Текст книги "Е.Н. Отт и Ехидна (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Да, ваше величество.
– Прошение в отдельную папку, пусть полежит. Надо посмотреть, что там за Кладия такая… пусть безопасники займутся.
– Да, ваше величество.
– Выполняй.
Секретарь отправился исполнять, а его величество сильно задумался. Ох и вовремя к нему пришла литта Яна. Явно под шумок кто-то хотел рыбку половить в мутной воде. Не этот ли кто-то и к исчезновению Евгения причастен?
Разбираться надо.
Задание он дал, пусть службы работают.
А что в эту минуту и литта Яна, и Кладия себя почувствовали чуточку полегче, да и Ревея вздохнула свободнее…
Такой вот побочный эффект.
Часть вины с них снята, а дальше будет видно.
Россия
Ночь Евгений провел, как на иголках. А когда с утра Соня забрала Марту и повела в детский садик, заметался по комнатам.
Ведьма!
Поможет? Напакостит? Но вроде она не ведьма? Или…
Нина Ивановна себя долго ждать не заставила, постучалась в дверь через полчаса.
Евгений впустил ее, и Нина Ивановна кивнула на кухню.
– Пошли туда. Ты грамоту-то знаешь?
– Крррр!
– Вот, сейчас и проверим.
Нина Ивановна положила на стол большой планшет, потыкала пальцами, выводя на экран клавиатуру.
– Тебя зовут-то как?
Евгений принялся осторожно тыкать пальцами в клавиатуру.
– Ев-ге-ни… Евгений, что ли? Женька?
– Вррррр!
– Понятно. Свою историю напечатать можешь? Или лучше мне спрашивать, а ты отвечать будешь?
Евгений предпочел второй вариант, и не прогадал. История-то самая обычная. Нина Ивановна задавала наводящие вопросы, Евгений утвердительно фыркал в нужных местах, картина стала ясна почти мгновенно. А что, дело-то житейское, раньше и не такое бывало!
– Значит, девку ты не портил. До тебя управились?
– Да.
– А ребенок точно есть?
– Да.
– И может он быть от тебя?
– Может. Я тут подумал, ведьмы же, они могут. Но может и от кого-то другого.
– А ДНК-тест не судьба была сделать? Его ж и беременным можно!
Ответом не-ведьме было искреннее удивление. Тест? Можно? Дурой Нина Ивановна не была, так что вцепилась в Евгения, и продолжила трясти дальше. И быстро выяснила, что енот-то не местный, а вовсе даже из другого мира.
– Вот этого нам еще не хватало!
– Я потом домой уйду. Если смогу.
– А получится?
– Меня должны искать. Но… непредсказуемо. Человек и енот не могут быть родственниками, по крови меня, наверное, не найдут, пока я в этом теле. Не знаю. И близкой родни у меня нет, ни детей, ни родителей, поиск по крови не получится.
Нина Ивановна побарабанила пальцами по столу.
– Понимаю, ты обратно перекинуться хочешь. Только я этого не смогу. Даже и не знаю, кто сможет.
– Можете узнать?
– Узнать-то я могу, только это не быстро. Сам понимаешь…
– Буду должен.
– Будешь… ты мне скажи, куда ты вчера ездил? Соня новости не смотрит?
– Нет.
– А вчера два склада сгорели. Да хорошо так полыхнуло, и никто не понимает, почему. Пока все сваливают на технику безопасности, но Кучеровым теперь весело придется. И штрафов на них будет, и товар возмещать, и на эту земельку кое-кто зубы точит, раньше-то не получалось у человека, а сейчас Сене денежка нужна будет, вот и откусят у него кусочек дела.
Евгений только порадовался за себя, и за Соню. Умный он! И рассчитал все правильно!
– Живи пока спокойно, постараюсь узнать хоть что. Я-то сама силушкой не одарена, получилось так, но и другие есть. Я только видеть могу, а они и делают.
Евгений закивал головой.
Нина Ивановна машинально погладила его между ушами…
– Ох, прости. Да, вот еще тебе на заметку. Если будешь слишком много воли давать зверю, так можешь им и взаправду стать. Инстинкты прижимай, сырое мясо не жри, или чего там еще енотовая душа требует, понял?
Евгений кивнул.
Знал он про такую опасность. Именно поэтому старался не есть ничего сырого, именно поэтому подражал, где мог, людям. Выглядело это мило и забавно, Марта была в восторге.
– Знаешь. И потом может проявиться. У тебя может второй облик остаться, а могут и дети – двуликие родиться.
И снова – кивок. Об этом Евгений тоже знал.
– Ладно. Помаленьку и справимся, а что с тебя запросить, я подумаю. Вроде как все у меня есть, просто интересно, как там, в других мирах, живут. Но это потом, если сможем твою проблемку решить, а пока, енот Женя, держи хвост пистолетом и Соньку не обижай. Понял? Ее и так жизнь обидела.
Евгений послушно кивнул головой. Это он может пообещать спокойно.
Что еще будет впереди – он не знает. Но постарается и помочь Соне, и отблагодарить ее. Насмотрелся он на этот мир! Если бы его не подобрали в первый же вечер, ему бы уже енот пришел. Полный.
Так что…
Е. Н. Отт мог быть каким угодно. Злым, жестоким, высокомерным, надменным и просто сволочью. Но вот неблагодарным он не был никогда.
* * *
Когда в парикмахерскую вошла девушка лет двадцати – двадцати двух, Соня и Инна переглянулись.
У обеих был один и тот же вопрос.
И что эта фифа здесь делает?
Вот не водятся такие девушки в дешевых парикмахерских! И об этом скромно так намекает розовый «Порш Кайен», припаркованный на газоне.
Такие девушки делят свое время между бутиками, салонами, и… а чем они еще занимаются? Наверное, у них много важных дел. Соне и Инне такое было просто недоступно.
Девушка упала в кресло, откинула назад копну блестящих белокурых волос, и воззрилась на Соню.
– Ты – Сонька?
– Простите? – Соня была искренне удивлена. Откуда эта девица ее знает?
– Я – невеста Симона!
Соня даже головой помотала.
– КТО⁈
– Ты не понимаешь, что ли? Совсем тупая когтеточка? Мы с Симоном собираемся пожениться, и я не хочу, чтобы на нем висел твой ублюдок!
– Кто⁈
Других слов у Сони не осталось. Нечасто встречаешься с таким оголтелым пещерным хамством. *
*– а оно есть. Автор свидетель. Прим. авт.
– Точно, тупая. Значит, слушай меня, дура! Завтра ты идешь к нотариусу, или куда там надо… адвокат Симона позвонит тебе и объяснит. Пишешь, что нагуляла своего выщенка и отказываешься от алиментов. Нечего на моего жениха свой довесок вешать! Симон мне все рассказал, он человек благородный, он не выгнал тебя на улицу сразу, когда узнал, что твоя девка не от него, но надо и совесть иметь!
Соня только и могла, что открывать и закрывать рот.
Печатных слов у нее не было. И может, дальше не нашлось бы, но тут вмешалась Инна.
– Девушка, если вы просто так пришли, освободите помещение, нам работать надо!
Блондинка посмотрела на нее, как на говорящую морковку. Это что – тоже рот открывает?
– Молчи, пока я тобой не занялась!
Инна ухмыльнулась. Взяла с полки плошку, в которой что-то смешивала, и направилась к раковине. Да так неловко, что когда она проходила мимо блондинки, плошка вдруг выпала и перевернулась в воздухе.
– АИИИИИИ!!!
Визг блондинки был понятен. На шикарном платье, которое могло украсить собой любой бутик, красовалось грязное белесое пятно.
– Ой, что ж это ты так? – Ахнула Инна. – Все, теперь только бегом до химчистки. А не то и платье не спасешь, и кстати, это краска. Так что беги, пузо береги. Химические ожоги – они такие.
– Ты… ты нарочно!
– А вот и нет! Вон висит камера, и там все видно. Я иду к двери, а ты раскинула тут свои копыта, вот я и споткнулась. Я тебе больше скажу, в следующий раз оно у тебя на голове окажется, тогда только брить придется. Поняла?
Камера действительно висела. И работала.
Мало ли кто. Мало ли что…
Блондинка завизжала и вылетела вон. Инна фыркнула ей вслед.
– Чтоб у тебя еще и машинку угваздало. С-собака крашеная! Сонька, а ты чего?
Соня опустилась на кресло так тяжело, словно на нее давил груз в десятки и сотни прожитый лет.
– Инна, разве так можно?
– Как – так?
– Ну… Сеня… это ведь он ей наврал. И про меня… да ладно – про меня! Но Марта в чем виновата⁈
– Да ни в чем! Просто козел твой Сеня, и всегда таким был! Симон, съел лимон! Тьфу!
– Ладно, Любовь Николаевна, она никогда меня не любила, но Марта и ее внучка, от Сени… Инна, ну как они могут⁈ КАК⁈
Инна фыркнула.
Потом достала из шкафчика корвалол и накапала в ложку. Подошла и сунула ее Соне в рот.
– Ну-ка! Залпом!
– Уф! Ой!
– Вот, и водичкой запить! Рассосалось?
– Тьфу, гадость!
– Зато мозги на место встали. Реветь будешь?
– Н-нет…
– Уже хорошо. Сонька, ты видишь, какое дерьмо себе твой Сеня нашел? Отборное! Высокохудожественное! Если будешь мямлить и цепенеть, тебя просто сожрут! Понимаешь? И тебя сожрут, и Марту… и енота твоего на воротник пустят!
– Инна…
– Ну чего ты ноешь⁈ Инна – Инна! Старый телефон у тебя есть?
– Да.
– Вот, включи и носи в кармане. И чуть что – камеру на запись!
– Думаешь?
– Такие не успокаиваются. И это еще твой муженек не прорезался. Скажи спасибо, свекровь себе хвост сломала!
– Спасибо!
– Сонька, запомни! В этом мире беззаботных нет, мы все в пищевой цепочке! Зевнул – сжевали! И вообще, чего ты мямлила? Чего ты ей на голову ведро не надела?
– Я…
– Ты! Я ж тебя давно знаю. И девчонки тебя Ехидной звали не просто так, а по делу. И характер у тебя есть… ну чего ты?
– Вот ехидной я себя и чувствую сейчас. Выкидышем эволюции.
– Чушь! Запомни, или ты постоишь за своего ребенка, или тебя сожрут! А Марта, между прочим, имеет право и на достойные алименты, и на долю в наследстве!
– Если там что-то будет.
– А вдруг? Не знаешь, как жизнь повернется! Ехидна, кончай хандрить, и возвращайся в боевой режим!
– Я постараюсь.
Звякнул колокольчик над дверью. На этот раз клиент был знакомый, по записи, и Инна, улыбаясь, поспешила к мужчине средних лет с машинкой для стрижки наперевес.
А Соня на долю секунды позволила отчаянию прорваться наружу.
Ехидна!
Да где она, та девчонка, которая никому не давала спуску? Которая в детстве дралась с мальчишками, и ничего не боялась?
Когда она ушла и оставила Соню одну? Когда Соня так отчаянно старалась понравиться Сене и его матери, что вытравливала из себя даже отголоски свободомыслия? Даже самые крохотные его ростки?
Когда Соня лежала в роддоме, в ту страшную ночь, ждала врача, и единственной ее мыслью было: только бы не умер ребенок! Только бы моя девочка осталась жива?
Когда ее везли на операцию, а она предлагала подписать все документы, если что – пусть спасают ребенка?
Или когда она почти полтора года жила, словно в мутном пузыре без времени и сил? Без надежды и радости? И только Марта вытягивала ее из этого жуткого состояния.
Дочка улыбалась, ползала, забавно коверкала слова, тянулась к маме на ручки – и трескалось, осыпалось чудовищное безразличие.
Или когда Соня поняла, что Сеня ей изменяет? Нагло, ничуть не стесняясь, да еще и заявляя, что она – бракованная и страшная. Вот, другие после родов все стройные и тоненькие, словно березки, а она разжирела и в постель с ней даже ложиться неохота.
Когда?
Соня не знала.
Ей было просто очень плохо и больно.
Ладно – она! Может, и правда с ней что-то не то, и заслужила она злые и колючие слова, пусть! Но в чем виновата Марта? Умненькая, красивая, развитая не по годам девочка⁈
В чем⁈
За что⁈
Соне было ужасно больно…
Рамира
– Простите?
А больше Маркус и выговорить ничего не смог.
Это – КАК⁈
Когда успели⁈ Кто сказал⁈
Указ его величества стал для Маркуса полнейшей неожиданностью, пожалуй, приземление в его доме трехголового змея, Маркус перенес бы спокойнее.
А тут!
Его величество назначил на предприятия семьи Отт временных управляющих, пока не появится глава рода. В связи с неожиданным его отъездом…
Да, так и было сформулировано. Искать король приказал, но тихо-тихо. Мало ли что. Мало ли кто решит себе кусок урвать?
Не надо провоцировать людей, потом полиции работы меньше будет.
Так что планы Маркуса по присвоению чужого имущества (да какое оно чужое⁈ Уже личное, родное и в своем кармане пригретое!) на глазах рассыпались в прах.
Когда тебе предстоит каждую сделку обосновать в казначействе… ей-ей, лучше не связываться. Подумал Маркус, и отправился к Ларисе. Марина пока собирала вещи. Получалось плохо и медленно, тошнило ее на каждом шагу, голова кружилась… вроде и не было раньше, а вот месяца с четвертого и началось.
Лариса только руками разводила
– Может, и правда от Евгения беременна, кто ж ее знает? Несовместимость сил большая, ей буквально каждые полчаса плохо становится.
– Тем лучше. Король взял управление предприятиями рода Отт под свой контроль.
Лариса даже сплюнула с досады
– Вот же ж! Зараза!
– Не то слово. И отчего-почему, никто не знает. Зачем-то ему Евгений понадобился, – разъяснил Маркус, даже скрипнув зубами от досады, – король приказал его позвать, а его нет. Искать начали, тут все и вскрылось, и наружу полезло. Его величество распорядился пока не допустить воровства, ну и наверное, Евгения искать начнут. Не знаю.
– Пока можешь не волноваться, следов ко мне никаких не ведет.
– А потом?
– Поживем – увидим, философски изрекла ведьма. – ты мне о Маринке расскажи, мне у Рейнардов появляться не с руки.
– Тошнит ее. Плохо ей, постоянно, говорит, головокружение, боли… угрозы выкидыша нет, но руку она просто поднять не в силах, лежит и лежат.
– Она носит ребенка Евгения. Скорее всего.
Маркус кивнул.
Да, скорее всего – да, он тоже об этом думал. Марина спала и с Маркусом, все верно, но если что – укореняется более сильное семя. Закон такой.
Евгений сильнее Маркуса.
Нет-нет, речь не о физической силе, речь о том, что Евгений – глава рода, имеет доступ к алтарю и лей-линиям, это накладывает свой отпечаток. Так что… скорее всего это его ребенок.
А еще…
Марина подозревала, что носит девочку, и поделилась этим с Маркусом. Увы, своего рода беда всех ведьм. Чаще всего у них рождаются дочери, и наследуют малышки все, что могут, от матерей, и ведьмовство, и силу, и внешность…
Даже если отец – аристократ…
Марина надеялась, что со временем… если бы Евгений женился на ней, она могла бы и сына родить. Уж нашла бы, как это сделать. Может, не с первого раза, может, после одной или двух дочек… есть возможности. Бабушка помогла бы.
Маркус? А Маркуса она любит!
А вот так!
Евгений намного более выгодная партия, он богаче, у него больше власти, выйди за такого замуж и катайся, как сыр в масле. Но сердцу-то не прикажешь!
Маркусу она это повторяла постоянно, кажется, и сама уже поверила. Маркус только сомневался, но это уже мелочи жизни. Потом поверит!
– Хорошо, что она переезжает в поместье.
– Хорошо. Ты к ней приезжай почаще, и о любви говори, хорошо?
Маркус кивнул.
Его это ни к чему не обязывало, что ж не поговорить-то? А беременным бабам вредно слышать, что они дуры и лгуньи, еще истерика начнется, ребенка скинет, а им это ни к чему.
– Сделаю. А вы?
– А я пока буду держаться поодаль. Может, поговорю кое с кем…
Маркус и расспрашивать не стал, не раскроется, ведьма старая. Точно не скажет.
– Тогда я поехал перевозить Марину. Ждите известий, дорогая бабушка.
– Буду ждать, внучек.
Когда за Маркусом закрылась дверь, Лариса задумалась. И неожиданно пришла к выводу, что ей происходящее… выгодно?
А пожалуй что!
Маринка теряет в свободе действий, но какая там свобода, когда дуру от ветра шатает? Зато она почти официально признана матерью наследника Отт. И король присматривает за наследством, так что не разворуют. И несчастный случай Маринке подстроить сложнее будет.
Это хорошо.
Так что посмотрим, что дальше будет. А что Маркус недоволен… так это вообще ни о чем. Сегодня недовольный, а завтра лежит всем довольный и мертвый. И никому не опасный.
Яд, что ли, приготовить, хороший? Пусть тоже… полежит до поры?
Глава 9
Земля, Россия
То, что Соня нервничала и плакала, Евгений понял сразу.
А чего тут неясного?
Вон, под глазами краснота замазана. Это Марта маленькая, она не заметит, а еноту все хорошо видно. А чего бы Соне плакать на работе? Она там лук не чистит!
Неужели опять муженек?
Что, складов было мало? Надо продолжить воспитательную работу?
Поговорить надо, с этой недо-ведьмой, пусть посоветует что-то хорошее. Сделать – Евгений и сам сделает, лапы у него на месте. А вот придумать… не так хорошо он этот мир знает, чтобы догадаться, куда лучше бить. А ведьма придумает.
Характер у них такой. Пакостный. И наружу он рвется при каждом удобном случае.
Евгений с ней об этом поговорит. А пока надо выгуливать и Соню, и Марту. На Соню он смотрел теперь с пониманием, что ли.
И сама она рассказала, и Нина Ивановна про ее муженька добавила.
Посмотреть бы, что там за Сеня такой!
Понятно, бывает всякое, и мужчину налево потянуть может, дело житейское. Вот, ему Марина тоже не по статусу, только он ей сразу и сказал все честно, и не женился бы, но ребенка признал, обеспечил, даже свою фамилию дал. Почему нет? И выделил кое– что из наследства.
Уж точно не стал бы гнобить.
А этот что?
Родила тебе женщина дочку. Да, пострадала, но по твоей же вине, а ты даже ответственность за свои поступки нести отказываешься? Выкинул дочь абы куда, платишь медяки… то есть копейки, а теперь вообще требуешь от жены, чтобы та сама себя оговорила?
Ну, знаете…
При всем своем эгоизме, Евгений отлично понимал: то, что простят мужчине, никогда не спустят женщине. Мужчина – что? Погулял, да и пошел, пока у него есть деньги, он может хоть каждый день с новой женщиной гулять, репутация стерпит.
А вот женщина…
Можно мириться с этим или протестовать, но Евгений хоть десять детей на стороне сделает, и будет удальцом и молодцом. А женщина с нагулянным ребенком – шлюха. Может, в глаза ей этого и не скажут, но за спиной нашипятся вдоволь. И ребенку еще припомнят, и не раз.
Если Соня на такое согласится, спокойной жизни не видать ни ей, ни малышке.
Евгений чинно прогуливался с Мартой на поводке вдоль песочницы, снисходительно подставляя под ручки малышей бока и хвост. Мамочки, которые уже знали енота, не протестовали. Поняли, что животное умное, никого не покусает.
– МАМА!!!
Визг был такой силы, что Марта подпрыгнула.
Евгений тоже дернулся, огляделся…
Полный енот!
Мамочки, запомните! Телефоны – зло, уткнешься в него, и все ушами прохлопаешь!
Вот, это и произошло с одной из мамаш.
Та вывела чадушко на площадку, спустила с поводка, а сама уткнулась в телефон.
А ребеночку-то пять лет, ребенок-то мальчик, его на подвиги тянет. Он не станет в песочнице сидеть! Ему НАДО!
Чего надо?
А вот! На дерево надо! Чего оно тут – просто так растет? Хорошее дерево для ребенка, вполне себе толстенькое, с белой корой, с листиками. И с жутко привлекательным дуплом на высоте где-то в два с половиной метра.
Как тут не влезть?*
*– лично знакома с подобным чадушком. Он и на телевышку влезет, если с ней рядом окажется, прим. авт.
Влез, порадовался своему героизму, сунул руку в дупло. А там-то ни клада, ни сокровищ. Вообще ничего ценного, грязь одна и щепки. Видимо, мальчишка накололся обо что-то, руку выдернул… много ли надо, чтобы потерять равновесие? Да на березе?
Вообще ничего не надо. Одно движение – и мальчик весьма неудобно застрял на высоте тех самых двух с половиной метров. И орал дурным голосом.
– ПЕТЯ!!! – не хуже сирены завизжала внизу его мать.
Ахнули мамочки.
Ребенок, понятно, но килограмм двадцать он весит. Если сорвется… какие-то травмы он точно получит. Ловить внизу? А сможешь ты его так-то поймать, если он головой падать будет? Лезть за ним? Считай, стряхнешь его с дерева, взрослый-то весит раза в три больше, а то и в четыре. И одеяла ни у кого нет, чтобы растянуть и ловить. И скамейку из земли не вырвешь…
Евгений дернул за замок. Ну что еноту та шлейка?
Секунда – и она уже расстегнута, а Евгений мчался к дереву, никто и ахнуть не успел. Взлететь по стволу для енота было плевым делом. Взбежать, не качнув дерево, растянуться на ветке, ухватить ребенка за одежду, крепко-крепко, и успокаивающе заворчать.
– Ой, – перестал орать ребенок Петя.
Внизу Соня встряхнула его мать.
– Дура! Ветровку держи!
А это правильно. Хоть ветровку растянуть, все польза. Евгений медленно потянул ребенка к себе – и к стволу дерева. Быстро и резко нельзя, вот так, чтобы постепенно оказался поближе, нащупал рукой ветку, потом еще коленом…
– Крррр, вррррр…
– Еня…
– Виррррр, вирррррр.
Евгений успокаивал мальчишку, а сам постепенно дотянул его до ствола. Вот так. Тут и ветки потолще, и головой вниз не свалится.
– Петенька, ты сидишь хорошо? – подала голос Соня. – Не падаешь?
– Нет, теть Сонь. Тут Еня со мной.
Евгений крепко держался за мальчишку двумя передними лапами. А двумя задними заякорился на ветке. Длина енота сантиметров пятьдесят, да самого мальчишки… если что – хоть не грохнется кульком, кое-как поймать смогут.
– Петя, а ты лицом к стволу повернуться можешь?
– Ты что⁈ – зашипела мать мальчика на Соню.
– А ты не поняла? Ему спускаться надо! Пока сюда кто явится – рехнешься!
– А если он упадет?
– Думаешь, он час просидит и не шелохнется, пока МЧС не приедет? Это не котенок, если что!
Мамаша заткнулась.
Так-то все верно. Но… ребенок же! А мозги от страха отключаются напрочь!
– Крррррр, – закурлыкал Евгений, аккуратно помогая мальчишке развернуться к дереву. Мол, не бойся, держу, не упадешь…
Петя послушно перемещался, как надо было еноту.
– Кррррррр.
Вот мальчик опустил одну ногу на ветку. Как – опустил? С помощью енота, который взял ногу и поставил, куда надо. Направил и придержал.
Перехватил руку. Поставил вторую ногу.
Опять перехватился.
И все это с помощью енота, который выбирал и ветки, и направление. Сам-то он с этого дерева хоть как слезет, хоть вниз головой, хоть на двух лапах. Еноты – ловкие, хоть по ним и не скажешь сразу. А вот мальчишка…
Не понадобилась ни куртка, ни страховка в виде Сони и матери.
Как только Петя оказался в пределах досягаемости для матери – примерно полтора – два метра высоты, его перехватили, оторвали от дерева, и стиснули в объятиях. Да так, что Евгений головой покачал.
Вот никогда не видел он у человека таких выпученных глаз! Деточка-то не обкакается от маминой радости?
– ПЕТЕНЬКА!!!
Слезоразлив был – куда там Ниагарскому водопаду. Евгений спустился на руки к Соне, и та прижала его к груди. Хорошо хоть, Соня оказалась умнее, и енота не передавила пополам. Обошлась поцелуем в холодный мокрый нос.
– Ты моя умница!
– И моя! – пискнула Марта. Умненькая девочка все это время просидела рядом с мамой, на бортике песочницы. Под ноги не лезла, просто ждала, пока Соня со всем разберется. Ну и Еня, конечно!
У нее же самый-самый лучший енот в мире! Он что хочешь сделать может!
Марта это точно знала!
Соня огляделась.
Рыдала мамаша, поливая Петю слезами и соплями. Забытый телефон валялся где-то на площадке. Марта протягивала шлейку Ени, из которой тот выскользнул.
– Ребята, пойдем кушать?
– Рыбку?
– Виррррр!
Одобрено было двумя голосами.
* * *
Евгений даже не сильно удивился, когда вечером раздался звонок в дверь. По запаху уже знал, кто это. Подошел, понюхал – и занорился за диван.
Оттуда сразу не достанут. Наверное.
Соня посмотрела в глазок, и открыла.
На пороге стояла та самая мама Пети, с большим блюдом в руках.
– Софья Алексеевна, здравствуйте.
– Здравствуйте… эммм…
– Меня Аня зовут. Мы недавно в пятый подъезд переехали.
– Рада знакомству.
Соня вежливо улыбнулась.
Панельная двенацатиэтажка. В ней около шестисот квартир, знать всех просто нереально. Так, кое-кого, вроде Нины Ивановны. Но ту поди, не узнай! На площадке она с мамочками видится, а поговорить… раньше сил не было, а сейчас и времени нет иногда. Так, в лицо друг друга знают…
– Софья Алексеевна, спасибо вам огромное! Если бы не вы! Если бы не ваш Еня! СПАСИБО!!!
– Все в порядке, – Соня чувствовала себя неловко. – Я ничего не сделала, это Еня. Он замечательный.
– Да. Петя сказал, что сначала так испугался, а потом с Еней уже не боялся ничего. Теперь тоже хочет завести себе енота.
Соня пожала плечами.
– Не знаю, что вам и посоветовать. Еня у меня сокровище, и он цирковой, понимаете? А если брать даже щеночка, то им придется ОЧЕНЬ серьезно заниматься, воспитывать, и не факт, что получится именно такой Еня. Вы со специалистом поговорите, у меня енот не правило, а исключение.
– Понимаю. Спасибо вам. Если что – обращайтесь, мы в двести пятнадцатой квартире живем. Моего мужа Витей зовут, он у меня электрик. Если что – поможем с радостью, по-соседски.
– Спасибо огромное.
– Что вы! Это вам спасибо! И… вот! Я пирог испечь хотела, но мучное же енотам нельзя. А вот это можно.
Вот – это был результат, который примирил Евгения с визитом тетки. Шикарная фаршированная рыбина была такой вкусной, что он и кусок свой слопал, и пальцы облизал. И решил, что за такое… ладно! Он даже погладить себя разрешил. И фотографию для Пети сделать.
И погуляют они вместе. Ладно уж!
Хорошо бы Соня рецепт узнала. Очень вкусно. Такое он и на Рамире не ел.
* * *
Поздно ночью Соня сидела на полу, и привычно гладила енота.
– Еня, ты знаешь, я сегодня поумнела, наверное. Раньше я думала, кто что скажет, кто что подумает, а сегодня смотрю на этого Петю, и понимаю – все неважно! Оказывается, жизнь такая хрупкая штука! И лишиться ее можно в любой момент. И… если бы Марта вот так? Я бы с ума сошла от ужаса. А кто и что подумает – да какая разница?
– Кррррр!
Евгений был полностью согласен с Соней.
Кто ее знает – плохому не поверит. А кто не знает, тому и наплевать будет, у них своих забот хватает.
– Мне так страшно было сегодня. Наверное, раньше я не того боялась.
– Врррррр!
– Хорошо, что ты был рядом. И спас Петю… если б ты понимал, какой ты хороший, умный, замечательный…
Евгений понимал.
И ждал, когда Соня ляжет спать.
Из-за больной спины, она могла нормально спать только на жестком, и очень прямо. А Евгений располагался у нее под боком и клал морду на грудь.
А что?
Не железный же он!
Такая грудь! Такая женщина!
Придурок ее бывший муж, да и только!
Глава 5
Рамира
Если бы его величество решил сам побеседовать с литтой Мариной В. Линдли, возможно, история бы пошла другим путем. Но когда ж его величеству было этим заниматься? Беседовать с одной, с другой, разбираться… его волновало состояние рода Отт, а не бабы, которые делят шкуру неубитого медведя. Вот будет на руках медведь – тогда и будем разбираться. А пока – исполнять!
Он распоряжение отдал, а тут еще и прошение Кладия подала, и литта Яна короля просила разобраться. Вежливая беседа, улыбка, взаимопонимание – и вот, литта Марина получает на руки предписание о проживании в доме возможного отца ребенка.
Вот, этот важный документ Марина и предъявила дворецкому. Маркус сопровождал ее с выражением полного равнодушия на лице. Приказано?
Будем исполнять. Афишировать свои отношения с Мариной раньше времени, ему не хотелось.
Мужчина в ливрее рассматривал и бумагу, и Марину с одинаковым выражением. Надменно-брезгливым. Но – приказано?
Будем давиться, то есть прислуживать, да-да. Если ребенок Евгения, конечно.
Марина делала вид, что ничего не замечает. Пока не вошла в дом.
– Где я буду жить?
– Это новая прислуга, Петер?
Голос, который раздался с лестницы, был подобен грому с ясного неба. По лестнице медленно спускалась женщина, при виде которой у Маркуса отвисла челюсть, а Марина исполнилась самой злой и зеленой зависти. Ядовитой такой!
Женщина была так красива, что Марина рядом с ней казалась… нет, не просто дурнушкой. Она казалась кошмариком.
Эти шикарные локоны, эти глаза, фигура, осанка, даже хрипловатый грудной голос… Марина о таком и не мечтала. Никогда. Все бабушкины снадобья не сотворят из нее такую же красавицу. Даже если в них купаться сутками и годами.
– Нет, литта Керст, литта Линдли утверждает, что беременна от литта Отт.
– Вот даже как? – Беатриче надменно подняла брови. – И доказательства уже есть?
Злость придала Марине сил.
– Ты… это ты мне ответь, кто ты такая⁈
Беатриче надменно расхохоталась.
– А я, дорогуша, та женщина, от которой Евгений хочет детей. Я его невеста!
– ЧТО⁈
Тут уж раненым вепрем взвыл и Маркус. У Евгения что – и невеста есть⁈
С родовым кольцом на пальце?
Тогда… тогда их дело – дрянь. И мужчина впервые присмотрелся не к груди незнакомки, а к ее рукам.
Нет, кольца на них не было, можно выдохнуть и успокоиться. Если бы Евгений надел ей на палец родовой перстень, помолвка бы считалась закреплленной, свойство у кольца такое. Снять его может или тот, кто надел, или сама вдова после смерти супруга.
Кольца нет.
– Литта, я не знаю, кто вы, – откашлялся Маркус – но полагаю, пока Евгений не найдется, жить в его доме должна женщина, которая носит от него ребенка.
– А я полагаю, что невеста Евгения так же имеет право жить в его доме. А почему вы так скромно говорите о ребенке? Почему проверку не назначили прямо сейчас, на алтаре? Он признает ребенка даже в утробе матери. Или есть сомнения?
Что-что, а свои права Беатриче знала. И вопросы наследования тоже.
Это ее касалось напрямую.
Да, у них с мужем не было детей, но одно время она обдумывала возможность забеременеть от кого-то другого. Потом разобралась, что такое алтарная магия, успокоилась и решила не дурить, смысла не было дергаться и ухудшать свое положение.
Марина побагровела.
– Ты…
– Я, по крайней мере, своему мужчине храню верность. А о тебе это сказать можно?
Маркус вздохнул. Посмотрел на дворецкого почти беспомощно. Разнимать двух диких кошек? Спасибо, ему еще жизнь дорогА.
Дворецкий не подвел.
– Литта Линдли, литту Керст в дом привел сам литт Отт, и нарушить его приказ мы не можем. Но если вам тоже выдали предписание… полагаю, вы можете занять левое крыло дома? А литта Керст останется в своих покоях.
– В спальне моего жениха, – добила Беатриче с ядовитой усмешкой.
Марина обязательно поскандалила бы. Но…
Ребенок в очередной раз проявил свой паршивый характер. И женщина согнулась вдвое, выливая содержимое желудка на отполированный паркет.
Беатриче поморщилась, и сделала изящный жест рукой.
– Уберите это.
Понятно, она имела в виду лужу рвоты. Но вышло очень выразительно.
Марина взвыла от ярости, но было поздно. Этот спор она безнадежно проиграла. Жить в доме она будет, но и Беатриче никуда не денется. И…
– Маркус! Не смей так на нее смотреть!
– Что ты, дорогая, – Маркус отвел взгляд, которым провожал бедра литты Беатриче. – ты у меня красивее всех!
Марину вывернуло еще раз. Видимо, для подтверждения.
Россия
Соня нервничала на работе. Но день прошел спокойно.
А вот следующий вечер оказался опять трудным.
Гулять они с Еней пошли. И даже Аню с Петей встретили. И фото с енотом сделали. Марта расстаралась, выпросила у мамы тюбики с цветной тушью для волос – и даже чуточку смогла подкрасить Еню. Так… хвост немного. Но красиво же! Полоска черная, белая, желтая, фиолетовая… ругательства енота в расчет не принимались. Цапнуть Марту у него лапа не поднималась, и малявка нагло этим пользовалась.
Она не издевалась над животным, и даже покрасила его не фломастерами, а взяла у мамы безвредные краски, но почему-то енот все равно возмущался.
Петя гладил енота, и говорил, что хочет стать ветеринаром. Аня кивала.
