Текст книги "Вот так каникулы"

Автор книги: Филлис Холлдорсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Филлис Холлдорсон
Вот так каникулы

Глава первая

Ева Костопулос, задумавшись, пошла в свой класс. За третьеклассников из группы продленного дня она могла больше не волноваться: только что она передала последнего из рук в руки его родителям.

Подойдя к двери, она увидела мужчину, выходящего из классной комнаты. Что здесь делает этот человек? С какой стати незнакомец оказался в здании школы?

В последнее время вандализм в стенах школы стал довольно частым явлением, поэтому все сотрудники настороженно встречали любого незнакомого человека на территории школы.

Ева подошла к мужчине, стоявшему спиной к ней.

– Извините, – сказала она, надеясь, что произнесла это с уверенностью в голосе. – Могу я вам помочь?

Мужчина резко повернулся. На необыкновенно красивом лице его из-за неожиданного оклика отразилось смятение. Он показался Еве очень знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела этого человека – высокого, с темно-каштановыми волосами и синими глазами.

Мужчина внимательно посмотрел на Еву, и, судя по всему, она ему понравилась. Большие выразительные его глаза глядели на нее уже с явным восхищением.

– Думаю, да, – ответил он. – Я ищу мисс Евангелину Костопулос. Насколько мне известно, она учительница в этой школе.

На этот раз почувствовала смятение Ева. Оказывается, незнакомец разыскивал ее! Но почему? Учениками Евы в школе, расположенной в городе Рэпид-Сити в Южной Дакоте, были дети из самых обыкновенных семей, и едва ли мужчина, стоявший сейчас перед ней, являлся отцом одного из них. Этот человек был слишком изысканно одет. Отцы учеников Евы обычно носили джинсы или хлопчатобумажные брюки да пиджаки из недорогой ткани. На этом же мужчине был дорогой шерстяной костюм, подчеркивавший его широкие плечи и узкие бедра. В здешних краях ни один мужчина не мог позволить себе такой костюм.

– Евангелина Костопулос – это я. А вы?..

– Грейсон Флинт, – ответил он, широко улыбнувшись. – Я звонил. Надеюсь, вы получили мое сообщение.

– Сообщение? Какое? – спросила Ева недоуменно.

И имя Грейсона Флинта было ей знакомо. Но где же она его слышала?

– Я звонил сегодня утром и попросил секретаря договориться с вами о встрече после занятий. Она назначила мне на три часа. Разве секретарь вам ничего не передала?

– Нет, я ничего об этом не знала. Но я сейчас свободна. Мы можем зайти в класс, где нам никто не помешает.

Она вошла в классную комнату, поставила видавший виды деревянный стул для гостя перед своим столом, а сама села за стол.

– У нас здесь не слишком удобные стулья, но вы, вероятно, знаете, что школа стеснена в средствах. Денег на новую мебель нет. Итак, мистер Флинт, чем я могу вам помочь? – спросила Ева и тут неожиданно вспомнила, где слышала имя этого человека. – Да ведь вы же Грейсон Флинт, ведущий прогноз погоды на телевидении!

Слова ее прозвучали больше как обвинение, нежели как констатация факта. Ева почувствовала неловкость.

– Извините, я не хотела вас обидеть. Просто… ваши лицо и имя показались мне так знакомы… Я никак не могла вспомнить, где вас видела, и наконец узнала в вас телеведущего.

Сейчас он казался ей еще симпатичнее, чем на телевизионном экране.

– Не извиняйтесь. Со мной такое часто случается, – сказал он с усмешкой. – Я не так популярен, как ведущий новостей. Из всего выпуска мне выделяют лишь несколько минут, да и внимание зрителей больше приковано к картам и схемам, которые появляются на экране, чем к личности ведущего-метеоролога.

Да он не только красив, но и скромен, отметила Ева. Довольно редкое сочетание.

– О, не сомневаюсь, вы хорошо известны большинству зрителей, – сказала она. – Вас интересует кто-то из моих учеников?

– Нет-нет. Ничего подобного. Я знаю, что вы иногда занимаетесь дополнительно с отстающими ребятами.

Эти слова озадачили Еву.

– Да… Хотя должна сказать, что ребята, с которыми я занимаюсь, отстают в учебе вовсе не из-за своих способностей. Прежде всего они отстают потому, что у них нет хороших условий для учебы. Большинство моих учеников – из малообеспеченных семей, где нет достаточных средств на их питание и на заботу об их здоровье.

Грейсон задумался.

– Я не знал… – Слова его повисли в воздухе.

– И это не все, – продолжила Ева. – Дети, чьи родители работают, после занятий, как правило, предоставлены самим себе. Им даже не объясняют, что нужно вовремя приходить в школу, что необходимо учиться.

Ева почувствовала, что ее заносит. Подобное случалось с ней всегда, стоило ей только заговорить о плачевных условиях, в которых жило большинство детей этого района.

Но едва ли Грейсона Флинта волновала эта проблема, подумала Ева. Несмотря на его скромность, он был достаточно популярной личностью благодаря телевидению, где зарабатывал много денег. И если у него есть дети, то вряд ли они знают, что такое голод и отсутствие медицинской помощи.

Ева глубоко вздохнула.

– Извините, я не собиралась читать вам лекцию. Дело в том, что я преподаю первый год и впервые начинаю по-настоящему понимать мир. Порой сделать это бывает довольно трудно.

– Это потому, что вы внимательный, заботливый и сердечный человек, – сказал он. – И поверьте мне, людей подобных вам больше, чем вы думаете. Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. А сейчас мне нужно узнать вот что: сталкивались ли вы с дислексией?

Ева широко раскрыла глаза.

– Дислексия? Насколько мне известно, это нарушение способности интерпретировать пространственные связи…

Грейсон Флинт поднял руку.

– Стоп, стоп. Мне не нужны научные определения. Я уже получил всю необходимую информацию по этому вопросу. Сейчас я хочу получить простое объяснение. Что происходит с человеком, у которого обнаружена дислексия?

Интересно, подумала Ева, почему он пришел именно к ней с этим вопросом? Почему не обратился к специалисту? И что собирается делать с полученной информацией? Может быть, он собирает ее для коллеги-журналиста, который готовит передачу на эту тему? А может быть, он сам готовит такую передачу?

– Насколько я понимаю, – сказала Ева, решив рассказать ему все, что знала, – люди, страдающие дислексией, не могут понять значение и последовательность букв и слов… Они часто путают их, при чтении или письме меняют их местами. Поэтому такие люди с трудом читают и пишут.

– А вам известны причины этого явления? – с волнением спросил он.

Она покачала головой.

– Нет, никто их не знает. Иногда это наследственность, иногда это связано с травмой головы. Но пока точная причина неясна. Известно, что дислексия чаще встречается у мальчиков, чем у девочек. Дети, страдающие дислексией, имеют такие же умственные способности, как и все остальные их сверстники. Больше мне вам нечего сказать. Рекомендую обратиться к специалисту в этой области…

– Я уже обращался. Должен признаться, что не был с вами до конца откровенным. Я не сказал вам всего того, что вы, вероятно, вправе знать.

Ева нахмурилась – Грейсон явно чувствовал себя неловко.

– Понимаете, у моей дочери недавно обнаружили дислексию.

Дочь. Такое Еве даже и в голову не пришло. Телезрители редко задумываются о семьях тех, кого видят на экране. Отец, беспокоящийся о своем ребенке, вызывает восхищение, подумала она.

– Мне очень жаль. Сколько ей лет?

– Восемь. Она в третьем классе. До сих пор учителя считали ее просто очень медлительной. Но теперь, когда наконец выяснена причина ее отставания в учебе, она начала проходить курс лечения и уже делает значительные успехи в чтении. Несмотря на это, она все еще отстает от своих одноклассников, ей необходима помощь преподавателя. Его-то я и ищу. Я разговаривал с чиновником департамента мистером Джонсоном, отвечающим за образование в этом районе. И он порекомендовал мне вас.

– Меня? – удивилась Ева. – Но я не даю частные уроки. Я лишь немного помогаю тем своим ученикам, которые проявляют способности и желание много работать, чтобы достичь больших успехов. Все это я делаю на добровольной основе, без какой-либо платы. От детей я требую посещения всех занятий, внимания и выполнения всех моих домашних заданий.

– Именно это мне и нужно, – сказал он, наклонившись вперед. – Я прошу вас о таких занятиях и с Тинкер. Только… я бы предпочел индивидуальные занятия, за которые я буду вам платить. Эрик Джонсон говорит, что ваши ученики достигают удивительных результатов, а слово Эрика для меня достаточно значимо.

Комплимент был Еве приятен.

– Вы очень добры. Как я понимаю, вы знакомы с нашим куратором?

Он улыбнулся.

– Да. Мы, журналисты, хорошо знакомы с местными властями. Иногда с ними даже на «ты». Это нужно обеим сторонам. Мы раскручиваем их проекты, а они снабжают нас информацией, новостями. Так что же вы скажете? Поможете моей дочке?

Как трудно отказать человеку с такими проблемами! Но ведь у нее нет времени на дополнительную работу. И потом, у Флинта есть деньги и связи, он без труда найдет другого учителя для своего ребенка.

– Извините, мистер Флинт…

– Пожалуйста, называйте меня Грей, – прервал он, улыбнувшись. – Грейсон – слишком формально, а мистер Флинт… Так обращаются к моему отцу.

– Хорошо, Грей. В таком случае я – Ева. Мне бы очень хотелось позаниматься с вашей дочерью, но сейчас у меня нет на это времени. Уверена, найдутся другие учителя, которые с удовольствием…

Он вновь прервал ее:

– Я не хочу никого другого, Ева. Я хочу самого лучшего учителя. Идеальным вариантом был бы преподаватель, специализирующийся в обучении чтению, но единственный здешний специалист в этой области в прошлом году был вынужден оставить работу из-за финансового кризиса. Вот почему я обратился к Эрику Джонсону. Он рекомендовал мне вас как самого лучшего учителя.

– Я польщена, правда, – Ева замялась, – но…

– Он также сказал мне, что вы занимались с его ребенком, сражаясь с его дислексией. Теперь он делает большие успехи.

Ева вздохнула.

– Это правда. Но это было еще во времена моей учебы в колледже. И во многом это была просто удача.

– Мне кажется, Эрик другого мнения. Он восхищен вашим педагогическим талантом. Он говорит, что вы обсуждали возможность продолжения вашего образования и получения диплома по специальности «Обучение детей, страдающих дислексией».

Мистер Джонсон мог бы и не расхваливать ее так сильно, с досадой подумала Ева. Да, правда, его младший сын оказался чрезвычайно трудным ребенком, но, несмотря на это, ей все-таки удалось увлечь его учебой. К сожалению, благодарность отца этого мальчика не знала границ и иногда ставила Еву в неловкое положение. Вот как сейчас, например.

– Да, мне бы хотелось заниматься с такими детьми. Но сейчас это невозможно. Думаю, это было бы несправедливо по отношению к тем детям, за которых я уже несу ответственность. Мой класс переполнен, и у меня нет возможности уделять всем моим ученикам столько времени, сколько требуется. Поэтому я выбираю только тех, кому нужна дополнительная помощь. С понедельника по четверг я занимаюсь с ними после уроков. Ни на что другое у меня нет времени. – Ева помолчала немного и привела еще один аргумент: – Не сомневаюсь, Грей, что вы можете позволить себе оплачивать дополнительные занятия с вашим ребенком. Родители же моих ребят не имеют такой возможности. И, если я не буду уделять своим ученикам достаточно времени, едва ли они станут полноценными гражданами, а ведь среди них есть и очень толковые!

– Не отрицаю, я могу позволить себе оплачивать занятия дочери с преподавателем и готов платить вам столько, сколько вы сочтете нужным, – не сдавался Флинт. – Меня волнует не стоимость занятий, а их качество. Моя дочь очень старается, но учеба дается ей с трудом, а это уже сказывается на ее характере. Девочка такая обидчивая, а отставание в учебе еще больше осложняет ее жизнь.

Сердце Евы растаяло. В конце концов, он был прав. Если его дочь не получит квалифицированной помощи, ей не избежать душевной драмы. Но что может сделать Ева? Ведь она не специалист по дислексии.

– Я не имею права обременять вас проблемами моей маленькой девочки, – взволнованно продолжал Флинт, – но я очень волнуюсь за нее. С самого начала у ее матери и у меня было неправильное отношение к этому вопросу. До школы Тинкер всегда была сообразительным и веселым ребенком. Единственным ее недостатком была ее речь. Девочку было трудно понять. Но в первом классе все изменилось. Порой ее поведение удивляло нас. Она не могла отличить правую руку от левой. Училась все хуже и хуже, а мы считали, что она просто невнимательна. Конечно, мы пытались помочь ей, но сосредоточить ее внимание оказалось трудным делом…

– Все это классические признаки дислексии, – прервала его Ева, – и не только ее. Поверьте мне, вы не единственные родители, кого коснулась эта проблема. Честно говоря, вам еще повезло, что вы так рано обнаружили дислексию у своей дочери. У некоторых детей она проявляется только в средних и даже старших классах.

Грей отвернулся и опустил голову. Теперь она не видела его лица.

– Сейчас мы все понимаем, а в то время ругали дочь, даже наказывали ее… – Голос Грея словно надломился.

Ева с трудом сдержалась, чтобы не подойти к нему. Она мысленно напомнила себе, что ее дело – учить детей, а не утешать отцов. Но как легко забыть об этом в присутствии такого отца!

– Пожалуйста, не вините себя, – сочувственно сказала она. – Подобные вещи случаются, и никто в этом не виноват. Кстати, правильно ли я расслышала имя вашей дочери? Мне показалось, вы назвали ее Тинкер. Грей повернулся к Еве.

– Да, вы не ошиблись. Мать моей дочери – женщина, обожающая свободу во всем. Ей захотелось назвать малышку Тинкербел, в честь одного из персонажей «Питера Пэна», но я был против. Разве с именем Тинкербел можно возглавить крупную компанию или стать президентом Соединенных Штатов?

– Вижу, что у вас большие планы в отношении дочери.

На лице Грея показалась улыбка.

– Как и у всех родителей. Честно говоря, я хочу только одного: счастья для моей дочери. А с подобным именем она стала бы предметом для насмешек. Итак, я настоял на имени Сара, но ее матери это не понравилось. Она начала называть девочку Тинкер, и это имя будто к ней приклеилось.

– А ваша дочь? Какое имя она сама предпочитает?

– Теперь все зовут ее Тинкер. Даже я, – признался Грей. – Едва ли она помнит свое другое имя. Я уже давно перестал называть ее Сара… Я заметил, что это имя смущает ее. – Он внимательно посмотрел на Еву. – Кстати, заговорив об именах… Вы случайно не имеете отношения к Александру Костопулосу, строительному подрядчику?

– Это мой отец, – ответила Ева. – Вы его знаете?

– Конечно. В прошлом году он расширял здание нашей телестудии. Как он себя чувствует? Я слышал, что он упал на стройплощадке и получил переломы.

– Да, два перелома в правой ноге. Врачи уверяют нас, что кость хорошо срастается, но отцу не по себе оттого, что он не может передвигаться без помощи костылей или палки.

– Могу себе представить. Алекс не любит замедленное движение. Передайте ему от меня привет.

– Конечно, передам. Но вернемся к проблеме вашей дочери. Мне очень жаль, но у меня сейчас слишком много работы.

– А почему бы вам не встретиться с ней прежде, чем принимать какое-либо решение? – прервал Еву Грей. – Так будет справедливо. Если же, познакомившись с моей дочерью, вы все же откажетесь от занятий с ней… Что ж, тогда я попытаюсь найти другого учителя.

Ева вздохнула.

– Вы думаете, я не понимаю, что вы делаете, Грей Флинт? Вы играете на моей любви к детям. Надеетесь, что стоит мне увидеть вашу милую, умненькую дочку, как я сдамся.

– Именно так, – сказал он, глядя ей в глаза. – Школьный год заканчивается. Осталась всего неделя. Если бы вы сейчас нашли время и поработали с Тинкер, то могли бы продолжить занятия летом часа по два каждый день, кроме выходных, конечно.

Грей огляделся вокруг, рассматривая классную комнату.

– Думаю, в такой угнетающей обстановке не слишком приятно работать. Вы согласны? Почему бы вам не перейти в другую школу?

Ева поднялась со стула и подошла к Грею.

– Если я уйду, кто же будет работать здесь?

– Но ведь есть же учителя, которые ищут работу…

– Да, есть, но ни один из них здесь не хочет работать. Вот вы бы хотели? – Она взглянула на него. – В какой школе учится Тинкер?

Грей почувствовал неловкость.

– Она учится в частной школе…

– В здании ее школы течет крыша? – прервала его Ева.

– Нет…

– А краска на стенах облуплена?

– Нет, но…

– Отопление постоянно выходит из строя?

– Нет, Ева… – В голосе Грея слышалось недоумение.

– Конечно, частная школа не испытывает подобных проблем. У состоятельных родителей есть средства содержать здание, есть возможность оплачивать работу самых лучших учителей, поэтому уровень преподавания в таких школах тоже высок.

– Насколько мне известно, вы тоже хороший учитель. Почему же вы не работаете в частной школе?

– Вы правы, я хороший учитель, даже могу сказать – отличный. Я усердно училась и получила хорошее образование. Кроме того, неравнодушна к своим ученикам. Я хочу, чтобы они учились и были грамотными, чтобы стремились к знаниям. В школе должны работать преданные своему делу люди.

– Надеюсь, вы не единственный «преданный делу» учитель в этом округе, – сказал он с усмешкой.

– Да, не единственный. Но мне быть таковой гораздо проще, чем другим. У меня нет ни собственных детей, ни мужа, которым необходимо уделять время.

Он взглянул на ее левую руку.

– Вы не замужем?

Ева покачала головой.

– Нет, но это не значит, что я не нуждаюсь в свободном времени и обязана посвящать всю себя школе. Некоторые дети способны разбить вам сердце, стоит им только позволить.

– И вы им это позволяете, – тихо сказал он, нежно глядя на нее синими глазами.

Ева почувствовала, как учащенно забилось ее сердце и всю ее будто обдало жаром. Ей захотелось, чтобы Грей привлек ее к себе.

«Осторожно, – одернула она себя. – Этот мужчина тебе не пара. К тому же он женат!»

Она шагнула назад и отвернулась.

– Извините, но мне пора домой. Нужно проверить тетради, а вечером – собрание школьного совета. Мы должны добиться, чтобы школе перекрыли крышу, иначе осенью мы все здесь будем по колено в воде. Одними благотворительными взносами в этом деле не обойтись. На сбор необходимой суммы могут уйти годы.

Грей задумчиво посмотрел на Еву.

– У меня есть идея. Если вы согласитесь заниматься с Тинкер, я не только буду платить вам, но и внесу в школьный фонд значительную сумму для ремонта крыши.

Ева не верила своим ушам.

– Вы хотите подкупить меня?

– Да, – признался он. Глаза его блестели.

Ева засмеялась. Как устоять перед таким предложением? Кроме того, она была польщена тем, как рекомендовали ее Грею в департаменте образования.

– Хорошо, я подумаю о занятиях с вашей дочерью. Но прежде я хочу с ней познакомиться. Где и когда я могу с ней встретиться?

Грей посмотрел на часы.

– Завтра в это же время – вас устроит? Я могу привезти ее сюда. Но, честно говоря, предпочел бы, чтобы вы приехали ко мне домой. Ведь заниматься вы будете именно там, поэтому мне хотелось бы, чтобы вы увидели и мой дом.

– Хорошо. Завтра в это же время у вас дома. Дайте мне, пожалуйста, ваш адрес и номер телефона. Надеюсь, ваша жена тоже там будет?

На какое-то мгновение Еве показалось, что Грей не понял, о чем его спрашивают, но он тут же ответил:

– У меня нет жены. Мать Тинкер и я разведены.

Глава вторая

Увидев удивление на лице Евы, Грей понял, что до сих пор ничего не сказал ей о своем семейном положении.

– Извините, я не собирался вводить вас в заблуждение. Вот уже три года, как я разведен с матерью Тинкер. Мы делим опекунство. Дочь бывает с матерью ночью и утром до занятий в школе, потому что Бэмби работает метрдотелем в ресторане и занята лишь четыре часа вечером. Я же работаю рано утром, поэтому забираю дочь из школы и провожу с ней остаток дня. Что касается выходных, то их мы проводим с дочкой тоже поочередно.

Ева явно смутилась. Грей уже приготовился отвечать на ее вопросы. Честно говоря, он не любил обсуждать свою личную жизнь с другими людьми, но сейчас для Евы он был готов сделать исключение.

Она же не стала ничего выяснять.

– Понятно, – кивнула она. – Итак, встретимся завтра.

Они уже направились к двери, как вдруг Ева остановилась и повернулась к Грею.

– Вот еще что, – произнесла она серьезно. – Тинкер знает о вашем намерении организовать для нее занятия во время каникул?

– Нет, пока не знает. Конечно, ей это не понравится. Вот почему я хотел найти хорошего учителя прежде, чем сообщить ей об этом. Зачем без лишней необходимости огорчать ее?

– Но это как раз и может произойти, если я с ней познакомлюсь и… откажусь от вашего предложения.

– Сегодня вечером я поговорю с дочерью и все объясню ей. Скажу о встрече с вами. Все будет в порядке.

Он дал ей свой адрес и номер телефона, поблагодарил и вышел.

На обратном пути все мысли Грея были заняты только Евой Костопулос. Она оказалась совсем не такой женщиной, какую он ожидал увидеть. Во-первых, она была очень молодой. Эрик Джонсон, руководитель отдела в департаменте образования, ничего не сказал о ее возрасте, поэтому Грей представлял себе женщину значительно старше. Эта же девушка была совсем юной. Ей, наверное, едва за двадцать, если учесть, что она окончила колледж и уже почти год преподавала.

И Грей уж точно никак не ожидал, что она настолько поразит его своей внешностью – высоким ростом и округлыми формами, которые нельзя было скрыть ни простой серой юбкой, ни шерстяным жакетом и белой блузкой.

Копна черных вьющихся волос до плеч делала ее похожей на цыганку. В какой-то момент Грей с трудом удержал себя от того, чтобы не коснуться их.

Глаза Евы были черными и поражали своей необыкновенной красотой. Когда она смотрела прямо в глаза Грея, они возбуждали в нем чувства, о которых он хотел забыть и которым не хотел, уж во всяком случае, давать волю.

Но почему же он настоял, чтобы именно Ева занималась с его дочерью? Ведь все это может закончиться непоправимой бедой. Если он с самого начала испытывает к ней столь сильное влечение, сумеет ли он сдержать себя, видя эту девушку у себя в доме несколько дней в неделю?

Что это с ним? Разведясь с Бэмби, он дал себе слово никогда больше не вступать в серьезные отношения с женщинами. Снова влюбиться? Нет, никогда!

Конечно же, рассуждал Грей, есть другие учителя, которые с радостью согласятся поработать летом. Может быть, у них не такие хорошие рекомендации, как у Евы, но они вполне справятся с работой. Почему же он не согласился с ее возражениями и сразу не принял ее отказ?..

Потому что он избалован. Вот почему. Будучи небольшой, но все же знаменитостью в этом маленьком городке, Грей привык к исполнению своих желаний. И оказался совсем не готов к тому, что какая-то девушка откажет ему в его просьбе…

Машина, ехавшая впереди, неожиданно остановилась, и Грей резко затормозил. Он был настолько погружен в свои мысли, что не увидел красный свет светофора.

Хватит думать о всякой чепухе! Он не собирается завязывать роман ни с одной женщиной, а уж тем более с учительницей своей дочери. У него нет номера домашнего телефона Евы, но он может позвонить ей утром в школу и сказать, что с сожалением принимает ее отказ. Она тоже вздохнет с облегчением, подумал Грей.

Теперь, приняв решение, он должен сосредоточиться на дороге и постараться не разбить свою спортивную машину. Ему предстояло забрать Тинкер у Джуди, няни, которая оставалась с его дочерью по первому его звонку, когда он был занят и нуждался в ее помощи.

Будильник прозвенел в три часа ночи, и Грей поднялся с постели. Каждое утро он был вынужден вставать в это время, чтобы уже в пять часов утра выйти в эфир с первым выпуском прогноза погоды. Столь ранний подъем не составлял для него труда, потому что накануне он ложился спать, как правило, в девять часов. Ему вполне хватало шести часов, чтобы хорошо выспаться.

Первым делом Грей подумал о Еве и необходимости позвонить ей. Но для звонка было еще слишком рано. Она появится в школе только через четыре часа.

К сожалению, вчера вечером все пошло не так, как ему хотелось бы. Он так и не увиделся с дочерью и не смог сообщить ей о возможных занятиях летом.

Грей вздохнул. Но какое это теперь имеет значение? Ведь он не собирается брать Еву в учителя своей дочери.

И это после их вчерашнего разговора? Ведь он сам просил, чтобы именно она, и только она, занималась с Тинкер. Каким невежливым будет этот звонок, когда он скажет Еве, что передумал в последнюю минуту. Нет, он поступит иначе. Он дождется ее приезда к себе в дом и уже там примет ее отказ работать с его дочерью.

Сомнение охватило Грея, но он его тут же решительно отбросил. Нет-нет, Ева не станет заниматься с его дочерью. Он откажется от услуг этой учительницы. Никаких сомнений!

Ни о каких отношениях с этой женщиной не могло быть и речи. Исключались даже деловые.

Ева ехала по кварталу, в котором жили люди с достатком. Дома были большими, но неброскими. Несмотря на то что трава на лужайках слегка пожухла, было видно, что за ними хорошо ухаживают в теплое время года.

Она нашла дом, который искала, и остановила машину у обочины перед ним. Дом ей показался маленьким: одноэтажный, построенный из красного кирпича в стиле времен Тюдоров, с красной черепичной крышей. Красивый и крепкий дом.

Выйдя из машины, Ева подошла к крыльцу, поднялась по ступенькам и позвонила. И сейчас же ей захотелось повернуться и убежать. Да, она пообещала обдумать предложение позаниматься с дочерью Грея, но в то же время Еве было не по душе оказаться на поводу у мужчины, да еще такого! Он ей очень понравился, но сейчас в ее жизни не было места мужчине. А уж тому, кто был женат и имеет восьмилетнюю дочь, и подавно!

Ева уже была готова сбежать, когда дверь открылась. Перед ней стоял Грей. Он, должно быть, выглядывал Еву в окно, иначе не оказался бы здесь так быстро.

– Привет, – сказал он. – Я… надеюсь, вам не доставило слишком много хлопот приехать сюда.

Еве показалось, что Грей ощущает некоторую неловкость. Вчера он чувствовал себя гораздо увереннее.

– Должна признаться, ваш дом мне не по пути. Пришлось сделать крюк, правда небольшой, – сказала Ева, входя в прихожую. Направо была гостиная, налево – столовая, отделенная от кухни невысокой стойкой. По обеим сторонам длинного коридора располагались комнаты. Полы застелены толстым ковровым покрытием. Мебель была массивной, тяжеловесной, дорогой, но практичной. – У вас очень симпатичный дом, – сказала Ева. – Вы сами занимались его интерьером?

Грей улыбнулся.

– Не совсем. Когда я сюда въехал, то нанял дизайнера. Мы работали вместе. Потом в дело вступила Бэмби…

– Бэмби – это имя вашей бывшей жены? – прервала его Ева. – Или я ошибаюсь?

Он вздохнул.

– Нет, не ошибаетесь. При крещении ее назвали Бернис в честь бабушки, но ей не нравилось это имя. Увидев в детстве диснеевский мультфильм, она начала называть себя Бэмби. С тех пор она признает только это имя.

– В фантазии ей не откажешь, – прошептала Ева, не найдя других слов, чтобы описать свое смутное впечатление о бывшей жене Грея.

– Да, она фантазерка, – согласился он, помогая Еве снять пальто. Его сильная рука коснулась ее плеча. Конечно же, случайно, подумала Ева, но по ее спине пробежал холодок. – Я только что сварил кофе, – сказал он, вешая пальто в шкаф в прихожей. – Если хотите чашечку, проходите в гостиную, располагайтесь, а я принесу кофе.

Ева почувствовала аромат кофе, как только вошла в дом. Конечно же, она не собиралась отказываться от приглашения. Кофе поддержит ее силы, поможет сохранить здравый смысл в разговоре с этим мужчиной.

– Давайте я вам помогу, – сказала Ева, идя за Греем на кухню.

Увидев на подносе кофейник, фарфоровые чашки с блюдцами, сахарницу, сливочник и серебряные ложки, Ева подумала, что в одиночестве он пьет кофе иначе. Ему пришлось побеспокоиться, чтобы угодить ей.

– Если вы хотите помочь, можете отнести банку кока-колы и лед. Это для Тинкер.

Ева взяла то, что ее попросили, и прошла в гостиную. Грей поставил поднос на кофейный столик, стоявший перед диваном рядом с камином.

– Собирался разжечь огонь, – сказал он, жестом приглашая Еву сесть, – но после того, как я забрал дочь из школы, пришлось сделать еще кое-какие дела. В результате, когда мы добрались до дома, разжигать камин уже было поздно.

У Евы складывалось впечатление, что Грей пытается говорить о чем угодно, но только не о том, что привело ее сюда. Но почему?

– Все хорошо, – сказала она, садясь на диван. – Вам не стоило так беспокоиться. А где, кстати, Тинкер?

Грей сел рядом с Евой.

– Она смотрит телевизор в моем кабинете. У нее мало друзей. Время от времени к ней приходят одноклассники или она идет к ним в гости, но большую часть времени она проводит одна. Я думаю, что всему виной ее отставание в школе. Она ни с кем не хочет говорить об этом, поэтому держится замкнуто.

– О, бедняжка, – прошептала Ева сочувственно. – Ей действительно необходимо помочь. Все это может испортить ей жизнь, разовьет в ней комплекс неполноценности.

– Да, – согласился Грей. – Но я должен вам кое-что сказать, прежде чем мы начнем наш разговор. – Он нервно заерзал на диване. – Вчера вечером у меня не было возможности поговорить с Тинкер о ее предполагаемых занятиях с вами.

Ева испуганно раскрыла глаза.

– Но вы обещали…

– Знаю, – ответил он с грустью, – я очень хотел поговорить с дочерью, но, когда я выходил из школы после встречи с вами, мне позвонили с телестудии. Пришлось поехать на телевидение. Единственное, что мне удалось сделать, – это позвонить Бэмби и сказать ей, что Тинкер у няни, а не у меня. Я увидел дочь только сегодня днем, но говорить с ней было уже слишком поздно. Поэтому я решил подождать и обговорить все с вами. Вы лучше меня знаете, как обращаться с детьми.

– Тинкер не знает, почему я здесь? – Ева была явно огорчена.

Она должна познакомиться со своей предполагаемой ученицей, но девочке было необходимо заранее сказать об этой встрече и о предстоящих занятиях. Отцу не следовало бы ставить дочь перед фактом и лишать ее права выбора. Это было нечестно и по отношению к учителю, и по отношению к ученице.

Грей провел рукой по волосам.

– Да, не знает, – признался он. – Извините, Ева, но у меня даже не было возможности позвонить вам и перенести эту встречу. Но вы сейчас здесь, и я хочу познакомить вас с дочерью. Она знает, что вы собирались прийти.

Ева посмотрела на Грея.

– Так вы сказали ей обо мне?

Он вздохнул.

– Мне пришлось. Она видела, как я варил кофе и доставал чашки. Она спросила, кого я жду в гости. – Грей слегка улыбнулся. – Обычно я не пользуюсь фарфоровыми чашками и серебряными ложками, когда угощаю кофе соседей или сослуживцев.

– Что же вы сказали обо мне Тинкер?