Текст книги "Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании"
Автор книги: Фридрих Риттельмайер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
В конце человекоосвящения мы трижды слышим слово «лекарство». Именно в молитве четвертого действа человекоосвящения, в причастии, вновь и вновь говорится о «больном» и «здоровом». Это означает: чем ближе Христос подходит к нашей плоти, тем более Он воспринимается просто как спасение, как могучее целительное спасение.
Можно и в медитации добиться, чтобы воля Христова поистине вливалась в нас спасительным потоком; соединясь в этом потоке со Христом, мы можем ощутить Его сострадание народу: Он «прослезился», и в Нем открылась целительная сила. Вместе с Христом против мира, окончательно и во всем, – вот что необходимо прежде всего, раз мы желаем посвящения воли.
Непосредственно стать целителем, действующим подлинными силами Христовыми, возможно ныне лишь в исключительных случаях. Для этого необходимы не только особое дарование и водительство судьбы, но и особая миссия. Ведь вероятность ошибки или недостатка нужной добросовестности и скромности чрезвычайно велика. В каждом отдельном случае должна присутствовать особая миссия. Профессионализм здесь такая же серьезная опасность, как и известность среди людей. Подлинно христианское понимание божественной воли, властвующей человеком и человечеством, всегда должно осенять такую целительную деятельность, причем все ярче и ярче. Иначе не избежать тяжелого ущерба.
У всякой болезни есть особое задание в жизни того человека, которого она поражает. Высочайшее чувство ответственности, вероятно, исцеляет, лишь если мы в состоянии иным способом дать человеку то, что он должен приобрести через болезнь. К примеру, стремясь излечить от нервной раздражительности человека, склонного к вспыльчивости, у него порой отнимают как раз то, посредством чего он может исцелить этот изъян своего характера. Это лишь один пример. Разумеется, сегодня практикующий врач не умеет проследить все сплетения судьбы человека и строение его характера. И для духовных целителей грядущих времен полный обзор тоже не всегда будет единственным условием, при котором позволительно применять целительные силы. Однако добросовестность, которой надлежит господствовать в этой области, должна намного превышать чуть ли не все, что сегодня называют этим словом. Ни личные желания, ни личные опасения в расчет принимать нельзя – одно только чистое вслушивание в божественную волю и твердую решимость действовать исключительно в согласии с отчетливо прочувствованным божественным заданием. И целителей мы не имеем, вероятно, оттого, что человечество еще недостаточно воспитано. Дивное ощущение – когда тебя захлестывают целительные силы Христа. Нам необходимо отважиться на подобные мысли, если мы всерьез принимаем обетования Самого Христа и желаем встретить превратности времени лицом к лицу. Именно под влиянием материализма и его последствий возникнут новые болезни, для излечения которых потребуются более действенные целительные силы внутреннего мира. Но они послужат во благо, лишь если внутренние установки, о которых мы вынуждены так подробно говорить, будут правильны.
Прежде чем заниматься целительством, нужно как следует исцелиться самому. Нам уже известны случаи, когда человекоосвящение стало источником истинно целительных сил. В будущем это воздействие значительно возрастет – чем интенсивнее священник будет совершать человекоосвящение и чем интенсивнее члены общины сумеют воспринимать эти силы. Но Своей огромной целительной силой Христос может действовать и в самой уединенной медитации. Возможно, на первых порах она проявится в том, что человек почувствует то место в собственном теле, где он не вполне здоров. Затем он ощутит саму целительную силу, но она еще не способна тягаться с силою болезни. А затем, наверное, человек заметит, как здоровая область его собственного существа увеличивается, очищается, усиливается. И наконец, по крайней мере некоторые болезненные явления как бы отпадут.
Но мы бы не рекомендовали начинать и с исцеления самих себя от определенных болезненных явлений – прежде всего нужно, чтобы Христос как спасение присутствовал в духе и в теле. Не только в теле и не в теле и духе, но в духе и в теле. Чтобы человек чувствовал, как велика болезнь жилища, в которое Он вступает, и как благодаря Его слову душа обретает здоровье.
Собственно, и в обычной медицине и психотерапии людям часто рекомендуют жить исходя из той жизненной области, которая у них здорова, и стараться постоянно расширять эту область здоровья. Вот о таком опыте стоит размышлять, когда чувствуешь в себе спасение как некое царство здоровья, которое стремится расшириться в тебе и в котором можно обитать со всеми жизненными ощущениями. Если умеешь почувствовать это с такой силой, что кажется, будто от тебя исходят потоки живой воды, будто одежда и та источает исцеление, тогда ты на пути к цели и остается только подождать, пока нам будет дозволено подавать телесную помощь и другим людям.
В раннехристианской церкви лечили наложением рук. И действительно, целительная сила собирается именно в руках и истекает оттуда.
Так называемая «христианская наука» якобы преодолевает недуг простым его отрицанием, более того, отрицанием материи вообще. Это – искажение истины, даже если в отдельных случаях и достигается излечение. Человеку должно всегда всеми своими чувствами противостоять болезни как чему‑то, чего быть не должно, что имеет лишь преходящее воспитательное значение и против чего Христос выступал всем Своим существом. Если в раннехристианскую эпоху Христос исцелял Своих служителей непосредственно наложением рук, то позднее в качестве лекарства использовали хотя бы облатку. Упадок христианства знаменует себя еще и в том, что люди боятся подхватить заразу во время причастия и в борьбе с болезнетворными микробами прибегают к индивидуальным кубкам и стерильным салфеткам. И мы теперь должны перво–наперво научиться с правильным настроем входить в комнату всякого больного, ни в коем случае не бояться болезни, но ни в коем случае и не примиряться с нею, нести с собою спасение и подсознательно распространять вокруг силу и здоровье, ибо мы принадлежим «Спасителю». Во всякой отдельной болезни необходимо видеть весь мир болезни целиком и бороться с ним – против него же обратится побеждающая воля Божия. Итак, мы вновь посередине между Востоком и Западом – Востоком, который смотрит на недуг фаталистически и покорно уступает ему, и Западом, который принимает недуг слишком всерьез, живет в постоянном страхе перед инфекцией, материалистически поверхностно борется с бациллами и от усиленной гигиены в конце концов заболевает.
Находясь в комнате рядом с людьми, распространяющими вокруг себя проникнутую Христом атмосферу здоровья, можно наяву испытать, что есть здоровье в насыщенном и одухотворенном смысле. Мы не сможем прийти к победоносному христианству, если не приобретем и способности такого воздействия. Как лечит солнечный свет, так однажды начнет лечить и свет Христов.
Коль скоро мы уже представили себе в нашей медитации образ исцеления через Христа как всемирное событие, отца – как старое человечество, сына – как молодое человечество, болезнь – как фактическое состояние человечества, Христа – как великого помощника, то теперь, когда все это наполнено жизнью, следует своею волей перейти к Самому Христу и из Его души пережить, как прорывается воля: «Сын твой здоров!» Так мы становимся единой волею с Христом – против сил разрушения, и не только обретаем жизнь во Христе, но вместе с Христом созидаем жизнь.
Очень важно при этом снова и снова ощущать чудесную святость воли. Для людей нашего времени весьма характерно дискутировать о свободе воли, остроумно и настойчиво, теоретизируя и психологизируя. Но куда ценнее вживе прочувствовать царственную силу воли во всем ее великолепии. Не перестаешь быть Творцом, который, выражаясь сугубо по–человечески, имел мужество даровать человеку волю, способную волеть – даже наперекор самому Богу. Это – самый божественный из даров, полученных человеком. Прежде всего этим даром Он сделал нас царями и даровал нам от Своей собственной божественности. Пока что человеку нельзя было доверить слишком большую силу воли, чтобы не случилось беды. Однако по самому характеру устройства человеческой воли в ней заложено величайшее будущее. Она раскроется в единении с Христом, ведь дар Божества предназначен не затем, чтобы пропадать втуне, но чтобы процвести. Благодарная радость от великого дара, данного человеку, и от оказанного ему доверия – вот правильная основа настроя для упражнений воли. Данная нам воля есть как бы призыв к божественному служению во вселенной. «Да святится воля» – вот о чем мы размышляем и становимся от этого сильными и веселыми. Так и хочется сказать: «белая воля», как не без основания говорят о «белой магии». Это – постепенное вскипание гигантской божественной силы в человеке.
Добавим напоследок еще два совета, полезных для всех упражнений воли. Иоаннова молитва человекоосвящения говорит об Иоанне, смиренно носящем вкруг своей плоти Дух Отца. Такие слова вплоть до мельчайших их деталей суть не фразы, но неподдельная реальность. Наше тело окружает несущая нас вселенская воля. Из этого окружения мы можем черпать ее, медитативно вдыхать ее. Это соответствует утверждению духовной науки, что воля связана с человеком свободнее и слабее, нежели мышление или даже чувства. Воля окутывает нас как бы по границам нашего духовно–телесного бытия, она может быть осознана и развита до чистого, истинного величия. Не менее полезно ощущать волю особенно в руках и ногах. Не только волю вообще, но особенную волю, о которой мы здесь ведем речь. Нам эта воля открывается как нечто исконно здоровое и исконно сильное. В ногах это, скорее, сила стоять и ходить, также и в духовном смысле. В руках – сила творить и благословлять, опять‑таки и в духовном смысле. Мы ощутим многообразный состав волевого существа человека и постигнем разницу между «правым» и «левым» в руках и ногах. Во всем этом перед нами ярче и ярче будут проступать контуры грядущего христианства: действовать вместе со Христом единою волей против всех сил разрушения!
10
Воспитание воли в человечестве, по сути, еще не начиналось. В воспитании духа царит полный дилетантизм. В воспитании чувств – полный хаос. Воспитание воли примитивно. Это видно из любой книги, где читатель надеется найти хоть что‑нибудь по такому поводу.
С другой стороны, участившиеся случаи заболеваний воли: слабости воли, нерешительности, постоянных колебаний – свидетельствуют о том, что в этой области должно что‑то произойти.
Здесь мы сразу полностью отметем все методы, которые подходят к недугу слишком поверхностно. Можно воздействовать на волю аскезой, дыхательными упражнениями, приемом определенных средств – все это поддержит органическую основу волевой жизни. Но духу нашего времени больше соответствует формирование воли из духовного центра человеческого существа – из «Я». Только тогда она будет полностью здорова и постоянно активна. Конечно, здесь человеку полезно исходя из своей свободы отказываться от определенных удовольствий. Он непременно заметит, как в результате уплотняется и крепнет его воля. Но отречение должно быть свободным, содержащим в себе нечто царственное, способное в любую минуту осуществить желание, но по самой природе духа не хотящее. Насильственность и привнесенные извне жизненные предписания легко вызывают застой, чреватый вредными последствиями и рецидивами. В древности, когда человеческое «Я» было развито еще слабо, дело обстояло по–другому. Сегодня с уверенностью помогает лишь отказ, который «Я» осуществляет во всякое мгновение, исходя из собственного свободного усмотрения. Такой отказ необычайно освежает жизнь воли.
Отвергаем мы и воспитание воли, представленное в иезуитских экзерцициях и аналогичных упражнениях. При этом мы вовсе не отрицаем, что они прекрасно школят и укрепляют волю. Они ломают своеволие, но ломают и собственно волю человека. Для времени, когда эти упражнения возникли, и для целей, каким они должны были служить, это понятно. Но им недостает внимания к становящемуся «Я» с его индивидуальными возможностями и задачами. Недостает бережности к зреющей в человеке свободе. Недостает взгляда на волю как на нечто царственное, действующее из «Я». Таким образом, эти упражнения формально развивают силу воли до высокой ступени, но ценой отсутствия свободного «Я», которое способно этой волей управлять. Они втискивают человека в униформу. В этой униформе он может интенсивно переживать чувство самости и полагать себя чем‑то большим, и даже быть чем‑то большим, нежели обычно. Но ничто не уводит человечество так далеко от истинной цели, как духовная униформа. По крайней мере в наше время. В иезуитских экзерцициях действует сила тысячелетнего оккультного опыта, но действует в эпоху, которая нуждается в ином. Иезуитские экзерциции консервируют среди нас средневековье, в том числе и там, где они, объединившись с модернизмом, завораживают многих людей. Можно сказать, к примеру, что они проповедуют Христа как земного царя, а не как Господа высшего «Я», опутывают человека целой системой догм прошлого, насаждают эгоизм и материализм, но, отвлекаясь от всего прочего, решающим обстоятельством для нас является паралич свободного «Я», а ведь только из «Я» и может прорваться воля. Предлагая современному человеку новые упражнения воли, мы должны в гораздо большей степени учитывать индивидуальную ценность каждого отдельного «Я». В противном случае возникает волевая масса, могущая подпасть под управление какой‑либо силы, но не полнота божества, открывающая себя в свободных личностях. Опасности, ожидающие на этом пути, необходимо преодолеть.
Третий метод, о котором мы не станем здесь говорить подробно – это спорт. Конечно, между спортом и спортом существует много большее различие, чем думает любитель, для которого все виды спорта сливаются в «олимпийские» состязания современности. И свободный от предрассудков человек не может отрицать, что бывают спортивные упражнения, благодетельные для воспитания самодисциплины и уверенности в себе, черпающие из воли силу, быстроту, подвижность, выносливость. Но все это не идет дальше ограниченной телесной закалки и общего воспитания души, что отчетливо видно по тому, как некогда великие спортсмены впоследствии большей частью растворяются в будничной жизни, не совершая в ней ничего значительного. Кроме того, в настоящее время заметна тенденция недооценивать неблагоприятные побочные воздействия спортивной сферы – честолюбие, погоню за сенсацией, страсть к рекордам, показуху, бездуховность. Лучшее, что делает для души спорт в том виде, в каком он сегодня практикуется, это общее воспитание человечества к порядочности в отношении соперника, к самообузданию общепринятыми правилами, к оглядке на других в жизненной борьбе. Необходимо, чтобы в отношении спорта, идущего с Запада, Центральная Европа демонстрировала не стыдливое подражание, но разумную критичность в отыскании истинного места этой сферы в развитии человечества. Тогда можно будет в совершенно другой атмосфере говорить о том, что достижение телесных целей, делая достигнутое очевидным, придает уверенность человеческой воле, что телесная подтянутость и крепость создают совершенно иную основу для волевой жизни.
Мы стремимся к воспитанию воли, происходящему изнутри. Рудольф Штайнер рекомендовал в этом смысле простое упражнение: в ближайший день предпримите что‑нибудь вполне определенное, но диктуемое не распорядком дня, а совершенно свободной волей. Например: завтра в семь вечера я возьму с моего заваленного стола книгу и поставлю ее на место в шкафу. Предприятие может быть, на первый взгляд, и сумасбродным, например: в семь вечера я высуну руку из окна. Подобные бессмыслицы даже предпочтительнее, потому что поступок не испытывает никакого давления ни извне, ни со стороны разума, а напротив, полностью исходит из свободной воли. Можно заметить, как благодаря таким скромным упражнениям, если добиться, чтобы они в свой час сами подавали о себе весть из бессознательного, приходит переживание царственной силы свободной воли. Переживание небольшое, но обвеянное предчувствием отдаленного будущего человечества.
В другом месте Рудольф Штайнер советовал бороться с дурной привычкой забывать, куда положена какая‑либо вещь, но бороться не обычным способом, когда ее регулярно кладут на то же место, а как раз наоборот: постоянно сознательно класть ее в разные места и стараться запомнить, где она находится. Вне всякого сомнения, в психиатрии будущего подобные простые средства обнаружат много более глубокий лечебный эффект, чем принято считать сегодня.
Есть у нас и еще одна цель. Для начала весьма полезно представить себе в душе различные виды воли. Существует сильная воля, которая способна энергично пробиться сквозь препятствия, но легко ослабевает, и существует долгая воля – выражение принадлежит Ницше, – которая на протяжении продолжительного времени преследует свою цель и растет под воздействием неблагоприятных обстоятельств. Бывает воля подвижная, гибко приспосабливающаяся к различным положениям, и воля косная, не способная менять свои средства. Есть воля осознанная, живущая в ярком свете познания, и неосознанная, о которой мы сами ничего не знаем, хотя она властвует нашими поступками. Есть воля привычки, действующая на основе приобретенных обучением или унаследованных душевных комплексов, и воля оппозиционная, постоянно встречающая общепринятое в штыки. Есть воля коллективная, которая очень сильна в индивиде, если он знает, что разделяет ее с другими, и воля экстравагантная, которая теряет всякую радость от самой себя, если кто‑нибудь другой одобряет предмет ее стремлений. Есть воля прямая, идущая к своей цели кратчайшим путем, и воля «кривая», осуществляющая свои намерения в обход. Есть воля, ориентированная на внешний мир, не задумывающаяся о том, что нужно добиваться чего‑то внутренне, и воля, ориентированная на внутренний мир, охотно оставляющая все внешнее без перемен, если это способствует достижению внутренних целей. И так далее, и так далее. Сначала нам нужно научиться видеть, что в этой области есть все что угодно. Тогда мы внутренне сумеем лучше понимать самих себя. Главная опасность для воли – стать бездуховной, продолжать действовать в полную силу, даже если воззрения, из которых она родилась, подлежат изменению. Воля бездуховна и тогда, когда не основывается на глубоком понимании. В особенности бездуховны два заблуждения, в какие, как можно обнаружить, воля впадает чаще всего, – материализм, или эгоизм, или то и другое сразу. В первом случае она придает слишком большое значение земному в мироздании, во втором случае – единичному «Я». Все те же ариманические и люциферические заблуждения, какие мы встречали повсюду. Идеал – сильная и долгая воля, во всякое мгновение свободно предоставляющая себя в распоряжение человека, подвижная во всякой ситуации и в то же время постоянно мобилизованная ради высоких целей.
Мы обретем ее, если сознательно вглядимся в нечеловеческие силы супостата, если наперекор им примем в свою волю цели Христовы, если будем смотреть на Христа как на образец. Так мы с должным размахом исполним мировой закон, гласящий: воля возрастает на великих целях, на великих примерах, на великих препятствиях.
Среди людей самая могучая из сил супостата зовется злом. Но в сегодняшнем христианстве «грех» рассматривается почти исключительно в аспекте прощения. Сколь ни справедливо все, что об этом говорят, есть и другой взгляд на зло, в котором открываются последние глубины и высоты христианства. Зло понимается как сила, необходимая для становления добра. Где нет зла, строго говоря, нет и добра. Зло должно возрасти до полного своего величия и ужаса, чтобы тем самым до полной своей силы и величия возвысилось добро. И если удастся внутренне противопоставить злу превосходящую силу добра, тогда станет возможно преобразить это зло. Тогда сила сопротивления претворится в тем большую силу божественного добра. Кто познал зло во всей его противобожественности, тот глубочайшим образом познал Бога. Кто прочувствовал зло во всей его отдаленности от Бога, тот лучше всех знает, что такое любовь. В том, кто в мятежном упрямстве горячо возжелал зла, могут раскрыться огромные силы для совершения добра. Так зло окажет развивающее действие на дух, чувства и волю человека.
Апостол Павел не раз затрагивал подобные мысли. Иные вопросы, возникающие отсюда, он отметал словами: «И не делать ли нам зло, чтобы вышло добро, как некоторые злословят нас и говорят, будто мы так учим? Праведен суд на таковых» (Рим., 3: 8.). Последнее его решение таково: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим., 12: 21). К таким выводам Павел мог прийти лишь благодаря тому, что он видел во Христе, – превосходство добра над злом, все более мощное откровение добра в ответ на зло, преодоление зла посредством добра – как, например, в душе Иуды и в душе самого Павла.
Именно манихеи – в контексте того, что персы изображали как борьбу света против тьмы, – стали смотреть на зло с этой действенной позиции и тем подготовили далекое будущее человечества, когда такое христианство однажды одержит верх. Согласно Рудольфу Штайнеру, произойдет это на основе, которая заложена прежде всего в духовном существе русского народа.
Однако уже сегодня пришло время людей, которые смотрят на мир зла с высоты такого духовного величия и видят в нем не просто что‑то не имеющее право на существование или подлежащее прощению, но некий мир, где как бы погребены и необозримая полнота глубочайшего богопознания, и могучая любовь к Богу, и героическое богослужение. Здесь нужны неустрашимый взгляд прямо в глаза злу в его крайней чудовищности, и твердая уверенность, прочно основанная на превосходстве добра над злом, и героическая решимость, которая перед лицом злобы не только, как в прошлые времена, взыскует «теодицеи», «богооправдания», но берет это «богооправдание» в свои руки и осуществляет собственными делами, отвоевывая добро у самого зла. Такие люди, поставленные средь царства зла, чувствуют себя на своем месте. Они знают, что именно там необходимы энергичные борцы за добро. Оне не жаждут для себя внешне покойного мира и тихого «счастья», пока человечество выглядит так, как теперь. Даже если успех на первый взгляд невелик, они формируют собственную деятельность как участники божественного преодоления зла.
Здесь, высвечивая каждую частность, приходит на помощь основополагающий и не раз уже упомянутый вывод Рудольфа, Штайнера, что во вселенском развитии сила супостата присутствует в виде двух заблуждений – с одной стороны, в виде силы, которая замыкает человека в эгоизме и прививает ему (порой и в формах высокой духовности) стремление к личному благоденствию, а с другой стороны, в виде силы, которая направляет человека к земному и держит в плену земного бытия с его тяготами и помрачением. Эти две силы еще в Новом Завете отчетливо различаются как искуситель (диавол) и князь мира сего (сатана). Чем яснее человек видит эти основные силы, чем отчетливее распознает их под внешними масками и многообразными нарядами, тем сильнее он ощущает себя соратником Божиим, призванным к мировому служению. Такое сознание не имеет ничего общего с обывательскими суевериями. Это – пробуждение, прозрение к первоосновам мира. Идет борьба за человека и за землю, уже не против «плоти и крови», но «против начальств, против властей». Человек знает, что против этой силы необходима величайшая бдительность. И чувствует, что победа над ними уже достигнута в нас, в решающей битве завоевана Христом.
Борьба, о которой мы говорим, требует высочайшего героизма, на какой мы, люди, вообще можем решиться. Если искать медитативный образ, чтобы оживить в нас такой героизм, то поначалу мы, пожалуй, не отыщем в Новом Завете ничего полностью отвечающего нашей потребности. Можно бы обратиться к истории искушения. Но поскольку зло встречается нам прежде всего в людях, а не в духах, поскольку оно выступает скорее как внутренняя хворь, а не или еще не как сознательное устремление против божества, поскольку люди больше поддаются злу, нежели присягают ему, то все составляющее нашу исходную задачу можно увязать с третьим «чудом» Христовым в Евангелии от Иоанна – исцелением расслабленного (Ин., 5: 1 – 16; в немецком переводе Библии: страдающего подагрой. —Ред.). Подагра тесно связана с греховной сущностью человечества, закосневшей в земной жизни. Недаром Христос со всею настойчивостью говорит подагрику: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже». И когда мы рассматриваем описание купальни Вифезда, перед нами вновь отчетливо, как наяву, предстает древняя религиозность. Пять крытых ходов (галерей) в древности соотносили с Пятикнижием Моисеевым. Люди, исповедовавшие дохристианские религии, обитали в прочных религиозных формах, как в домах, что для них построены. Если они совершали «грех» – так сказать, в доме своих пяти чувств, – то существовали омовения и очищения, освобождавшие их от скверны. Однако мощь этих целительных сил слабела – подобно тому как в Вифезде сила купальни уже была невелика, – и в эту религиозность проник эгоизм, недаром в Вифезде больные себялюбиво спорили, кому воспользоваться помощью.
Приходит новый вид помощи. «Говорю тебе!» – как часто эти слова Христовы в Евангелии наполнены особым смыслом. Из Его чистого «Я» вырывается сила, прежде обитавшая в воде, возмущаемой божеством. Этому «Я» нужно «верить», т. е. действительно следовать полученному от него впечатлению. Такая вера в «Я есмь» – это сила, которая победоносно сражается как с тянущей вниз властью земли, так и с влекущей прочь властью себялюбия, как с сатаной, так и с диаволом, как с Ариманом, так и с Люцифером. На обе эти силы и на то, как с ними поступать, указывают слова, которые Христос обращает к расслабленному. «Встань» – сила выпрямления, исходящая от Христа и противостоящая сгибающей власти земли. «Возьми постель твою и ходи» – сила новой связи с землей, выступающая навстречу влекущей прочь силе себялюбия. То, что должно исходить от нас навстречу «греху», и есть именно эта двойная сила. На грешника должно смотреть не как на человека дурного, но как на хворого. Вот почему нам следует не ниспровергать его, но поднять из земного праха. Вот почему следует не только освободить его от недуга, но и помочь «нести постель» – претворить выпавшую ему судьбу в силу. Не упрекать, но позволить целительным и помогающим силам воздействовать на него. Проповедовать не только прощение греха, но струить силу воскресения. Грех и есть великая расслабленность человека. Открывшись целительной силе, которая выпрямляет его, человек обретает в ней и ту силу, что поможет ему нести «постель». Лишь исподволь он осознает совершенно новое отношение к «греху», выраженное в этих словах.
И вновь мы между Востоком и Западом. Восток ощущает, собственно, всю природу как грех и стремится полностью избавить человека от связи с землей. Но таким образом остается неузнанной вся серьезность зла, которое погубило в человеке истинную его природу и предало его во власть болезни и смерти. На Западе отнюдь не утверждают, что сама природа есть грех, напротив, здесь склонны толковать всякий грех как природу и прощать его. А это тем более не дает человеку осознать серьезность его положения в мире. Когда от нашего существа исходит призыв: «Встань и ходи в силе, данной тебе твоим прошлым!», когда этот призыв проникает во всякое слово и дело, тогда в нас живет победительное отношение ко злу. К страдающему половыми отклонениями и к лжецу, к эгоисту и материалисту обращен этот призыв. «Встань и ходи!» – провозвестие Христово.
Итак, в духе мы видим перед собой человечество таким, как оно описано в Евангелии (Ин., 5), – великое множество слепых, расслабленных, глухих, иссохших, мучимых всяческими болезнями. Мы еще не видим здесь силы сознательного противостояния Богу. Ведь и сегодня в большинстве случаев люди не таковы. Просто толпа больных, не умеющих помочь себе. Они по–прежнему живут в старых домах, которые им построили минувшие времена. Однако древняя религиозность, символизируемая купальней Вифезда – «Дом милосердия», – уже мало им помогает. И вот теперь вместо воды приходит «слово». Но это слово должно прозвучать из «Я». И это «Я» должно жить исходя из Христа. Знание, что истинный воин мировой битвы пришел не затем, чтобы ниспровергать злого, а затем, чтобы поднимать из зла, – вот первая тайна Христова в борьбе против темной силы. Другая тайна состоит в том, что нужно не только избавить злого от его недуга, но укрепить его таким освобождением и тем избавить само зло. Грехи становятся учителями судьбы, тяготы – живой силой. «Встань, возьми постель твою и ходи!» Так, без долгих разговоров о «грехе» вообще, живет в нас божественная сила, которая вновь совершает то, что произошло с нами в детстве, но теперь – она обучает нас стоять и ходить духовно–этически. Это – правильная борьба с «грехом».
Глядя на эту силу, желающую действовать через нас, мы освобождаемся от фарисейства, от гордыни и страсти к упрекам. Чем упорнее противостоящее нам зло, тем большая воскрешающая сила поднимается в нас. Этот способ воздействовать на зло в корне отличен от воздействия посредством закона и суда. Здесь больше нет Моисея – только Христос. В далеких грядущих столетиях человеческой истории произойдет великая битва со злом, когда сторонники зла будут действовать большей частью черной магией. В том, что сказано здесь, заложено зерно самовоспитания, ведущего к белой магии.
Положение христианства в мире было бы совсем иным, если бы в людях утвердился подобный образ мыслей. И тот, кто открывается воздействию слов, произнесенных Христом в связи с этим чудом выпрямления (Ин., 5), положит начало постепенному формированию в себе такого образа мыслей.
Так Христос сам вступил в миры зла. Достаточно рассмотреть какую‑нибудь из историй, вроде той, что рассказана о Закхее (Лк., 19), чтобы понять суть борьбы, которую ведет Христос. Поначалу о прошлом Закхея вообще не говорится ни слова. Все происходит через откровение сущности Христовой. Но это откровение сущности необоримо. И вот Закхей восстает из своего прошлого благодаря поступку, каким он претворяет это прошлое в благодеяние. То же Христос являет и в историях о прелюбодейке, о великой грешнице, о блудном сыне и во многих других. Живое ощущение Христова обращения со злом необычайно освобождает. Разговоры о «грехе» – дело второстепенное, и часто в них нет никакой нужды.
