Текст книги "Тери"

Автор книги: Фрэнсис Вилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Научится!

Ты ничего не знаешь наверняка! Только она сама может решить, полюбит она тебя или нет. А если ты унесешь ее в лес и попытаешься принудить ее любить себя, значит, и ты не лучше Китру и того капитана, который убил твоих родителей! – Рэб смягчился; его голос потеплел. – И потом, есть вещи, с которыми ты не поспоришь: если вдруг, по какой-то необъяснимой прихоти, она действительно увидит в тебе человека и согласится принять тебя как мужа, ваше потомство будет походить на тебя – по крайней мере, во многом.

Новая мысль поразила тери. О детях он даже не думал. Перед его мысленным взором поплыли жуткие видения: их с Адриэль общие дети… Настоящий кошмар! От ужаса у него отнялся язык.

– По чьей-то извращенной прихоти твоих далеких предков ужасно изуродовали, изувечили, исказили их облик. Последствия давнего злодеяния передаются через поколения. Возможно, будет лучше всего, если ты решишься положить конец ужасной шутке тератолов и не позволишь проклятию распространяться дальше.

Когда тери заговорил, в голосе его слышался гнев, смешанный с горечью.

– Тебе легко рассуждать! Ведь ты помечен единственным знаком – способностью общаться при помощи мыслей! Твоя «отметина» – не уродство, а Дар! Ты можешь говорить о том, чтобы не пускать проклятие дальше, ведь жертву должен принести не ты, а другой!

Мрачная улыбка заиграла на лице Рэба.

– Как ты думаешь, почему я столько времени провел, отыскивая связь между тери и людьми? Я же говорил тебе, что точно знаю о существовании такой связи! Как ты думаешь, откуда мне стало о ней известно?

– Как… и ты?! Ты… тоже?!

Рэб кивнул:

– Я родился с хвостом, как и мои мать, брат и сестра, а до того – мать моей матери! – Он грустно покачал головой. – Какое развлечение доставили, должно быть, мои предки какому-нибудь развращенному тератолу! Внешне они ничем не отличались от других людей… если не считать чешуйчатого крысиного хвоста!

Тери услышал в голосе Рэба боль унижения, которая перекликалась с его собственной болью.

– Значит, ты тоже тери.

– Да. Но на протяжении многих поколений мои предки заботились о том, чтобы сразу после рождения хвост у младенцев отсекался. Если операция проводится в самом начале жизни, даже шрама практически не остается. И много веков представителям моей семьи удавалось сходить за обычных людей, хотя про себя они знали, что они – тери, представители низшей расы. Во времена Страшной Болезни их изменили таким образом, что они оказались способными выглядеть и действовать подобно людям. Я уверен, многие мои предки догадывались о том, что на самом деле они – люди, но никто до меня не убедился в том окончательно. Ибо у меня, помимо хвоста, имеется еще одна, как ты выразился, отметина – Дар. Ни мать, ни отец не были талантами. Возможно, каждый из них обладал Даром лишь отчасти, наполовину; во мне части соединились в целое. Но я твердо знал одно: я – тери, обладающий Даром. До сих пор считалось, что носителями Дара могут быть только люди. Вот я и решил доказать, что я – человек.

– При чем же здесь я?

– Я принял и другое важное решение. Довольно тератолам торжествовать. Я не стану отцом, не произведу на свет потомства. И мое уродство не перейдет к детям и внукам.

Тери стоял неподвижно и пристально смотрел на Рэба. Он был знаком с ним совсем недолго, однако привык доверять ему. Он чувствовал, что Рэб говорит правду. Но тем не менее не мог заставить себя опустить Адриэль на землю. Ему казалось: если он не будет обладать ею, он взорвется. Он должен, непременно должен унести ее с собой!

– Ты не можешь остановить меня, Рэб, – сказал он наконец.

– Верно. Сегодня ты уже убил двоих и чуть не убил третьего. Ты легко мог бы убить и меня. Но не сделаешь этого. Потому что в тебе я чувствую нечто… нечто лучшее. В тебе скрыт хороший человек. И ты не станешь ни к чему принуждать девушку, которая сделала тебя своим другом.

Тери покачнулся. Ему показалось, что лес кружится и плывет перед его глазами. Ему так хотелось, чтобы Адриэль относилась к нему как к равному! Однако он не сможет быть ей равным, если они останутся жить с талантами. Что же ему делать? Как правильно поступить?

Рэб развернул ткань, служившую мешком, и расстелил ее на траве. Рядом он разложил свои драгоценные книги. Тихо звякнули тонкие металлические пластины. Ученый выжидательно смотрел на тери.

Прошло короткое напряженное мгновение, и тери бережно опустил Адриэль на ткань и укрыл ее. Чувствуя, как к горлу подкатывает ком, он выпрямился и отвернулся. Сейчас он уйдет. В лес. Один.

– Куда ты идешь?

– Прочь. Здесь мне не место.

– Нет! – возразил Рэб. – Ты сам не понимаешь, что твое место здесь; по крайней мере, будет. Ты станешь героем среди носителей Дара!

– И все-таки буду считаться домашним животным! – То, что раньше было просто забавным, становилось невыносимым.

– Тебе не нужно оставаться домашним животным.

– Ты им расскажешь? – В душе тери вспыхнула надежда. – Ты все им объяснишь?

– Я помогу тебе стать в их глазах равным. Носители Дара не признают в тебе человека сразу; если мы слишком быстро объявим им о том, что ты такой же, как и они, они даже могут оттолкнуть тебя. Мы будем продвигаться медленно и постепенно. Ты будешь говорить все больше и больше, начнешь пользоваться орудиями труда. Я буду руководить тобой. И прежде чем я уйду, я заставлю их считать тебя человеком – еще до того, как все им расскажу! И первое, что мы сделаем, – дадим тебе имя.

Тери повернулся к Рэбу и посмотрел ему в глаза. Лишь еше один человек так смотрел на него прежде.

Рэб протянул руку:

– Так ты останешься… брат?

Тери отвернулся и ничего не ответил. Ступая медленно, словно с трудом, он вернулся к лежащей на земле Адриэль. Опустившись на колени, он неуклюже упал рядом и уткнулся в нее головой, не зная, что ему делать. Так он пролежал довольно долго. Он слышал, как Рэб отошел в сторону и сел под деревом со своими книгами.

Вдруг послышался шум, и оба насторожились. Кто-то продирался сквозь кусты, росшие неподалеку. Беглецы немедленно вскочили на ноги: Рэб наполовину спрятался за деревом, тери присел на корточки рядом с Адриэль, готовясь к прыжку.

На поляну вышел человек.

Он был один.

Это был Тлад.

X

Остановившись на краю поляны, Тлад посмотрел на неподвижное тело Адриэль:

– Она ранена?

Тери расслышал в его голосе неподдельное беспокойство.

– Нет, – ответил Рэб, осторожно выходя из-за дерева. – Просто одурманена. Кто ты такой?

– Меня зовут Тлад. Вот этот тери может поручиться за меня.

Рэб метнул острый взгляд в сторону тери:

– Он знает?

Тери кивнул – вполне человеческий жест; он недавно усвоил его. Потом он снова опустился на землю рядом с Адриэль.

– Он хороший друг. Не знаю, откуда ему все известно, но он знает про меня – причем довольно давно. Может быть, он тоже тери.

Начинали сказываться последствия физического, умственного и эмоционального возбуждения прошлой ночи. Тери почувствовал, что тело и разум его немеют. Ему показалось, что грудь и плечи сдавила огромная тяжесть – такая, что невозможно встать; однако он почти не замечал усталости. Весь мир рушился. Ему хотелось лежать и наблюдать. Скоро все пройдет. Хотелось плыть по течению… забыться… не мучиться вопросом, кто он такой. У него отняли место в мире. Больше он не тери, он – человек. Но он не может жить как человек: люди не признают в нем равного. Ему не стало лучше. Как Тладу удалось разыскать их? Никто не знает, где они находятся, а Тлад их нашел. Тери не хватало сил на то, чтобы думать, как у него это получилось.

А вот Рэб, наоборот, быстро взял себя в руки и не стал ходить вокруг да около. Тери показалось, что голос ученого доносится словно с другого конца длинного туннеля.

– Откуда ты знал, где нас искать?

– У меня есть… – начал было Тлад, но осекся.

– Что случилось?

Тлад не ответил. Вдруг он бросился к тому месту, где лежали древние книги, и, опустившись на колени, принялся жадно их разглядывать.

– Они твои? – Да.

– Где ты их нашел?

– В развалинах возле крепости Мекка, когда я там жил.

– Значит, ты тот, кого так ждут носители Дара! Ты ведь Рэб?

– Да, но ты – не один из нас.

– Верно, – ответил Тлад, не отрываясь от книг. – Однако я ненамного опередил их. Таланты прямиком направляются в крепость. Советую тебе скорее сообщить им, где вы находитесь. Они, должно быть, уже близко.

Рэб некоторое время вглядывался в лес, потом снова обратил свое внимание на Тлада:

– Готово. Они знают, что мы в безопасности, и знают, где мы. Скоро они будут здесь. А теперь расскажи, откуда…

– Где пятый том? – взволнованно перебил его Тлад. Он быстро просмотрел четыре книги по второму разу. – Ты потерял его?

Рэб с размаху опустился на землю, облокотившись о груду книг с другой стороны. На его лице застыло ошарашенное выражение.

– Кто ты? Я – единственный, кто умеет читать древние рукописи! И откуда ты знаешь, что недостает именно пятого тома? Ведь других таких книг нет!

– Ты не прав, – тихо и торопливо возразил Тлад. – Я родился и вырос в рыбацкой деревушке, но море никогда не влекло меня. Мальчишкой я, бывало, часто обшаривал развалины на побережье. Как-то раз я нашел незнакомые книги… пять томов… таких же, как у тебя. Я отнес находку деревенскому старейшине, который немного умел читать на древнем языке. Он надолго оставил книги у себя, а когда наконец прочел их, велел мне сесть в лодку и везти его за риф. Как только я взялся за весла, он заставил меня поклясться, что я никому ничего не расскажу. Потом он подробно пересказал мне содержание всех пяти томов. А после того выбросил книги за борт.

– Значит, мои книги – не единственные! – воскликнул Рэб.

– Да. Могут найтись и другие.

– Значит, тебе известно о создателях и тератолах и ты знаешь правду о носителях Дара и тери!

– А еще я знаю, о чем говорится в томе пятом.

– В таком случае тебе известно больше, чем мне, – вздохнул Рэб. – Пятый том я перевести не успел.

– Значит, книга пропала?

– Нет. Сейчас один из офицеров Китру везет ее в крепость Мекка.

Тлад вскочил на ноги:

– Нет! Нет!!!

Его бурная реакция удивила Рэба и даже немного развеяла туман, окруживший сознание тери. Тери встал и подошел к беседующим.

– Что написано в пятом томе? – спросил Рэб. Тлад долго колебался, но наконец решился:

– В пятом томе говорится о последних днях общества тератолов, о том, как они собрали все свои документы, все оборудование и все приспособления, и спрятали в подземном тайнике. Среди прочего они спрятали там и некое оружие… супероружие, при помощи которого им удавалось держать в узде представителей низших слоев общества. В пятом томе говорится о том, где расположен тот тайник.

Тут и Рэб вскочил на ноги:

– И такая книга скоро попадет в руки Мекка!

– Если этот безумец получит доступ к оружию, больше не останется леса, в котором можно будет укрыться от него. Он найдет и уничтожит всех, кто не является носителем Истинной Формы. А попутно исчезнет и многое другое. Возможно, вообще все. Можем ли мы как-нибудь перехватить этого офицера?

– Нет. – Рэб быстро покачал головой. – Деннел говорил, что гонец выехал еще до рассвета. Сейчас он уже очень далеко уехал.

– Деннел? – удивился Тлад. – Где он?

Рэб рассказал, что случилось в крепости.

Тлад кивнул и посмотрел на тери.

– Я подозревал, что Деннел замышляет недоброе.

– Сейчас это не имеет значения, – сказал Рэб. – Я должен знать, где находится тайник!

– Прямо под крепостью Мекка, если карты не лгут. Тератолы, кажется, считали, что место достаточно надежное – ведь чтобы попасть в тайник, надо миновать Яму!

Рэб вздрогнул:

– Яму?! Тогда место действительно надежное.

– Но сейчас Яма, разумеется, пустует.

– Ничего подобного. Потомки ее первоначальных обитателей до сих пор находятся там: никто не осмеливается выпустить их на волю. И ни один человек по собственной воле не спускается в Яму. Не волнуйся. Тайник остался нетронутым.

– Я бы не стал на это рассчитывать. Если Мекк узнает, что между ним и возможностью уничтожить все, что ему не нравится, лежит только Яма, он найдет способ обойти ее или проникнуть в нее. Рано или поздно Мекк доберется до тайника.

– Тогда мы обречены!

– Нет, если мы доберемся туда первыми.

– И меня еще называют сумасшедшим! – с горечью воскликнул Рэб. – Как мы туда попадем?

Тлад дернул себя за бороду.

– Пока не могу сказать. Я ведь нездешний, я пришел с побережья. Я почти ничего не знаю о крепости Мекка.

– В лесу ты ориентируешься превосходно!

– Теперь я живу в лесу; я гончар, а не рыбак. Но должен же быть какой-то способ проникнуть в крепость и вернуть твою книгу!

– Уверяю тебя, в крепость и муха не залетит незамеченной. Мекк смертельно боится наемных убийц. Вот почему он столько раз переносил свою поездку в провинции. Стены его крепости высоки и отвесны, по ним не сможет взобраться даже наш друг тери.

– А главные ворота? Ведь кто-то же входит в замок и выходит из него!

– Жителям окрестных деревень, чтобы попасть в замок, нужно получить специальный пропуск. А с закатом всех разгоняют по домам. Днем и ночью башню Мекка караулят солдаты. В его броне нет ни одной бреши. Боюсь, нам туда не попасть.

– Нет, – решительно возразил Тлад; глаза его засверкали. – Мы непременно попадем, куда нужно. В каждой твердыне есть по крайней мере одно слабое звено. И я найду его.

Он развернулся и ушел в лес.

Вскоре после ухода Тлада на поляну высыпали пси-таланты. Их встреча, несмотря на молчание, была радостной. Носители Дара сразу признали в Рэбе своего, они столпились вокруг него. Его хлопали по плечам, по спине. Адриэль уложили на носилки. К вечеру вернулись в лагерь. Адриэль наконец пришла в сознание. Однако на пиру, устроенном по случаю их счастливого возвращения, Рэб, Комак, Адриэль и тери сидели порознь.

– Среди вас есть настоящий молодец, – заявил Рэб, показывая на тери, который за время пути не отходил от Адриэль, а сейчас внимательно прислушивался к разговору.

– Точно, – согласился Комак.

Рэб не жалел усилий, расписывая подвиг тери в деле спасения Адриэль. Он не уставал повторять свой рассказ снова и снова.

– Говорю вам: если бы не этот малый, мы с Адриэль до сих пор находились бы в темнице, а вы все, наверное, уже лежали бы мертвые под ее стенами.

– Знаю, – кивнул Комак. – Вначале я в нем сомневался; когда Тлад уговорил меня привести тери в лагерь, я считал, что он ни на что не годен, однако оказалось, что я ошибался. Он очень сообразителен – умнее многих знакомых мне людей!

– Правда? – В глазах Рэба заплясали веселые огоньки; на губах, полускрытых за вымытой и подстриженной бородой, заиграла улыбка. – Значит, надо благодарить Тлада за то, что он оказался у вас?

– Ты знаком с Тладом?

– Он встретился нам в пути. Весьма интересная личность. Мне не терпится еще раз повидаться с ним. Нам многое предстоит обсудить. Но давай вернемся к нашему другу. Адриэль, ты еще не придумала ему имя?

Девушка осторожно покачала головой: с момента пробуждения ее мучила страшная боль в висках.

– Нет. Я все перебирала в уме разные имена, но так никакого и не выбрала. Для меня он по-прежнему остается просто «тери».

– Тогда я возьму на себя смелость и назову его сам. Ты не возражаешь?

Адриэль была не в том состоянии, чтобы возражать.

– Нет. Дай ему имя, – сказала она. – Я бы все равно так и не решила, как назвать его.

– Отлично! – Рэб поспешил воспользоваться удобным случаем. – Тогда я назову его Джоун.

– Джоун – человеческое имя, – заявил Комак. Он не возражал, просто отметил.

– И тем не менее он будет Джоуном. Значит, Джоун, подумал тери. Имя ему понравилось.

XI

Через два дня, когда Адриэль оправилась и могла отправляться в путь, Рэб воспользовался охотным согласием Комака и взял бразды правления в свои руки.

– Куда пойдем? – спросил Комак. Он говорил вслух, потому что при разговоре присутствовала Адриэль.

Тери Джоун крутился поблизости и все слышал.

– На восток. Уйдем как можно дальше от владений Китру.

– Но зато мы приблизимся к крепости Мекка!

– Знаю, – ответил Рэб.

– Там безопасно?

– Не беспокойся, Комак. Я намерен держаться на почтительном расстоянии от легионов Верховного правителя. Однако сейчас в голове у меня зреет один замысел. Он еще не до конца разработан. Как только мой план будет готов, я посвящу тебя во все подробности. Верь мне!

– Ты знаешь, что я тебе верю. Мы все тебе верим.

Позже, когда Рэб удалился в уединенное место, где они могли поговорить, Джоун спросил его, почему он не рассказал носителям Дара о тайнике под крепостью Мекка.

– Я не хочу их пугать. Некоторые из них, возможно, испугаются и отделятся от нас. Разброд ни к чему хорошему не приведет. Нам надо держаться вместе… и еще у нас должна быть цель. Дни полета вслепую позади. Наше будущее связано с сокровищем, которое покоится под крепостью Верховного правителя Мекка. Значит, нам либо придется прямо сейчас как-то решать вопрос с Мекком, либо всю оставшуюся жизнь провести в бегах.

– Как?

– Не знаю… пока не знаю. Но чувствую, что наш таинственный друг Тлад обязательно отыщет слабое звено в оборонительных укреплениях Мекка. И когда он его отыщет, ему потребуется помощь. Я хочу, чтобы мы оказались поблизости и сумели помочь ему.

– Почему Тлад хочет помочь носителям Дара и тери? – спросил Джоун. Этот вопрос давно не давал ему покоя.

– Не знаю. Ты ему доверяешь?

Джоун кивнул:

– Я обязан ему жизнью.

– Значит, у тебя веский повод доверять ему. У меня такого повода нет, и все же что-то подсказывает мне, что судьба носителей Дара в каком-то смысле связана с Тладом. Что еще непонятнее, я предвижу: их судьба неразрывно переплетена с тобой, Джоун!

Джоун был ошеломлен:

– Со мной?! Но что я могу?

– Не знаю. Однако я чувствую, что обязан держать под рукой все части головоломки до тех пор, пока она не сложится в единый узор. – Вдруг он резко переменил тему: – Что же касается более насущных проблем… я заметил: ты избегаешь Адриэль.

– Да, – только и ответил Джоун.

Как только он убедился, что девушка полностью оправилась от действия зелья, он старался держаться от нее подальше.

– Она ничего не понимает. По-моему, она немного обижена.

– Пройдет, – сказал тери, повернулся спиной к своему собеседнику и направился в лагерь.

Во время неспешного похода на восток тери оставался с племенем пси-талантов. Однако он попрежнему избегал Адриэль; он заставлял себя не обращать внимания на ее обиду. Он старался уделять равное внимание всем носителям Дара. И не только потому, что так ему посоветовал поступать Рэб, но и из-за того, что близость к Адриэль стала для него почти невыносимой.

Он часто трусил по лесной тропинке рядом с каким-нибудь талантом и притворялся, будто учится говорить. Он показывал на какой-нибудь предмет и называл его, а иногда делал вид. что не знает какого-нибудь слова; таким образом, человеку приходилось вступать в разговор и давать объяснения. После героического спасения Рэба и Адриэль все носители Дара обожали его. Не прошло и нескольких дней, как пси-таланты начали подсознательно укореняться в мысли, что он больше похож на крупного лесного жителя, так сказать туземца, чем на животное. Всем нравилось заниматься с Джоуном и способствовать расширению его словарного запаса.

А Джоуну становилось тошно от таких занятий.

До того как он познакомился с Рэбом, ему почти нравилось изображать из себя бессловесное животное. Но с тех пор, как он узнал, что он – человек, все изменилось. Теперь его роль казалась ему унизительной. Он хотел быть таким же, как они, считаться равным среди равных. Хотел, чтобы они видели в нем думающее, чувствующее, разумное существо – такое же, как и они сами. А еще он ждал, что вернется Тлад и даст пси-талантам – да и ему самому – верное направление в жизни. Хватит попусту бегать по лесам и бороться за выживание! Тлад укажет им цель.

Рэб ежедневно тренировал лучников. В полдень обычно устраивали привал или останавливались на стоянку; после того как разбивали лагерь, сразу же устанавливались мишени. Некоторые подвешивались на веревках, которые тянули помощники – надо было учиться стрелять по движущейся цели. По ним то и дело сыпался град стрел.

Джоун часто слышал стоны, жалобы на стертые пальцы, руки, онемевшие плечи, но он замечал, что стрелять стали точнее, дружнее. Вот что было важно!

На закате восьмого дня в лагерь пришел Тлад.

Рэб немедленно отвел его в сторону. Тери Джоун последовал за ними. Ему хотелось услышать, что они замышляют; кроме того, ему, как всегда, нравилось просто находиться рядом с Тладом.

– Ну? – выжидательно спросил Рэб, как только они оказались вне пределов слышимости остальных. – Что-нибудь нашел?

– И да и нет. – Вид у Тлада был усталый, а голос – напряженный, как будто он недавно пережил большое потрясение. – По всей видимости, проникнуть в крепость Мекка никак нельзя. Ее можно взять только приступом, штурмом… но для штурма у тебя слишком мало людей. Кроме того, достать оружие невозможно, если не пройти через Яму.

Лицо Рэба разочарованно вытянулось.

– Ты не сказал нам ничего такого, чего мы не знали бы и сами!

– Имей терпение. Я все же кое-что придумал. Он развернул листы бумаги, испещренные неразборчивыми волнистыми линиями.

– Что это такое?

– Карты. Я долго ломал голову, пытаясь вспомнить карты, которые я видел в пятом томе, и наконец мне удалось по памяти воспроизвести некоторые из них. Карты дают точное представление о местности вокруг крепости Мекка – какой она была прежде, чем все распалось во времена Страшной Болезни.

– Но сейчас там все по-другому.

– Верно. Однако карта показывает, как можно спуститься в Яму, минуя крепость.

– В Яму? Интересно, кто полезет в Яму по доброй воле?

– Мы. Только так мы сумеем заполучить супероружие.

– Пройти через Яму? – в благоговейном ужасе переспросил Рэб. – Никто не пройдет через Яму!

– Придется. Другого пути нет.

– Но это невозможно! Нас разорвут на куски! Джоун нарушил молчание:

– Что такое Яма?

Он вспомнил: когда он был маленьким, мама иногда рассказывала страшные истории, в которых упоминалась Яма. Но что такое Яма, мама не объясняла.

– Крепость Мекка построена на развалинах древнего города, в котором жила правящая верхушка клана тератолов, – сказал Тлад. – Именно там они проводили свои чудовищные опыты по изменению формы. Судя по тому, что мне удалось выяснить, существа, полученные в результате неудавшихся опытов, а также те создания, которые они боялись выпускать на волю, тератолы спускали в особую пещеру, расположенную под городом. Там находились тери, измененные как снаружи, так и внутри, – уроды, которых намеренно лишили доброты, жалости, способности к сочувствию и состраданию. Тератолы, видимо, развлекались, следя за тем, как в Яме совокупляются созданные ими чудовища и порождают на свет еще более чудовищное потомство. Там, внизу, они собрали все зло, там сосредоточен сам Порок!

– Значит, там, под крепостью, полным-полно тери? – переспросил Джоун. – Почему же Мекк не уничтожит их?

Рэб рассмеялся:

– Уверяю тебя, ему очень хочется их уничтожить! Жаль, что он не в состоянии их истребить. Но он не может рисковать. Его солдаты и близко не подойдут к Яме, а если он попробует заставить их спуститься туда силой, они поднимут мятеж. Потому-то он и оставил чудовищ в покое.

Джоуна потрясла нелепость происходящего: убийца тери Мекк вынужден жить над громадным гнездом тери.

– Там все очень просто и понятно, – сказал Рэб, содрогаясь. – Однажды я имел возможность взглянуть на обитателей Ямы через одну из вентиляционных решеток.

– Наверное, тератолам нравилось наблюдать за ними, – заметил Тлад. показывая на карту. – Вот как они это делали.

Рэб и тери подошли ближе. Казалось, Рэб разбирает закорючки на карте, однако для Джоуна они не значили ничего.

– Что там? – спросил Рэб, ткнув пальцем в одну точку.

– Смотровая камера. Тератолы соорудили под землей специальную галерею с прозрачной стеной, через которую они могли наблюдать за происходящим в Яме; сами же они при этом оставались в безопасности. Через галерею мы попадем в Яму так, что ни Мекк, ни его солдаты о нас не узнают. Оттуда, видимо, недалеко до тайника.

Рэб покачал головой:

– Ты представляешь, о чем просишь? Мне все равно, далеко тайник или близко, – пробраться туда невозможно! Там, внизу, живут самые омерзительные, самые испорченные твари; они ведут нескончаемую войну друг с другом. Единственное, что может ненадолго сплотить их, – вид нормального человеческого существа. Секунды не пройдет, как они разорвут человека на куски, а потом возобновят драку над его останками! – Он понизил голос. – Именно так в том краю казнят бродяг и мелких преступников. Приподнимают одну из решеток и швыряют их в Яму!

Тлад поморщился:

– Они бросают людей в Яму?

– Только тех, кто признан недостойным распятия.

– И все же нам придется пойти на риск, – не сдавался Тлад.

– Даже не думай! Я не могу никого просить спуститься туда!

– Тогда я ничем не сумею тебе помочь, – сердито ответил Тлад и отвернулся, собираясь уходить.

Джоун задержал его, положив руку ему на плечо:

– Погоди! Возможно, тери сумеет достать оружие, пройдя через Яму.

– Нет! – вскричал Рэб. – Там не выживешь даже ты, Джоун!

– Я хочу попробовать. – Джоун вдруг понял: ему очень хочется спуститься в Яму.

– Но зачем? Ты ведь рискуешь жизнью!

– Своей жизнью.

Рэб долго молчал, прежде чем ответить.

– Возможно, у тебя и получится, – сказал он наконец. – Но каким образом одному человеку удастся столько сделать?

– Он принесет оттуда несколько образцов оружия, – ответил Тлад. – С помощью оружия мы очистим Яму – против оружия не выстоит никто – и добудем остальное.

Глаза Рэба загорелись воодушевлением. Он обнял Джоуна за мощные плечи:

– Брат тери, кажется, тебе суждено еще раз спасти носителей Дара!

В ту же ночь Джоун сидел у главного костра вместе с Рэбом и Тладом; остальные уже разошлись по палаткам и спали.

– Тлад, ну почему всегда все так получается? – тихо спросил Рэб. В руке у него была пригоршня мелких камешков; он по одному швырял их в костер.

– Ты имеешь в виду войну? – Тлад пожал плечами. – Видимо, стремление воевать – неотъемлемая часть человеческой натуры.

– Ты так думаешь? Не знаю, не знаю. Почему мы боремся за жизнь в лесу, в то время как Мекк, его попы и солдаты находятся в крепости и придумывают новые способы разыскать и убить нас?

– Видимо, у истоков всего лежит секта сторонников Истинной Формы.

– Ах, вера! Уверяю тебя, я бы сумел найти вере более достойное применение! Помимо того, что нас мало, против нас еще работают все религиозные мифы. Сторонники Истинной Формы учат, что Страшная Болезнь была деянием Господа; благодаря Страшной Болезни Господь изменил тех, кто навлек на себя Его гнев. Следовательно, все, помеченные печатью Страшной Болезни, отвратительны Господу и должны быть истреблены.

– Мы все боимся странного и не похожего на нас. Даже ты не уверен, что твои сотоварищи, носители Дара, не отвергнут Джоуна, если ты скажешь им, что он – человек.

– Знаю. Убийство и мучения других существ всегда считались злом. Но потом попы, сторонники учения Истинной Формы, завладели сознанием Мекка и убедили его приказать уничтожить всех тери. По-моему, то, что носителей Дара также причислили к тем, кого необходимо истребить, было неизбежно. Так что сейчас убийство носителя Дара или тери – признак набожности. Все исказилось.

– Убежден, носителей Дара включили в список кандидатов на уничтожение также и по политическим мотивам, – ответил Тлад. – Если Мекк действительно так подозрителен и труслив, как ты уверяешь, он, видимо, захотел уничтожить тех, кто способен устроить заговор против него, не произнеся ни единого слова.

– Подозреваю, что так оно и есть. Но если настоящее ужасно, будущее может быть еще хуже.

– Хуже? – прошептал Джоун. Он больше не мог сдерживаться. – Что может быть хуже того, что происходит сейчас?

– В настоящее время провинции исполняют Указ об истреблении из страха прогневить Мекка. Но со временем убийство любого существа, которое не является носителем Истинной Формы, может войти в привычку и стать обычным делом. Истребление тери продолжится годы спустя после смерти Мекка, потому что будет неразрывно связано с религиозным мифом, с легендой. Как можно бороться с легендой?

– Сочинить другую легенду, – отчеканил Тлад. Рэб рассмеялся:

– Только и всего? Другую легенду! Ах, если бы я только мог! Я создал бы новую веру, основал новую религию, которая объединила бы нас всех вместо того, чтобы разделять. А еще лучше, я покончил бы с любой религией и позволил людям жить так, как им заблагорассудится.

– То, о чем ты мечтаешь, нереально. Легенды существуют потому, что люди их выдумывают, а потом цепляются за них. Людям нужны мифы. Для того чтобы вытеснить существующие верования, тебе придется придумать другого бога – более сильного и доброго, такого бога, который затмит остальных, который внушит людям, что тери и носители Дара – такие же люди, как и все мы, и внушит так крепко, что новую веру уже ничем нельзя будет выкорчевать.

– Если бы я сумел завладеть тем оружием! – Рэб сжал кулак и потряс им в воздухе. – Уж я бы показал Мекку и его попам, на что способны люди-тери и люди – носители Дара!

– Значит, вот для чего тебе понадобилось оружие! Тебе самому захотелось сделаться Верховным правителем!

– Нет, что ты! – поспешно возразил Рэб. – Просто мы используем оружие для того, чтобы изменить соотношение сил в нашу пользу. Нам больше не нужно будет бежать… ни от кого!

Тлад ничего не ответил. Джоун пристально наблюдал за ним; Тлад задумчиво смотрел в костер, и на лбу у него появилась озабоченная складка.

На следующее утро Джоун стал разыскивать Тлада, однако вскоре узнал, что тот ушел с рассветом – ушел неизвестно куда. Джоун бросился в лес; скоро он добежал до хижины Тлада. Солнце взошло уже высоко, но Джоун не сомневался, что сумеет догнать человека. Ни один человек не способен так быстро передвигаться по лесу, как…

Ему еще предстоит привыкнуть думать о себе как о человеке! Джоун потихоньку начинал считать себя представителем людской расы; теперь ему хотелось, чтобы другие тоже видели в нем человека. Но Рэб твердил: не спеши, не спеши, не спеши! Вот он и не спешил. Однако с каждым днем его все больше и больше раздражала необходимость скрывать свой разум. Будучи от природы немногословным, он теперь начал испытывать ненасытную тоску по общению. Ему очень хотелось разговаривать с другими людьми. Однако слушать его было некому. Рэб всегда бывал либо занят, либо общался с другими носителями Дара; когда приходил Тлад, они с Рэхом беседовали о вещах, в которых Джоун не разбирался. Из-за своего невежества он был обречен на молчание.

Поэтому он отправился на поиски Тлада. Тлад был человеком, однако почему-то не искал общества других людей. Может быть, он примет в свою компанию тери, которому ужасно хочется быть на равных с другими людьми? Оба они – чужаки, пришлые, оба отличаются от остальных. Только Тлад держится особняком потому, что сам так решил, а тери – из-за своего происхождения и в силу закона.