Текст книги "Другая сторона (ЛП)"

Автор книги: Габриэль Зевин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Лиз улыбается:

– Не могу дождаться.

– Но сперва дайте мне что-нибудь поесть, а затем вздремнуть. А потом ванну и еще раз вздремнуть. Потом еще что-нибудь съесть и, может, погулять. Но затем надо безусловно что-нибудь поесть.

Лиз опускает Люси на землю, и они вдвоем идут домой, болтая по пути.

 

 

Амаду

В день, когда Лиз увольняется из Отдела домашних животных, к ней в кабинет заходит человек, которого она хорошо знает, но никогда до этого не встречала. При близком рассмотрении мужчина выглядит иначе, чем через бинокль. Его взгляд мягче, но линии между бровей более выражены.

– Я Амаду Бонами, – говорит он правильно, с небольшим французско-гаитянским акцентом.

Лиз делает глубокий вдох, прежде чем ответить:

– Я знаю, кто вы.

Амаду замечает воздушные шары с увольнительной вечеринки Лиз.

– У вас вечеринка. Я зайду позже, – произносит он.

– Это вечеринка в честь моего выхода на пенсию. Если вы вернетесь позже, то не найдете меня. Пожалуйста, заходите.

Амаду кивает.

– Я недавно умер от рака, – говорит он. – Это был рак легких. Я не курил, но курил мой отец.

Лиз кивает.

– Я уже давно не водил такси. Я закончил вечерний колледж и стал учителем.

Лиз снова кивает.

– Вы даже не представляете, какое отчаяние я испытывал все эти годы. Я сбил вас своей машиной и не остановился.

– Вы позвонили в больницу с телефона-автомата, верно? – спрашивает Лиз.

Амаду кивает. Он смотрит на свои ботинки.

– Я думала об этом больше, чем кто-либо еще, полагаю. Я думала об этом, и остановка, вероятно, ничего бы не изменила, – говорит Лиз, положив руку на плечо Амаду.

В глазах Амаду слезы.

– Я продолжал желать, чтобы меня поймали.

– Вы не виноваты, – произносит Лиз. – Я не посмотрела по сторонам.

– Вы должны сказать мне честно. Ваша жизнь здесь была очень плохой?

Лиз думает о вопросе Амаду, прежде чем ответить.

– Нет. На самом деле моя жизнь была очень хорошей.

– Но вы, должно быть, по многому скучали?

– Я начала понимать, что моя жизнь все равно прошла бы либо здесь, либо где-нибудь еще, – отвечает Лиз.

– Это шутка? – спрашивает Амаду.

– Если это вас забавляет, то конечно, – посмеивается Лиз. – Так могу я спросить вас, Амаду, почему вы не остановились в тот день? Мне всегда хотелось это знать.

– Это не оправдание, но мой маленький сын был очень болен. Медицинские счета были головокружительными. Если бы я потерял свое такси или ваши родители потребовали бы денег, я не знаю, что случилось бы со мной или моей семьей. Я был в отчаянии. Конечно, это не оправдание, – качает головой Амаду. – Сможете ли вы простить меня?

– Я давным-давно простила вас, – отвечает Лиз.

– Но вы были так молоды, – произносит Амаду. – Я украл у вас много хороших лет.

– Жизнь не измеряется в часах и минутах. Дело в качестве, а не в продолжительности. Учитывая все обстоятельства, я была удачливее многих. Почти шестнадцать хороших лет на Земле, и уже восемь хороших здесь. Я ожидаю еще восемь, прежде чем все будет сказано и сделано. В сумме почти тридцать два года, это не так уж и плохо.

– Вам сейчас семь лет? Вы кажетесь очень зрелой.

– Мне семь-восемь, а это не то же самое, что просто семь. Мне было бы двадцать четыре, – говорит Лиз. – Иногда я и правда чувствую, что становлюсь моложе.

– На что это похоже? – спрашивает Амаду.

Лиз думает мгновенье, прежде чем ответить.

– Как будто засыпаешь в одну минуту, а просыпаешься в следующую. Иногда я забываю. Иногда беспокоюсь о том, что забуду. – Лиз смеется. – Я помню первый день, когда почувствовала себя по-настоящему маленькой. Это было, когда моему брату Элви исполнилось двенадцать. Мне в тот же год исполнилось одиннадцать.

– Это, должно быть, странно, – говорит Амаду, – становиться моложе.

Лиз пожимает плечами.

– Ты становишься старше, ты становишься моложе, я не уверена, что между ними есть такая разница, как я когда-то думала. Хотите воздушный шар для вашего сына?

– Спасибо, – говорит Амаду, выбирая красный из большого букета воздушных шаров на столе Лиз. – Откуда вы знаете, что мой сын здесь? – спрашивает он.

– Я наблюдала за вами в течение многих лет, – признается Лиз. – Я знаю, что он хороший мальчик, и знаю, что вы хороший человек.

 

Детство

Оуэну шесть, а Лиз четыре.

Когда погода хорошая, они проводят послеобеденное время в саду Бетти. Он носит бумажную корону, она – розовую балетную пачку. В последние две недели погожих деньков Лиз располагает на коленях у Оуэна книгу «Вечный Тук».

– Что это? – спрашивает Оуэн.

– Сказка? – мило улыбается Лиз, показывая новые детские молочные зубы.

– Я не хочу читать твою глупую девчачью книгу, – говорит Оуэн, – читай сама.

Лиз решает воспользоваться советом Оуэна. Она поднимает книгу и держит ее перед собой. А затем происходит нечто очень странное. Лиз понимает, что не может читать. «Может быть, что-то с моими глазами?» – думает она. Она щурится на текст, но ничего не меняется.

– Оуэн, – говорит Лиз, – с этой книгой что-то не так.

– Дай мне взглянуть. – Он открывает книгу, проверяет ее и возвращает Лиз. – С книгой все в порядке, – заключает он.

Лиз подносит книгу как можно ближе к глазам, затем отодвигает на расстояние вытянутой руки. Она смеется, хотя и сама не понимает почему. Она протягивает книгу Оуэну.

– Читай ты, – командует она.

– Ну хорошо, – произносит Оуэн. – Честно, Лиз, ты такая зануда.

Он убирает закладку и без всякого выражения начинает читать «Бессмертный Тук»:

– «Па считает, что родник остался от… ну, от какого-то другого плана, по которому должен был устроиться мир, – пояснил Джесс. – Плана, который толком не сработал. И тогда все пошло иначе. Кроме этого родника. Он каким-то образом уцелел. Может, па и прав. Не знаю… Видишь ли…» [9]

– Оуэн, – перебивает его Лиз

Расстроенный Оуэн бросает книгу в сторону.

– Что теперь? Нельзя просить человека почитать, только чтобы перебивать.

– Оуэн, – продолжает Лиз, – помнишь эту игру?

– Какую игру?

– Мы были большими, – говорит Лиз. – Я была тако-о-ой большой, больше каждый день, и наши лица все время были такими. – Лиз морщится и преувеличенно хмурит брови. – И там был дом и школа. И машина, и работа, и собака. И я была старой! Я была намного старше, чем ты! И все было быстро-быстро, стремительно, тяжело, так тяжело. – Лиз начинает смеяться, фыркая, как маленькая птичка от смеха.

Через мгновенье Оуэн отвечает:

– Я помню.

– Мне интересно, – произносит Лиз, – мне интересно, что было таким… тяжелым?

– Это была просто глупая игра, Лиз.

– Это была глупая игра, – соглашается Лиз, – давай не будем больше в нее играть.

Оуэн кивает:

– Не будем.

– Я думаю, я… думаю я… я умерла, – начинает плакать Лиз.

Оуэн не может видеть Лиз плачущей. Он берет Лиз на руки. Она сейчас такая маленькая. «Когда это могло случиться?» – думает он.

– Не бойся, Лиз, – говорит он, – это просто игра, помнишь?

– Ах, да, – произносит она, – я забыла.

– Могу я продолжить твою сказку? – спрашивает Оуэн, поднимая книгу.

Лиз кивает, и Оуэн снова начинает читать:

– «Видишь ли, Винни Фостер, когда я сказал, что мне сто четыре года, я не соврал. Но на самом деле мне всего семнадцать. И думаю, семнадцать и будет – до скончания веков».

Оуэн опускает книгу:

– Это конец главы. Читать следующую?

– Пожалуйста, – просит Лиз, счастливо обсасывая палец во рту.

Оуэн вздыхает и продолжает читать:

– «Винни не верила сказкам. Она никогда не мечтала о волшебной палочке, не хотела выйти замуж за принца, а над бабушкиными рассказами об эльфах только посмеивалась. И сейчас она сидела разинув рот и вытаращив глаза, недоумевая, как же отнестись к этой невероятной истории. Этого не может быть, просто не может быть! И все же…»

Лиз закрывает глаза и совсем скоро проваливается в сладкий безмятежный сон.

Рождение

Тихим январским утром прямо перед рассветом Бетти передает Лиз отправляющей медсестре.

– Вы выглядите знакомой, – говорит медсестра, осторожно забирая ребенка у Бетти. – Я могу вас откуда-нибудь знать?

Бетти отрицательно качает головой.

– Малышка, она тоже выглядит знакомой. – Медсестра поднимает Лиз, чтобы рассмотреть получше. – Она похожа на вас, я уверена.

– Да, – произносит Бетти, – да.

Долли щекочет Лиз под подбородком.

– Красавица, – воркует она, потом кладет Лиз на стол и начинает пеленать.

– Пожалуйста. – Бетти накрывает ладонью руку медсестры. – Только не слишком туго.

– Не волнуйтесь, – весело говорит Долли, – я делала это раньше.

Во время второго возвращения Лиз сопровождают гораздо больше людей, чем в первое.

Кроме Бетти пришел Олдос Гент, который выглядит почти так же, как когда Лиз встретила его в первый раз.

Только теперь у него больше волос.

И Шелли несет Тэнди в колыбели. Очень скоро Тэнди предстоит собственное путешествие. У нее, конечно, сейчас меньше волос.

И Кертис в темном костюме, несмотря на обычай надевать белое на рождения.

И, конечно, Оуэн тоже здесь. Его сопровождает Эмили Рейли (в прошлом Уэллс), которая теперь время от времени бывает его няней. Она пытается заинтересовать Оуэна происходящим, но он предпочитает играть с игрушечной лодкой в луже.

– Не убегай, О, – говорит Эмили, прежде чем присоединиться к другим наблюдающим за возвращением.

Оуэн не хочет смотреть, как Лиз погружают в Реку рядом с остальными детьми, которые родятся в этот день. Он не смотрит, когда отправляющая медсестра подталкивает Лиз в течение, ведущее обратно на Землю. Стороннему наблюдателю может показаться, будто отправление Лиз никак не влияет на Оуэна.

Кертис Джест наблюдает за Оуэном, прежде чем пойти за ним.

– Оуэн, – спрашивает он, – ты помнишь, кто это был?

Оуэн поднимает глаза от игрушечной лодки. Кажется, вопрос Кертиса очень сложен для него.

– Лиззи?

– Да, – произносит Кертис, – это была Лиззи. Она была моим другом. Она была твоей… твоим другом тоже.

Оуэн продолжает играть с лодкой. Он начинает петь имя Лиз в той монотонной манере, в которой иногда дети повторяют имена.

– Лиззи, Лиззи, Лиззи, – поет он, но внезапно замолкает и смотрит вверх на Кертиса. На его лице отражается ужас. – Она… ушла?

– Да, – говорит Кертис.

Оуэн кивает.

– Ушла-ушла-ушла-ушла, – начинает плакать Оуэн, хотя и сам точно не знает, почему плачет. Кертис берет Оуэна за руку и ведет прочь от лужи.

– Знаешь, – говорит Кертис, – может быть, когда-нибудь ты снова ее увидишь.

– Круто, – произносит Оуэн и перестает плакать.

На другом конце парковки Бетти хлопает в ладоши:

– Сигары и шампанское дома!

На двери дома Кертиса и Бетти висит бело-розовый баннер «Девочка!». Кертис раздает сигары, обвязанные розовыми ленточками. Помимо пунша и шампанского подается торт с надписью: «С днем рожденья, Лиз!»

Олдос Гент ест торт вилкой и плачет.

– Торт на день рождения всегда угнетает меня, – говорит он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Все замолкают, когда Бетти звенит ложкой по фужеру с шампанским.

– Если позволите, мне бы хотелось сказать несколько слов о Лиз, – говорит она. – Конечно, Лиз была моей внучкой. Но если бы она не попала на Другую сторону, я бы никогда ее не узнала. Я умерла прежде, чем она родилась. Лиз была моей внучкой, но также она была хорошим другом. Она была просто девочкой, когда попала сюда, но выросла в прекрасную женщину. Ей нравилось смеяться, и она любила проводить время со своими собаками и друзьями. Я бы никогда не познакомилась со своим мужем, если бы Лиз не появилась в моей жизни. – Бетти берет Кертиса за руку.

– На Другой стороне мы ошибочно полагаем, что нам известно будущее, просто потому, что знаем, сколько времени нам осталось. Мы знаем это, но на самом деле не знаем, что будет. Мы не знаем, что случится, – говорит Бетти, – но я верю, что хорошие вещи случаются каждый день. И я верю, что хорошие вещи случаются, даже когда случаются плохие. Верю, что в такой счастливый день, как сегодня, мы можем почувствовать немного печали. Ведь это жизнь, не так ли? – Бетти поднимает свой бокал. – За Лиз!

Что думает Лиз

«Это была довольно приятная жизнь», – думает Лиз. Хотя она не помнит конкретные события, она чувствует, что однажды случилось нечто прекрасное. И она чувствует, что в перспективе все тоже будет хорошо.

Глядя на детей позади и впереди, слева и справа, она замечает, что большинство из них держит глаза закрытыми. «Почему они закрыли глаза? – удивляется она. – Разве они не знают, как много могут увидеть?»

Во время путешествия вниз по Реке, дальше и дальше от дома, дальше от Другой стороны, Лиз много думает. И в самом деле, у ребенка в самом начале долгого пути есть много времени для размышлений. «Нет никакой разницы между жизнью, прожитой вперед, и жизнью, прожитой назад», – думает она. Она полюбила эту обратную жизнь. В конце концов, это единственная жизнь, которая у нее была.

Больше того, ей совсем не грустно от того, что она стала ребенком. Как известно мудрецам, становиться старше совсем не грустно. На Земле безнадежно пытаться оставаться молодым пред лицом зрелости. И становиться моложе тоже не грустно. Было время, когда Лиз боялась забыть некоторые вещи, но к тому времени, когда она начала забывать, она забыла, чего боялась. «Жизнь хороша», – думает кроха.

Колыбель из волн качает младенцев, и они засыпают. Очень скоро засыпает и этот.

Она спит. Спит.

Она спит и видит сон.

И во сне она видит девочку, которая затерялась в море, но однажды нашла берег.

Эпилог

Начало

Девочка родилась в 6:24 утра.

Она весит шесть фунтов десять унций.

Мать берет ее на руки и спрашивает:

– Кто ты, моя малышка?

И в ответ ребенок – который одновременно и Лиз, и не Лиз – смеется.

Сноски и примечания

[1] Портофино – небольшой рыбацкий город, расположенный в провинции Генуя, Италия

[2] The Clash –  музыкальная группа, образованная в 1976 году в Лондоне под влиянием музыки и имиджа панк-рок-группы Sex Pistols

[3] шаффлборд – игра на размеченном столе или корте с использованием киев и шайб. Шайба должна остановиться в пределах определенных линий, отмеченных на столе или корте

[4] первая строчка стихотворения Перси Биши Шелли «Озимандия» в переводе Константина Бальмонта

[5] от английского slim – худой, стройный

[6] Опра Уинфри – американская телеведущая, актриса, продюсер, общественный деятель, ведущая ток-шоу «Шоу Опры Уинфри»

[7] Фрэнк Ллойд Райт – американский архитектор-новатор. Оказал огромное влияние на развитие западной архитектуры в первой половине XX века

[8] Мазел тов – (ивр. ‏מזל טוב‎‏‎‎: mazal tov, идиш ‏מזל טוב‏‎: mazel tov; букв. «хорошее везение») – фраза, которая используется для поздравления в честь какого-либо события в жизни человека

[9] Здесь и далее приводятся цитаты из книги Натали Бэббит «Вечный Тук» в переводе Ольги Блейз