Текст книги "Правила счастья"
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)
– Где он? – набросилась на него Джуно. – Почему не пришел на запись? Я спрашиваю, где он?
Пирс Фокс с суровым бесстрастным лицом оглядел маленькую взбешенную блондинку, похожую на песочные часы. Он где-то видел ее раньше, но не мог вспомнить, где. Скорее всего, это родственница Белль, может быть, одна из ее дочерей, судя по сходству. Наверное, она ищет своего отца. А если да, то какого именно? Бандита из Ист-Энда? Ресторатора из Вест-Энда? Итальянского графа? Ведущего популярного ток-шоу?
– Я думаю, что он в больнице, – на ходу сымпровизировал Пирс Фокс, холодно улыбаясь. – Программа ограничена по времени – некоторых участников пришлось выкинуть.
– Джея выкинули? Я должна с ним увидеться. В какой он больнице?
– Джей? Какой Джей? – улыбка сошла с лица Пирса.
– Да, Джей, Джей! – Джуно почти орала. – Брошенный ребенок, о котором Белль часто вспоминала. Он должен был появиться в конце шоу. Так в какой он больнице, черт возьми?
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – спокойно ответил Пирс, привыкший общаться с разными людьми. Значит, девица не из окружения Белль. Но лицо очень знакомое. Наверное, журналистка, которая пытается разнюхать что-нибудь.
– Хватит прикидываться! – взбеленилась Джуно. – Я знаю, чего вы от него добивались. Хотели использовать в своих корыстных целях. Он согласился на это только ради того, чтобы разыскать свою мать. А вы его выкинули – время у вас, видите ли, ограничено.
– Съемочная группа пришла к выводу, что с Джеем очень сложно иметь дело, – прокашлялся Пирс Фокс. – Он крайне неконструктивен. К тому же риск отрицательного впечатления, я имею в виду его занятия в прошлом.
– А, вот вы где болтаете, Фоксик, – окликнул высокий голос с дальнего конца коридора. Затем послышался стук каблучков, на которых две самые известные в телевизионном бизнесе ножки приближались к Пирсу и Джуно. В свете неоновых лампочек блестки на голубом платье переливались всеми цветами радуги.
Джуно, не отрывая глаз, смотрела на суперзвезду: в жизни она оказалась ниже ростом, миниатюрней, приветливей и, как обычный человек, протянула Джуно пачку ментоловых сигарет с шелковым обрезом.
Джуно отрицательно покачала головой – она сообразила, что не курит уже целую неделю:
– Благодарю вас. Я бросила.
– Умница, – Белль Винтер щелкнула зажигалкой. – А я вот не могу. Черт бы побрал эти студии, в которых нельзя курить. Требуют, чтобы я вышла. Я сказала, что дальше коридора не пойду.
Джуно не верила ни своим глазам, ни своим ушам. Дива голубых экранов ворчала на запрет курить точно так же, как они у себя в «Иммедиа». Джуно подумала, что Белль, по-видимому, приняла ее за ассистентку Пирса, который сейчас расплылся в подобострастной улыбке и пытался оттеснить Джуно подальше от Белль. Но Джуно стояла неколебимо, ввинтив 12-сантиметровые шпильки Трионы в серый линолеум. Она решила во что бы то ни стало выяснить, где Джей.
Внизу, в студии, готовилось что-то вроде небольшой вечеринки, оттуда доносились смех и голоса. Двое из многочисленных внуков Белль промчались мимо с пронзительным криком. Пирс, который питал отвращение к детям, непроизвольно передернулся.
– Славный получился сюрприз, дорогой, – обратилась Белль к Пирсу, кивнув в сторону пробежавших внуков. – Так трогательно. Благодарю вас. Я должна вам кое-что сказать, Пирс. Мне не хочется вас огорчать, особенно после того, как вы потратили столько сил на организацию этой программы. Боюсь, это не очень хорошее известие для вас.
Белль, как бы извиняясь, взглянула на Джуно, явно рассчитывая, что та проявит деликатность и уйдет. Пирс, без всяких извинений, опять попытался локтем оттиснуть Джуно.
Джуно ужасно не хотелось выглядеть невоспитанной в глазах Белль Винтер, но должна же она выяснить, где Джей.
– Пирс, прошу вас, скажите мне, где Джей, и я сразу же уйду, – попросила Джуно. – Когда вы ему сообщили, что его вычеркивают из программы? Может быть, он еще здесь?
В глазах Белль вспыхнуло любопытство.
– Кто такой Джей? – спросила она. – И кто вы, моя дорогая?
– Я Джуно Гленн. Наконец Пирс вспомнил ее.
– А, маленькая отважная артистка? Я же чувствую, что где-то вас раньше видел. Вы перекрасили волосы, – он взглянул на часы. – Так вы едете на Вест-Энд? Надеюсь, вы сегодня выступаете?
– Я никуда не поеду, пока вы мне не скажете, где Джей. – Ей была невыносима мысль, что он, может быть, сидит в двух шагах от нее, за одной из дверей, тянущихся вдоль этого длинного коридора, а она ничего не знает.
– Я не вправе разглашать эти сведения, – ответил Пирс с явным удовольствием. Это была одна из его любимых фраз.
– Да скажите вы бедной девочке, Пирс, – вмешалась Белль, затоптав сигарету крошечной голубой туфелькой. – Смотрите, как она волнуется.
– Хорошо, Белль, ради вас, – Пирс сардонически усмехнулся. – Полагаю, что Джей сейчас находится на юге Ирландии.
– Ирландии? – Джуно поперхнулась. Пирс кивнул:
– В понедельник он решил, что не будет участвовать в программе. Это был очень неприятный сюрприз, должен вам сказать. Чего мне стоило привезти из Австралии всю эту ораву! О! – он прикрыл глаза, как от зубной боли.
Глаза у Белль, напротив, расширились.
– Как, ваш приятель, дорогая, должен был участвовать в моей программе? Я его знаю?
– Нет, вы его не знаете, – Пирс попытался увести Белль. – Джуно нельзя задерживаться, а то она опоздает на свое выступление. Давайте переговорим в сторонке, и вы сможете вернуться к своим родным и друзьям. Я договорился с «Чирз!». Они платят кругленькую сумму за эксклюзивное право освещать этот прием.
– Очень мило, дорогой, – ответила Белль. – Но это будут последние двадцать процентов, которые вы получите с меня…
Джуно лихорадочно соображала, как ей следует поступить в интересах Джея. Он ведь говорил, что Белль одна из его немногих ниточек, что она может хоть что-нибудь вспомнить. Не каждый день встречаешься с Белль в коридоре. Она одна из самых неуловимых знаменитостей Англии.
– Его бросили в аэропорту Джона Кеннеди в 1970 году, – выпалила Джуно в спину Белль. – В тот день, когда вы улетали из Америки.
Белль повернулась на одном каблуке:
– Кого?
– Заткнитесь, Джуно! Так о чем мы говорили, Белль? – Пирс заслонил суперзвезду от Джуно.
Белль подвинулась, чтобы видеть Джуно.
– Того младенца, которого нашли в сумке? – изумленно спросила она. – Это и есть ваш приятель Джей?
– Да. Так его потом назвали, – кивнула Джуно. – Он прилетел из Америки, чтобы поговорить с вами. Может, вы что-нибудь вспомните. Пирс хотел, чтобы он появился сегодня в качестве сюрприза на вашей программе. Но Джей не решился на это – миллионы зрителей и все такое. Он теперь просто в отчаянии.
Белль процокала к Джуно. Вечеринка началась – Белль уже звали. Корреспондентка просила ее попозировать для фотографий.
– Одну минутку, дорогая, – приветливо ответила ей Белль и взяла Джуно за руку. – Бедный мальчик. Неудивительно, что вы так переживаете за него. Я уверена, что он скоро вернется.
Пирс тоже подошел к ним и в упор посмотрел на Джуно.
– Как вы посмели беспокоить Белль этими глупостями? – холодно отчеканил он. – Она очень занятой человек с напряженным графиком, в котором расписана каждая минута. Вот и сейчас она должна…
– Закройте свой рот, Пирс, – отмахнулась от него Белль и коснулась разгоряченной щеки Джуно своей знаменитой рукой. – Послушайте, дорогая. Когда он объявится, я сделаю для него все, что в моих силах. Обещаю вам, – она щелкнула сумочкой, достала из нее визитную карточку и протянула Джуно. – Здесь указан телефон Мэри Хоуп. Она мой новый агент. Пусть Джей позвонит ей и договорится о встрече со мной.
– Что значит – ваш новый агент? – спросил Пирс ровным голосом.
– Именно это я и хотела сообщить вам, – вздохнула Белль. – Я собираюсь принять предложение продюсеров и подписать новый контракт на «Лондонцев». Они предлагают очень приличные деньги, которые меня более чем устраивают. А теперь я больше вас не задерживаю, вечеринка только для своих, – она улыбнулась своей фирменной улыбкой и зацокала прочь, послав Джуно через плечо воздушный поцелуй.
Пирс и глазом не моргнул. Он спокойно положил электронную книжку в карман, достал телефон и нажал кнопку:
– Мои планы изменились, Марк. Автомобиль нужен немедленно. Со мной будет пассажирка. Вас подвезти? – обратился он к Джуно.
– Вы сошли с ума? Я с вами никуда не еду. Я должна найти Джея.
– Джуно, – Пирс устало потер веснушчатый лоб. – У меня выдалась очень трудная неделя, и я не хотел бы больше говорить на эту тему. Заверяю вас, Джей сам отказался участвовать в программе. Это было его собственное решение.
– Его решение? Я вам не верю.
– Почему бы вам не спросить его об этом самой? – и Пирс протянул ей свой телефон.
Джуно тупо смотрела на аппарат: у нее в голове не укладывалось, что в любую секунду из этой штуки может раздаться голос Джея. Пирс достал электронную книжку и продиктовал ей несколько цифр. Джуно набрала их дрожащими пальцами. Гудки, затем:
– Да?
– Джей?
Длинная, длинная пауза. В трубке слышались звуки музыки и голоса.
– Да, слушаю, – сказал он наконец настороженным голосом.
Она постаралась говорить непринужденно и весело:
– Пирс сказал мне, что ты в Ирландии.
– Нет, я в Лондоне.
– Вот как?
Она услышала, как Джей глубоко вздохнул.
– А ты сейчас с Пирсом? В студии «Лондонцев»? Она сглотнула, полагая, что он не одобряет ее, и пробормотала:
– Да…
Но, к ее удивлению, хрипловатый голос Джея был мягким и теплым:
– Значит, тебе удалось-таки раздобыть пропуск?
– Я хотела взять тебя за руку, – тихо-тихо сказала она, прекрасно понимая, как глупо это звучит. – Помнишь, надпись на фотографии? Но тебя тут не оказалось. Где ты?
– Сижу в каком-то клубе в центре Лондона и жду выступления одной артистки, которая, на мой взгляд, подает большие надежды.
Он опять замолчал и спросил после паузы голосом, в котором появилась неуверенность:
– Или мне уйти?
– Нет! Ни в коем случае! Мне кажется, на нее стоит посмотреть…
ГЛАВА 37
От павильона, в котором проходили съемки «Лондонцев», по направлению к Вест-Энду машины продвигались невыносимо медленно. Джуно не отрываясь смотрела в ветровое стекло и прижимала к сердцу футляр с аккордеоном.
К популярному клубу подъехали почти без десяти девять.
Джуно выскочила из машины и ринулась к дверям. Ей хотелось скорее войти внутрь, чтобы увидеть Джея, но Пирс Фокс опередил ее, подал руку и стремительно повел через толпу, как телохранитель. Ей даже не удалось разглядеть, кто издал возглас «Джу!». Судя по голосу, это была Лидия.
Швейцар узнал Пирса и сразу пропустил их в крошечное фойе, где находилась касса и бойко торговали билетами – нарасхват шли даже оставшиеся стоячие места. Все места за столиками были проданы. Огромная афиша возвещала: «Только один вечер на нашей сцене», по ней были разбросаны фотографии размером восемь на десять. Некоторые из женских лиц Джуно, к своему удивлению, узнала – это были очень популярные артистки.
Пирс протащил ее мимо стеклянных дверей, ведущих в шумный зал, и затолкнул в маленькую гардеробную, где приказал Фрэнку Грогану не спускать с нее глаз.
– Но я должна поговорить с Джеем! – возмутилась Джуно. – Я должна рассказать ему о встрече с Белль Винтер.
– Давайте, я сделаю это вместо вас, – сухо предложил Пирс Фокс.
– Вы прикалываетесь? – Джуно взглянула на него. Он мало походил на Купидона, крылатого посыльного богини любви.
– Я никогда не «прикалываюсь» – и избавьте меня от этих мерзких словечек. – Пирс Фокс оглядел себя в высоком зеркале и недовольно поморщился, заметив на брюках пятно от шоколада.
– Он, скорее всего, не захочет с вами разговаривать, – Джуно оглянулась, оценивая обстановку и свои шансы удрать. Шансы практически нулевые. Фрэнк Гроган стоит, прислонившись к двери. Он приветливо улыбается, но глядит строго. Он ей, конечно, симпатизирует, но прекрасно помнит, кем оплачивается его дорогостоящая привычка курить «Ротман».
– Уверяю вас, у нас с Джеем сохранились вполне лояльные отношения, – гордо возразил Пирс Фокс. – Так вы хотите, чтобы я с ним поговорил или нет? У нас остается мало времени.
Джуно поняла, что другой возможности пообщаться с Джеем перед выступлением у нее не будет. Но она не доверяла Пирсу. Она вспомнила про визитную карточку, которую дала ей Белль. Порывшись в сумке, она нащупала ее среди вороха фантиков от шоколадок. Она вытащила карточку, ручку и нацарапала: «Белль хочет встретиться с тобой».
– Насколько я понимаю, вам угодно, чтобы я передал Джею от вас это маленькое послание? – Пирс спросил резким голосом. Ему надоело разыгрывать Купидона. Это было слишком хлопотно и несолидно для человека его статуса. Но он не мог рисковать. Джуно нельзя было отсюда выпускать во избежание каких-либо случайностей: она непременно должна была выйти на сцену. Она единственная из всех рекомендованных им кандидатур, которую Фрэнк допустил к выступлению в шоу. Пирс Фокс протянул свою усыпанную веснушками руку за карточкой.
– Секундочку! – Джуно написала еще три слова и передала ему карточку.
Бросив на нее страдальческий взгляд. Пирс вышел.
Гардеробная была набита женщинами в выцветших черных платьях, которые курили, накладывали грим и нервно переговаривались. Приглядевшись, Джуно увидела, что многие из них являются весьма известными артистками. С несколькими она выступала в одной программе, других видела на сцене. Длинноногих блондинок среди них не было. Некоторые кивнули Джуно и сказали «Привет». У Джуно хватило сил только улыбнуться в ответ. Она стояла, прижимая к себе аккордеон, и ждала.
Продажа билетов тем временем завершилась – закончились билеты, но не желающие их приобрести. В последний момент в зал внесли еще несколько столиков и стульев. Негде было даже стоять: зрители заняли все свободное пространство у стойки бара. В фойе Пирс с удовлетворением отметил толпу желающих прорваться в зал, которую сдерживала охрана. Его внимание привлекла крошечная женщина с синими волосами, в огромном черном пальто, которая требовательно повторяла:
– Пустите же меня! У меня там подруга! Войдя в зал. Пирс Фокс поискал глазами Джея, но из-за клубов дыма и огромного скопления людей вероятность найти здесь кого-то была весьма призрачной. Впрочем, Пирс остался доволен, поскольку такой интерес к программе сулил в перспективе успех его группе женщин-комиков. Постояв еще некоторое время, Пирс Фокс достал свой мобильный телефон: гораздо проще было попросить Джея выйти из зала, чем проталкиваться к нему сквозь дым и давку. Он нажал кнопку «Вызов» и вышел в фойе, прижимая трубку к одному уху, а другое зажимая пальцем, чтобы заглушить шум.
И тут Пирс увидел высокую, длинноногую, немыслимой красоты блондинку с точеной фигурой, которая стояла в стороне, среди отчаявшихся пробиться в зал. Ее облик настолько потряс Пирса Фокса, что он забыл, кому звонит. Божественная блондинка и ее спутник, тоже блондин, наблюдали за шумным спором между охранником и крошечной синевлаской.
– Если ты сейчас же не пропустишь меня, верста ходячая, я сорву с тебя шлем!
– Для этого тебе, крошка, понадобится стремянка! – охранник рассмеялся и пропустил ее.
Синевласка промаршировала в зал, бросив уничижительный взгляд на блондинку.
Пирс подпрыгнул, услышав голос в телефонной трубке:
– Алло? Слушаю. Кто говорит? Джуно – это снова ты?
Пирс Фокс закашлялся и нажал кнопку «Отбой», по-прежнему не сводя глаз с блондинки. Она была восхитительна. Словно во сне, Пирс Фокс сунул руку в карман, нащупал там визитную карточку и протянул блондинке:
– Зайдите ко мне. Нам есть о чем поговорить. Тут телефон, позвоните, – и он пошел в сторону гардеробной.
– Кто такой? – спросил Финлэй Лидию, которая рассматривала визитку.
– Его… ее зовут Мэри Хоуп, – прочитала Лидия и хихикнула. С другой стороны карточки было написано: «Давай возьмемся за руки».
– Парень слаб на головку, солнышко, – рассмеялся Финлэй.
– Будет моим первым пациентом! – обрадовалась Лидия.
– А я-то думал, что твой первый пациент – это я, – обиженно проворчал Финлэй.
– Нет, Фин, – Лидия поцеловала свой палец и прижала к его носу. – Ты мое новое хобби. Послушай, а мы в самом деле шесть месяцев будем спать в одной постели и не трахаться?
– Так сказала ученая дама на семинаре.
– Вот здорово! Давай купим побольше хороших книжек, – Лидия радостно тряхнула головой. – Обожаю читать в постели.
Фрэнк честно стоял на страже в гардеробной.
– Не очень-то рассчитывал, что ты придешь, – обратился он к Джуно с улыбкой. – Во вторник ты не проявила большого энтузиазма.
– Пирс не оставил мне особого выбора, – она поежилась, пытаясь представить, что он сейчас говорит Джею.
– Похоже, он возлагает на тебя большие надежды, – Фрэнк любовался ее бюстом, который в плотно облегающем платье Трионы походил на две подушки безопасности, возвышающиеся на переднем сиденье спортивного автомобиля. – А ты неплохо подготовилась к выступлению.
– Спасибо, – Джуно слабо улыбнулась, прикидывая, удастся ли его уломать, чтобы он выпустил ее на пять минут.
– Собираешься петь? – он кивнул на аккордеон.
Она не успела ответить. Широко улыбаясь, вошел Пирс Фокс.
– Что он сказал? – набросилась на него Джуно.
– Кто? А, он. Он сказал спасибо.
– Спасибо… – Джуно озадаченно наморщила лоб.
– Не стоит благодарности, – Пирс Фокс холодно улыбнулся, откинул голову и оглядел ее всю целиком, словно пытаясь вспомнить, кто она такая. Наконец это ему удалось. – А теперь, Джуно, послушайте меня. Я хочу, чтобы вы повторили ваш номер в стиле Мэй Уэст. Я очень многого жду от вас. Между нами говоря, я рассматриваю вас как лидера, – он не удосужился понизить голос, и сидевшие поблизости женщины испуганно посмотрели на него. – Спуститесь в зал, шокируйте аудиторию, напугайте ее. А это еще что такое? – он ткнул в футляр аккордеона, который до сих пор принимал за большой кейс для гримировальных принадлежностей.
– Он сказал «спасибо» и больше ничего? – переспросила Джуно и задумчиво добавила: – Это аккордеон.
– Что? Приберегите его для другого случая. Мне не нужна здесь дешевая самодеятельность. Мы не в провинции.
Не слушая его, Джуно повторяла слова песни, которую сочинила накануне. Писать ее она начала в клубе «Неро», а закончила в три часа утра, сидя на кровати Джея. Пирсу ее песенка, безусловно, не понравится, но ей плевать на Пирса. Потому что другой возможности проверить, есть у Джея Маллигана чувство юмора или нет, ей уже не представится.
ГЛАВА 38
Зал «Ха-Ха Хауса» был полон. Публика не устояла перед мощной рекламой, низкими ценами на билеты и обещанной дегустацией пива. Она, как обычно, состояла из студентов, туристов, молодых профессионалов и буйных подвыпивших крикунов, правда, сегодня последних было больше, чем обычно по средам. Пирс снял все ограничения на вход, чтобы добиться максимально активной реакции зрителей и на ее основе сделать выбор. Менеджеры клуба также прохаживались перед сценой: им было интересно, окажется ли среди участниц программы хоть одна талантливая. «Ха-Ха», как известно, редко приглашал женщин на свою сцену.
– Да, местечко забито до отказа, – говорила Одетта, которая приехала заранее, чтобы занять столик для «девчонок»: для себя, для Элли и для Эльзы. – Поскорее бы открыть мой ресторанчик. Они тут, похоже, гребут деньги лопатой.
– Но если Джуно возьмут в эту группу, сможет ли она работать у тебя в клубе? – спросила Элли.
– Очень на это надеюсь, – Одетта открыла пакетик чипсов. – Даже не верится, что она ничего не сказала нам о своем выступлении. Просто чудо, что мы оказались тут, правда, девчонки?
– Посмотри-ка, кто там! – радостно закричала Эльза, показывая на противоположный конец зала. – Это же твой поклонник!
– Ой! Спасите меня! – Одетта попыталась спрятаться за бокалом и рассыпала чипсы.
Поодаль за столиком сидел Барфли. По его лицу было видно, что он опорожнил уже не одну пинту пива. С ним были Триона с Суши, своим безмолвным модным аксессуаром, и Джей, который с мрачным видом беспощадно грыз свои ногти.
Одетта из-за бокала рассматривала Барфли.
– И что я в нем нашла, скажите на милость?
– Что-то, видимо, нашла, потому что тебе он, несомненно, пришелся по вкусу, – хихикнула Эльза. – Джез говорит, что ему пришлось врубить в автомобиле радио на полную катушку, чтобы заглушить ваше чмоканье.
– Не напоминайте мне! – Одетта от стыда закрыла лицо руками. – Я была тогда ужасно пьяная.
– А еще Джез сказал, что этот сексапильный американец уехал вместе с Лидией, – добавила Эльза конфиденциальным шепотом.
– Не может быть! – Элли задохнулась от негодования. – Бедная Джуно.
– Иди ты к черту! – Одетта выглянула сквозь пальцы.
– Тогда что же он сегодня делает в зале? – Элли посмотрела в сторону Джея, который, нервничая, грыз ноготь большого пальца.
– А вы лучше посмотрите-ка вон туда. Видите, возле бара? – Эльза показала глазами в противоположную сторону.
Там, затмевая всех в зале блеском волос и обнаженных плеч, возвышалась Лидия в крошечной юбочке с малоприличными разрезами по бокам. На окружающих мужчин она производила такое же впечатление, как обычно: забыв обо всем, они шуточками-прибауточками пытались привлечь ее внимание.
Подруги не заметили еще более высокую и еще более блондинистую фигуру мужчины, который стоял позади Лидии, облокотившись на барную стойку и улыбаясь от уха до уха.
– И у нее хватило наглости прийти! Точнее, у них обоих хватило, – присвистнула Элли и посмотрела на Джея.
В этот момент Фрэнк Гроган уверенно вышел на знаменитую сцену, имеющую форму сложенных в улыбке губ, и подруги замолчали вместе с залом. Фрэнк Гроган, личность культовая, мощная и вызывающая, являл зрелище сам по себе: вязаная шапочка скрывала лысый череп, рубашка с жабо в стиле семидесятых была расстегнута до пояса, а немыслимо узкие кожаные брюки угрожали треснуть на его пивном брюшке.
– Добро пожаловать на наше шоу! Меня зовут Фрэнк Гроган. Сегодня я изменяю своим принципам и впервые в жизни выхожу на сцену, чтобы представить любезной публике прекрасных дам.
Первые два номера программы, хорошо продуманные и отработанные, не поражали, однако, оригинальностью. Большая шумная аудитория реагировала на удачные реплики, но продолжала жить своей жизнью. Крикунам, в избытке имевшимся в зале, удавалось вызвать у зрителей не меньше смеха, чем артисткам. Публика хотела веселиться, а не проявлять милосердие. Разговоры за столиками почти не затихали, и выступавшим приходилось напрягаться, чтобы перекричать гул набитого битком зала. Возле бара стояла очередь, опоздавшие пробирались между столиками, разыскивая знакомых, кто-то направлялся в туалет, кто-то к автомату для продажи сигарет, официантки обносили столики кувшинами с пивом.
Объявляя третий номер, Фрэнк понизил голос до интимного шепота:
– Леди и джентльмены! Множество женщин за мою долгую жизнь пытались выжать из меня слезу. Есть несколько женщин – их очень немного, поверьте, – которым удавалось меня рассмешить. Но на свете существует только одна-единственная женщина, которой под силу заставить меня и смеяться, и плакать одновременно. Именно ее я хочу пригласить сейчас на сцену! Уверяю вас, она будет звездой! Она пробуждает в нас и смех, и слезы, и любовь! Обольстительная мисс Джуно Гленн!
Джуно вышла на сцену, ее оглушил шквал приветственного свиста.
– Не понимаю, что она на себя натянула? – Эльза откинула с лица кудрявую завесу.
– Какая разница, выглядит-то она сексуально, разве нет? – Элли прижала руки к щекам и с обожанием смотрела на Джуно, которая как раз взяла в руки микрофон.
– Она будет работать в моем клубе, чего бы мне это ни стоило, – присвистнула Одетта.
За столиком Трионы Барфли расплескал пиво, а Джей глубоко вонзил зубы в свой большой палец.
– Она сегодня бесподобна, не правда ли? – отчетливо произнесла Суши. Барфли с Трионой в изумлении уставились на нее: это был самый длинный монолог, который им доводилось слышать из уст Суши.
Джуно обвела зал огромными, подведенными черной краской глазами. Потом мило улыбнулась и заговорила самым чарующим голосом:
– Добрый вечер! Пару недель назад у меня появился сосед. Американец.
Триона застонала, не осмеливаясь взглянуть на Джея. Какого черта Джуно опять затеяла?
Джуно продела пальцы в ремешки своего верного аккордеона и глазами стала искать Джея. Наконец она увидела его: он сидел, сгорбившись и прищурив желтые глаза. В большом кожаном пиджаке он выглядел как самый опасный и самый прекрасный в мире хулиган из Бронкса, который забрел в безобидный английский клуб.
Она секунду помедлила, глядя на друзей, которых заметила в зале, словно заряжаясь их поддержкой.
– Можете ли вы себе представить что-то более ужасное, чем жить под одной крышей с человеком, в которого ты с первого взгляда по уши влюбилась? – обратилась она к залу, заметив у бара Лидию, которая радостно рассмеялась, и Финлэя, который стоял рядом с ней, понимающе улыбаясь. – Ты проводишь часы напролет в ванной: впервые за последние два года отбеливаешь зубы специальной пастой. А потом не можешь выйти и радостно крикнуть: «Свободно!», потому что твои десны истекают кровью, как Арни, раненный в живот…
В ушах у Джуно звенело. Она чувствовала, что аудитория прониклась к ней симпатией. Несомненной симпатией. Она отважилась опять посмотреть на Джея. Он пристально изучал свои колени. Потом вдруг взглянул на нее, и каждая клеточка ее тела пришла в возбуждение. На миг она забыла весь текст своего выступления. Публика потеряла всякое значение для нее. На свете существовал только один человек, к которому она обращалась.
– Ты красишь губы и надеваешь вечернее платье, чтобы сидеть вместе с ним перед телевизором и смотреть «Лондонцев». Мусорное ведро ты идешь выносить на самых высоких своих шпильках. Ты приходишь домой в два часа ночи и решаешь его соблазнить. А потом готовишь ему жаркое из собачьих консервов… Сейчас я спою вам историю моей любви. Подпевайте – я думаю, мелодия вам знакома.
После первых же аккордов в зале одобрительно засвистели и захлопали: песню «Волшебная сказка Нью-Йорка» лет двадцать как знали и любили все. Первые два куплета были медленными и меланхоличными, затем мелодия набирала темп. Склоняясь к микрофону, Джуно молила Бога, чтобы у этой жизнерадостной и легкомысленно настроенной публики хватило терпения дослушать до мажорной части.
Я расскажу вам все как было —
Его я сразу полюбила.
Я расскажу вам все как есть:
Не пожелав ни встать, ни сесть,
В субботний день объятий мы не размыкали,
Пока не захотели есть.
О, ей-ей-ей! О, Джей, Джей, Джей!
Джуно пела своим чудесным глубоким голосом. Барфли так громко выразил одобрение, что несколько человек оглянулись на него.
Серые глаза Эльзы вылезли из орбит. Она обернулась к Одетте:
– Ты слыхала что-нибудь подобное?
Замерев возле бара с бутылкой «Ньюкасл Браун», Лулу взяла под руку Боба Уэрта и прошептала:
– Ты был абсолютно прав. Она станет знаменитостью.
Боб Уэрт взъерошил ее синие волосы и кивнул, с удовольствием слушая, как Джуно коверкает одну из любимейших его песен.
Я расскажу вам все как было —
Его я чуть не погубила,
Любовь я нашу отравила.
Всему виной собачий корм, которым полон был наш дом.
Он крикнул мне: «Ты сука, Гленн!»
А я в ответ: «Твой жалок член!»
О, ей-ей-ей! О, Джей, Джей, Джей!
Джуно пела куплет за куплетом. Слова ее песни, то грустные, то смешные, то непристойные, перемежались припевом, который подхватывал весь зал. Это была идеальная клубная песня, словно специально предназначенная для такой вот аудитории, которая состояла из подвыпивших людей, сидевших близко друг к другу за столиками.
Пирс Фокс в сторонке за своим столиком потягивал красное вино. Его передергивало от отвращения – причиной тому были как вино, так и Джуно Гленн, поющая под аккомпанемент музыкального инструмента, которому место только в маленькой вонючей таверне с усыпанным опилками полом, где-нибудь в Килбурне. Он с грустью подумал, что на этот раз промахнулся: увы, Джуно Гленн совсем не попадает в струю и не вписывается в его будущую труппу.
А Джуно продолжала петь, все более непринужденно и естественно разворачивая свою невероятную историю. Ее голос звучал тем нежней и мелодичней, чем более жуткой и отвратительной казалась Фоксу ее песня. Он стал сомневаться в здравости ее рассудка. Из каких источников она почерпнула сюжет для своей песни? В любом случае ее воспитание внушает большие подозрения. В песни рассказывалась какая-то дикая и абсолютно неправдоподобная история про двух соседей по квартире, которые влюбились друг в друга. При этом героиня с маниакальной одержимостью совершала один нелогичный поступок за другим: вызвала у героя тяжелое пищевое отравление с расстройством желудка, вообразила, что он ирландский террорист, сделала вид, что прячет у себя в спальне бывшего любовника. Джуно Гленн – ненормальная, это ясно как божий день. Талантливая, но ненормальная.
Публика в очередной раз подхватила припев. Пирс Фокс аккуратно поставил бокал на стол и внимательно оглядел зал. Ничего не ускользнуло от его оценивающего взгляда: ни хохот, ни самозабвенно внимающие лица, ни слезы на глазах, ни руки на животах у зрителей. Всего удивительней для него было то, что больное воображение Джуно не вызывало у зрителей никакого протеста. Напротив, они были в полном восторге. Пирс прислушивался к восхищенным крикам и раскатам смеха в зале. Пожалуй, в этой ненормальной девице заключен определенный потенциал. С ней стоит поработать. Конечно, не в качестве участницы ансамбля, а индивидуально. Она обладает оригинальной манерой, восприимчивостью и быстротой реакции, умением подметить смешное в банальном. Глядя на ее невысокую, по-рубенсовски живописную фигурку, Пирс Фокс принял решение и даже засмеялся, заранее предчувствуя его безошибочность. Пирс Фокс не имел привычки ошибаться.
Песня между тем подходила к концу. Это был кич, странный, ни на что не похожий, но он зажег публику. Только один человек в зале знал, что каждое слово в этой песне – чистая правда. Несколько человек допускали, что это может быть правдой. Все остальные просто подпали под очарование этой сумасбродной, не щадившей себя пухленькой блондинки с необузданной фантазией.
И сердце, истекая кровью,
как гладиатор в Древнем Риме,
Моей любви выстукивает имя:
О, Джей, Джей, Джей! О, ей-ей-ей!
Джуно закончила петь. Она без утайки рассказала историю своей короткой любви, от начала и до конца. Не умолчала она и о том, как хочет снова завтракать с ним в Белсайз-парке, видеть его улыбку, касаться его руки. Эта публичная исповедь принесла ей огромное облегчение, но она была предназначена только для одного человека в зале, и Джуно даже не заметила, какое впечатление ее песня произвела на публику.
