Текст книги "Зеркало любви (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Матильда, усмехнувшись, приняла конверт.

Именно Матильда, потому что рядом была Силанта. И Малена уступила управление сестре, предпочитая отсидеться в тишине и безопасности.

Матильда посмотрела на мужчину, который доставил конверт. Пожилой, лет сорока, в ливрее, волосы уложены, усы нафабрены так, что острые кончики загибаются вверх двумя иглами.

– Это королевский курьер, – шепнула Малена.

Матильда приняла решение. И в руку курьеру вполне естественно скользнула серебряная монета, которую тот принял без малейшего удивления.

Да вот на таком и горят шпионы. Сколько давать, кому давать, в деньгах или по шее...

– Благодарю вас, уважаемый...?

– Арос Хост, ваша светлость.

– Благодарю вас, уважаемый Хост. На улице сегодня прохладно. Возможно, вы не откажетесь от чего-то согревающего?

Курьер пригладил усы пальцем. Этак, залихватски.

– Мне, ваша светлость, и велено дождаться ответа...

– Тем боле! Аманда, накрой стол в малой гостиной!

Подоспевшая домоправительница мило улыбнулась, присела в реверансе и повлекла за собой курьера.

Матильда промаршировала к столу, и с хрустом вскрыла печать на конверте. Тяжелая блямба красного сургуча с вытесненным символом чего-то трехголового и крылатого сломалась под тонкими пальчиками.

– Почитаем...

Письмо было коротким и по делу. Силанта попробовала влезть за спиной Матильды, но Ровена самым хладнокровным образом наступила Колойской на подол.

– Ох! Умоляю о прощении!

– Дура криворукая! – взвизгнула Силанта.

Матильда подняла тяжелый взгляд на 'сестру'.

– Еще раз оскорбишь мою компаньонку – поедешь ко двору в старых платьях.

– Но она же...

– Помешала тебе подглядывать? Я и так скажу, что в письме, не позорься. Завтра у меня встреча с его высочеством, который и примет решение по моему вопросу.

– Завтра? – ахнула графиня Элинор.

– Да.

Конечно, громадная честь. Приема у короля или принца могли годами дожидаться. Но это – всякая дворянственная мелочь, а здесь цельная Домбрийская – это первое. И Тальфер наверняка поспособствовал – это второе.

Вспомнив про Варсона Шефара, Матильда загрустила. Кризис обещался или сегодня или завтра, а там видно будет – выживет, не выживет... второе пока было вероятнее. Исхудал бедолага так, что на скелет стал похож.

Графиня поднесла руки к щекам.

– Но как же... я же...

– Графиня, – мягко произнесла Матильда. – Нам с вами сейчас надо будет поговорить. Наедине.

Астела сморщила носик, Силанта открыла рот. Матильда посмотрела на них фирменным взглядом бабушки Майи.

– Кто-то меня не понял? Ваше сиятельство, тетушка Элинор, прошу вас помочь мне написать ответ для его высочества. Пройдемте в кабинет?

Что графиня и сделала под недовольными девичьими взглядами.

Силанта скрипнула зубами и помчалась докладывать Лорану.

***

В кабинете Малена села в кресло и достала письмо.

Так...

– Ваше высочество... большая честь... благодарю вас за оказанную милость... пойдет?

Графиня, которая наблюдала через плечо герцогессы, кивнула.

– Да, Малена. Вполне. А...

– Ровена, солнышко, ты не отдашь курьеру письмо? – Матильда накапала сургуча, запечатала его фамильной печаткой с ланью, и протянула подруге. Да, уже подруге. – Заодно можешь посплетничать, с герцогессой-то он вряд ли будет откровенничать, а ты считай, своя...

Ровена кивнула и улетучилась.

Матильда прямо поглядела в глаза графине.

– Сейчас у нас с вами будет серьезный разговор. Принц молод, красив, не привык к отказам у дам. Я молода, симпатична... и не собираюсь ему отказывать.

Графиня открыла рот. Но высказаться о нравах современной молодежи не успела.

– А...

– Поэтому надо сделать так, чтобы принц мне ничего не предлагал.

Графиня рот закрыла. Матильда развела руками.

– Он – принц, а я Домбрийская. И речь не идет о свадьбе, так попользоваться. Тетушка, давайте уж говорить прямо, если принц назначит мне такую цену – я смогу ему отказать? Астела бы смогла?

Графиня Элинор вздохнула.

– Нет. Не смогла бы.

– Но это не повод... минуту?

Девушка прислушалась к шорохам за дверью, и продолжила говорить, постепенно понижая голос и приближаясь к двери. – Я совершенно не считаю, что женщина должна спать с кем-то, чтобы получить то, что ей и так причитается...

И с последним словом Матильда со всей дури пнула дверь кабинета.

Та распахнулась.

На пол полетел Лоран Рисойский с разбитым носом. Падая, он зацепил Силанту, и та тоже рухнула, свалив заодно рыцарские доспехи, стоящие в углу.

Матильда только головой покачала.

Видимо, эта дура решила все доложить дядюшке, а тот, нет бы сразу войти, предпочел сначала подслушать под дверью, о чем таком тайном говорят дамы.

Зря. Вдвойне зря, учитывая, что дверь открывается наружу.

– Тетушка, позвоните в колокольчик, – вздохнула герцогесса. – Кажется, дядюшка не сможет меня завтра сопровождать в гости в принцу.

Лоран аж выть перестал.

– Куда?

– В гости к его высочеству.

– А...

– А теперь вам прямая дорога в гости к лекарю. Со сломанным-то носом.

Вой возобновился.

Матильда пожалела, что сломала дядюшке только нос. Эх, надо бы еще и конечности, но тут уж – чем подставилось. Может, сотрясение мозга будет?

– Силли, потом доспехи на место верни, ты в них все равно не влезешь. Шлем можешь взять для дядюшки.

Матильда закрыла дверь, не обращая внимания на страдальцев и появившихся лакеев, и повернулась к графине.

– Тетушка, мне нужна ваша помощь. Вы же понимаете, одеваться можно по-разному...

Элинор пару минут подумала, и кивнула.

– Кажется, понимаю.

– А раз так – действуем. У нас мало времени.

Рид, маркиз Торнейский.

– Рид! Твою ж!

Маршал Иллойский спрыгнул с коня и крепко обнял маркиза. Рид улыбнулся в ответ, и хлопнул старого знакомого по плечу.

– Живы?

– Живы, – подтвердил Артан. – А вот Хурмах сдох.

– Туда ему и дорога, – не проявил никаких душевных терзаний маркиз. – Ну что – вперед?

– Вперед.

***

Если кто-то наивно думает, что враги бегут – и все, победа...

Зря. И снова – зря.

Это даже не начало победы, это так, разминка.

Вот представьте, враг бежит, враг разбит. Его надо догнать и добить. Или пленить. Надо позаботиться о своих, живых и мертвых. Позаботиться о чужих, живых и мертвых. Собрать трофеи, приготовить поесть, обеспечить ночлег...

Надо, надо, надо...

Победили? Молодцы! А теперь давайте, работайте.

Войско поделилось естественным путем. Артан разбил свой отряд на десятки и направил патрулировать окрестности, зачищать, собирать трофеи – и гнать все к стенам крепости.

Пленных степняков сгоняли туда же.

Своих искали на поле боя, находили, мертвых оттаскивали в сторону, живых тащили в крепость, к лекарю. Этим занимались обозники Эльтца. Сам Хенрик погиб. Тело его нашли под стеной.

Из отряда в пятьсот человек, с которым Рид вышел из Равеля, осталось семьдесят шесть.

Раненые, усталые, измученные, почти не стоящие на ногах, но счастливые донельзя.

Победа!

Тут даже потаскать трупы не в тягость.

Степняков пока сгоняли в одно место и связывали. Худо ли, бедно... солдаты кружили рядом с ними, словно акулы. Только дернись, только дай повод, свесь пятку в воду... уж она тебя!

Дураков не находилось.

Каган погиб.

Погибла и большая часть кал-ранов, остальные были ранены. Тело Хурмаха Рид распорядился повесить на воротах.

Во исполнение обещания. Сказано было на переговорах – повешу? Вот и виси молча.

Люди работали на волне эйфории. Рид тоже работал, пока не...

– Ваше сиятельство!

– Да?

– Тут девка, говорит, она ваша невеста.

Рид только вздохнул.

– Веди.

***

Маркиз Торнейский никогда не видел Шарлиз Ролейнскую, но узнал ее сразу. Потрясающе красивая женщина, шикарные волосы, тело, громадные глаза...

Пришлось поклониться.

– Госпожа...

– Маркиз, – глаза Шарлиз чуточку сощурились, как у кошки. – Я могу поздравить вас с победой?

– Можете.

– Поздравляю! – Шарлиз скользнула вперед, прижалась всем телом и крепко поцеловала Рида. Хотела в губы, маркиз увернулся, вышло в щеку.

При всем уважении и понимании ситуации...

Плевать на понимание, все равно она под Хурмахом побывала! Для Рида Шарлиз была непоправимо грязной. Запятнанной.

Смешно звучит?

Но вот такой выверт сознания. Если бы Шарлиз блудила с кем-то из Аллодии, Рид бы отнесся к этому легче. Но степняки?

Враг?

Подстилка врага... фу, пакость какая.

Даже если она не по своей воле... не по своей ли? Судя по довольному и цветущему внешнему виду, Хурмах ее особенно не принуждал. Одни камни в браслетах стоят столько, что Ланрон восстановить хватило бы. Рубины малым не с перепелиное яйцо.

– Я тоже рад, что вы остались живы, – о предложении Хурмаха Рид промолчал, подозревая, что им и каган не делился ни с кем. – Полагаю, вы хотите вернуться к отцу?

На такую удачу Шарлиз даже не рассчитывала.

– Да, мне хотелось бы...

– Не имею ничего против. Я провожу вас до Равеля, оттуда по морю...

– О, нет! Только не корабли!

– Тогда по суше. Полагаю, эскорт ваш батюшка обеспечит.

Шарлиз опустила ресницы.

– Да, маркиз. Я тоже так думаю. Кстати, эти люди со мной, если бы не они, я не пережила бы плена.

Рид хмыкнул, оглядывая троих женщин, закутанных с ног до головы по степному обычаю, и четырех мужчин. Достаточно молодых, крепких, полукровок, кстати. Очень похожи на аллодийцев, но кожа смугловата, губы тонкие, да и сами движения...

Это надо просто видеть, чтобы понять. Степная школа боя.

– Об этом мы еще поговорим. А пока...

Рид огляделся вокруг. По счастью, Шарельф Лоусель оказался рядом. Маркиз поманил его пальцем и приказал – шепотом и коротко.

Шарельф кивнул, поклонился Шарлиз и пригласил следовать за собой. Не слишком быстро, нога болела – жуть. Чудо еще, что ходить может.

– Прощу вас, госпожа...

Посидят пока опасные гости где-нибудь под замком, к примеру, в башне. Потерпят.

А не нравится – пусть жалуются. В письменном виде, лично маркизу Торнейскому.

***

Шарлиз не нравилось. Но...

При ней оставались Бурсай и Рохсай. При ней оставалась Аршана, девчонка-служанка, которую подарил ей каган, в Степи это была обычная практика. А посидеть в башне...

Шарлиз понимала, что все висит на волоске. И если она будет его раскачивать...

Долго ли она сможет скрывать свою беременность? Если уже себя отвратительно чувствует?

Пару раз стошнит, потом сознание потеряет... ну и умному достаточно. А маркиз Торнейский не производит впечатления дурака.

Шарлиз оценила.

И одновременно испытала и чувство радости, и разочарование.

С одной стороны, было в Торнейском нечто... подсознательно мужское. За таким действительно будешь, как за каменной стеной. Не в темнице, но этот сделает все для своей жены и детей. И в постели с ним наверняка будет интересно. Такие не бывают плохими любовниками.

С другой стороны – Шарлиз знала себя. Ей нравится разнообразие, ей нравятся мужчины, рано или поздно она захочет большего, и...

Стерпит ли Торнейский измену?

Ага, смеяться после слова 'ли'. Ни терпеть, ни смиряться, ни молиться... Шарлиз оказалась бы запертой наглухо после первой же измены.

Вот и не знаешь, что делать. То ли порадоваться, что боги отвели, то ли погрустить, что такой мужчина мимо проплыл.

Или еще не поздно?

Может, попробовать его соблазнить? Мать говорила, что на ранних сроках, если себя хорошо чувствуешь...

Шарлиз коснулась живота.

Нет.

Ни один мужчина не стоит риска потерять ребенка. Будущего правителя Степи. Лучше уж потерпеть девять месяцев, а там опять вести привычный образ жизни.

Шарлиз смотрела в окно.

Воины сидели и ждали, женщины молились, а за окном шла работа. Победители разгребали все то, что наворотили побежденные, и таскать им еще было – не перетаскать.

***

Его высочество Найджел проводил время в одиночестве.

Редкий случай, но вполне возможный. Иногда принцу хотелось просто отдохнуть, поваляться в компании кувшинчика хорошего вина, подумать о своем, о личном...

К примеру, о болезни отца.

Вот ведь правильно все, стоило отцу заболеть, как все забегали вокруг Найджела. И Тальфер, и Тарейн, и... да все. Кланяются, в глаза заглядывают, наушничают...знают шавки, кто их хозяин.

Найджел коснулся пузырька в кармане.

Надо же, такой маленький, а столько всего в нем заключено. Надежды, интересы, мечты... принц вытащил склянку и поглядел на свет.

А маловато снадобья осталось. Надо будет завтра наведаться к ведьме, а то вдруг не хватит.

Отец пока болеет, но умирать не собирается.

Найджел произнес это про себя и поморщился. Восьмилапый, ведьма обещала, что все будет быстрее, надо спросить, почему не так?

Принц вспомнил темные загадочные глаза, вспомнил бледное лицо и поежился.

Гадость.

Но... есть ли выбор? Иногда приходится идти на сделки с совестью. И вообще... станет он королем и прикажет казнить эту гадину, вот! А нечего было его отца травить!

Найджел это безнаказанным не оставит.

Ведьма наверняка знала, для кого готовилось зелье, а значит, сама виновата. Судьба у нее такая. Обязательно надо будет ее казнить после коронации.

***

Мысли у дураков сходятся.

У подонков они сходились еще более успешно.

В небольшом домике, в котором была частой гостьей леди Френсис, и в котором был бдительный слуга по имени Сарет Корм, благодаря которому Варсон до сих пор висел между жизнью и смертью, было тихо.

Сегодня визита дам не предвиделось. Надо и отдыхать иногда.

Френсис Сорийская, Диана Лофрейнская, Ластара Стиарошт – и это еще не весь список. И к каждой нужен свой подход, у каждой свои привычки, вкусы... впрочем, скоро придется расставаться с некоторыми из них.

К примеру, Ластара.

Мужчина подозревал, что свое дело наглая полукровка уже почти выполнила. Вот, стоит на столе еще один флакончик, если первый, который готовила Ластара, вызывал безумие и медленную смерть, то второй содержал сильный яд. Три-четыре приема – и не спасут. Хоть там Брат с Сестрой спустись с небес, хоть Восьмилапый появись – не поможет.

Пусть Ластара даст его принцу, а дальше Найджел и сам все сделает. Усердная тварь, старательная...

Не дай боги, такое из его детей вырастет. Хотя тут-то ясно, мать нужна подходящая.

Мужчина потер подбородок.

Да, абы кому свое семя не доверишь. Та же Дилера Эларская – видел он ее портрет, не факт, что эта жердина ребенка выносить сможет. Нужен запасной вариант.

Мужчина хмыкнул.

Да, именно так, запасной вариант.

К примеру, иметь королеву – и нескольких любовниц. И чтобы затяжелели они одновременно. А в нужный момент или подменить ребенка, или просто объявить о рождении наследника... его кровь в нем все равно будет, а королева промолчит. Пусть только попробует не смолчать.

Мужчина задумался.

Для этого нужна женщина светловолосая, желательно, схожая с ним, сирота, без многочисленной и влиятельной родни, при этом благородная, неглупая, воспитанная...

Надо бы посмотреть таких по монастырям.

Кстати, ведь сейчас в столице есть одна монастырская воспитанница.

Мария-Элена Домбрийская, которая собирается ко двору.

Что ж, на нее тоже надо посмотреть пристально. И на предмет рождения детей, и на предмет награждения. Когда он сядет на трон, союзникам тоже надо будет бросить куски мяса. Домбрийское герцогство может стать таким куском.

Надо, надо приглядеться к герцогессе.

Мужчина невидящими глазами смотрел в окно, на звезды.

Сарет заглянул в комнату, неслышно зажег свечи и вышел. Пусть господин размышляет.

Сарет обо всем знал, и не собирался мешать его планам. Только вот... что делать с удравшим нюхачом?

А может, и делать-то уже ничего не надо. Судя по тому, что все тихо-спокойно, он сам помер, все же Сарет хорошо приложился. Мог выползти на последних силах, да там и подохнуть, вполне мог.

А значит, нечего и господина расстраивать.

Не было ничего. И никого не было.

Точка.

Матильда Домашкина

 – Да, выглядеть можно по-разному.

 – По-кошмарному, по-безобразному... – продолжила издеваться Матильда.

И было отчего.

Матильда весь день провисела в интернете, выискивая ролики визажистов и стилистов, благо, был выходной. И гулять никуда не пошли, не до того.

Раскопали старую, еще бабушкину косметику, и принялись извращаться перед зеркалом.

Получившийся результат вдохновлял.

Жуткое трупообразное, которое отражалось в зеркале, лучше было не показывать священникам – могли и крестом шибануть. Так, для профилактики вампиризма.

Сиреневые тени на веки, розовые – под веки, немножко черной краски там, немножко тут – и растушевать.

И вы получите такое страхозаврище, что в ужасе отшатнутся и враги, и друзья.

Словно напоминая о друзьях, зазвонил телефон.

– Да?

– Малена?

– Да, Сережа. Что случилось?

– Да ничего. Слушай, мы во вторник видимся?

Малена и Матильда начали прикидывать расписание. Получалось, что да.

– Видимся. Если ничего форс-мажорного не случится.

– Отлично. Буду ждать.

Матильда дружески попрощалась с парнем и повернулась к своему отражению в зеркале.

– А если еще мелка добавить?

Девушки активно готовились к встрече с принцем.

Рид, маркиз Торнейский.

– Голубя в столицу я отправил, – Артан осматривал окрестности, – и в Равель тоже, пусть оттуда отпишут Самдию.

Рид фыркнул.

– Да уж. Хорошо, что не породнимся, от такого помощи зимой попросишь – к осени получишь.

– Точно не породнитесь?

Рид покачал головой.

– Не хочу. Понимаю, что не виновата Шарлиз, но – не хочу! Убивайте, а я постель с ней лечь не смогу. Даже ради блага государства.

Артан и не подумал уговаривать.

– Заберешь ее с собой?

– Куда ж я денусь?

– В столицу? – предположил Иллойский. – Или есть еще варианты?

Рид скривился.

– В столицу...

А там праздники, чествования... домой хочу. А не получится.

– Я наверное, дня через два и поеду в Равель. И девчонку с собой возьму, оттуда уж сама до отца доберется.

– Свита у нее...

– Степняки, – спокойно махнул рукой Рид. – Полукровки, думаю, из личной гвардии кагана.

– Что?

– Есть у них такой обычай. Отдавать детей в гвардию кагана, своего родного обычно жалко, а вот от рабынь... кто их там считает?

Артан задумался.

– И ты, зная это...

– Оставил их в живых? В крепости? При Шарлиз? – при каждом перечислении Артан кивал, и Рид махнул рукой еще раз.

– Знаю. Но у них свой кодекс чести. Думаю, каган приказал им оберегать девчонку. Если сейчас всех этих людей от нее забрать – начнутся скандалы. Сделать они ничего серьезного не смогут, из башни-то, и приглядывают за ними как следует, но... тебе скандалы нужны?

Артан подумал.

Действительно, глупо как-то переживать из-за четырех степняков, когда их...

– Степняков было тысяч тридцать. Где-то тысяч десять мы перебили, еще тысяч шесть, по первым подсчетам, в плену. Остается четырнадцать тысяч.

– Думаешь, догоним?

– Думаешь, удрали? – в тон Торнейскому осведомился Артан.

– Уверен. Даже ради добычи не остановятся. Каган погиб, сражение проиграно, остается сделать то, к чему они и привыкли – удирать на всех парусах. А нам – чистить территорию, чтобы случайно кто не затерялся по дороге.

– Что с пленниками делать будем?

Интересовался Артан исключительно ради очистки совести. Рид отвечал так же.

– Пусть отстраивают, что порушили. Потом с Дораном то же самое, и Интару пусть почистят. И в Равеле работ хватает. А потом пинка под зад – и в Степь. Кто жив останется.

– Коней много взяли. Не прокормим.

– Гнать этих тварей табуном в Степь и торговаться за пленных. Все равно на них никто, кроме степняков, не сядет.

Артан подумал пару минут, и кивнул.

– Да, пожалуй. Ты раньше поедешь, а я все обустрою – и тоже в столицу.

– Да я тоже могу задержаться.

– Нет. Ты поедешь как можно скорее.

– Почему? – насторожился Рид.

– Из столицы доходили плохие вести. Король, похоже, приболел, если что – тебя его высочество послушается.

Рид застонал в непритворной тоске.

– Ладно. Еду завтра же.

Артан развел руками.

Выиграть войну?

Вы попробуйте мир выиграть! Вот это будет ставка!

Лорена, вдовствующая герцогиня Домбрийская.

Если пациент хочет жить, то медицина бессильна. Лорена была живым подтверждением этого постулата. Несмотря на все усилия лекарей она поправлялась.

Сотрясение мозга постепенно проходило, нога, правда, не срасталась, но ведь и сколько времени прошло? Считай, нет ничего. С такими переломами и по полгода лежат...

Лоран сидел рядом и держал сестру за руку. Лицо его переливалось всеми оттенками синего и фиолетового.

– Вот так, сестренка.

– Стерва, – прошипела Лорена. – Я тебе еще когда это сказала?

– Признаю, ты была права, а я ошибался.

– И что мы теперь будем делать?

– Разумеется, подождем. Пусть она вступит в права на наследие, а уж там...

– Там – что? – прищурилась Лорена.

– Я снял один симпатичный домик. Кричи, не кричи – не услышат. А и услышат, не забеспокоятся. Отвезу ее туда, и буду спать с девчонкой, пока она не затяжелеет.

– Думаешь, у нас есть на это время?

– Уверен.

– А если Найджел лишит ее девственности?

Лоран фыркнул.

– Так будет еще лучше. Если что – я и королевского ублюдка приму, как своего, понимаешь?

Лорена понимала.

Когда у женщины есть ребенок, она на все пойдет. Ради малыша она солжет, украдет, убьет, разумеется, если это нормальная женщина. Вот сама Лорена вышла же замуж! И Силли стала падчерицей герцога, и получила все, что пожелала.

Мария-Элена тоже будет сговорчивее с пузом. Или с ребенком.

Кстати...

– А где Силли? Я ее давно не видела...

Лоран пожал плечами.

– Где-то. Я за ней не слежу, ее вообще взяла в тиски графиня Ардонская.

– Стерва!

– Повторяешься, сестренка.

Сестренка повторилась еще раз – и с удовольствием. И покрепче.

Лоран махнул рукой.

– Вкус у нее есть, одеть девчонок сможет, вывести тоже, а больше и не надо. Ты сейчас этим заниматься не можешь, пусть она занимается.

Лорена скрипнула зубами.

И повторилась еще раз.

Восьмилапый этой стерве малолетней ворожит, не иначе! Откуда еще бы взялась такая удачливость?

Синий нос Лорана был тому хорошим подтверждением. И дернул же его шервуль попробовать что-то подслушать? Под дверью, которая открывалась наружу!

Сам виноват, думать надо было.

Нос откровенно болел. Хорошо хоть не сломан, но и так приятного мало. И сопровождать племянницу не получится, такое – не замажешь даже известкой.

И Лоран впервые задумался, стоит ли семейная жизнь таких переживаний? А то так женишься... и оставишь жену вдовой через годик-два. Веселой и довольной. И приданым попользоваться не сумеешь.

Стоит ли?

Ответа не было, а опасения к делу не пришьешь. А правда, где Силли?

Наверное, ленты примеряет. Или волосы укладывает... бабы!

***

Силанта была занята.

Она решила сегодня пойти на приступ. Дорак Сетон все ускользал и ускользал из ее рук, а скоро мать встанет на ноги и вновь потребует своего любовника... нет, надо действовать решительно!

Вот представьте, приходите вы в свои покои, а там интимный полумрак создан, ароматические свечи горят, и обнаженная девушка в кровати изогнулась.

И шепчет этак призывно: 'Возьми меня, я твоя'!

Что сделает в такой ситуации настоящий мужчина?

Разумеется, сорвет с себя всю одежду, упадет на кровать... дальше Силанта представляла себе процесс не слишком хорошо. Но разумеется, все у них будет.

А потом он будет целовать ее пальчики и шептать, что стал самым счастливым мужчиной на свете. Разве нет? Это же все романы пишут!

И время удобное.

Дядюшка у матери, Малена и графиня уехали ко двору, а девчонки упросили отца и брата сопровождать их по лавкам.

Отлично!

Так что Силанта порхала по покоям Дорака, приводя все в 'романтический вид', и готовилась к бурной любви. Уже скоро, вот-вот... со служанкой она договорилась. Та позовет Дорака в нужный момент.

Достойная дочь Лорены и Никора Колойских, стянула с себя платье и обнаженной легла на кровать. Распустила жиденькие волосенки и улыбнулась.

Никто не устоит перед такой красотой! Точно!

***

Какого шервуля?

Это была единственная мысль Дорака Сетона.

Вот представьте, у вас был бурный вечер с игрой в кости, потом бурная ночь с хорошенькой девушкой, потом вам пришлось выполнять свои должностные обязанности, и мечтаете вы только о том, чтобы отоспаться.

Заходите в свои покои, а там...

Шторы задернуты, какой-то ароматической пакостью воняет и голая дура на кровати шипит чего-то страстное.

Что в такой ситуации должен сделать настоящий мужчина?

Дорак романов не читал, потому и не знал, что чего-то там должен. И выбрал свой вариант – расчихался.

Да так, что сопли в стороны полетели. Потом все же прочихался, высморкался в два пальца прямо на пол, подошел к девице, которая валялась на кровати, даже не узнав в ней Силанту – полумрак, плюс слезы от чиханий действовали лучше любой маскировки, схватил ее за руку, вытащил из комнаты, даже не вглядываясь, отвесил пинка на прощение и хлопнул дверью. И засов задвинул.

Силанта так ошалела, что даже и слова не вымолвила. Пискнуть не успела.

Не было ни в одном романе варианта: 'обчихать и выкинуть!'. Не было! Нечестно!!!

Неясно, сколько бы простояла оскорбленная девушка, тупо глядя на дверь покоев Дорака Сетона, но в чувство ее привел кашель за спиной.

– Гхм... госпожа?

Силанта взвизгнула, обернулась, и поняла, что ее злоключения только начинаются.

Одна Аманда – полбеды, одна Ровена – тоже. Но обе? И еще двое лакеев позади?

Пока господа уехали, дамы решили пройтись по комнатам, посмотреть, где что подправить. А тут...

С достоинством уходить со сцены Силанта не научилась. Она завизжала – и бросилась наутек, сверкая голым задом. Аманда и Ровена ошарашенно переглянулись.

– Надо госпоже сказать...

– Вернется она из дворца – и скажем.

– И к Сетону зайти?

– Обязательно.

И Ровена постучала в двери покоев капитана Сетона.

***

Трехэтажные ругательства, которые донеслись оттуда, свидетельствовали, что капитан жив, здоров, и пребывает в отвратительном настроении.

– Капитан, это Ровена! Откройте!

Дверь распахнулась.

Ровену Сетон знал, и не опасался. И вообще...

Домоправительница и компаньонка осторожно заглянули в комнату. Ровена расчихалась первой, Аманда оказалась крепче.

– Боги, что это?

– Это какая-то с..., – прошипел Дорак. – Убил бы!

Женщины переглянулись.

– Капитан, вы ее не узнали?

– Нет...? – Дорак начал подозревать, что случилось нечто страшное. – Сами видите, эта идиотка и навоняла, и шторы задернула, и свечи идиотские зажгла... тут мать родную не узнаешь.

Дамы переглянулись еще раз, и роль предвестницы бури взяла на себя Ровена.

– Это была Силанта Колойская.

– М-мать...

Просить о соблюдении тайны? С тем же успехом можно было носить воду топором или резать море ломтиками. Дорак и не пытался. Вместо этого капитан доплелся до кровати, которую Силанта усыпала лепестками роз, уселся на нее с размаху, так, что половина оных лепестков тут же оказалась на полу, и безнадежно поинтересовался:

– И что теперь будет?

– Уборка, – отозвалась Аманда. – Сейчас пришлю горничных.

Ровена была настроена куда как более оптимистично.

– Капитан Сетон, не расстраивайтесь. Я лично попрошу ее светлость, и не думаю, что будут какие-то репрессии. Учитывая, что вдовствующая герцогиня сейчас не командует, а ее брат лечит нос...

Дорак хмыкнул. И поглядел на Ровену с искренней признательностью.

– Спасибо вам, госпожа.

Ровена улыбнулась в ответ.

– Не за что.

***

Тем временем карета Марии-Элены подъехала ко дворцу.

 – Давай лучше ты, – шепнула Малена подруге. – Я боюсь...

– Трусиха, – беззлобно проворчала Матильда. Но командование перехватила.

И – вперед!

В незабвенном солдатском стиле Людмилы Прокофьевны. Да-да, той самой, Калугиной, из бессмертного 'Служебного романа'. Она и прототипом послужила, откровенно говоря.

К чему ругаться, давить мужчинам на психику, бить их во все места?

Сделайте так, чтобы вас не захотели, вот и все. Для этого даже усилий не надо..

Ладно, вру. Надо.

Одежда, грим, походка и повадка – вот составляющие части девичьего плана, которые и были претворены в действие. И по дворцу его величества шла...

Это была вдохновляющая картина.

Если смотреть снизу вверх, Малена сейчас выглядела так.

Туфли с подковками, чтобы топать погромче. Поувесистее, как слоняра.

Платье великолепного трупно-лилового цвета, поверх темно-серого. Чтобы кожа казалась бледной и нездоровой, да и вообще, эти цвета придавали Малене нездоровый вид. Никаких украшений, ничего такого. Траур, вы что – не понимаете?

Лицо.

О, этот шедевр вдохновенного кошмариста. Отродясь Матильда не знала, как называется художник, который рисует разные ужастики, но ее лицо сейчас таким и было. Шон Косс одобрил бы, а Здислав Бексииньский и руку пожал бы.*

*– смотреть на работы этих мастеров советую с утра. И потом хорошенько забыть, чтобы не приснились, прим. авт.

Немного мела, сажи, капелька румян в нужном месте – и что это? Лицо изжелта-серое, усталое, и выглядит герцогесса лет на десять старше своего возраста.

И волосы.

Побольше воска, зализать их до супергладкого состояния, и готово!

Можно сделать из чудовища красавца? Можно. И наоборот – тоже, главное тут – задаться целью.

Вот и нужная дверь.

Сначала прием приватный, потом, если все будет хорошо, Малену представят ко двору. Или не представят.

– Ее светлость герцогесса Мария-Элена Домбрийская...

И девушки, сейчас они обе, остаются наедине с потрясающим красавцем, словно сошедшим с картины.

 – Лоран! – ахнула Малена, заставляя тело склониться в реверансе и застыть так до позволения встать.

 – Только помладше будет, – согласилась Матильда.

И верно, если поставить его высочество рядом с Рисойским, они оказались бы похожи, как братья. Светлые волосы локонами, большие голубые глаза, мужественные, хорошей лепки, лица, очаровательные улыбки... у принца она медленно пропадает, это хорошо.

– Поднимитесь, герцогесса.

Матильда послушно распрямилась. Теперь именно она. И подавила желание отрапортовать: 'товарищ принц, по вашему распоряжению, прибыла в расположение дворца'.

Маскарад достиг цели. Смотрел на них потрясающий красавец, смотрел без всякого удовольствия, и долго смотреть не собирался.

– Итак, вы Мария-Элена Домбрийская.

Реверанс.

– Наследница герцогства Домбрийского.

– Если на то будет воля вашего высочества и его величества.

Найджел кивнул. И задал провокационный вопрос.

– Почему я должен передать вам право наследования?

Матильда, которая перехватила управление, противно сощурилась и закачала головой.

А что?

Как известно из популярного (и поди,  не стань популярным с такой продолжительностью) сериала – не надо родиться красивой. Вместо этого можно вести себя, как дура, корчить рожи и бить по головам директоров. Главное ж что?

Правильно, интеллект.

– Не мне, ваше вели... высочество. – Угадала, Найджел заметил оговорку и расплылся в улыбке. – Женский ум не предназначен для таких сложных вещей. – И вновь улыбка. Шовинист! Клары Цеткин на тебя нет, чтоб вломила промеж ушей. – Моему будущему супругу.

Найджел насторожился.

– У вас уже есть кандидатура?

Матильда покачала головой.

– У меня, ваше вели... высочество...

– Называйте просто – сир, – благородно решил не перегружать дамский ум лишними тонкостями Найджел.