Текст книги "Грезы Афродиты (СИ)"
Автор книги: Фокс Алексис Джей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Феликс не отставал, он видел, как сперма с уголков губ Жюстин стекает на подбородок и струйкой устремляется вниз. Лицо его морщилось от экстаза, а жидкость с обжигающей страстью уже вовсю лилась из его члена на лицо Эмили. Залетала ненадолго ей в рот, оставляя после себя такое желанное и такое приятное послевкусие. Билась о лоб, разлеталась повсюду и сбегала с зеркала томными каплями. Вызывала у Эмили чувство исполненной мечты, спрятанной в глубинах подсознания. Чувство победы над слабостями и страхами. Триумфа, что, стекая по лицу белыми ручейками, эхом разносился по всему оргазмировавшему телу и заставлял прильнуть губами к мокрой головке члена Феликса. Наслаждаться последними каплями на своем языке и ликовать от каждого спазма его изможденной плоти.
Взъерошенные волосы на затылке Эмили упирались в стекло, а грудь от дыхания тяжело поднималась. Белая липкая жидкость медленно сползала с виска на щеку и капала на пол. Эмили устремила благодарный взгляд по ту сторону зеркала и улыбнулась, радостно соглашаясь, когда Жюстин подняла большой палец вверх. Француженка сидела, прижавшись к зеркалу спиной, и жестами показывала, что ее лицу тоже досталось. Смеялась вместе с ней и нисколько не подавала виду о всей правде ломавшего судьбы поступка Эмили. Лишь изредка она поглядывала на забившегося в угол Эрика и глубоко внутри понимала, что они по воле хозяина натворили.
Стекло в мгновение ока снова превратилось в зеркало, а Майкл, уткнувшись в подушку, лежал пластом на кукле Софи и сжимал пульт управления комнатами. Он чувствовал себя изможденным, высушенным, немощным, но таким счастливым. Пять или шесть оргазмов подряд и это зрелище превращались в момент настоящего ликования. В момент, когда он наконец почувствовал, что выполнил все свои цели. Сломал ее волю, осквернил тело и поработил дух. «Теперь ты моя, Афродита», – сладко подумал он и, закрыв глаза, задремал.
Запачканное спермой загорелое лицо Эмили поблескивало каплями на белом свету и контрастно отражалось в зеркале. Она будто не верила в то, что видит, и все проводила пальцами по коже. Растягивала эту липкую гущу, смотрела себе в глаза.
– Ну?! Доволен? – словно высматривая что-то в синеве контактных линз, спросила Эмили. – Дар речи потерял? Теперь пони…
Эмили нехотя обернулась в угол, где стоял Билл, но он был пуст, как и ее опустевшее в эту секунду сердце. В глубине души она надеялась, – да, черт возьми, хотела, – чтобы он был сейчас тут. Хотела убедиться, что другого выбора тогда не оставалось, что он правда ее спасал. Пусть и таким мерзким способом, но хотя бы тогда его чувства были бы правдой. «Ты солгал, все твои слова были ложью… Сраной ложью! Какая же ты все-таки тварь, Билл. Просто самая натуральная сволочь. Но я не сломаюсь, ты лишь помог… помог мне обрести новую себя, стать хозяйкой своей судьбы и, знаешь… такая я себе больше нравлюсь», – подумала Эмили и со счастливой улыбкой вновь посмотрела в отражение своих синих глаз… Глаз новоиспеченной Афродиты.
Часы показывали час семнадцать ночи. Ветер в переулке пронзал до костей. Обшарпанные кирпичные стены, решетки на окнах и тусклые отражения лунного света в замерзших лужицах молча смотрели на бредшего усталого мужчину. В его руке болталась бутылка виски, а из штанов неряшливо торчала мятая рубаха. Яркий свет от газовых фонарей в конце проулка грустно смотрел на подавленного предательством и какой-то детской обидой, некогда интеллигентного и опрятного Билла. Ему не хотелось сейчас ничего, разве что упасть… упасть и умереть. Сгинуть из этого гребаного мира, но не из-за нежелания жить, нет! А чтобы Эмили поняла… осознала, что натворила. Поняла, что он ее и правда полюбил, что он умер не сам, а именно она… она его убила. Он хотел видеть, как она оплакивает его смерть, ее сожаление, ее раскаяние, но знал… знал, что этого никогда не будет, и от этого становилось еще тяжелее.
Ноги Билла словно набивались ватой, а головокружение только усиливалось, заставляло терять равновесие и с грохотом лететь головой в мусорный контейнер. Глухой удар, что даже не причинил боли, сейчас лишь гудевшим звоном разносился по его сознанию. «Целая? Фух…» – посмотрев на почти полную бутылку виски, успокоился Билл и облокотился спиной о холодный контейнер. Легкий снежок кружил над его головой, мягко падал на лицо и щекотал нос. Пожарные лестницы в стремительной карусели уносились ввысь, а пара гонявшихся друг за другом лун, не обращая внимания на лежавшего среди мусора сына сенатора, тусклым светом отражалась в замерзших лужицах.
Переулок пронизывал морозный ветер…
Глава 11
Громкий стук каблуков о каменные ступеньки спиральной лестницы эхом отражался от стен с видавшей виды рваной гранитной кладкой, на которых висели редкие канделябры. Деревянная дверь, надоедливо скрипя, болталась от прохладного сквозняка вентиляции и скрывала за собой небольшую уютную каморку, на центральной стене которой красовался огромный мексиканский флаг.
– Что за истерика, Хуанито? – покачала из стороны в сторону скрипучую дверь Жюстин. – Смазал бы.
Она покосилась на суетливо мельтишившего по комнате Хуана.
– Да какая, к черту, дверь, Жю! – Тот резко выдернул изо рта сигарету. – В жопе мы! – Он нервно стряхнул пепел на бетонный пол. – Понимаешь, в самой настоящей жопе!
– Я думала, ты бросил паровозики свои. – Жюстин, медленно осматриваясь, вошла внутрь. – Убивают же.
Она подошла к длинному столу с грудой электронных запчастей и другого мусора, а затем, взяв с него еще горячее буррито, уверенно его откусила.
– Все мастеришь… – Жюстин, жуя, схватила со стола заколку-тыковку, что ярко бросалась в глаза на белой бумаге, и положила обратно. – В молчанку будем играть или все же просветишь, что происходит? – Вытирая уголки губ, она посмотрела на Хуана.
– Лучше покажу. – Тот сделал глубокую затяжку и, выпустив из ноздрей дым, подошел к столу. – Я пробил его. – Открыв ноутбук, Хуан развернул его экраном к француженке. – Блондина этого.
– Ну, значит, они и правда знакомы. Так в чем проблема, братик? – Жюстин вопросительно покосилась на него.
– Да название! Название смотри! ¡Santa María, ten piedad! (Святая Мария, помилуй!) – не смог сдержать эмоций Хуан.
– Девичьи секреты… и? – нахмурила брови Жюстин. – Да объясняй уже! И так из душа выдернул!
– Да журналисты они! ¿Por qué me pasa esto? (Да за что мне это все?) – снова заходил по комнате Хуан. – Оба, Жю! Оба!
Жюстин медленно отвела голову от монитора и выпрямилась.
– Ты как ее, imbécile (идиот), проверял?! – Жюстин что есть мочи запустила в голову Хуана буррито, но промазала. – Как, я спрашиваю тебя?!
– Да он сказал не проверять ее! – развел руки в стороны Хуан.
– Нет, ты же понимаешь, да? Понимаешь, где мы теперь?! Кого ты слушаешь, Хуанито? Кого?!
– Его я слушаю! Его! – Хуан указал пальцем в сторону двери. – Он наш босс!
– Да он свихнулся уже! А теперь и нас в жопу за собой тянет! – закричала Жюстин.
– Жю, я…
– Она тут почти месяц! Месяц, Хуан! Соображаешь, сколько она уже написала?! А?! Или это тяжело для тебя?!
– Прости… – Хуан виновато сел на закрытый целлофаном диванчик и грустно уставился в пол.
Жюстин резко закрыла ноутбук и подошла к двери.
– Надо успокоиться. Мне нужна холодная голова.
– Как мы ему скажем?
– Скажем?! Ты вообще идиот, что ли? – со злостью захлопнула скрипучую дверь Жюстин. – Да смажь ее наконец!
Она открыла дверь и снова с силой закрыла.
– Слышишь?! Скрипит! Скрипит! Скрипит! – не прекращала хлопать дверью Жюстин.
Хуан понуро посмотрел на дверь и затушил об пол уже потухшую сигарету.
– Где он? – собралась с мыслями Жюстин.
– Кто?
– Журналист этот! Кто-кто!
– Он сильно ныл… – Хуан опять виновато посмотрел на Жюстин. – Мы его… усыпили, в общем, и домой ребята везут. – Он достал из кармана смартфон. – Сказать, чтобы не довезли?
– Ты меня вообще решил сегодня своей тупостью добить? – Жюстин грозно подошла к дивану. – Ты хоть понимаешь головешкой своей, что у них есть начальники? Думаешь, они не в курсе? И таинственное исчезновение двух журналистов, явно… Прописью, Хуанито! Явно что-то уже написавших! Например, про мое убийство! Поставит нас, скажем… Да ОНО ПРИКОНЧИТ НАС, ДУРЕНЬ ТЫ УСАТЫЙ! – кричала она.
– Ну… Она же не знает, что ты его убила.
– Да его искать начнут! Искать! А где он? Где, Хуанито?
– Хрюшам в замке скормили…
– ЕГО НЕТ! И первой, с кого начнут узнавать, где он, будет кто?! Сам догадаешься или подсказать?!
Жюстин нервно ходила по комнате, периодически подходя к столу и что-то кидая с него в стену.
– Подключим белобраслетников, Кингса, например. Замнем дело, – прервал молчание француженки Хуан.
– Кого ты замнешь, заминатель? Об этом весь город трубить будет, когда прочитает, – не могла успокоиться Жюстин. – В общем, слушай меня. Делаем теперь, как я говорю. По шагам, Хуанито! Все в точности, как я тебе скажу!
– Что делать?
– ВСЕ! – швырнула в Хуана пустой бутылкой Жюстин.
В эти мгновения француженка почувствовала, как боится. По-настоящему, искренне опасается за свою жизнь. Она уже и забыла, что это такое… Чувствовать себя уязвимой и беспомощной мелкой букашкой. Жюстин прекрасно понимала, что они проспали крота, да не просто проспали, а показали ей чуть ли не всю подноготную клуба. «Je le sentais! Je sentais qu’elle était différente! Et maintenant, salopard, avec ta putain d’Aphrodite, regarde… Regarde, espèce de pervers, dans quelle merde tu nous as fourrés! Non ! C’est fini, mon amie, tu es toute seule maintenant! Débrouille-toi et sauve ton cul! Sauve-toi! (Я же чувствовала! Чувствовала, что она другая! А теперь, ублюдок, со своей долбаной Афродитой, посмотри… Посмотри, кусок извращенца, в какое дерьмо ты нас макнул! Нет! Все, подруга, теперь ты сама по себе! Выкручивайся и спасай свою задницу! Спасайся сама!)» – испуганно подумала Жюстин.
– Прости. – Она села рядом с Хуаном и заботливо обняла его. – Прости, Хуанито. Ты единственный, кто всегда был рядом и не предавал. И не предашь ведь? – Жюстин холодно посмотрела ему в глаза.
– Я и обидеться могу, – отвел взгляд в пол Хуан.
– Тогда просто делаем, как я говорю, и тогда… тогда у нас будет шанс, Хуанито. Хорошо, братик?
Тот с пониманием посмотрел в зеленые глаза Жюстин и согласно кивнул.
– Только об этом никому, понял? Вообще никому. Никто нам не поможет, ни связи, никто. Ему, возможно, а вот нас он точно уберет. Так же твоим хрюшкам и скормит, как ненужных… Как обосравшихся. А мы с тобой, Хуанито, тут даже не граждане. Нас и искать не будут. Мы для этой страны и так мертвы.
От слов француженки Хуан заметно побледнел и еще отчетливее понял перспективы того, что еще не сказал.
– Это… – Хуан несколько раз провел пальцами по закрученным кверху усикам. – Это не все, Жю. Думаю, нам вообще пиздец.
– Не все? – удивленно округлила глаза Жюстин.
– Его мачеха… Ее Софи звали. Ты же просила узнать.
– Oui.
– Я и узнал. – Хуан опустил взгляд в смартфон и начал листать фотогалерею. – Ее грабители вместе с его отцом убили, в общем, мутн…
– Ближе к теме, Хуан.
Тот передал Жюстин смартфон с найденным фото Софи.
– А при чем тут журналистка? Блонд ей, кстати, лучше.
– Это его мачеха… – Хуан остановил свой взгляд на глазах француженки.
– Нет… Нет, Хуанито. – Та испуганно посмотрела в ответ. – Ты меня разыгрываешь, да? Это же нейросети? Скажи, что это они, Хуан! – буквально побледнела Жюстин.
– Я перепроверял, Жю. Это она.
– То есть Майкл и его мачеха… Ему сколько лет-то было?
– Средняя школа, судя по датам.
– Ох ты ж…
Француженка теперь окончательно поняла, в какой выгребной яме они оказались. Яме, из которой не просто сложно выбраться, а, возможно, вообще нельзя. «Должен быть выход! Должен! Разве что…» – собрала волю в кулак Жюстин.
– Как зовут этого… скажи мне, – пыталась не показывать страха Жюстин. – Юриста Майкла…
– Байкер… Бейкер… Бейкертун… – вспоминал фамилию Хуан. – Бикертон, во!
– У него же двое детей?
– А тебе зачем?
– Про детей узнай и… – Жюстин перевела взгляд на лежавший рядом с ее сапогом окурок. – Флешка у филиппинки, проследи, чтобы у нее и осталась.
– Не понимаю…
– Тебе и не надо, Хуанито. – Пнув окурок в центр комнаты, Жюстин встала с дивана. – Теперь только мы с тобой, братик… Только мы. – Она подошла к двери и, со скрипом ее открыв, посмотрела на Хуана.
– Я могила, сестренка.
– Смазать не забудь, – кивнула на дверь Жюстин и вышла, закрыв ее за собой.
Хуан продолжал смотреть на закрытую дверь, а затем, прикурив очередную сигарету, принялся искать масленку.
Часы показывали четыре утра. Белоснежный, но уже без примесей возбудителя дым мягко стелился по атриуму и обволакивал сливавшихся в животном экстазе гостей клуба. Все без исключения, даже охранники, сейчас наслаждались этой эпической оргией. Стоны, крики, шлепки обнаженных тел, что, как похотливые змеи, жадно обвивались друг вокруг друга, превращали некогда сказочную атмосферу в настоящую вакханалию вавилонских масштабов. Мужья, жены, влюбленные и просто друзья буквально метались от партнера к партнеру и, не стесняясь, отдавались низменным порокам и желаниям, выпущенным наружу развратным дымом. Майкл, одетый в любимый красный костюм, с улыбкой осматривал свои владения и вальяжно шел к выходу.
– Ты хоть знаешь, кто я?! – ругался с охранником у выхода Феликс.
– У меня приказ, сэр. – Охранник стоял скалой и преграждал путь.
– А у меня красный браслет! – вмешалась Эмили, показывая левую руку. – Так что дай нам выйти, пока я Жюстин не позвала!
Охранник не реагировал.
– Бред какой-то! – повернулся к Эмили Феликс.
– Друг мой! Ну не шуми ты так! – Майкл подошел сзади и похлопал Феликса по плечу.
– Ма-а-айкл! Старина! – по-дружески обнял его в ответ Феликс. – Надеюсь, это недоразумение? – Он презрительно кивнул в сторону охранника.
– Нет, – спокойно ответил Майкл.
– Не понимаю, – напрягся Феликс.
– Оставь нас. – Майкл жестом попросил его отойти в сторону и вежливо поцеловал выпрошенную поклоном руку Эмили.
– Вы знакомы? – удивленно посмотрел Феликс.
– Встречались, – улыбнулась Эмили. – Все хорошо, мой рыцарь.
– Если так… – растерялся Феликс. – Тогда пока заберу твое пальто из гардероба. Теперь же пропустит? – Он недовольно посмотрел на Майкла, а затем на охранника.
Майкл щелкнул пальцами и, не обращая внимания на Феликса, подошел ближе к Эмили.
– Новый кавалер, мисс Брюстер? – Майкл посмотрел вслед уходившему Феликсу.
– Просто до дома подвезти хочет. Поздно ведь.
– Не устраивает наш автопарк? – Майкл удивленно склонил голову.
– Да уже неловко как-то.
– Понимаю. Но я не потому задержал вас, мисс Брюстер. – Он достал из кармана буклет. – Явка обязательна. Главное событие года.
– Ривер-Касл? – изумленно посмотрела на брошюру Эмили.
– Ежегодный бал Хэллоуина, моя гордость, – улыбнулся Майкл. – Но и не поэтому я спустился, мисс Брюстер.
– А зачем?
– У меня к вам просьба. – Майкл демонстративно сделал паузу. – Но как друга…
– Не понимаю, мистер Блэквуд, – растерялась Эмили.
– Примите мой подарок. – Майкл щелкнул пальцами. Из-за его спины вышел охранник и передал ей обернутую оранжевой лентой с узором из тыкв черную коробку. – Я настоятельно прошу, чтобы на мероприятие вы надели этот комплект.
– Я… я даже… – не могла найти нужных слов Эмили.
– Сэкономите на наряде, – не скрывая улыбки, произнес Майкл.
– Bonsoir, пантерка, – игриво пощекотала спину Эмили француженка.
– Да, Жюстин, чтоб тебя! – вздрогнула та от неожиданности. – Вот как?! Как она это делает?! – Эмили вопросительно посмотрела на Майкла.
– Бу-у-у, – снова засмеялась Жюстин. – Что за подарочки? Где мне? – Она любопытно посмотрела на коробку через плечо Эмили.
– Ведьмам они не нужны, – съязвил Майкл. – Тогда до встречи в замке? – Он перевел взгляд на Эмили.
– Д-да. Конечно. Я обязательно… – Эмили подняла взгляд с подарка на Майкла. – Обязательно его надену.
– Ну как, принцесса, закончили? – Феликс поднес к плечам Эмили пальто.
– Смотри, мне тут подарили! – не скрывая радости, обернулась она и показала коробку.
– И по какому поводу такая щедрость? – Феликс с подозрением посмотрел на Майкла и, придерживая на весу пальто, помог Эмили одеться.
– Вам пора, – спокойно ответил Майкл.
Феликс от такого поведения хозяина впервые в этом клубе почувствовал себя униженным и оскорбленным, но огрызаться Майклу, а уж тем более перечить он тоже, как и все, не мог.
– Майкл, Жюстин, – прощаясь, вежливо кивнул Феликс.
– Мистер Блэквуд, – повторяя за своим кавалером, кивнула Эмили. – Жюстин.
Она крепко обняла француженку.
– Спасибо тебе за все, ты… ты настоящая подруга, – шепотом добавила Эмили ей на ухо.
– Пустяки, – прошептала в ответ Жюстин и проводила взглядом уходившую пару.
– Ну вот, теперь она просто шлюха… Моя шлюха, – радостно посмотрел в глаза француженки Майкл. – Как там ее хахали, кстати?
– Один дома, затащили, спит. А Билли… – Жюстин, не выдавая своей жалости, взглянула на Майкла. – Билли ты сам видел, просто ушел.
– Просто не уходят. Займись им. По полной только, давно меня этот клоун раздражает.
– Не перебор ли с полнотой, властелинчик? Ты же и так им всем жизни порушил.
– Не я… – Майкл холодно посмотрел на Жюстин. – А ты. – Он указал на нее пальцем. – По полной, – повторил хозяин клуба и не спеша удалился…
Перегорающий уличный фонарь у подъезда Эмили словно хватался за последние минуты жизни и раздражающе мерцал. Луна пряталась за тучами и тихонько спала вместе с жителями кирпичного дома в Бушвике. Журналистка стояла напротив своего обходительного кавалера и смотрела ему в глаза.
– Я могу остаться, если хочешь, – ласково произнес Феликс.
– Ос… – чувствуя, как прохладный ветерок щекочет ноздри, начала потихоньку приходить в себя от возбудителя Эмили. – Я даже… Просто так устала, до кровати бы сейчас дойти, – попыталась убедительно рассмеяться она. – Сплю стою.
– Тогда не смею задерживать. – Феликс передал ей коробку с подарком Майкла. – До скорого, принцесса. – Он наигранно улыбнулся и нехотя пошел к автомобилю.
«Я ведь могу теперь попасть в замок и без него, но… я хочу с ним… с ним хочу!» – пронеслось в голове Эмили.
– Феликс! – Эмили уверенно догнала его. – Ты ведь сказку обещал. Не отвертишься теперь, – улыбнулась она и поцеловала его в щеку.
– Ты ее не забудешь, – улыбнулся в ответ Феликс и, поцеловав Эмили руку, проводил ее предвкушавшим «сказку» взглядом.
Темная, холодная от приоткрытого окна комната с еле различимыми очертаниями мебели да назойливо капающая вода из так и не отремонтированного крана сливались в голове Эмили в какую-то кашу. Поставив коробку Майкла в угол, она, еле волоча ноги и не раздеваясь, на ощупь доковыляла до кровати, а затем изможденно упала. Действие дыма потихоньку спадало и, словно отключая мозг, уводило в сон. В сон, где не было места ни Эрику, ни Биллу, ни Феликсу, никому, кроме сказки. Сказки, в которой она теперь была королевой.
За окном раздражающе мерцал фонарь…
Глава 12
Часы показывали без четверти час дня. Потоки холодного октябрьского ветра, что неустанно сквозили через приоткрытое окно, нагло будили закутанную с головой в одеяло Эмили. Небо за окном казалось сейчас сплошным гигантским облаком, которое надежно прятало солнце и вовсю грозило грядущим ливнем.
«Откуда дует-то?» – неохотно показала голову из-под одеяла Эмили и снова залезла обратно. Попыталась еще немного полежать в безуспешных попытках согреться, но затем все же встала. Нахмурившись, закрыла окно и подошла к зеркалу. Растрепанные волнистые локоны, поплывший макияж и смятое платье смотрелись в отражении заметно иначе, чем вчера. «Что ты такое?» – удивилась своему виду она и, поставив кофейник, поковыляла в ванную.
Горячие струйки из лейки душа приятно согревали лежавшее в ванне тело, а легкий пар, что шел от воды, неспешно поднимался вверх и погружал Эмили в воспоминания прошлой ночи. Словно река, они разливались по ее эрогенным зонам и оживляли еще свежие в памяти, сладкие эмоции от необузданной страсти с Феликсом. Она вспоминала каждое ощущение, каждый вздох и проникновение, каждую струйку из его члена, которую она сейчас будто вновь чувствовала на лице, и этот запах… Запах пота, смазки и свободы… такой желанной, такой нужной, такой приятной, срывающей оковы стыда и страха перед мнением окружающих, свободы.
Рука Эмили осторожно потянулась к возбужденному клитору, а грезы от воспоминаний колыхали кипевшую от желания кровь. Звуки шлепков недавней страсти сливались в ее голове в восхитительную мелодию и заставляли погружать пальцы во влажное лоно. Еле слышный стон смешивался с журчанием воды, а напряженные мышцы бедер сокращались. Эмили больше не сдерживала язык своего тела и как могла извивалась в ванне, продолжая прокручивать в мыслях моменты своей похоти. Волны наступавшего оргазма неумолимо нарастали, а стоны становились все громче и сильнее.
– М-м-ма-а-ах! – Эмили чувственно выгнулась, не в силах контролировать брызнувшую теплую струйку.
Глухие удары бившегося будто в припадке тела, переплетаясь со звонкими криками, расходились по всей квартире настоящей симфонией сексуальной свободы. Они словно обнажали ее раскрепощенность перед самой же собой и, постепенно умолкая, оставляли после себя только тяжелое дыхание и ласкающее слух журчание воды, необратимо стекавшей вместе с бесцветным желанием в слив.
Терпкий и приятный кофе, слегка обжигая язык, волшебным образом бодрил и приводил мысли Эмили в порядок, а аромат свежесваренных зерен поднимал и без того светлое настроение. Сделав еще несколько глотков и поставив чашку на тумбу у кровати, она посмотрела в смартфон, но, к своему удивлению, никаких пожеланий доброго утра от Эрика не обнаружила.
«Так и знала, обиделся…» – поймала себя на мысли Эмили, совсем забыв про друга из-за событий прошлой ночи. Не сказать, чтобы это было чувство вины, нет. Но и выбросить из головы всю его прошлую помощь, заботу и поддержку она тоже просто так не могла. А может, вовсе не хотела. Да и вообще сейчас все ее мысли были не о предстоящем ужине с Эриком, а о том, что будет после. И это «после», наряду с представлением размеров его члена, неистово зажигало все ее интимные зоны и заставляло за несколько прикосновений к клитору снова кончить.
Сделав глоток кофе и расплываясь в улыбке от новых, пока не до конца понятных поступков, которые ей уже определенно нравились, Эмили уверенно набрала Эрика. Теперь она точно знала, чего хочет сегодня ночью, и знала, что он ее обязательно простит, ведь он другой. Он бы тогда точно ушел…
Просторная спальня с огромной кроватью и панорамными окнами, выходящими в уютный дворик. Серые, недавно покрашенные стены и скрупулезно подобранный к ним в тон ковролин. Огромный плазменный телевизор и встроенный зеркальный шкаф. Минимализм и эстетика как в мебели, так и в трезвонившем рядом айфоне, были вовсе не данью моде, а служили строгим идеалам Эрика в искусстве.
«Не сейчас…» – сквозь сон подумал он и, закрыв голову подушкой, спрятался от надоедливого рингтона. Все его тело в эту минуту жутко болело и было лишено сил, а в голове навязчиво крутились обрывки воспоминаний прошлой ночи. Они обреченной пустотой вгрызались ему в самое сердце и сковывали незримой болью душу. Эрик не мог выкинуть из мыслей ни взгляд Эмили, ни ее стоны, ни ее грязное от спермы лицо. Как и не мог простить себя за то, что изменил ей… За то, что смотрел.
«Да кто там?!» – нервно высунул из-под подушки голову Эрик, но, увидев, что звонит Эмили, оторопел. Одна его часть шептала ему, что это шанс, возможно, все исправить, ведь она впервые звонит сама, а вторая… вторая, истекавшая кровью, изо всех сил кричала ему о достоинстве, самолюбии и чести. О том, что той ночью умерло. Задохнулось под маской от запаха сгнившей любви.
– Эм… кхм-кхм, – откашлял ком в горле Эрик, в последний момент взяв трубку. – Эми?
– Приве-е-ет! Ты куда пропал-то? – Она искренне обрадовалась, что Эрик наконец ответил.
– Я? – протер пальцами глаза Эрик.
– Так уже почти второй час! Я вот, если честно, заждалась твоих сообщений, решила сама…
– Заждалась?
Эрик не мог поверить своим ушам. Как же долго он ждал от нее именно этих слов! Этих «привет» и «скучала», этого пробивающегося через контекст беспокойства. Они, как пожарная сирена, гудели ему о том, что он не пустое место, что о нем помнят, что он не обычный коллега, а кто-то нужный… Нужный ей! Этой заблудившейся в себе девочке, от одного голоса которой ему захотелось снова жить и дышать.
– Эрик, ты здоров? – не могла понять его заторможенность Эмили. – А то я приеду!
Эрик, все еще не веря в то, что слышит, закрыл глаза и от счастья прослезился.
– Я… я просто спал.
– Так просыпайся! Или ты забыл, куда идем сегодня?
– Я… Н-н-н… – Эрик как мог пытался собрать плававшие мысли. – Нет-нет, конечно, Эми.
– Тогда в десять?
– В дес… Ну да. Десять.
– Да просыпа-а-айся уже, соня!
– Да. Да. Проснусь. Проснусь сейчас, – держался за голову Эрик.
Эмили всем нутром чувствовала, что с Эриком что-то не так. А ведь ей так хотелось, чтобы он сейчас тоже почувствовал… Перенял на себя всю ее легкость, обретенную свободу, светлое настроение. Радовался жизни вместе с ней. И, вспомнив, как он помогал ей в трудные минуты, она, уже ни секунды не сомневаясь, смахнула экран смартфона, открыла мессенджер и отправила много-много смайликов с поцелуями.
– Вот тебе, – улыбнулась в трубку Эмили. – Буду прям ждать-ждать. Все, побежала, – добавила она и закончила вызов.
Эрик не понимал, что происходит. Просто не понимал. Еще минуту назад его мира не существовало, а теперь… теперь он не только расцветал вокруг яркими красками, но и затмевал ими все ее поступки, все ее действия, оставляя внутри одно лишь предвкушение. Предчувствие исполнения этой так долго хранимой в сердце мечты.
Часы показывали два часа сорок одну минуту. Холодный мраморный кафель нещадно атрофировал спину и все мышцы Билла. Гудящий холодильник напротив и крики матери колкой болью стреляли в его голове и нехотя возвращали в реальность.
– Алкоголик чертов! – Анжелика выплеснула стакан воды на лежавшего посреди кухни со спущенными штанами сына. – Свинья неблагодарная!
– М-м-ма, – промямлил в нос Билл. – Я сплю.
– Я тебе посплю! Посплю, скотина! – Анжелика ударила его по щекам. – Позорище! Просто позорище! Хоть бы раз о семье подумал! Хоть раз, эгоист проклятый! Что о нас люди говорить теперь будут?
– Да отстань ты, – продрал глаза Билл и попытался понять, где находится. – А где диван?
– Диван, козлина?! Да ты вообще помнишь, что устроил?
– Н-н-не. – Он искал взглядом воду.
– Тебя патруль нашел, пьянющего в стельку! Зассаного, в какой-то подворотне! – заплакала Анжелика. – Хорошо хоть, отцу позвонили, проверили твои документы, привезли сюда. А то такой скандал бы был! Такой скандал! – Она села на стоящий в холле рядом с кухней диван и продолжила плакать.
– Н-ну об-бошлось же. – Билл сделал глоток воды из-под крана и, посмотрев на ревущую мать, сел рядом.
Внутри Билла кипела адская смесь из разбитых надежд и тяжелейшего похмелья. Он сейчас хотел только одного: не просто спрятаться и затаиться, а вообще исчезнуть, сгинуть из этого мира. Наказать Эмили. Пусть и через свою боль, но все же нанести ответную рану душе этой садистки. Чувство обиды, несправедливости и незаслуженно высокой цены за ошибку, пусть и во благо, но все же предательскую ошибку, разъедало. А злость и ненависть, что, словно вирус, передались от Эмили к нему, окончательно лишали человечности. Заставляли хотеть отомстить. Отомстить, но по-своему…
– Зачем ты так с нами?! Почему? Что мы тебе сделали, Билли? Что? Мы дали тебе все. Нашу любовь, лучшее образование, финансовую независимость, помогали везде, исполняли все твои причуды. А ты? – Анжелика посмотрела на Билла заплаканными глазами. – Мне теперь стыдно! Стыдно из дома даже выйти!
– Никто же не знает, – приобнял мать Билл. – Прости, пожалуйста.
– Не могу. Я уже устала прощать…
– Мам, ну прекрати.
– Нет, Билли. Я ставлю вопрос ребром. Довольно. Либо ты встречаешься с Анной и вы становитесь парой с прицелом на брак. Либо уходи… Просто уходи и не приходи сюда больше.
– Ну мам, ты чего?
– Я все сказала, Билл Свифт! – Анжелика оттолкнула его и нахмурилась. – Я хочу слышать ответ сейчас!
Похмельный угар, что играючи ломал некогда бравого свободолюбивого эгоиста, и чувство навязанной всеми вины яростно колыхали и без того упавшую в грязь душу. Билл понимал, что, как бы не хотел, никуда не убежит, не скроется от последствий своих поступков, но и решать их, не опохмелившись хотя бы, тоже желанием не горел.
– У нас ужин сегодня с ней, – максимально собрался Билл. – В десять.
– Как в десять? А… а почему мне не сказал? – вытерла слезы Анжелика.
– Не успел, – еле сдержал приступ рвоты Билл. – И, мам… Я не доживу до вечера. Есть что?
– Но не думай, что я тебя простила! – Анжелика нарочито медленно подошла к холодильнику и достала бутылку пива. – Чтобы вечером был на человека похож! – Она демонстративно громко поставила ее на стол и ушла на второй этаж.
Билл тут же дрожащими руками схватил свое «спасение» и, отпив половину, облегченно выдохнул, собираясь с духом перед фронтом надвигавшихся проблем.
Часы показывали без пятнадцати десять, а Эмили уже сидела за круглым столом, аккуратно накрытым белоснежной скатертью, и ждала Эрика. Волнистая челка, как всегда, небрежно сползала на глаза и назойливо мешала журналистке листать меню, ужасаться высоким для нее ценам. Бордовое мини-платье, купленное днем, идеально сидело на фигуре и почти полностью открывало упругие бедра. Темно-красные лакированные туфли на платформе со шпилькой, уже привычные ей, визуально удлиняли ноги и напрягали аккуратные икры.
«Ну где ты?» – в очередной раз посмотрела на экран смартфона Эмили, глухо постукивая по столу красными ногтями в тон губной помаде. Ее глаза в синих контактных линзах сейчас особенно эффектно смотрелись с черной подводкой и контрастными тенями, а взгляд не сходил с дверей в ресторан и непроизвольно блестел при каждом их открытии.
Легкое волнение с витающим где-то вдалеке чувством вины за перенос ужина все давило, но так и не могло поколебать уверенность в правильности принятых ею решений. Приятная классическая музыка, разбавленная звоном столовых приборов о тарелки и монотонным гулом посетителей, создавали вокруг Эмили по-настоящему нью-йоркский и по-настоящему живой нарратив.
«Наконец-то!» – радостно вздохнула она и тут же помахала вошедшему внутрь Эрику.
Явно дорогой синий костюм идеально сидел на блондине. Его лицо было гладко выбрито, а от тела приятно пахло парфюмом с нотками ириса, лаванды и ванили.
