Текст книги "Черчилль"

Автор книги: Франсуа Бедарида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц)

Так обстояли дела на политической арене. Однако Черчиллю приходилось отражать атаки и на другом участке фронта. Так, едва закончилась Первая мировая война, как писатель Осберт Ситуэлл в 1919 году в «Трех сатирах» сделал резкий выпад против Черчилля. Язвительно переименовав Гинденбургскую линию фронта в Уинстонбургскую, Ситуэлл назвал его фанатиком войны, ярым милитаристом, жаждущим крови, обвинил в убийстве миллионов человек в Галлиполи. Писатель утверждал, что Черчилль лелеет мечту о вторжении в Россию [15]15
  Два из этих стихотворений были опубликованы в Daily Herald в июле 1919 г., третье – в The Nation The Collected Satires and Poems of O. Sitwell, London, Henderson, в 1931 г.


[Закрыть]. Резкое осуждение действий Уинстона Черчилля было не раз отражено в литературе. В качестве примера можно также привести скандальную пьесу Рольфа Хокхата «Солдаты» (1967 год). По сути – это страстное, но необоснованное обвинение Черчилля в том, что он был «слугой» Сталина, сообщником преступления, совершенного в Катыни, убийцей генерала Сикорского, что он отдавал своим летчикам страшные приказы об истреблении сотен тысяч мирных граждан Германии [16]16
  Эта пьеса, поставленная в Берлине в октябре 1967 г., была отвергнута Лондонским государственным театром. В английском переводе она вышла под названием Soldiers: an Obituary for Geneva, New-York, Samuel French, 1968 г.


[Закрыть]. Последними по времени появились утверждения, довольно вяло поддержанные Рензо Де Феличе, согласно которым британские секретные службы по приказу премьер-министра склонили в 1945 году движение Сопротивления Ломбардии к решению казнить Муссолини с тем, чтобы, воспользовавшись представившимся случаем, уничтожить компрометирующие письма, адресованные Черчиллем герцогу. И, наконец, ревизионист Дэвид Ирвинг не сомневался в том, что после смерти Черчилль отправился прямиком в ад и теперь жарится там в компании Сталина и Гитлера...

Между тем в стороне от подобных крайностей развивалась критическая историография, основанная на тщательном изучении архивных материалов. Тогда-то и начался процесс развенчания уже было канонизированных мифов. Процесс этот, приветствуемый вначале, привел не только к положительным результатам. Хотя, безусловно, ему мы обязаны тонкой аналитической работой Роберта Родса Джеймса, тщательно изучившего деятельность Черчилля периода с 1900 по 1939 год и озаглавившего свой труд, обосновав название вескими аргументами, «История поражения». В работах других авторов, например, Пола Эддисона, говорится о нерешительности и несостоятельности Черчилля в вопросах внутренней политики [17]17
  Роберт Родс Джеймс, Churchill: a Study in Failure 1900—1939, London, Weidenfeld and Nicolson, 1970 г.; Пол Эддисон, Churchill on the Home Front 1900—1955, London, Cape, 1992 г.


[Закрыть].

Однако прежде всего стал ясен тот факт, что позиция «против разряжения напряженности», якобы занятая Черчиллем и столь превозносимая сторонниками «героя», была сильно переоценена в послевоенный период. Сам Черчилль никогда не придерживался этой позиции ни в отношении Италии – он даже имел несчастье отметить заслуги Муссолини, – ни в отношении Японии. Единственная угроза, по мнению Черчилля, исходила со стороны гитлеровской Германии, не скрывавшей своих захватнических, воинственных намерений. Об этой угрозе Черчилль неоднократно предупреждал английское правительство начиная с 1934 года. Он ратовал за скорейшее усиление авиации и нисколько не беспокоился ни о флоте, ни о сухопутных войсках, настолько велика была его вера во французскую армию. Он даже подумывал об альянсе с Советским Союзом, а во время Суэцкого кризиса занял твердую позицию и решительно осудил Мюнхенские соглашения, сделав весьма мрачный прогноз на будущее, который, как говорил Черчилль, непременно сбудется, если мюнхенские настроения будут преобладать в правящих кругах государства. К счастью (для Черчилля), последовавшие вслед за этим события подтвердили его правоту, и сразу же чаша весов склонилась в сторону опального предсказателя, а его сторонники получили возможность после войны расхваливать на все лады прозорливость и мужество своего кумира.

Только вот другие английские историки решили довести до логического конца процесс развенчания героя, систематически и, пожалуй, чересчур усердно опровергая официальную версию событий. В общих чертах их тезисы сводились к следующему: вопреки запечатлевшемуся в народной памяти образу героя-спасителя и утверждениям дружного хора историков Черчилль вовсе не являлся спасителем своей страны в годы испытаний (1940—1945). В действительности якобы именно он повинен в утрате Британией былого величия. Следовательно, его популярность у народа – узурпированная, приобретенная путем самопрославления и измышления различных легенд, в которых Черчилль представал чуть ли не богом. А на самом деле Вторая мировая война закончилась для Англии весьма плачевно. Погибла Британская империя, и отныне стране отведена унизительная роль спутника Соединенных Штатов. Повинен же в этом в первую очередь премьер-министр Черчилль, павший жертвой ностальгии по славному прошлому, да к тому же одержимый навязчивой идеей о войне до победного конца, – он-то и привел свою страну к упадку.

После 1945 года об этом уже говорил Освальд Мосли, лидер британских фашистов. Эту же мысль, но в более корректной форме, высказывал Коррелли Барнетт. В своей книге «Крах британской власти», вышедшей в 1970 году, он утверждал, что выдвинутый Черчиллем лозунг «Победа любой ценой» был первопричиной экономического упадка Англии, поставившего страну в зависимое положение от США. Джон Чармли озаглавил свою недавно вышедшую обстоятельную биографию Черчилля «Закат славы» – славы узурпированной, приобретенной путем самопрославления, а также благодаря многочисленным легендам, буквально обожествлявшим Черчилля [18]18
  Джон Чармли, Churchill: the End of Glory. A Political Biography, London, Hodder and Stoughton, 1995 г.


[Закрыть]. Если верить Чармли, Черчилль вверг страну в пропасть, будучи не в силах отказаться от своих безнадежно устаревших взглядов, став жертвой своего романтического воображения. Его подвело ложное представление об историческом величии Англии, в которое он свято верил. И неудивительно, ведь этот старец, сын и верный слуга империи, жил в прошлом, он был убежден, что ничего не изменилось со славных времен великой Елизаветы или даже со времен его героического предка Мальборо. Черчилль упорно отказывался признавать, что великая Англия переживает не лучшие свои времена, он предпочел отдать все свои силы «победе любой ценой», за которую его страна и вправду заплатила слишком дорого. Черчилля интересовала лишь война, его невнимание к внутренним проблемам страны позволило социалистам упрочить свое положение и одержать победу на выборах 1945 года. Таким образом, по окончании военного конфликта обедневшая Англия утратила свои позиции, отныне она вынуждена была рассчитывать только на собственные силы и уже не могла, как встарь, влиять на ход истории. Иными словами, черчиллевская риторика с грехом пополам прикрывала упадок, в котором находилась страна. Вопреки золотой легенде, превозносившей Черчилля до небес как победителя в битве титанов сороковых годов, он оказался колоссом на глиняных ногах.

И, тем не менее, в ответ на эти выкладки радикальных ревизионистов можно возразить вслед за здравомыслящими людьми, которые, отнюдь не являясь поклонниками Черчилля, не утратили способности трезво мыслить: независимо от участия или неучастия Британии в военных действиях ее силы были основательно подорваны, и конец ее могущества неотвратимо приближался. И разве мог британский премьер-министр повлиять на процесс деколонизации, который к тому времени уже четко наметился, особенно в Индии? С другой стороны, утверждения о том, что в 1945 году Черчилль открыл путь социализму в Англии и коммунизму за ее пределами, совершенно необоснованны. Ведь очевидно, что с того момента, когда Красная армия заняла Берлин, Прагу и Вену, в то время как командование англо-американских войск избрало гораздо менее кровопролитную стратегию, уже ничто не могло помешать коммунизму утвердиться на половине европейской территории.

* * *

Вот почему автор этой книги поставил перед собой цель, отрешившись от традиционных представлений и штампов, понять, каким же был Уинстон Черчилль на самом деле; рассказывая о его общественной деятельности, уделить внимание личной жизни и семейным отношениям Черчилля и попытаться проникнуть в тайну этого великого человека. Менялся ли Уинстон Черчилль в зависимости от обстоятельств или всегда оставался верен себе? Сколь велико было влияние этого человека на самом деле? В чем был смысл его жизни, полной борьбы? Какая взаимосвязь существовала между Черчиллем, его эпохой и его страной?

Глава первая
ЗОЛОТЫЕ ГОДЫ ЮНОСТИ 1874—1900

Патриций

В понедельник 30 ноября 1874 года в половине второго пополуночи юная леди Рандольф Черчилль произвела на свет мальчика, которому в свое время суждено будет на протяжении пяти лет вершить судьбы Англии, да и всего мира. Радостное событие произошло в родовом замке Бленхейм, в комнате, где в спешном порядке произвели необходимые приготовления, чтобы принять роды.

Новорожденный младенец был потомком старинного дворянского рода, уходящего своими корнями в далекое прошлое. Еще в летописях XI века можно встретить упоминание о предполагаемом предке Черчилля, некоем Огоне де Леоне, владевшем поместьем Джизорз. Его сын, судя по всему, принимал участие в битве при Гастингсе в войске Вильгельма Завоевателя. В летописях XIII века осталось имя Джоселина де Черчилля, владетельного сеньора, проживавшего в Девоне. Большее доверие в семейной генеалогии Черчиллей внушает ветвь мелкопоместных дворян Дорсет, к которой принадлежал первый, вышедший из мрака безвестности предок с судьбоносным именем – Уинстон Черчилль. Это был мелкий сквайр, своевольный и упрямый, не знавший себе равных в умении впутываться в безнадежные авантюры. Встав на сторону короля Карла I и потеряв свое состояние, Уинстон Черчилль написал на своем гербе испанский девиз: Fiel pero desdichado– «Верный, но неудачливый». На досуге он писал исторические сочинения и оставил потомкам пространный трактат во славу английских королей.

Однако главная заслуга «верного, но неудачливого» состояла в том, что его зятем был великий Мальборо, герой семьи Черчиллей, прославившийся в веках победой над Королем-Солнцем. Именно незабвенному Мальборо его потомок Уинстон посвятил монументальную восторженную биографию, написанную в период с 1933 по 1938 год. Джон Черчилль, родившийся в 1650 году, стал герцогом де Мальборо в 1702-м, а в 1705-м получил титул князя Священной Римской империи (германской нации). В нем уживались два человека. В Лондоне это был ловкий придворный оппортунист, честолюбивый интриган. Его совесть не молчала, когда он предал Якова II и вновь стал союзником Вильгельма Оранского. Жена Джона Сара, на которой он так удачно женился в 1677 году, была фавориткой королевы Анны. Взойдя на трон в 1702 году, Анна сразу же поручила Мальборо командование английскими войсками на материке ввиду возможной войны с Францией.

На поле брани Джон Черчилль не имел себе равных. Это был непревзойденный военачальник того времени, одаренный тонким тактическим чутьем. Его любили офицеры и простые солдаты. Череда громких побед, одержанных ими над французскими и испанскими войсками, – в Баварском Бленхейме в 1704 году (это сражение известно в Англии как «битва при Бленхейме», а во Франции – как «битва при Хокштадте»), в Рамильи, Уденарде, Малфаке в период с 1706 по 1709 год – разрушила гегемонию Людовика XIV в Европе. Но из-за алчности и высокомерия Джон впал в немилость, и в 1712 году, обвинив полководца во взяточничестве, его подвергли временному изгнанию. К концу жизни он превратился в жалкого старика, душу которого переполняла горечь.

Джон Черчилль, первый герцог Мальборо.

Портрет кисти Джона Клостермана. 1690.

Именно в 1704 году королева Анна в награду за военные подвиги при Бленхейме даровала победителю огромное поместье площадью в восемьсот гектаров в Вудстоке, по соседству с Оксфордом, с тем чтобы прославленный полководец выстроил себе герцогский замок. Уинстон Черчилль впоследствии называл его фараоновскими апартаментами (на одной только площадке перед парадным подъездом мог поместиться целый полк).

Замок в Бленхейме – родовое гнездо герцогов Мальборо.

Это величественное здание возводили величайшие архитекторы того времени – Ванбрук и Хоксмор. В замке было три главных корпуса, центральный из которых венчали четыре каменные башни и портик с широким фронтоном. Внутренние апартаменты расписывали знаменитые художники, а в огромном парке, засаженном могучими деревьями, была установлена колонна в честь победы герцога Мальборо. Дворец поражал воображение своими размерами и множеством окон. Его внешняя привлекательность отходила на второй план, уступая место торжественности. Да и в целом здание больше напоминало памятник, нежели семейный особняк. Недаром это единственный замок в Англии, который, не являясь собственностью августейшей фамилии, по праву именовался дворцом, ведь по традиции так называют лишь королевскую резиденцию.

Но несмотря ни на что, Уинстон Черчилль всегда любил этот старый замок, ставший свидетелем его рождения. «Именно там, – говорил он, – я принял два самых важных решения в своей жизни – появиться на свет и жениться, и мне никогда не приходилось раскаиваться ни в одном из этих решений». Он пожелал быть похороненным рядом со своими отцом и матерью на кладбище в соседней деревушке Бладон, откуда видна кровля их семейного замка. Черчилль хранил нерушимую, безотчетную верность семье Мальборо, эта верность была у него в крови. Он всегда свято чтил и уважал – две не свойственные ему черты – память основоположника династии Черчиллей, хотя ни дед Уинстона, седьмой герцог Мальборо, ни его отец, мот и ловелас, ни кузен Санни, унаследовавший титул, не оставили яркого следа в истории своей общественной или частной жизнью.

Чарующая атмосфера Бленхейма, где все напоминало о славном прадеде-полководце, произвела неизгладимое впечатление на юного Уинстона. Мальчик бредил военной славой и пришел к убеждению, что «сражения суть знаменательные события мировой истории» и что судьбы наций зависят от воли человека: «Во всех великих битвах прошлого успеха добивался тот, кто проявлял высшую силу воли, способную вырвать победу из лап противника». Стало быть, лишь одному приказу стоит повиноваться – приказу к бою! (Fight on!) [19]19
  У. Черчилль, Marlborough: his Life and Times, том третий, с. 433; том четвертый, с. 96; Secret Session Speeches, London, Cassell, издано Ч. Идом в 1946 г., с. 45: речь, произнесенная в палате общин 25 июня 1941 г.; в переводе на французский, осуществленном П. Дюпоном в 1947 г., – с. 70.


[Закрыть].

Итак, мальчика, родившегося в ночь на 30 ноября 1874 года, нарекли Уинстоном Леонардом Спенсером Черчиллем. Уинстон – традиционное имя в семье Черчиллей начиная с XVII века, именно это имя носил дед маленького Уинстона по отцовской линии, седьмой герцог Мальборо. Леонард – в честь деда по материнской линии, Леонарда Джерома. Двойная фамилия Спенсер Черчилль образовалась в результате заключенного некогда союза. У достославного Джона Черчилля не было наследника-сына, и когда в 1700 году он выдал дочь замуж за отпрыска другого знатного аристократического рода Чарльза Спенсера, графа Сутерландского, к фамилии Черчилль официально была прибавлена фамилия Спенсер. Вот почему Уинстон Черчилль подписывался инициалами WSC – Winston Spencer Churchill.

Будущий премьер-министр появился на свет в исключительно благоприятных социальных условиях. Его окружала атмосфера богатства, власти и непререкаемого авторитета старой земельной аристократии, среди которой герцоги занимали высшую ступень иерархии. Все двери были широко открыты перед молодым патрицием, с младенчества привыкшим к роскоши, почестям и уважению. Тепличные условия, в которых проходила жизнь правящей элиты, символизирует один-единственный факт: Черчилль спустился в метро лишь однажды – в 1926 году во время всеобщей забастовки.

Немало добрых фей слетелось к колыбели маленького Уинстона, чтобы благословить его. Будущий премьер-министр был отпрыском младшей ветви рода Мальборо – двойная удача для него, поскольку теперь ничто не могло помешать ему вступить в палату общин и сделать там карьеру. Ведь успешная работа в палате – залог большого политического будущего. Недаром на рубеже веков Солсбери был последним представителем палаты лордов, занимавшим резиденцию на Даунинг стрит, тогда как все десять премьер-министров, сменивших друг друга на этом посту в период с 1902 (начало политической карьеры Черчилля) по 1955 год (дата его ухода из политики), были представителями палаты общин.

Уинстон принадлежал к высшей касте привилегированного сословия как по отцовской линии, так и по материнской. При этом их избранность основывалась не только на знатности рода, но и на обладании значительным состоянием. Летом 1873 года во время королевской регаты на острове Уайт отец Уинстона, лорд Рандольф Черчилль, встретил американку Дженни Джером. Девятнадцатилетняя Дженни, наследница большого состояния, была необыкновенно хороша собой. Они полюбили друг друга с первого взгляда и сразу же решили пожениться. Бракосочетание состоялось 15 апреля 1874 года в часовне посольства Великобритании в Париже, где в то время жила невеста. Вернувшись в Лондон на время светского сезона, молодожены закружились в вихре праздников и удовольствий, и их светский сезон растянулся на многие годы. Поговаривали даже, что чересчур резвые па юной леди Рандольф на очередном балу в замке Бленхейм стали причиной преждевременных родов. Разумеется, в семейной биографии Черчиллей приведена официальная версия появления маленького Уинстона на свет: преждевременные роды. Однако в то время, когда происходили описываемые события, это преждевременное разрешение от бремени через семь с половиной месяцев после свадьбы вызвало немало толков в порядочном обществе. Обстоятельство глубоко символичное, чему мы встретим еще немало подтверждений: впервые Черчилль бросил вызов условностям, едва появившись на свет...

Отец Уинстона, которым он бесконечно восхищался, был незаурядным, но вспыльчивым и сварливым человеком с удивительной и вместе с тем трагичной судьбой.

Лорд Рандольф Черчилль принадлежал к одному из знатнейших родов Англии. Получив образование в Итоне и Оксфорде и будучи младшим ребенком в большой аристократической семье, в 1874 году двадцатичетырехлетний Рандольф был избран депутатом от партии консерваторов Вудстока, где находилось его родовое поместье. Он был необыкновенно талантливым человеком. В нем сочетались утонченность и огромное обаяние. Лорд Рандольф обладал живым умом и хорошими ораторскими способностями. Его речь отличалась остроумием, подчас язвительностью, а колкие замечания метко попадали в цель. Все говорило о том, что Рандольфу Черчиллю уготовано большое будущее, ведь он не скрывал своей цели – возглавить партию консерваторов.

Лорд Рандольф Черчилль.

Но отсутствие последовательности в действиях, нездоровый эгоизм, честолюбие, следствием которого были внезапные порывы, а не тщательно обдуманные решения, сводили на нет все его начинания. «Цезарь или ничто», – сказал он однажды своей матери. Не став Цезарем, Рандольф Черчилль обрек себя на никчемное существование. Положение усугублялось тем, что он был подвержен маниакальной депрессии. Лорд Рандольф то впадал в глубокое отчаяние и не мог пальцем пошевелить от усталости, то развивал кипучую деятельность, а его капризы любителя наслаждений, раба плоти, человека, для которого игра и скачки стали наркотиком, сурово осуждались в аристократическом обществе. «При всей своей неотразимости, – отмечал в своем дневнике лорд Дерби, – этот человек ведет весьма сомнительный образ жизни, едва ли достойный джентльмена, может статься, его разум помутился» [20]20
  Эта цитата приведена в книге Р. Ф. Фостера Lord Randolph Churchill: a Political Life, Oxford, Clarendon Press, 1981 г., с. 177.


[Закрыть].

Однако первые шаги лорда Рандольфа в политике были многообещающими. Его секрет успеха заключался в простом постулате, правомерность которого подтвердило будущее: в эпоху демократизации и распространения всеобщего избирательного права партия консерваторов должна искать поддержки у населения городов, переживающих пору расцвета, а не рассчитывать преимущественно на жителей сельской местности, как это было до сих пор. И с 1880 года лорд Рандольф, став лидером нового торизма, получившего название «демократический», утверждается во главе Консервативной партии Подснежника, окрещенного «четвертой партией». «Будущее партии тори, – заявляет Рандольф Черчилль, – а также ее истинное призвание – в единении с народом». В его программе по-прежнему нет ясности, но зато намечена выигрышная стратегия на будущее, центральной фигурой которой был Дизраэли. Идеи и политическая линия отца сыграли немаловажную роль в формировании взглядов Уинстона Черчилля. Несомненно, его колебания между партиями консерваторов и либералов, равно как и выработка собственной концепции торизма объясняются влиянием отца, а также честолюбивыми планами самого Уинстона.

Пик популярности лорда Рандольфа приходится на 1885—1886 годы, когда ему удалось войти в число первых государственных деятелей того времени. Его посвящение в политическую элиту было ошеломляющим: лорд Солсбери доверил Рандольфу Черчиллю пост министра финансов в правительстве, сформированном после успеха консерваторов и юнионистов на выборах 1886 года. Но крах новоиспеченного министра финансов был не за горами. Лорд Рандольф уже много лет был болен сифилисом, и тяжелый недуг подорвал его силы. Коллег-министров раздражало постоянное стремление Черчилля во все вмешиваться, главным образом в дела внешней политики и обороны. И тогда он совершил роковую ошибку: спустя пять месяцев после своего назначения подал в отставку, бросая вызов недругам. Вопреки его ожиданиям, отставка была немедленно принята премьер-министром. Так поддавшись сиюминутному порыву, лорд Рандольф разрушил свою политическую карьеру, закончившуюся теперь уже навсегда. Измученный безжалостной болезнью, последние годы жизни он проводил за светскими занятиями, накапливая долги (после смерти Рандольфа Черчилля его долг банкирам Ротшильдам составлял шестьдесят семь тысяч фунтов стерлингов). Ездил за границу, жил в деревне, не уделяя, однако, много времени воспитанию сына. Разбитый параличом, превратившийся в собственную тень, Рандольф Черчилль умер 24 января 1895 года в возрасте сорока пяти лет.

Леди Рандольф Черчилль вела яркую жизнь, искрящуюся тысячами огней. Звезды не предрекали ей ни обвинения в измене, ни преждевременной кончины, хотя и ее существование было отмечено трагической печатью поражения. Созданная для обольщения и удовольствий, Дженни, как ее называли, брала от жизни все. Она порхала по лондонским гостиным, одержимая светским, а точнее, великосветским тщеславием, пока ее звезда не закатилась после двух поздних неудачных замужеств. Неудивительно, что и мать почти не уделяла времени своему маленькому сыну, и Уинстон, повзрослев, отвечал ей тем же.

Дженни Джером была дочерью крупного нью-йоркского предпринимателя Леонарда Джерома, прозванного «королем Уолл стрит». Леонард Джером, человек своенравный и легкомысленный, то обладал сказочным богатством, то бывал вконец разорен. Свою дочь, родившуюся в 1854 году, он назвал в честь шведской оперной певицы Дженни Линд. «Соловей Швеции» – так ее величали – была официальной любовницей Джерома. Его семья, исповедовавшая протестантскую веру, эмигрировала из Франции сначала в Англию, а затем в Соединенные Штаты Америки. Поговаривали, что после этого переезда в жилах Джеромов появилась примесь ирокезской крови, чем якобы и объяснялись темный цвет волос и смуглая кожа леди Рандольф. Уинстон Черчилль, будучи романтиком, наделенным богатым воображением, не сомневался в том, что его появление на свет – результат союза двух миров, старого и нового. Впрочем, молодого человека с многообещающим будущим не могла оставить равнодушным мысль о том, что в его жилах голубая кровь потомственных аристократов смешалась с кровью краснокожих.

Юность Дженни прошла в Париже, куда ее увезла мать после разрыва с отцом и где они жили с 1867 по 1873 год. Там девушка постигала великую французскую культуру, сблизилась с императорским двором и получила новое имя – Жанет. Выйдя замуж, она сразу же с головой окунулась в светскую жизнь, сплошь состоявшую из удовольствий и праздников, заполнявших досуг высшего общества. Балы, званые обеды, скачки, игры следовали друг за другом вперемежку со всевозможными чудачествами – ради веселого времяпрепровождения супруги не останавливались перед самыми безумными расходами. А спустя несколько лет родители Уинстона предпочли жить отдельно друг от друга, чтобы на воле наслаждаться своими приключениями. Ведь суровые законы викторианской морали не распространялись на высшую аристократию, и это привилегированное сословие могло позволить себе любую вольность.

Интернациональный кружок поклонников вокруг хорошенькой, обворожительной леди Рандольф постоянно обновлялся на протяжении многих лет. По слухам, один из ее первых почитателей, Джон Стрейндж Джоуселин, пятый граф де Роден, полковник шотландских гвардейских стрелков (в составе этой гвардии предстояло служить Уинстону Черчиллю во Фландрии в 1916 году), был отцом младшего брата Уинстона.

Леди Рандольф с сыновьями – Уинстоном и Джеком.

В 1880 году леди Рандольф произвела на свет второго сына, Джона СтрейнджаЧерчилля, которого обычно называли Джеком. И по-прежнему остается неясным, кто же являлся отцом брата, или, что вероятнее, сводного брата Уинстона Черчилля. Последний, тем не менее, всегда был очень привязан к Джеку. Это был безобидный и ничем не выдающийся человек, его карьера биржевого маклера не была отмечена никакими неприятными историями, и он всю жизнь прожил в тени старшего брата, которым очень гордился. Джек умер в 1947 году от сердечного приступа. По странному совпадению мужем его дочери Клариссы был Энтони Иден, будущий премьер-министр, сменивший на этом посту Уинстона Черчилля.

Дженни Рандольф пускала в ход свой талант обольщения главным образом в кругу высшей аристократии. Помимо романов с лордом Эберноном, лордом Дунравеном, а также графом Гербертом фон Бисмарком ей приписывали связь с самим принцем Уэльским. Среди французских обожателей леди Рандольф следует отметить маркиза де Бретей (с которого Пруст писал своего маркиза де Бреоте) и Поля Бурже. Но ее бесспорным фаворитом был австрийский дипломат граф Кински, отпрыск венгерского аристократического рода, отличавшийся великолепной выправкой. Это был блистательный кавалер, на долгие годы покоривший сердце прекрасной леди Рандольф (злые языки называли их роман «австрийским альянсом»). Разумеется, у Дженни, всецело поглощенной светской суетой и своими удовольствиями, не находилось времени для маленького Уинстона, которому очень не хватало материнского тепла.

Между тем, невзирая на возраст, который, впрочем, нисколько не отразился на ее внешности, и не считаясь с мнением сына, леди Рандольф затеяла очередную безнадежную авантюру. В 1900 году она вышла замуж за своего любовника Джорджа Корнуэллиса-Веста, лейтенанта шотландской гвардии, который был моложе ее на двадцать лет. В 1913 году он развелся с леди Рандольф, предпочтя ей актрису миссис Патрик Кэмпбелл. Дженни не стала отчаиваться и в 1919 году вышла замуж в третий раз. Ее избранник, высокопоставленный чиновник Монтэгю Порч, служил в английских колониях. Общество этого невзрачного человека было не лишено приятности. Однако разница в возрасте сделала леди Рандольф, которая была старше мужа на двадцать три года, посмешищем в глазах порядочных людей. Несмотря ни на что, Уинстон всегда горячо любил свою мать, свою верную сообщницу в юношеских проказах. «Наши отношения, – писал Черчилль впоследствии, – больше напоминали отношения сестры и брата, нежели матери и сына» [21]21
  У. Черчилль, My Early Life (1930 г.), издательство Fontana, с. 70.


[Закрыть]. Он искренне оплакивал ее смерть, оборвавшую полет блистательной, ветреной героини эпохи начала XX века. Дженни Рандольф скончалась в 1921 году.