Текст книги "Ночные мстители"

Автор книги: Франтишек Чванда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Конечно, я обещал ему принять все меры, чтобы не допустить помощи партизанам, ссылался на зубржских граждан, которые вовремя доносят мне обо всех непорядках. Заверял его в том, что местное население весьма послушно и верно империи. Я знал, что́ они собираются сделать, и хотел как-то уменьшить степень зла.

Затем Франк задал мне три вопроса, предупредив меня, что я должен отвечать откровенно и что мне за это ничего не будет. Он спросил, почему местный народ, по имеющимся у него сведениям, так сильно поддерживает Сопротивление. Я ответил ему, что народ здесь живет бедный и сочувствует людям, которые еще беднее и просят у них подаяние. Когда к ним кто-нибудь приходит, они, не спрашивая, каждому дают кусок хлеба. Второй вопрос адресовался лично ко мне: почему я не вступил добровольно в отряды по борьбе с «бандитами» (так называли партизан). Я ответил: «Если бы я погиб в этой борьбе, семья осталась бы без кормильца».

Третий вопрос: почему я не организовал преследования партизан при нападении на жандармский участок. Я ответил, что местные жители могли бы принять участие в преследовании, но у них нет оружия, а партизаны вооружены.

После обеда был произведен допрос и устроена очная ставка в домике Йозефа Голиша в Зубржи. Голиш обвинялся в том, что дал переночевать у себя посторонним лицам. Голиш отрицал, что у него кто-то укрывался 29 октября. После этих слов выступил один из штатских, присутствовавших на допросе, и спросил: «Неужели меня не узнаете? Я ведь один из тех трех, которые ночевали у вас в ту ночь». Голиш вынужден был признаться.

Голиша, его жену и четверых детей солдаты с примкнутыми штыками отвели в школу».

В сельской хронике Зубржи дальнейший ход событий описывается следующим образом:

«Было четыре часа дня, когда семью Голиша привели в школу, наверх, для допроса. После допроса ее отвели в подвал. Туда же собрали всех зубржских мужчин. В сопровождении вооруженных людей в подвал спустился Франк.

В гробовой тишине он произнес речь, полную предостережений и угроз, и вынес приговор семье Голиша. Речь его тут же переводилась на чешский язык:

«Зубржские мужчины! Мы хорошо знаем, что среди вас есть такие, которые враждебно относятся к империи и поддерживают бандитов, укрывают их, снабжают пищей, как этот пес… – Вытолкнув вперед Йозефа Голиша, офицер повысил тон: – Он приговорен к смертной казни за то, что 29 октября этого года добровольно, без всякого принуждения со стороны предоставил ночлег и пищу незнакомым ему людям, «партизанам», и не уведомил об этом власти. На сей раз это были наши люди. Дом его будет сожжен. Пусть для вас это послужит предостережением. Империя сильна и сурово накажет каждого своего противника».

А теперь опять слово Алоизу Пернице:

«В четыре часа дня я получил приказ от начальства отобрать на работу десять молодых мужчин из тех, кто прошел проверку. Всего в школе собралось около восьмисот пятидесяти человек, отобрать десять человек было нетрудно. В сопровождении солдата они направились к пожарному депо. Вскоре после этого я получил второй приказ – отобрать пожарников. Выбрал двадцать человек, больше не разрешили. Сержант у пожарного депо отдал людям приказ одеться в пожарную форму и вытащить два пожарных насоса. Затем было приказано идти в верхнюю часть села. Мне он велел сесть с ним в машину, и мы тоже поехали в верхнюю часть села.

Перед зданием «Домовины» у дома № 125 я мельком увидел, как по деревне вели Йозефа Голиша с женой и детьми. Голиш хромал. Мы приехали в верхнюю часть села после обеда в шестнадцать часов двадцать минут. Шофер не знал, где ему остановиться. Он все время выглядывал в окно и что-то искал. Наконец остановился перед домом № 129 и пошел со мной обратно к дому № 125, принадлежавшему Йозефу Голишу. Там уже находились отобранные мною в первый раз десять человек. Тут шофер объяснил мне, что сейчас будут сжигать дом Йозефа Голиша, а пожарная команда должна тушить соседние дома. Мне приказали вынести из дома Голиша всю мебель, перины, продукты, вывести скот, домашнюю птицу и пр.

В половине шестого немецкие солдаты приказали наносить в комнаты дома соломы. Ровно в шесть часов вечера прибыли шесть легковых автомашин. Приехал сам Франк. Он обошел весь дом и после осмотра отдал приказ: начинать. Солдаты подожгли в разных местах солому. Дом загорелся. В восемнадцать часов тридцать минут Франк со своим штабом уехал».

За время оккупации в селе Зубржи всего было арестовано шестьдесят восемь человек. Они содержались в тюрьмах в Рожнове, Брно, Праге, Моравской Остраве, Ратиборже, Освенциме, Дахау, Ораниенбурге, Флоссенбурге, Маутхаузене и др.

Самый большой срок (сначала предполагалась смертная казнь) имел учитель Людвик Мартинек – десять лет и лишение гражданских прав пожизненно. Шесть арестованных были отправлены в концентрационные лагеря. Из них вернулся лишь один.

К смертной казни были приговорены: Алоиз Шимурда, учитель, повешен в Бреслау; Олдржих Шимурда – повешен на Горни Бечве; Йозеф Голиш – повешен в Праге в Панкраце по приказу Франка. При побеге от гестаповцев был застрелен Ярослав Адамец. Два его брата и отец Франтишек Адамец, вероятно, были задушены в газовых камерах. В Освенциме погибли Мирослав Брумек, Йозеф Данек, Йозеф Стодулка и Ондржей Гаур-младший. Всего в Зубржи было замучено и казнено шестнадцать граждан.

Но вернемся к «Штрамберкским партизанам», которым гестапо нанесло новый жестокий удар. 28 сентября 1944 года в доме Гикела в Штрамберке были окружены гестаповцами члены отряда Ян Найвар и Ян Сырек. После отказа партизан сдаться фашисты применили газ. Найвар и Сырек хотели вырваться из окружения, но было уже поздно. Найвар застрелился, почти задохнувшегося Сырека гестаповцы арестовали и впоследствии казнили.

С самого начала 1945 года отряд стал пополняться новыми людьми. Это были главным образом заключенные. 5 января 1945 года из эшелона убежал австриец Вальтер Иммергут, его привели к штрамберкцам. 22 января их ряды увеличились за счет советских военнопленных – Андрея Олинка, Владимира Лешного и несколько позже Ивана Димидова и Эвжена Пугачева.

В отряде не хватало оружия для новых членов. Поэтому в январе 1945 года партизаны напали на двух членов фольксштурма в Штрамберке и разоружили их. В качестве трофеев были взяты две итальянские винтовки и сто двадцать патронов. С момента ухода комсомольцев в горы это было их первое организованное боевое выступление. Его успешный исход придал партизанам уверенность и вдохновил на новые действия.

Другой акцией партизан было нападение на члена фольксштурма Гроссманна из Копршивнице, у которого они отобрали револьвер, пистолет, дробовик и патроны.

Как-то вечером в середине февраля Яромир Сопух и Йозеф Вержмиржовский возвращались из обхода. В Вержовице они наткнулись на двоих эсэсовцев. Разоружили их и привели в лагерь. На допросе было установлено, что они из части, расположенной в летнем лагере в Падоли, и что их главной задачей является борьба с партизанами, которой они специально обучены. У одного из них при обыске обнаружили фотографию с изображением казни нескольких советских женщин и стариков, тут же на этом фоне был снят и владелец фотографии. В тот же вечер эсэсовцев расстреляли.

Вскоре после этого Сопух с Вержмиржовским разоружили члена немецкой таможенной стражи, проводившего досмотр в поезде на железнодорожной линии Вержовице – Штрамберк. Забрав у него оружие, они остановили поезд среди поля и исчезли в темноте.

Вдохновленные этими успехами, партизаны решились на проведение более крупных диверсий – прервать железнодорожное сообщение на дороге Студенка – Моравская Острава.

Партизаны предполагали вывести из строя железнодорожный путь с помощью взрывчатки{23}. Они тщательно подготовились к этому. Заблаговременно изготовили заряды, выбрали наиболее подходящее место для диверсии и разработали подробный план операции; в ней должны были участвовать семь человек. До железнодорожной линии они добрались без осложнений. Но при укладке зарядов их застиг врасплох немецкий патруль из двух человек. В перестрелке одного немецкого солдата убили. Второму, хотя он и был ранен, удалось убежать и вызвать подкрепление. Операция имела лишь частичный успех. Из двух зарядов подорвался только один, слегка повредивший путь.

Это была последняя самостоятельная операция «Штрамберкских партизан». Чтобы можно было нападать на более крупные немецкие колонны, бежавшие под напором советских войск, в марте партизаны соединились с парашютистами Николая Кузьмина.

Вместе с ними они участвовали в бою, который произошел в Сантове. Там они убили двух немцев и жандарма протектората Шпачека.

В дальнейшем судьба штрамберкцев и парашютистов Кузьмина оказалась связанной с группой советских парашютистов из шестнадцати человек, руководимой молодым капитаном Красной Армии Михаилом Яковлевичем Савельевым и носившей название «За родину». 28 сентября 1944 года члены этой группы вылетели с аэродрома в Жешуве в Польше и вскоре все благополучно приземлились в районе Малого Полома в Словакии. Им удалось установить тесную связь с населением в довольно обширном районе. Люди сообщали им ценные сведения о движении немецких частей, об их сосредоточении, о размещении штабов, об оборонительных работах на местности и многие другие. Обо всем этом группа передавала по радио своему командованию.

Кроме этого перед парашютистами стояла задача всячески затруднять движение немецких войск в ближнем тылу. Это осуществлялось двояким способом: во-первых, разрушениями на железных дорогах Жилина – Чадца, Чадца – Яблунков, Жилина – Пухов – Горни Лидеч, а во-вторых, организацией засад на шоссейных дорогах, которые большей частью действовали успешно, так как уже в январе 1945 года из первоначальной группы был образован партизанский отряд, в составе которого насчитывалось больше ста человек.

Действия отряда наносили ощутимый урон оккупантам, и те решили ликвидировать его любой ценой. Произошли сильные перестрелки, в ходе которых было много убитых и раненых с обеих сторон.

В этой обстановке Савельев получил приказ перейти через фронт. В Долге Поли Савельев основал партизанскую базу, где под присмотром санитаров оставил тех членов отряда, которые не могли двигаться. С остатком отряда он в начале марта отправился в направлении Бабьей Горы с тем, чтобы в Польше соединиться с частями Красной Армии. Это ему удалось, дело обошлось даже без потерь. После отдыха, продолжавшегося несколько дней, была создана новая группа из тридцати двух человек, которую в середине марта Савельев снова перевел через линию фронта. В течение непродолжительного времени группа еще выполняла задания в Словакии, затем переместилась в Моравию.

В начале апреля 1945 года в Горни Бечве отряд Кузьмина, куда входили и «штрамберкские партизаны», соединился с партизанской группой «За родину». После соединения они передвинулись в Горни Челадну и на горе «Саморостлы» основали базу, откуда группа выходила на операции в окрестности. В Горни Челадне произошел бой с оккупантами. При перестрелке партизаны подожгли дом, в котором укрывались немцы; нескольких нацистов, попытавшихся бежать из дома, убили. Остальным гитлеровцам все-таки удалось уйти в Челадну.

В последние дни нацистской оккупации штрамберкцы сражались в боях вместе со 2-й словацкой бригадой против немецких частей в Пустевнах, приняли участие в подрыве товарного эшелона между Моржковом и Вержовице и в ряде других более мелких операциях.

Война для «штрамберкских партизан» окончилась 9 мая в Словакии в Долге Поли, куда переместилась вся группа Савельева после прихода советских войск.

Такова нарисованная в общих чертах история группы «Штрамберкские партизаны».

Значение группы «Штрамберкские партизаны» состоит не столько в результатах ее боевых действий, сколько в политических последствиях ее деятельности. Люди на оккупированной немцами территории знали, что в Судетах существует организованное сопротивление не только взрослых, но и молодежи. Фашисты не смогли ликвидировать эту группу даже с помощью тайных агентов. Несмотря на понесенные потери, группа продолжала существовать, и о ней знало население в обширном районе.

Каков был состав этой партизанской группы? Что за люди в нее входили? Вот краткие биографии четырех человек. Они, по существу, не отличаются от биографий остальных комсомольцев группы.

Дадим слово тому, кто был наиболее осведомлен, – командиру группы Ярославу Яшеку.

«Я сам внебрачный сын. У отца уже было двенадцать детей от первой жены. Семья жила в нужде. А тут еще он запил. Я был у него тринадцатым ребенком. Мать получала небольшую пенсию. Иногда подрабатывала у Рейсера в Пршиборе, где вязала на вязальной машине чулки.

Отец Зденека Гикела работал в каменоломне, сам Зденек поступил на завод учеником. У них было двенадцать десятин земли, на которой они надрывались от работы, и две коровы.

У Йозефа Станислава отец работал слесарем на заводе «Татра». Йозеф работал подручным на этом заводе. У них было около семи десятин земли и одна корова. В пятнадцать лет Йозефа приняли в комсомол.

У Ярослава Галамика родители рано умерли от туберкулеза, и его взяла на воспитание тетка, которая трудилась изо всех сил, чтобы прокормить сына и племянника. В доме были хлеб, козье молоко и капуста. О масле или мясе не было и речи».

Суровая жизненная школа воспитала в этих молодых людях стойкость и выдержку, способность к тяжелой борьбе. Эти их качества сумели использовать опытные коммунисты, стоявшие в Штрамберке во главе движения Сопротивления и создавшие подпольную организацию из рабочей молодежи.

Конечно, без активной помощи населения партизаны, несмотря на весь свой энтузиазм и на высокие личные качества, не могли бы долго бороться. Сто семей из двадцати трех сел помогали «штрамберкским партизанам».

История этой партизанской группы – это славная страница летописи национально-освободительной борьбы чешского народа против немецких оккупантов.