Текст книги "Ночные мстители"

Автор книги: Франтишек Чванда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

И еще несколько слов для характеристики Йозефа Чапки. Как уже упоминалось, он вовлек в подпольную деятельность в районе Оломоуца и своего брата, ротного бывшей чехословацкой армии Яна Чапку. При провале отряда Ян тоже был арестован – 8 сентября 1944 года. На допросе в Брно обоим была устроена очная ставка.

Гинтрингер об этом рассказывает следующее:

«Оба брата встретились в Брно на очной ставке. Ян пал духом. Йозеф призывал его взять себя в руки и вести себя как подобает чехословацкому воину. Сказал, что если им суждено умереть, они должны умереть как герои».

На допросе в Брно Йозеф Чапка сказал также Гинтрингеру, что он жалеет лишь о том, что ему не удалось уберечь отряд от предательства хотя бы еще несколько месяцев. За это время они смогли бы причинить большой ущерб оккупантам.

На вопрос Гинтрингера, какие конкретные действия он имеет в виду, Чапка ответил:

«Привлечь 50—70 человек из «Масариковой гвардии» и подготовить их к проведению крупных диверсий. Для этой цели создать крупный диверсионный штаб.

Создать разведывательную сеть.

Разрушить центральную телефонную станцию на главном вокзале в Остраве.

Взорвать здание гестапо в Остраве после получения взрывчатых веществ из СССР.

Вооружить отряд оружием, поставленным из. СССР, и при поддержке чешской военной и гражданской полиции (которую Чапка хотел привлечь) захватить аэродром в Грабувце с тем, чтобы там могли совершить посадку самолеты из СССР, и с помощью парашютистов расширить восстание в Остравской области.

Перенести диверсии в район Тешина, в Судеты и в конце концов на весь протекторат».

К этой операции он хотел привлечь железнодорожников и тем самым парализовать сообщение на всех железных дорогах.

В гестапо эти показания расценивались как правдивые, и было выражено чувство самого глубокого удовлетворения тем, что отряд удалось обезвредить.

Для того чтобы наша общественность узнала о том, как вел себя Чапка после ареста, я вынужден был прибегнуть к показаниям гестаповца Гинтрингера… Других материалов у нас, к сожалению, нет. Однако право на оценку Чапки как борца против фашизма принадлежит исключительно его товарищам по оружию, участникам Сопротивления. Если диверсионная деятельность отряда, в результате ареста многих его руководителей осенью 1944 года, прекратилась, то политическая работа оставшихся на свободе членов отряда продолжалась.

Задачи, поставленные остравскому отряду руководством КПЧ в Москве и переданные ему через Пешела, в скором времени были доведены до сознания широких масс трудящихся. Пятерка коммунистов во главе с Вацлавом Веселы смогла успешно руководить семьюдесятью восемью партийными ячейками, разбросанными по всей области. А те возглавили работу по созданию революционных заводских и национальных комитетов. Коммунисты были связующим звеном; они объединяли все слои населения, мобилизуя его на победоносную борьбу против фашизма.

Такова история одного из отрядов, действовавших в период оккупации на территории Остравской области. Со дня его возникновения и до широких арестов в сентябре 1944 года в его деятельности можно четко различить три этапа.

Первый – со дня основания отряда до ареста подавляющего большинства его руководителей и членов в конце 1942 года. В этот период отряд наметил себе смелые задачи, однако он еще не имел прочной организационной структуры, не был четко очерчен круг ответственности руководителей и отдельных членов, занятых на том или ином участке работы. Отсутствие опыта работы вело нередко к переоценке возможностей участников Сопротивления в условиях первых лет оккупации и недооценке гестапо, его методов работы и способностей его сотрудников. Имели место разногласия во взглядах руководителей «Львицы» на способы решения стоящих перед отрядом задач. Раньше, чем смогли быть согласованы взгляды, начались аресты, и на выполнение задач уже не осталось времени.

На втором этапе на передний план выдвигаются молодые офицеры, о деятельности которых в этом отряде гестапо так и не узнало. Они окончили Границкую академию в последние годы перед оккупацией и в большинстве своем находились под влиянием концепции о «надпартийной миссии армии». Эти люди после первоначального выжидания постепенно переходят ко все более широким действиям, успешно проводят целый ряд диверсий. Деятельность отряда в этот период не имеет ясно выраженного политического характера, все внимание направляется на установление связи с заграницей – откуда можно было бы получать указания относительно дальнейшей деятельности, особенно после того случая, когда были казнены пять подпольных работников у железной дороги в Лисковце и население начало осуждать диверсионную деятельность.

Только на третьем этапе организация отряда приобретает прочную структуру, он устанавливает связь с заграницей и получает конкретные указания по дальнейшей работе. По предложению Рудольфа Пешела отряд переименовывают, теперь он называется «Ян Жижка». Наряду со стройной системой работы Пешел внес в отряд и четкую политическую направленность, что положительно сказалось на всем его дальнейшем развитии, на размахе проводимых операций.

Но в истории отряда была и теневая сторона – это действия агентов-провокаторов.

Возможно, кое-кто подумает, что отряд «Львица» и отряд «Ян Жижка» имеют мало общего между собой. Это абсолютно неверно. Важной дееспособной силой отряда «Львица», позднее переименованного в «Белую львицу», были молодые офицеры. Когда гестапо арестовало первоначальных организаторов и командиров отряда, они стали руководителями организации, которая получила новое название «Ян Жижка».

На примере одной подпольной группы нам хотелось показать, как она зародилась, с какими трудностями встречалась, кто были ее враги помимо гестапо, сколько жертв повлекли за собой неопытность, недооценка правил конспирации и главное – предательская деятельность агентов-провокаторов.

Характеристика отряда была бы неполной, если бы мы не проследили его боевые действия, особенно в 1943 и в 1944 году. Они имели важное политическое значение, так как любое известие о разрушениях на железной дороге либо на линиях электропередачи высокого напряжения (зачастую преувеличенное, что в условиях оккупации играло положительную роль) быстро распространялось по окрестностям и настраивало население против нацистов.

Большое значение имели диверсии и с экономической точки зрения. Каждый час простоя на таких ключевых и важных заводах, как заводы в Остравской области, означал для оккупантов невозместимые потери.

Например, разрушение магистрального кабеля у Мистека. Кабель, в котором было около ста пятидесяти различных телефонных и телетайпных проводов, обеспечивавших связь для войск, полиции, пунктов воздушного наблюдения и т. п., не был в эксплуатации почти сутки. Над его восстановлением трудились две бригады, они отработали 350 рабочих часов. Ущерб в деньгах составил более 150 тыс. крон. В результате разрушения мачты высокого напряжения у Границе весь район центральной и северной Моравии на один час остался без электрического тока, а в течение ста часов подача тока была ограничена. Восстановление сети потребовало 113 тыс. крон. Завод Кунц (акционерное общество Границе) в результате этой диверсии остановился на полтора дня, что составило 9600 потерянных часов. Ущерб составил 100 тыс. крон. Вот примеры, иллюстрирующие действенность диверсий. Одним словом, это были чувствительные удары по экономическому потенциалу Германии.

Наконец, значение партизанского отряда «Ян Жижка» состоит в том, что его члены доказали свою способность действовать в совершенно особых условиях. Дело в том, что отряд «Ян Жижка» был единственным в Остравской области городским партизанским отрядом. После проведения диверсий члены отряда не уходили в горы, чтобы укрыться там от преследователей, а возвращались к себе домой, чтобы на другой день идти, как обычно, на работу. Это была особая, отличная от других форма вооруженной борьбы против оккупантов.

«ШТРАМБЕРКСКИЕ ПАРТИЗАНЫ» [2]2
  Соавтором этого раздела является Ярослав Яшек.


[Закрыть]

Незадолго до роспуска Коммунистической партии Чехословакии 4 октября 1938 года в Праге состоялось заседание Центрального Комитета. Исходя из конкретной международной и внутриполитической обстановки и возникшей экспансии фашизма, он в своем постановлении наметил новую линию работы партии. Поэтому КПЧ, после того как правительство Берана запретило ее деятельность, смогла организованно перейти на нелегальное положение, чтобы в новых, более сложных условиях и дальше разоблачать капитулянтские намерения буржуазии, предостерегать народ от фашистской опасности, всеми средствами бороться за единство рабочего класса и всего народа.

Центральный Комитет Коммунистической партии Чехословакии, сознавая опасность, которая грозит стране со стороны гитлеровской Германии, начал заблаговременно размещать кадры на решающих участках партийной работы. После образования подпольного центрального комитета начали создаваться областные руководства на всей территории Чехословацкой республики. Областные руководства создавали затем хорошо законспирированные районные и заводские организации, способные вести активную организационно-политическую работу в подполье.

В этой обстановке чешские земли были оккупированы фашистскими войсками. Это привело к перегруппировке кадров, так как многие известные коммунисты по решению партии скрылись за границу. На их места были назначены новые работники, способные выполнять задания партии в новой обстановке. В короткий период партии удалось создать разветвленную подпольную организацию.

КПЧ с самого начала нацистской оккупации хорошо понимала значение движения Сопротивления в Чехословакии и поэтому все свои усилия направила на то, чтобы убедить широкие массы населения в необходимости активной борьбы против оккупантов.

Областное подпольное руководство в Остраве смогло довольно быстро создать новые и укрепить уже существующие подпольные организации не только в районе Остравы, но и в районе Тешина и в районе Опавы, который входил в то время в так называемые Судеты.

Областному подпольному руководству в Остраве подчинялась и штрамберкская подпольная организация партии, созданная в 1941 году местными коммунистами. Под руководством комитета этой организации был образован и успешно действовал вплоть до освобождения отряд революционной коммунистической молодежи, который после ухода в горы стал называться «Штрамберкские партизаны».

На основе Мюнхенского соглашения, которого добился Гитлер в отношении Чехословакии при полном согласии ее западных союзников, немецкие войска должны были оккупировать пограничные области Чехословацкой республики, в которых преобладало немецкое население.

Однако фашистская Германия нарушила это соглашение, оккупировав 10 октября 1938 года и часть Новойичинского района с городом Штрамберком, где немцы были в абсолютном меньшинстве. С целью создать впечатление, что население ждет прихода немецких оккупационных войск, на площадь из окрестностей были свезены немцы, главным образом дети, которые приветствовали «освободителей от чешского гнета».

Сразу после оккупации этой части района Коммунистическая партия была вынуждена перейти на нелегальное положение. Организованная деятельность временно прекратилась, так как немецкая жандармерия и гестапо арестовали видных работников партии и отправили их в концентрационные лагеря либо по крайней мере уволили с работы, чтобы они не могли оказывать влияния на рабочих. Некоторых вынудили дать подписку в том, что они отказываются от какой-либо политической деятельности, направленной против рейха. В случае неповиновения их ожидала смертная казнь. За старыми членами партии был установлен надзор, они должны были регулярно являться в жандармские участки.

В конце 1941 года вокруг менее известных коммунистов, имен которых немцы не знали, начали организовываться подпольные комитеты партии. Сначала они руководили организационно-политической работой среди рабочих, а позднее и открытой борьбой против фашистских оккупантов.

Члены других политических партий, убеждаясь в том, что только подпольная Коммунистическая партия Чехословакии ведет последовательную борьбу против оккупантов, вступали в сотрудничество с ней, в ее ряды, чтобы вместе бороться за свержение нацистского режима. Под руководством партии из них вырастали самоотверженные борцы Сопротивления. В Штрамберке это были Алоиз Рандысек, Карел Яшек, Алоиз Ледвина и другие{11}.

После образования комитета в Штрамберке и его окрестностях значительно усилилась организационно-политическая работа партии. Среди рабочих начали активно распространять нелегальную литературу. «Руде право», «Правду», «Розсевачку» и другие журналы и листовки провозили из Остравы Ченек Пикулик, Рудольф Томашек, а позднее Фердинанд Голуб.

Областное техническое руководство КПЧ в Остраве доставляло литературу и листовки в условленные тайники, откуда связные переправляли их в районные, городские и заводские организации всей области. Например, на завод «Татра» материалы попадали следующим образом. Антонин Крауз из Копршивнице передавал их Йозефу Врбице из Мниши, работавшему на этом заводе. Врбица приносил их Алоизу Рандысеку, отвечавшему за их распределение на месте, последний передавал их разными способами рабочим. Делал он это так, чтобы люди не знали, от кого они получают нелегальные материалы. Максимальная осторожность и осмотрительность были здесь совершенно необходимы. Гестапо, обнаружив листовки, не могло проследить, кто и откуда их привозит и раздает.

Подпольная печать оперативно реагировала на международные и внутриполитические события, правдиво их освещая. Она в значительной мере притупляла острие нацистской пропаганды, кичившейся тогда временными успехами немецких войск на фронтах, укрепляла веру в конечную победу над фашизмом и давала конкретные указания по проведению подпольной партийной работы.

Не только через печать, но и другими доступными средствами КПЧ мобилизовывала широкие слои населения на борьбу против фашизма, на проведение саботажа и диверсий, на выступление против ненавистного врага с оружием в руках.

Штрамберкские коммунисты уделяли большое внимание агитационно-политической работе среди рабочей молодежи. Снабжали молодых рабочих книгами, среди которых были «Капитал» Маркса, роман Островского «Как закалялась сталь», «Цемент» Гладкова и другие, спасенные от уничтожения штрамберкским библиотекарем Карелом Яшеком. Рабочие получали также нелегальную партийную литературу, различные листовки и другие агитационные материалы.

Работа коммунистов среди молодежи – серьезная заслуга штрамберкской партийной организации. Они сумели вырастить из молодежи убежденных борцов против фашизма, которые даже в самые тяжелые времена не теряли веры в победу.

Ченек Пикулик, железнодорожник в Копршивнице, начал вовлекать в подпольную работу пожилых товарищей. Это началось очень незаметно. В один из холодных сырых осенних вечеров 1941 года он пригласил Алоиза Рандысека и Густава Гикела к Карелу Яшеку в библиотеку. Они прошли в читальный зал и там погрузились в чтение газет, сообщавших о новых победах вермахта на фронтах, ожидая, когда разойдутся остальные посетители. Оставшись одни, они стали обсуждать возможности подпольной работы и решили образовать подпольный комитет партии.

Таких встреч было несколько. В июне 1942 года по инициативе Ченека Пикулика состоялась встреча на Белой горе у Штрамберка, где был создан подпольный комитет КПЧ в Штрамберке{12}. В него вошли Алоиз Рандысек, Карел Яшек, Ладислав Найвар, Владимир Райнох, Густав Гикел и Алоиз Ледвина. По предложению Карела Яшека председателем избрали Ченека Пикулика.

На этой встрече было решено также создать из рабочей молодежи, уже проведшей первую операцию{13}, комсомольскую организацию, руководство которой возложили на Владимира Райноха, Алоиза Ледвину, Ладислава Найвара и Алоиза Рандысека. Необходимо сказать, что молодежь не дожидалась указаний и начала проводить различные мелкие операции по собственной инициативе.

Итак, первая комсомольская организация в Штрамберке была образована в июне 1942 года и состояла из двух групп, так называемой верхней – «городской» и нижней – «козинской».

Верхней группой руководил Ярослав Яшек. В нее входили Зденек Гикел, Карел Яшек, Йозеф Майда, Йозеф Станислав и Милан Губеняк.

Во главе нижней группы стоял Адольф Сопух. В нее входили Фердинанд Голуб, Войтех Вержмиржовский, Яромир Шмаглик, Богуслав Мелчак, Ярослав Бартонь, Франтишек Урбан, Ян Найвар и Франтишек Бар{14}.

Первой задачей, поставленной комсомольцам комитетом подпольной организации, было выкопать бункер, который мог бы служить убежищем для инструктора, ведущего занятия по военной подготовке, а кроме того, для работы по размножению листовок{15}.

По предложению Пикулика было решено построить убежище недалеко от штрамберкского вокзала в заброшенной постовой будке, стоявшей рядом с водонапорной башней, из которой брали воду для локомотивов. Так как сам Пикулик работал на вокзале, он мог вовремя предупредить ребят о том, когда подъедут локомотивы для пополнения воды, и о другой опасности.

Начали работу, но примерно через три недели рытья на глубине 180 сантиметров появилась грунтовая вода. Дальнейшие работы были прекращены, а яму, чтобы она не привлекла внимания, засыпали.

Однако бункер был необходим. Партийную организацию из Остравы известили о сроке поставки двух ротаторов, за которыми нужно было ехать на вокзал во Френштат под Радгоштем. Комсомольцы получили задачу срочно предпринять новую попытку и построить надежное убежище в другом месте.

В июне 1942 года комсомольцы начали копать бункер под мостиком через речку Седлничка, которую местное население называет также Цедрон либо Гроссманка, за бетонной дамбой. Чтобы ускорить дело, комсомольцы работали даже ночью. Группы трудились поочередно, до полуночи убежище строила горная группа, а с полуночи долинная, затем наоборот, в зависимости от того, в каких сменах были заняты люди на заводе. Работали по пять-шесть человек, вырытую землю носили в мешочках к речке туда, где были размыты берега. Это была изнурительная работа.

Несмотря на все старания комсомольцев, работа продвигалась вперед очень медленно. Ведь стоило лишь где-либо вдали мелькнуть силуэту человека, как по знаку дозорного прекращалось всякое движение до тех пор, пока тень проходящего не исчезала в темноте.

И все-таки задача была выполнена. Примерно за пять месяцев проделали ход длиной 8 метров, высотой 80 сантиметров и шириной 70 сантиметров. Затем его расширили до необходимых размеров. Из этого помещения шел другой ход длиной 12 метров, заканчивавшийся запасным выходом и предназначавшийся на случай, если будет обнаружен первый бункер. Помещение имело двери. Расстояние между дверьми составляло 3 метра, ширина 2,5 метра, высота 1,7 метра. Потолок представлял собой слой плотной глины толщиной 70—100 сантиметров, на верху в этом месте росли две липы. В бункер входили – чтобы уничтожить следы – прямо из воды. Итак, убежище было готово и могло использоваться по своему назначению.

В работе коммунистов наметились первые успехи. Росла активность рабочих, что проявлялось прежде всего в росте диверсионной деятельности на заводах (порча машин, электродвигателей, приводных ремней, приведение в негодность смазочных масел), в понижении производительности труда и ослаблении трудовой дисциплины. Главные усилия коммунистов были направлены на копршивницкую «Татру», которая по своему значению была для немецкой военной машины самым важным заводом в области. Коммунисты, работавшие в Татровце, получили партийное задание – максимально ослабить производительность труда на этом заводе.

Большую роль сыграли в этом и штрамберкские комсомольцы; они распространяли подпольную партийную литературу, листовки, проводили диверсии. Конкретные задания комсомольцам передавал Ченек Пикулик{16}.

Вскоре комсомольцы начали интенсивную подготовку к вооруженной борьбе с оккупантами. Надо было приобрести оружие. Один пистолет они добыли, напав на немца. Кроме того, начали получать оружие от надежных людей{17}.

Фашисты вскоре поняли, что действует какая-то организация. Чтобы уничтожить ее, они решили с помощью своих агентов проникнуть в подпольные комитеты партии.

В Остраве в ряды подпольщиков пробрался тайный агент гестапо Йозеф Когутек. По его вине в Остравской области последовали массовые аресты. Гестапо напало на след подпольщика Йозефа Бернарда, который держал овощную лавку в Остраве-Витковице на Пограничной улице. На квартире Бернарда имелся тайник. Сюда приезжали связные за нелегальными газетами «Руде право», «Правда» и листовками, которые они затем развозили по организациям. Бернард, между прочим, доставлял все нелегальные материалы и в Штрамберк. Связных там было двое. Один, Фердинанд Голуб, член комсомольской группы, ездил из Штрамберка в Остраву; другой, Ян Цвирж, осуществлял обратную связь – Остравы, краевого руководства, с Штрамберком и некоторыми другими организациями. Оба, Голуб и Цвирж, в то время учились в Витковице в промышленном училище.

В начале декабря 1942 года гестаповцы Вагнер и Беккер арестовали Бернарда. При обыске его квартиры они нашли предметы, свидетельствующие об его участии в подпольном движении: приспособления для размножения нелегальных материалов и уже отпечатанные листовки, подготовленные к отправке.

В этой обстановке Вагнер решил подождать в лавке, не придет ли кто-нибудь из связных за подготовленными материалами. Связанного Бернарда гестаповцы положили в соседнюю комнату, а сами расположились в темной кухне. И ждали не напрасно. В лавке удалось арестовать давно разыскиваемого ими подпольщика Богумила Стрнадла. Едва его успели связать, как кто-то снова постучал в окно. Это был Цвирж. При аресте он трусливо стал упрашивать гестаповцев не надевать ему наручников. Заявил, что, раз все проиграно, он обещает рассказать обо всем, что ему известно. Чтобы спасти себе жизнь, он согласился работать на гестапо. Он рассказал все, что знал о подпольном коммунистическом движении в Остравской области, о его связи с Брно и Напаедла, где он тоже работал связным. Сообщил о некоторых других фактах, раскрытие которых подвергло непосредственной опасности жизнь нескольких десятков подпольщиков. Он выдал и штрамберкских коммунистов. Выдал Фердинанда Голуба, который был арестован 17 декабря 1942 года. Рассказал о том, что встречался со штрамберковцами во Френштате под Радгоштем на вокзале, что передал им ротаторы, листовки, бумагу и инструкции по организации собственной типографии.

Цвирж перед арестом вместе с подпольщиком Эмерихом Амброжем привез во Френштат под Радгоштем два ротатора, листовки, бумагу, передав все Владимиру Райноху и Ярославу Яшеку, которые пришли за всем этим на вокзал. В то время он кроме всего прочего передал и инструкцию областного руководства относительно дальнейшей работы. Он и это выдал. К счастью, он не знал фамилий товарищей, принимавших материалы.

Остравское гестапо поняло, что в лице Цвиржа оно имеет полезного помощника, который в будущем может очень пригодиться, так как он пользовался доверием среди подпольщиков как связной областного руководства партии в Остраве, поэтому оно решило привлечь его к работе в качестве тайного агента. Так в декабре 1942 года в картотеке гестапо появилось новое имя «Ганс» с учетным номером МО-106. Цвирж получал зарплату 600 крон в месяц и премию за каждого человека, которого выдавал.

Итак, Цвирж сразу же после своего ареста, то есть с 5 декабря 1942 года, начал работать в качестве тайного агента. Сначала он был брошен на раскрытие коммунистов в Трнавке, Катержинице, Фричовице и Штрамберке.

Вскоре начали сказываться результаты его работы. 25 января 1943 года гестаповцы Вагнер, Беккер и Гейнце арестовали члена молодежной группы Войтеха Вержмиржовского из Штрамберка. Вержмиржовский был в то время болен, и Вагнер с целью выведать у него некоторые подробности о подпольной работе представился как контролер страхкассы. Когда же его замысел не удался, он отказался от маскировки и арестовал Вержмиржовского.

Многие люди, работавшие в подполье, были убеждены, что в случае ареста они ни в коем случае не сознаются. Однако они не знали, что такое «усиленный допрос» в гестапо. Некоторые из них, подвергнувшись ему, не выдержали. В том числе и Вержмиржовский. Не выдержав истязаний на допросах, он указал место, где были спрятаны ротаторы и бумага. Гестаповцы поехали с ним к сторожке на вокзале и действительно нашли эти предметы в канаве.

С помощью тайных агентов, проникших в подпольную организацию партии в Остраве, в начале 1943 года и даже еще в конце 1942 года гестапо удалось обнаружить следы подпольщиков. Гитлеровцы решили ликвидировать партийные организации.

Однако им не удалось осуществить свой план так, как хотелось. Часть коммунистов скрылась, присоединившись к тем, которые уже находились в подполье. Так, в окрестностях Фричовице возник один из первых партизанских отрядов в тогдашнем протекторате. Его командиром был старый коммунист Якуб Билек.

Невыносимыми допросами и мучениями гестапо добывало сведения о новых подпольщиках. Так было и в Штрамберке. Оккупанты проведали, что руководителем молодежной группы здесь является Владимир Райнох. И 25 января 1943 года у ворот завода «Татра» в Копршивнице появилась машина с Вагнером, Беккером и Людвиковой. Они приехали арестовать Райноха. Член заводской охраны по ошибке привел в канцелярию его брата Карела. Раньше чем обнаружилась ошибка, Владимир, предупрежденный Ярославом Яшеком, бежал через забор в дальнем конце завода.

Это был первый человек из молодежной группы, который ушел в подполье. Он скрывался у Зденека Гикела без ведома его родителей до тех пор, пока члены группы не подыскали ему более надежное убежище. Затем в сопровождении Ярослава Яшека и Йозефа Станислава он ушел к Мертику в Жилину, откуда продолжал руководить молодежной группой.

Но гестапо продолжало искать Райноха. Зная, что он живет в подполье, и не сумев установить место его пребывания, гестаповцы решили бросить на его поиски агента Цвиржа. По плану оккупантов его должен был привести к Райноху Ярослав Яшек, про которого гестапо узнало от кого-то из арестованных.

Однажды Цвирж появился у ворот завода «Татра», поджидая Ярослава Яшека. Он представился ему как работник областного руководства в Остраве, которому необходимо выяснить, что гестаповцам удалось узнать, кто арестован и т. п. Во время разговора он вынул из кармана пачку совершенно новых банкнот, которые якобы посылают из Остравы для оказания помощи семьям арестованных. Он упорно добивался, чтобы его свели с Райнохом, потому что должен якобы лично передать ему указания по дальнейшей работе. Яшеку настойчивые домогательства Цвиржа, как и его новые банкноты, показались весьма подозрительными. Подозрение у него вызвало и то, что в Штрамберке уже знали о массовых арестах, которые гестапо осуществляло в Остравской области. Оценив обстановку, Яшек пришел к единственно правильному решению – выиграть время. Поэтому он условился о встрече Цвиржа с Райнохом через несколько дней.

Еще в тот же вечер Яшек информировал о случившемся некоторых членов подпольного комитета. Те одобрили его поведение. Было решено, что Райнох на встречу не пойдет. Яшек должен был объяснить его неявку болезнью и условиться о следующей встрече, как можно больше отдалив ее срок. Встреча должна была состояться в Дрнгольце на вокзале. Штрамберкские подпольщики, так же как и Яшек, хотели выиграть время для того, чтобы до момента третьей встречи проверить в Остраве, действительно ли Цвирж выполняет поручения подпольного руководства партии или же работает в качестве тайного агента на гестапо. На случай, если к тому времени выяснить это им не удастся, встречу назначили на этой отдаленной деревенской станции, с тем чтобы проследить, один ли приедет Цвирж, каким транспортом и т. п.

Их осторожность себя оправдала. Хотя им и не удалось связаться с Остравой, но они установили, что Цвиржа на станции прикрывают двое мужчин и женщина. Это были Вагнер, Беккер и Людвикова. Яшек, который опять представлял командира группы, сообщил Цвиржу, что Райнох до сих пор не выздоровел.

Теперь уже и агент чувствовал, что штрамберкцы ему не доверяют. Он сообщил о своей догадке гестаповцам, как только Яшек, охраняемый двумя комсомольцами, исчез в темноте.

Немцы же продолжали считать, что только после ареста Владимира Райноха им удастся ликвидировать всю организацию. По их приказу Цвирж снова разыскал Яшека и договорился о следующей встрече в ресторане у Гейзика в Копршивнице.

Из поведения Яна Цвиржа и особенно из того, что его на станции прикрывали другие люди, подпольная организация в Штрамберке заключила, что Цвирж предатель, и приняла решение убить его. Приговор должен был привести в исполнение Зденек Гикел. После ухода Яшека с Цвиржем из ресторана Гикел должен был пойти за ними и в подходящий момент застрелить агента.

Однако события развивались совсем иначе. Гикел действительно пошел вслед за Яшеком и Цвиржем. Но по дороге им все время встречались люди, и удобного случая для того, чтобы выстрелить в предателя, не представилось. Так они дошли до завода «Татра». Дневная смена как раз окончила работу, и рабочие начали выходить с завода. Гикел принял решение. Он ускорил шаг, собрался уже выстрелить и затем в суматохе исчезнуть с Яшеком. В этот момент Цвирж оглянулся и, видимо догадавшись, что его ждет, бросился в поток людей. Благодаря этому он уцелел{18}.

Из его донесения остравское гестапо поняло, что положение можно спасти только немедленным вмешательством. Поэтому оно предприняло против местных подпольщиков крупную операцию. 18 февраля 1943 года рано утром завод «Татра», район Козины и улицы Штрамберка были заняты войсками, жандармерией и гестапо, подпольный комитет партии и много других людей – арестованы, в том числе и члены молодежной организации. Только нескольким комсомольцам удалось ускользнуть и с оружием, которое было при них, уйти в горы. Так образовалась боевая группа «Штрамберкские партизаны». Это произошло в начале 1943 года в районе Новый Йичин. В этот партизанский отряд вводили Ярослав Яшек, Йозеф Станислав, Йозеф Вержмиржовский, Яромир Шмаглик, Зденек Гикел, Ян Найвар и Мирослав Яшек{19}.

Уходом в горы кончается первый период подпольной работы штрамберкских комсомольцев. Это был период гораздо более легкий, чем тот, который ожидал их в будущем. Более легкий потому, что до этого им помогали опытные партийные работники, которые давали им советы и учили их; сами они могли свободно передвигаться, у них было где спать, что есть. Теперь они остались одни, без какого-либо опыта партизанской жизни. Ими руководило только страстное стремление к свободе. Они не знали, что их ожидает, но шли навстречу этому будущему.