Текст книги "Французский псевдоним"

Автор книги: Франсуаза Легран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Париж… – задумчиво произнесла Настя, пригубив принесенное подругой вино. Лиза сидела рядом на неудобной табуретке и смотрела на подругу немного подозрительно.

– Ты же не думаешь, что там увидишь Стаса? – не сдержалась наконец она.

– Я не знаю, где он, – ответила Настя. – А вот я буду в Париже. Ну-ка, Лизавета, какие у тебя идеи на предмет обновления моего гардероба?

– Вот это другой разговор, – обрадовалась Лиза. – Все-таки что ни говори, а по одежке встречают. Раз уж ты так привязана к своим джинсам, давай накупим тебе разных маек и пиджаков. Это сейчас даже модно – смешение разных стилей. Нужно, разумеется, непременно купить стильный деловой костюм и еще что-нибудь для приемов, вроде маленького черного платья. А вот с внешностью ничего делать не будем. Ты и так картинка!

– Тем более что они с самого начала просили прислать фотографии, помнишь? – Настя вдруг задумалась. – Кстати, как думаешь, а зачем им так надо было знать, как я выгляжу?

– Ну понятно, не хотят, чтобы их фирму представлял какой-нибудь крокодил! – нашлась Лиза.

– Пожалуй, – согласилась Настя.

– Послушай, психолог! Прекрати искать подвох там, где его нет. Ты уже позвонила этому Курбе?

– Нет.

– Так не тяни. У них наверняка с десяток претенденток на место, если не больше! – Лизавета протянула Насте телефонную трубку. – Звони, вдруг он еще на работе.

Настя решительно набрала номер. Мсье Курбе оказался на месте. Выслушав пару комплиментов своему безупречному французскому, Настя узнала, что билет на ее имя до Парижа будет заказан. Она получит его в Пулковском аэропорту. Итак, ровно через две недели представители фирмы должны были встречать во французской столице свою возможную будущую сотрудницу.

Глава 3. 12А

– Продолжается регистрация билетов на самолет авиакомпании «Эр Франс», вылетающий в Париж.

– Твой рейс, пошли! – Лиза подтолкнула подругу и, подхватив ее сумку, направилась к небольшой кучке людей, стоящих у стеклянной стены, разделяющей присутствующих на тех, кто улетает, и тех, кто остается. Пристроившись в хвост очереди неправильной формы, Настя стала доставать из рюкзачка билет и паспорт, руки плохо слушались, и она с трудом справилась с замочком, выронив кошелек.

– Не волнуйся ты так, – успокаивающе проговорила Лиза. – Что-то ты совсем разнервничалась, сейчас и я начну беспокоиться. А что я твоей маме скажу? Что ее Настасья дрожала как осиновый лист из-за какой-то продюсерской компании? Тоже мне великие люди! Да ты для них находка, честное слово. Настька! Немедленно возьми себя в руки. – Лиза подняла и сунула Насте в рюкзачок кошелек, но та даже не обратила внимания. Лиза подвинула Настину сумку. – Держи, а то улетишь без вещей.

– Я всегда нервничаю перед отъездом, ты же знаешь, – попыталась улыбнуться Настя. Она неловко обняла подругу. – Ну я пошла. Буду вам звонить.

– Пока, подруга. – Лиза чмокнула Настю в щеку. – Веди себя хорошо и помни о маркизах и баронах, которые стонут от желания с тобой познакомиться!

Настя тоже потянулась поцеловать Лизу, но тут на нее насела нетерпеливая японка из стоящей за ними туристической группы, и Настасья почти влетела за стеклянную стену. Она оглянулась помахать Лизе рукой, но уже не смогла разглядеть ее в толпе. Подхватив сумку, Настя направилась к стойкам регистрации.

– Вам место у окна или у прохода? – приветливо спросила Настю улыбающаяся девушка в форме.

– У окна. – Настя забрала паспорт, посадочный талон и налегке направилась к паспортному контролю.

– Цель поездки? – сурово спросила Настю хмурая женщина, сидящая за стеклянной перегородкой.

– Командировка, – стоя под пристальным взглядом таможенницы, Настя уточнила: – Служебная поездка.

Беспокойство, покинувшее было Настю при расставании с подругой, вновь давало о себе знать. Настя посмотрела на посадочный талон, где был указан номер ее места.

Еще в детстве Лиза с Настей часто гадали на цифрах, и у Насти были свои счастливые номера, которые никогда не подводили. Например, число «одиннадцать», две тонкие параллельные палочки, словно перевернутый знак равенства. Ей всегда везло, если какое-то важное событие выпадало на одиннадцатое число. Экзамены сдавались легко, все задуманное сбывалось, а если случалось что-то неожиданное, то всегда это было приятно. Настя помнила, как тяжело поднималась по больничной лестнице в кабинет маминого лечащего врача, узнать результаты самого важного анализа. Чтобы хоть немного успокоить отчаянно бьющееся сердце, девушка шепотом считала ступеньки. Их было одиннадцать, и врач встретил девушку с улыбкой и добрыми вестями. Одиннадцатого марта Стас впервые привел Настю к себе. Хотя было ли это удачей? Настя зажмурилась, чтобы прогнать мысли о прошлом, но это было тяжело.

А вот цифра «семь» была невезучей. Первый раз они серьезно поссорились со Стасом в его кабинете, на дверях которого красовалась именно эта цифра. Это было через несколько дней после того, как Настя узнала, что жена Николаева вернулась и они снова живут вместе. Девушка почувствовала себя тогда так, словно ее сбросили с небес на землю. Флер восторгов безоглядной влюбленности спал, обнажая неприглядную истину. Настя была всего лишь любовницей, молоденькой аспиранткой, забавой для маститого профессора. Одной из многих. И Настя, рыдая, сначала обвиняла своего любимого во всех ужасных, на ее взгляд, прегрешениях, а после, спохватившись, что может его потерять, так и не вытерев слез, просила прощения за несправедливость, умоляя не оставлять ее.

Были еще нейтральные цифры, например, «шесть», они не сулили особых восторгов, но и ничего плохого не предвещали. Почему-то шестерка очень часто сопутствовала ей в середине романа со Стасом. То приходилось ездить на шестом трамвае в парк Горького, где они любили встречаться, то попадался шестой номер в гостинице на конференции. Тогда Настя стала беспокоиться за уходящее время, которое почти ничего не меняло в их отношениях, а она так ждала, так надеялась на чудо. Ей казалось, что Стас, почувствовав всю силу ее любви, должен был сделать решительный шаг.

Сейчас на Настином талоне значилось «12А». Число «двенадцать» в Настиной жизни всплывало не так уж часто и могло означать что угодно. Чтобы придать себе немного храбрости и как-то убить время, Настя зашла в магазин «дьюти-фри». Здесь среди изысканных ароматов дорогих духов и тесно сомкнутых рядов элитного алкоголя Настя вдруг почувствовала себя более уверенно. Она летит в Париж для переговоров о работе. Звучит очень солидно. И главное, это слова совсем из другой жизни, в которой деловые дамы в строгих костюмах садятся в лимузины с личными шоферами, не прерывая важных переговоров по мобильному. Там нет времени на глупые игры с цифрами, там они означают время и деньги.

В этот момент Настя увидела свое отражение в большом зеркале перед витриной с косметикой. Симпатичная высокая девушка с темными глазами и нежным румянцем. Новый пиджак, купленный специально для поездки, накинут на легкую майку, джинсы и строгие туфли на небольшом каблуке. Просто, но в то же время весьма элегантно. Темные волосы собраны на затылке, но несколько выбившихся прядей небрежно лежат на щеках. Вот только взгляд немного подкачал, так смотрят на уходящих родителей первоклашки, которым одновременно и любопытно, что будет в школе, и страшно оставаться без маминой поддержки. Нет, это не взгляд уверенной в себе деловой дамы. Девушка оглянулась и, повинуясь внезапному порыву, взяла с полки коробочку духов от «Шанель» и, пока ее решимость не иссякла, быстро подошла к кассе.

Едва выйдя из магазина, Настя достала роскошный в своей простоте флакончик духов и брызнула янтарную капельку на запястье. Чуть терпкий аромат успокаивал и придавал уверенности, Настя почувствовала себя значительно лучше. Наконец объявили посадку.

Три часа перелета показались Насте не то секундой, не то всеми десятью годами. Выйдя из самолета, она быстро сориентировалась в здании аэровокзала, прошла процедуру въездного контроля и, получив багаж, направилась в просторный светлый зал, полный народа. То тут, то там слышались радостные возгласы или деловые приветствия, многие из встречающих держали таблички с именами прилетевших. Оглядываясь, Настя ожидала увидеть по-секретарски одетую девушку с картонкой, на которой под логотипом фирмы «Новый мир» значилось бы ее, Настино, имя. В этот момент кто-то мягко взял ее сзади под локоть. Настя вздрогнула:

– Мадемуазель Серебрякова? – произнес мужской голос.

Не оборачиваясь, Настя почему-то шепотом ответила.

– Да, это я.

– Разрешите, я возьму вашу сумку. Мое имя Ален Курбе. Приятно познакомиться. – Полноватый, лет сорока пяти, мужчина подхватил Настину дорожную сумку и быстро повлек девушку за собой к лифтам в глубине зала.

Они вошли в просторную кабинку.

– Хорошо долетели? – спросил Курбе. Несмотря на явно жаркую погоду, он был в деловом костюме и шляпе, надвинутой до бровей.

– Спасибо, отлично, – ответила Настя, которую вдруг охватила тревога. Казалось, ее спутник боится быть узнанным.

Лифт опускался в подвальное помещение, где была автостоянка. Курбе снова подхватил Настину сумку и, ловко лавируя между машинами, устремился к темному автомобилю, стоящему у самого выезда. Настя едва успевала за шустрым продюсером. Кинув сумку на заднее сиденье, Ален Курбе открыл перед Настей дверь:

– Садитесь, поедем в офис, надо обсудить кое-какие детали контракта.

Настя села, покрепче прижав к себе рюкзачок, где были деньги и документы.

За окнами автомобиля проносился Париж, но Настя едва успевала что-то рассмотреть. Курбе лихо вел машину, почти не притормаживая на светофорах. Всю дорогу они молчали. Настина тревога немного улеглась, лишь когда она увидела, что они приехали почти в самый центр города и остановились у старинного особняка на набережной Сены. Среди табличек арендаторов значилась и компания «Новый мир». Офис Алена Курбе располагался на четвертом этаже.

Молча пройдя мимо привставшей при их появлении секретарши, Курбе и Настя вошли в кабинет.

– Присядьте, мадемуазель Серебрякова. – Продюсер указал Насте на широкий диван, стоящий у одной стены, а сам сел за письменный стол, расположившийся напротив. Порывшись в ящиках, он извлек пухлый конверт.

– Так-так-так, очень хорошо, – бормотал Ален Курбе, вынув из конверта Настину фотографию и изредка поднимая взгляд на сидевшую перед ним девушку. Неожиданно тон его изменился, Курбе расслабился и даже улыбнулся:

– Вы еще красивее, чем на фото, мадемуазель Анастази. Можно я буду так вас называть? – Настя кивнула, понимая, что ее имя все равно переделают на французский манер. – К тому же у вас отличные рекомендации. Конечно, опыта работы в сфере шоу-бизнеса у вас нет, но этого мы и не требовали. Нам нужны умные, образованные сотрудники, умеющие работать с людьми. Всему остальному мы научим вас сами. Итак, вы нам подходите.

Настя неуверенно улыбнулась.

– И вот еще что, – немного замялся Курбе, – вы писали, что играли в народном театре.

– Небольшие роли, – кивнула Настя.

– Понимаете ли, в чем дело, наша компания и я в частности продюсируем не только документальное кино. Иногда мы занимаемся и художественными лентами. Дело в том, что недавно ваше фото увидел у меня один человек. И теперь у меня есть к вам одно предложение…

Глава 4. Необычный контракт

Настя снова насторожилась. Безошибочным чутьем хорошего психолога она почувствовала, что Курбе колеблется, раздумывая, стоит ли продолжать разговор. Значит, речь пойдет о каком-то необычном предложении. Помолчав, продюсер вздохнул и решительно произнес:

– Вам хотят предложить роль.

– Роль? – Настя не сдержала изумления. – Мне? Но я же не актриса. Потом, я приехала совсем не за этим.

– Подождите, – прервал ее Курбе. – Сначала выслушайте меня. Курсы, о которых я вам говорил, начинаются не завтра, мы еще не набрали группу. Поэтому вам либо придется как-то жить во Франции некоторое время, либо вернуться на время домой. Ваше проживание здесь, пока не начались курсы, мы не оплачиваем, – быстро предупредил он и продолжил, не глядя Насте в глаза: – То, что я вам сейчас предложу, мадемуазель Анастази, – это просто способ неплохо заработать.

– Мне все это не очень-то нравится, – мрачно произнесла Настя, припоминая всякие статьи в прессе о легковерных русских девушках, сгинувших в европейских борделях. Почему Курбе не говорит прямо, какую роль ей могут предложить, почему прячет глаза? Настя рефлекторно оглянулась на дверь кабинета, словно ее подсознание уже искало пути к отступлению.

– Подождите, не волнуйтесь. – Курбе даже протянул вперед руку, стараясь успокоить девушку. – Послушайте сначала, что я вам предложу. Вы знаете, кто такая Аманда Лей? – спросил Курбе.

Настя опешила.

– Да, – кивнула она, пытаясь понять, какая связь может быть между этим вопросом и предложением, которое Курбе все не решался высказать. – Я знаю, что мадам Лей – популярная сейчас писательница.

– Вы читали ее книги? – насторожился в свою очередь Курбе.

– Только последнюю. «Брат за брата», – ответила Настя.

– Прекрасно! Хотя ее книги, насколько я знаю, еще не переведены на русский и не издавались в России.

– Я читала ее роман по-французски. Нашла в Интернете, – автоматически отвечала Настя, не понимая, зачем Курбе знать все это. А тот покачал головой:

– Пиратская копия! Никакого уважения к авторскому праву. И как вам книга?

– Очень хорошо написано, отличный триллер, по-моему. – Настя немного расслабилась, говоря о понравившейся ей книге. – Могу еще добавить как психолог: я была поражена таким тонким знанием нюансов мужской психологии. Эта дама просто молодец. – Настя говорила совершенно искренне.

– Видите ли, именно ее я и предлагаю вам… сыграть, – вдруг произнес Курбе.

– Что? – удивилась Настя. – О ней что, уже снимается фильм? Она умерла?

Курбе заулыбался:

– Не только о мертвых снимают фильмы. Нет, здесь дело немного в другом. Понимаете, ее литературный агент – мой хороший друг. Так вот, у них с мадам Лей очень серьезные проблемы. Для того чтобы очередная книга хорошо продавалась, нужно, чтобы автор участвовал в рекламной кампании, давал интервью, выступал перед публикой, посещал официальные мероприятия…

– Понимаю, – кивнула Настя, – но при чем здесь я?

– Дело в том, что Аманда не может показываться на людях. Около шести лет назад она попала в автомобильную аварию. У нее были ужасные травмы… Врачи буквально вытащили бедняжку с того света. Но в одном доктора оказались бессильны: лицо Аманды осталось страшно изуродованным. Никто не берется делать операцию, говорят, бесполезно. Аманда не показывается даже своему агенту. Можете себе представить, он никогда ее не видел. Они общаются по телефону, а подписанные контракты она посылает с курьером. Поэтому я предлагаю вам временно стать… Амандой. Понимаете? Появляться на презентациях, в телешоу и так далее. Образно выражаясь, я прошу вас дать этой несчастной женщине свою внешность.

– Но вы ведь могли нанять для этого профессиональную актрису, причем настоящую француженку, – резонно заметила Настя.

– Видите ли, все актрисы, даже начинающие, так или иначе где-то появлялись, их портфолио есть у агентов и режиссеров, их могут узнать. Представляете, какой тогда будет скандал? – Курбе смотрел прямо на Настю.

– Да, в этом плане ваш выбор идеален, меня здесь не узнает никто и никогда, – согласилась Настя. Она задумалась. Конечно, это предложение абсурдно, но что-то в истории, рассказанной Курбе, тронуло ее. И вдруг у Насти мелькнула шальная догадка.

– Постойте! – воскликнула девушка. – А вся эта ваша кампания по поиску специалистов? Это ловушка, да? Вы просто искали себе лже-Аманду?

Курбе помолчал.

– Ваши рекомендации не лгут, – произнес он наконец, – вы действительно хороший психолог и очень умная женщина. Да, нам нужна была девушка, которую со стопроцентной гарантией не узнали бы ни в одной стране, где выходят книги Аманды.

– Но это же обман! Вы заманили меня сюда обещанием работы, новой профессии, новой жизни, а что предлагаете теперь? – возмущенно воскликнула Настя.

– Я предлагаю вам именно то, что предлагаю. У вас будет очень хорошо оплачиваемая работа и совершенно новая жизнь. Жизнь знаменитой писательницы, заметьте, – ответил Курбе. – Сотни, если не тысячи, девушек мечтали бы оказаться на вашем месте.

– Это просто какой-то бред! – выдохнула Настя. – Я же не смогу всю жизнь быть другой женщиной! И потом, дома знают, что я поехала на собеседование и обучение!

– Пусть они так и думают. Должно же ваше обучение продлиться некоторое время. Так им и скажете, что учитесь на курсах. Видите, как мы доверяем вам, – заискивающе произнес Курбе.

– Пожалуй, даже слишком, – усмехнулась Настя. – Но послушайте, я же не смогу всю жизнь быть Амандой Лей?

Чувствуя, что собеседница колеблется, Курбе удвоил свои усилия:

– Именно! Мы подпишем контракт, скажем, на три месяца. За это время вы появляетесь везде как Аманда, участвуете во всех рекламных мероприятиях, потом получаете кучу денег и уезжаете к себе домой. Все.

– А Аманда? Она что, просто исчезнет? – подозрительно спросила Настя.

– Она, например, может уединиться на собственном острове и больше не общаться с прессой. Это тоже очень эффектный рекламный ход, тем более что все уже будут знать, какая она, то есть вы, красавица. Все очень загадочно и, следовательно, коммерчески выгодно.

– Невероятно! У меня в голове все это не укладывается. – Настя встряхнула волосами. – А как же фотографии?

– По условиям контракта на обложках книг запрещено помещать ее фотографии, так что, даже если книга попадется тому, кто вас знает, он не увидит лица Аманды. А для тех снимков, которые будут делать газетчики, мы особо обговорим условия печати. Вероятность, что вас увидит кто-то, кто знает, что вы не Аманда, почти нулевая.

– Вы все продумали, – почти с уважением сказала Настя. – Но почему все-таки я?

– Аманда сама вас выбрала. А ведь нам присылали целые горы фотографий по нашему объявлению, – шепотом сказал Курбе.

– Аманда сама выбрала меня? – повторила за ним Настя.

– Да. Послушайте, вы сами сказали, она замечательная писательница. Но поймите, Аманда очень несчастная женщина. Из-за своего уродства она лишилась всего, ее покинул любимый, она живет в полном одиночестве, боясь показаться даже почтальону. Анастази, я прошу вас, помогите ей. Она очень хотела, чтобы ее знали и запомнили красивой.

Настя вдруг представила себе женщину, загнанную, как ночное животное, в нору физических и душевных страданий. Недаром ее книга такая яркая, полна такой неподдельной боли одиночества. Настя вспомнила, как сама переживала утрату любимого. Ей стало нестерпимо жаль эту незнакомую женщину, которая изливала свои страдания в книгах. Она хочет быть красивой перед этим жестоким миром, который так несправедливо поступил с ней, и Настя может ей помочь.

– Я увижусь с Амандой? – спросила она Курбе.

– Если вы дадите согласие, то я познакомлю вас с ее литературным агентом, и мы подпишем контракт. Все дальнейшие отношения между вами и Амандой будет определять эта бумага, – честно ответил Курбе.

«Ты хотела другой жизни, ты хотела спрятаться и забыть боль. И еще ты хотела, чтобы мир увидел тебя другой. Так сделай это! – вдруг сказала себе Настя. – Пусть это безумный поступок, но это твой шанс изменить жизнь».

– Хорошо, я согласна, – твердо произнесла она.

Стоило Насте произнести эти слова, как Курбе нажал кнопку на переговорном устройстве у себя на столе. Откликнулась его секретарша.

– Пригласите ко мне мсье Роже, – скомандовал Курбе.

Настя напряженно смотрела на дверь. Через несколько мгновений она открылась, и в кабинет вошел высокий, худощавый брюнет с неправильными, но очень выразительными чертами лица. Он предупредительно улыбнулся, увидев Настю.

– Это и есть наша Аманда? – спросил он, обращаясь скорее к Насте, чем к Курбе. – Вы еще красивее, чем на фото.

Настя невольно улыбнулась. Курбе попытался вернуть встрече деловой тон:

– Анастази, разрешите представить вам литературного агента Аманды Лей. Это Кристиан Роже. Кристиан, – обратился он к мужчине, – это Анастази Серебрякова, она согласна. Я рассказал ей, что мы предлагаем. Да, собственно, она и сама о многом догадалась.

– Что ж… – Кристиан тоже перешел на деловой тон. – С того момента, как вы подпишете контракт, мадемуазель, во внешнем мире вы станете Амандой Лей, известной писательницей, автором пяти бестселлеров. А сейчас нам необходимо обговорить все условия контракта. Начнем? Курбе, доставайте документы.

Курбе достал из стола несколько листов бумаги и протянул Кристиану.

– Итак, – начал литературный агент. – С того момента, как вы, Анастази, подпишите эту бумагу, вы обязуетесь выступать от имени Аманды Лей на любых публичных мероприятиях, официальных приемах и прочих собраниях, куда будет приглашена писательница. Вы обязаны будете давать интервью от ее имени тем, и только тем, изданиям, которые обговорят условия интервью со мной или моими заместителями. Вам запрещается открывать свое настоящее имя кому бы то ни было, если это будет связано с причинением ущерба образу Аманды Лей. Вам запрещается делать какие бы то ни было заявления от имени Аманды Лей, не согласованные с ней лично или со мной как ее агентом. В быту, на людях, вы тоже должны будете вести себя соответственно намеченному образу Аманды, о чем мы поговорим отдельно. Контракт заключается на три месяца. Взгляните, вас устраивает предлагаемая сумма?

Настя опустила глаза на указанную Кристианом строчку и по детской привычке зажмурилась и снова открыла глаза. Количество нулей, стоящих после цифры один, не уменьшилось. Настя смогла только слабо кивнуть.

– Прекрасно, – отозвался Кристиан. – Теперь прочтите все бумаги сами и подпишите. А я пока расскажу вам, как вы будете жить. Итак, у Аманды есть квартира в центре Парижа, но сама она там не живет. Вы будете жить в ее квартире все эти три месяца. Там у вас будет приходящая прислуга: повар и еще одна женщина, которая будет делать уборку. Все инструкции о том, как вам надлежит себя вести при тех или иных обстоятельствах, вы будете получать лично от меня или от самой Аманды, письменно или по телефону. Особенно важно будет выполнять эти инструкции перед интервью или встречами с читателями. Видеться с Амандой вы не будете, она этого не хочет. Со мной же вы будете видеться довольно часто. Прямо сейчас, например, мы организуем ваше триумфальное появление в моей конторе для подписания договора на новую книгу. От вас ничего не потребуется, только поздороваться со всеми и пройти в мой кабинет. Не бойтесь, вы справитесь. – Кристиан проговорил последние слова с такой теплотой и нежностью, что Настя невольно взглянула ему в глаза.

«А он опасный мужчина, – подумала девушка, – с такими глазами, как у него, можно уговорить женщину на что угодно».

Впервые после расставания со Стасом она разглядывала мужчину оценивающе. Кристиана нельзя было назвать красивым, но в нем была особая грация мужественности и угадывалась недюжинная сила. «Как крепко и одновременно нежно он, должно быть, может обнять», – подумала Настя и улыбнулась своим мыслям. Вот обрадовалась бы Лиза, если бы узнала, что неприступное сердце ее подруги наконец дрогнуло.

Насте казалось, что в ней рождается какое-то новое существо, оно не принадлежит к примитивному миру быта, оно не существует в реальности, а является лишь сплетением духа одной женщины с телом другой, и от этого ему дозволено все среди обычных земных существ. Например, исключительно выполняя волю этого существа, Настя сейчас берет под руку симпатичного литературного агента и позволяет себе слегка прижать его локоть, развернувшись так, чтобы, словно невзначай, коснуться грудью руки мужчины.

Глава 5. Превращение

Настина дорожная сумка перекочевала из машины мсье Курбе в машину Кристиана, и девушка, тепло простившись с продюсером, которого еще недавно подозревала в самых неблаговидных намерениях, села рядом с молодым человеком. Второе путешествие по Парижу оказалось куда приятнее первого. Кристиан вел машину не торопясь, специально притормаживая, если замечал, что Настя заинтересовалась каким-нибудь зданием или видом.

– У вас будет время посмотреть город, но все же первое впечатление самое сильное. Взгляните, как красиво! Это правда, что Париж похож на Петербург? – спросил он, чтобы хоть немного разговорить Настю.

– Не знаю, я пока мало что видела. Наверное, похож, но в Петербурге все особняки покрашены, иначе сырость разъедает стены, а здесь – голый камень. Поэтому пока Париж мне кажется слишком серым, ни одного цветного пятна.

– Забавное наблюдение, – хмыкнул Кристиан, и Насте показалось, что он не очень-то доволен ее замечанием. Похоже, он ждал от нее более бурных эмоций. Дальше они ехали молча.

…Контора Кристиана тоже находилась недалеко от исторического центра, но здание было более современным, чем то, где работал Курбе. Лифт поднял девушку и ее спутника на четвертый этаж. У двери с табличкой «Кристиан Роже. Литературный агент» Настя немного замешкалась.

– Ну… – Кристиан лукаво улыбнулся. – Еще шаг, и вы – Аманда Лей. Давайте я возьму вас под руку. Так будет легче.

Первое появление Аманды-Насти на публике прошло без сучка без задоринки.

Она, под руку с Кристианом, вошла в его контору, где им навстречу поднялись две секретарши. Настя неуверенно улыбнулась, но в этот момент Кристиан отпустил ее руку и подтолкнул немного вперед.

– Мадам Патрис, Николь, разрешите мне представить вам нашу самую известную клиентку. Это – Аманда Лей.

Пожилая секретарша с бесцветными волосами, мадам Патрис, ахнула, женщина помоложе вежливо улыбнулась:

– Добро пожаловать, мадам Лей! Мы так рады, что вы наконец посетили нас.

Настя, немного освоившись, кивнула:

– Да, давно надо было собраться, у вас очень мило. – Она улыбнулась, оглянувшись на Кристиана. Он, казалось, был доволен ее ответом.

– Аманда, нам нужно подписать договор о новой книге. Проект его готов, но вдруг вы захотите внести какие-то уточнения… – Кристиан открыл перед Настей дверь своего кабинета, и, уже входя в комнату, Настя услышала у себя за спиной, как мадам Патрис шепнула Николь:

– Я думала, что ей не менее сорока.

В ответ молодая женщина произнесла не очень-то дружелюбно:

– При ее гонорарах можно и в сорок выглядеть на двадцать пять.

Когда дверь за ними с Кристианом закрылась, Настя облегченно вздохнула:

– Я все сделала правильно?

– Вы умница, вели себя безупречно, расцеловал бы вас!

«Что же тебя останавливает?» – язвительно подумала Настя.

– Где же договор? – деловито спросила она.

– Вот он. – Кристиан указал на лежащие на столе бумаги. – Только, как вы понимаете, он уже подписан. Аманда прислала его вчера. Все это представление просто тренировка перед завтрашним выходом в свет.

– А что у нас завтра? – обеспокоенно спросила Настя, испуганная тем, что события развиваются так стремительно.

– Завтра будет первая встреча с читателями в книжном супермаркете, потом интервью для журнала «Книжное обозрение». Начинается работа, моя дорогая. Вот вам бумаги. Здесь возможные вопросы журналистов и ваши ответы. Придется вам потрудиться вечером, чтобы выучить все это. К тому же стоит потренироваться, чтобы из ваших прелестных уст это все звучало естественно.

Взяв в руки увесистую пачку бумаг, Настя вспомнила, как в университете они за одну ночь готовились к какому-нибудь головоломному экзамену.

Она непроизвольно вздохнула.

– С удовольствием предложил бы вам поужинать, – сказал Кристиан, заметив, как она сникла. – Но лучше мы завтра отметим наш успех, в котором я не сомневаюсь. А сейчас я попрошу Николь принести нам кофе и потом отвезу вас домой. К вам домой, мадемуазель Аманда, – с особой интонацией повторил Кристиан.

Дожидаясь кофе, Настя принялась рассматривать висящие на стенах фотографии и обложки книг в рамках. Похоже, Кристиан был удачливым агентом. Практически на всех обложках стояла золотая отметина, которой гильдия книготорговцев отмечает бестселлеры. Настя принялась читать названия. Некоторые авторы были ей известны, о других она никогда не слышала. Пьер Теше, Жозефин Малибо, Николя Тревьен, а вот и книги Аманды Лей, из которых она читала только «Брат за брата».

Это была захватывающая история о двух братьях-близнецах, один из которых, Поль, после нелепого несчастного случая стал инвалидом, но полностью управлял волей другого, Жоржа, испытывающего чувство иррациональной вины за ужасающую судьбу брата. Укрывшись от мира, озлобленный калека заставил близнеца сделать так, чтобы все поверили, что Жорж погиб, а Поль остался в живых и нисколько не пострадал. Поль заставлял брата играть его роль, совершая подлые и подчас жестокие поступки. Он диктовал ему, что говорить, как одеваться, как вести себя с разными людьми, поработив личность брата и словно проживая с ним свою собственную жизнь. Но Жорж не выдерживает страшного груза и пытается бежать, раскрыв свою тайну бывшей возлюбленной. Тогда Поль убивает девушку, а Жорж в отчаянии убивает ненавистного двойника. Однако после этого является в полицию с повинной. Книга была написана настолько психологически достоверно, будто автор пользовался документальными материалами или жил жизнью своих персонажей.

Настя вдруг задумалась. А ведь сейчас она, по сути, играет роль второго брата. Исполняя роль Аманды, она должна полностью подчиняться ее воле: говорить, думать, вести себя именно так, как скажет невидимая миру изуродованная женщина. Насте стало не по себе.

«Надо будет попросить у Кристиана другие ее книги, возможно, они не такие мрачные», – решила Настя.

Подумав о Кристиане, она ощутила легкий укол сладкого чувственного любопытства, нравится ли она ему сама по себе, а не как воплощение Аманды или часть удачного коммерческого замысла?

…Ее мысли прервало появление Николь с подносом, на котором стоял большой старомодный кофейник и две тонкостенные чашечки.

– Прошу, – произнесла девушка не очень-то любезно, бросив на Настю оценивающий взгляд, в котором, казалось, сквозила зависть.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Настя. – У вас здесь очень уютно. И все эти книги… – Она указала на обложки в рамках. – Имена авторов вашего агентства производят впечатление.

– Не скромничайте, – почти грубо ответила Николь. – На сегодняшний день ваше имя самое яркое. И ваши книги тут самые дорогие.

Кристиан громко кашлянул. Николь, поставив поднос так резко, что тонкие чашечки жалобно звякнули, удалилась, нарочно оставив дверь приоткрытой. Кристиан направился закрыть дверь поплотнее, но Настя успела расслышать глухой шепот мадам Патрис: