Текст книги "Пират"

Автор книги: Фредерик Марриет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Да, Диего, они действительно идут. Они смастерили лестницы и тащат их сюда. Намереваются штурмовать окна. Позови сюда всех людей. Нам действительно предстоит тяжелый бой.

Испанцы поспешно поднялись к нему и заполнили комнату, которая имела три окна, выходивших на реку.

– Нужно ли открыть огонь, сеньор?

– Нет. Не стреляйте до тех пор, пока их головы не появятся перед дулами ваших ружей. Больше чем двое к одному окну подняться не могут. Поймите, друзья мои, нам предстоит тяжелый бой с людьми, которые не пощадят вашу жизнь. Они не знают ни милости, ни сострадания!

Сделанные из подручных средств лестницы были уже приставлены, и их концы показались в проемах окон. Хотя и сделанные наспех, они были прочными, в ширину окна. Послышались громкие крики, и в то же мгновение пираты, как бы соревнуясь, стали подниматься по лестницам.

Франсиско стоял у среднего окна, когда Хокхерст с саблей в руке появился в оконном проеме. Направленный на него мушкет он оттолкнул в сторону, и пуля, не задев его, ударилась о широкую гладь реки. Ему нужно было преодолеть только одну ступеньку, чтобы проникнуть в окно, но тут Франсиско разрядил в него свой пистолет. Пуля попала в левое плечо, и пират потерял равновесие. Прежде чем он снова восстановил его, один из испанцев ударил его мушкетом и свалил с лестницы. Падая, он сбил на землю одного или двух пиратов, которые поднимались за ним.

После отражения нападения Хокхерста, которого он узнал, Франсиско поспешил к левому окну, поскольку ему послышалось, что там сам Каин воодушевляет своих людей. Его предположения подтвердились. Каин действительно стоял уже в проеме окна и пытался силой проникнуть внутрь, но встретил сопротивление Диего и других решительных парней. У капитана было заткнуто за поясом множество пистолетов, три из которых он уже успешно разрядил. Диего и еще двое были ранены, а другие испугались, увидев исполинскую фигуру пирата. Франсиско бросился на него, но чем была сила молодого человека по сравнению с геркулесовой силой Каина! Франсиско схватил левой рукой пирата за горло, а правой приставил к нему пистолет. Один из пиратов, следовавших за Каином по лестнице, выстрелил из пистолета, пламя бросило на Франсиско яркий, но короткий отсвет как раз в тот момент, когда он воскликнул: «Кровь за кровь!» Этого оказалось достаточно, чтобы остановить капитана. Он издал вопль ужаса, будто встретил привидение, и, потеряв сознание, рухнул с лестницы на еще тлевшие угли.

Поражение обоих предводителей и решительное сопротивление испанцев сломили боевой дух нападавших. Они дрогнули и вскоре отступили, унося с собой раненых.

Испанцы издали радостный клич и под предводительством Франсиско бросились вниз по лестницам, превратившись теперь сами в преследователей. Но пираты отступали, сохраняя порядок. Один ряд стрелял, в то время как другие отходили. Затем ряды менялись местами. Они держали испанцев под обстрелом, пока не добрались до шлюпок, где произошла короткая схватка. Пираты потеряли многих и без своего командира совсем пали духом. Хокхерст еще держался на ногах и, как всегда, хладнокровно отдавал приказы. Едва он опознал Франсиско, бросившегося на него во время жаркой схватки, как тут же схватил его за обвязанную вокруг шеи косынку и толкнул в гущу пиратов.

– Доставьте его в безопасное местечко! – закричал он.

Франсиско схватили и оттащили к одной из шлюпок. Несколько минут спустя шлюпки со всей возможной скоростью неслись вниз по реке, стремясь уйти от пуль испанцев, которые по берегу преследовали их.

Глава четырнадцатая
Встреча

Потерпев поражение, пираты возвратились на корабль. Остававшиеся на шхуне уже приготовились поднять на борт слитки драгоценного металла, а подняли лишь раненых. Мертвых пираты оставили на берегу. Капитан выглядел усталым и находился в подавленном состоянии. Рана Хокхерста была серьезной, и как только его подняли на борт, то сразу же отнесли в каюту. Единственной добычей, которая досталась пиратам, был Франсиско, и последние слова, произнесенные Хокхерстом перед тем как его отвели в каюту, содержали приказ заковать юношу в кандалы. Шхуна подняла все паруса, и еще до наступления дня испанцы увидели ее далеко в открытом море уходящей на север.

Вскоре на шхуне распространился слух, что причиной поражения является Франсиско. Ведь это он, несомненно, опознал корабль, благодаря чему испанцы сумели подготовиться к отражению атаки. Поэтому для многих он стал предметом лютой ненависти, они с радостью ожидали его казни.

– Тсс, масса Франсиско, – прозвучал тихий голос за спиной у сидевшего на одном из ящиков связанного юноши.

Франсиско осмотрелся и заметил крумена, своего старого друга.

– Ты, Помпей? Вы все еще на корабле? – спросил он.

– Все? Нет, – отвечал крумен, покачав головой. – Некоторые мертвые, другие убежать. Только четыре человек здесь. Масса Франсиско, как вы опять прийти сюда? Все думать, вы мертвый. Я говорить нет, не мертвый, он иметь чудо, он иметь книга.

– Если это и есть то чудо, которое спасло меня, тогда оно все еще у меня, – отвечал Франсиско, вытаскивая из-за пазухи Библию. Он и сам с суеверием относился к ней и перед нападением пиратов взял ее с собой.

– Это очень хорошо, масса Франсиско, тогда вы спасен. Сюда идти Джонсон. Он очень злой человек. Я уходить.

Между тем Каин в страшном душевном смятении уединился в каюте. Он находился в состоянии внутренней раздвоенности. Несмотря на рану, нанесенную Франсиско, он не мог простить Хокхерсту высадку юноши на клочок земли, где его должна была ждать медленная смерть. И хотя его очень раздражало несгибаемое упорство молодого человека, он с удивлением и даже страхом обнаружил в своей душе любовь к нему, даже более сильную, чем сам сознавал это. И как только он, несколько оправившись от раны, узнал, где высадили Франсиско, он поссорился с Хокхерстом, высказав ему при этом серьезные и обидные упреки, и к тому же такими словами, которые Хокхерст не мог ни забыть, ни простить. Каину часто снился исхудавший, погибающий от голода Франсиско, и от таких снов он становился еще более несчастным. А когда ему стало казаться, что Франсиско потерян навсегда, любовь к юноше, удесятерившись, нахлынула на него. С тех пор Каин перестал улыбаться, стал угрюмым и таким жестоким, каким не был никогда раньше. Пиратов пробирала дрожь, когда он появлялся на палубе.

Появление Франсиско после столь длительного отсутствия и там, где меньше всего можно было ожидать, произвело на Каина впечатление невероятной силы. Ему не верилось, пока они в темноте шли к шлюпке, что юноша действительно рядом с ним, и лишь когда они оказались недалеко от корабля, он поверил в это. Он бросился бы ему на шею и расцеловал бы его, поскольку Франсиско был в его глазах более ценной добычей, чем все сокровища Индии. Чистое и теплое чувство еще не угасло в душе Каина. Он запятнал себя участием в различных преступлениях, руки его были обагрены кровью, он вел войну против всего человечества, но теперь он знал, что внутри его всегда жило и теперь вырвалось, как светлое и неугасимое пламя, одно чувство – любовь к Франсиско.

Но и другие чувства сохранились в душе капитана. Он знал хорошо непоколебимость и решительность Франсиско. То, каким образом юноша узнал о насильственной смерти своей матери и затем обвинил его в этом, оставалось для Каина таинственным, необъяснимым и даже сверхъестественным. И разве не мог он предположить, что привязанность, которую он испытывал к нему, будет встречена Франсиско в штыки и с ненавистью? Он был в этом полностью уверен. Но в прежнем Каине это чувство пересиливал угрюмый, предельно ожесточенный характер, и он подумывал, не отомстить ли юноше за покушение на его жизнь. Неожиданное появление Франсиско все же меньше удивляло Каина, чем то, каким образом тот узнал о смерти своей матери. Пират дрогнул в тот момент на лестнице, полагая, что дух Франсиско явился с того света, чтобы предать его вечному проклятию. Разные чувства сменялись в душе Каина, пока он не пришел к определенному решению и велел привести к нему юношу.

Угрюмый, неприветливый человек, которого Франсиско прежде на шхуне не встречал, пришел к нему, чтобы исполнить приказ капитана. Железные кандалы были сняты, и Франсиско отвели в каюту Каина. Капитан поднялся и плотно прикрыл дверь.

– Мне не верилось, что я снова увижу тебя, мальчик, – произнес Каин.

– Хочется поверить в это, – отвечал юноша. – Но я теперь снова в ваших руках, и вы можете отомстить мне.

– Я не испытываю чувства мести к тебе, Франсиско. Я бы не допустил того, чтобы тебя высадили на остров, если бы узнал об этом тогда. И даже теперь, когда наше дело из-за тебя провалилось, я не испытываю к тебе злобы, хотя мне будет трудно защищать тебя от ненависти других. Действительно, Франсиско, я рад, что встретил тебя живым. Я очень тяжело переносил разлуку с тобой.

При этих словах Каин протянул ему руку, но Франсиско скрестил свои на груди и промолчал.

– Ты все такой же непримиримый? – продолжал капитан. – Ты же знаешь, что я говорю правду.

– Я верю, что вы говорите правду, капитан Каин. Вы слишком бесстрашны, чтобы лгать. Что же касается меня самого, то я прощаю вам все, но эту руку я не могу пожать. К тому же мой счет вами еще не оплачен.

– Чего же ты требуешь? Разве мы не можем снова стать друзьями? Я больше не требую от тебя, чтобы ты оставался на корабле. Ты свободен и можешь идти, куда хочешь. Подойди, Франсиско, дай твою руку, забудем все, что было.

– Никогда! – громко воскликнул Франсиско. – Ведь это, возможно, та рука, на которой кровь моей матери. Никогда!

– Нет, о, Боже! – вскричал капитан. – Нет, это не так! В гневе я ударил твою мать, я сознаюсь. Я не хотел причинять ей страданий и тем более не хотел ее смерти, но так получилось, что она умерла. Я не хочу лгать, я сделал это, но я оплакивал ее, Франсиско! Ведь я любил ее, как люблю тебя. Мой удар оказался смертельным… – Каин как бы разговаривал сам с собой, закрыв лицо руками. – Он сделал меня тем, кем я являюсь теперь. Он сделал меня безразличным ко всему. Франсиско, – произнес Каин, поднимая голову, – я был плохим человеком, но я не был пиратом, когда была жива твоя мать. На мне висит проклятие: с теми, кого я любил больше всего, я обращался хуже всего. Как никого в мире я любил твою мать, но она же должна была познать от меня столько страданий и в конце концов умереть по моей вине. После твоей матери, память о которой я храню вечно, которую я все еще люблю, но начинаю дрожать, когда вспоминаю о ней, она снится мне каждую ночь – после нее моя любовь перешла к тебе, Франсиско, поскольку у тебя душа ангела, как у нее, но и с тобой я обращался дурно. Ты возражал мне и ты бывал при этом прав. Если бы ты не был прав, то это для меня ничего бы не значило. Но ты был прав, и меня доводили до бешенства твои обвинения днем и твоей матери – ночью, во сне.

Франсиско чувствовал, как сердце его смягчается. То, что бормотал Каин, было если не раскаянием, то по крайней мере покаянием.

– Мне действительно жаль вас, – отвечал Франсиско.

– Ты можешь просить у меня все, что угодно, Франсиско. Ты должен стать моим другом, – сказал Каин, вновь протягивая ему свою руку.

– Я не могу пожать эту руку, она вся в крови, – отвечал юноша.

– Точно так же сказала бы твоя мать. Но послушай меня, Франсиско, – продолжал Каин, понижая голос до шепота, чтобы никто из посторонних не мог услышать. – Я устал от такой жизни, больше не могу так жить. У меня припрятаны богатства там, где никто их никогда искать не станет. Скажи мне, Франсиско, не покинуть ли нам с тобой этот корабль и не начать ли новую жизнь, счастливую и богатую? Ты будешь делить все со мной. Тебя устраивает это?

– Да, я рад слышать, что вы хотите отказаться от прежней ужасной своей жизни, капитан Каин, но ваши богатства я не могу делить с вами, потому что… Боже, я ведь знаю, каким образом они достались вам!

– Их невозможно возвратить владельцам, Франсиско, но я хочу использовать их во благо. Я, конечно, намерен сделать… это… я… хочу… я раскаиваюсь…

С этими словами он снова протянул руку юноше. У Франсиско мелькнула мысль, не взять ли ему эту руку в свои.

– Я раскаиваюсь. Да поможет мне Бог! Я уже раскаиваюсь в содеянном, Франсиско! – страстно повторял капитан.

– Тогда я, Божье создание, прощаю вас, – отвечал Франсиско. – И пусть Бог тоже простит вас!

– Да будет так! – торжественным голосом произнес пират, закрывая лицо руками.

Так он застыл на несколько минут, в течение которых Франсиско молча наблюдал за ним. Наконец он открыл лицо, и Франсиско, к своему удивлению, увидел скатывающуюся по щеке слезинку, а в глазах стояли слезы. Франсиско не стал ждать, когда Каин снова протянет ему свою руку. Он подошел к нему, схватил его руку и пожал со всей теплотой.

– Благослови тебя Господь, мальчик! Благослови тебя Господь! – молвил Каин. – А теперь оставь меня одного.

С легким сердцем возвратился Франсиско на палубу. Одно лишь выражение его лица показало всем, кто подходил к нему, что он не приговорен к смерти, и многие, кто прежде не отважился бы заговорить с ним, теперь приветствовали его. Пират, который снимал с него кандалы, озирался вокруг. Это было существо, преданное Хокхерсту, и теперь оно не знало, что делать. Франсиско заметил его и знаком приказал спуститься к нему. То, что Франсиско вновь может приказывать, также было сразу замечено. Это подтвердилось и тем, что второй боцман доложил ему о том, что по курсу с наветренной стороны замечен парус. Франсиско взял подзорную трубу, чтобы разглядеть корабль. Это была большая шхуна, шедшая под всеми парусами. Не желая, чтобы еще кто-то заходил в каюту капитана, Франсиско сам подошел к двери и, прежде чем войти, постучал. Войдя, он доложил о появлении поблизости корабля.

– Благодарю тебя, Франсиско. В настоящее время тебе придется выполнять функции Хокхерста. Но это ненадолго, и не бойся, что я снова отправлюсь за добычей. Клянусь не делать этого больше, Франсиско! А шхуна, которая появилась, мне хорошо известна. Она давно уже охотится за нами, и примерно неделю назад, Франсиско, у меня было желание встретиться с ней и пролить побольше крови. Но теперь я попытаюсь сделать все, чтобы избежать встречи и уйти от нее. Большего я сделать не могу. Быть пойманным, Франсиско, я тоже не желаю.

– В этом я не могу осуждать вас. Уйти от шхуны, мне кажется, будет нетрудно. «Эвенджер» обгонит всех!

– Мне думается, что «Энтерпрайз», этот наш двойник, будет исключением. О, клянусь небом, была бы хорошая заварушка! – продолжал Каин, и в нем вновь проснулось чувство азарта. – Это покажется трусостью, если мы будем уклоняться от сражения. Но не бойся, Франсиско, я обещал и сдержу слово.

Каин поднялся на палубу и некоторое время рассматривал корабль в подзорную трубу.

– Это «Энтерпрайз», – громко произнес он, чтобы слышали и пираты. – Адмирал, видимо, специально направил его за нами и укомплектовал отборными моряками. Как жаль, что мы так ослаблены!

– Но нас еще достаточно, сэр, – заметил боцман.

– Да, – отвечал Каин, – но будь все чуть по-иному, можно было бы нанести хороший удар. Однако сейчас не тот случай, и я не могу рисковать людьми, – закончил он, спускаясь вниз.

«Энтерпрайз», а это был именно он, находился на расстоянии около пяти миль и направлялся в сторону «Эвенджера». Как только он начал лавировать, на «Энтерпрайзе» подняли верхние паруса, которые тут же наполнились тугим ветром. Это привело его прямо в кильватер «Эвенджера», на котором тоже поставили все паруса. Те пираты, которым надоели сражения и которых больше не подстрекали ни Хокхерст, ни капитан, желали избежать стычки не меньше, чем раньше искали ее.

На первом этапе начавшегося соревнования в скорости не выявилось существенного различия в движении обеих шхун. Примерно полчаса они двигались под хорошим ветром, а когда Эдвард Темплмор с помощью секстанта провел повторное измерение расстояния между кораблями, то обнаружил, что они смогли приблизиться к «Эвенджеру» лишь на один кабельтов.

– Надо взять галс на половину румба влево, – сказал Эдвард рулевому. – При этом мы все равно останемся с наветренной стороны противника.

«Энтерпрайз» изменил курс, и скорость его несколько увеличилась. Теперь он приблизился к «Эвенджеру» на четверть мили.

– Они приближаются, – заметил Франсиско. – Нам следует изменить направление на целый румб!

«Эвенджер» изменил направление хода и начал было отрываться от преследователей, но те в свою очередь предприняли такой же маневр.

Так шли обе шхуны, меняя галсы, пока не были вынуждены убрать верхние и нижние паруса и не оказались в ином положении относительно друг друга, чем вначале. «Энтерпрайз» нацеливался теперь на корму «Эвенджера», хотя раньше его форштевень был направлен на бак. Удаление их друг от друга оставалось почти прежним, то есть примерно три с половиной мили, и «Энтерпрайзу», который снова изменил галс на целый румб, предстояла длительная и утомительная погоня, если он хотел приблизиться к «Эвенджеру». Оба корабля двигались теперь в восточном направлении.

За полчаса до наступления темноты на горизонте показалось еще одно судно, как раз по курсу «Эвенджера», в котором можно было отчетливо опознать фрегат. Пираты испугались неблагоприятной для них ситуации, поскольку не без оснований предполагали, что этим кораблем может оказаться британский сторожевик, и должны были считаться с тем, что он тоже подключится к погоне за ними. Между тем на фрегате заметили шхуны. На нем подняли все паруса, и он стал каждые четверть часа менять галсы, чтобы оставаться на том же месте и на том же расстоянии от шхун. На «Энтерпрайзе» фрегат тоже опознали и, чтобы привлечь его внимание, открыли огонь из длинной пушки, хотя выстрелы из нее пока не могли достать «Эвенджер».

– Черт бы их побрал, – заметил Каин.

– Менее чем через час наступит полная темнота, – сказал Франсиско, – и в этом, может быть, наша единственная надежда.

Некоторое время Каин раздумывал.

– Приготовить длинную пушку, ребятки! Мы тоже ответим огнем, Франсиско, и поднимем американский флаг. Во всяком случае, введем фрегат в заблуждение, а ночь нам поможет в остальном.

В мгновение ока длинная пушка «Эвенджера» была приведена в боевую готовность.

– Я не стал бы открывать огня из длинной пушки, – высказал свое мнение Франсиско. – Это покажет нашу боевую мощь. Если же мы, наоборот, дадим залп бортовыми орудиями, то на фрегате увидят, что пальба нашего противника значительно мощнее, и будут склонны принять нашу шхуну за американский корабль, на который напали.

– Точно! – воскликнул Каин. – А поскольку Америка ни с кем не воюет, то наших преследователей сочтут за пиратов. Отставить длинную пушку! Открыть порты правого борта! Поднять американский флаг и развернуть его так, чтобы все цвета были отчетливо видны!

«Эвенджер» начал время от времени постреливать из бортовых пушек, и грохот их едва долетал до фрегата, в то время как выстрелы из длинной пушки с «Энтерпрайза» гулом катились над водой и их гром доносился до фрегата.

Так было на тот момент, когда солнце скрывалось за горизонтом и корабли едва можно было различить даже с помощью подзорной трубы.

– Что дальше, капитан Каин? – спросил Франсиско.

– Будем действовать хитростью. Я хочу приблизиться к фрегату и спрятаться за него. А когда мы окажемся под его защитой, там точно подумают, что другой корабль является пиратским и мы обращаемся к ним за помощью. Тогда оторваться от них нам не составит большого труда. Луна взойдет не ранее часа ночи.

– Придумано здорово, капитан! Но что будет, если они заподозрят нас, когда мы окажемся вблизи них?

– Тогда мы уйдем от них. Меня не беспокоил бы фрегат и его широкие борта, если бы у нас не было с другой стороны этой шхуны.

Взяв курс прямо на фрегат, «Эвенджер» через час после наступления сумерек подошел к нему. На шхуне медленно убирали паруса, создавая видимость, будто на ней мало людей. Каин, отдав указание пиратам спрятаться, завел шхуну за корму фрегата, с которого тут же прокричали:

– Эй, на шхуне! Что это за корабль?

– «Элиза», из Балтимора. Идем из Картахены! – отвечал Каин, лавируя судном с наветренной стороны военного корабля. Затем он продолжал: – А корабль, который гонится за нами, пиратский! Надо ли послать к вам шлюпку?

– Нет! Держитесь рядом с нами!

– Это нам подходит, сэр, – отвечал Каин.

– Развернуть корабль! – последовала на фрегате команда вслед за свистком боцмана, и через минуту он стал на новый галс. Вместе с ним изменил направление и «Эвенджер», оставаясь за его кормой.

Между тем «Энтерпрайз» тоже приблизился к ним, но Эдвард Темплмор и его люди были полностью введены в заблуждение их маневрами. На «Энтерпрайзе» то считали, что произошло недоразумение и преследуемый ими корабль не пиратский, то предполагали, что команда на нем взбунтовалась и сдалась фрегату, и Эдвард продолжал сближение, чтобы разобраться в действительном положении дел.

Капитан фрегата ни на мгновение не выпускал приближающийся корабль из виду и так же был удивлен отвагой предполагаемых пиратов, как и капитан «Энтерпрайза» объединением фрегата с настоящими пиратами.

– Не хочет ли негодяй попытаться взять нас на абордаж? – произнес капитан фрегата, обращаясь к первому лейтенанту.

– Не исключено, сэр. Вы знаете его характер. По слухам, у него на борту около трехсот человек. Это примерно столько же, сколько и у нас. Но, может быть, он попытается проскочить мимо нас с наветренной стороны, дать по фрегату полный бортовой залп и затем скрыться?

– На всякий случай наши пушки должны быть в боевой готовности, – решил капитан. – Открыть бортовые порты и подготовить залп! Свистать канониров к орудиям!

«Энтерпрайз» приближался к фрегату с наветренной стороны, намереваясь обойти его с кормы и стать на тот же курс.

– Он все еще не убирает паруса, сэр! – произнес первый лейтенант, когда шхуна приблизилась до одного кабельтова.

– И там полно людей, сэр! – добавил квартирмейстер, всматриваясь в подзорную трубу.

– Открыть по нему огонь из одной пушки! – приказал капитан.

Грохнул выстрел, и, когда дым рассеялся, стало видно, что фок-марс-парус на шхуне лежит уже на другой ее стороне. Ядро попало в фок-мачту и повредило ее. На некоторое время «Энтерпрайз» был выведен из строя.

– Эй, на шхуне! Кто вы?

– Сторожевой корабль Его Величества «Энтерпрайз»!

– Сейчас же прислать шлюпку к борту!

– Есть, сэр!

– По местам стоять! Убрать паруса!

Брамсели и нижние паруса на фрегате убрали, оставив лишь большой парус.

– Сигнальщик! В какой стороне другая шхуна?

– Шхуна, сэр? По ветру четыре румба! – отвечал сигнальщик, который, как и все на фрегате, был слишком увлечен наблюдением за «Энтерпрайзом» и не приглядывал за мнимым американцем. Матрос отвечал наугад и лишь теперь попытался выяснить, где же шхуна. Но она уже ушла. Каин внимательно наблюдал за тем, что происходило между кораблями, выжидая удобного момента для бегства, и когда фрегат дал выстрел по «Энтерпрайзу», он развернул «Эвенджер» и подставил ветру все паруса. В ночную подзорную трубу с фрегата увидели, что она находится от них уже в полумиле. Хитрость стала очевидной, но была разгадана слишком поздно. Паруса на фрегате тотчас же были подняты. Шлюпке Эдварда было приказано возвратиться, так как она задержала бы фрегат. Корабль развернулся и устремился в погоню. Но «Эвенджер» быстро оставил его позади, и на рассвете с фрегата его уже не было видно.

Подняв паруса, Эдвард Темплмор последовал за фрегатом, возмущенный тем, как его провели, и поклялся в глубине души, что добьется удовлетворения. Перед обедом следующего дня фрегат возвратился. Все были очень удручены случившимся и в то же время невольно, как опытные моряки, не могли не восхищаться отвагой и хладнокровием пирата.

Выяснилось, что поврежденную на «Энтерпрайзе» мачту можно восстановить. С фрегата на «Энтерпрайз» послали плотников, и через два дня мачта была восстановлена. Эдвард Темплмор бросился в погоню за «Эвенджером».