Текст книги "«Все на выборы!», или пуля для сутенера"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

5

Угорский правительственный чиновник Владомир Николаевич Голышев возвращался домой в скверном настроении. День не задался с самого утра. Вначале он получил разнос у губернатора, потом сломалась казенная машина, и он вынужден был мотаться на объект за свой счет, а к концу рабочего дня – в довершение всех бед – прихватило сердце. Слава богу, в кармане оказался валокордин, иначе – черт его знает, чем бы все это могло закончиться.

За долгие годы работы «в аппарате» Голышев научился повелевать. Метод был прост, но эффективен. Сначала он долго сверлил подчиненного змеиным взглядом, а потом – когда тот совсем раскисал – разражался такой чудовищной бранью, что подчиненный сжимался от ужаса в мягкий комок, который Владомир Николаевич с большим удовольствием размазывал по полу самым тонким слоем.

Эта милая привычка заслужила ему в народе прозвище Гоблин, которым Голышев втайне гордился. Не будучи чрезмерно начитанным, он считал, что гоблин – это нечто среднее между древним богом дождя и каменной плитой, которой задвигают вход в склеп.

Идти домой Владомиру Николаевичу не хотелось. Он зашел в магазин и купил бутылку «батвайзера». Затем отправился в небольшой скверик, откуда был виден его дом. Там он сел на скамейку, развязал шнурки туфель и разулся. Поставил ноги на туфли и блаженно расслабился.

Затем Голышев открыл пиво и с наслаждением сделал большой глоток. Пиво не успело нагреться и было на редкость вкусным. Жизнь начинала налаживаться.

Однако мысль о Миронове и Далмацком мешала полностью расслабиться. Два убийства за неделю. Что бы, черт возьми, это могло значить? Неужели кто-то, в самом деле, собирается сорвать переговоры? Да нет, вряд ли. Слишком радикально. Серьезные дела так не делаются.

Нужно будет связаться с начальником отдела убийств МВД и лично проконтролировать расследование. А пока… Пока не стоит забивать этим голову.

Голышев снял очки, сложил их и запихал в карман пиджака.

«Надо почаще сюда приходить», – подумал он.

Ветер приятно шевелил волосы. Солнце уже не жарило, и Владомир Николаевич сам не заметил, как задремал.

Проснулся он от того, что кто-то тронул его за руку.

– Что такое? – встрепенулся Голышев.

Пока Владомир Николаевич спал, на улицу опустились сумерки. На скамейке рядом с ним сидел человек в черной ветровке.

– Мы знакомы? – спросил его Голышев.

– Может быть, – услышал он в ответ. – А может быть, и нет.

Незнакомец говорил приглушенным голосом. Воротник его ветровки был поднят. Темная бейсболка надвинута на глаза. Несмотря на сгустившиеся сумерки, на лице незнакомца поблескивали темные очки.

– Что это еще за фокусы? – рассердился Голышев. – Или говорите, чего вам надо, или проваливайте к черту!

– Хорошо, – согласился человек.

Он засунул руку за пазуху ветровки и вынул оттуда какой-то темный предмет. Протянул его Голышеву.

– Что это? – удивился чиновник.

– Это? – негромко переспросил незнакомец. – А разве ты не видишь? Ведь это твоя смерть!

Незнакомец негромко и хрипло рассмеялся.

В груди у Голышева заворочались нехорошие предчувствия. Но он не привык так просто сдаваться.

– Кто вы? – резко спросил Голышев.

Незнакомец не ответил. Он быстро поднял предмет, который держал в руке, на уровень груди Владомира Николаевича, и тут же резкий, обжигающий толчок в грудь толкнул Голышева на скамейку.

Голышев застонал и снова попытался встать, но, неизвестно почему, голова его перевесила все остальное тело, и, заскрежетав зубами, Владомир Николаевич тяжело повалился на землю.

Незнакомец встал со скамейки. Постоял, посмотрел на корчащегося от боли Голышева. Затем вытянул руку с пистолетом и, тщательно прицелившись, выстрелил Владомиру Николаевичу в пах.

Глава вторая

1

Когда «Скорая помощь» с телом покойного Голышева отъехала, майор Лазаренко и Егор Кремнев сели на скамейку и закурили.

– Это уже третий, – сказал Егор, пуская дым.

– Да, – мрачно отозвался Лазаренко. – Черт бы их побрал, этих чиновников. Они что, думают, что бессмертны?

– О чем ты? – не понял Кремнев.

– Голышев шел по улице пешком. Без охраны. И это после двух убийств. Как можно быть таким самоуверенным?

Егор задумался. Действительно, Голышев вел себя исключительно глупо. Но, быть может, он не верил, что оба убийства – звенья одной цепочки?

– В переговорах участвуют девять человек, – сказал Лазаренко. – Статус как минимум трех из них равен статусу греческих олимпийских богов.

– Значит, у этих троих уже есть охрана?

Егор усмехнулся:

– Вот видишь, майор, мы уже понимаем друг друга без слов. То ли еще будет.

* * *

Один из членов российской делегации, депутат Госдумы Виктор Анатольевич Кузнецов, принял Егора и майора Лазаренко в кабинете здания Угорской Державной Думы, где он работал уже две недели.

Это был худой до костлявости сорокапятилетний мужчина с копной темных волос и насмешливым лицом.

– Насчет вас я все понял, – сказал он майору Лазаренко. Затем перевел взгляд на Егора и добавил: – А вот насчет вас – не совсем. Вы участвуете в расследовании с российской стороны?

– Не совсем, – сказал Егор. – Я не сыщик, я наблюдатель.

– Это ваш официальный статус?

– Именно так, – кивнул Егор.

– Гм… – Кузнецов откинулся на спинку кресла и внимательно вгляделся в лицо майора Лазаренко. После чего сказал: – Вы прекрасно понимаете, что я не могу раскрыть вам цель нашей миссии. И никто из участников переговоров не сможет. Потому что это – государственная тайна.

– То же мне тайна, – хмыкнул Лазаренко. – В Угории скоро президентские выборы. Вы, москали, хотите, чтобы к власти пришла пророссийски настроенная команда. Поэтому и переговоры идут в Дэнске, а не в столице. Дэнская область – ваша вотчина. Хотите, назову вам имена политиков, на которых вы делаете ставку?

Глаза Кузнецова холодно сверкнули.

– Не стоит, – сказал он.

Лазаренко пожал плечами:

– Как хотите. А я бы мог.

Кузнецов помолчал немного, затем сказал, с явной неприязнью глядя на Лазаренко:

– Лично я не верю в весь этот бред.

– Что вы называете бредом? – поинтересовался Лазаренко.

– То, что кто-то сознательно отстреливает участников переговоров.

Лазаренко и Кремнев переглянулись.

– Но ведь убито уже три человека, – сказал Лазаренко. – И все они…

– Знаю-знаю. – Кузнецов небрежно махнул рукой. – Но это говорит лишь о том, что в мире полным-полно совпадений, которые легко могут сойти за закономерность.

– То есть вы считаете все это простым совпадением? – не поверил своим ушам майор.

Кузнецов кивнул:

– Да, считаю. Знаете, у меня есть друг, который за неделю потерял жену, сына и собаку. Жену сбила машина, сын свалился с забора, а собака наелась какой-то гадости на помойке и сдохла. Вы и это считаете закономерностью?

– Но ведь это совсем другое дело, – возразил Лазаренко.

Кузнецов усмехнулся и покачал головой:

– А по-моему, одно и то же. Не стоит делать выводы по вполне очевидным, но слишком поверхностным признакам.

Лазаренко взглянул на Егора. Тот усмехнулся и сказал, обращаясь к Кузнецову:

– Пожалуй, я бы с вами согласился. Но есть один признак, который даже вы не назовете «слишком поверхностным».

– И что это за признак?

Егор прищурил холодные серые глаза и сказал:

– Контрольный выстрел.

– Контрольный выстрел? – вскинул брови российский депутат.

Егор кивнул:

– Да.

– А что с ним не так?

– С ним все не так.

– То есть?

– Во всех трех случаях контрольный выстрел сделан в пах.

У Кузнецова вытянулось лицо. Он сглотнул слюну и растерянно пробормотал:

– Я не знал.

– Охотно верю, – кивнул Егор.

– Но почему вы раньше об этом не сказали? – возмущенно проговорил Кузнецов.

– А что бы это изменило?

– Это… – Кузнецов побагровел, но не нашелся, что сказать.

– Вот видите, – небрежно произнес Егор. – Даже если вы наденете стальные трусы, вас это не спасет. Единственное спасение – найти убийцу. Ну, или отбыть обратно в первопрестольную.

– Что? – Кузнецов побагровел еще больше и вцепился худыми пальцами в подлокотники кресла. – Сбежать? Родина послала меня сюда, чтобы я сделал свою работу. И никакие происки… никакие киллеры-извращенцы не заставят меня бросить все и сбежать.

– Дело ваше, – спокойно сказал Егор. – Тогда будьте осторожны и не гуляйте по городу в одиночестве. Это, конечно, не стопроцентная гарантия безопасности, но все-таки. А лучше обзаведитесь телохранителем.

Кузнецов надулся и отчеканил:

– Никогда. Я привык ходить с высоко поднятой головой!

– Тогда не удивляйтесь, если в один прекрасный момент вам ее отстрелят, – заметил Лазаренко.

Русский депутат хотел ответить, но в дверь постучали.

– Входите! – крикнул он.

Дверь открылась, и в кабинет вошел маленький толстый мужчина с залысинами и оттопыренными ушами.

Едва взглянув на Егора и Максима, он представился:

– Депутат Державной Думы Андрей Васильевич Мазур. А вы, я извиняюсь, кто будете?

Егор открыл рот, но Кузнецов его опередил:

– Андрей Васильич, фамилия этого человека Кремнев. А вот этот – Лазаренко. Лазаренко – следователь. Кремнев – что-то вроде наблюдателя. Помнишь, мы это обсуждали?

– А-а, – понимающе кивнул Мазур. – Вот оно что. Прислали, значит. И как вам наблюдается, гражданин наблюдатель?

– Пока никак, – усмехнулся Егор.

– А чего ж так?

– Наблюдать пока особо не за чем.

Депутат Мазур уселся в кресло, взглянул на Егора маленькими хитрыми глазами и сказал:

– У нас, в Угории, политические убийства – обычное дело. Год назад во время охоты «случайно застрелился» министр транспорта. Потом замглавы администрации президента перерезал себе горло перочинным ножом. Потом утонул в ванне замминистра топлива и энергетики. И думаю, что этот список еще не окончен.

Майор Лазаренко прищурил темные глаза.

– А вы, значит, уверены, что убийства участников переговоров – это звенья одной цепи? – уточнил он.

– Конечно, – ответил Мазур. – Я даже знаю, кто будет следующим. Сказать вам, кто будет четвертой жертвой?

– И кто же?

Мазур усмехнулся и ответил:

– Я. Судите сами. У меня нет телохранителей. Живу я один в загородном доме. Я легкая добыча, нам не кажется?

Лазаренко сурово сдвинул брови.

– Если все так, как вы говорите, вы действительно легкая добыча, – отчеканил он. – Но вы не…

Мазур засмеялся:

– Успокойтесь, пан Лазаренко! Я действительно живу один, но у меня в доме крепкие замки! Кроме того, теперь мы знаем, что на нас охотятся. А как гласит русская пословица: «Предупрежден – значит, вооружен».

Мазур перевел взгляд на Кузнецова:

– Виктор Анатольевич, вы с ними закончили?

– Да, – ответил тот. – Господа, если у вас больше нет вопросов, вы свободны. Простите, что выпроваживаю, но Андрей Васильевич пришел, чтобы обсудить со мной очень важные дела. И боюсь, что наша беседа не предназначена для ваших ушей.

Кремнев и майор Лазаренко поднялись с кресел.

– Если понадобимся – звоните, – сказал Лазаренко и положил на стол две визитные карточки. – Надеюсь, ваша уверенность вас спасет. Всего доброго!

Егор и Максим распрощались с депутатами и покинули кабинет.

Оказавшись в коридоре, Лазаренко хмуро поинтересовался:

– Как думаешь, они доживут до конца этой недели?

Егор пожал плечами:

– Понятия не имею. Ты ведь у нас сыщик, тебе и флаг в руки. А я всего лишь наблюдатель. Мое дело – сторона. – Он сунул в рот сигарету и зашагал к лифту.

2

В кабинете было довольно свежо. На улице собирался дождь. Створки окна были распахнуты настежь. Ветер лениво перебирал оборки легких занавесок. Было удивительно приятно сидеть вот так, перед открытым окном, глотать налетающий ветер и смотреть на зеленые кроны раскачивающихся деревьев.

В дверь кабинета постучали.

– Да! – сказал Лазаренко.

Дверь открылась, и в комнату вошел грузный широкоплечий оперативник.

– Здорово, мужики! У вас чайком разжиться можно?

– Валяй, – разрешил Лазаренко.

Оперативник прошел в кабинет, взял с полки пакет чая и отсыпал себе немного в кулек. Проходя мимо стола Лазаренко, он бросил взгляд на лежащую перед майором фотографию и вдруг остановился.

– Знакомое лицо, – задумчиво проговорил оперативник. – Кто это?

Лазаренко без лишних вопросов пододвинул фотографию поближе к оперативнику и откинулся на спинку стула, так, чтобы тень, падавшая на стол, не мешала тому разглядывать снимок. Затем сказал:

– Проходит по нашему делу как жертва. Владимир Голышев. Госчиновник.

– Голышев, Голышев… – задумчиво проговорил оперативник. – Что-то такое вертится в голове… Что– то очень… А, вспомнил! Года три назад этот мужик проходил у нас по одному делу.

Лазаренко и Кремнев переглянулись. Снова посмотрев на оперативника, Лазаренко спросил:

– По какому делу?

– По поганому, – поморщившись, ответил тот. – Трое ублюдков изнасиловали двадцатилетнюю девчонку. Погоди, как же ее звали?.. М-м… Имя еще такое… жесткое… Не то Ольга Вежлер, не то Ольга Кержнер… В общем, этот ваш чиновник… – Он ткнул пальцем в фотографию. – …Дядя одного из насильников.

Глаза Лазаренко возбужденно заблестели.

– А его самого ты откуда знаешь? – поинтересовался он.

Оперативник передернул плечами, словно вспомнил о чем-то до омерзения неприятном. После чего с брезгливой ухмылкой сообщил:

– Да приходил он к нам. Хлопотал за племянничка. Деньги предлагал.

– То есть, как предлагал? Открытым текстом?

Оперативник пожал плечами.

– Ну, не то чтобы открытым… А так – намекал… А когда понял, что отмазать племяша просто так не получится – адвоката для него нанял.

– И чем все закончилось? – поинтересовался Кремнев.

– А ничем. Ублюдков оправдали. Адвокат оказался очень хорошим. Да что я тебе рассказываю, захочешь – сам почитаешь. Дело-то, поди, до сих пор в архиве пылится. Зайди ко мне минут через десять, дам тебе все реквизиты.

Оперативник вышел из кабинета.

Лазаренко поднялся со стула.

– Поеду, взгляну на это старое дело, – сказал он. – Если девушка в Дэнске – нанесу ей визит.

– Я с тобой, – сказал Егор и тоже поднялся со стула.

* * *

Дверь квартиры номер 314 медленно открылась. Два ярко-синих глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, внимательно уставились на Егора. Темные короткие влажные волосы, тщательно зачесанные назад, худощавое лицо с острыми скулами, тонкий, чуть вздернутый носик, чувственный рот – она была очень симпатичная, эта Ольга Кержнер.

Она перевела взгляд на Максима Лазаренко.

– Здравствуйте, – с легким поклоном сказал тот. – Я вам сегодня звонил. Лазаренко. Максим Иванович.

– А, следователь, – усмехнулась девушка. – А я сразу не поняла. Проходите.

Она открыла дверь и отошла в сторону, впуская Максима и Егора в квартиру. Кивнув на Егора, Ольга спросила:

– А это кто с вами?

– Это? – Лазаренко покосился на Кремнева и усмехнулся: – Мой стажер.

– Староват для стажера.

– Я просто плохо сохранился, – сказал Егор, ухмыльнувшись. – Если заглянете в мой паспорт – удивитесь.

Девушка хмыкнула.

– Топайте на кухню, – сказала она. – Туфли можете не снимать. У меня для вас нет тапок.

Мужчины прошли на кухню. Девушка заперла дверь на замок и последовала за ними.

– Садитесь, – сказала она. Егор и Максим послушно сели на стулья. Девушка провела ладонью по влажным волосам и спросила: – Кофе будете?

– Да, – вежливо ответил Лазаренко. – Если вам несложно.

– Несложно, – сказала девушка. – Вам крепкий или как получится?

– Как получится, – ответил Лазаренко.

– А мне крепкий черный и без сахара, – сказал Егор Кремнев.

Девушка зажгла плиту и сняла с крючка джезву.

Пока готовился кофе, Егор внимательно осмотрел кухню. На одной из стен красовалась белая пластиковая полочка, а на ней стояли два небольших предмета из желтого металла, похожие на маленькие самовары.

– Это спортивные кубки? – спросил Егор.

Девушка, не оборачиваясь, кивнула:

– Да.

– Ваши?

– Мои.

– А скажите…

Девушка повернулась и поставила на стол три чашки.

– Крепкий и черный, – сказала она. – Как заказывали.

– Спасибо.

– Спасибо.

Девушка села за стол.

– Могу я узнать, каким видом спорта вы занимались? – спросил Лазаренко, перехватывая у Егора инициативу.

– Хоккеем на траве, – ответила девушка.

– На траве? Экзотичный вид спорта.

– Не экзотичней вашего, – ответила девушка. – И давайте-ка сразу к делу. Без этих ваших подходцев.

Лазаренко отпил немного кофе.

– Вкусно, – сказал он. – А вы не очень-то любите милицию.

– А за что мне вас любить? Мне от вас ни холодно, ни жарко.

– Вообще-то мы ловим преступников, – заметил Лазаренко.

– Да что вы! – Тонкие брови девушки стремительно взлетели вверх. – И что, много поймали?

– Меньше, чем хотелось бы, – ответил Максим. – Хорошо ли, плохо ли, но мы защищаем порядок.

– С некоторых пор я предпочитаю защищать себя сама, – жестко ответила девушка. Она подняла руку и посмотрела на часики. – Через полчаса мне надо уходить. Давайте, говорите, зачем пришли.

– Ольга Альбертовна…

– Ольга. Не ломайте себе язык.

– Ольга, я хотел поговорить о том, что случилось с вами три года назад.

– А, вот вы о чем. – Лицо девушки стало непроницаемым, губы плотно сжались. – Меня изнасиловали, – тихо и четко, почти не разжимая губ, произнесла она. – Их было трое. Они трахали меня по очереди. Всю ночь. Потом их оправдали. Это все.

Повисла неловкая пауза. Ольга сидела бледная, бесстрастная. Ее синие глаза были прищурены, тонкие ноздри нервно подрагивали.

– Я понимаю, что вам тяжело об этом говорить, – снова заговорил Лазаренко. – Но…

– С какой стати? – холодно перебила его Ольга.

– Ну… Все-таки это тяжелое воспоминание. Мне неловко говорить, но…

– Неловко? Надо же! А вы слишком чувствительны для милиционера. – Она усмехнулась. – Вы никогда не думали о том, чтобы заняться другой профессией?

– Нет, – покачал головой Лазаренко. – Моя – меня полностью устраивает. М-м… Послушайте, Оля, я читал ваше дело. Подонки избежали наказания, но это еще не повод…

– Подонки? Полегче на поворотах, майор. Суд, между прочим, их оправдал.

– В суде сидят люди, а люди склонны ошибаться.

– Вот как? – Усмешка девушки стала ядовитой. – Ну, если суд ошибается, то что же остается делать нам, маленьким людям?

– На этот вопрос все отвечают по-разному. Кто-то предпочитает обо всем забыть. А кто-то – наоборот. Вот, например, вы… – Лазаренко чуть понизил голос. – …Вы никогда не думали о том, чтобы отомстить своим обидчикам?

– Ого! – Ольга коротко и вымученно рассмеялась. – Вот это поворотец! Вы что, предлагаете мне свои услуги в качестве киллера?

– Действительно, поворотец, – улыбнулся Лазаренко. – Ну, а если бы я предложил, вы бы согласились?

– Смотря по тому, сколько вы берете.

– А сколько вы готовы предложить?

– К сожалению, у меня мало денег. Если хотите, я могу расплатиться собственным телом. Мне ведь не привыкать, правда? Я… как это у вас называется? Порченый товар, да?

На щеках Максима Лазаренко выступили красные пятна.

– Зачем вы так? – с мягким упреком сказал он.

– Как – «так»? Вы же читали материалы дела. Суд объявил меня проституткой. Я сама спровоцировала этих невинных мальчиков. Заманила трех малышей в квартиру и надругалась над ними по очереди. Над всеми тремя. – Она вытянула руку и начала загибать пальцы. – Первый… второй, третий…

– Я уже сказал, что суд не всегда бывает прав, – сказал Лазаренко. – Я не вел это дело, поэтому не знаю всех подробностей. Но мне кажется, что…

Девушка глянула на часики и, сделав нетерпеливый жест, остановила майора.

– Короче, майор, зачем вы пришли? Этих подонков будут судить по новой?

– Нет.

– Тогда что?.. А, понимаю. Вероятно, с кем-то из этих золотых мальчиков случилась беда. Должно быть, он упал с лестницы и сломал себе шейку. И теперь вы думаете, что это я его подтолкнула. У меня ведь есть прекрасный мотив. К тому же, я мастер спорта по хоккею на траве. Я могла избить его клюшкой. Вы видели мою клюшку?

– Нет.

– Жаль. Поверьте мне, это страшное оружие.

– Оля, вы не даете мне сказать…

– Да что вы можете сказать? Черт бы вас всех побрал! Вас и ваш поганый суд! Запомните, майор: мне не нужны проблемы. А что касается милиции и прочих «внутренних органов», то я предпочитаю с этим дерьмом не связываться. Уяснили?

– Да. Но…

– Ну, вот и славно. А теперь извините, мне пора.

– Мы же почти не поговорили, – укоризненно сказал Лазаренко.

– Если хотите поговорить, вызывайте меня повесткой. Или выписывайте ордер на арест. А теперь – до свидания. – Девушка сощурилась и со злостью процедила: – Видеть вас больше не могу.

Лазаренко встал. Кремнев – тоже.

– Зря вы так, – сказал, обращаясь к девушке, Егор. – Мы ведь пришли сюда не воевать. Мы пришли за помощью.

Ольга прищурилась и с ненавистью процедила сквозь зубы:

– Вы уйдете или мне вас вышвырнуть?

Лазаренко вздохнул:

– Если понадоблюсь – звоните. – Он положил на стол визитную карточку.

– Визитка? – Ольга холодно усмехнулась. – Я против писем в один конец! – Она вынула из кармашка джинсов маленький прямоугольничек и сунула его в карман Егору.

– До свидания, – вежливо попрощался Лазаренко.

– Топайте уже! – выдохнула Oльгa.

Через пять минут Максим и Егор сидели в «шкоде» Максима и задумчиво дымили сигаретами.

– Ну, вот и пообщались, – сказал Егор. – Хорошая девчонка, но после изнасилования обросла иголками. Теперь к ней не так просто приблизиться.

– Такое бывает, – заметил Лазаренко. – Интересно, имеет она какое-то отношение ко всем этим убийствам?

– Вполне может быть, – задумчиво ответил Егор. – Хотя… – Он несколько секунд думал, затем покачал головой: – Нет, не похоже. Она не из тех, кто носит все в себе и неделями готовит план мести.

– Дай бог, чтобы ты оказался прав, – сказал Лазаренко и выбросил окурок в открытое окно.