Текст книги "Плутоний для «Иисуса»"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Марк совсем не думал о том, как он объяснит свое присутствие здесь, если вдруг к нему прицепятся стражи порядка. Его мысли были поглощены одним: как попасть внутрь. Скученность японской столицы общеизвестна, и это как раз сыграло свою добрую службу. Рядом с осажденным домом стоял почти такой же двадцатиэтажный монстр из стекла и бетона. Между ними не более трех метров пространства. Где-то на уровне пятнадцатого этажа прилепилась к стеклянной стене ярко-желкая люлька мойщика стекол. В связи с осадой соседнего здания беднягу, видно, погнали с работы, не позволив даже опустить нехитрое приспособление.

Марк надеялся только на то, что полицейские во всем мире одинаковы, их интересует лишь объект непосредственной работы, и ничего более.

Марк, обойдя любопытствующих, подошел к зданию-близнецу с другой стороны. Быстро темнело. Уличное освещение и огни реклам создавали впечатление некоего фантастического карнавала. Два рядом стоящих здания в отличие от всех остальных были погружены в темноту.

Слов Марк, как уже было отмечено, не понимал, поэтому команд, усиленных мегафонами, не слушал, но по действиям полиции, избравшей тактику тихой осады и переговоров, догадался, что штурм резиденции Като Тацуо не начинают потому, что в апартаментах новоявленного Христа много заложников.

Что ж, это давало Марку определенные шансы. В крайнем случае, если не удастся оттуда выбраться самостоятельно, после захвата здания полицией можно будет выдать себя заложником. Двери, конечно, были закрыты. Возможно, в здании имеется сторож. Наверное, японские сторожа не спят ночью, как это сплошь и рядом происходит в России. Но даже если на этот пост попал соня, он, скорее всего, пялится в окно – ведь совсем рядом разыгрывается бесплатный всамделишный боевик, без всякой искусственности, без дублеров.

С противоположной от парадного входа стороны, судя по нагромождению камней, журчащему искусственно созданному ручейку и голенастым кривым деревцам, находился крохотный дворик – что-то вроде летнего сада для отдыха и размышлений. От улицы дворик был отгорожен невысоким, по существу, декоративным заборчиком. По задней стене здания карабкалась зигзагами вверх черная пожарная лестница. Дома возводились достаточно давно, когда еще не были придуманы современные способы быстрой эвакуации попавших в огненную западню людей.

Интересно, удастся ли с крыши проникнуть внутрь? – гадал Марк, соображая одновременно, каким образом допрыгнуть до нижней перекладины пожарной лестницы. Выручили хрупкие на вид пластмассовые баки для мусора.

Восточный мегаполис, воспринявший и унифицировавший под себя западный стиль и западные скорости, жил своей шумной вечерней жизнью. Автомобили летели по путепроводам и эстакадам, словно брали разгон для полета в небо. Снизу из многочисленных лавчонок, баров и танцевальных клубов слышалась музыка и глуховатый гул людских голосов. Где-то на короткое время взвывала сирена полицейской машины или кареты «скорой помощи». И хорошо, что никому не было дела до безумца, карабкающегося по осклизлым от вечернего тумана тонким перекладинам лестницы на почти стометровую высоту.

4

Наконец Марк выбрался на крышу. Она оказалась плоской. Но два люка, через которые можно было проникнуть на лестничные площадки, оказались надежно запертыми изнутри. Марк нашел то место, где крепилась к опорам вентиляционной шахты люлька мойщика окон. Устройство было снабжено электромотором, чтобы люлька могла подниматься и опускаться, пульт управления, по-видимому, находился в самой люльке, поэтому поднять ее повыше не было возможности.

Он посмотрел на крышу соседнего здания – полиции не было видно. И вертолеты улетели. Скорее всего, спецподразделение готовилось к долгой осаде. Снизу доносился обычный для таких случаев шум: отрывистые команды, рев моторов многочисленных автомобилей. Марк скользнул взглядом по стене соседнего дома: гладкая поверхность без выступов, окна небольшие и без подоконников. К тому же, скорее всего, закрыты на шпингалеты, придется стекло разбивать – сделал вывод Марк. Он проверил, как натянуты гибкие металлические тросы, удерживающие люльку. Убедился, что слезть, цепляясь за трос, хоть и трудно, но вполне возможно. Единственное неудобство – это то, что трос, как водится, на совесть смазан. Значит, предстанет Марк перед Кристиной в соответствующем виде, да еще пахнущим нефтепродуктами не первой свежести. Но это все же лучше, чем не предстать перед ней совсем.

Перчаток у него не было, а без них нечего было и думать о благополучном спуске. Холодный, жесткий, скользкий от смазки трос будет выскальзывать из голых рук так быстро, что сдерет с ладоней не только кожу, но и то, что под ней. Придется пожертвовать рукавами куртки. Жалко, конечно, ведь неизвестно, когда ему удастся купить новую. Хорошо еще, что хоть чуть-чуть можно цепляться носками туфель за стену, это, правда немного, но все же замедлит скольжение.

Марк расстегнул куртку, натянул рукава на ладони, вцепился пальцами в трос и осторожно опустил ноги в бездну за краем крыши. Напряжением всех мышц он пытался держаться за трос в одном месте, но сила тяжести неумолимо тянула вниз. Спуск прошел на удивление благополучно, если не считать порванных рукавов куртки, которыми Марк зацепился за острую заусеницу в тугом плетении пучка проволоки, составлявшего трос.

Он осторожно опустился в люльку, перевел дыхание, мысленно оплакивая куртку, и выждал несколько минут, затаившись – а вдруг кто-нибудь засек, как он ползет по стене сверху вниз. Нет, скорее всего его никто не заметил.

Перед ним высилась торцовая стена осажденного здания, ряд слепых, темных окон. Однако возле одного из окон на уровне примерно восемнадцатого этажа была прикреплена большая белая тарелка спутниковой антенны. Если достаточно сильно раскачать люльку, наверное, можно будет дотянуться до этого огромного блюдца, уцепиться за него, а там молить Бога, чтобы выдержали крепежные болты.

Марк попробовал оттолкнуться рукой от стены. Люлька подалась в сторону довольно легко, но, возвращаясь в исходное положение, довольно громко ударилась о стену. И все же попытаться можно. Марк отыскал пульт управления и затаив дыхание включил две кнопки: одну, которая приводила в движение мотор, и вторую, со стрелкой, направленной вверх. Он ожидал, что сейчас мотор взвоет, тросы заскрипят, наматываясь на барабан, металлическая люлька залязгает – и спецназовцы наконец заинтересуются, что там, наверху, происходит. Нет, люлька поплыла вверх почти бесшумно, а звук мотора, размещавшегося на крыше, не долетал вниз, даже Марк его не слышал. Он остановил люльку на уровне восемнадцатого этажа и внимательно проанализировал ситуацию. Стена соседнего дома, казалось, расположена совсем рядом, а уж до антенны вообще, казалось, можно дотянуться рукой. Но, увы, до нее было не менее двух с половиной метров. Марк посмотрел вниз, там, в узком проходе между зданиями, поджидали злоумышленников с десяток спецназовцев. Судя по всему, внизу начались какие-то очередные пререкания между полицией и осажденными, поэтому все внимание бойцов было сосредоточено на первых трех этажах, откуда под шумок мог кто-нибудь выскочить.

Марк нашел в ярко-желтом металлическом ящике с инструментами молоток, который тот человек, что работал с ним, усовершенствовал, и за это Майер был искренне признателен ему: мойщик стекол сделал в рукоятке отверстие и пропустил сквозь него кожаный ремешок, так что при необходимости его можно было повесить на запястье, чтобы не мешал работать чем-то другим и в то же время всегда был под рукой. Марк повесил молоток на руку, повернулся лицом к антенне и, упершись ногой в стену, оттолкнулся. Люлька легко пошла от стены, но толчок оказался слабоват – Марк не дотянулся до антенны. Когда люлька стремительно начала возвращаться назад, Марк, держась обеими руками за поручни, ногой попытался смягчить удар о стену. Это в общем-то ему удалось. Но люлька пусть не со всего маху, но врезалась в стену. Марк понял, что еще раза два-три он так покачается, и сюда пришлют с пяток злющих и вооруженных до зубов полисменов, чтобы те проверили, кто это хулиганит на верхотуре.

Во второй раз он оттолкнулся сильнее, но лишь кончиками пальцев дотронулся до гладкого края антенны. Как Марк ни пытался затормозить возвращение люльки к стене, на этот раз она ударилась гораздо громче. Пока Майер готовился к третьему толчку, снизу послышались встревоженные гортанные крики. Кажется, его засекли, а это значит – или сейчас, или никогда. Им ведь ничего не стоит снять его, как глухаря, при помощи винтовки с оптическим прицелом.

Еще один толчок. Марк уже не надеялся на силу своих ног. Когда амплитуда качания достигла крайней точки перед возвращением назад, Марк в долю секунды выпрыгнул вперед, погасив все чувства ради одного – ухватиться, вцепиться хоть зубами в антенну. И когда пришел страх перед зияющей под ним пропастью, Марк обнаружил себя вцепившимся в антенну руками и ногами. Не медля больше ни секунды, он устроился над гладкой большой тарелке поудобнее и молотком разбил оконное стекло. Ногой посбивал осколки, застрявшие в раме…

Волнение внизу, судя по крикам, доносившимся наверх, тем временем нарастало. Вдруг мощный луч прожектора ударил от земли, осветил пустую металлическую люльку, которая, легонько стукаясь о стену, гасила навязанные ей неправильные колебания.

Марк не стал ждать, когда хищное лезвие света сделает его удобной и привлекательной мишенью для снайпера. Несколько ловких движений – и он юркнул в оконный проем, во тьму, пахнущую пластмассой и искусственной кожей.

Глава девятая
ИЗ ЖАРОВНИ ПОД ЗЕМЛЮ

1

Марк Майер не стал включать свет в комнате, в которую проник через окно – и без того бойцы японского спецназа скоро обнаружат разбитое окно и обо всем догадаются. Вот уже и луч прожектора ощупал серебристо блеснувшую антенну, остановился, направленный на оконный проем.

Марк метнулся к двери. Она была заперта, но это была внутренняя офисная дверь, предназначенная не столько для того, чтобы запереть, сколько для того, чтобы отгородить группу работающих людей от коридора. Замочек в тонких пластиковых дверях оказался на удивление хлипкий. Стоило Марку всего один раз, и не в полную силу, надавить на нее плечом – с мягким треском запор вышел из своего вместилища, дверь распахнулась. Марк не выскочил в коридор, он нырнул юзом на пол и тут же откатился с места приземления. Все как учили – на тот случай, если за ним уже следит какой-нибудь нервный автоматчик. А ведь мне даже отстреливаться нечем, сообразил с запоздалым отчаянием Марк. Единственное, что он мог бы противопоставить полицейской агрессии, – это подлинное удостоверение личности, где капитан Майер сфотографирован в форме. Но это может только навредить ему. Чего доброго, какой-нибудь япошка подумает, что я военный шпион, внедряющийся в систему самообороны Страны восходящего солнца с помощью великого учителя Като.

В длинном коридоре никого не было. Круглые плафоны синего цвета – дежурное освещение – рассеивали густую тьму в обоих концах коридора. В одном конце располагались лифты, в другом – выход на лестничную площадку. Марк решил, что пользоваться лифтом рискованно: если внутри здания, между резиденцией Като и остальными этажами, есть полицейские, а они наверняка есть, то в быстрой и бесшумной кабине он как раз угодит в лапы стражей правопорядка.

Лестничные пролеты и площадки содержались в порядке, и дежурные лампочки на площадках горели исправно, так что Марк спускался легко, не рискуя сломать в темноте шею.

Он довольно быстро добрался до третьего этажа. Мог бы, конечно, и быстрее, но из предосторожности, которая в таких ситуациях не бывает лишней, прислушивался на каждой площадке к шуму, который нарастал по мере его приближения к третьему этажу.

Нельзя сказать, что бойцы спецназа вели себя неправильно. Перед ними была поставлена задача – никого не пропускать на второй этаж и фиксировать каждого, кто будет пытаться оттуда выбраться. Это были молодые ребята, им практически была неизвестна такая старомодная вещь, как обычная лестница со ступеньками, которая не везет тебя, как эскалатор. Так как работающие в здании тоже не пользовались лестницей, на нечетных этажах вход на лестничные площадки был закрыт на замок. Бойцы посланного на третий этаж взвода не удосужились проверить, что это за дверь, на которой написано «Хода нет». Раз закрыта на ключ, значит, никто не сможет пройти, а если и попробует, то они ему покажут!

Марк не верил своим глазам: за стеклянной дверью в холле третьего этажа гоготали и веселились крепкие, коренастые темноволосые парни, а по эту сторону двери – ни одного человека. Вот смеху-то будет, если окажется, что и Като со своими монахами сидят перед запертыми дверями и не решаются сломать замок.

Стекло на дверях прозрачное, но рама внизу достаточно высокая, чтобы кто-нибудь по неосторожности случайно не разбил ногой полуторасантиметровой толщины стекло. На лестничную площадку из холла падала широкая полоса света, поэтому Марк не решился в два прыжка преодолевать просматриваемое пространство – чем черт не шутит, вдруг успеют заметить. Нет, он предпочел опуститься на холодный кафельный пол и перекатился из светлого пятна в густой сумрак следующего лестничного пролета, ведущего на второй этаж И снова осторожно, стараясь не шуметь, затаив дыхание, спустился дальше вниз.

Вход на второй этаж со стороны лестницы оказался забаррикадированным. Скорее всего, на первом уже хозяйничали спецназовцы. Им ничего не стоит догадаться, что до непокорного святого можно добраться отсюда. Так что времени в обрез. Марк забарабанил кулаком в дверь. Сначала его никто не слышал, но, когда Марк отчаялся уже дождаться кого-нибудь, грубый голос что-то прокричал по-японски из-за двери.

Марк решил, что английский японцы знают лучше, чем немецкий, и, напрягая память, стал понемногу выкрикивать все, что удавалось вспомнить:

– Ай эм… аск… бразе Джон!.. – что значило примерно следующее: «Я есть искать брата Джона».

Человек по ту сторону двери с трудом, но понял его правильно.

Монах Джон подошел буквально через минуту, спросил по-английски: кто вы?

Марк узнал его по голосу, закричал по-немецки:

– Впустите меня! Это Бобров!

2

Завал разобрали ровно настолько, чтобы Марк мог протиснуться в небольшую щель приоткрывшейся двери, затем заложили ее снова.

– Весьма рад вас видеть, господин Бобров!

– Сейчас не время для светских бесед!

– О, вы не правы, джентльмен в любой ситуации должен оставаться джентльменом.

– Вы же теперь монах, а не джентльмен.

– Это теперь. Неужели вы не заметили, что над церковью господина Като не только тучи сгустились, но уже и гроза разразилась!

– Гроза очень серьезная. Непонятно, почему вы еще торчите здесь. Мне показалось, полиция получила позволение не слишком либеральничать с нарушителями порядка, особенно с такими опасными для общества!

И Марк показал на автомат Калашникова, который Джон держал в левой руке.

– Если вы так хорошо информированы, должны знать, что мы окружены, перекрыты все ходы и выходы!..

– Но я же здесь!

– Да, действительно… Послушайте, а какого черта? Вы самоубийца?

– А вы?

– Оставьте еврейскую привычку отвечать вопросом на вопрос! Откуда мне знать, может, вы агент японских спецслужб и присланы сюда…

– Для чего? Вы знаете, что живы только потому, что в полиции думают: вы здесь заложников держите. Разве вы не ведете переговоры?

– Японцы на первом этаже болтают, но без нашего участия. А мы тут якобы их охраняем, а сами думаем, как бы уйти отсюда без лишнего шума.

– И как же вы собирались это сделать?

– Прорваться.

– Вот уж действительно – самоубийцы. Вам никогда не прорваться, вы что, не видели, сколько там вооруженных полицейских?

– Догадываюсь, но не сидеть же здесь сложа руки!

– Не сидеть, – согласился Марк. – Уходить, но тихо и незаметно.

– Ваш совет весьма кстати, но мне интересно, почему вы вернулись.

– Я пришел за своей девушкой. Где она?

– Э, это очень благородно с вашей стороны, господин Бобров! Но мы договорились вернуть вам ее на определенных условиях. Вы забыли наш уговор?

– Я не забыл, но мне кажется, что вы потеряли чувство реальности! Вашему вождю и учителю определят келью с решеткой на окнах, нет?

– Несомненно! Но на тот товар, который вы нам должны, покупателя можно найти везде и всегда.

– Вы имеете в виду плутоний?

– Да нет, с ним пусть возится кто-нибудь другой. Меня интересуют новейшие технологии быстрого и дешевого изготовления оружейного плутония, которые Лисовский замикрофильмировал для ваших немецких друзей.

– Вот как! В таком случае вам тем более надо уходить отсюда без шума, потому что вашего Лисовского я нашел при помощи той телепередачки, что вы сварганили. Он сейчас сидит у меня в номере и, потирая руки, смотрит теленовости, где рассказывают, какая беда постигла монахов учителя Като.

– Вы серьезно?

– Абсолютно. Если бы это было не так, я все равно пришел бы за Кристиной, но тогда уже на плечах полиции.

– Логично, – согласился Джон. – Но как мы отсюда выйдем?

– Сначала Кристина.

Джон пожал плечами, всем своим видом показывая: не будьте таким недоверчивым. Он подошел к одной из дверей, достал связку ключей, нашел нужный, повернул его в замке и, несколько театрально распахнув дверь, жестом пригласил Марка войти.

Майер ожидал увидеть Кристину плачущей или, на худой конец, опечаленной и испуганной. Однако девушка сидела за компьютером и, как успел заметить Марк, играла в компьютерную игру из серии «Тетрис».

– О, Ген! – воскликнула она, бросаясь к нему в объятия. – Ты пришел за мной!

– Да, дорогая, да!

Джон стоял на пороге, снисходительно ухмыляясь. После того как влюбленные обменялись парой пылких поцелуев, он, деликатно кашлянув, сказал:

– Оставьте нежности до лучших времен, дети мои, если не хотите в ближайшие час-полтора получить по зубам прикладом. Ибо, если нас ждет Лисовский, надо идти, я слишком долго ждал этой встречи. Господин Бобров, вы нас выведете отсюда?

– Нет, – покачал головой Марк.

– Почему? – искренне удивился Джон.

Марк коротко рассказал о том, как проник в здание, и затем спросил:

– Подумайте хорошо, Джон, может быть, вы здесь что-нибудь перестраивали, а полиция об этом не знает. Неужели, занимаясь такими фокусами, вы не думали, что когда-нибудь к вам придут не с поклоном, а с палкой!

– Знаете, я здесь всего год. Давайте спросим у самого Като. Мне почему-то кажется, что он тоже не прочь ускользнуть от полиции…

Като Тацуо в своем неизменном скромном темно-синем китайском костюме говорил с кем-то по радиотелефону. По интонации легко было догадаться, что переговоры ведутся с полицейским чином.

Марку теперь было гораздо легче: Кристина вполголоса переводила ему все разговоры, имеющие малейшее значение для них.

– Этот русский пришел сейчас с улицы, – сказал Джон создателю церкви «Путь истины». – Он принес неутешительные новости. Надо уходить.

Като отдал радиотелефон кому-то из монахов, кивнул, как давнему знакомому, Марку и ответил Джону:

– Это вы во многом виноваты. Вы превратили мою церковь в нечистоплотную корпорацию. Теперь из-за этого нам приходится терпеть гонения. Я знаю, что мне надо уйти, чтоб на новом месте без вас воздвигнуть новую церковь!

– Это как вам будет угодно! – ухмыльнулся Джон. – А пока вспомните, нет ли здесь чего-то такого, чего нет на архитектурном плане?

– Не понимаю, о чем вы.

– Строили вы здесь что-нибудь после того, как выкупили часть здания?

– Да. Мы собирались проделать подземный ход.

– Сделали?

– Не до конца.

– Почему?

– Рабочие монахи уперлись в стену.

– И что потом?

– За стеной подземный гараж.

– Далеко отсюда?

– Под соседним домом.

– Как вы думаете, Бобров, это нам подойдет? – спросил Джон у Марка.

– Если стену удастся достаточно быстро разобрать, конечно! Ведь гараж – это машины, значит, будет шанс быстро убраться отсюда.

– Можно взять немного взрывчатки, – предложил Джон.

– Интересная у вас церковь, – усмехнулся Марк. – Вместо молитвенников и крестов гранаты с автоматами.

– Давайте оставим теологические споры на потом.

Джон сбегал туда, где держали оборону монахи, контролируя половину первого этажа, и вернулся с небольшой коробочкой.

– Вот этим любую стену повалим!

– Могли бы и для меня автомат захватить, – посоветовал Марк.

– Э нет, дружище! Я сам вас прикрою, когда надо будет. Вы мне еще нужны.

3

Преподобный Като не взял с собой никого из своих верных последователей. Он проворно спускался в подвальное помещение первым, но у массивной двери, закрывающей вход в подземелье, посторонился, пропуская вперед Джона.

От Марка не укрылась суетливая поспешность, с какой новоявленный Христос уступал опасную тропу другому.

Он шепнул Кристине:

– Спроси у святого, почему японский Иисус в отличие от иудейского не хочет идти на крест за свою паству?

Като выслушал вопрос, блеснул на Марка озорными глазами и ответил:

– В вере народ больше всего ценит торжественность и ритуал, а если первым убьют священника, кто прочтет над остальными поминальную сутру?

– Хватит вам шушукаться! – обернулся к ним занятый дверями Джон. – Будьте начеку – открываю.

Металлическая дверь отворилась легко, без скрипа и скрежета, кто-то аккуратно смазал петли. Из черного проема дохнуло могильным запахом сырой земли с примесью специфического аромата мокрого цемента.

– Фонарик хоть есть? – спросил Марк.

– Конечно.

– Будьте осторожны, – подал голос Като. – Не так давно было небольшое землетрясение, может быть, кое-где свод обрушился.

– Что, так торопились копать, даже крепи не ставили? – язвительно спросил Джон.

– Когда наткнулись на стену, подготовка прохода потеряла смысл.

Судя по всему, о подземном ходе мало кто знал в самой секте, не говоря уж о городских властях и полиции. Засады внутри явно не было, и четверо беглецов, освещая себе путь фонарем, гуськом спустились по мягким и скользким земляным ступеням еще на несколько метров вниз и оказались в узком и невысоком – японцы копали под свой рост – тоннеле. Ноги вязли во влажной земле.

– Хорошо, что я в сапогах, – прошептала Кристина. – Ужасно боюсь крыс, а здесь их, наверное, полно…

Впечатление от путешествия по тоннелю было не из приятных. Спертый, тяжелый воздух, чавкающая под ногами грязь и подспудное опасение, что стена окажется прочной, а взрывчатка маломощной и придется ни с чем возвращаться назад по своим следам, не прибавляли настроения. Марку представлялось, что они пробираются ходом, который проделал в толще земли гигантский дождевой червь…

Хорошо хоть, тоннель был коротким. Вскоре они были у стены. Действительно, земляные толщи от внутренних помещений гаража отделяла достаточно толстая бетонная прослойка, которую не взял бы тот заряд тротила, что прихватил с собой Джон. Однако там, где подземный ход упирался в гладкую поверхность штукатурки, бетонная прослойка была аккуратно вырезана в форме квадрата. Ровные обломки валялись тут же, под ногами.

– Как вам это удалось? – не удержался от вопроса Марк.

– Вы у меня спрашиваете? – откликнулся Джон.

– Нет, у святого.

Выслушав Кристину, Като коротко и гордо ответил:

– Японская техника.

– Что будем делать? – спросил Джон. – Взорвем или так выломаем? Кто-нибудь был в гараже? Что там за отделка?

– Декоративная плитка, если я не ошибаюсь, – сказал Като.

– Попробуем ломать, – решил Джон. – Жаль, Като, что вы не каратист! Сейчас бы тихонько, аккуратно высадили по очереди все плитки…

– Сила духа важнее силы кулака! – веско произнес святой отец.

– Долго ждать, когда вы силой духа проломите эту стену, – вздохнул Джон.

– Хорошо, отойдите назад и светите на стену, – приказал Като.

4

Все трое послушно выполнили его распоряжение. Джон направил луч фонаря на гладкую серо-коричневую поверхность с выступающей кое-где из-под раствора мелкой и тонкой сеткой арматуры.

Коротышка Като расслабленно и будто безвольно остался один сантиметрах в шестидесяти от стены. Несколько мгновений он был погружен в себя, затем в невероятно быстрой пляске мелькнули в луче фонаря его руки и ноги. Раздался глухой стук, словно в стену бросили пригоршню тяжелых камней. И после в наступившей тишине слышно было только, как осыпается на землю раскрошенная штукатурка.

– Вот это да! – не сдержал восторга Джон, когда увидел, что ровная гладкая стена, встретившая их в конце тоннеля, вся растрескалась и выгнулась наружу, будто по ней заехали круглой строительной бабой.

– Это не трудно, – пробормотал Като. – Тонкий слой.

Дальше дело пошло совсем весело. Кристина светила фонарем, а трое мужчин быстро разобрали обломки штукатурки, плитку, разорвали проволочную сетку.

По мере того как дыра становилась шире, в той части подземного хода, где трудились беглецы, становилось все светлее. Вскоре и фонарь стал не нужен.

Первым в проем полез Джон с автоматом. Он сразу же наткнулся на служителя гаража в фирменном тоётовском комбинезоне. Средних лет японец в очках пришел проверить, что за посторонние шумы раздаются на вверенной ему территории. Завидев дыру в стене и вылезающего из нее человека, служащий гаража открыл было рот, но Джон показал ему автомат и приложил палец к губам.

Японец медленно закрыл рот и молча наблюдал, как из пролома вылезают один за другим страшные и грязные люди – и среди них только один настоящий японец с отдаленно знакомым лицом.

– У вас есть автомобили напрокат? – спросила у него Кристина.

Джон и Марк тем временем внимательно осматривали помещение гаража.

Кристина увлекла очкарика в конторку, но не успели они толком оформить заказ на прокат транспортного средства, как в гараж, скрипя тормозами и воя сиреной, влетела полицейская машина. То ли служащий загодя предупредил полицию, а потом уже решил полюбопытствовать лично, что происходит со стеной, то ли кто-то из клиентов, почуяв неладное, позвонил куда следует.

Любовь к внешним эффектам несколько помешала стражам порядка точно и безошибочно исполнить свой долг. Из машины трудно было заметить пролом в стене, прикрытый к тому же от посторонних глаз несколькими припаркованными автомобилями. В те полминуты, пока полисмены пытались сориентироваться в обстановке, произошло следующее.

Марк бросился к Кристине, которая выбегала из конторки, держа в пальцах ключ, а другой рукой показывала Марку на небольшой красный автомобиль. Джон замер, пригнувшись за припаркованной неподалеку от стены машиной, автомат в его руках подрагивал.

Тишину нарушил Като Тацуо. Высунувшись из-за массивного автомобиля «джип-ниссан», он завопил о чем-то, показывая рукой на своего монаха Джона. Полицейские тут же повернулись в сторону незадачливого американца, наставили на него маленькие черные автоматы, коротко пролаяли команду. Даже если бы он совсем не знал японского, понял бы их с полуслова. Поэтому Джон отбросил так и не пригодившийся автомат и проворно поднял руки.

…Приземистый красный спортивный автомобильчик беспрепятственно вынырнул из широкого, ярко освещенного чрева гаража и резво побежал в направлении района Гиндза.

– Что проорал святой? – поинтересовался Марк.

– Держите вооруженного террориста!

Кристина сидела за рулем, от азарта и пережитых приключений лицо ее раскраснелось.

– Поступок нехороший, но нам помог, – заметил Марк.

– Это не из любви к нам.

– Я понимаю. А куда мы направляемся, если не секрет?

– К моей матери. Она держит японскую гостиницу и небольшую школу гейш. Там можно хорошо отдохнуть и пересидеть шумиху. К тому же я обещала тебе показать, как любят в Японии…