Текст книги "«Все на выборы!», или пуля для сутенера"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

15

Ресторанный зал – пятый за сегодняшний вечер – был забит до отказа. Публика была разношерстная, но преобладали респектабельные мужчины в белых рубашках и шелковых галстуках.

Лазаренко сидел за крайним столиком, у самого входа, обхватив ладонью длинный стакан с холодным пивом, и, по своему обыкновению, рассеянно поглядывал по сторонам.

Брюки его были отутюжены, светлый пиджак являл собой воплощение элегантности, а на жилистой шее болтался шелковый галстук. Время от времени Максим машинально поднимал руку к горлу, хватался за галстук пальцами и, высоко задрав подбородок, пытался немного ослабить узел. Спохватившись, он быстро опускал руку на стол. С какой радостью променял бы он все это шелковое рубашко-галстучное великолепие на тонкую синюю водолазку, в которой привык ходить и которая не только сидела на нем как влитая, но и прекрасно гармонировала с его седеющими волнистыми волосами.

При мысли о водолазке Лазаренко тяжело вздохнул и утешил себя добрым глотком холодного пива.

– Максим Иванович?

Он оторвался от бокала и поднял голову.

Высокая, ярко накрашенная блондинка стояла перед столиком и разглядывала майора.

– Максим Иванович! Какими судьбами?

– Ира Пономарева, – с теплотой в голосе проговорил Лазаренко. – Здравствуй, солнышко! Присаживайся.

Девушка отодвинула стул и села. Взглянула на майора и улыбнулась. У нее было красивое, чуть вытянутое лицо, длинные светлые волосы и слегка раскосые серые глаза.

– Все хорошеешь? – спросил Лазаренко.

– А что еще остается бедной девушке, жизнь которой целиком и полностью зависит от мужчин? – сказала девушка.

– И то верно, – качнул головой Лазаренко. – Рад тебя видеть.

– Я вас тоже. – Она достала из сумочки пачку сигарет и положила ее на стол. Посмотрела на майора и вновь улыбнулась. – Хоть одно приятное лицо за весь день. Ничего, если я закурю?

Кури на здоровье.

Девушка закурила.

– Каким ветром в наш оазис? Развлечься пришли или так?

– И то и другое, солнышко. Совмещаю, приятное с полезным.

– Вот как? – Девушка задумчиво покачала головой. – Приятное с полезным… Звучит как-то по-казенному. А к какой категории вы отнесете меня? К полезному или к приятному?

Лазаренко ласково улыбнулся.

– Конечно же, к приятному, солнышко. Общаться с такой красавицей, как ты, – одно удовольствие.

– Ах, Максим Иванович! – Блондинка махнула на него сигаретой. – Умеете вы тронуть женское сердце! – Она затянулась, выпустила дым и склонила голову набок.

– Никогда не забуду, как вы отбили меня от того бритоголового отморозка.

Лазаренко пожал плечами:

– Это было несложно.

– Не скажите, Максим Иванович. Амбал был размером с быка и в центнер весом. Когда он вцепился мне в волосы, я чуть не описалась от страха. А такое со мной нечасто бывает.

Девушка посмотрела на смуглую жилистую руку майора, лежащую на столе, и плавным движением накрыла ее своей узкой изящной ладонью. Улыбнулась.

– У вас красивые руки, Максим Иванович. Сильная ладонь, длинные чувственные пальцы…

– Стараемся, – усмехнулся Лазаренко. – Гантели, эспандер…

– Интересно… – задумчиво произнесла девушка и посмотрела майору в глаза. – Интересно, почему, когда мужчины смущаются, они начинают нести всякую ерунду?

– Когда они не смущаются, они занимаются тем же самым, – возразил Лазаренко. – Только женщины этого не замечают.

Девушка убрала ладонь с руки майора, слегка склонила набок свою изящную маленькую головку и сказала:

– Если нужна моя помощь – я готова помочь. Признавайтесь, зачем пришли?

Лазаренко сунул руку в карман пиджака, вытащил снимок Леры и протянул его девушке.

– На-ка вот, взгляни. Может, узнаешь?

Девушка взяла фотографию, поднесла ее к лицу и спросила:

– Кто это?

– Твоя коллега, – ответил майор. – Называет себя Лерой. Встречала ее когда-нибудь?

– М-м… Нет. Хотя… Что-то такое… – Девушка задумалась. Вновь, еще внимательней, взглянула на фотографию и кивнула: – Да.₍ Лицо знакомое. Сталкивались несколько раз в гостинице.

– По работе?

Девушка удивленно приподняла брови.

– А как еще? Конечно, по работе. Правда, давненько это было. С год назад. А то и больше.

– Кто она?

– Не знаю. Мы не были близко знакомы.

– Беседовали?

– Не то чтобы беседовали… Так, перебрасывались парой слов.

– Не знаешь, где ее можно найти?

– Откуда? Хотя… постойте… Она что-то рассказывала про кино… Помню, мы еще прикидывали, что выгоднее – кино или гостиничный промысел.

– А что за кино?

Девушка сложила указательный и большой пальцы левой руки в колечко и ритмично подвигала внутри него дымящейся сигаретой.

– Ясно, – сказал Лазаренко. – Работка не из легких.

– Угу. У нас не легче. Думаете, большое удовольствие каждый день таращиться на эти сальные рожи, отвислые животы, болтающиеся мошонки и…

– Можешь не продолжать. – Майор поднял стакан и, запрокинув голову, вылил в рот остатки пива. – Послушай, красавица, а когда вы с ней беседовали о кино, она не упоминала никаких имен?

– Дайте вспомнить… М-м… Да. Она говорила о каком-то Игроке. Еще спрашивала меня, слышала я что-нибудь о нем или нет.

– Ну и как? Слышала?

– Нет.

– Странно.

– А вы что, знаете его, что ли?

– Не то чтобы знаю… Но встречаться приходилось.

– Значит, я вам все-таки помогла?

– А то!

– Ладно, Максим Иванович. Приятно было с вами повидаться, но мне пора. Клиенты заждались. Надумаете заняться чем-нибудь приятным и бесполезным – знаете, где меня искать.

– Счастливо, солнышко!

Девушка затушила сигарету и встала из-за стола.

Лазаренко проводил ее взглядом, затем достал из кармана телефон и нажал на кнопку соединения.

– Да! – бодро отозвался Кремнев.

– Егор, это Лазаренко.

– Есть что-нибудь новенькое?

– Да. Лера работала на человека по кличке Игрок.

– А кто это?

– Большой босс в мире шоу-бизнеса. Легализовался месяцев восемь назад, а до этого зарабатывал себе на жизнь съемками порнушки.

– Лера снималась в порнофильмах?

– Вроде бы. Попробую уточнить.

– Отзвонись, если что-нибудь выяснишь.

– Обязательно. До связи:

– Пока.

Лазаренко отключил телефон и спрятал его в карман.

16

Полковник Балога сидел за широким письменным столом и хмуро смотрел на Максима Лазаренко.

– Ты хоть понимаешь, в какие игры мы сейчас играем? – спросил он низким гулким голосом.

– Примерно, – отозвался Лазаренко.

– «Примерно», – передразнил полковник. – Все у тебя «примерно». Короче, Максим, я получил прямое распоряжение сверху о твоем увольнении.

Лицо майора Лазаренко вытянулось от изумления.

– То есть… – Он сглотнул слюну. – То есть, как это?

– А вот так, – пробасил полковник Балога. – Приказ о твоем увольнении уже лежит у меня в столе. Но я его пока не подписал. Заигрался ты, парень.

– Но ведь… – Максим снова сглотнул слюну. – Но ведь вы сами велели мне продолжать это дело.

– Велел, – согласился полковник. – А ты знаешь, сколько подобных распоряжений я получаю каждый день? Одно – из секретариата губернатора, другое – из секретариата премьер-министра, третье – непосредственно от мэра. И каждое из этих распоряжений противоречит другому. Как прикажешь работать в таких условиях?

Майор Лазаренко молчал, покусывая губы и мрачно глядя в сторону. Полковник перевел дух, глянул на Максима исподлобья и прогудел:

– Ну, ты тоже не пугайся раньше времени. Думаю, губернатор так просто от тебя не откажется.

– Да уж, – буркнул в ответ Лазаренко.

– Ты сомневаешься?

Максим усмехнулся:

– Самую малость.

Полковник пригладил широкой ладонью седые волосы и вдруг спросил:

– В шахматы играть умеешь?

– Играл когда-то, – ответил Лазаренко. – А что?

– Шахматы – сложная и непредсказуемая игра. Иногда бывает, что крупные фигуры – слоны, ладьи и даже ферзи – бьются за одну-единственную пешку, которая стоит в центре поля.

Лазаренко глянул на начальника недовольным взглядом и уточнил:

– Хотите сказать, что я – та самая пешка?

– Что-то вроде этого, – кивнул полковник Балога. – Для губернатора и главы оппозиционной партии вопрос о твоем увольнении – вопрос принципа. На тебя им, конечно, плевать. Но сам факт… В общем, чего я тебе объясняю, ты и сам все прекрасно понимаешь.

Лазаренко отрицательно покачал головой:

– Вообще-то не совсем. Что мне-то теперь делать?

– Ну… – Полковник пожал широкими плечами. – Посиди денек или два, не высовываясь.

– А потом?

– А потом будет видно.

Максим сдвинул брови и вздохнул.

– А как же расследование? – тихо спросил он.

Полковника этот вопрос заставил задуматься.

Секунд десять он размышлял, после чего сказал:

– С тобой ведь работает этот русский… Егор Кремнев. Пусть он продолжит расследование. Неофициальным путем.

Лазаренко посмотрел на начальника удивленным взглядом.

– Но ведь ему могут надавать по шапке.

Полковник хмыкнул:

– Ну и что? Чем он рискует? Уволить его нс уволят. В крайнем случае, вернется к себе в Москву. Кремнев приехал и уехал, а тебе здесь жить. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю.

– Ну, значит, договорились. – Полковник Балога тяжело вздохнул. – Все, Максим, свободен. Езжай домой. Устал я от тебя.

Лазаренко поднялся со стула.

– Только особо не расслабляйся, – предупредил полковник. – В любой момент я могу вызвать тебя в управление.

– Чтобы казнить?

– Угу. Или наградить. Сейчас твоя судьба решается на самом верху, и от меня ничего не зависит. Все, иди.

Вернувшись к себе в кабинет, Лазаренко достал телефон и набрал номер Егора.

– Егор?

– Да.

– На встречу с Игроком поедешь один.

– Почему?

– Сложный вопрос. И нетелефонный.

– Ясно. Один так один. Давай адрес.

Лазаренко улыбнулся:

– Что мне в тебе нравится, Егор, так это то, что ты никогда и ничему не удивляешься.

17

Дверь открыл худощавый малый лет двадцати двух с острым лицом и быстрыми черными глазками. Одет он был в коричневую замшевую куртку, под которой ясно угадывались очертания какого-то массивного предмета.

– Вы кто? – спросил малый.

– Егор Кремнев.

– Проходите!

Егор прошел в приемную и сел на стул.

Парень постучал в коричневую, обтянутую кожей дверь, и когда ему сказали «да», открыл ее и скрылся в недрах кабинета. Вернулся он через несколько секунд.

– Придется немного подождать. У Александра Константиновича важный телефонный разговор.

Парень присел на край стола, усмехнулся и весело подмигнул Кремневу. Откуда ни возьмись, в руках у него появилась колода игральных карт.

– Не желаете скрасить минуты ожидания? – спросил парень сладким голосом профессионального шулера. – Покер, очко, ази?

Егор мрачно усмехнулся.

– Спасибо за заботу, малыш. На мне сегодня пиджак с узкими рукавами, тузы неудобно вытряхивать. В следующий раз.

– Дело хозяйское, – пожал плечами парень. Потом ловко перетасовал карты и протянул колоду Егору:

– Подсними-ка, дядя.

Кремнев подснял. Парень скинул на стол четыре верхние карты рубашкой кверху. Посмотрел на Егора с ухмылкой и сказал:

– Переверни.

Егор перевернул. Туз, король, дама, валет. Все пиковые.

– Кварт-мажор, дядя! – воскликнул парень и хихикнул, как школьник, подложивший учителю кнопку.

Затем собрал карты, слегка согнул колоду правой рукой и отпружинил ее веером в левую. Тут же выщелкнул одну карту из колоды и перекатил ее по костяшкам кулака – туда-сюда. Карта еще немного потанцевала на его руке и вдруг исчезла, а вместе с ней и вся колода. Пришла ниоткуда и ушла в никуда, словно и не было ее.

– Ловко, – похвалил Кремнев. – А можешь…

Договорить Егор не успел. На столе хрюкнул коммутатор, и вслед за тем певучий голос небрежно произнес:

– Яша, впусти гостя!

Парень подмигнул Егору и указал на дверь:

– Милости прошу, уважаемый гость!

Директор развлекательного комплекса Александр Константинович Нехлюдов (он же – Игрок) сидел в мягком кожаном кресле, закинув ногу на ногу. Лицо у Игрока было полное и одышливое, а на подбородке красовалась светлая аккуратная бородка.

– Капитан Кремнев, – представился Егор. – Егор Иванович.

– Ясно. Присаживайтесь, пожалуйста! – Игрок нагнулся к коммутатору и нажал на кнопку: – Яша, принеси нам с товарищем сыщиком по чашечке кофе. Или… – Он едко взглянул на Кремнева. – …Или товарищ майор предпочитает водку?

– Кофе подойдет, – не замечая иронии, кивнул Егор.

Игрок кивнул и убрал палец с кнопки.

– Ну-с? – вскинул он тонкие брови. – Чем могу быть полезен родной полиции?

– Есть разговор, – сказал Кремнев, пристально разглядывая Игрока.

Егору не раз приходилось встречаться с сутенерами, держателями притонов, порномагнатами и прочим отребьем. Но то было отребье иностранное – французы, итальянцы, мексиканцы. С разновидностью «советского» порномагната Егор встречался впервые.

– О чем же мы с вами будем говорить? – вежливо поинтересовался Игрок. – Я ведь теперь на легальном положении. С криминалом больше не связан.

– Да ну?

Дверь открылась, в кабинет вошел Яша. Поставил перед Игроком и Егором по чашке кофе и молча удалился.

Кремнев поднял свою чашку и осторожно подул на горячий кофе. Отпил глоточек и с задумчивым видом почмокал губами.

– Кофе что надо, – заключил он.

– Дряни не держим, – улыбнулся в ответ Игрок. – Итак, зачем вы пришли?

Кремнев поставил чашку с кофе, достал из кармана увеличенную фотографию Леры и положил ее на стол.

– Я хочу знать, кто это такая, – сказал он.

Игрок осторожно, одними кончиками пальцев, взял снимок, глянул на него небрежным взглядом, потом перевернул обратной стороной, потер пальцем по гладкой белой поверхности и, вздохнув, бросил снимок на стол, как надоевшую игрушку. Даже не бросил, а этак лениво выпустил из пальцев.

– Шикарная девочка, – сказал он.

– Да, – кивнул Егор, – красивая. Кто она?

– Это Алена. Алена Голубь. Года два назад она снималась в фильме, который я продюсировал.

– Вы имеете в виду порнофильм? – уточнил Кремнев.

Игрок усмехнулся:

– Почему же сразу «порно»? Я предпочитаю называть это «жесткой эротикой».

– Как ни назови, а пакость остается пакостью, – презрительно проговорил Егор.

– Это ваше мнение, – с кривоватой улыбочкой заметил Игрок. – И я не собираюсь его оспаривать.

У Егора кулаки зачесались съездить сутенеру по физиономии, но он сдержался.

– Вы сказали, что она снималась в вашем фильме два года назад. А как она пришла в ваш «бизнес»?

– Ну… – Игрок пожал пухлыми плечами. – До того момента она уже снялась в двух или трех фильмах. Их продюсировал какой-то крутой бизнесмен… – Игрок наморщил лоб. – …Его имя я, к сожалению, не помню.

– А потом? – спросил Егор.

– А потом наши пути разошлись, – мягко проговорил Игрок.

– Значит, два года назад. – Егор нахмурился. – И вы до сих пор ее помните?

Игрок посмотрел на Егора с сочувствием и удивлением, как на умственно отсталого.

– Уважаемый, такие девочки не забываются, – сказал он. – Алена прожила у меня полтора месяца. Каталась, как сыр в масле. Потом ушла.

– Куда?

– А куда они все уходят? Дальше. Делать себе карьеру, зарабатывать деньги.

– И где она теперь?

Игрок пожал узкими плечами:

– Понятия не имею. Я занимаюсь легальным бизнесом и далек от всего этого. Вы спросили, кто она. Я вам ответил. Полагаю, зная имя, вам не составит особого труда найти девчонку.

Егор глубоко, в последний раз, затянулся, швырнул окурок в пепельницу, сгреб со стола фотографию и спрятал ее в карман. Поднялся с кресла.

– Спасибо за помощь, – грубо сказал он.

Игрок поднял ладонь и легонько пошевелил пальцами.

– Аревуар, гражданин начальник.

Кремнев вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

– Ментяра позорный, – злобно проговорил Игрок, схватил со стола пачку сигарет и яростно запустил ею в захлопнувшуюся дверь.

18

Лазаренко вышел из кабинета начальника и вытер платком потный лоб. Новый поворот событий не столько взбодрил его, сколько окончательно сбил с толку.

Полковник Балога распорядился продолжать дело. Но говорил он с Максимом хмуро и сдержанно. Лазаренко попытался прощупать почву, разузнать, что там и как, но полковник был тверд, как кремень, и не «повелся» на намеки Максима.

Час спустя Лазаренко впустил в кабинет Егора Кремнева, подождал, пока тот усядется на стул, и протянул ему тонкую бумажную папку.

– Вот! – сказал Лазаренко и положил папку на стол. – Все, что удалось узнать о твоей Лере! Можешь ознакомиться.

Кремнев взял листок и начал читать вслух:

– Алена Владимировна Голубь. 1985 года рождения. Не замужем. В Дэнск приехала в 2002 году. Поступала в Театральный институт. Не поступила. Через год повторила попытку, но с тем же успехом. С 2003 года занималась проституцией. С 2005 года в сводках рейдов полиции нравов не значится. Адрес: улица Лесная, дом 10, квартира 106.

Егор отложил листок и улыбнулся.

– Отлично. Что будем делать дальше? Поедем и возьмем ее?

– За что? – вскинул брови Лазаренко.

– Как, за что? У нас есть фотография, где она стоит в обнимку с тремя мужиками, двое из которых мертвы. Тебе этого мало?

Майор Лазаренко посмотрел на Егора сочувственным взглядом.

– Ну и что эти твои фотографии доказывают? – поинтересовался он. – Что Алена Голубь, она же Лера, была проституткой? Ну, была. Что встречалась с Мазуром и братьями Голышевыми? Возможно, да. И что с того?

Егор молчал, озадаченно хмуря лоб.

– Проституток у нас не судят, – продолжил Лазаренко. – Тем более – бывших. Ну, привезешь ты ее сюда, а она тебе: «Гражданин начальник, если хотите о чем-то меня спросить – обращайтесь к моему адвокату». И все. Концы в воду. Ищи их потом.

Егор хмуро посмотрел на сыщика и дернул уголком рта.

– Что же ты предлагаешь?

– Я предлагаю установить за Аленой Владимировной Голубь наружное наблюдение. Поводов для ее задержания у нас нет. Но, если она в чем-то замешана, у нас есть все шансы это узнать.

Кремней обдумал слова майора и кивнул.

– Ты прав, – нехотя признал он. – Когда начнем наблюдать?

Лазаренко выключил электрочайник, поставил на стол чашку с заваркой и небрежно сообщил:

– Уже начали.

* * *

Три дня наблюдения ничего не дали. Алена Голубь вела размеренную и вполне пристойную жизнь. Она ни с кем не встречалась. Выходила из дома раз в день. Прогуливалась с ребенком в парке, по пути заходила в продуктовый магазин. Погуляв по парку часа два, возвращалась домой.

Скучная, неприметная жизнь образцовой домохозяйки. Лишь одна деталь могла заинтересовать следствие. А именно: куда бы ни отправилась Алена, рядом с ней всегда находился высокий, подтянутый, коротко стриженный мужчина. Они почти не разговаривали. Алена катила перед собой коляску, а мужчина просто шел рядом, изредка – с наигранным безразличием – поглядывая по сторонам. Он не был похож на мужа или друга семьи. Он был похож на охранника.

Зачем Алене Голубь понадобился охранник? От кого он ее защищал? Чего она так боялась? Все эти вопросы оставались пока без ответа.

Однако на четвертый день наблюдений кое-что начало проясняться. В одиннадцать часов вечера к подъезду, где жила Алена Голубь, подъехал черный «Мерседес», из которого вышел высокий стройный мужчина в элегантном костюме и с черным кейсом в руке.

Он задрал голову и посмотрел на освещенные окна дома. Затем достал из кармана сотовый телефон, нажал на кнопку вызова и приложил телефон к уху.

Через несколько секунд у окна квартиру, в которой жила Алена Голубь, возник стройный девичий силуэт. Окно открылось. Алена выглянула вниз и помахала молодому человеку рукой. Другая ее рука – с телефоном – была прижата к уху.

Незнакомец помахал в ответ. Затем сложил мобильник, убрал его в карман, поставил машину на сигнализацию и вошел в подъезд.

Черноволосый скуластый оперативник, наблюдавший за этой сценой из окна припаркованного на другой стороне улицы «Москвича», поднес ко рту черный микрофон и сказал:

– Похоже, у нашей голубки гости.

* * *

– Есть! – сказал Лазаренко.

Егор оторвал взгляд от экрана компьютера и посмотрел на Лазаренко.

– Ты о чем?

Максим грохнулся в кресло и вытер рукавом потный лоб.

– Мы выяснили имя любовника Алены Голубь. Это некий Игорь Лапин. Глава охранного агентства «Щит и герб».

– Щит! – насмешливо выругался по-английски Егор.

Лазаренко ухмыльнулся:

– Я вижу, ты в совершенстве владеешь английским.

– Как своим родным. И зачем нам понадобился этот Игорь Лапин?

– Пока не знаю, – ответил майор. – Но это единственное, что у нас есть.

Егор все еще смотрел на приятеля-полицейского с сомнением.

– С чего ты вообще взял, что в деле замешана женщина? – недовольно спросил он.

Лазаренко усмехнулся.

– Ты, Егор, человек неглупый. И, наверное, шпион хороший. Но сыщик из тебя, уж извини, некудышний.

Кремнев пожал плечами.

– Поживем – увидим.

19

Егор Кремнев шел но широкому светлому коридору и с интересом разглядывал стайки юных длинноногих созданий, толпящихся возле дверей с надписью «Приемная комиссия».

Девчонки были замечательные. Некоторые из них зубрили стихотворения и басни, другие взволнованно расхаживали по коридору, нахмурившись и выкуривая одну сигарету за другой, третьи весело болтали друг с другом, не проявляя никаких признаков беспокойства.

Вышагивая мимо юных, разгоряченных волнением нимф со всеми их платьицами, юбками, духами, быстрыми взглядами и улыбками, Кремнев вдруг почувствовал себя пожилым многоопытным мужчиной. Почти стариком, все главное в жизни у которого уже было за плечами. Не сказать, чтобы это чувство было приятным.

Егор усмехнулся своим мыслям. На ум ему вдруг пришли чьи-то давным-давно заученные, но до сих пор незабытые стихи.

Мы возьмем себе в жены девиц с глазами Дикой лани! А если мы девы сами.

То мы юношей стройных возьмем в супруги И не будем чаять души друг в друге!

«На стройного юношу ты уже не тянешь», – грустно сказал себе Кремнев.

Он остановился возле массивной железной двери с надписью «Архив» и вежливо постучал. Ответа не последовало. Егор надавил на ручку и открыл дверь.

Молодая симпатичная женщина с длинными белыми волосами подняла голову и строго посмотрела на Кремнева. Небольшой элегантный чайник застыл в ее изящной руке.

– Можно? – спросил Егор.

Женщина поставила чайник на стол и сказала:

– Смотря что. Если войти, то вы уже вошли.

– В самом деле, – сказал Кремнев. – Извините, что ворвался без приглашения. Вообще-то я стучал.

– Вообще-то, – строго сказала женщина, – у меня обед. – Она оглядела Егора с ног до головы и смягчилась. – Ладно уж, проходите. Для такого интересного мужчины я готова сделать исключение. Только закройте за собой дверь.

Кремнев закрыл дверь и прошел к столу. Уселся в потертое кожаное кресло.

– Останусь ли я таким же интересным после того, как представлюсь, – вот в чем вопрос, – с улыбкой сказал он. Затем достал из кармана удостоверение, раскрыл его и показал даме.

– Егор Иванович Кремнев, – прочитала женщина. – Значит, это вы звонили мне сегодня утром?

– Да.

Блондинка быстрым движением поправила прическу и улыбнулась Егору мягкой и теплой улыбкой.

– Татьяна Борисовна Васильева, – представилась она. – Заведующая архивом.

Она протянула Кремневу узкую ладонь. Егор осторожно ее пожал. Ладонь была такая же, как улыбка, – мягкая и теплая.

– Судя по улыбке, интерес все-таки остался, – заключил Кремнев.

– Более того, – усмехнулась блондинка. – Он возрос! Кофе будете?

– Спасибо, нет.

– Дело ваше, – сказала женщина. – Итак, чем могу быть полезна?

– Я уже говорил по телефону… Мне хотелось бы взглянуть на личное дело абитуриентки Алены Голубь.

– Ах, да! Извините, совсем вылетело из головы. – Татьяна Борисовна открыла верхний ящик стола, достала из него тощенькую папку и положила на стол. – Мы, женщины, такие рассеянные. В особенности, когда рядом нет мужчины, который постоянно бы нам обо всем напоминал.

Кремнев вежливо улыбнулся, взял папку в руки, раскрыл ее и погрузился в чтение.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО АБИТУРИЕНТА АБИТУРИЕНТКА: Алена Владимировна Голубь

ХАРАКТЕРИСТИКА

Алена Владимировна Голубь закончила школу номер 19 г. Новинска в 2002 году. За время учебы показала себя ответственной и старательной девочкой. Хорошо училась. Всегда была в центре событий, происходящих в классе. По характеру – спокойна, отзывчива, всегда поможет другу. Поведение хорошее. Среди ребят пользуется авторитетом. Отличается мечтательным характером, но учебе это никогда не мешало. Посещала школьный драмкружок. Преподаватель драмкружка отмечает у Алены Голубь явный талант. Алена мечтает стать актрисой. Помимо увлечения театром, Алена активно занимается спортом. Имеет второй юношеский разряд по художественной гимнастике и первый – по стрельбе из лука. Не курит.

Классный руководитель 11«б» класса

Т.И. Малкина

АВТОБИОГРАФИЯ

Алены Владимировны Голубь

Я, Алена Владимировна Голубь, родилась в городе Новоалтайске Алтайского края. Моя мама работает медсестрой. Папы нет. Актрисой я мечтала стать с детства. В шестом классе поступила в школьный драмкружок и играла в нем до самого окончания школы.

Мне повезло сыграть много интересных ролей. Я играла Нину Заречную в «Чайке», Раневскую в «Вишневом саде». Лучшей моей ролью была роль Наташи Ростовой в пьесе по роману Л. Толстого «Война и мир». За эту роль я получила первую премию на фестивале театральных студий, который проходил в Барнауле.

Я очень хочу быть актрисой. Это лучшее, что может быть на свете. Если я поступлю, я хочу всю свою жизнь посвятить служению искусству. Для меня было бы счастьем умереть на сцене.

Алена Голубь

– Какие громкие слова, – сказал Егор, закончив читать. – Они что, все так пишут?

– Почти, – кивнула Татьяна Борисовна. – Девочки думают, что их примут в институт за одну только любовь к театру. Хотя многие из них никогда и в глаза-то не видели сцены.

– Зачем же тогда поступают?

– Кино. Слава. Деньги. И потом – женщины любят, когда все вокруг восхищаются ими. Многие девушки готовы пойти на все, лишь бы увидеть восторженные глаза мужчин.

– И некоторые действительно идут, – подтвердил Кремнев.

Женщина улыбнулась.

– Вам это лучше знать. Скажите, Егор Иванович, а что, много преступлений совершается на любовной почве?

– В общем, да. Жены часто отправляют своих мужей на тот свет, объясняя это неожиданной вспышкой ревности.

Татьяна Борисовна кивнула:

– Я могу их понять.

– Но большинство, – продолжил Егор, – предпочитают отправлять на тот свет не мужей, а их любовниц.

– Если вдуматься, это очень разумный подход, – сказала Татьяна Борисовна.

– Если вдуматься, то да, – сказал Кремнев. – Если бы еще за это не сажали… – Он закрыл папку и положил на нее ладонь. – Я могу это забрать?

– С возвратом?

– Как получится.

Татьяна Борисовна улыбнулась.

– Что ж… В отличие от большинства мужчин, вы, по крайней мере, не даете пустых обещаний. Ладно, забирайте.

– Спасибо. – Егор взял папку и поднялся с кресла. – Мне пора.

– Может, все-таки кофе?

– Я бы с радостью, но работа не ждет.

– А вы заходите, когда не будете так заняты.

– Зайду.

– Обещаете?

Кремнев покачал головой:

– Нет.

– Очень жаль, – сказала Татьяна Борисовна. Она положила подбородок на ладонь и посмотрела на Егора мечтательным взглядом. – К нам так редко заходят настоящие мужчины, – сказала она.

– А как же артисты?

– А, – Татьяна Борисовна пренебрежительно махнула рукой. – Они ведь всего лишь артисты.

Егор сел в машину, закурил и задумчиво посмотрел на стены театрального института.

«Талантливая и чувствительная девушка. Маленькая, очаровательная головка, забитая романтическими бреднями. Наташа Ростова и Нина Заречная! А спустя какой-то год – порноактриса. Все-таки жизнь умеет преподносить сюрпризы».

Так думал Кремнев, пуская в окно белые клубы табачного дыма.

Потом он вдруг вспомнил Ольгу. Ее огромные синие глаза, сосредоточенное лицо и улыбку, от которой так легко делается на сердце.

Егор выбросил окурок в окно, протянул руку и повернул ключ зажигания.