Текст книги "За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже)"

Автор книги: Фрэнсис Берти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава двадцать третья
Август 1916 года.

2 августа. Нынешнее поведение американского правительства отвратительно. Ради успеха на выборах президент пытается дергать британского льва за хвост; если бы этот зверь показал свои зубы, то президент содрогнулся бы. Французское правительство и пресса должны были бы объявить о своей твердой солидарности с нами в вопросах о блокаде, о захвате почты, об обращении с германскими подводными лодками, будь то военные или так называемые торговые. Американцы забыли о «Лузитании», о «Персии» и о прочих подобных случаях.

Лондон, 10 августа. Я прибыл в Лондон вчера вечером и, по приглашению Мёррей-оф-Элибанка, завтракал с ним в клубе холостяков, чтобы встретиться там с Ллойд-Джорджем.

Обсуждалось положение Германии, ее стремление к миру и условия, которые она предложила и на которые она пошла бы. Ллойд-Джордж заявил себя решительным сторонником того, чтобы поставить немцев на колени, но тяжелые времена настанут для них только тогда, когда венгры, хорваты и прочие славяне покинут ее и оставят ей одних австрийцев. Возможно, что Германия предложит при посредничестве Америки вывод войск из Бельгии и возвращение Эльзаса и Лотарингии Франции, при условии возврата германских колоний… Согласится ли Франция на это, и сможем ли мы продолжать отказываться? Я заметил, что, поскольку Россия, Франция, Англия и Италия должны быть удовлетворены, разрушение Германии, как мировой державы, необходимо, так как иначе возникнет новая война через короткое время. Ллойд-Джордж, по-видимому, считает, что Германия может быть взорвана изнутри.

15 августа. Во время завтрака Бальоур спросил меня, какова была бы позиция Франции, если предположить, что Германия предложила бы сейчас эвакуацию Бельгии и возврат Эльзас-Лотарингии. Возникла бы склонность принять эти условия? Я ответил отрицательно, так как Франция потребовала бы больше, чем содержится в таком предложении. Она не согласилась бы отдать ничего из того, что она захватила у Германии, и, кроме того, она связана со своими союзниками обещанием не заключать мира отдельно от них. Более того: французский народ в целом решительно хочет разгромить Германию, чтобы иметь длительный, не гнилой мир. Бальфур спросил, смогут ли французы выдержать еще одну зимнюю кампанию. Я ответил утвердительно, так как последние успехи значительно ободрили их, и они уверены, что при помощи союзников им удастся поставить Германию на колени.

Ханки, указывая на возможность американского посредничества с целью перемирия, сказал, что перемирие, которое продолжалось бы месяц, оказало бы большую услугу в смысле увеличения наших запасов военного снаряжения. Бальфур и я доказывали остальным присутствовавшим, что немцы потребуют снятия блокады на этот месяц, на что, по мнению Бальфура, мы не сможем согласиться.

Разговор коснулся также германского влияния при русском дворе и успешного вмешательства императрицы и Распутина с целью добиться отставки Сазонова по вопросу о Польше. На заданные мне вопросы я ответил, что сведения, полученные во Франции из неофициальных русских кругов и от французских должностных лиц в России, предсказывают революцию в России непосредственно после войны. Обсуждалось также неразумное поведение императора и его министров по отношению к Распутину. Впрочем, мне сказали сегодня утром в министерстве иностранных дел, что русское правительство уступило представителям британского и французского правительств и согласилось на требования румынского правительства. Ожидается, что соглашение о военном сотрудничестве Румынии с Антантой будет подписано не сегодня-завтра.

24 августа. Сегодня вечером я видел Жюля Камбона и Бриана. Французская публика вполне понимает необходимость еще одной зимней кампании. Бриан согласен со мной в оценке господствующего настроения. Не нужно «мира во что бы то ни стало». Война до конца, до полного разгрома германского милитаризма, сепаратные заключения мира невозможны!

Бриан взволнован из-за России, и не удивительно! Извольский чувствует, что его положению грозит опасность; Бриан предпочел бы сохранить его, чем получить другого, который может оказаться еще хуже. Революция в России после войны рассматривается здесь как нечто неизбежное. Она может произойти еще раньше. Бриан также думает, что если обнаружится соглашение реакционеров с немцами, то армия воспрепятствует Этому.

22 августа. Положение дел в России и победы реакционеров вызывают здесь большое беспокойство. Я не допускаю, чтобы народ и армия позволили императору броситься в объятия Германии.

24 августа. Здесь сильно нервничают по поводу так называемой германской партии в Петербурге, стоящей у власти, и из-за возможной склонности России к миру на умеренных условиях. Русская цензура разрешает опубликование германофильских и антибританских мыслей. X. подтверждает мою уверенность в том, что, если стоящие сейчас у власти в Петербурге круги обнаружат склонность пойти на соглашение с Германией, вместо того чтобы разгромить ее, русский народ и русская армия воспрепятствуют этому, даже если бы для этого потребовалось удалить императора и поставить на его место другого.

Извольский боится и трепещет в ожидании нового отличия в виде («ордена сапога». Его уход в настоящих условиях вызвал бы сожаление, так как, несмотря на многие свои ошибки, он имеет некоторые заслуги. Он сторонник доведения войны до конца.

25 августа. Мне передана копия письма, полученного недавно из Петербурга. В письме говорится, что положение на австрийском фронте превосходно, на германском же неопределенно. Армии Брусилова, несмотря на свои крупные потери, полны бодрости и продвигаются. Армии Куропаткина не продвигаются и не могут прорвать германское расположение. Высшее командование медлит и колеблется, а это обескураживает подчиненных генералов, которым не предоставлено никакой свободы действия. Куропаткин не пригоден для полевого командования. Он мог бы быть лучшим военным министром, чем генерал Шуваев, на неспособность которого горько жаловался верховный главнокомандующий Алексеев. Отставка бывшего военного министра Поливанова вызывает большое сожаление, она вызвана была теми же влияниями, что и отставка Сазонова. Либерально настроенные министры были смещены один за другим из-за антипатии реакционной партии, пропитанной германофильством, к либерализму. Сазонов был за то, чтобы обещания великого князя Николая Польше были подкреплены царским манифестом. Г. Штюрмер желал ограничить уступки Польше известными муниципальными и областными привилегиями и децентрализацией в административном отношении, без какой бы то ни было политической автономии. Император принял решение в духе Сазонова и поручил ему составить манифест. Сазонов попросил у императора разрешения прикомандировать барона Шиллинга к министерству иностранных дел, а сам уехал в отпуск в Финляндию. Во время его отсутствия Штюрмер и его друзья обработали императора при помощи императрицы, и Сазонов пал. Штюрмер, без сомнения, очень громко провозглашает о своем намерении продолжать политику своего предшественника, но, поскольку своим приходом к власти он обязан определенной партии, поддержка которой необходима ему для сохранения поста, приходится опасаться, что мало-помалу иностранная политика России, если и не изменится практически, то подвергнется иным влияниям.

Транспортный вопрос стоит очень остро. Состояние Архангельской дороги улучшилось, но грузы, доставляемые из Соединенных Штатов, скопляются во Владивостоке, и движение их скоро приостановится. Пробка образовалась в Челябинске, так как пропускная способность железнодорожной сети Европейской России недостаточна.

Наступление из Салоник, по-видимому, не слишком успешно.

26 августа. Эдмонд де-Ротшильд опасается, что Россия, представляемая ныне германофильским правительством, взяв все, что хочет, от Австрии, пойдет на соглашение с Германией и затем остановится, сложив руки и заявив: «Я выполнила свою долю». Он говорит, что русская армия зависит от офицеров, которые являются бюрократами и будут слушаться приказов начальства. Крестьяне же невежественны, и им скажут, что Россия получила все, чего хотела. Я думаю, что Россия созрела для революции, и что попытка пойти на соглашение с Германией до того, как она разбита, объединит народ и армию против германской партии и русского двора. Будем на это надеяться и об этом молиться.

27 августа. По-видимому, между Пуанкаре и Брианом были разногласия по вопросу о том, как поступить с королем Константином. Пуанкаре – сторонник железного кулака. Бриан надеется на ораторское убеждение. Британское правительство отдает предпочтение последнему.

Жюль Камбон сказал, что Извольский так мало уверен в сохранении своей должности, что раздумывал, не лучше ли подать в отставку. Я сомневаюсь, чтобы он это сделал.

Глава двадцать четвертая
Сентябрь 1916 года.

1 сентября. Положение в Греции оживляется. Константин в затруднительном положении, и лозунг «да здравствует король» может не встретить успеха во время выборов. Даже его офицеры начинают возмущаться эвакуацией территорий и фортов по приказам из Афин и по требованиям гуннского императора.

2 сентября. Наконец мы произвели военно-морскую демонстрацию в Пирее. Грей встревожен возможностью революции в Афинах и падения короля. Если он падет, то здесь отнюдь не захотят установить в Греции республику. Французы будут вполне довольны, если вместо короля будет править его сын. Полагают, что, в отличие от своего отца, он свободен от симпатий к немцам.

4 сентября. Хотя дни и месяцы идут быстро, потребуется еще много месяцев, прежде чем станет виден мир. Американское посредничество не будет здесь встречено дружелюбно. Я надеюсь, но я могу только надеяться, что и в других местах оно будет встречено холодным понятием плечами. Было бы непредусмотрительно и противно здравому смыслу, если бы мы позволили наши жизненные интересы превратить в игрушку президента, нуждающегося в предвыборном лозунге. Мы должны сказать в вежливых выражениях: «Какое нам дело до посредничества? Оставьте нас в покое. Если враг хочет мира, то пусть он сам обращается со своими условиями к противнику».

Лиса Фердинанд перехитрил самого себя. Мы единственный народ, который верит ему. Мы верили также Константину, но теперь ему трудно будет заставить поверить себе даже своих собственных подданных. Он может оказаться в числе лиц, ищущих себе места: бывший король, имеющий хорошие связи, умеет говорить по-французски, по-английски, но-немецки, по-датски и по-гречески, привык путешествовать и хорошо знает главные европейские столицы.

5 сентября. Не думаю, чтобы наше министерство иностранных дел имело много сведений о политике Франции. Я замечаю, что в Англии заподозревают Францию в намерении создать в Греции республику. Если бы такая республика была создала, то она вскоре распалась бы на части. Представьте себе полдюжины или более греческих республик! Это не подошло бы Франции! Французы не любят Константина, но если бы в силу каких-либо непредвиденных обстоятельств он исчез, то они захотели бы видеть на его месте его сына.

8 сентября. Я думаю, что Саррайль обречен, и что командовать будет вместо него Гуро. Румыния недовольна пашей бездеятельностью в Салониках, которая неудивительна. Большая часть греческих орудий волшебным образом перешла к болгарам, а немцам были предоставлены все возможности шпионить и интриговать.

Диепп, 10 сентября. Падение рождаемости во Франции приняло серьезные размеры. За 1914-1915 г. число рождений понизилось на 1000 000. Конечно, из-за войны уменьшилось количество потенциальных отцов, но пополнить упущенное будет трудно, если даже попытка и будет сделана. От Англии ожидают, что она позаботится о финансовой помощи и об организации в деле водворения беженцев из опустошенных областей и даст деньги, чтобы вновь пустить в ход остановившуюся промышленность. Мне кажется, что французское правительство вошло в соглашение с Бельгией о том, что опа не станет заключать торгового договора с Германией; но взамен этого обязательства бельгийцы естественно будут ожидать, что им предоставят возможность выйти на благоприятных условиях на французский рынок с теми товарами, которые они прежде продавали Германии: тогда французские промышленники на севере поднимут крик о конкуренции бельгийцев. Другой вопрос, интересующий сейчас публику, касается судьбы тех молодых людей, которые в момент их мобилизации готовились к ученым профессиям – к адвокатуре, медицине и т. д., и что будет сделано с демобилизованными солдатами. Многие из них будут неспособны вернуться к своим прежним занятиям, многие не захотят этого.

11 сентября. Из Мадрида я получил следующие вести. Лорд Нортклифф пробыл три дня на севере Испании и счел то, что он там видел, за типичное испанское умонастроение, между тем это не так. Письмо императора гуннов к испанскому королю, доставленное подводной лодкой, явилось очень некстати, и король не ответил на него. Уррутиа намерен притти к завтраку, так что я могу надеяться на интересные сообщения.

Речь Мауры, которой он добивается назначения, имеет тот смысл, что если Франция согласится на присоединение Танжера к испанской зоне и проявит сговорчивость также в других отношениях, то позиция Испании по отношению к Антанте изменится. Заплатить Танжером за то, чтобы толпы немцев были выгнаны из Испании и чтобы был положен конец укрывательству и снабжению германских подводных лодок в испанских водах, было бы недорого, но я сомневаюсь, чтобы Французы поняли целесообразность этой уступки.

15 сентября. Сдача по приказу при Кавалле[66]66
  Сдача Каваллы. После отставки антантофила Венизелоса (см. прим. 49) Греция, несмотря на все происки Антанты, упорствовала в сохранении нейтралитета, даже после вступления Болгарии в войну на стороне центральных держав. Когда в мае 1916 г. болгарские войска вступили на греческую территорию, им не было оказано сопротивления, а в августе того же года греческие гарнизоны по приказу из Афин сдали болгарам города Сересс, Каваллу и Демиргисар. Венизелос (вернее, Антанта) ответил на это «революцией» в оккупированных союзниками Салониках, где было образовано временное правительство, распространившее свою власть на острова и объявившее войну Болгарии. В 1917 г., после свержения русского самодержавия, не допускавшего крутых мер против короля Константина из боязни поколебать «монархический принцип», у союзнических «демократий» были развязаны руки, и при помощи вооруженного вмешательства они свергли Константина, отправили его в Швейцарию и установили в Афинах власть Венизелоса, вскоре разорвавшего дипломатические сношения с Германией и Австрией.


[Закрыть] недурная штука! А в Англии все еще есть люди, готовые защищать Константина. Указывают на затруднительность его положения и т. д., между тем все дело в том, что он до сих пор продолжает надеяться, что Германия выиграет войну, и он тогда получит свою награду, т.е. кусок Сербии и кусок Албании. Однако Болгария все же получит обратно все, что было отнято у нее Грецией в 1913 г., несмотря ни на какие обещания шурина-гунна.

16 сентября. Кавалла, т. е. сдача греческой дивизии по приказу Константина и ее интернирование в Германии, превосходное доказательство лояльности короля по отношению к Антанте и к самой Греции!

17 сентября. Румыны очень недовольны тем, что Саррайль не предпринял энергичного наступления, приписывая этому свои поражения в Добрудже.[67]67
  Выступление Румынии. На выступление Румынии Антанта возлагала большие надежды и сильно нуждалась в нем, так как к осени 1916 г. Германия не только успешно сопротивлялась франко-британскому наступлению на Сомме, но и оказывала значительную поддержку Австрии против неожиданного и сильного июльского наступления армий Брусилова. Антанте пришлось поэтому заплатить Румынии (конечно, обещаниями и, разумеется, за чужой счет) довольно высокую цену.
  По секретному договору, заключенному Румынией с державами Антанты в начале августа 1916 г., Румынии была обещана вся Трансильвания, широкая полоса собственно Венгрии, Буковина и Банат, т.-е. все, чего Румыния добивалась, за исключением Бессарабии, которую союзники очень бы охотно отдали (см. прим. 33 и 44), на что, однако, не соглашалась Россия. 27 августа Румыния объявила войну.


[Закрыть]

Состояние анархии в Греции становится с каждым днем все хуже. Короля обожают те греки, которые не хотят сражаться, а таких в Греции много. Кавалла напоминает оперетку.

Здесь нервничают из-за боязни, что Россия заключит сепаратный мир с Германией. Эпизод с «клочком бумаги» поколебал святость договоров, и каждая из сторон, договорившихся в сентябре 1914 г. (быть вместе и не заключать сепаратного мира), подозревает одного, а то и нескольких своих партнеров в вероломстве. Я не могу допустить мысли, что русская армия и народ позволят императору заключить мир с Германией, если бы даже императрице и Распутину удалось убедить его сделать это.

Националисты жалуются на тяжесть предлагаемых нами условий займа и на наше требование золотого депозита в качестве обеспечения. Мы авансировали нашим союзникам 400 000 000 ф. ст. по умеренным процентам, принимая во внимание исключительный момент. Что было бы с Францией, если бы не наш кредит? Впрочем, то, что говорят националисты, не имеет никакого реального значения.

18 сентября. Король Константин принял требование об организации делового кабинета. Он избавился от Займиса и К° и назначил парламентских министров, склонных к германофильству. Его генеральный штаб, так же как и сам он, не хочет войны против немцев и болгар, даже ради обороны греческой территории; поэтому штаб и его многочисленные сторонники в армии будут готовы защищать короля против народного восстания (это для них менее страшный противник); таким образом, трон Константина может считаться в настоящий момент относительно обеспеченным. Французская пресса разжигает неприязнь к Константину; возможно, что британская пресса вскоре последует ее примеру. Даже Клемансо настроен сейчас враждебна по отношению к грекам.

Вчера я видел Бриана. Он не верит в возможность сепаратного мира между Россией и Германией, даже если бы министрам-германофилам удалось склонить императора переговорам с правителем гуннов, что маловероятно.

20 сентября. Наши так называемые бронированные танки явились большим сюрпризом для французской публики и очень неприятной неожиданностью для гуннов. Военный атташе говорит, что французские военные власти знали о них; я в этом сильно сомневаюсь.

Недавно обсуждался вопрос о возмещениях. Моя идея относительно возможных возмещений со стороны Германии сводится к следующему: надлежало бы взять эти возмещения из доходов, полученных германским правительством от продажи железных дорог и лесов какому-либо синдикату; но никто из нынешних врагов Германии не стал бы пайщиком такого синдиката. Поэтому союзникам следует удержать в своих руках главные германские порты и собирать таким образом таможенные пошлины в качестве обеспечения германских платежей вплоть до полной уплаты возмещений. Но в настоящий момент мы очень далеки от исчисления возможных возмещений.

22 сентября. Вчера в палате имела место сцена, означающая крупную неудачу партии мира во что бы то ни стало и объединения с германскими братьями. Один из членов этой партии – Лонгэ, внук Карла Маркса. Когда французское правительство находилось в Бордо, он был предложен кандидатом в переводчики для объяснения с британскими войсками, преимущественно с индийцами. В виду того, что Лонгэ депутат, Мильерану было трудно отказать, но я настоял на своем и отказался принять Лонгэ, который желал изложить свое исповедание апгликанской веры. Ему так и не удалось получить место, на которое он надеялся. Он связан с индийскими революционерами во Франции.

26 сентября. Здесь ходят слухи, что положение Штгормера уже поколеблено, и возможным преемником его называют порядочного человека, именно Гирса, посла в Риме. Я боюсь, что известие это слишком хорошо, чтобы быть верным.

28 сентября. Из Англии идут слухи о посредничестве. О посредничестве здесь не захотят и слушать, а вопрос о перемирии не поднимался. В настоящее время немцы не могут предложить приемлемую основу, вернее, приемлемую для всех государств Антанты. Разве они могут дать такие компенсации, которых Румыния, Италия и Россия должны добиваться, чтобы иметь возможность оправдаться перед своими народами в разрыве с Францией, Бельгией и Англией? Если бы даже британское правительство было склонно заключить мир на тех условиях, которые готова предложить Германия, разве согласились бы на это народ и наши колонии? Я не верю в возможность мира на протяжении ближайшего года.

29 сентября. Заявления Ллойд-Джорджа в беседе с сотрудником американской печати, переданные в сегодняшнем номере «Дэйли Мэйль», должны, казалось бы, достаточно ясно показать американцам, что всякое предложение президента Вильсона относительно посредничества и перемирия обречено на неудачу. Заявления эти свидетельствуют также о том, что Ллойд-Джордж не согласится на гнилой мир, и указывает тем из его коллег, которые колеблются между доведением войны до полного разгрома Германии и соглашением с гуннами о так называемом почетном мире, что он скорее уйдет из кабинета, чем уступит, и что в таком случае будет апеллировать к стране против пацифистов.

Какую позицию займут его коллеги? Быть-может, руководство Ллойд-Джорджа приведет к тому, что малодушные займут решительную позицию против американского вмешательства и посредничества. Я надеюсь на это.

Новый бельгийский посланник был у меня сегодня с визитом. Он опасается, что германофильская партия в Петербурге одержит верх и склонит императора если не прямо заключить сепаратный мир, то войти в секретное соглашение с императором гуннов о Польше, а затем прекратить военные действия под предлогом недостатка военного снаряжения, ожидавшегося Россией из Франции и Англии.

Глава двадцать пятая
Октябрь 1916 года.

Париж, 2 октября. Говорят, что Венизелос намерен собрать на о. Крите распущенный парламент, в котором он имел большинство; парламент этот должен служить противоядием против того, что делает нынешний парламент, голосующий, по настоянию короля, против объявления войны. Фондом для поддержания временного правительства послужат пошлины, собираемые на вепизелистских островах.

5 октября. Немцы вновь пытаются действовать по принципу «разделяй и властвуй», на этот раз с целью обработать Бельгию и Францию при посредстве короля Альберта. Какие же они плохие судьи характера! Они явно устали и изнурены; они пускают в ход драгоценности, в том числе принадлежащие императрице. Тем не менее, до мира еще очень далеко. Я не думаю чтобы британская публика позволила правительству прислушиваться к тем условиям мира, которые могло бы предложить германское правительство в согласии со своей похвальбой перед германским народом. Французы не хотят слышать о куцем мире.

6 октября. Что за вздорную речь произнес президент Вильсон в Омахе в четверг! Америка была слишком горда, чтобы сражаться; теперь для выступления нужна справедливая и важная причина. Но как же обстоит дело с «Лузитанией»? Как обстоит дело с нападением подводных лодок на нейтральные суда без предупреждения? Он подставляет свои паруса какому угодно избирательному ветерку, который только он может поймать. Если он сможет вовлечь нас в переговоры отдельно от наших союзников, то он с легкостью пощиплет за хвост «доброе по природе животное», каковым является британский лев.

8 октября. Прямо изумительно, как многие британские офицеры и политики глотают политические сплетни, собираемые здесь и посылаемые домой англичанами, из которых некоторые считаются умными. Говорят, что Франция выдохлась, что она не подготовлена к борьбе до полной победы, что существует сильное течение в пользу мира, чуть ли не любою пеною; а что на известных условиях Франция согласится заключить сепаратный мир с Германией, – несмотря на то, что она связана сентябрьской конвенцией 1914 г., – что если бы ей предложили сейчас возврат Эльзас-Лотарингии и эвакуацию Бельгии, то она согласилась бы на мир с Германией, Все это ерунда! Французы отлично понимают, что если Германия не будет поставлена на колени, то всякий мир, на который Германия согласилась бы сейчас, дал бы ей только возможность начать войну через несколько лет. Самое меньшее, на что Франция могла бы согласиться, это возврат Эльзас-Лотарингии, эвакуация Бельгии, восстановление ее суверенитета, а также контрибуция от Германии. С большим трудом, быть-может, удалось бы убедить Францию вернуть Германии часть германских колоний в западной Африке, но поскольку заокеанские британцы будут настаивать на удержании отнятого нами от Германии в юго-западной Африке, восточной Африке и на Тихом океане, мы не можем ожидать, чтобы французы для нашего удовольствия отказались от своих колониальных завоеваний.

9 октября. Румыны не оправдали надежд, возлагавшихся на них друзьями и поклонниками. На русских выпадет обязанность притти им на помощь в Добрудже.

15 октября. Вслед за Ллойд-Джорджем выступают Асквит и Бонар-Лоу с решительными декларациями о войне и мире. По-видимому, они сочли необходимым поднять флаг на министерской мачте в виду малодушной позиции кой-кого из их окружения.

Я боюсь, что румыны попали в отчаянное положение. Но они поступали так, как поступали и остальные государства Антанты: из политических соображений они делали то, что им хотелось, а не то, что требовалось военной целесообразностью. Мы пришли неподготовленными в Месопотамию, Французы начали кампанию с вступления в Эльзас.

Есть люди, которые думают, что германофильски настроенное русское правительство может заключить сепаратный мир с Германией, чтобы предупредить создание Польского королевства, но это означало бы отказ от всех русских мечтаний о Константинополе, так как немцы не могли бы оставить его в руках России и прервать, таким образом, связь Германии с Багдадской железной дорогой.

14 октября. Надеются, что удастся спасти Румынию от разгрома: русские спешат ей на помощь.

16 октября. Я видел письмо из хорошего петербургского источника, датированное 25 сентября.

Русская гвардия понесла очень большие потери между Ковелем и Ровно. Командовал ею генерал Безобразов, которого император назначил вопреки протестам генерала Алексеева. Перспектива новых атак со стороны немцев угнетающе действует в Петербурге. Солдаты, снаряды, легкая артиллерия и ружья имеются в большом и почти достаточном количестве. В марте 1915 г. Россия производила 500 000 снарядов в месяц. За последний месяц она получила 4 000 000 легких снарядов, в том числе заграничные, а по выпуску орудий Путиловский завод достиг [производительности, существовавшей до секвестра его, и ожидается, что вскоре производительность возрастет до 250 орудий в месяц. Не хватает тяжелой артиллерии и крупных снарядов. Эта нехватка привела к большим потерям и к приостановке наступления, когда русские увидели против себя не австрийцев, а немцев.

Угнетающе действует также разруха, дороговизна и неспособность правительства. Предполагалось, что положение Штюрмера поколеблено, что от него отошли поддерживавшие его митрополит Питирим и Распутин, что на посту председателя Совета министров его сменит Тренов, что г. фон-Гирс или г. Ботвин намечаются на пост министра иностранных дел, но ни одно из этих предсказаний не оправдалось; принимая, однако, во внимание, наклонность этих лиц к крайней правой и к реакции, такие перемены едва ли имели бы большое значение. Все названные лица в душе враждебны либеральным идеям и принципам. Они молчат, так как не могут поступать иначе. Говорят они только то, чего не думают, за исключением бесед с близкими друзьями, и тогда они открывают свой подлинный характер. Журналист Булацель, который выступал с оскорбительными нападками на Англию и вынужден был оправдываться перед британским послом, утверждает, что Штюрмер, отдавая ему распоряжение ублажить посла апологиями, сказал ему, что разделяет его взгляды. Москва (национальная и либеральная партии) только и заставляет правительство вести приличную внешнюю политику. Петербург не заслужил этой похвалы.

Лондон, 20 октября. Некоторые члены правительства говорят, что мы разорены и не можем продолжать войну. Другие говорят, что мы достаточно воевали и можем добиться приемлемого мира, или говорят, что победить мы не можем, что мы не в состоянии выгнать немцев из Франции и Бельгии, и что война окончится вничью.

26 октября. Сегодня утром я видел Лэнсдоупа. Я возражал против возможности сепаратного мира между Россией и Германией. Он не верит в такую возможность, но опасается гибели Румынии и могущего последовать за этим отчаяния в России. Он думает, что это произведет на нейтральных более сильное впечатление, чем победы Антанты под Верденом.

27 октября. Бальфур считает невозможным, чтобы Румыния со своими 800 000 солдат была стерта с лица земли, подобно Сербии. Он, по-видимому, не слишком встревожен рейдом германского флота в Доверском проливе. Между тем, ему надлежало бы знать размеры опасности. Мне это событие представляется серьезным, особенно в связи с потоплением без всякого разбора судов мелких нейтральных государств, как Норвегия, Дания и Голландия, и с тоном угрозы, который Германия усвоила себе по отношению к Норвегии и который означает новую попытку терроризировать нейтральных и, таким образом, чинить препятствия нашему снабжению.