Текст книги "Клыкастые страсти (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Так вы намерены помочь мне – или так и будете ломать комедию!?

Вампир одним слитным движением поднялся из кресла и протянул мне руку.

– Пойдем, поговорим в другом месте, кудряшка.

У меня было огромное искушение сломать ему игру, но я перехватила Катькин взгляд. То есть взгляд Анны. Она смотрела на меня с такой ненавистью! Как будто я переехала машиной ее любимую кошку. Вадим говорил, что Мечислав переспал с ней пару раз и бросил. Может это и нехорошо с моей стороны, но меня это обрадовало. Злобной холод-ной радостью стервы. Она виновна в смерти Даниэля. Именно эта маленькая дрянь. И если я могу вызвать ее ярость – я так и сделаю. Почему? Ну, в общем… так сказать… потому что это…

Просто я надеялась, что смогу убить ее своими руками. Очень надеялась, но нанести удар первой не могла. Пока не могла. Или уже смогла бы? Не знаю. Но нерешительность в последний момент будет мне дорогого стоить. Поэтому стоило попробовать разозлить ее до попытки покушения – и хладнокровно прикончить. И все будет шито-крыто. Само-защита-с! Единственная опасность – что она прикончила бы меня раньше, чем я ее. Но я буду стараться.

Я медленно вложила пальцы в ладонь вампира. И даже от этого невинного прикосновения у меня по телу побежали мурашки. Ну и пусть! Может, я и хочу спать с этим конкретным вампиром, но я этого делать не буду! Я – хозяйка своего тела! И только я буду приказывать себе сидеть, лежать или бежать! Я глубоко вздохнула, потом выдохнула и попыталась немного успокоить огонь, бушующий у меня между ног. Получилось. И очень неплохо. Мечислав наблюдал за мной с легкой улыбкой. Безразличный вежливый интерес. Его развлекали мои мысли? Мои попытки справиться с собой? Возможно. И это был далеко не последний раз. Ну и что? Пусть смеется. Мне кажутся смешными дети двух-трех лет от роду. А ему? Для Мечислава я сама не старше двухлетнего ребенка. Мы направились к выходу из комнаты. На пороге Мечислав обернулся.

– Вадим, Анна, заприте этих двоих – и подождите меня в комнате охраны.

– Слушаюсь, шеф! – рявкнул вампир, преувеличенно выкатывая грудь и закатывая глаза.

Я хихикнула. Все-таки Вадим просто прелесть! Вечный студент! Даже Мечислав не удержался от улыбки. Он вежливо пропустил меня вперед, но я покачала головой.

– Лапочка?

Я опустила глаза.

– Мне не слишком… комфортно, когда вы оказываетесь у меня за спиной. Идите первым!

– Учитывая, что я видел, как ты перегрызла вампиру горло, бояться стоит мне, а не тебе, – заметил вампир.

– Если я решу укусить вас, это будет не с целью убийства, – парировала я. Я бы сказала еще многое, но в этот момент поймала взгляд моего обожаемого братика. О ч-черррт!!! Славка смотрел на меня с таким тихим ужасом, что я поняла – на родственные отношения тут рассчитывать не приходится.

Интересно, почему он так? Хотя одно дело – убивать оборотней из пистолета с серебряными пулями. Изящно, гигиенично, практично. А совсем другое – перегрызть горло. И можешь неделю объяснять, что ты вообще-то хорошая, белая и пушистая. Не поверят. Если Мечислав хотел показать мне, насколько я отошла от нормальных людей, он своего достиг. Но разозлилась я до последнего предела. К сожалению, вампир не стал препираться, а просто шагнул в эту чертову дверь, потянув меня за собой. За нами вышли Вадим и Анна. Мы уже прошли метров десять по коридору, когда я услышала нарочито громко заданный вопрос:

– А когда это наша кудряшка умудрилась перегрызть горло вампиру? Ты был при этом?

Я задрожала и не могла справиться с этой дрожью. Кровь, страх, секс – все это пробуди-ло вторую часть моего сознания. Ту, которую я прятала даже от самой себя. Я очень старательно убеждала себя, что ее нет, что все в порядке, но сама в это не верила ни на грош. И сейчас прошлое нахлынуло одним сплошным потоком.

У меня только один шанс на выигрыш. Или я воспользуюсь им – или мне не жить. Я медленно иду к вампиру, покорно смотрю ему в глаза, опускаюсь на колени, ползу, чувствую боль от острых камешков, впившихся в мои голые колени – и я счастлива этой боли! Я управляю собой, как и всегда, но никто не догадывается об этом. Да никого и нет. Мы одни в круге. И в целом мире – тоже. Впрочем, сейчас весь мой мир – это круг, огороженный осиновыми прутьями. Вампир приказывает мне подняться с колен и прижаться к нему всем телом. И я с радостью выполняю приказ. И – бросаюсь вперед, как… как оголодавший вампир! Я обхватываю его ногами за пояс, мои руки смыкаются у вампира на шее – и я впиваюсь ему точно в сонную артерию. Я чувствую, как расходится кожа под моими зубами, потом мясо, а потом я впиваюсь в саму артерию – и кровь вампира неудержимым потоком брызжет мне в горло. И я делаю несколько глотков, раньше, чем успеваю осознать, что происходит со мной! И мне чертовски нравится густой, солоноватый, чуть терпкий вкус крови. Как выдержанное вино. Ничего лучше я никогда не пила. Потом вампир отрывает меня от себя – и я лечу прочь, но его вкус остается у меня на самом кончике языка. И появляется желание не убить! Не просто убить! Нет! Появляется желание выпить вампира до дна, как он когда-то выпивал своих жертв…

Я потрясла головой, чтобы отогнать воспоминания – и зло посмотрела на Мечислава.

– Вы это нарочно, черт бы вас побрал!?

– Нет, кудряшка. Я бы не напоминал тебе о том случае, если бы знал.

– Так я и поверила. Минутку! Вас это что – тоже зацепило!?

Мечислав говорил ужасно усталым голосом. Как преподаватель на восьмой паре.

– Нравится тебе или нет – ты мой фамилиар. Все, что происходит с тобой, будет отражаться на мне. Мы связаны печатью разума, поэтому я особенно четко воспринимаю твои мысли.

– Черт бы вас побрал.

– Ты это уже говорила.

Знаю. Жаль, что меня ни один черт не услышал!

Я уже успокаивалась. Ладно, он мог и, правда, не знать.

– Идемте?

– Следуй за мной, кудряшка.

Мы вернулись в тот же кабинет тем же путем, опять никого не встретив по дороге. Я плюхнулась в кресло и посмотрела прямо на вампира.

– Ну и что вы решили?

Мечислав расхаживал по комнате. Он вдруг показался мне очень усталым и растерянным. На миг мне захотелось просто подойти к нему и обнять. Не для секса. Для утешения. Просто чтобы дать понять, что он – не один. Я с трудом справилась с собой. Один такой шаг – и второй сделать будет проще, третий вообще просто, а там, оглянуться не успеешь, а на тебе уже все четыре Печати наляпаны и ты трахаешься направо и налево со всем на-родом.

– Давай, кудряшка, я тебе расскажу все, что сейчас происходит, а потом мы вместе решим, что нам делать.

Мне ничего не оставалось, как пожать плечами. Это ведь было не предложение. Если перевести это с дипломатического на русский язык, фраза звучала гораздо сильнее. А именно: «У меня будут проблемы от вашей просьбы. Сейчас я покажу вам, сколько неудобств вы мне доставили, а когда вы почувствуете себя виноватой, попрошу взамен что-нибудь такое, чего не получу в обычной ситуации».

Чертова вампирская политика!

Мечислав прекратил расхаживать по комнате и присел на краешек стола.

– Итак, кудряшка, ты помогла мне получить место Князя Города – и на полгода устранилась от всех моих дел и проблем. А их оказалось много. Начнем с оборотней. Ты сама знаешь, что между нами существует своеобразный симбиоз.

Это я знала. Оборотни делятся кровью с вампирами, а вампиры за это обеспечивают им работу, содержание и безопасность. Об этом мне рассказывал Валентин. В силу особенностей организма для оборотней закрыты многие профессии. Те, которые связаны с постоянным пребыванием на виду у людей, то есть и у прессы, потому что велика вероятность разоблачения, ночная работа, работа в горячих точках, работа, связанная с медициной, химией, биологией… да всего не перечислить! А деньги оборотням всегда очень нужны. В силу того же специфического образа жизни. Не знаю ни одного оборотня-вегетарианца. Та же Надя стала после своего первого обращений потреблять мясо как минимум два раза в день. Организм оборотня сжигает калории в чудовищных количествах. А есть еще одежда, которая почему-то рвется при превращении, машина, в которой можно или укрыться или добраться до безопасного места… опять же много чего еще! И деньги сейчас так легко не заработать. Но в нашем городе есть бары, есть фитнесс-клубы, есть дорогие магазины… А то, что они закрываются в полнолуние, часто совпадает с учетом, приемом товара или косметическим ремонтом. В какое-то время бывают беспомощны оборотни, в какое-то – вампиры. Оборотни рассеянны по миру, но вампиры в любой стране представляют собой спаянную информационную систему. Кстати, что и угрожает Славке с Кларой. Оборотни могли бы их потерять. Вампиры – нет. Это содружество, по-строенное для сохранения жизней паранормов. И держится оно очень крепко. Жить-то всем хочется, а ИПФ не дремлет! Гады!

– После смерти Андрэ на моем попечении оказались лисы. Или, как они сами называют себя, – вольпы. Но если Андрэ с приспешниками держали их в узде страхом и плеткой, то ваш друг Валентин оказался для этого недостаточно силен.

– Не могу поставить ему это в вину.

– А зря. Слабый политик – верная смерть своей страны. Слабый вольп не удержится во главе стаи. Валентин держится, но исключительно с моей помощью. Я мог бы избавиться от него и найти кого-нибудь посильнее, но вряд ли ты мне это простишь.

– Валентин помог и вам. Он вам жизнь спас!

Особо я не возмущалась. Прожив пару сотен лет, становишься очень практичным. И все остальное отходит на задний план. Всякие недостойные настоящего вампира мелочи. Любовь там, благодарность, верность, честь…

– Это еще один повод оставить его в живых. Но Валентин не может держать вольпов сам и не дает мне как следует взяться за них. Отсюда сплошные конфликты. Пока что он с трудом удерживает место вожака, а как следствие, и свою жизнь. Если бы из другой стаи приехал кто-то сильнее, его бы уже не было в живых. Валентину пришлось объявить свою стаю временно закрытой для посторонних. Для всех посторонних. В данной ситуации он НЕ МОЖЕТ позволить себе ввязаться в драку с другой стаей. И не может позволить себя принять ваших родственников.

– Понимаю.

– Хорошо. Тогда остается только один выход. Твоего брата и его пади беру под защиту я. Но у меня тоже хватает проблем. Местные тигры – довольно сильный прайд. Мы заключили с ними соглашение, но не более того. Головы они за меня не сложат. Я ввязываюсь в схватку с Князем другого города и стараюсь выкупить твоих балбесов. Кстати, о Князе Тулы я ни от кого ничего хорошего не слышал. Иван жаден, силен, мстителен, к тому же извращенец, короче – почитай что-нибудь об Иване Грозном – не промахнешься. Его так и прозвали. Иван Грозный Тульский. Нравится?

– Обалденная перспектива. А он не родственник?

– Сомневаюсь. К делу?

– Я вас внимательно слушаю. Вы и Ваня Тульский.

– Выглядит это так. Я беру Станислава и Клару под защиту и сообщаю Ивану, что они у меня, и я не собираюсь их выдавать. Что будет дальше? На мирное разрешение конфликта можем и не рассчитывать. Твои родственники постарались от души. Я бы сам ничего хуже не придумал! И придумав бы сделать не смог.

Я почесала нос. Я мало знала о вампирах, кстати, по приказу самого же Мечислава, но тут и я могла догадаться.

– Два варианта. Если Ванечка глуп – приедет сюда и попытается оторвать вам голову. Если умен – обратится в Совет и нам пришлют сюда эмиссара, который и будет разруливать ситуацию. Мне полагается конфетка за сообразительность?

– Даже две, если ты угадаешь, кто будет этим эмиссаром.

– А у меня большой список знакомых? Если вы мне предлагаете угадать… Рамирес?

– Именно.

– Ну, тогда без проблем? Он ведь к нам хорошо относится?

– К ТЕБЕ, кудряшка.

Это «тебе» было так выделено голосом, что требовало пояснений. Я подняла брови.

– Слушаю?

Мечислав взял со стола пресс-папье из какого-то черного камня, повертел в пальцах, словно оно ничего не весило, и улыбнулся.

– Кудряшка, ты ведь делилась с Рамиресом кровью?

– Ну да.

– И силой?

– Тоже верно. И что?

Ярко-зеленые глаза были серьезны и неожиданно печальны.

– Рамирес говорил со мной после того, как ты попала в больницу. Он хочет тебя, кудряшка. Хочет так, что готов решиться на поединок, лишь бы ты принадлежала ему.

– ЧТО!?

Я захлопала глазами, не в силах поверить в такую чушь. Что это вампиры о себе возомнили!? Я им что – переходящее знамя бригады соцтруда!?

– Да, кудряшка, ты не ошиблась. Мы с Рамиресом говорили примерно на третий день, когда ты еще лежала в больнице, но твое состояние уже стабилизировалось и врачи пере-стали намекать на гроб с кисточками. Если хочешь – я пущу тебя в свои воспоминания.

Я покачала головой.

– Достаточно будет подробного рассказа.

– Как тебе угодно, лапочка.

Слова были вполне деловыми, но голос… Черт бы побрал этого вампира! Таким голосом не о делах разговаривать, а обещания в постели шептать! Я задрожала и покрепче стиснула кулаки. Ну почему он на меня так действует!? Это же нечестно!

– Я не желаю лишний раз пускать вас ко мне в голову, – отрезала я. – Расскажите слова-ми.

– Рамирес пришел ко мне перед отъездом. И предложил уступить тебя за хорошую цену, если ты выживешь. Впрочем, и если ты соберешься умирать, его бы тоже все устроило. Последняя кровь человека, смерть человека дает много силы.

– Как это мило с его стороны! Оборзели вы в натуре, господа вампиры!

– Ты ничего не понимаешь, кудряшка?

– А что я должна понимать? Что меня и в грош не ставят!? Тоже мне открытие! Всегда знала, что хороший вампир – это мертвый вампир! И упокоенный! А вы пока живы! И этот клыкастый паразит – тоже!

Мечислав смотрел на меня как на безнадежную идиотку.

– Кудряшка, попытайся хотя бы понять, что в тебе так привлекло Рамиреса?

– Вы мне это уже говорили. Моя сила. И что?

– Ты пока не понимаешь, насколько редок твой дар. Я знал о таких людях, но их было очень мало. Очень. Твоя сила заставляет меня оживать. Я чувствую себя почти человеком. А это редкое для нас ощущение, кудряшка. Настолько редкое, что мы готовы просить, лгать, предавать и убивать ради него.

– И Рамирес подсел на это чувство? А вы? Вадим? Борис? По вас и не заметно! Да и с ними я общалась очень часто. И ничего не замечала.

– Разумеется, кудряшка. Ты и не могла ничего заметить. Ничего ведь и не было.

– Не понимаю?

– По-настоящему, моя дорогая, на твою силу подсели только я и Даниэль. Вспомни сама, кудряшка, когда ты давала кровь Борису?

– Перед дракой.

– А Вадиму?

– После пыток, когда он был искалечен. Ну и что с того?

Я решительно не понимала, к чему ведет вампир. Сплошная головная боль! Хотя и очень сексуальная.

– У твоей силы есть любопытная особенность, кудряшка. Если твоя, заемная, сила идет просто на пополнение внутренних ресурсов или на восстановление организма, на нее не подсаживаешься. А в противном случае вампир становится просто наркоманом. Я это понял только сейчас. Рамирес – немного раньше. Не сомневаюсь, что когда он приедет, он попросит разрешения воспользоваться тобой.

– ЧТО!?

Вот теперь я озверела. Что значит: «воспользоваться»!? Я что – прокладка Олвейс с крылышками или какой-нибудь крем для загара, чтобы мной «пользоваться»?!

– Ну не тобой в физическом смысле, – даже не смутился вампир, – а твоей кровью. И твоей силой – соответственно.

– Так пошлите его… позагорать!

– Не могу, кудряшка.

– Да неужели?

– Вампиры довольно цивилизованны, но именно эта… иерархия порождает массу проблем. Рамирес стоит на ступеньку выше меня. И даже не на одну. Во-первых, он старше и сильнее меня. Во-вторых, он служит Совету. И является официальным представителем закона на моей территории.

– Государство – это я. А кто не поймет – того мордой об стенку.

– Это во Франции, кудряшка. А если я попробую сказать что-то подобное эмиссару Совета, в моих владениях даже фундамента от той стенки не останется.

– Это печально. И что вы предлагаете нам делать в связи с этим фактом.

Вампир иронически поднял бровь.

– Нам, кудряшка?

Я покраснела и разозлилась еще больше.

– А кому же еще!? Мне тоже не нравится играть с вами в одной команде, но перспектива-то еще хуже! Как выбор между Сциллой и Харибдой, или как там звали этих тварюшек!?

– Обожаю образованных женщин.

– Не сомневаюсь, что вы пользуетесь взаимностью, – отмахнулась я. – Как хорошо, что я не испытываю к вам никаких чувств.

– Совсем никаких чувств, любовь моя!?

Я дернулась от этих слов. Любовь моя. Так называл меня только один чело-век в этом мире. Даниэль. Мой любимый художник. Но он умер. А из чужих уст я этого слышать не хотела. Вспыхнувшая злость на судьбу перекрыла все каналы, по которым у меня проходили сдержанность и здравый смысл.

– Не любовь и не ваша! Еще раз так меня назовете – и в гробу я видела все ваши вампирские прибабахи! Уеду к чертовой матери на Канары – и разгребайтесь сами!

Мечислав изучал мое лицо как препарат на предметном стекле – осторожно и вдумчиво. Кажется, увиденное ему не понравилось.

– Прости, кудряшка. Я увлекся. Я должен был понять.

– Вот и постарайтесь больше так не делать, – я уже успокаивалась и могла рассуждать здраво. – Так что мы все-таки будем делать с вашим эмиссаром-наркоманом?

– Я сказал ему, что ты – мой фамилиар и на тебе стоит еще одна моя печать. Рамирес сказал, что ты наверняка сможешь вместить и восемь печатей.

– Читать так, что он бы вас просто прикончил рано или поздно?

– Скорее рано, чем поздно, кудряшка, тут ты права. Я, разумеется, сказал, что ты еще не оправилась от болезни и потери любимого человека, сказал, что делиться своим фамилиаром просто невозможно, это все равно, что дать взаймы руку или ногу, и сказал, что между нами все давно решено.

– То есть что я стану вашим полным фамилиаром? Я не хочу!

– А я и не прошу так много, кудряшка. Я прошу всего лишь восстановить первую Печать. Печать Тела, которая стерлась вместе с печатью Даниэля!

– А не слишком ли мало просите? – мой голос был полон ехидства.

Вампир предпочел проигнорировать его.

– Да, ты права, кудряшка, но вряд ли ты согласишься на две Печати – за две жизни.

– Действительно, – ехидство перешло в яд. – А вы уверенны, что сможете воспользоваться моей любезностью? Если Рамирес сдерет с вас шкуру, вам будут по фигу все Печати мира!

– А на то есть ты. Я уже убедился, что ты неплохой дипломат, если сама того пожелаешь. Вадим многое мне рассказал. Рамирес будет судить честно, пока у него есть надежда заполучить тебя в собственность – или, для начала, во временное пользование. Ведь если он убьет меня несправедливо, ты с ним не останешься, так, кудряшка?

– Так. А другого пути нет?

– Я никогда не предложил бы тебе ничего опасного, если бы у меня был выбор. Но эту проблему рано или поздно надо будет решить.

Я закрыла лицо руками. Ультиматум был ясен. Или пнем по сове или сову об пень. Хуже всего, конечно, мне. Как той птичке. Вполне вежливо и мило вампир дал понять, что он сможет отмазать моих родных, только если мы будем в одной упряжке. Если я, во всем повинуясь его словам, буду приманкой для эмиссара Совета, и дам поставить на себя еще одну Печать. То, что я не хочу иметь с данным вампиром ничего общего, в расчет не принимается. Но! Если я один раз пережила разрыв Печати, нет гарантии, что я переживу его и второй раз.

Мечислав словно подслушал мои мысли.

– Я совсем забыл сказать тебе, кудряшка. Я считаю, что тебя удержала на этом свете только моя Печать. И не лгу. Связь со мной сделала тебя намного сильнее. Ментально, физически. Разрыв прошел еще более-менее безболезненно. Но тогда Печати были свежие. Что будет с тобой и со мной сейчас, если ты решишь настоять на своем и каким-то образом попытаешься освободиться, я даже и не берусь предположить.

Я зло глянула на него из-за пальцев.

– Мысли читаете?

– Нет. У тебя просто очень выразительное лицо.

– Я его руками закрывала! Интересно зачем?

– Зачем, кудряшка?

Тьфу!

Но решение было принято. Как всегда – потом я пожалею. Потом я буду орать, что можно было сделать лучше, потом я буду биться головой об стенку. Все потом! Сейчас мне надо было спасти Славку. Потом я выкину его из города и не пожалею. Поговорим с де-дом и отправим его в Австралию – овец пасти. Или в терновнике петь – по фиг. Хотя второе можно и здесь устроить. Загнать его без штанов в ежевику – и наслаждаться концертом. Ничуть не хуже получится. Но вытащить я его обязана. Хоть Славка и подонок, тварь и сволочь, но он когда-то был моим братом. И ради нашего далекого детства я по-могу ему. Я отняла руки от лица.

– Я соглашусь. На своих условиях.

– И каких же, кудряшка?

– Я буду изображать вашего фамилиара…

– Изображать, кудряшка?

– Изображать, – надавила я голосом. – Но без всякого секса, без попыток подчинить меня себе и использовать втемную. Если я что-то делаю, я должна знать, зачем и к чему это приведет. Печать вы тоже получите. Клянусь. Но только после того, как Рамирес и этот Иван Грозный уберутся из города, а мой брат и его пади останутся. Целыми и невредимыми. Я ясно выразилась?

– Вполне, кудряшка.

Вампир выглядел просто свински довольным. И в мою голову закралась ма-аленькая такая мыслишка. А не плачу ли я тройную цену за лежалый товар? Но что я могла сделать? И как проверить правдивость вампира? Единственное что мне осталось – это говорить гадости!

– Интересно, а почему я не могу рассмотреть второй вариант?

– Второй вариант, прелесть моя?

– Ну да! Из всякого безвыходного положения есть как минимум два выхода! Первый – играть по вашим правилам. Второй немного лучше. Я сейчас же связываюсь с Рамиресом и сообщаю ему, что согласна на все в обмен на отмазку для моих родных.

– Отмазку, кудряшка?

– Ой, ну не надо прикидываться, что вы не знаете русского языка!

– Знаю. Но мне не нравится, когда ты пользуешься этим жаргоном. Это вульгарно. А за семьсот лет так или иначе приобретаешь хороший вкус.

– Вот интересно, а Рамирес будет меня так же воспитывать?

Мечислав смотрел на меня с абсолютно непроницаемым лицом. Я продолжила развивать свою теорию.

– Ну да, я меняю шило на мыло, но если в вашем случае у меня не будет никаких гарантий и вообще, один раз вы меня уже подвели, то Рамирес может и выполнить свои обещания. А мне, в общем-то, все равно. Что один кровопийца, что другой…

Я искренне старалась поверить в это. И почти убедила себя. Почти. А потом Мечислав тихо рассмеялся. Короткий легкий смешок ветром пронесся по комнате, и я поежилась. Это было приятно, но я не люблю, когда вампиры начинают оттачивать на мне свои приемчики.

– Ты так не поступишь, кудряшка.

– Да неужели?

– Увы, кудряшка. Тебе очень хочется развязаться со мной, но есть несколько веских причин не оставлять команду. Ты не знаешь, что из себя представляет Рамирес. А менять зло известное на зло неизвестное – это не в твоем стиле. Ты рациональна до мозга костей. Тебя так воспитали. Знаешь, одно удовольствие общаться с твоим дедушкой. Это же про-сто ходячий калькулятор! Вот кого я с радостью сделал бы вампиром. Но он сам не желает с нами связываться. А жаль. Такой разум пропадает! И ты тоже просчитываешь все возможности. Пусть плохо, неуверенно, но лиха беда начало. Для такой девчонки, как ты – и это просто невероятно. Миллионы других бились бы на твоем месте в истерике. А ты действуешь. Знаешь, иногда я тобой просто восхищаюсь. Но оставим пока эту тему. Вернемся к нашим подонкам. Так вот, Рамирес тебе не подходит, потому что ты его не знаешь. И потом, тебе хочется жить здесь, в этом городе. Ты сентиментальна, любовь моя.

На этот раз я уже не дергалась. Только посмотрела злыми глазами.

– Не смейте называть меня так! Я же вас просила! И вообще – я вам не принадлежу!

– Прости, кудряшка, я позабыл о твоей просьбе.

– Так постарайтесь впредь не забывать! Или у вас хватит наглости утверждать, что вы влюблены по уши?

По красивым губам скользнула медленная ленивая улыбка, открывая клыки.

– О нет, кудряшка. Я желаю тебя. Но не люблю. Пока не люблю.

– Это взаимно.

– Кудряшка, ты даешь мне надежду!

– Пойдите вы к черту!

Улыбка исчезла, словно ее ластиком стерли.

– Может быть, я там и буду. Неважно. Важно то, что ты не желаешь расставаться со своей семьей. А если вдруг решишь остаться с Рамиресом, тебе придется отправиться в Европу. И жить среди чужих людей, чужой жизнью. Ты сможешь так поступить, я знаю, что ты справишься, но, кудряшка, полученное не будет стоить твоих затрат! Твои родные, увы, смертны. И с годами не делаются моложе.

– Это верно, – вздохнула я. Мечислав был целиком и полностью прав. С тех пор, как я осознала, что мне предстоит достаточно долгая, лет этак в пару тысяч, если раньше не прибьют, жизнь, я стала очень ценить каждую минуту, проведенную с родными. И одно дело было жить в соседнем подъезде, зная, что в любой миг можешь позвонить или прийти к ним, и совсем другое – жить у черта на рогах, зная, что будешь видеть их раз в год. А, зная Рамиреса, я готова была поспорить, что он будет искать предлоги, чтобы держать меня под контролем. В этом отношении Мечислав был лучшим вариантом. – А третья причина?

– Третья, кудряшка?

– Вы сказали, что причин несколько. Несколько – это минимум – три. А вы мне перечислили только две.

Я действительно не хочу уезжать из города и считаю, что убытки от союза с Рамиресом больше чем выгоды. Как в материальном, так и в духовном плане. А что третье?

Мечислав улыбался мне. И я в очередной раз подумала, что красивее мужчины еще не видела. Жаль только, что у нас никогда ничего не будет. Ничего личного. Я могу отдать и душу и тело, но и взамен я хочу получить не меньше. А Мечислав заберет все – и я останусь в пустоте и темноте. Я не хочу любить вампира, который давно расстался со всеми человеческими чувствами.

– Третья причина, кудряшка…

Голос вампира, мягкий, шелковый, ласкающий, наполнил комнату образами и вызвал в памяти ощущение шелковых простыней на коже.

– Она действительно есть. Ты не любишь меня. Признаю. Но тебя тянет ко мне. Тянет так сильно, что ты бежишь куда угодно, лишь бы не уступить своему желанию.

Я даже не заметила, когда он оказался рядом. Неожиданно теплые руки скользнули по моим плечам.

– Ты желаешь меня, кудряшка. Я ощущаю твое желание на кончике языка. И обещаю тебе, что секс будет потрясающим. Между нами не может быть ничего несовершенно-го…

Черный локон скользнул по моему лицу. Запах меда и экзотических цветов дурманил, опьянял, заставлял забыть все на свете. Нежные губы скользнули по моей щеке к виску, прижались на миг к отчаянно бьющейся жилке… Так просто! Повернуться – и ответить на поцелуй. И больше не будет ничего плохого, ничего страшного, ничего уродливого… Мой мир будет прекрасен и спокоен. Мне больше не потребуется быть сильной и что-то решать. Все сделают за меня… Все так просто и прекрасно…

Юля! Очнись, черт тебя дери!!!

Я вылетела из кресла так, словно за мной черти гнались. Мечислав даже и не подумал останавливать меня. Он опирался на спинку кресла и смотрел на меня с непроницаемым выражением лица. Красивая золотая маска. Как же мне сейчас хотелось двинуть его в глаз! Но ввязываться в рукопашную с этим вампиром!? Да никогда! Мне что – жизнь не дорога!? И все же я должна была как-то ответить на его выходку. Я спокойно подобрала с пола свой пиджак, сложила его на кресле, подняла сумку и положила ее рядом. Хотела на стол, но сработал старый принцип. Сумку, ключи и шапку на стол не класть. Стол! Ага! А вот и оно!

Я медленно подошла к столу, взяла в руки вазу – и что было сил, швырнула ее в голову вампиру.

Разумеется, он увернулся. Ваза грохнулась об дверь и разлетелась на сотни сверкающих стеклянных звездочек. Розы рассыпались по полу. Вода расплылась большим неаккуратным пятном. За вазой последовал чернильный прибор и какая-то книга. Я искренне надеялась, что хотя бы чем-то попаду в вампира, но Мечислав увернулся от всех снарядов и стоял теперь гораздо ближе ко мне, такой же спокойный и совершенный, как я пятью минутами раньше!

– Я ясно выразилась!? Никогда не смейте так делать! НИ-КОГ-ДА!!!

Если Мечислав и принял мое предупреждение всерьез, то вида не подал.

– Кудряшка, ты просто очаровательна, когда так злишься.

– И теперь вы будете злить меня каждый день, чтобы я стала самим совершенством!?

– А ты согласна видеться со мной каждую ночь?

Голос вампира, мягкий, чуть ироничный, теплый, как легкий летний ветерок, обволакивал меня со всех сторон. Это было как летом, когда выходишь из дома – и всей кожей чувствуешь мягкое, ласковое солнечное тепло. Голос Мечислава всегда был одним из его лучших номеров. Ему бы в цирке с ним выступать! И я, как всегда, ответила шуткой на откровенное предложение.

– Каждую ночь!? Ну, нет! Я девушка честная!

– И в чем это выражается, кудряшка?

– Не могу работать героином для вампиров, – ляпнула я.

Мечислав согнулся вдвое в приступе дикого хохота.

– Кудряшка, ты неподражаема!

Я кисло смотрела по сторонам, прикидывая, что бы еще расколотить. Увы. Не мог этот чертов вампир запастись еще парочкой ваз!?

– Ладно, – проворчала моя неподражаемость. – Концерт окончен?

Мечислав склонился передо мной в шутливом поклоне.

– Как прикажете, королева моя. Вы желаете отправиться домой – или отдохнете прямо здесь?

Я захлопала ресницами.

– Да как вам могло в голову прийти, что я по доброй воле останусь вблизи от вас на большее время, чем это необходимо!?

– Какая ужасно длинная и корявая фраза.

Я закатила глаза. Еще бы, не мне соревноваться в остроумии с семисотлетним вампиром. Я вообще не тот ребенок. Слишком серьезный и отрешенный от мира. Поэмы того же Асадова для меня гораздо интереснее, чем реальная жизнь, особенно с недавних пор.

– Я хочу попрощаться с братом и его девушкой и отправлюсь домой.

Мечислав перестал развлекаться и кивнул.

– Как прикажешь, кудряшка. Вадим тебя отвезет.

– Вызову такси.

– Нет.

– Это еще почему!? – не поняла я.

Мечислав закатил глаза, изображая ужас от моей тупости. И объяснил.

– Потому что до рассвета еще очень далеко, потому что ходить по улицам ночью – не-безопасное занятие для одинокой девушки, потому что ты мой фамилиар, наконец, и я не желаю лишиться ценного имущества из-за глупой случайности.

– Я не ваше имущество!

– Прости, кудряшка, я оговорился.

– Ага, я поверила.

– Пойдем, я провожу тебя и отдам Вадиму распоряжения.

– Вызовите Вадима к себе и не шляйтесь за мной хвостом!

– Твоих брата и сестру уже перевели в другую комнату. Та – предназначена для допроса.

– Не хило. А как у вас выглядит пыточная?

– Желаешь совершить экскурсию?

– В следующей жизни.

– Хорошо. Временно отложим этот вопрос. Идем?

Я подняла с пола пиджак и сумку.

– Позвольте, госпожа – вампир взял из моих рук пиджак и встряхнул его, как будто пыль выбивал.