355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Фрэнсис Фрем » Человек из Скотланд-Ярда » Текст книги (страница 5)
Человек из Скотланд-Ярда
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 05:53

Текст книги "Человек из Скотланд-Ярда"


Автор книги: Фрэнсис Фрем



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Миссис Баррет собирается опознать Симона, если, конечно, это он на самом деле.

– У нее крепкие нервы. Она жила во Франции и работала там, кажется, декоратором. Знаете, Булл, моя жена слышала от какого-то криминалиста, завсегдатая гостиных, что, когда женщин потянет на преступления, они хуже мужчин. Возможно, он и прав. Ну, ладно, продолжайте, Булл. И если вам понадобится какая-либо особая помощь, сверх обычной, то сразу дайте мне об этом знать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр.

4

Перевалило за полночь. Мистер Пинкертон промок и продрог, он неотступно наблюдал за домом мисс Портер, за исключением одной своей рекогносцировки и того единственного часа, который он провел в гостинице Фарера, где старался получить информацию, с которой никто, по-видимому, не хотел расстаться, разве только за большую плату (пивом). Но на это мистер Пинкертон не мог пойти.

Он ничего не докладывал своему шефу по той простой причине, что докладывать было нечего. Он хотел было написать рапорт, начинал его несколько раз, по потом решил, что так как он лицо неофициальное, то доложит утром лично.

5

Джоан Артурингтон внезапно проснулась в своей постели в голубой комнате дома Барретов и лежала, прислушиваясь. Дождь перестал. Было тихо. Она не слышала ничего, кроме ровного дыхания Нэнси, которая спала в той же комнате.

Джоан закрыла глаза и постаралась снова заснуть. Внезапно она услышала какой-то шум. «Не будь идиоткой», – сказала она сама себе. Шум прекратился, затем повторился вновь. Она откинула одеяло и встала. Казалось, что звук доносился откуда-то снаружи дома. Она подкралась к окну и выглянула. Ее собственный дом был погружен во тьму. За ним, в доме Лейтонов, где-то горел свет. Во дворе было тихо. Джоан успокоилась.

«Я делаюсь чувствительной, как мисс Мандель, подумала она. – Надо лечь и спать».

Она уже собиралась отойти от окна, как вдруг увидела внизу какую-то тень, которая двигалась по направлению ко входу во двор. Потом эта тень внезапно остановилась и исчезла. Затем у входа появилась другая фигура, ходившая взад и вперед. Затаив дыхание, Джоан ждала появления первой фигуры. Может быть, кто-то в опасности? Она быстро надела халат и ночные туфли. На часах было 1.46. Джоан открыла дверь и вышла в холл. Надо позвонить по телефону Тагерту, потом в полицию. Она быстро спустилась по лестнице, покрытой ковром. Внизу она повернула налево, к библиотеке. Дверь была закрыта. Джоан хотела повернуть ручку, но тут она услышала голоса, а затем дверная ручка щелкнула. Быстро сняв туфли, Джоан метнулась через холл в гостиную.

Дверь из библиотеки открылась, и Джоан услышала голос мистера Баррета, приглушенный, с незнакомыми нотками спокойного приказания.

– Сейчас же ложись, Диана, и не делай, ради Бога, еще одной глупости ночью. Утром, если не раздумаешь, то можешь туда пойти.

Ответа не было.

Джоан услышала тихие шаги на лестнице. Она выглянула из дверей гостиной и увидела две тени, поднимающиеся наверх. Она подождала, пока в доме все стихло, и тогда, тихо поднявшись в свою комнату, скользнула в свою постель. Она лежала и долго наблюдала за дверью в холл, пока наконец не заснула.

6

Тагерт Лейтон сидел в конце длинного обеденного стола и читал утренний выпуск «Дейли Мейл». Перед ним стоял солидный завтрак, состоявший из бекона, яиц, томатов и чашечки ароматного дымящегося кофе.

Арчи Пейдж зевнул и развернул свою салфетку.

– Я собираюсь пригласить девушек позавтракать, если они этого захотят. Почему бы и тебе, Тагерт, не присоединиться к нам?

– Одному из моих клиентов прошлой ночью разбили голову, и мне надо быть в конторе. Это Крейки.

– Неужели старый Симон Легри Крейки?

– Нет, его брат, – Давид Крейки. Ну-ка, Арчибальд, скажи, имел ли ты с ними дело?

– Я? Нет. Но я знаю людей, которые имели.

– Ну, я должен идти. Ты будешь здесь вечером?

Арчи усмехнулся.

– Я же сказал, что остаюсь здесь, пока эта семья не вернется. Она вернулась. Разве я не хозяин своего слова?

Тагерт повернулся к горничной, женщине средних лет, ожидавшей распоряжений, стоя у буфета.

– Дорис, мистер Пейдж будет обедать. И скажите миссис Когнис, что мы оба отказываемся целую неделю есть баранину и пудинг.

– Хорошо, сэр.

ГЛАВА 9

1

Еще не было и восьми часов утра, а инспектор Булл уже находился в крохотной комнатке, где нашли мертвого Давида Крейки. С ним были инспектор Нортон и сержант Мак-Леш.

– Я принес вам этот рапорт, – сказал Нортон. – Драйден говорит, вы ищете связь между этим делом и делом на Редклиф-Корт?

Он протянул Буллу заключение окружного хирурга, который исследовал тело ростовщика. Булл просмотрел его – затылок был разбит.

– Драйден говорит, вы думаете, что это брат того.

Инспектор Булл хмыкнул.

– Похоже на то. Фишер собирается посмотреть на них сегодня утром.

– Вы слышали что-нибудь о брате?

Инспектор Нортон, который знал о ростовщиках больше, чем кто-либо другой, покачал головой.

– Симон Крейки всегда был окружен тайной, – сказал он неохотно. – Сам я его никогда не видел. Он жил наверху с братом. Редко выходил из дома. По происхождению они шотландцы. Давид поселился здесь лет тридцать тому назад как старьевщик. А семнадцать лет тому назад здесь появился Симон. До этого он состоял в каком-то финансовом предприятии в Эдинбурге. Вот и все, что имеется в досье.

Нортон порылся у себя в карманах и достал выписки из досье старшего Крейки. Скотланд-Ярд сохраняет сведения об интересных для него людях, особенно тех, кто потенциально, по своей профессии, может оказаться шантажистом или укрывателем краденого.

– И чем же объясняется такая таинственность?

Нортон пожал плечами.

– Когда я был моложе, я тоже пытался это выяснить, что у них что-то не в порядке. Но Давид делал свою работу – брал вещи и показывал их Симону. Симон был боссом, он платил деньги. Вы могли отдать деньги Давиду, но получить у него ничего не могли. Симон выписывал деньги и посылал их по почте. Я не знаю никого, кто когда-либо разговаривал с ним, это факт.

– Уверены ли вы, что такой человек – Симон Крейки – вообще существовал?

Нортон уставился на него.

– Если вы не видели его – вообще никто не видел…

Нортон обиделся. Он даже вынул трубку изо рта.

– Масса здешних людей его видела. Я сказал, что я никогда не видел его и не знаю никого, кто разговаривал бы с ним.

– Я только хотел узнать, – извиняющимся тоном сказал инспектор Булл. – Это иногда бывает, знаете. Я подумал, что, может быть, Давид по какой-то причине делал работу за двоих, по причине, известной только ему одному. Ну, хорошо, мне хотелось бы взглянуть на его бумаги.

– Тогда я пройдусь пока по улице, – сказал Нортон. – Гербертс, окружной инспектор, знает здешний народ очень хорошо. Он хотел кое-кого повидать.

Инспектор Булл сел за конторку и, методически просматривая листок за листком, делал пометки в своей записной книжке. Он просматривал последнюю ячейку, когда вернулся Нортон с женщиной и ребенком – мальчишкой лет пяти.

– Это миссис Бледсоу, инспектор. Она держит тут рядом писчебумажную лавку. У нее есть для вас сообщение. Оно имеет отношение к вашей теории по делу Эрл-Корт, – добавил он с хитрой усмешкой.

– Садитесь, миссис Бледсоу.

Женщина села на стул, указанный ей Буллом, и притянула к себе мальчишку.

– Вы знаете обоих Крейки?

– Вовсе нет, сэр, – резко сказала она. – Я из тех, кто живет своей жизнью и не сует нос в чужие дела, если другие поступают так…

– Конечно, конечно… Значит, вы редко их видели?

– Больше чем достаточно. Я со старшим никогда не разговаривала, кроме того случая, когда Джекки погнался за голубем. А он высунул голову из окна да и говорит: «Что-то много тут шума!» «Да», – ответила я и позвала Джекки домой.

– А я поймал голубя, – уточнил Джекки. – Это ты меня послала за ним.

– Ну и как выглядел мистер Симон?

– Как и его брат. Они были как вылитые.

– Вы видели их когда-нибудь вместе?

Миссис Бледсоу собиралась было ответить, но потом подумала и сказала:

– Ну, сначала я хотела сказать, что видела их вместе. Но сейчас подумала и не могу сказать, что видела. Мистер Давид сидел в лавке и никуда не ходил. Мистер Симон, – тот выходил. Когда ты видел мистера Симона, Джекки?

Инспектор Нортон хихикнул. Булл посмотрел на Джекки и решил, что этот ребенок или замечательно развит для своего возраста, или значительно старше, чем кажется.

– Вчера, – сразу же ответил Джекки. – Он дал мне это, и это теперь мое.

Опасливо поглядев на мать, он вынул из кармана пенни и попятился к Буллу. Миссис Бледсоу с уважительной осторожностью глянула на полицию Его Королевского Величества и неприятно улыбнулась своему отпрыску, который ответил ей враждебным взглядом.

– Как это приятно, не правда ли? – сказал Булл, бросив странный взгляд на Нортона. – Значит, мистер Симон дал тебе это вчера, не так ли?

– Да, сэр.

– Он часто давал тебе пенни?

– Каждый раз, как видел меня. Раз или два в неделю.

– Джекки, а как ты узнавал, что это был мистер Симон? Может; это был мистер Давид?

– Нет, сэр. Я знаю его. Это был мистер Симон.

– Ты мог бы различить их? По отдельности.

– Да, сэр. Мистер Симон старше.

Инспектор Булл хмыкнул.

– Ну, хорошо, а в какое время ты видел его вчера?

– В такое же время. Как раз перед тем, как почтальон берет письма из ящика на углу.

Булл взглянул на миссис Бледсоу.

– Это бывает около 4 или 4.30, сэр, – пояснила она. Инспектор Булл посмотрел на рапорт окружного хирурга, лежащий на конторке. Согласно ему, Давид Крейки был мертв часа за два до того, как доктор осматривал его.

– Это дело, – сказал Булл Нортону, – становится все более странным. Ну, Джекки, сколько тебе лет?

– Ему пять с половиной, – ответила мать.

– Хорошо. Расскажи нам все.

Оказалось, что мистер Симон выходил из дома два или три раза в неделю, примерно в то время, когда приходит почтальон. Однажды Джекки встретил его случайно. Джекки плакал. Мистер Симон дал ему пенни, чтобы он успокоился. С тех пор Джекки подкарауливал его, стоял в дверях и дотрагивался до своей шапки. Мистер Симон всегда давал ему пенни. В день подарков – Боксинг Дей – он дал ему шесть пенсов. И вчера мистер Симон пришел. Джекки ждал его. Мистер Симон дал ему пенни. Вот и все.

– Тогда ты и видел его в последний раз?

– Да, сэр.

– А вы, мисс Бледсоу?

– Я никогда не видела его, сэр. Но вы можете верить моему Джекки, он единственный сын своей матери.

– Что он сделал после того, как дал тебе пенни?

– Вошел в лавку, сэр.

– Ты видел, как он выходил?

– Он не выходил. Он никогда не выходил в тот же день, когда входил.

– Как это?

– Он сначала выходил, затем возвращался. Я никогда не видел, чтобы он вошел и вышел.

Инспектор Булл попытался улыбнуться и, когда миссис Бледсоу и Джекки уходили, постарался сунуть в маленький кулачок шиллинг таким образом, чтобы этого не увидела миссис Бледсоу.

Нортон проводил их и почти сразу же вернулся в сопровождении инспектора Гербертса.

– Вот что мне удалось узнать. Булл.

Джон Хоббс, зеленщик, владелец лавки напротив, видел старшего Крейки выходящим из своего дома около пяти часов. Он был одет как всегда: мягкая серая шляпа, черное пальто; в одной руке сумка, в другой – трость. Что же касается Давида Крейки – его он видел около восьми часов утра, когда тот покупал молоко.

Мэри Кейтс, работающая в угловом доме на почте, утверждает, что Симон Крейки пришел туда в пять часов, купил несколько марок и вышел. Серая шляпа, черное пальто; Кейтс знает его, потому что однажды, посылая телеграмму, он забыл на почте свою палку, которую она отнесла к ним в лавку по пути домой.

– Оказывается, никто с ними не разговаривал. Несколько человек знали Давида, так как он покупал у них продукты. Люди говорят, что у них была уборщица. Уборщица должна прийти около десяти часов.

Вскоре она появилась. Ее рассказ подтвердил, что братьев было действительно двое. В мойке всегда стояли две тарелки, постилать надо было две постели. Ели они то, что и все люди, пили вино. Насколько она знает, у них никогда никто не ночевал. У нее никогда не было выходных дней. Она никогда не видела, чтобы Давид куда-нибудь уходил. Она никогда не слышала, чтобы они о чем-нибудь разговаривали, а если бы и слышала, то не стала бы слушать. Словом, они были странными, эти братья Крейки, но ничего такого, за что можно было бы ухватиться, так и не удалось обнаружить.

При дневном освещении комнаты стали еще более загадочными, чем при неясном газовом свете, когда Булл с Батервортом совершали их беглый осмотр накануне вечером, пытаясь выяснить, не находится ли еще в доме убийца Давида Крейки.

Судя по всему, братья Крейки неплохо проводили здесь время. Комнаты были хорошо обставлены тяжелой дубовой мебелью, много книг, в одной из комнат на столике лежала флейта, в углу стоял радиоприемник. В передней комнате, выходившей окнами на Теобальд-Роуд, стоял маленький сейф. Инспектор Булл остановился перед ним – для него было всегда что-то зачаровывающее в закрытом сейфе. Он оглянулся и поздоровался с маленьким человеком, который только что вошел сюда в сопровождении Нортона.

– Хэлло, Чарли, – сказал он. – Вот работа для вас.

С едва заметной усмешкой Чарли подошел к сейфу.

– Это будет не трудно, – сказал он.

Приложив ухо к сейфу и проделывая какие-то манипуляции, он вслушивался в музыку скользящих и падающих засовов и замков. Через несколько минут дверца маленького сейфа оказалась открытой. Встав на колени, инспектор Булл вытащил содержимое сейфа. Нортон наблюдал за ним.

– Куча бумаг – и больше ничего. А вот это уже интереснее!

Булл протянул Нортону письмо, написанное на фирменной бумаге господ Аплгуд, Дубс, Колтер, Дубс и Аплгуд, поверенных в Грейм-Инне. Нортон прочитал его. Оно было адресовано Симону Крейки.

«Дорогой сэр!

Мы получили Ваше письмо 8-го числа текущего месяца. Будем счастливы составить распоряжения, о которых Вы просите. Я имею все указания, которые Вы вложили в письмо, и составлю завещание согласно Вашим пожеланиям.

Я буду в конторе фирмы десятого числа, в четверг, в пять часов, всецело в Вашем распоряжении, преданно Ваш

Тагерт Лейтон».

– Это уже что-то! – сказал Нортон. – Теперь мы знаем хотя бы его поверенных.

Инспектор Булл положил письмо в карман. Он не сказал, что уже слышал о Тагерте Лейтоне.

Бумаги, обнаруженные в сейфе, свидетельствовали о частных займах разных людей. При виде нескольких имен Булл невольно свистнул. Но ничего криминального в делах Крейки с их клиентами не было. Имя Дианы Баррет нигде не упоминалось. Булл поднялся с коленей.

– Я еще поднимусь наверх.

Верхний этаж был спальней. Две маленькие комнаты разделяли проход, который заканчивался ванной.

Задняя комната, куда вошел Булл, была обставлена очень просто. В шкафу висели два костюма, черное пальто, внизу стояли две пары черных ботинок. Ярлыки на костюмах представляли имена хорошо известных портных, и на них стояло имя Давида Крейки. Ботинки были сделаны на заказ, но имя сапожника стерлось от носки. «Имя будет на ботинках, которые надеты на нем», – подумал инспектор Булл.

Больше ничего достопримечательного здесь не было. Передняя комната выглядела более комфортабельно. На туалетном столике лежали щетка, в которой застряли несколько волосков, листок из справочника расписания поездов и сложенный носовой платок. Инспектор Булл открыл ящики комода. Ничего, кроме выглаженного белья. В гардеробе висели костюм и несколько пар брюк. Ярлыки были с именем Симона Крейки и портного: Генри Касл, Бурлингтон-стрит, Пикадилли. Булл записал адрес и осмотрел пару черных ботинок. Сапожным мастером был Барклей, Кембридж-серкус. Карманы костюма и брюк были пустыми, но Буллу начало казаться, что наконец-то он сдвинулся с мертвой точки. Он вернулся в Скотланд-Ярд. Там его ждали рапорты. Инспектор Фишер, прекрасный специалист в своей области, докладывал, что двое убитых определенно связаны родством. Сравнивались уши, носы, черепные измерения, характер повреждения зубов, и, как окончательный аргумент, у обоих оказались идентичные родинки. Они могли быть даже близнецами, но Фишер в этом сомневался – человек с Редклиф-Корта был на несколько лет старше. Впрочем, разница в окружавшей их жизненной обстановке и могла вызвать кажущуюся разницу в возрасте.

Второй рапорт сообщал о том, что миссис Баррет, в сопровождении мужа, осмотрела тело, обнаруженное в Редклиф-Корте. По ее мнению, оно не было телом Симона Крейки, хотя, возможно, и было сходство в росте и некоторых пропорциях.

2

Пожилой мужчина с седой бородой, в черном пальто, пересевший из автобуса 14-а в автобус 13-6 на Найтсбридж, имел вид человека, который занимается только своим делом и того же ожидает от других.

Ничто в его манерах не говорило о том, что он хорошо знает, насколько его дела могут интересовать кого-то. Но если кто-то заинтересовался ими, его бы это очень рассердило.

Он сошел с автобуса на Стренде и проложил себе путь сквозь спешащую толпу, выходившую со станции Ватерлоо. Купив газеты, прошел к кассе первого класса и взял билет до Гилдфорда. Войдя в купе, положил свою сумку на багажную полку и сел у окна, лицом к паровозу. Напротив него сел другой джентльмен. Оба развернули газеты и погрузились в чтение. Они продолжали это занятие до тех пор, пока поезд не достиг Эшера. Тогда они почти одновременно свернули газеты и остаток пути до Гилдфорда вели себя так, как будто старались показать, что не замечают друг друга.

Наконец поезд остановился. Джентльмен с автобуса 14-а встал, взял сумку и вышел. У барьера он принялся искать свой билет и нашел его не без труда за лентой своей шляпы, чем вызвал улыбку билетного контролера. Выйдя из здания вокзала, он сел в такси и, доехав до Среднего и Южного банка на Хайт-стрит, вышел из машины и расплатился с шофером. Когда он вошел в банк, было 10.30 утра.

Директор банка, некий мистер Лайт, разговаривал с плохо одетым парнем, который, видимо, искал работу. Увидев вошедшего, директор отпустил парня и вышел вперед, сияя очень приятной улыбкой.

– Доброе утро, мистер Кернс. Я счастлив поздравить вас с покупкой Кобхэм-Парка. О, не удивляйтесь, в городе все говорят об этом, хотя, конечно, немногие имели удовольствие лично познакомиться с владельцем.

– Я бы хотел, чтобы это осталось тайной, – сказал мистер Кернс, – и, надеюсь, что вы мне в этом поможете. Кроме того, я хотел бы кое-что переделать до того, как поселюсь там.

Мистер Лайт поклонился.

– Я бы хотел также закрыть свой счет, – продолжал мистер Кернс, – и сразу же, если это вас не затруднит. Мне также хотелось бы положить несколько вещей в сейф.

Мистер Лайт сам повел его вниз, подождал, пока не увидел, что мистер Кернс вставляет свой ключ в сейф, и только после этого направился по мраморному полу к бухгалтерской конторке, где и передал банковскую книжку мистера Кернса клерку.

– Быстро закройте ее, – распорядился директор и вернулся обратно к мистеру Кернсу.

Через пять минут мистер Лайт сам открыл дверь и с поклоном проводил своего клиента на Хай-стрит. Не так много вкладчиков в Гилфордском отделении Среднего и Южного банка имели баланс со счетом 3004 фунта!

3

Инспектор Булл вышел из Скотланд-Ярда после короткого разговора с начальником отдела Драйденом. Молодой констебль, дежуривший у входа, дотронулся до своей каски:

– Одну минуту, сэр. Ваш друг, маленький валлиец…

– Мистер Пинкертон, – подсказал инспектор Булл.

– Да. Он спрашивал вас минуту тому назад. Он не захотел войти и сказал, что будет ждать вас на Уайтхолле, если вы пойдете туда.

– Спасибо, – поблагодарил Булл.

Покидая Скотланд-Ярд, он всегда выходил на Уайтхолл. Мистер Пинкертон знал привычку инспектора Булла и поэтому в ожидании его именно там занял свой наблюдательный пост. Около десяти часов он наконец увидел инспектора и пошел к нему навстречу. Они, как всегда, сдержанно обменялись приветствиями.

– Утром я опять хотел пойти на Чок-Фарм-Роуд, – сказал мистер Пинкертон.

– Не стоит. Драйден говорит, что получил целую кучу мистифицирующих писем. Он полагает, что их вызвало дело Вулея. Позвоните, пожалуйста, моей жене и скажите, что придете к нам обедать. Я постараюсь к этому времени вернуться домой, но, если не успею, то сходите с ней на спектакль. Билеты я ей оставил.

Ничто не могло доставить мистеру Пинкертону большего удовольствия, чем посещение театра. Место на балконе кинематографа – вот все, что он мог себе позволить. Он расстался с инспектором Буллом, хотя бы частично, но все же утешенный в горе, причиненном потерей своего «дела».

Инспектор Булл сел в автобус, направляющийся на Холборн, а мистер Пинкертон спустился в подземку и поехал в Камден-Таун. Он решил, что ему есть чем заняться до того, как отправится в уютное жилище инспектора Булла.

Инспектор женился на девушке по имени Маргарет, которую буквально спас от смерти. Мистер Пинкертон помог ему в этом и потому чувствовал гордый, хотя и робкий, но несколько собственнический интерес к семейству инспектора Булла, состоящему из самого инспектора, Маргарет, маленького терьера, подаренного комиссаром Дебенхэмом, и Крисси – опрятной, но глуповатой девушки-служанки.

Мистер Пинкертон вышел из подземки, купил пакет сладостей и занял свой наблюдательный пост у бетонной ограды напротив дома мисс Портер. Однажды Булл познакомил мистера Пинкертона с одним из своих оперативников, которому удалось вести наблюдение за домом, стоя спиной к нему. Булл забыл добавить, что этот дом отражался в витрине шляпного магазина. Мистер Пинкертон точно помнил, что при этом был задержан убийца. Он попробовал встать спиной к дому мисс Портер, но в последний момент решил, что все-таки лучше находиться к нему лицом. Он повернулся – и обрадовался тому, что так поступил: не успел он зажечь вторую сигарету, как дверь дома № 51-А открылась, и из дома вышла женщина. В руках она несла небольшой чемодан. Заперев дверь, она положила ключ в карман и спустилась по ступенькам лестницы. На мистера Пинкертона она взглянула без всякого интереса, как смотрели на него обычно и все другие женщины. Затем быстро, но без спешки, направилась к станции. Мистер Пинкертон последовал за ней, и при этом сердце его так колотилось, точно оно хотело выскочить из грудной клетки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю