Текст книги "Рука сатира"

Автор книги: Флора Флетчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Флетчер Флора
Рука сатира

1

Сидя за столом, Нэнси Хауэлл, жительница Тенистых Акров, могла через распахнутое окно собственной кухни заглянуть в задний дворик соседей, Ларри и Лилы Конноров, находившийся за низенькой изгородью. К дому Конноров была пристроена терраса, выложенная плоскими каменными плитами, и Нэнси ждала, когда же Лила Коннор выйдет загорать в своем модифицированном бикини. Нынешним утром Лила не появлялась долго, казалось, уже и не соберется. Может быть, потому, что слишком жарко. Температура поднялась выше ста градусов, приходилось внимательно следить, чтобы не обгореть, даже если кожа почти шоколадного цвета, как у Нэнси и Лилы. Нэнси поглядела на наручные часы, которые Дэвид подарил ей к Рождеству три года назад, еще до свадьбы. Ровно три часа, Она бросила несколько кубиков льда и наполнила высокий стакан джином с хинной водой. Затем прошла через небольшой холл и поднялась в спальню. Поставила стакан на прикроватный столик и бросилась на постель. Она желала, чтобы Дэвид вернулся домой. Он сказал – будет в пять, а сейчас почти три тридцать. Для молодой женщины пролежать полтора часа, ожидая своего мужа, – слишком долго, сквозь дремоту подумала Нэнси и следом открыла глаза: вот и он – созерцающий ее пупок, примостившись рядом на краю постели. Она села и обняла его за шею, ситуация тут же стала чреватой возможностями.

– Дорогой, – шепнула на ухо Дэвиду Нэнси, – наконец ты здесь.

– Точнее, – сказал он, гладя ее по спине, – нас тут двое.

– День прошел удачно?

– Нет, день оказался чертовски жарким и бестолковым.

– Почему бестолковым? У тебя ведь нет уроков в субботу?

– Необходимо было проверить классные работы. Просто поразительно, как мало может выучить добросовестный болван при всем старании.

– Нельзя ждать слишком многого от студентов, которых заставляют учить корректирующий английский. Это бессмысленно.

– Согласен, – сказал Дэвид, задумчиво рисуя пальцем на спине Нэнси загогулину.

– Дэвид, щекотно! – хихикнула Нэнси, шлепнув мужа по руке. – Который сейчас час?

– Пять тридцать, а что? – придвигаясь, спросил Дэвид.

– Я просто планирую остаток дня. В семь прием у Ричмондов. До того можно горы своротить. Не хотелось бы тебе для начала принять душ?

– Я бы не просто предпочел, – сказал Дэвид, – я попросту обязан.

– Сделай ради меня, дорогой… И нельзя ли побыстрее?

Дэвид заскочил в ванную комнату, и Нэнси подождала до тех пор, пока не услышала шум воды. Затем она скользнула от постели к туалетному столику, с отсутствующим видом провела расческой по своим прекрасным коротким волосам и сквозь занавески задумчиво поглядела на угол улицы, выстеленной щебнем. На обочине перед домом Ричмондов стоял грузовик местного торговца пивом. Водитель толкал к двери небольшую тележку, груженную металлическим бочонком с пробкой и насосом для выкачивания пива, как в баре.

Ну вот, подумала Нэнси. Дэвид на месте, бочонок тоже – перспектива ясна.

2

Вечеринку у Ричмондов трудно было назвать приемом на свежем воздухе. Конечно, никакого обмана тут не таилось, скорее была давняя традиция именовать стряпню на заднем дворике приемом.

Наличествовали поджаренные гамбургеры или же мясо – их изготовлял Джек Ричмонд в гриле над углем. Доктор Джек Ричмонд прямо-таки шизофренически был убежден в своих талантах по части приготовления гамбургеров прямо над углем, и «запрещалось» помогать или мешать ему каким бы то ни было образом. Но надетые им накрахмаленный поварской колпак и фартук не могли ввести в заблуждение – гамбургеры действительно оказывались так хороши, как он обещал.

Между тем. Нэнси в шортах и Дэвид в широких штанах около семи отправились в гости. Когда они пересекли двор Конноров, окно внезапно распахнулось, и Ларри Коннор закричал: «Привет, ребята! Мы присоединимся к вам через несколько минут».

Нэнси и Дэвид помахали в сторону окошка, которое немедленно захлопнулось, перелезли через вторую низенькую изгородь во двор к Ричмондам и попали на террасу, где доктор Ричмонд сосредоточенно смотрел на прекраснейшее ложе из тлеющих углей. Он повернулся и поднял в знак приветствия угольные щипцы. Вскоре появилась Вера Ричмонд, прижимая к груди большую деревянную чашу, полную нарезанных огурцов, помидоров и лука в подслащенном уксусе. Вера поставила чашу на стол, и Нэнси подошла поздороваться и спросить, нужно ли помочь. Вера повела ее на кухню, где ожидали блюда, вазы, подносы с разложенным на них добром.

Чтобы принести все продукты, на кухню понадобилось сходить дважды. К тому времени подошли Лила и Ларри Конноры, а также Мэй и Стэнли Уолтерсы. Лила разговаривала с Дэвидом. Ларри с Мэй, Стэнли стоял возле гриля рядом с Джеком, который начал обжаривать большие сочные куски мяса, вынимая их из переносной морозильной камеры. Каждый уткнулся в бокал с пивом.

– Эй, вы, – сказала Нэнси, – каким образом все, кроме работавших, получили пиво?

Стэнли Уолтерс подошел к бочонку, наполнил два бокала и протянул их Вере и Нэнси жестом, который должен был означать галантность. Во всем, что делал неуклюжий толстяк Стэнли, проглядывало какое-то непреднамеренное шутовство, скорее абсурдное, чем смешное. Он приехал в город, чтобы управлять одним из обувных магазинов, принадлежащих некой компании, но потерял работу. Мэй заставила его взять в банке большую ссуду и открыть собственное дело. После неуверенного старта магазин «Обувь для всей семьи по семейным ценам» начал преуспевать. Банковская ссуда была выплачена. Мэй крепко держала в руках бухгалтерские книги и Стэнли.

– Нектар богов, – расплылся в счастливой улыбке Стэнли. – Для двух богинь.

Мэй, отвернувшись от Ларри, резко оборвала:

– Послушай, не слишком ли рано ты начал валять дурака? Подожди, пока выпьешь хотя бы пару бокалов пива.

Стэнли не умел притворяться. Он покраснел, закусил нижнюю губу, как ребенок, сдерживающий слезы, и пошел обратно к грилю.

Скоро гамбургеры были готовы. Все начали набивать желудки и совершать частые визиты к бочонку, даже Мэй значительно смягчилась, наслаждаясь неусыпным вниманием доктора Джека, что возымело желаемый результат и помогло снять бедного Стэнли с крючка.

После восьми стемнело, но вечеринка была в полном разгаре.

Через некоторое время – может, в девять, может, в десять – Нэнси обнаружила, что сидит с Ларри Коннором на скамье из красного дерева.

Муж Лилы много пил, но становился все более трезвым, печальным и потерянным. Ларри всегда казался Нэнси потерянным. Потерянным в любви, которая скисла, потерянным в работе, которая опостылела, потерянным в надеждах, которые улетучились.

– Ты очаровательная девушка. Нэнси, – сказал Ларри Коннор. – Мне бы хотелось быть на месте Дэвида.

– Почему же тебе хочется быть на месте Дэвида? Дэвид, возможно, где-то целует Лилу.

– Если так, да поможет ему Господь.

– Ларри, прекрати. Это отвратительно. Лила прекрасная девушка, и похожа на актрису Натали Вуд.

– Действительно? Не замечал. Я потерял способность замечать что-либо. И чувствовать тоже.

– Бедный старый Ларри. Совершенно одряхлел.

– Понимаю, звучит претенциозно, но тем не менее это так. Недавно я думал о Скотте Фицджеральде.

– Может, надо попросить Джека прописать тебе что-нибудь? – хихикнула Нэнси.

– Знаешь, у Фицджеральда была одна тема, – продолжал Ларри, – что самая печальная вещь на свете – потеря способности к глубоким чувствам. Он назвал это повреждением. Повреждением жизнеспособности. Все ушло. Я помню, но ни услышать, ни почувствовать больше не могу.

– Постарайся, Ларри. И все вернется.

– Нет. Никогда. – Голос Ларри звучал настолько странно, что Нэнси встревожилась. – Знаешь, как мы встретились с Лилой? Тебе Лила говорила когда-нибудь?

– Нет.

– Ну и отлично. Что бы она тебе ни сказала, все равно будет ложью.

– Ларри, не надо так говорить о Лиле. Ты пьян, и не стоит об этом.

– Лила – самая ловкая лгунья в мире. Более того, она психопатическая лгунья. Действительно предпочитает лгать, а не говорить правду. Она не понимает и не чувствует разницы между правильным и ложным. У нее что-то с головой. Нэнси, и это невозможно исправить, разве что убить ее из милосердия, как отстреливают бешеную собаку.

Если бы голос Ларри Коннора звучал пьяно, Нэнси просто спрыгнула бы со скамьи и ушла. Но голос у Ларри был не как у пьяного. Напротив, он звучал настолько трезво, даже напряженно, словно он обдумывал вслух какую-то серьезную проблему.

– Ты не должен говорить такого, о чем потом пожалеешь, – сказала Нэнси. – Вон Лила и Джек. Пойдем к ним.

– Подожди. Нэнси. Мне бы хотелось рассказать тебе, как мы встретились с Лилой. Это было в Канзас-сити. Я работал в офисе вместе с двумя другими бухгалтерами, и все шло прекрасно. Была даже девушка, на которой я думал жениться. Однажды я пошел на коктейль и встретил Лилу. Она одиноко сидела в уголке и держала в руках мартини. Я подошел и начал разговор. Мы ушли вместе, вместе пообедали и отправились к ней домой. Она рассказала мне о себе – только что развелась с садистом, который получал особое наслаждение, заставляя ее страдать. Я исполнился ярости и желания защитить ее.

Но все оказалось ложью. Год спустя, как я женился на Лиле, я его встретил, он оказался таким отличным малым, с которым можно только желать познакомиться. Более того, он был не первый муж, как она говорила, а третий. Я – четвертый, а ей сейчас только двадцать шесть. С первым и третьим мужьями развелась. Номер два покончил с собой.

– Ларри! Ты просто обязан остановиться. Я ничего такого слышать не хочу.

– Ты мне не веришь?

– Я просто не желаю слушать.

– Нэнси, пожалуйста. Ты здесь единственный человек, который мне не безразличен. Мне бы хотелось, чтобы ты знала, и чтобы могла понять то, что может случиться позже.

– Не говори так. Ларри. Ты меня пугаешь!

– Нет, нет, я не собирался тебя пугать. Это нечто вроде терапии, чтобы быть способным разговаривать. Пожалуйста, выслушай меня. Тебя никогда не удивляло, почему мы с Лилой приехали год назад сюда?

Нэнси откинулась назад.

– Ты приехал, чтобы принять дела у старого мистера Кэмпбелла. Разве не так?

– Я думал, что мы с Лилой сможем в маленьком городке все начать сначала. Она растранжирила около десяти тысяч, я не мог оплатить все счета, хотя неплохо зарабатывал. Я думал, может, она изменится. Она не изменилась. Я еще не отдал и половины долгов в Канзас-сити, как она, не ставя меня в известность, наделала долгов здесь. Может, я просто сорвусь и уеду.

– Бегство не приведет ни к чему хорошему, – Нэнси было ужасно неуютно.

– Я понимаю… Достойные у вас соседи. Нэнси.

– Мы тоже так думаем. И Дэвид, и я, – глупо пробормотала Нэнси.

– Потому что ты не знала правды, а может, и сейчас не веришь тому, что услышала. Как бы там ни было, благодарю.

– Да, Нэнси, – за скамейкой неожиданно раздался голос Лилы. – Как это мило с твоей стороны. Ларри, дорогой, ты развлекаешь Нэнси пьяными фантазиями? Не пойти ли нам лучше домой?

– Пойдем, – Ларри вздохнул и поднялся. Вид его воплощал поражение и усталость, будто он проиграл, проиграл вновь. – До свидания. Нэнси, Джек. В следующий раз, Джек, будь разборчивее, приглашая гостей.

Бухгалтер двинулся в темноту – по направлению к своему дому. Раздался тихий, хрупкий смех Лилы. Казалось, она собирается что-то сказать. Затем она подняла руки, встряхнула ими и пошла за мужем.

– Отлично, – произнес Джек, – они опять поссорились. О чем таком вы все здесь болтали, Нэнси? Я услышал только самый конец.

– Мне бы не хотелось это обсуждать, Джек!

– Хорошо, – немедленно согласился доктор. – Давай пойдем, посмотрим, не можем ли мы еще где потушить пожар, я думаю, Мэй опять шипит на бедного Стэнли.

Но Мэй и Стэнли Уолтерсы объявили перемирие до первого подходящего случая, и скоро, без дальнейших инцидентов. Уолтерсы пожелали всем доброй ночи и отправились через дорожку домой. Джек и Дэвид допили пиво, пока Нэнси помогала Вере прибрать на террасе, затем Нэнси и Дэвид тоже пошли, пересекая двор Конноров, домой. Хотя еще было довольно рано, около одиннадцати часов, они увидели, что в доме горит только одно окно – в комнате наверху.

3

– Дорогой, – спросила Нэнси Хауэлл, – что ты думаешь о Лиле?

– Она хороша собой, сексуально привлекательна и восхитительно неразборчива в связях, – ответил Дэвид Хауэлл. – Я обнаружил это сегодня в кустах таволги. То, что относится к неразборчивости, я имею в виду.

Дэвид лежал на боку, повернувшись спиной к Нэнси, сидевшей на другом конце кровати в короткой бледно-желтой ночной рубашке.

– Полагаю, – сказала она, – это случилось как раз тогда, когда мы с Ларри занимались любовью на скамейке Дэвид, ну правда, что ты думаешь о Лиле? Я имею в виду – на самом деле. Ларри говорит, она не видит разницы между правдой и ложью.

– Ларри прав. У нее абсолютно отсутствует понятие о морали, имею честь подтвердить.

– Ларри говорит, что она прирожденная лгунья.

– Я сплю, – сонно произнес Дэвид. – Ты тоже ложись и выключай свет. Спокойной ночи, дорогая.

Но Нэнси совсем не хотелось спать. Она спустилась вниз, немного посидела на ступеньках, затем пошла по дорожке на улицу. Приблизившись к выезду со двора Конноров, расположенного в глубине их переднего двора, она увидела, как дверь гаража с грохотом отворилась, у машины стоял Ларри Коннор. Нэнси понаблюдала, как он садится в свой «бьюик» включает мотор и выезжает. Потом он остановил машину на выезде, вылез, выключил в гараже свет, захлопнул дверь и, вернувшись в «бьюику», медленно задним ходом выехал на улицу. Когда он почти поравнялся с Нэнси, она заговорила с ним.

– Привет, Ларри, куда едешь?

Ларри резко затормозил и высунулся из окна, вглядываясь в темноту.

– А, Нэнси, это ты. Что делаешь здесь в такое время?

– Не смогла уснуть и вышла прогуляться.

– Прекрасная ночь для прогулки, – голос Ларри звучал сдержанно, почти официально. – Ты спрашивала, куда я собираюсь?

– Кажется, я действительно хотела спросить…

– Еду ночевать в офис. Я сплю там, когда нахожу, что спать дома невозможно.

Это прозвучало зловещим напоминанием о домашних сложностях Конноров. Нэнси замолчала в надежде, что Ларри сменит тему или уедет. Но он не сделал ни того, ни другого. И тут Нэнси в тишине услышала странный ритмичный стук, природы которого сначала не поняла. Оказалось, Ларри постукивает по рулю с каким-то мерным отчаяньем. Это продолжалось всего несколько секунд, затем Ларри заговорил спокойно.

– Нэнси, ты помнишь, о чем я сказал сегодня вечером?

– О чем?

– Хочу, чтобы ты понимала, как все обстоит на самом деле.

– Полагаю, поняла. Да, действительно.

– Помни это. Спокойной ночи. Нэнси.

– Пока. Ларри. До завтра?

– Не думаю. Может быть.

Он выехал на улицу, повернул и отправился в сторону города. К черту, подумала Нэнси. Он опять так ее расстроил, что она, вероятно, не сможет пойти спать. Нэнси прошлась обратно до дома, уселась на ступеньках и постаралась понять, что же Ларри имел в виду. Но как бы то ни было, очевидно, у них с Лилой сложности продолжались и после того, как они вернулись с вечеринки, иначе бы он не рванул ночью спать в офис.

Минут через десять Нэнси поднялась и отправилась вокруг дома на задний двор, жалея, что не прихватила с собой сигареты. Затем она поняла, ее внезапное желание закурить возникло при виде крохотного огонька, светящегося в темноте через дорогу, в саду Уолтерсов. Кто-то курил. Стэнли, конечно. Мэй не курила. Значит, бедный Стэнли тоже не спит.

Нэнси перелезла через штакетник, вглядываясь в небольшую красную точку в темноте соседского двора.

– Стэнли, – мягко позвала она. – Это ты?

Светящаяся точка резко дернулась.

– Кто здесь? Кто это? – раздался голос Стэнли.

– Нэнси Хауэлл. Я тут, у заборчика.

Красная точка подплыла поближе, за ней вырисовывался Стэнли Уолтерс. На нем была надета пижама с широкими подтяжками, которые только еще более подчеркивали его габариты. Он на секунду перегнулся через забор, чтобы окончательно убедиться, что это Нэнси, затем осторожно открыл калитку и пересек дорожку.

– Что ты здесь делаешь одна, Нэнси?

– Я не могу заснуть. Ночь такая прекрасная. К тому же стало намного прохладнее.

– Завтра, говорят, будет не так жарко.

– Надеюсь. Последние несколько дней слишком жарко даже для загара. У тебя не найдется лишней сигаретки? Умираю – хочу курить. – Она взяла предложенную сигарету, прикурила от его сигареты и глубоко затянулась. Дым этой прохладной звездной ночью доставлял удовольствие. – Спасибо, Стэнли. Ты спас мне жизнь.

– За вознаграждением я приду позднее.

– Ладно, – засмеялась Нэнси. – Ты тоже не можешь заснуть?

– Нет. Хотя Мэй без задних ног дрыхнет.

– Дэвид тоже. Он спит как сурок.

– Ты давно на улице?

– Недавно.

– Мне кажется, я слышал, как отъехала машина Ларри. Ты не видела?

– Точно, Ларри уехал. Они, должно быть, поссорились с Лилой, и он сказал мне, что собирается ночевать в офисе.

– Он не должен был этого делать, то есть не должен был уезжать и оставлять Лилу в таком состоянии.

– Стэнли, о Лиле не беспокойся. Она и прошлой ночью оставалась одна. Кстати, я тоже.

– Беда Ларри в том, что он слишком много думает и воображает невесть что.

– Про Лилу?

– Не мое дело, но Лила не заслуживает такого обращения с его стороны.

– Как он с ней обращается, Стэнли? Я не знаю…

– Слышала, что о ней говорит? Он совсем ее не ценит. Вот и все.

Стало понятно, что Стэнли ценит Лилу, как надо. Нэнси решила, что слишком много было сказано о том, о чем, может, и вовсе не следовало упоминать. Дрожа, она затянулась последний раз и перебросила окурок через забор. Стэнли автоматически раздавил окурок подошвой кожаного шлепанца.

4

Так прошло полчаса. Нэнси налила себе чашку и еще одну для Дэвида и пошла наверх, в спальню, держа в каждой руке по чашке с блюдцем и зажимая под мышкой сложенную газету. Дэвид уже проснулся, но пока не очухался от сна. С ворчанием принял у Нэнси кофе.

– Дорогой, – обратилась она к нему. – Надо сказать, ты сильно разочаровал меня вчера вечером, особенно, когда мы вернулись домой. И поскольку ты был способен только спать и сопеть, я вынуждена была уйти и порыскать в другом месте.

– Молодец, – проворчал Дэвид. – Люблю в женщинах инициативу.

– И тебе даже не интересно узнать, нашла ли я кого? – сварливо спросила Нэнси.

– Ну, хорошо, – согласился Дэвид. – Нашла ли ты кого?

– Немного времени я провела с Ларри Коннором перед его домом, потом у меня было свидание со Стэнли Уолтерсом.

– Ты ненасытна, любовь моя. Как прекрасно, когда соседи тебе помогают.

– Помогают! И Ларри, и Стэнли вели себя совсем безразлично. Ларри только что закончил ссориться с Лилой и был на пути в свой офис. Когда минутой позже я рассказала об этом Стэнли, он начал размышлять о Лиле и вовсе не проявил никакого интереса ко мне. Дорогой, завтракать собираешься?

– Я собираюсь заняться газетой. Думаю, позже у нас будет плотный завтрак, чтобы не пришлось беспокоиться об обеде.

Плотный завтрак попозже. Это значило: омлет, бекон, жареное рубленое мясо, тосты, желе и кофе. Также это значило: в обед Дэвида не будет дома, но он побоялся сказать прямо.

– Что ты собираешься сегодня делать? – небрежно поинтересовалась Нэнси.

– Я?.. Я, если ты только позволишь, хотел бы прочитать газету.

– Я не говорю – именно сейчас, а позже.

– Позже? Ах, да. Джек Ричмонд попросил меня поиграть с ним в гольф. Конечно, я определенного ответа не дал. Ты не обижаешься, малыш?

– Вовсе нет, – холодно произнесла Нэнси. – Больше всего на свете жены любят, когда мужья покидают их в воскресенье, особенно, если трудно сказать, были ли они дома всю неделю.

Дэвид хлопнул газетой по столу и уставился на Нэнси:

– Черт подери, нельзя же назвать тебя покинутой, если я на пару часов пойду поиграть в гольф!

– Знаю, дорогой. А почему бы мне и Вере не пойти с вами и не поплавать в бассейне?

– Потому что Вере не хочется! Вот почему! И если ты собираешься раздуть все до государственных масштабов, я тоже не хочу!

– Нет-нет, дорогой! Я не собираюсь и слушать о том, что ты останешься дома. Не могу даже помыслить, чтобы стать между тобой и гольфом. Я просто вздремну или прогуляюсь, или предприму что-нибудь столь же волнующее…

Нэнси вышла на задний двор и начала прогуливаться, поглядывая туда-сюда, потом зашла домой и выпила еще чашечку кофе. Вскоре сошел вниз Дэвид, поцеловал ее и заявил, что в конце концов решил в гольф не играть. Нэнси не преминула обратить внимание, что он одет как раз для гольфа. Затем она приготовила плотный завтрак. Дэвид его с аппетитом съел и ушел через задний двор Конноров, захватив свои глупые игрушки и оставив ее прибирать на кухне и размышлять, чем бы занять день.

Поглядывая на маленькую террасу позади дома Конноров. Нэнси внезапно подумала, что не видела Лилу все утро. Даже если Лила и спала в своем прекрасном прохладном доме, сейчас-то уже должна было проснуться. Шел второй час. Возможно, Лила нуждается в ободрении, ведь Ларри уехал спать в офис и прочее. Нэнси решительно пересекла собственный двор и, перешагнув через низкую изгородь, попала во двор Конноров.

Она позвонила. Потом позвонила еще раз. Потом еще. Никто не ответил.

Используя права соседа, Нэнси отворила дверь и шагнула внутрь.

– Лила…

Ответа не последовало. Внезапно Нэнси ощутила какое-то странное чувство. Что-то не то. Но что? Ну, конечно! В доме было жарко. Кондиционер отключен. Лила, наверное, куда-то ушла, а Ларри не возвращался. Все еще озадаченная Нэнси вышла наружу, закрыла дверь и вернулась домой. Куда могла пойти Лила? Она не просто выскочила на несколько минут, иначе бы не стала выключать кондиционер. Более того, в доме настолько жарко, словно кондиционер выключен, по крайней мере, несколько часов назад. Может. Лила уехала навсегда? Но тогда почему она не закрыла дверь? Хотя могло случиться, что Лила была настолько зла или так расстроена, и уходя, просто не позаботилась запереть дверь. Нэнси решила позвонить Мэй. Ответили сразу.

– Алло.

– Мэй! Как дела?

– Кто это?

– Нэнси Хауэлл.

– Я и подумала, что это ты. Мне жарче, чем в пекле, если хочешь знать.

– Мне тоже. Может, пойдет дождь и станет прохладнее.

– На востоке немного облачно.

– Да? А я и не заметила.

– Очень надеюсь, что пойдет дождь и похолодает.

– Я тоже. Мэй, я ведь позвонила, чтобы спросить, знаешь ли ты, где Лила?

– Лила? Не знаю, Нэнси, меня это меньше всего интересует. Ее что, нет дома?

– Нет, я только оттуда.

– Не видела ее с прошлой ночи.

– Мэй, у них отключен кондиционер. В доме настолько жарко, что, видно, отключен давно.

– Ну и что? Знаешь, Нэнси, я ничего не знаю о Лиле Коннор и знать не хочу. Ларри тоже нет?

– Ага.

– Не могу винить его, если он от нее ушел. Но, думаю, нет. Скорее всего, приползет на брюхе. Почему бы, когда он вернется, тебе не спросить его самого?

– Да, верно. Я должна попрощаться. Мэй.

– Пока, дорогая. О таких, как Лила, можешь не беспокоиться. Такие всегда отлично могут позаботиться о себе сами.

Чертовски интересно, подумала Нэнси, кладя трубку на рычаг.