Текст книги "Рифы космоса (трилогия)"

Автор книги: Фредерик Пол

Соавторы: Джек Уильямсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

Глава II

Последние три года смерть постоянно таилась где-то рядом со Стивеном Райлендом. Сначала она была облачена в опрятный белый халат доктора Трейла – толстого лысого человека, главного тераписта, шептала его тихим астматическим голосом, тысячи раз грозя отправкой в орган-банк, если он не припомнит содержание сообщения от Рона Донвуда, если не даст правильные ответы на вопросы с бессмысленным набором слов, ничего для Стива не означавших: пространственник, рифы космоса, нереактивная тяга…

Потом она начала принимать другие обличья: замаскированный спуск радарной ловушки, угрожающие рога радарных антенн офицерского шлема… Все эти личины Райленд знал и научился жить с ними бок о бок.

Но эти женщины были вооружены пулевым оружием.

Очень странно. Это означало, что опасность для дочери Планирующего могла явиться не только со стороны какого-нибудь опа, него самого. Неужели же обычные, благонадежные граждане могли представлять угрозу для Плана?

Ответа на этот вопрос не было.

Атакуемый серебряными голубями, истошно вопил Опорто, женщины-охранницы приближались, направив на Стива свое оружие.

– Подождите!

Одного слова девушки было достаточно, чтобы и женщины, и птицы замерли. Она отерла с лица пену, чтобы лучше видеть, и ее серо-зеленые спокойные глаза остановились на лице Райленда. Он, казалось, перестал дышать.

В лагере полной изоляции не было женщин, даже журналов с их изображениями. И вдруг оказаться рядом с красивейшей девушкой, да еще в обстановке ее ванной комнаты!

А она сделала еще один непроизвольный жест рукой, обнажив алебастровой белизны шею. Стив прерывисто вздохнул.

Едва ли девушка могла не заметить громоподобный эффект, произведенный ею на неожиданного гостя. Но, как бы там ни было, она явно чувствовала себя совершенно свободно и спросила больше из вежливости, чем из любопытства:

– Что вам угодно?

Райленд прочистил горло.

– Гм… Этому человеку необходим врач, – хрипло произнес он, найдя, наконец, в себе силы отвернуться.

Первая из четырех охранниц засмеялась. Это была высокая брюнетка с мощной фигурой, которая могла бы быть весьма хорошенькой, если бы ее уменьшили процентов на десять во всех трех измерениях. Голос этой женщины чуть-чуть не попадал в диапазон баритона.

– Пойдем-ка, оп, – позвала она. – Мы позаботимся о тебе и твоем друге.

Девушка в ванне лениво шевельнулась, взбила рукой пену и, наблюдая, как разбегаются радужные волны, произнесла:

– Больного отведите к врачу, сержант. Второго оставьте здесь.

– Но, госпожа…

– Сержант, – повторил нежный голосок, не повысив тона ни на йоту.

Охранница заметно побледнела. Указав подчиненным на Опорто, она стала у двери и вышла последней, когда коротышку выволокли из ванной. Из-за закрывшейся двери сержант метнула в Райленда взгляд, полный откровенной ненависти и презрения.

Голуби, описывавшие под потолком геометрически точные окружности, вернулись на плечи девушки. Их рубиновые глаза ни на миг не выпускали Стива из виду, но некоторое время спустя они опять начали ворковать.

– Вы – один из людей с железными воротниками, да? – спросила внезапно девушка, прервав повисшее молчание.

Райленд кивнул, стараясь не смотреть на нее.

– Да. Я – опасник.

– Я никогда прежде не разговаривала с человеком, носящим железный воротник, – задумчиво сказала она. – Вы не будете против, если мы поговорим?

Стив покачал головой.

– Меня зовут Донна Криири. Мой отец – Планирующий.

– Я знаю.

Райленд вдруг остро почувствовал, что на нем мятая роба и что он ворвался в ванную девушки.

Она продолжала молча смотреть на него.

– Может быть, ваш отец… – выдавил из себя Стив, – я хочу сказать… что я не против… но…

– Отлично. – Она переменила позу, чтобы лучше его видеть. Зашипели, лопаясь, пенные пузырьки. – Я боялась, что вы откажетесь. Как вас зовут?

Райленд задрал подбородок и оттянул вниз воротник рубашки, открывая полосу металла.

– Стивен Райленд, – прищурившись, прочитала девушка алые буквы. – Послушайте, я где-то уже встречала ваше имя. Вы врач, нет? Пилот?

– Я математик, мисс Криири.

– Конечно же! – воскликнула она. – Ваша папка лежала на столе отца. Я видела ее утром, когда мы уезжали из Копенгагена.

От внезапно нахлынувшего волнения Райленду стало даже трудно дышать.

Три года пытался он выяснить, какие же выдвигаются против него обвинения. Тераписты ему таких сведений не дали, более того, их вопросы были сформулированы таким образом, чтобы ничего не подсказать. Стив вспомнил, как они тысячу раз спрашивали, что означает слово «пространственник», и наказывали, если он предполагал, – естественно, – что это – обитатель пространства.

– А было ли там сказано, – решился Райленд задать вопрос, – какие именно обвинения выдвигаются против меня?

Серо-зеленые глаза спокойно изучали его лицо.

– Вы проявляли незапланированный научный интерес.

– Что? Что это значит?

– Держали у себя тайное собрание книг и рукописей, запрещенных Машиной.

– Неправда! Это ужасная ошибка, какая-то…

– Планирующая Машина не ошибается, – строго напомнила девушка. – В деле были указаны названия книг. Авторы-ученые из Доплановой эпохи: Эйнштейн, Гамов, Хойл…

– Но это лишь книги моего отца, – вздохнул он. – Те немногие, что я сохранил. Понимаете, в детстве я мечтал о полетах в космос. Встретился однажды с Роном Довудом… Хотел стать пилотом космического корабля, исследовать новые планеты… Но Машина убила мою мечту. Она перевела меня из Технокорпуса в исследователи-математики. Я получил направление в какую-то подземную лабораторию. Не знаю, где она находилась. Мы даже предположить не могли, что лежит над нами: суша, полярные льды, а может – океанское дно… Не помню даже, были ли у меня на этот счет свои предположения… Память… В моей памяти сейчас много пробелов… Помню, у меня было два помощника – девушка-телетайпист и человек по имени Опорто – что-то вроде живого компьютера. Машина выдавала нам проблемы для работы. Например, проблему гистерезисной потери в катушках туннелей субпоезда. Как я понимаю, это были задачи, на которые Машина сама не могла найти ответа. Даже она не знает всего. А мы находили решения.

Девушка опять пошевелилась, и опять до него донеслось шипение пены.

– Конечно, у меня не было необходимости в справочниках и любых других книгах для работы – Машина могла бы выдать любой необходимый фактический материал. Но для большей производительности она позволила мне держать у себя несколько книг, и среди них были книги из отцовской библиотеки.

Он с надеждой улыбнулся девушке.

– Вы ведь понимаете, что для человека, с детства мечтавшего о космических путешествиях, жизнь в подземелье не кажется очень привлекательной. И чтение этих книг стало для меня чем-то вроде хобби. В них описывались устаревшие теории о природе Вселенной. Используя современную математику, я вывел несколько систем уравнений, описывающих расширение Вселенной и непрерывное воссоздание вещества в межгалактическом пространстве.

Девушка нахмурилась. Это его остановило. Да, тема была не самая подходящая для беседы с молодой женщиной в ванной комнате.

– Но это совсем не был незапланированный научный интерес! – с отчаянием заключил Райленд. – Просто безобидное увлечение. Более того, это было даже полезно для Плана! Уравнения, которые я вывел для описания работы новых кадушек туннелей субпоезда, вытекали из описания процесса непрерывного воспроизводства вещества в пространстве.

– И поэтому вы стали опасником? – задумчиво спросила она, все еще хмурясь. – На вид вы совсем не опасны.

Что он мог ответить?

Стив ждал, а девушки тем временем чуть взмахнула рукой. Один из голубей подлетел к хрустальному дельфину и клюнул в плавник-рычаг. Струйка ароматизированной воды послушно иссякла. Райленд смотрел на серебряного голубя, вдыхал запах сирени, любовался собеседницей. В ванной комнате было тепло, но не душно. Очевидно, скрытые вентиляторы поглощали избыток влаги.

– А на самом деле вы опасны? – спросила вдруг она.

– Нет, мисс Криири, – покачал головой Стив, не зная, как объяснить все этому ребенку. – Воротник – не наказание, а мера предосторожности.

– Предосторожности?

– У Машины есть основания подозревать, что в определенных условиях я мог бы представлять опасность для Плана Человека, – ровным голосом сказал Райленд. – Ничего преступного я не совершал, понимаете? Но Машина не хочет рисковать, и вот… воротник.

– Создается впечатление, что вы это одобряете, – с некоторым удивлением произнесла девушка.

– Я лоялен по отношению к Плану Человека!

Она долго обдумывала его слова.

– Но ведь мы все лояльны, верно? И не носим воротников!

Райленд покачал головой.

– Я никогда не совершал ничего такого, что угрожало бы безопасности Плана.

– Но, может, вы что-то сделали, и это было не совсем…?

Он улыбнулся. Удивительно легко было с ней разговаривать. Ему уже давно не приходилось по-настоящему улыбаться.

– Да, – признался он. – Я действительно совершил что-то «не совсем». Там была одна девушка…

– Стивен, Стивен, – с насмешливой угрозой покачала головой Донна Криири. – Девушка… Я думала, так бывает только в романах.

– В жизни тоже, мисс Криири.

Райленд почти полностью расслабился.

И вдруг в настроении дочери Планирующего произошла резкая перемена.

– В вашем деле сказано нечто иное, – ледяным тоном отчеканила она. – Вы обвиняетесь в сокрытии информации о некоем устройстве, представляющем угрозу безопасности Плана Человека.

– Это не так! – отчаянно запротестовал он. – Кто-то допустил ошибку, несмотря на точность Машины. Меня три года обрабатывали тераписты в лагере повышенной изоляции, пытаясь вытащить сведения, которых у меня никогда не было!

Ее глаза чуть расширились, выдавая интерес.

– Какие именно сведения?

– Сам не знаю. – Он задрожал, – на миг вернулись воспоминания о пережитом. – Они старательно избегали намеков и наказывали меня за попытки догадаться. Меня привязывали, цепляли электроды, записывали реакции на набор определенных слов: «пространственник», «рифы космоса», «фузорит», «пиропод», «нереактивная тяга». Там еще были два имени: Рон Донвуд и Дэниел Хоррок. Собрав в одно целое все эти слова и имена, я понял, что тераписты уверены, будто бы этот Хоррок доставил мне некое сообщение от Донвуда. Весть из космического пространства, что-то обо всех этих рифах космоса, пироподах, фузоритах и, что самое главное, о нереактивной тяге. Это-то они и пытались у меня узнать – как построить нереактивный двигатель.

Она нахмурилась.

– А что это такое – нереактивная тяга?

– То, чего не существует. Двигательная система, не основанная на противодействии. Сумасшедшие изобретатели триста лет пытаются соорудить этот двигатель, но каждому ясно, что такая система будет нарушать Третий закон движения. Невозможно толкать вперед лодку, не отталкивая назад воду.

– Понимаю, – серьезно кивнула Донна. – Так же невозможно, как соорудить новые атомы и новый космос.

Он пристально посмотрел на нее.

– Но я никак не мог получить сообщение от Хоррока или кого-нибудь еще. Во веком случае, не в тот момент, когда, как они считают, это произошло. В ту пятницу Опорто и телетайпистка провели со мной весь день. Мы работали допоздна, заканчивая документацию для новой силовой катушки. Опорто я разрешил уйти часов в шесть вечера – у него разболелась голова. Телетайпистка вышла вместе с ним, чтобы принести кофе и бутербродов. Не прошло и получаса, как кто-то постучал в дверь. Я думал, это вернулась девушка, но за дверью оказалась Полиция Плана.

– Только случилось все это не в пятницу. – В глазах Донны появилось какое-то странное отсутствующее выражение. – Судя по записям в вашем деле, вы были доставлены в камеру предварительной изоляции в понедельник, в шесть часов вечера. Таким образом, три дня выпадают из вашего рассказа.

Райленд с трудом сглотнул.

– Не может быть! Опорто и девушка только-только вышли и…

– Я довольно тщательно изучила ваше дело, – перебила она его. – И точно знаю, что арестовали вас в понедельник.

Почему Донна взялась за изучение дела Райленда, она не сочла нужным сообщить.

Райленд, несмотря на потрясение, испытал легкий укол радостного возбуждения. Это было даже больше, чем он надеялся узнать о своем деле.

– Что ж, быть может… – пробормотал он. – Сначала я находился в одном месте, которое по ошибке называли центром отдыха, где-то под землей. Тераписты работали круглые сутки, и я не знал ни времени, ни даты. – Он помолчал немного. – И все же я до сих пор не имею ни малейшего понятия о нереактивной двигательной системе. И по-прежнему уверен, что Машина допустила ошибку.

Донна Криири укоризненно покачала головой.

Райленд замолчал, чувствуя, как туго обхватывает шею железное кольцо. Он сошел с ума! Так разговаривать с дочерью Планирующего!

– Мисс Криири, я вам мешаю и должен уйти, – почти прохрипел Стив.

Она засмеялась – словно вдали заиграла неуловимая музыка.

– Я вас не гоню.

– Но… вы принимаете ванну…

– А я всегда предпочитаю проводить поездки в воде, – очень мягко прервала она его. – Так удобней, когда начнется вторая половина. – Взгляд ее на мгновение сверкнул лукавством. – И не волнуйтесь о том, что скажет отец. Он правит миром, но не властен надо мной.

Она снова обольстительно улыбнулась.

Райленд тоже улыбнулся, но печально. Девушке нет и двадцати, а она уже использует силу своих женских чар. Потом перевел взгляд на серебряных птиц.

– Не бойтесь моих голубей Мира, – тихо произнесла Донна. – Мне очень жаль, что они поранили вашего товарища, но он сам виноват – они решили, что мне грозит опасность. Как видите, я постоянно нахожусь под защитой.

Она взмахнула рукой. Комнату заполнила тихая музыка из невидимых динамиков.

– А та девушка… какая она была?

– Красивая, – кратко ответил Стив.

– И опасная!

Он кивнул, чувствуя холодок на затылке, возле тяжелого железного воротника.

Опасная?

Но эта девушка куда опаснее для него. Не нужно было заходить сюда! Машина этого так не оставит.

– Расскажите о ней. Она была очень красивая?

– Наверное, да. По крайней мере, мне так казалось. У нее были длинные русые волосы. И зеленые глаза, как у вас. И еще она работала в тайной полиции. Правда, я этого не знал до самого дня ареста.

Донна рассмеялась. Металлические голуби беспокойно зашевелились.

– Она предала вас, Стивен. Вы боитесь, что я сделаю то же самое? Не бойтесь. Я обещаю не делать этого.

Райленд пожал плечами.

– В прошлый раз мне повезло – я попал в лагерь. А ведь мог прямым ходом отправиться в орган-банк.

Она тряхнула головой – в волосах на мгновение появился красноватый оттенок.

– В любом случае вы стали опасником – носите железное кольцо. От него можно избавиться?

Райленд только хрипло рассмеялся. Донна внимательно посмотрел на него.

– Да, нельзя. Вы правы. Но я на вашем месте, думаю, нашла бы способ. Будь я математиком, это стало бы лишь новой задачей, для которой необходимо найти решение.

– Воротник изобрел полковник Земфиреску, – пояснил Райленд. – А он был лучшим инженером Технокорпуса… до того, как сам попал в утилизацию.

– Но это лишь полоска металла, Стивен!

– Самая прочная броневая сталь в мире! А внутри – обезглавливающий снаряд, подключенный к водородной ячейке. Энергии хватит лет на сто. Но я не могу столько ждать. Кроме того, воротник предохранен от попыток повредить его или вскрыть. Стоит лишь попытаться перепилить его… или хотя бы открыть замок… да даже если я достану ключ, но поверну его не в ту сторону – заряд прикончит меня на месте. Вы видели, как он срабатывает, мисс Криири? Я видел.

Донна вздрогнула.

– На вашем месте я бы убежала.

– Далеко бы вы не ушли. К тому же волны радара бегут быстрее. Да даже если бы вам и удалось удрать куда-нибудь к Ледяным Мирам или на орбитальную станцию Меркурия… На этот случай в воротнике есть реле времени. Периодически его нужно переключать специальным устройством, когда наступает крайний срок. Но случается это не позже, чем через год.

– Тогда его нужно снять, – мудро заметила Донна.

Он расхохотался.

– Не смейтесь, Стивен. В конце концов, Рону Донвуду это удалось.

– Донвуд? Что вы знаете о нем?

– О, совсем немного. Я видела его, когда была еще совсем ребенком… Помню кольцо на шее, а потом… увидела снова, но уже без кольца.

Он смотрел на нее, не отрываясь.

– Так вы видели Донвуда…

Вдруг в дверь постучали. Райленд вздрогнул от неожиданности.

– Мисс Криири! Планирующий послал за этим опом!

– Вам нужно идти, Стивен, – мягко сказала девушка.

Она что-то прошептала, и один из металлических голубей взлетел с ее плеча, описал круг, не спуская рубиновых глаз с Райленда, тронул на лету дверь, которая тут же беззвучно отворилась.

– Будьте осторожны, – негромко посоветовала Донна. – И не особенно огорчайтесь из-за Анжелы.

– Хорошо, – пробормотал Райленд, направляясь к двери, где офицер, ощетинившийся рогами антенн, уже поджидал его со злорадным выражением на гранитной физиономии. Лишь когда за ним затворилась дверь, он вспомнил, что ни разу не упоминал имени предавшей его девушки – Анжелы Цвик.

Райленд привык всю жизнь находиться под наблюдением Планирующего. Мужественное, доброжелательное лицо смотрело на него со стереоплакатов в комнатах родительского дома, в казармах Технокорпуса, в школьных классах, на любом перекрестке, в любой лаборатории, любом здании, где ему приходилось работать. Он знал это лицо лучше, чем лицо собственного отца. Как, впрочем, и любой другой житель Земли и планет.

И вот Планирующий сидит перед ним за массивным письменным столом в кресле из воздушных подушек, погруженный в чтение разложенных на столе бумаг.

Испытывая крайнюю неловкость и смущение, Райленд терпеливо ждал.

Сходства между Планирующим и его дочерью заметно не было. Она – черноволосая, привлекательная, с лицом невинного ребенка. Он – угловатый, с львиными чертами лица и седыми волосами, коротко остриженными на манер шлема. На спинке громадного кресла застыл серо-стальной ястреб. Это не было украшением – металлические веки медленно приподнялись, горящие гранатовые глаза уперлись в Райленда.

Наконец, Планирующий поднял голову и улыбнулся.

– Сынок, ты не привык регистрироваться?

Голос у него был бархатным, но Стив вздрогнул.

– Простите, сэр, – пробормотал он и поспешил к облицованному золотыми пластинками телетайпу.

Кодовая дощечка на панели аппарата гласила: «Номер один».

Планирующий снова улыбнулся.

– Итак, ты – Стивен Райленд. Мы встречались с тобой, но ты этого не помнишь.

Райленд остолбенел.

– Простите, сэр?

– Это было очень давно, сынок, – задумчиво сказал Планирующий. – Я пришел к вам домой. Ты был совсем ребенком. Не удивляйся. Понимаешь, я был знаком с твоим отцом.

Райленд покачнулся – громадная сфера вагона достигла максимум скорости. Но голова его закружилась не поэтому, и даже не потому, что он не ел целый день. Причиной были слова седого человека.

– Сэр, родители никогда не упоминали о чем-либо подобном. Наверняка, они были бы горды…

Планирующий громко рассмеялся.

– Как видишь, сынок, ты многого не знаешь о родителях! Они вовсе не гордились знакомством со мной. Наоборот – им было стыдно. Видишь ли, твой отец ненавидел меня, очень ненавидел… – Улыбка с его лица медленно испарилась, голос приобрел скрежещущий оттенок. – Твой отец был врагом Плана!

Пол снова покачнулся под ногами Райленда.

– Сэр, мне ничего не известно об отце, он исчез, когда я был маленьким. И мать ничего не рассказывала об этом.

– Еще бы, – свирепо процедил Планирующий. – Она была очень опасная женщина. И очень неглупая. Нужно признать, твои родители были умными людьми. Что же случилось с тобой, а?

– Сэр?

Райленд не знал, что сказать. Он совсем запутался.

– Как ты попал в опасники? – проскрежетал Планирующий. – Не стоило тебе пытаться перехитрить План!

Ты совершил глупость!

Райленд глубоко вздохнул. А вдруг…

– Сэр, позвольте объяснить. – начал он. – У меня и в мыслях не было идти против Плана. По доносу одной девушки Машина классифицировала меня как опасника, но я думаю, что это было ошибкой…

– Ты сомневаешься в правильности решений Машины?

– Вы не поняли, сэр. Не Машины, а информации, которая…

– Перестань! – взорвался Планирующий. – Не усугубляй своего положения. Ты – сын своего отца. И должен помнить, что все, что ты делаешь, попадает под подозрение уже только поэтому.

Повисло тягостное молчание. Вагон, чуть покачиваясь, несся вперед, началась вторая половина пути – уже против силы тяготения.

– Сэр, правильно ли я вас понял? – возмутился вдруг Райленд. – Машина посчитала меня опасником только потому, что мой отец еще до моего рождения совершил нечто против Плана? Так, по-вашему? Но это несправедливо! Это…

– Несправедливо? – проревел Планирующий. Ястреб приоткрыл глаза, тревожно завертелся на своем насесте, – Что это за слово? Справедливость, свобода, демократия… Эти слова часто повторял твой отец, они впитались в твою кровь. Но они ничего не значат! Какое отношение имеет справедливость к 750 калориям в день?

Райленд молчал.

– Справедливость изжила себя, ей крышка! Ее больше нет! Ты знаешь, чем занимались твои благородные предки, сынок? Они добывали эти самые справедливость и демократию из природных запасов мира. Выискивали, истощали, как фермер истощал свое поле: двадцать колосьев пшеницы – и нет фута почвы. Чернозема больше не существует! И вместе с ним исчезли справедливость и демократия. Мир стал замкнутой системой. У нас мало что осталось, сынок!

Этот взрыв эмоций совершенно ошеломил Райленда.

– Но… но, сэр… – пробормотал он, – ведь дальние планеты наверняка открывают новые горизонты, новые источники ресурсов…

– Молчать! – гаркнул Планирующий.

Его угловатая львиная голова качнулась вперед, как молот. Серо-стальной ястреб многозначительный пошевелил крыльями. Планирующий сверлил Райленда горящим взглядом. Кресло его немного откинулось назад, компенсируя усилившуюся тяжесть второй части пути.

– Ты совсем как твой отец, – нарушил наконец молчание Планирующий. Он так и не понял, что новых горизонтов нет. Но ты должен это понять. План Человека основан на постоянном урезании твоих пагубных личных свобод, которые когда-то едва не разрушили мир. Войны! Пылевые бури! Наводнения! Ураганы! Лесные пожары! – Каждое слово, будто ругательство, он выплевывал в лицо Райленду. – Нам приходится платить по счету за таких, как твой отец и ты. Никогда не забывай этого, сынок.

Райленд молчал. Эту властность и самоуверенность мог бы поколебать ствол пистолета, но человеческие аргументы были тут бессильны. Оставалось только соглашаться.

– Я этого не забывал никогда. И не забуду, – сказал он, закончив про себя: «пока у меня на шее железный воротник».

– Тебя беспокоит кольцо, – неожиданно тихо произнес Планирующий, словно читая мысли Райленда. Впрочем, это было не так уж сложно. – Но мы все носим свои воротники, сынок. Все – от меня и до отверженных, ждущих очереди в орган-банк, – должны отчитываться перед Машиной за каждый час прожитого дня. Каждый влачит невидимые кандалы Машины. Они неосязаемы, и я согласен, что это не совсем то же самое, что железные кольца, сынок.

Райленд невольно улыбнулся. Нет, в этом человеке была не только способность повелевать. Он еще обладал обаянием – таким, что оно действовало даже на опасника.

– И если ты предпочитаешь их, небрежно добавил Планирующий, – то, думаю, можешь избавить свою шею от железного ошейника.

На мгновение Райленд не поверил собственным ушам.

– Избавиться от воротника, сэр?

Планирующий величественно кивнул. Потом тронул специальную кнопку, и кресло мягко наклонилось немного назад. Ястреб взмахнул крыльями, взмыл на воздух, а подголовник кресла выдвинулся из спинки и удобно обхватил голову сидящего человека.

Субпоезд начал основной этап торможения. Даже сквозь звукоизоляцию доносился слабый визг – свидетельство силы, толкающей вагон через кольца невидимой электростатической силы. Визг вызывало не трение, а гетеродинные колебания генератора, мчащих вагон. Райленд пошатнулся – его вес начал увеличиваться.

– Все мы тем или иным образом связаны с Планом, – снова заговорил Планирующий. – Я должен попытаться найти неразрывную связь, которая соединила бы тебя с Планом, заменив, таким образом, железный воротник. Или ты найдешь ее сам. Тогда кольцо будет снято.

– Наверняка моя работа доказывает мою лояльность! – в отчаянии воскликнул Райленд.

– Наверняка не доказывает, – передразнил его планирующий, качая головой. – Дело не в том, что ты уже успел сделать, – пояснил он, – а в том, что ты будешь делать теперь. Возможно, твоя работа была талантливой, но несколько выходила за рамки Плана. Помни об этом всегда. Каждую минуту. Планирующая Машина даст тебе задание. Если ты его исполнишь…

Не договорив, он тяжело вздохнул.

Райленду тоже было тяжело дышать. Тело превратилось в тяжкую ношу – субпоезд все дальше уносился от расплавленного ядра Земли по туннелю из раскаленного камня. Только силовые кольца не позволяли стенам сомкнуться. Вертикальная составляющая скорости быстро поднималась до 150 миль в час.

Поговорить бы с Планирующим. Может, раскроется секрет трех неизвестно куда канувших дней. Но тело напрягаться не хотело. Даже голос Планирующего, несмотря на противоперегрузочное кресло, стал хриплым.

– Можешь идти, Райленд, – медленно проговорил он. – Но, может, ты хочешь знать, в чем заключается задание?

Стив вздрогнул. Глаза его с немым вопросом были устремлены на Планирующего.

– Машина считает, что ты справишься. Впрочем, – глубокомысленно заметил он, – у каждого из нас своя роль, и я не обязан понимать все, что говорит Машина. Поэтому передаю приказ дословно. Твоя задача – изобрести нереактивную тягу.

Райленд едва не упал, но ухватился за край стола.

– Не… нереактивную тягу?

Планирующий, кажется, был доволен.

– Видимо, в твою роль также не входит обязанность понимать слова Машины? тем не менее, она требует именно этого.

– Вы имеете в виду… Вы говорите о нереактивной двигательной системе?

– Именно.

– А знаете ли вы, что ваши мастера пыток три года пытались выудить у меня секрет нереактивного двигателя? Они почему-то были уверены, что я знаю способ его построения.

– Это мне известно, – величественно кивнул человек в кресле. – И известно, что ничего не вышло. Но Машина получила информацию, что ты сконструировал такой двигатель. Возможно, она была ложной. Три прошедших года сделали такой двигатель необходимым для Плана. И… еще более опасным, если он попадет в руки врагов. Поэтому Машина должна иметь нереактивную тягу в своем распоряжении. Информация о твоих достижениях и возможностях сказала ей, что ты годен для такой работы. И сейчас я говорю не о том, является ли твоя амнезия естественной или искусственной, если ты желаешь снять воротник и остаться в живых, го создашь работающий нереактивный двигатель. А теперь, – устало завершил Планирующий, – ты должен идти.

Он слабо шевельнул узловатой ладонью в сторону выхода. Ястреб заволновался, рассекая воздух крыльями.

Дверь открылась, в комнату вошел офицер охраны. Это был настоящий великан, но и он шагал осторожно под прессом взбирающейся к поверхности сферы поезда.

– Райленд, – прошептал Планирующий.

Стив обернулся, опираясь на офицера в голубой форме.

– Моя дочь… – Визг перешел в рев, почти заглушая слова. – У Донны мягкое сердце, которое она унаследовала от матери. Но мозг – мой. Не придавай особого значения тому, что она позволила тебе беседовать с ней в ванной.

После этого Планирующий закрыл глаза, голова его медленно погрузилась в спинку кресла.