Текст книги "Человек из Скотланд-Ярда"

Автор книги: Фрэнсис Фрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 5

1

Через полчаса инспектор Булл вышел из дома мистера Артурингтона и решил осмотреть Редклиф-Корт. Со ступенек дома за безлистными деревьями ему были видны передние окна верхних этажей каменного серого дома Баррета. Стоя тут, Булл думал, что его сейчас видно из этих окон. Кружевные занавески на окнах шевелились – возможно, от ветра. Одно было ясно: если в доме Артурингтона горит свет, то любой, кто находится в передних комнатах первого и второго этажей дома Баррета, может это увидеть. Поэтому он решил зайти к Барретам.

Но сначала надо было сделать многое другое. Он спустился со ступенек и пошел направо по полукруглой дороге назад, к железным воротам главного входа на Редклиф-Корт. Оттуда можно было видеть все три дома, которые располагались как бы по углам треугольника: в вершине находился дом мистера Артурингтона, налево – дом Баррета, направо – дом Лейтона. От главной дороги было ответвление к каждому из двух домов. Инспектор Булл обратил внимание на то, что они находились на одной городской площади. Кроме того, он заметил еще одно обстоятельство.

Вдоль каждой подъездной дороги были посажены кусты высотой около десяти футов, так что к любому из домов могла подъехать машина и при этом обитатели двух других домов могли ее не заметить.

У Баррета эта живая изгородь была аккуратно подстрижена с обеих сторон. Изгородь Лейтона – только со стороны Артурингтона. Инспектор Булл, любивший порядок, засчитал одно очко против Лейтона.

Аккуратный знак на воротах гласил:

«Вход для торговцев – пер. Сент-Петер».

Булл вернулся обратно на дорогу. В настоящее время ему нужно было узнать две вещи: как появился человек в сером костюме и каким путем ушел убийца. Инспектор Булл пошел по тропинке к задней части центрального дома и прошел вдоль изгороди около пятидесяти ярдов по направлению к зеленой деревянной калитке в кирпичной стене. Калитка была закрыта. Буллу без труда удалось схватиться за пики и подтянуться так, что он мог видеть все, что находилось за стеной. Через маленький переулок ему был виден задний двор церкви Святого Петра. В церковный двор вела калитка. Узкая мощеная дорожка шла к полукруглой части здания и огибала церковь справа. Отсюда не было видно никаких домов.

В пустом переулке стояла только тележка торговца рыбой. Но через минуту появился мальчик и увез тележку. Инспектор Булл понял, что здесь служебный вход в дом Барретов. Такой же вход должен быть и к Лейтонам.

Булл решил сесть в машину и объехать Редклиф-Корт.

Повернувшись назад, инспектор взглянул на дом Артурингтона. Моулдерс протирал окна гостиной белой тряпкой, которая двигалась по стеклу точными полукругами. Булл посмотрел через стену на дом Лейтонов. Как раз в этот момент из окна первого этажа исчезли белый чепец и передник. Инспектор обошел дом, сел в машину и поехал. У ворот он остановился, вырвал листок из записной книжки, быстро написал на нем несколько строчек и поехал дальше.

Когда он скрылся за углом, человек неопределенной наружности, стоявший около стены, подобрал клочок бумаги, вылетевший из машины, прочел, положил его в карман, зажег трубку и перешел улицу.

Через полчаса этот человек увидел почтальона, вошедшего в Редклиф-Корт. Он проследовал за ним на почтительном расстоянии. Когда почтальон выходил, человек стоял у ворот. Сделав вид, что идет в один из домов, он спросил у почтальона:

– Кто была та леди, которая остановила вас?

– Миссис Баррет. Она ожидает какое-то важное сообщение.

– А! И она получила его?

– Нет. Ни вчера, ни сегодня. Могу сказать, что когда так беспокоятся и ждут, то такие известия вообще не приходят. Я разношу почту уже пятнадцать лет и много странных вещей перевидал на своем веку.

– И я на своем тоже, – сказал человек инспектора Булла.

2

Вернувшись на набережную, инспектор Булл связался с Австрийской Пароходной Компанией и через полчаса узнал, что мистер Натан Витт с семьей купил билеты на «Южный Крест» 22 марта и отплыл на нем 24-го. Тогда инспектор немедленно отправил радиотелеграмму капитану «Южного Креста». Кроме того, он попросил принести ему список пропавших людей. В этом списке оказался только один человек, отдаленно напоминавший убитого на Редклиф-Корте:

«Поль Реймонд, 60 лет, седые волосы, седые усы, в пенсне, рост пять футов шесть дюймов, вес около 140 фунтов. Последний раз его видели в Кенсингтон-Гарденс. Одет в серый костюм и мягкую шляпу, с тростью, черное пальто, серые перчатки. Заявление сделал доктор Ганс Бахман. Опасен при встрече».

Подозревая, что это еще одна мистификация, инспектор все же позвонил куда следовало, и ему ответили, что их мистер Поль нашелся. Булл вычеркнул его из списка потерявшихся и записал в своей записной книжке: «Найти шляпу и трость». Потом он достал карту и, сверяясь с ней, набросал план Редклиф-Корта. На том месте, где было найдено тело, поставил крестик.

Посмотрев на часы, он вспомнил, что назначил свидание своему другу и поклоннику, бывшему хозяину его квартиры и иногда неофициальному помощнику – мистеру Пинкертону.

Он сложил план, спрятал его в карман жилетки и надел пальто и шляпу.

В это время мистер Пинкертон уже сидел за боковым столиком Стренд Корнер-Хауз, нервно поглядывая на дверь.

Мистер Пинкертон был маленьким робким человеком, чья дружба с инспектором-детективом из Скотланд-Ярда была единственным светлым пятном в его жизни среди суровых теток, озорных ребятишек-школьников и сварливой жены. Сегодня инспектор Булл позвонил ему и попросил встретиться с ним в четыре часа за чашкой чая. Мистер Пинкертон пришел в три счастливый как никогда, за исключением, разве, того дня, когда он помог инспектору Буллу задержать сумасшедшего священника, держа того за ногу, в то время как инспектор вырывал нож у него из рук.

И вот, как раз тогда, когда официант положил перед ним счет за четыре пшеничные лепешки с маслом, огромная фигура инспектора Булла заслонила дверной проем. Мистер Пинкертон со счастливой улыбкой помахал ему рукой. А когда он увидел складку задумчивости на обычно неподвижном лице инспектора, то ощутил еще большую радость: он понял, что был на пороге «дела». Никто из них не произнес ни слова, пока инспектор не заказал себе чай и тосты с сардинами.

– Есть работа, которую я прошу вас сделать для меня, – сказал наконец Булл, когда перед ним была поставлена сверкающая батарея чайных принадлежностей, и он отправил в рот первый тост. – С условием, что вы будете держаться подальше от беды.

Мистер Пинкертон едва подавил в себе желание ответить немедленно и ждал до тех пор, пока инспектор не выпил чай и не вытер усы. Наконец Булл заговорил, и сам удивился тому, как это дело его беспокоит. А беспокоило его главным образом не то, что до сих пор не удалось опознать мертвеца в Редклиф-Корте. Возможно, он был уверен, что машина Скотланд-Ярда все же разрешит эту проблему. Если для мистера Артурингтона это был экстраординарный случай, то для Скотланд-Ярда – один из обычных.

Что беспокоило инспектора Булла, так это мисс Портер с Чок-Фарм-Роуд. Мистер Пинкертон внимательно слушал своего друга. По натуре он был романтиком.

– Я прошу вас поехать туда, Пинкертон. Вот деньги на расходы. Побудьте там и понаблюдайте. Сначала я думал, что эта женщина не сама написала мне письмо, но утром она подписала бумагу для меня, и не надо быть экспертом, чтобы убедиться в сходстве почерков.

– Что я должен делать? – спросил мистер Пинкертон, пряча в карман десять шиллингов и записывая адрес мисс Портер в записной книжке, точно такой же, как у инспектора Булла.

– Это вы решите сами. Только не выдавайте себя. Может быть, Драйден прав, и это только мистификация, но мне все там кажется странным.

Затем инспектор Булл объяснил, почему ему кажется странным дом на Чок-Фарм-Роуд.

Мистер Пинкертон слушал его с сияющими глазами и делал пометки в своей записной книжке. Потом присущая ему осторожность взяла верх.

– А почему вы не идете туда сами? – спросил он и затаил дыхание, боясь, что Булл и вправду скажет: «В самом деле! Лучше мне самому пойти туда!»

Но этого не случилось.

– Это дело закрыто в Скотланд-Ярде. У меня сейчас другая работа: в доме некоего Артурингтона на Редклиф-Корте найден убитый человек.

– Артурингтона? Эксперта по почеркам?

Инспектор кивнул.

– И кто же это такой?

– Пока не могу сказать. Не знаю.

– Это странно. Между прочим, вы не показали мистеру Артурингтону записку о кошках?

Булл снисходительно улыбнулся.

– Нет, не показал.

– Это надо сделать, – серьезно сказал мистер Пинкертон. – Он бы вам все рассказал. Он угадал бы, кто писал. Он очень умный.

– Я это слышал. Но он эксперт, а не волшебник.

– Часто бывает, что между ними нет разницы. Я читал книгу по графологии, так вот, автор ее пишет, что по почерку легко можно угадать, совершил ли человек какое-нибудь преступление, убийство, например, добр ли он к животным, будет ли хорошим банкиром. Это все очень интересно.

– Я думаю, что он смог бы сказать, сама ли мисс Портер убила кошек, – сказал Булл с тяжелым юмором.

Мистер Пинкертон стоял на своем:

– Он, несомненно, мог бы.

– Ну, – сказал инспектор Булл, – хотелось бы мне, чтобы он сказал, кто убил того человека в библиотеке. Это во многом помогло бы мне и спасло бы от копания в грязи.

– Покажите ему почерк мужчины, и, может быть, он сможет это сказать. Ну, я пошел в Кадмен-Таун. Увидимся позже.

Инспектор Булл кивнул, выбрал пирожное ядовито-желтого цвета и со вкусом съел его. Он раздумывал о том, разумно ли было позволить любителю заниматься полицейской работой? И что скажет на это комиссар Дебенхэм, если Пинкертон сделает какую-нибудь ошибку?

3

В то время как мистер Пинкертон садился в поезд на станции Стренд, другой человек, приблизительно его возраста и довольно похожий на него, сел в другой поезд на Пикадилли. Почти в то же время, когда мистер Пинкертон сошел с поезда, седобородый человек в толстых очках вышел из лифта на станции Холборн, завернул за угол, пересек Холборн и направился по узкому переулку через площадь Ред-Лайон. На Теобальд-Роуд он повернул налево, кивнул мальчишке, притулившемуся у двери, вынул из кармана пенни и отдал его ребенку. Тот поблагодарил его с выражением страха и уважения на лице. Человек поднял засов на дверях дома, вошел внутрь. В глубине помещения звякнул звонок. За занавеской скрипнул стул. Однако вошедший не стал дожидаться, пока шаркающие шаги мистера Давида Крейка достигнут двери, а тонкие пальцы отодвинут занавеску. Он положил свою трость на прилавок, холодным и понимающим взглядом огляделся вокруг и сразу же направился к задней комнате. Давид Крейки прибавил огня в газовом рожке, освещающем узкий холл.

– А, Симон, – сказал он. – Тебя искала миссис Баррет.

4

В маленьком кабинете, выходящем окнами на затянутую туманом реку, инспектор Булл занимался самыми разнообразными делами. По его запросу пришли рапорты из каждого районного отделения Лондона, списках пропавших не было никого, похожего на человека, убитого в Редклиф-Корте. На столе комиссара Дебенхэма лежали газеты с полным описанием происшествия, за исключением нескольких мелких подробностей, которые инспектор Булл сознательно скрыл от прессы. Читатели газет ничего не сообщали по этому поводу. Каблограмма от капитана «Южного Креста» подтвердила, что мистер Витт действительно находится среди пассажиров. Он был человеком цветущего вида, ростом 6 футов 2 дюйма, весом 238 фунтов, шатен, с карими глазами. Держался свободно, на борту парохода были его друзья, которые знали его уже несколько лет.

Инспектор Булл хмыкнул. Кажется, вопрос с мистером Виттом ясен. Во-первых, мертвый мужчина не был мистером Виттом, во-вторых, мистер Витт не мог быть убийцей. Оставалась, правда, еще одна возможность: мистер Витт мог все же быть причастен к убийству через соучастников, действовавших уже после того, как он покинул Лондон. Но мысленно инспектор Булл уже вычеркнул его из своей черной записной книжки. Он обратился к рапортам разных инспекторов, которые осматривали одежду убитого, его ботинки, безуспешно искали в картотеке отпечатки его пальцев. Зазвонил телефон. Инспектор Булл снял трубку и с интересом стал слушать. Это звонил человек, оставленный наблюдать за Редклиф-Кортом. Он следил за миссис Баррет. Она дважды перехватывала почтальона: первый раз в 2.30, второй – в 4.30. Она быстро просматривала почту и, видимо, не нашла того, что искала. В 3.06 она вошла в дом мистера Артурингтона и почти сразу вышла. В 4.35 она ушла из Редклиф-Корта, взяла такси и поехала на площадь Ред-Лейн. Человек последовал за ней. Отпустив такси, миссис Баррет быстро подошла к дому на Теобальд-Роуд. Позвонила у двери, подождала один момент и вошла. Вышла почти сразу же, постояла в нерешительности на улице, затем быстро пошла по направлению Грейм-Инн, затем завернула на Жокей-Филдс, все еще идя очень быстро. Остановилась перед дверью фирмы господ Аплгуд, Дубс, Колтер, Дубс и Аплгуд, поднялась было по лестнице, потом, очевидно, передумала, потому что опять спустилась вниз, подошла к Холборну и взяла такси. Следивший за ней человек услышал, как она сказала шоферу: «Эрл-Корт-Роуд и Ричмонд-Роуд». Человек Булла также взял такси. Сейчас она стоит перед лавкой зеленщика на Эрл-Корт-Роуд. Человек находится в пивной через дорогу от зеленной лавки и видит ее в окно. Продавщица зеленной лавки протягивает ей пакет с виноградом.

От всех этих подробностей у инспектора Булла заболела голова.

– Ты оставил кого-нибудь на своем месте, на Редклиф-Корте?

– Когда я уходил, как раз пришел Арчер, – ответил голос из пивной. – Она уходит. Я сообщу позже.

5

Диана Баррет в сотый раз за этот день посмотрела на кучу писем на столе и быстро прошла в свою спальню. Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, держа руки на ручке двери и откинув назад голову с открытыми глазами. Внезапно всхлипнула и бросилась в кресло перед камином, в котором горел огонь. Она сидела, уставившись широко раскрытыми глазами на мерцающие в камине угли. Вдруг вскочила, как человек, который внезапно что-то вспомнил, но затем опять упала в кресло. Ей было так холодно, как будто она промерзла до мозга костей. Ноги дрожали и не держали ее.

Легкий стук в дверь вернул ее к жизни. Она выпрямилась.

– Войдите, – сказала она, и сама удивилась тому, как спокойно и естественно прозвучал ее голос.

Это была горничная. Миссис Баррет встала. Она должна взять себя в руки. Бог знает, кого ожидала она увидеть входящим в ее комнату. Так нельзя. Надо успокоиться. Она подошла к туалету, сняла шляпу и поправила короткие, завивающиеся волосы. Горничная что-то говорила ей, но она ничего не слышала – так стучало у нее в висках.

– Звонил мистер Артурингтон, мадам. Он просил сказать, что мисс Джоан и мисс Нэнси с мисс Мандель будут здесь в шесть часов.

Стук в висках усилился. Диана видела свое отражение в зеркале, как в тумане – она была спокойная и бледная, как статуя. Конечно, они приедут. Это было еще сегодня. Все еще сегодня, когда она попросила мистера Артурингтона, чтобы Джоан и Нэнси пожили в отеле, а не у нее, до тех пор, пока мертвый человек будет увезен и забыт.

– Я проветрила голубую комнату, мадам, – говорила горничная. – И мисс Кейт приехала. Она так взволнована приездом леди.

– Благодарю, Алиса.

Девушка остановилась у двери:

– Подать чай, мадам?

– Нет, я уже пила, когда уходила.

Миссис Баррет выдавила из себя улыбку, которую заменил тяжелый ненавидящий взгляд, как только дверь за горничной закрылась. Она медленно повернулась к зеркалу. Внезапный шум у окна заставил ее вздрогнуть и обернуться. Качающийся от ветра кончик ветки дерева, росшего перед окном, казалось, подзывал ее. Начался дождь. Капли стучали по подоконнику. Миссис Баррет смотрела на дождь за окном, и в глазах ее медленно рос ужас. Она схватилась рукой за горло.

– Боже, мой зонтик!

Через минуту она быстро вышла из дома, пробежала по газону, избегая полосы света, падавшего из окна на кухне, и стараясь идти так, чтобы гравий на подъездной дороге не скрипел у нее под ногами. Она вышла через служебный вход в переулок Сент-Петер, повернула налево, дав дорогу мальчику, который привез на тележке товар от зеленщика, и через несколько минут оказалась на Ричмонд-Роуд. Мимо нее промелькнули несколько такси, но все они были заняты. Наконец ей удалось поймать свободную машину.

– Ред-Лейн, – сказала она шоферу, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

ГЛАВА 6

1

Инспектор Булл приехал на Теобальд-Роуд к дому в 5.30. Он остановил машину перед маленькой лавкой и подошел к двери, оглядев по профессиональной привычке оба конца улицы. В лавке было темно. Инспектор потрогал дверь – она была заперта. Он осветил ее фонариком и увидел справа звонок. Булл дернул его и услышал далекое звяканье, возникшее (хотя он тогда еще не знал этого) в задней комнате Давида Крейки.

Звонок затих, внутри была тишина. Громкий стук копыт по мостовой, резкие шумы города, приглушенный расстоянием шум с Холборна и Саут-Гемптона – все запечатлелось по отдельности в сознании инспектора Булла, который напряженно прислушивался у двери. Он повернулся к человеку, вышедшему с ним из машины. Его звали Батерворт.

– Мне это не нравится, – просто сказал он. – Посмотри позади дома. Я побуду здесь.

Человек молча повернулся и исчез в узком темном проходе сбоку от лавки. Через минуту он вернулся.

– Все закрыто, сэр. Там есть окно. Я могу влезть, если вы позволите.

Инспектор Булл почувствовал что-то зловещее. Вокруг не было ничего особенного, ничего такого, что указывало бы на какое-то несчастье. Но в душе его возникло какое-то чувство, выработанное опытом ожидания перед темными домами, где прятались грабители или в угрюмом молчании затаилась смерть.

– Открой и позови меня.

Батерворт опять исчез. Инспектор Булл вышел на середину улицы и взглянул на окна верхнего этажа. Из лавки писчебумажных принадлежностей, которая находилась рядом, вышла женщина и посмотрела на инспектора. Он приподнял шляпу.

– Есть тут кто-нибудь дома, мадам?

– Всегда кто-нибудь есть. Ночью и днем, днем и ночью. Для них это не имеет значения, – сразу же ответила она.

– Благодарю вас, – сказал Булл и сразу же отошел. Ему не хотелось, чтобы его заметили. Он надвинул шляпу на глаза и стал наблюдать уличную сцену, происходившую между двумя детьми, которые подрались из-за брошенной кем-то сигареты. Он как раз смотрел на них, когда вернулся Батерворт. Женщина, помедлив немного, ушла в лавку.

– Я устроил это дело, сэр, – сказал полицейский. Инспектор Булл кивнул, и они вместе исчезли в темном, дурно пахнущем проходе, который все же имел то преимущество, что был сухим. Булл следовал за светом фонаря Батерворта и повернул вслед за ним вниз по ступеням в крошечное помещение за лавкой братьев Крейки. Сломанная дренажная труба окатила их водой.

– Эти пташки – ростовщики, сэр? – тихо спросил Батерворт, осторожно продвигаясь вперед.

Булл что-то проворчал. Братья Крейки были известны Скотланд-Ярду как скупщики краденых вещей. Каждый ростовщик – потенциальный шантажист. Чувство осторожности и справедливости подсказывало Буллу, что он должен уверить Батерворта, будто ничего плохого о братьях Крейки не знает. «Само слово „ростовщик“, – думал он, – означает чье-то горе». Необходимость соблюдать тишину заставила его замолчать.

– Мы пришли, сэр.

Батерворт направил свой фонарь на окно комнатки, которая была, по-видимому, моечной.

– Влезь внутрь и покричи, а если никто не отзовется, открой мне эту дверь, – тихо сказал Булл.

Батерворт был небольшого роста, и Булл позавидовал ему, когда тот, согнувшись, протиснулся в нижнюю часть окна. Инспектор услышал голос Батерворта, которому ответило насмешливое эхо в доме. Затем боковая дверь открылась, Булл наклонился и вошел в дом. Он осветил фонарем комнату с низким потолком. Батерворт зажег газовый рожок. Постепенно в комнате стали вырисовываться разные предметы. Видимо, это была кладовая. Затем инспектор Булл вышел в коридор, подошел к шаткой лестнице и начал подниматься по ней. Батерворт шел за ним следом.

Они очутились в коридоре, отделявшем лавку от задней комнаты, где звенел звонок, когда приходили клиенты. Булл отодвинул занавеску и заглянул в лавку. Газовый свет на улице слабо освещал прилавок, с грудой разных вещей. Булл направился к другому выходу, который закрывал тяжелый бархатный занавес. Очевидно, Крейки не доверяли дверям. Инспектор отодвинул занавес и заглянул в темную комнату. Оттуда повеяло холодом. Уличный шум не доносился сюда. Мертвая тишина, царившая в доме, казалась еще более гнетущей от дождевых капель, барабанящих в невидимое окно. Булл осветил фонарем середину комнаты, чтобы найти источник света, затем посветил на пол. Желтый диск от фонаря заколебался, остановился и осветил белое, с остановившимися глазами, лицо человека.

Инспектор Булл бросился вперед. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что человек мертв.

– Зажги свет! – резко сказал Булл. – Посмотри, есть ли тут телефон. Если нет сходи в соседнюю лавку. Этот человек убит.

Медленно разгорелся свет, освещая комнату и сливаясь с диском желтого света, исходившего от фонаря, который остановился на лице мертвого человека. Он полулежал во вращающемся кресле, повернутом к дверце открытой конторки, наполненной аккуратными пачками бумаг. Один такой пакет лежал на мягкой подушке конторки, все еще перевязанный широкой лентой. Инспектор Булл взглянул на него. На бумаге, в которую пакет был обернут, тонким паучьим почерком было написано: «Баррет».

Телефона в доме не было.

– Выйди через переднюю дверь и оставь ее на щеколде, – сказал Булл. Он выпрямился и огляделся. Затем наклонился к мертвому человеку, расстегнул пиджак и заглянул в его внутренний грудной карман. Бумаги были нетронуты. Он осторожно взял одно письмо. Оно было адресовано: «Д. Крейки, эксквайру». Значит, это был Давид Крейки. Секунду Булл стоял, глубоко задумавшись. И тут над его головой еле слышно звякнул звонок. Затем он уловил звук осторожно открываемой двери. В один момент Булл бесшумно пересек комнату, потушил свет и вышел в маленький коридор, отделявший эту комнату от передней части лавки. Он услышал в лавке легкие женские шаги. Булл слегка раздвинул занавески. Женщина шла осторожно, нащупывая путь. Вдруг он услышал короткий, задыхающийся всхлип и увидел, как женщина бросилась к двери. Булл неподвижно стоял в проходе, руки его все еще держали занавеси раздвинутыми. Женщина внезапно остановилась, посмотрела назад, секунду поколебалась, затем, как бы заставляя себя, направилась прямо к нему. Булл тихонько отступил в дальний конец прохода, подальше от обеих дверей и задержал дыхание.

Женщина быстро вошла в проход. Инспектор слышал ее прерывистое дыхание. Она секунду поколебалась у второго занавеса и вошла, пройдя на расстоянии ярда от него. Послышался тихий щелчок. Булл тихо пересек проход и заглянул за занавес – женщина держала в руке зажигалку. В ее колеблющемся свете Булл мог видеть ее другую руку, прижатую к горлу. Секунду женщина смотрела на тело в кресле, затем подошла, поставила зажигалку на стол и стала осматривать пачки бумаг. Осторожно высунувшись из-за занавеси, инспектор Булл старался разглядеть ее лицо в слабом свете тонкого пламени. Он не сомневался в том, кто была эта женщина. Много раз он видел ее портреты на выставках, на скачках.

«Одна из выдающихся женщин-наездниц Англии».

Худощавое лицо. Сжатые челюсти. Крепкие нервы. Ее руки не дрожали, когда она вынула бумаги из ячейки конторки, быстро, но внимательно просмотрела их и перешла к следующей секции.

Инспектору вдруг захотелось крикнуть ей: «Посмотрите на конторку!» И внезапно, как будто услышав его, она бросила взгляд на пакет, лежавший на подушке. Схватила его, засунула в карман, взяла зажигалку и бесшумно направилась к двери. Булл опять отступил. Щелкнув зажигалкой, она погасила ее, отодвинула занавеску и быстро прошла в лавку. Там она взяла предмет, который оставила на прилавке, открыла дверь и вышла.

Инспектор Булл вздохнул, вошел в комнату Давида Крейки и зажег газовый свет.

– Плохо, – подумал он. – Храбрая женщина. Или сильно напуганная, – мысленно добавил он, глядя на тонкую пленку масла, которую оставила на полированной поверхности стола зажигалка Дианы Баррет.

2

Миссис Баррет отпустила такси, второй раз за этот день, и свернула в переулок Сент-Петер. Он был пуст. Она быстро шла, защищаясь зонтиком от хлещущего дождя, прошла в узкую калитку, ведущую в церковный двор, и не заметила при этом человека, идущего по проезду, посыпанному гравием. То ли он хотел заговорить с ней, то ли просто сделал жест удивления или смущения, увидев ее в такой час в переулке, под дождем – трудно сказать.

Благополучно добравшись до своей комнаты, Диана Баррет вынула из кармана пакет и положила его под желтую сатиновую подушечку, лежащую на сиденье обитого тканью кресла. Затем она переоделась и посмотрела на часы. Было почти семь. Они обедали в четверть восьмого. Миссис Баррет подошла к зеркалу и внимательно оглядела свое лицо и вдруг, внезапно всхлипнув, закрыла глаза руками. Она старалась в деталях вспомнить три этих горьких часа после полуденной почты, когда она решила или увидеть Симона Крейки, или во всем признаться мужу, когда он придет вечером домой.

В половине восьмого она спустилась вниз, услышала молодые голоса в гостиной и вошла туда. Ёе встретил хор приветствий.

– Хэлло, миссис Баррет!

Джоан и Нэнси бросились к ней.

– Хэлло! Приятно опять видеть вас обеих. Как поживаете, мисс Мандель?

Она улыбнулась мистеру Артурингтону, но так как рядом с ним стоял ее муж, неприятный холодок, как прежде, пробежал по ее телу. Кажется ей это или действительно что-то изменилось в отношении к ней мужа с недавних пор?

В этот момент в гостиную вошла ее племянница.

– Тетя Ди, я сейчас позвонила Тагерту и позвала его к нам. Но у него был Арчи Пейдж, так что я позвала и его. Я правильно сделала?

– Конечно!

Через несколько минут объявили о приходе молодых людей.

– Хэлло, хэлло!

Послышался шум приветствий, зазвучал смех, молодежь стала перебрасываться шутками.

Тагерт Лейтон взглянул на миссис Баррет и успокоился. Она выглядела спокойной и веселой и, судя по ее виду, с ней было все в порядке.

Арчи Пейдж подошел к ней:

– Миссис Баррет, это ужасно мило, что вы разрешили мне прийти к вам. Вы хорошо добрались домой прошлым вечером?

Он вдруг спохватился, но было уже поздно.

– Я имел в виду…

Случилось так, что как раз в этот момент все разговоры прекратились, и замешательство Арчи передалось всем. Эту ситуацию общей неловкости попытался разрядить Тагерт.

– Арчи, – сказал он спокойно, – вступил в Общество защиты… или как оно там называется? И вот теперь, если он видит женщину одну после трех часов дня, то уже считает, что должен проводить ее домой.

К счастью, в дверях появилась горничная и объявила, что обед готов. Все направились в столовую. Садясь за стол, Диана Баррет встретила холодный взгляд своего мужа. Внутри у нее все застыло.

Разговор, конечно, сразу же перешел на интересовавшую всех тему об убийстве.

– Неужели вы сами нашли его?

– Он это сделал, правда, мистер Артурингтон?

– Полиция еще ничего не обнаружила?

– Надо признать, что полиции не удалось обнаружить чего-нибудь такого, с чего можно было бы начать следствие, – сказал мистер Артурингтон. Он имел право чувствовать себя причастным к полиции и поэтому критически анализировать происходящее. – Однако они все же пришли к некоторым выводам и интересным заключениям.

– Неужели, папа! Ты мне этого не говорил!

Мистер Артурингтон улыбнулся:

– Я думал, что чем меньше вы, девушки, знаете о таких делах, тем счастливее будете. Но вижу, что ошибся.

– Скажи нам, что они решили?

Мистер Артурингтон чувствовал себя в центре внимания, что случалось с ним не слишком часто, когда он находился в компании молодежи.

– Во-первых, не обнаружено никаких следов насильственного вторжения в дом.

– Как же они вошли?

– Вот в том-то и вопрос. Между прочим, инспектор Булл, который ведет следствие, это тот человек, Сент Джон, который занимался делом Колтона. Помните, ювелира?

Мистер Баррет кивнул.

– Помню. Несколько вещей Дианы из его магазина.

– Как сказал мне Дебенхэм, инспектор Булл – толковый человек, хотя и выглядит простоватым. Так вот, Булл говорит, что убийца, без сомнения, знал, что дом пуст, а кроме того, у него были ключи от дома. Ключи хранились у агентов по продаже. И к тому же, дело осложняется Виттами.

– Витты? Но ведь они уехали.

– Возможно, это был кто-то, связанный с ними. Или они где-нибудь оставили ключи, с которых сняли копию. Или что-нибудь в этом роде.

– Это абсурд! – решительно сказала Кейт.

Мистер Баррет улыбнулся:

– В присутствии Кейт теперь нельзя говорить ничего плохого о Виттах, даже критиковать климат Австралии. Кажется, он учится в колледже Святой Троицы, правда, Кейт?

Девушка покраснела и улыбнулась.

– Да.

– Кейт! – вскричала Нэнси. – И ты скрыла это от нас?

– Мы решили объявить в мае. И я, конечно, не позволю называть их убийцами. Простите меня. Продолжайте, мистер Артурингтон. Что еще говорит ваш инспектор Булл?

– Это почти все, кроме того, что убийство совершено вечером во вторник.

– Во вторник? – удивилась Кейт.

Нэнси с любопытством взглянула на нее.

– Он был здесь во вторник вечером? – спросила она.

Кейт снова покраснела.

– Да. Был. По делу. Вас не было, тетя Ди, а дядя был на собрании. Он обедал здесь со мной.

Миссис Баррет взглянула на нее с удивлением. Мистер Баррет поджал губы и строго посмотрел на жену.

– А почему бы и нет, – сказала Джоан. – Правда, Тагерт? – Тот усмехнулся. – Простите великодушно, но меня сейчас гораздо больше занимает и беспокоит история убийства, чем проблема нарушения этикета со стороны Кейт. Продолжайте, мистер Артурингтон.

– На чем я остановился?

– Вы сказали, что Витты убили его во вторник вечером.

– Обычными методами ничего нельзя было обнаружить – ни по отпечаткам пальцев, ни по меткам на белье. Даже его воротничок и носовой платок оказались совсем новыми. Полицейским не удалось найти ни его шляпы, ни пальто.

– Как же тогда узнают, кто он? – спросила Джоан. – Если не появится кто-нибудь, кто знал бы его?

– У них есть много способов, – сказал Лейтон, – скоро все будет выяснено.

– Давайте пить кофе, – сказала миссис Баррет.

В этот момент вошла горничная.

– Инспектор Булл спрашивает, может ли он видеть вас, мадам.