слепить?

– Да куда там! Не возьмут ее туда.

– Не понял. Ты же говоришь – старается.

– Да. Но те – живут в бою. А она – работает. Просто работает. Нет, рукопашка – это не ее.

– Да уж. С такими способностями – и на бои?

– Вот-вот. Потому в ней азарта и нет. Голая математика!

– А если серьезно? Она сильно предсказуема?

– Я бы не сказал. Иногда она вообще крутит совершенно нестандартные комбинации.

– Ну тогда и не жалуйся.

Кугуар плеснул себе еще на пару пальцев сока. Спиртное на станции допускалось очень редко. И за нарушение можно было нарваться даже на трибунал.

– Буду жаловаться. У малышки есть все. Скорость. Расчет. Координация. Она гений. Но… ей это просто не нужно. Она связана со штурвалом корабля. Разве это не обидно?

– Ей – нет.

– А мне – да.

Калерия смотрела новости. Это было единственное, что она вообще смотрела в инфосети. Местные и общегалактические.

Вообще инфосеть ей не нравилась. Это дочка была там как рыба в воде, а Калерия…

Пользователь.

Уверенный, хороший, умный. Но – пользователь.

Дочка, дочка…

Ребенка Калерия обожала. И разлуку переносила ужасно тяжело. Но если любишь – отпустишь. Дочь писала каждый вечер сообщения, Калерия читала их и понимала – девочка счастлива.

Она поступила в академию (еще бы не поступить – с такими талантами!), сдала пару сессий, домой пока не обещала, но это и понятно – военный режим. Даже если и дадут увольнительную – лететь до Калдана пару стандарт-недель. Если только Калерии самой слетать туда?

Но… не хотелось.

Калерия не признавалась даже себе, но космос она после того случая с пиратами любить перестала. Напрочь. И при виде космических кораблей – от транспортника до эсминца – испытывала недоверие.

Тогда на «Звезде Америки» они оказались беззащитны. Кто поручится, что это не случится снова?

Это была работа для квалифицированного психолога. Но психологов Калерия не любила еще больше, чем развлекательные голопостановки.

«…Эстевис…»

Калерия насторожилась и пригляделась к экрану. Так и есть – Рико Эстевис.

Ткнула пальцем в иконку новостной ленты.

А через три минуты сидела на полу и ревела как девчонка.

Сообщение было коротким и ясным.

Полковник Эстевис на своей личной яхте, вместе с женой решил слетать на курорт, отдохнуть – и яхта не вышла в расчетную точку в назначенное время.

Что, как… Причины выясняются.

А если по-простому – никто и никогда не узнает. В космосе хватает тайн и загадок.

Калерия вытирала слезы рукавом – и думала, что космос отобрал у нее еще одного друга.

Она осталась одна. Совсем одна.

Звезды.

Родные.

Ясные и теплые.

И космос тоже теплый. Кто сказал, что это ледяная бесконечная бездна?

Смешные люди.

Смешные, глупые, непонятливые…

Космос – это стихия, сила, жизнь, бесконечность… это чудо.

Даже если ты умрешь – ты будешь лететь бесконечно. И это прекрасно. Есть ли что-то лучше вечного полета?

Когда ты то ныряешь в гипер, то выходишь из него, покалывают глаза лучики далеких звезд, а близкие словно машут тебе руками.

Тебя рады видеть.

Ты дома.

– Курсант Вайндграсс!

Аврора вздохнула. Голос, раздавшийся, казалось, прямо в мозгу, вырвал ее из состояния эйфории.

– Задание выполнено. Возвращаюсь на базу.

Истребитель, повинуясь разуму девушки, устремился к пристани. С ювелирной точностью опустился между двумя другими истребителями и замер.

Аврора сняла летный шлем, погладила панель управления.

– Я еще вернусь, обещаю…

И получила в ответ словно бы щенячье поскуливание. Хозяйка уходит.

Да-да, хозяйка.

Любой корабль она воспринимала как послушного и ласкового звереныша. Вот он – ластится, трется об ноги, смотрит умильными глазами. Его надо кормить, гладить, ухаживать, о нем надо заботиться и любить.

Чем не домашний питомец?

Только корабли намного умнее, они могут объяснить, что с ними не так, на них всегда можно рассчитывать, они – замечательные!

Главное – понимать их.

А Аврора понимала. И у нее даже появились свои любимчики. Несколько истребителей и два симпатичных корвета. На них она была готова и в разведку, и куда угодно.

А что такое курсант за штурвалом?

А что такое мартышка за тем же штурвалом?

Либо он боится корабля, как будто тот его за попу кусает, либо старается показать себя самым крутым, либо вообще каменеет и выполняет все как робот-автомат.

Во всех трех случаях результат один. Авария.

Есть небольшой процент курсантов, которые могут летать нормально. Они ничего из себя не строят, не боятся, не дергаются, не… не… не… список продолжаем до бесконечности.

Небольшой. Примерно процентов пять.

А остальные постоянно устраивают базе встряски.

Полеты, тренировки, учения – и лазарет пополняется курсантами.

А про взлет и посадку лучше умолчим.

Первое время курсантов отпускают в полет только на специально переоборудованных истребителях – пока размер корабля чувствовать не научатся.

Может быть, космос и бесконечен, но база – весьма конечна.

Не говоря уже про ангары. Сколько раз безголовые курсанты врезаются в стены, в диафрагму, в другие корабли…

Да сколько хотят, столько и врезаются. В среднем на одного хорошо выученного пилота приходится по четыре-пять таких бытовых катастроф. Это уже заложено в стоимость обучения. Постоянно ведутся дебаты, вносятся предложения, как от этого избавиться, но бесполезно.

Самое лучшее обучение – на реальной машине.

Чтобы быть боеспособным, флот должен иметь машины современные. А старые списываются в школы. Где курсанты и добивают их лет за десять – пятнадцать. Потом – на запчасти.

Аврора выгодно отличалась от всех курсантов. Она изначально ощущала габариты корабля и задеть им обо что-то для нее было как лбом об дверь. Или локтем об стол. Как так можно? Видно же все!

Кстати, техники только что на девушку не молились. После ее полетов корабль можно было не ремонтировать. А если что нужно – Аврора сама скажет. И даже перечислит, что надо сделать, лучше любой диагност-программы.

Так что техники даже ее немного эксплуатировали. Подсовывали ей кораблики похуже и ждали, что она скажет по результатам облета.

Потом об этом узнал генерал и приказал не зарываться. Чтобы девчонку не угробить.

Техники подумали, выбрали представителя и поговорили с Авророй. После этого все встало на свои места.

Девушка получила возможность проводить свои увольнительные в ангарах, где ее нежно любили и опекали. А заодно неограниченный доступ к кораблям. И даже неучтенные часы полета – для хорошего человека, который никогда ничего не ломает, а только чинит, – не жалко. Техники получили на руки специалиста высочайшего класса, который вообще ничего не видел, кроме любимых кораблей. Генерал перестал волноваться за девчонку – любого, кто ее хоть пальцем тронул бы, ждало «случайное выпадение в открытый космос». Рон и тот был доволен. Все-таки он тоже волновался за девушку.