Текст книги "Гробница (Могила)"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Часть третья
Манхэттен
Пятница, 3 августа 198...

Глава 1

Джек проснулся почти в десять утра, чувствуя себя совершенно разбитым.

Он пришел домой, вдохновленный успехом прошлой ночи, но восторг быстро испарился. Теперь квартира казалась ему совершенно пустой. Хуже того, он чувствовал безграничную пустоту внутри. Быстро выпив пару «Лайтс», он спрятал вторую часть гонорара за потайной панелью и завалился в постель. Однако после пары часов сна он неизвестно почему проснулся. Целый час проворочался в постели, наконец встал и отправился досматривать «Невесту Франкенштейна». Когда на фоне символа кинокомпании «Юниверсал» появились титры «Конец», он опять забылся тревожным сном.

Потом он заставил себя встать и принял холодный душ. На завтрак Джек прикончил банку какао «Пуфф» и начал коробку «Шугар Попс». Когда он брился, то заметил, что оконный термометр показывает 32 градуса в тени. Пришлось одеться соответственно – в слаксы и рубашку с коротким рукавом. Закончив с облачением, Джек сел на телефон. Нужно было дозвониться в два места: во-первых, Джии, во-вторых, в больницу. Джию он решить оставить напоследок.

Телефонистка сказала, что телефон в названной им палате отключен, а миссис Бхакти больше не значится среди пациентов больницы. У него сердце оборвалось. Проклятие! Хотя он разговаривал со старой леди всего несколько минут, его пронзила боль утраты. Так печально! Но по крайней мере, он сделал для нее все, что мог и вернул ожерелье до того, как она скончалась. Он попросил телефонистку соединить его с дежурной медсестрой по этажу, где находилась палата покойной миссис Бхакти. И буквально через несколько секунд уже разговаривал с Мартой.

Когда умерла миссис Бхакти?

– Насколько я знаю, она жива.

Всплеск надежды:

– Что, ее перевели на другой этаж?

– Нет. Представь себе, во время сдачи смены ее внук и внучка...

– Внучка?..

– Она не в твоем вкусе, Джек, – не блондинка. Но как бы то ни было, утром они подошли к посту во время сдачи смены и поблагодарили нас за работу и внимание, оказанные их бабушке; сказали, что теперь сами будут заботиться о ней. А потом просто ушли. Когда мы пошли проверить ее, то обнаружили, что палата пуста.

Джек отнял трубку от уха и, прежде чем заговорить, сердито посмотрел на нее.

– Как они увезли ее? Она же, черт побери, не могла ходить.

Он почти видел, как на том конце провода Марта пожала плечами.

– Убей меня – не знаю. Но девочки сказали, что этот однорукий парень в конце их смены как-то странно себя вел. Последние несколько часов никому не разрешал заходить в палату к своей бабушке.

– Почему же им позволили так запросто уйти? – По непонятной причине это страшно разозлило Джека, в данный момент он ощущал себя заботливым родственником. – Эта старая женщина нуждалась в медицинской помощи. Вы не должны были позволять кому-либо вмешиваться в лечение, будь это хоть ее внук! Вы должны были вызвать охрану и выкинуть...

– Остынь, Джек, – властно сказала Марта, – меня же тогда не было.

– Да, правильно. Прости. Просто я...

– Кроме того, как мне рассказали прошлой ночью больница вообще походила на зверинец исчез пациент из пятого северного крыла. Всю охрану бросили туда. До того странно! Этот парень с гипсом на обеих руках разбил в палате окно, неизвестно как спустился по стене и сбежал.

Неожиданно Джек почувствовал какое-то странное беспокойство.

– Говоришь, с гипсом? На обеих руках?

– Да. Он поступил вчера со множественными переломами. Никто не видел, как он спускался по стене, к тому же он должен был очень сильно порезаться, протискиваясь через окно. Но внизу, на мостовой, его не было. Значит, он убежал.

– Но почему через окно? Он что, был под арестом или что-нибудь в этом роде?

– В том-то и вся странность. Если бы он захотел, то мог бы спокойно уйти через дверь. В любом случае за всей этой суматохой мы не заметили, как внуки забрали миссис Бхакти.

– А как выглядел тот парень, который вылез из окна? Не было ли у него пластыря на левом глазу? – Джек затаил дыхание, ожидая ответа.

– Понятия не имею, Джек. А ты что, знаешь этого парня? Я могу разыскать его имя, если тебе нужно.

– Спасибо, Марта, но это ни к чему. Забудь.

Он попрощался, осторожно положил трубку и уставился в пол. В своем воображении он уже видел, как Кусум прокрадывается в больничную палату, хватает парня с пластырем на левом глазу и гипсом на обеих руках и швыряет его в окно. Но Джек знал, что это ерунда. Конечно, Кусум с удовольствием поступил бы именно так, но за всю жизнь Джек не встречал ни одного безрукого, способного совершить такое. А кроме того, в это время он был занят похищением из больницы своей бабушки.

Раздраженный, Джек выбросил из головы все фантазии и сконцентрировался на другой проблеме – исчезновении Грейс Вестфален. У него не было ничего, кроме пузырька без наклейки с жидкостью растительного происхождения и смутных подозрений, что пузырек как-то связан с этим делом. Старина Джек не доверял предчувствиям, но сейчас никаких иных зацепок у него не было.

Он взял пузырек с дубового секретера, где оставил его прошлой ночью, и отвинтил колпачок. Да, незнакомый запах, явно растительного происхождения. Он капнул жидкость на палец и лизнул. Недурно. Теперь нужно сдать его на анализ и узнать состав жидкости. Нельзя отбрасывать вероятность того, что это каким-нибудь образом связано с Грейс.

Джек опять поднял трубку, намереваясь позвонить Джии, но передумал. Он не мог выносить ее ледяного тона. А кроме того, сначала нужно позвонить этому сумасшедшему однорукому индусу и узнать, что тот сделал со старой дамой. Джек набрал номер, который Кусум оставил вчера на автоответчике.

Ответила женщина. Голос был мягкий, певучий, без акцента, тягучий как жидкость.

– Кусума нет дома, – сказала она.

– А когда он будет?

– Вечером. А это... это Джек?

– Да. – Он в изумлении замолчал. – Но как вы узнали?

Она рассмеялась, и смех ее звучал как музыка.

– Кусум сказал, что, вероятно, вы будете звонить. Я Калабати – его сестра. Я как раз собиралась звонить вам в офис, мистер Джек.

– А я хотел бы узнать, где ваша бабушка.

– На пути в Индию, – просто ответила она. – Там она будет под присмотром своих докторов.

Джек несколько успокоился, но раздражение его не прошло.

– Но все можно было устроить и не похищая ее из больницы через заднюю дверь, или как вы там это провернули.

– Конечно, можно было. Но вы не знаете моего брата. Он всегда все делает по-своему. Как, впрочем, и вы, насколько я поняла по его рассказам. Мне это нравится в мужчинах. Когда мы сможем встретиться?

Что-то в ее голосе ясно дало ему понять, что разговор о миссис Бхакти закончен. В конце концов, она находится под медицинским присмотром.

– Вы давно в Штатах? – спросил он, чтобы потянуть время.

У него было правило в работе: что сделано, то сделано. Но он чувствовал непреодолимое желание увидеть лицо женщины, обладавшей таким невероятным голосом. А кроме того, его клиентом была не эта женщина, а ее брат.

«Джек, тебе бы следовало стать адвокатом».

– Я живу в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, но примчалась в Нью-Йорк, как только услышала о бабушке. Вы знаете, где находится «Уолдорф»?

– Слышал о таком.

– Почему бы нам не встретиться там в шесть в «Аллее Пикок»?

"Такое впечатление, что она назначает мне свидание. Ну что ж, почему бы нет?"

– Хорошо. Как я вас узнаю?

– Я буду в белом.

– Тогда до шести.

Он повесил трубку, удивляясь своему безрассудству. Свидания вслепую не были его стилем.

Теперь осталось самое трудное – позвонить Джии. Он набрал номер Нелли. После второго сигнала ответила Юнис:

– Квартира миссис Пэтон. – И по просьбе Джека позвала Джию. Он ждал со смешанным чувством страха и надежды.

– Хэлло? – Голос Джии был ровный, деловой.

– Как прошла ночь?

– Не твое дело, Джек! – воскликнула она с нескрываемой злостью. – Какое право ты имеешь вмешиваться в...

– Эй-эй! – прервал он ее. – Я просто хотел узнать, не было ли какой записки, телефонного звонка или чего-нибудь такого от Грейс. Что с тобой, черт подери?

– О... извини. Ничего. Ни одного слова. Нелли совершенно подавлена. Ну а у тебя есть какие-нибудь новости?

– Боюсь, что нет.

– А ты что-нибудь делаешь?

– А как же!

– Что?

– Да так, детективные штучки-дрючки. Ну, ты знаешь, ищу улики, отслеживаю нити. Нечто в этом роде.

Джия ничего не ответила, но молчание ее было весьма красноречиво. И она права: остроты тут явно не к месту.

Джия, пойми, у меня почти не с чем работать, но я сделаю все, что смогу.

А я и не предполагала, что мы можем рассчитывать на большее, – сказала она холодным тоном.

– Как насчет пообедать сегодня вместе?

– Нет, Джек.

– Тогда, может быть, поздний ужин?

– Джек... – Пауза тянулась довольно долго и закончилась вздохом: – Давай сохранять деловые отношения, хорошо? Только деловые. Ничего не изменилось. Если захочешь пообедать, обедай с Нелли. Возможно, я тоже с ней буду, но не особенно на это рассчитывай. Понял?

– Еще бы.

Ему ужасно хотелось вырвать телефон из розетки и швырнуть в ближайшее окно... Но он заставил себя сидеть на месте и, вежливо попрощавшись, аккуратно повесил трубку и поставил телефон на обычное место.

Пора выкинуть из головы мысли о Джии. У него еще полно дел.

Глава 2

Джия положила трубку и прислонилась к стене. Минуту назад она чуть не сваляла дурака, когда Джек спросил ее о прошлой ночи. Ей вдруг показалось, что Джек проследил за ней и Карлом до ресторана, а затем до квартиры Карла.

Прошлой ночью они впервые занимались любовью. Ей не хотелось, чтобы их отношения так быстро зашли столь далеко. Джия пообещала себе, что их отношения будут развиваться медленно и постепенно, она и сама не будет торопиться и не позволит Карлу торопить себя. «В конце концов, видишь, что получилось с Джеком». Но прошлым вечером она изменила свое намерение. Весь день после встречи с Джеком в ней росло и росло напряжение, в какое-то мгновение ей показалось вдруг, что оно задушит ее. Ей нужен был кто-нибудь. И подвернулся Карл. И он очень ее хотел.

Раньше Джия очень мягко отказывалась от приглашений Карла зайти к нему. Но прошлой ночью согласилась. Ладно, все было не так уж плохо. Захватывающий вид из окна, отличное бренди, обжигающее горло, мягкий, приглушенный свет в спальне заставили её кожу пылать, когда он раздевал ее, когда заставил ее почувствовать себя прекрасной.

Карл оказался замечательным любовником: опытным, страстным, нежным, внимательным.

Но все равно ничего не произошло.

Ей пришлось подыграть Карлу, когда у него наступил оргазм. Она ненавидела себя за это, ведь ей казалось, что все должно было произойти именно так. Карл все делал правильно. И вовсе не его вина, что расслабление, в котором она так нуждалась, не наступило.

Во всем виноват Джек.

Увидев Джека, она пришла в такое волнение, что не получила бы удовлетворение, будь Карл лучшим любовником в мире. Ну а уж что он был лучше Джека, это совершенно точно.

Хотя нет... неправда. Джек был хорош. Очень хорош. Были времена, когда они проводили всю ночь...

Раздался звонок в дверь. И поскольку Джия оказалась поблизости, она открыла дверь. Это был посыльный от Карла, он пришел за эскизами, о которых она говорила прошлой ночью. Но он принес и кое-что для нее: букет роз. Джия вручила посыльному свои наброски, закрыла за ним дверь и прочитала вложенную в букет карточку: «Позвоню вечером». Очень мило! Карл не заметил ее уловки. Нехорошо получилось...

– Какие прекрасные цветы!

Джия уловила тревогу в голосе Нелли.

– Не правда ли? Это от Карла. Кстати, звонил Джек. Хотел узнать, не слышно ли чего-нибудь новенького.

– А он что-нибудь узнал?

Джия отрицательно покачала головой, с жалостью глядя на почти детское выражение надежды на лице пожилой женщины.

– Он даст нам знать если что...

– Я чувствую, случилось что-то ужасное.

Нелли, мы же пока еще ничего не знаем, – сказала Джия, обняв ее за плечи. – Возможно, произошла какая-то чудовищная неразбериха.

– Надеюсь, что так, очень надеюсь. – Она посмотрела на Джию. – Дорогая, окажи мне услугу. Позвони, пожалуйста, в ООН и передай им мои извинения. Я не смогу быть завтра на приеме.

– Ты должна пойти.

– Нет. Это было бы неуместно.

– Не глупи. Грейс хотела бы, чтобы ты пошла. И, кроме того, тебе просто необходимо сменить обстановку. Ты уже неделю не выходила из дому.

– А если она позвонит?

– Юнис останется дома и сможет ответить.

– Да, но выходить и веселиться...

– Мне помнится, ты говорила, что всегда умираешь со скуки на таких сборищах.

Нелли улыбнулась, и это было так приятно видеть.

– Точно... именно так. Думаю, ты права. Возможно, я должна пойти. Но только с одним условием.

– Каким?

– Ты пойдешь вместе со мной.

Джия не на шутку перепугалась. Меньше всего ей хотелось субботним вечером стоять как столб в зале, заполненном дипломатами ООН.

– Нет, правда. Я не могу...

– Конечно, ты можешь!

– Но Вики...

– Дома останется Юнис.

Джия напрягла мозги – должен же быть какой-то выход.

– Мне нечего надеть.

– Мы выйдем и что-нибудь тебе купим.

– Ни в коем случае!

Нелли вытащила носовой платок и вытерла губы.

– Тогда я тоже не пойду.

Джия попыталась было изобразить возмущение но не выдержала и расплылась в улыбке.

– Ладно! Ты старая шантажистка...

– Я возмущена этим эпитетом – старая.

– Я пойду с тобой, но сама подыщу, что надеть.

– Ты пойдешь завтра со мной и купишь платье за мой счет. Если ты собираешься сопровождать меня, ты должна выглядеть соответствующим образом. И на этом я закрываю эту тему. Завтра после обеда мы идем в магазин.

С этими словами Нелли повернулась и заспешила в библиотеку. В Джии смешались нежность и раздражение. Эта старая леди из Лондона опять переиграла ее.

Глава 3

Джек подошел к главному входу в «Уолдорф» в шесть, поднялся по ступенькам и вошел в кишащий людьми холл. Несмотря на сумасшедший день, он все же ухитрился не опоздать.

Вначале он отдал на анализ содержимое пузырька, найденного в комнате Грейс; затем шатался по улицам и общался со всеми темными личностями – а знал он их столько, что и не пересчитать. Никто не слышал о похищении старой английской леди. Джек истекал потом, пыль впиталась во все его поры. Придя домой, он принял душ, побрился, переоделся, поймал такси и отправился на Парк-авеню.

Джек прежде никогда не бывал в «Уолдорфе», поэтому он не знал, чего ожидать от «Аллеи Пикок», где Калабати пожелала с ним встретиться. Чтобы чувствовать себя уверенней, облачился в легкий, кремового цвета костюм, розовую рубашку и пестрый галстук, соответствующий рубашке – по крайней мере, так утверждал продавец. Сначала Джек подумал было переодеться, но потом решил, что его гардероб все равно не тянет для роскошных отелей. Вот Калабати, судя по короткому разговору с ней, будет одета на уровне.

Пересекая холл, Джек с интересом оглядывался вокруг. Люди всех рас, национальностей, возрастов и размеров курсировали по залу или сидели в креслах. Слева от себя за низким ограждением с аркой Джек заметил маленькие столики, за которыми сидели и пили люди. Проходя мимо, он увидел овальную табличку:

«Аллея Пикок».

Джек осмотрелся. Если холл «Уолдорфа» был как бы тротуаром, то «Аллея Пикок» – кафе на тротуаре с кондиционером, без мух и вони.

За ближайшими столиками он не заметил никого, кто по его мнению, походил бы на Калабати. Джек отметил, что посетители одеты неброско и держатся очень раскованно. Он почувствовал себя здесь чужеродным элементом. Нет, это не его место действия. Он чувствовал, что на него пялятся. Должно быть, это ошибка...

– Желаете столик, сэр?

У него за плечом стоял средних лет метрдотель и ожидающе смотрел на него. Он говорил с французским акцентом, приобретенным, скорее всего, где-нибудь в Бруклине.

– Думаю, что да. Хотя не уверен. Я должен был встретиться здесь кое с кем. Она в белом платье и...

Глаза мужчины засияли.

– Она здесь! Проходите, пожалуйста.

Джек последовал за метрдотелем в дальний конец зала, размышляя на ходу, почему этот парень так уверен, что знает, кого ищет Джек. Они прошествовали мимо нескольких ниш, в которых стояли удобная софа и кресла. Вокруг столиков для коктейлей – настоящие крошечные гостиные. Картины на стенах придавали еще больший уют. Они обогнули крыло и почти прошли до конца его, когда Джек увидел ее.

Теперь он понял, почему метрдотель без колебаний подумал о ней. Это действительно была Женщина в Белом, должно быть, единственная во всей «Аллее Пикок».

Женщина в одиночестве сидела на софе у стены, без обуви, подогнув ноги, словно слушала музыку у себя дома – классическую, а может, регги. В руке она тихонько вертела полупустой бокал с белым вином Она была очень похожа на Кусума, но Калабати была моложе, возможно, что-нибудь около тридцати. У нее были яркие, темные, широко расставленные миндалевидные глаза, высокие скулы, красивый нос с небольшой дырочкой на крыле левой ноздри, где, по-видимому, носила украшения, и чистая, ровная кожа цвета мокко. Темные, почти черные волосы, разделенные посередине пробором, уложены на ушах и собраны сзади на шее. Несколько старомодно, но оригинально, как раз для нее. Полные губы накрашены яркой блестящей помадой. И вся ее смуглота, все темные краски подчеркивались белым одеянием.

И наконец, решающим доводом было ожерелье. Будь у Джека хоть какие-то сомнения относительно ее личности, они бы тут же развеялись – на шее у нее было металлическое ожерелье серебристого цвета с двумя желтыми камнями.

Калабати, не сходя с места, протянула ему руку:

– Рада вас видеть, Джек.

Ее голос был похож на нее: темный, богатого тембра; она улыбнулась белозубой улыбкой, от которой у Джека перехватило дыхание. Калабати слегка наклонилась вперед, тонкая ткань на ее груди колыхнулась и на мгновение очертила темные соски. Казалось, у женщины не было ни малейшего сомнения, кто стоит перед ней.

– Мисс Бхакти, – сказал он, пожимая протянутую ему руку. Ее ногти, как и ее губы, были ярко-красного цвета, а смуглая нежная кожа блестела, будто отполированная слоновая кость. Похоже, у него слегка помутился рассудок. Нет, ему определенно нужно что-то сказать, чтобы увериться, что это не так. – Я рад, что вы не потеряли свое ожерелье.

«Здорово брякнул, а?»

– О да. Мое на месте, то есть на мне. – Она высвободила свою руку из его и указала на подушку рядом с собой. – Прошу вас. Присаживайтесь. Нам нужно о многом поговорить.

Вблизи ее глаза оказались проницательными и умными, они будто впитали в себя всю мудрость ее расы, ее вечной культуры.

Метрдотель не стал подзывать официанта, а сам тихо стоял, пока Джек усаживался рядом с Калабати. Должно быть, он очень терпеливый человек; Джек заметил, что тот ни разу не отвел взгляда от Калабати.

– Могу я предложить месье что-нибудь выпить? – спросил метрдотель, когда Джек наконец уселся.

Джек посмотрел на бокал Калабати:

– Что это?

– Кир.

Джек предпочел бы пиво, но это ведь «Уолдорф».

– Бокал того же.

Калабати рассмеялась:

– Не глупите! Принесите ему пиво. У них здесь есть «Бас Эль».

– Я не особенно люблю эль. Лучше светлый «Бек», если у вас есть. – По крайней мере, он будет пить импортное пиво. Но чего ему действительно хотелось, так это «Роллинг Рок».

– Очень хорошо. – Метрдотель наконец-то ушел.

– Откуда вы знаете, что я люблю пиво? – Уверенность, с которой она сделала за него заказ, несколько покоробила Джека.

– Удачная догадка. Я была уверена, что вы не любите кир. – Она изучающе смотрела на Джека. – Значит... вы и есть тот самый человек, который вернул ожерелье? Вы совершили невозможное. Я буду благодарна вам до конца моих дней.

– Это было всего лишь ожерелье.

– Очень важное ожерелье.

– Может быть, но это не то самое, что спасти жизнь или что-нибудь в этом роде.

– Возможно, как раз это вы и сделали. Может быть, именно ожерелье дало ей силы и надежду, чтобы возродиться к жизни. Оно очень важно для нее. Все члены нашей семьи носят такие ожерелья. Мы никогда с ними не расстаемся.

– Никогда?

– Никогда.

Да уж, странные эти Бхакти.

Метрдотель сам принес пиво и наполнил стаканы, помедлил немного и удалился с явной неохотой.

Можете быть уверены, сказала Калабати, когда Джек сделал несколько глотков, что за прошедшие сутки вы на всю жизнь приобрели друзей моего брата и меня.

– А как насчет вашей бабушки?

Калабати прищурилась:

– Ее тоже, конечно. Но не воспринимайте столь поверхностно нашей благодарности, Джек. Ни моей, ни особенно моего брата. Кусум, уж поверьте, никогда не забывает ни услуг, ни пренебрежения.

– А чем ваш брат занимается в ООН? – Джек пытался перевести разговор в светское русло. Вообще-то он хотел все знать о Калабати, но не желал проявлять свой интерес.

– Я точно не знаю. По-моему, он занимает какой-то незначительный пост. – Должно быть, она заметила, что Джек недоверчиво прищурился. – Да, я понимаю, он не производит впечатление человека, который способен удовлетвориться второстепенной ролью. Можете поверить, он ею и не удовлетворен. У нас на родине его имя известно во всех провинциях.

– Почему?

– Он лидер нового индуистского фундаменталистского движения. Он и многие его сторонники считают, что Индия и индуизм слишком подвержены влиянию Запада. Они хотят вернуться к старинному укладу. У брата множество последователей, и сейчас их движение представляет собой значительную политическую силу.

– Здесь это звучало бы как «убедительное большинство». Кто он? Индийский Джерри Фавел?

Лицо Калабати стало жестким.

– Может быть, даже более того. Его целеустремленность временами пугает. Некоторые боятся, что он может стать индийским аятоллой Хомейни. Поэтому все были поражены, когда в начале прошлого года он вдруг попросился на дипломатическую работу в Англию. Естественно, его просьбу немедленно удовлетворили – правительство было радо избавиться от него. А недавно, опять по его же просьбе, он был переведен сюда, в ООН. Конечно, его сторонники и противники в нашей стране озадачены, но я-то знаю своего брата. Он просто решил набраться международного опыта, чтобы вернуться домой и стать полноценным кандидатом на высокий политический пост. Но хватит о Кусуме...

Джек почувствовал руку Калабати у себя на груди – она подталкивала его на подушку.

– Теперь устраивайтесь поудобней, – сказала она, глядя на него своими темными глазами, и расскажите мне все о себе. Я хочу знать абсолютно все, особенно как вы стали мастером Джеком.

Джек отхлебнул пива и заставил себя выдержать паузу, хотя у него появилось вдруг огромное желание рассказать ей все о своем прошлом. Это напугало его. Он никогда никому не открывался, кроме Эйба. И почему Калабати? Может, потому, что она уже кое-что знала о нем; может, потому, что она была столь экспансивна в своей благодарности за то «невозможное», что он совершил, вернув ее бабушке ожерелье. Конечно, о том, чтобы рассказать всю правду, не могло быть и речи, но какие-то отрывки правды ему не повредят. Вопрос только в том, что рассказать, а что утаить.

– Просто так уж случилось.

– Все когда-то случается в первый раз. Начните с этого. Расскажите мне об этом.

Он удобнее устроился на подушках, так, чтобы не мешало дуло маузера 38-го калибра, и приступил к рассказу о мистере Канелли – своем первом клиенте.