Текст книги "Встреча с судьбой"

Автор книги: Филис Хаусман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Хаусман Филлис
Встречас судьбой

Пролог

Телефон звонил настойчиво. Это вывело Дэниела Логана из того сосредоточенного состояния, в котором он работал за чертежным столом. Взъерошив рыжие волосы, Дэниел бросил на аппарат испепеляющий взгляд. Однако звон продолжался.

Взглянув на часы, Дэниел решил, что только один человек может добиваться разговора с ним в половине одиннадцатого вечера – его агент Шерман Шрайбер, человек весьма настойчивый. Тяжело вздохнув, Дэниел слез с высокого стула и подошел к телефону.

– Чего тебе, Шерман? – проворчал он в трубку.

После короткой паузы послышался бодрый голос:

– Дэн, дорогой, как дела?

– Ты прекрасно знаешь, как дела. Идут чертовски медленно. Я вернулся в Лос-Анджелес со съемок всего два часа назад. И теперь мне придется работать всю ночь, чтобы кончить проект к завтрашнему дню. Еще один такой день, Шрайбер, и я покончу со всеми съемками, наплевав на контракт. Можешь подавать на меня в суд.

– Ну, Дэн, ты не должен сердиться на меня. Мы же договаривались об обычной двухчасовой съемке. Кто знал, что они так задержат тебя. Но ты же понимаешь, что деньги за двенадцать часов работы очень и очень пригодятся тебе для платы за обучение следующей осенью.

– Мне не надо будет платить за обучение, если меня исключат за неуспеваемость. В этом семестре я потратил на работу фотомоделью слишком много времени. Не предлагай мне работу, пока я не покончу с выпускными экзаменами.

– Я звоню по другому поводу, Дэн. Хотел напомнить тебе об этой женщине, Хант.

– Хант?

– Ну да, Лорелея Хант, твоя поклонница из Сан-Диего, которая написала потрясающее письмо в журнал по поводу рекламы джинсов, я хотел организовать тебе встречу с ней, помнишь? Это будет прекрасная реклама для тебя, обещаю. Для твоей карьеры фотомодели это очень важно.

– Шерман, сколько раз говорить тебе, что у меня нет времени для этой чепухи. Что касается карьеры в рекламе, то вспомни пункт моего договора: он дает мне право отказаться от контракта, как только у меня будет достаточно денег, чтобы заняться архитектурой и получить степень магистра искусств.

– Дэн… Дэн! О Господи, не могу понять, что заставило меня согласиться на эту оговорку в контракте. Но если тебе надо быстро заработать большие деньги, не разумнее ли отложить занятия? Ты начал карьеру модели так поздно, что у тебя осталось лишь несколько лет, чтобы заработать…

Дэниел закрыл глаза, слушая, как Шерман повторяет одно и то же. Он слышал все эти доводы тысячу раз за последние три года. И возможно, его агент в чем-то прав. Но ему была ненавистна мысль о том, чтобы бросить учебу. К черту, надоело это слушать!

– Слушай, Шерм, сейчас уже поздно, а мне придется работать всю ночь, – сказал Дэниел в трубку. Но агент продолжал свое.

– Дэн, ты же знаешь, что скоро станешь суперзвездой. Вспомни, что писала критика о твоих последних рекламах. Вспомни письма, которые тебе пишут поклонники джинсовой одежды. Лучшее – от этой женщины Хант, но были и сотни других.

Дэниелу хотелось задушить Шермана, но он не мог не улыбнуться, вспомнив о письмах. Шерман дал ему прочитать несколько образцов. Они ему польстили, но некоторые, от сумасшедших женщин, были уж слишком горячи! Дэниелу казалось, что, если обклеить ими стены, помещение можно не отапливать!

Письмо Лорелеи Хант сильно отличалось от других. Оно было написано с юмором, очень тепло и поэтично. Она писала не о его физической привлекательности, как другие, а о творческом подходе к рекламному делу, о том, что режиссер сумел найти верный, слегка насмешливый тон.

Да, он с удовольствием познакомился бы с женщиной, которая написала такое чуткое, милое письмо. Однако следовало помнить о том, что для него важнее всего в жизни. Дэниел всегда хотел стать архитектором, но лет десять назад как-то незаметно сошел с этого пути. Потом, после бурной поры молодости, ему снова удалось собраться и взяться за учебу. Теперь, в двадцать восемь лет, Дэниел был самым старым студентом на архитектурном факультете, но добился высоких оценок.

Нет, у него нет времени для рекламных свиданий. У него нет времени даже для обычных свиданий с женщинами! Напряжение, копившееся в его сильном теле, часто напоминало об этом.

– Шерм, отказываюсь категорически. Я не хочу встречаться с Лорелеей Хант, и это окончательно!

Глава 1

– Только не говорите мне, что вы Лорелея Хант! – воскликнул в панике Шерман. Он с ужасом смотрел на высокую женщину в мокрой грязной одежде, на ее массивные очки, прямые растрепанные волосы.

– Я и есть, – парировала Лорелея. Она стояла, дрожа от холода, в своей конторе при питомнике экзотических растений. Выжав воду из свитера, она попыталась откинуть пряди мокрых светлых волос, которые налипли на толстые линзы очков и мешали ей видеть. Сегодня утром, когда в оранжерее случилась авария, Лорелея кинулась туда, не успев надеть контактные линзы и схватив старые очки и первую попавшуюся одежду.

– Не говорите мне этого! – продолжал Шерман. Со стоном отчаяния он воздел руки. – Вот что выходит, когда действуешь за спиной клиента. Но за что так наказывать меня, Господи?!

Агент снова оглядел Лорелею, затем вынул из кармана страницу, вырванную из журнала, и сунул ее в руки женщины.

– Вы действительно та самая женщина, которая написала восхищенное письмо моему клиенту, Дэниелу Логану?

Дэниел! Стало быть, его звали Дэниел. Выражение ее голубых глаз за стеклами очков смягчилось. У этого красавца, фотография которого произвела на нее такое впечатление три месяца назад, библейское имя.

Лорелея бросила взгляд на глянцевитый листок. Но она и так помнила каждую деталь. Снимок был сделан ближе к вечеру, на это указывали длинные тени. Перистые облака окружали горные пики, заходящее солнце окрасило их в сверкающие тона оранжевого и индиго. На переднем плане, на скале, стоял высокий широкоплечий мужчина, на обнаженной спине он держал молодую пуму. Бронзовая кожа казалась золотой в лучах заходящего солнца – на мужчине были надеты лишь туго обтягивавшие его джинсы. Тяжелое животное он держал без видимых усилий.

Лежа на плечах смеющегося мужчины, зверь обхватил того за шею передними лапами. На его свирепой морде было забавное выражение любви и преданности. Блики света мешали разглядеть чеканные черты лица мужчины, цвет его волос и глаз, однако общий облик оставлял впечатление мужского совершенства.

Снимок Дэниела Логана произвел на Лорелею в те первые ужасные дни после развода потрясающее впечатление. Но это объяснялось не только его героическим видом и красотой. Она почувствовала, что весь его облик, его смеющиеся глаза излучают мощную жизненную силу, которой ей так не хватало тогда. Это и побудило ее написать письмо.

Лорелее казалось, что этот человек должен быть хозяином своей жизни, что ему не нужна ничья поддержка. Она решила, что быть фотомоделью для него не цель, а средство воплотить честолюбивые мечты. Она преклонялась перед людьми, которые сумели сделать что-то стоящее, полезное. Лорелея могла понять бывшего мужа, который добился цели за ее счет, лишив возможности учиться и иметь свою жизнь и любимое занятие.

– Мисс Хант? Мисс Хант!

Образ человека и зверя остался в ее сознании, даже когда Лорелея вернула картинку. Она не сразу заставила себя обратить внимание на маленького толстого человечка, стоявшего перед ней.

– Извините, мистер Шрайбер, я обычно не впадаю в панику. Но сегодня в моей оранжерее одно несчастье за другим. Мой помощник и менеджер отсутствует, и я работаю за двоих. А перед вашим приходом верхний разбрызгиватель в главной оранжерее буквально развалился на части. Как видите, я промокла насквозь, прежде чем мне удалось его выключить.

Сегодня это разбрызгиватель. Кто знает, что сломается завтра? Теперь, когда дедушки, который был хорошим механиком, нет, ей приходится все решать самой. Деньги на починку уходят быстрей, чем она их зарабатывает. Мокрые волосы снова упали ей на глаза. Отводя их рукой, Лорелея почувствовала запах навоза, которым измазалась, ликвидируя аварию.

– Послушайте, мистер Шрайбер, мой магазин открывается через полчаса, и мне надо переодеться. – Она засмеялась. – Хоть и считается, что сейчас жара, но я ужасно замерзла.

Но человечек не откликнулся на улыбку. Он смотрел на Лорелею так грустно и потерянно, что ей стало его жаль.

– Мистер Шрайбер, вы приехали напрасно. Я ведь сказала во время нашего разговора по телефону, что не хочу встречаться с вашим клиентом. Если подождете, пока я переоденусь, то я снова объясню, почему отказываюсь. Пожалуйста, сядьте в кресло и посмотрите этот каталог. – Она вежливо подвела человечка к своему креслу. – Как агент фотомодели, вы, конечно, сумеете оценить красоту экзотических образцов, – сказала она, кладя перед ним буклет. Но Лорелея видела, что он не слушает ее.

Шрайбер покачал головой, посмотрел на часы и пробормотал:

– Половина десятого… он еще дома. Скажите, миссис Хант, пока вы переодеваетесь, могу я позвонить в другой город? Я оплачу счет, – пообещал он, снова оглядывая Лорелею и отворачиваясь.

– Сделайте одолжение. – Она указала на телефон и скрылась за занавесом, отделявшим небольшой холл от магазина. В холле, в алькове, помещались холодильник и электроплитка. Лорелея часто готовила себе здесь ланч, чтобы сэкономить время и не подниматься в квартиру, расположенную на втором этаже.

Хорошая же я хозяйка, не предложила этому бедняге даже чашки кофе, мысленно сказала она себе. А ведь он приехал издалека. Вероятно, Говард был прав, хозяйка она скверная. Лорелея поставила греться воду, достала чистую кружку, насыпала растворимый кофе.

Говард, доктор Говард Тэйлор, ее бывший муж. Как неприятно о нем вспоминать! Но теперь она делает это реже. Последний раз вспомнила, когда получила приглашение на встречу по случаю десятилетия окончания школы.

К приглашению была приложена записочка от новой жены Говарда, Кэрол, которая просила ее обязательно прийти. Кэрол, бывшая одноклассница Лорелеи, организовала это мероприятие.

Говард должен быть доволен, что теперь его приемы организует профессионал, подумала Лорелея с иронией. Его вторая жена была специалистом в ресторанном деле. Кроме того, что более важно, отец Кэрол являлся владельцем клиники пластической хирургии. В эту престижную клинику Говард мечтал попасть работать еще два года назад. Ну что ж, двух зайцев одним выстрелом, подумала Лорелея. По крайней мере, не придется больше мучиться, делая суфле и другие мудреные блюда, решила она, вспоминая свои кулинарные неудачи за восемь лет их брака.

– Дэн? Дэниел, это Шерм. – Человечек в соседней комнате наконец дозвонился. – Я уже не надеялся, Дэн. Ты что, был в душе? Или спал? Не говори мне, что работал всю ночь! Нельзя жечь свечу с двух концов, мой мальчик. У тебя будут мешки под глазами, это ужасно при твоей профессии. Эй, эй, не ругайся хотя бы по телефону! Нет, я не в Лос-Анджелесе, я в Сан-Диего, приехал рано утром повидать эту женщину, Хант.

Лорелея затаила дыхание. Она невольно слышала каждое слово, которое Шерман Шрайбер говорил своему клиенту.

– Дэн… Дэн! Не кипятись, я звоню, чтобы извиниться. Я чувствую себя таким виноватым, что хочу рассказать тебе все прямо сейчас. Больше никогда не буду действовать против твоего желания. Все было так естественно, хотелось устроить несколько рекламных встреч тебе и леди. Но теперь я согласен с тобой на сто процентов, это самая неудачная идея за весь год. Слушай, я все объясню тебе очень образно. Если бы я поймал тебя со своей женой, я бы… я бы в наказание запер тебя на год с этой бабой. Это не женщина, это какая-то собачонка. Честное слово! Голос по телефону, как у сирены, чье имя она носит, но сама… Настоящий «мацопуним». Это еврейское выражение, означает, что она похожа на кусок мацы – такая же серая, плоская и безвкусная!

Кусок мацы? Взгляд Лорелеи метнулся к зеркальцу на стене над раковиной. О Боже! Да уж, выглядит она не лучшим образом!

Мокрые волосы облепили неподкрашенное лицо, светлые брови и ресницы просто не видны… и очки, эти ужасные очки! Она совершенно забыла, что толстые линзы так искажают – глаза сквозь них кажутся огромными голубыми шарами.

Не удивительно, что этот бедный агент так испугался, решила Лорелея, прислушиваясь к разговору в соседней комнате. Она хотела улыбнуться своему отражению в зеркале, но вместо этого из глаз хлынули слезы. Нельзя подслушивать чужие разговоры, это ни к чему хорошему не приводит! Тот телефонный разговор между Говардом и Кэрол, который она подслушала шесть месяцев назад, должен был ее этому научить.

Лорелея вздохнула. В момент на нее обрушилась депрессия, – видимо, результат происшедших в жизни перемен. Предательство Говарда почти полностью лишило ее уверенности в себе. Но с тех пор она упорно работала над собой и частично вернула душевный покой и твердость. Она не собирается сдаваться! В эту минуту из соседней комнаты донесся взрыв смеха.

Лорелея почувствовала, как ее охватывает гнев. Этот глупый агент, эта слепая жаба! Даже в таком виде, мокрую, ненакрашенную, он должен был разглядеть, должен был увидеть КТО перед ним. Разве не ее объявили в школе самой прекрасной девушкой в мире?

Коротышка еще пожалеет, что услышал о Лорелее Хант! Она сама не знала, кого имеет в виду, Шрайбера или его роскошного клиента, Дэниела Логана; тоже, небось, смеется над ней!

Лорелея снова сердито откинула мокрые волосы, и тут ей в голову пришел замечательный план. Будь прокляты мужчины! Она хорошенько проучит эту парочку! Ах, я похожа на кусок мацы? Или на жалкую собачонку? Ну, так этой собачонке прививок от бешенства не делали. Она им покажет, этим мужчинам!

Глубоко вздохнув несколько раз, Лорелея успокоилась. Налив кипяток в кофе, она поставила кружку на поднос и вошла в контору как раз тогда, когда Шрайбер закончил разговор.

Мужчина быстро повернулся к ней с виноватым выражением лица. Он явно готов был кинуться к двери, но Лорелея быстро поставила перед ним поднос и сказала:

– Я знаю, какой вы занятой человек, мистер Шрайбер, и не буду вас задерживать. Вам будет приятно узнать, что я переменила свое мнение. Я согласна в рекламных целях встретиться с вашим клиентом, этим э…э Дэниелом Логаном. Как вы сказали, это действительно будет полезно для моего бизнеса.

Шрайбер широко открыл рот и стал похож на вытащенную из воды рыбу. Но он быстро обрел голос.

– Нет! О Боже, нет! Ах, видите ли, миссис Хант, я думаю, что вы были правы, когда отказали мне. Совершенно не нужно подвергать себя любопытству посторонних людей.

Шрайбер хватался за те доводы, которые раньше приводила Лорелея. Но его беглые взгляды на ее лицо и мокрую, испачканную навозом одежду выдавали истинную причину отказа.

– Видимо, я проявила чрезмерную осторожность, – сладким голосом отвечала Лорелея. – Если меня увидят в компании с таким мужчиной, с перспективной фотомоделью, как вы его называете, такое, несомненно, привлечет людей в мой питомник экзотических растений. И, что более важно, поможет мне в публикации новой колонки в «Сан-Диего Рекорд» и увеличит число потенциальных читателей книги, которую я пишу.

– Колонка в газете? Книга? – На лице агента появилось изумленное выражение.

– О да, весь прошлый год я писала статьи об экзотических растениях в местный еженедельник. И мой друг, Марк Толливер, предложил своему отцу Джорджу Толливеру, чтобы я вела такие колонки в «Рекорд» и других его газетах по всей стране. Дядя Джордж решил, что это просто потрясающая идея, и хочет выпустить в своем издательстве мою книгу. Она будет руководством для людей, которых интересуют экзотические растения в окрестностях нашего города. Я хочу назвать книгу «Цветущий Сан-Диего» или «Процветающий Сан-Диего».

Шрайбер почти лишился дара речи. Заикаясь он произнес:

– Джордж Толливер? Не… не тот самый?

– Ах, ну конечно, вы должны знать, что он президент издательского консорциума «Толливер». Как-то Джордж сказал, что мои статьи помогают уравновесить те бесконечные рекламы, которые печатаются в воскресном приложении. – Лорелея широко улыбнулась, нанеся последний удар. – Вы понимаете, я говорю о рекламах сигарет, спиртного, одежды. Ведь я впервые увидела Дэниела Логана в воскресном приложении.

– Издательский консорциум Толливера… Дядя Джордж… Председатель совета директоров… – бормотал Шрайбер. – Вы действительно дружите с семьей Толливеров?

– Марк мой лучший друг, – отвечала Лорелея.

И это святая правда. Откровенно говоря, Лорелея даже не представляла, как она выдержала бы последние месяцы без поддержки Марка. Весь тяжелый период развода он звонил ей по нескольку раз в неделю. Сейчас он штурмовал со своей группой горные пики Сьерра-Невады, спасая гнезда птиц от непривычных снежных заносов. Однако находил время и регулярно звонил Лорелее, подбадривал, справлялся о работе.

Она всегда радовалась звонкам, но последнюю неделю ее стало беспокоить, что каждый раз, кончая разговор, Марк говорил, что должен сообщить ей что-то важное, когда вернется. Она от души надеялась, что он не собирается снова жениться. За годы их дружбы Лорелее часто приходилось выслушивать рассказы Марка о его неприятностях с женой номер один, потом женой номер два и с многочисленными подругами.

Скрип половицы напомнил, что Шрайбер воспользовался ее задумчивостью и пробирается к двери. Ну нет, он так легко не удерет!

– Яхотела вам рассказать, – продолжала она как ни в чем не бывало, – ведь моя мама и мама Марка учились вместе в школе и остались близкими подругами даже тогда, когда тетя Джейн вышла замуж за такого богатого и могущественного человека.

Шрайбер замер, и Лорелея едва удержалась от улыбки, наблюдая за выражением его лица. Он явно взвешивал шансы Логана, да и остальных своих клиентов, если они попадут в немилость к могущественному Толливеру.

– Ах, Лорелея, милочка, – пропел он, – может быть, я сумею договориться с Дэниелом, и он приедет как-нибудь через неделю или две. И тогда мы устроим обед в интимной обстановке, в маленьком клубе, для вас двоих, а, дорогая?

– Очень жаль, Шерм, бэби, но у меня свои планы. Мне принесет пользу только широкий общественный резонанс. Нам следует показаться на публике при большом стечении народа – на премьере, на благотворительном балу, что-нибудь в этом роде. И первая наша встреча должна быть завтра вечером.

– Но это невозможно! Дэн должен… э… подготовиться к понедельнику, у него важные дела. Если я изменю программу, он спустит с меня шкуру! Вы не представляете, как он умеет злиться, – почти плакал Шрайбер.

– Завтра, мистер Шрайбер, – твердо сказала Лорелея. – И, пожалуйста, не заставляйте меня обращаться к Марку… или к дяде Джорджу. Вы знаете, этот милый человек говорит, что я для него как дочь, которую он всегда хотел иметь. И если кто-нибудь меня обидит… – Лорелея не стала продолжать и закончила на правильной ноте деликатной угрозы.

Шрайбер чуть не задохнулся.

– О'кей, о'кей… завтра вечером. Дэн убьет меня, но все равно. Где заказать для вас столик?

– Может, в отеле «Рамона»? Я никогда там не была, но Марк говорит, что там очень шикарно. Люди идут туда специально, чтобы поглазеть на какую-нибудь знаменитость. Но ведь нас с вами это устраивает, не правда ли, мистер Шрайбер? Завтра суббота, там будет полно народу, и Дэниел будет максимально на виду. И я там буду под руку с ним. Уж будьте уверены, от вашего клиента я не отойду ни на шаг.

Чтобы продемонстрировать несчастному агенту, как близко она будет к его клиенту, Лорелея взяла его под руку, чуть ли не прижалась к нему. Она еле сдерживала смех. Вид у Шрайбера был жалкий. Солнце нагрело воздух в комнате, и от одежды шел сильный запах навоза.

Глава 2

– Лори, я больше не могу! Если ты сейчас же не расскажешь, что ты задумала… – Сюзан Грант погрозила младшей сестре губкой, которой она обрабатывала лицо Лорелеи. – Расскажи мне все, дорогая, а то я сотру весь мой замечательный грим, и тебе придется идти на встречу с этим человеком в твоем очаровательном естественном виде!

– Хорошо, хорошо, – засмеялась Лорелея. – Помоги мне снять накидку, и я во всем признаюсь, Сюзи.

Они сняли накидку, которая защищала ее дорогой вечерний туалет, пока Сюзи ее гримировала. Голубое платье облегало Лорелею как вторая кожа, выгодно обрисовывая линии безупречной фигуры. Вначале она хотела надеть что-нибудь бесформенное и унылое, но потом решила, что контраст между прекрасным телом, театральным гримом Сюзан, роговыми очками и гладкой скучной прической как раз то, что нужно. Когда Сюзан убрала накидку в гримировальный чемоданчик, Лорелея внимательно оглядела себя в зеркале.

Сюзан специализировалась в колледже по сценографии и гриму. Теперь, когда ее младший ребенок пошел в школу, у нее появилось свободное время, и она стала обучать женщин на дому косметике.

Рассматривая себя в зеркале, Лорелея думала, что у ее сестры просто талант. В соответствии с ее указаниями Сюзан, употребив очень немного косметики, превратила сестру в совершенно невзрачную женщину. Даже на близком расстоянии ее лицо выглядело вполне естественно и… поразительно заурядно.

Грим, который умело наложила Сюзан, прежде всего, скрыл прекрасный цвет лица Лорелеи, кожа казалась серой и нездоровой. Правильные черты лица, высокие скулы стали незаметны, лицо сделалось плоским и невыразительным. Сюзан изменила форму полных губ, они стали узкими и злыми. Массивные очки и унылая прическа довершили образ. Довольная, Лорелея показала язык своему отражению и повернулась к сестре.

– Я совершила невозможное, ты выглядишь ужасно. Тебя просто никто не узнает. – Сюзан махнула рукой в отчаянии. Она бегала вокруг Лорелеи, разглядывая ее. – Лори, я не понимаю, за что ты себя наказываешь? Говард обманывал тебя, но ты-то ни в чем не виновата! Он генетический эгоист, просто не в состоянии думать ни о ком, кроме себя. Тебе страшно не повезло, что ты его встретила в девятнадцать лет и влюбилась. После того как Говард поселился по соседству и очаровал тебя, совсем еще девчонку, я уверена, ты и не взглянула ни на одного мужчину за все восемь лет. По крайней мере, пока не увидела этого парня, фотомодель.

Лорелея не могла не согласиться с сестрой.

– Но, дорогая, – умоляла Сюзан, – если это так, если он произвел на тебя такое впечатление, то почему ты себя превращаешь…

Лорелея стиснула зубы и попыталась объяснить сестре положение.

– Ох, Сюзи! Если бы ты только слышала, что говорил ему этот агент! Он сказал, что я похожа на кусок мацы!

– Мацы?

– Ну да, это такое еврейское выражение – быть уродливой, как кусок мацы, серой, плоской, – застонала Лорелея.

– Я знаю, что такое маца. Кто посмел сказать такое? Говард? Когда он звонил? Зачем ты слушаешь этого двуличного типа?

– Да нет, не Говард, я с ним несколько месяцев не разговаривала. Я же тебе объясняю, это сказал Шрайбер, агент фотомодели. Он сказал так Дэниелу Логану по телефону. Шрайбер приехал ко мне договариваться о встрече с Логаном. А я действительно выглядела ужасно. Но все равно, он зашел слишком далеко. Он имел наглость позвонить Логану в Лос-Анджелес из моего офиса и устроить истерику по поводу моей внешности. Я все слышала своими ушами.

– Ох, Лори, ты ведь знаешь… – начала Сюзан.

– Знаю, знаю, тот, кто подслушивает, ничего хорошего не услышит, – прервала ее Лорелея. – Но на этот раз я рада, что подслушивала. Ну погодите! Погодите до вечера! Логан поведет меня в отель «Рамона» и должен будет просидеть весь вечер, глазея на мою ужасную физиономию. А эта элегантная публика здорово посмеется над ним. Фотомодель с такой дамой! Ты только подумай, что это для его мужского эго!

Лорелея наконец замолчала и перевела дыхание, дав сестре возможность вставить слово.

– Ах, так ты хочешь им отомстить? Что же ты сразу не сказала? – Но тут на красивом лице Сюзан снова появилось озабоченное выражение. – Но что, если ты там встретишь какого-нибудь знакомого, детка? Смотри не подшути сама над собой. Я знаю, Марк Толливер там часто бывает.

– Марк еще в горах, – ответила Лорелея. – И вообще о нем я не беспокоюсь. А как ты думаешь, если я встречу знакомых, они узнают меня в таком гриме?

– Вряд ли. Ну ладно, может, все к лучшему, по крайней мере, вылезешь из своей оранжереи и посмеешься вволю. Последнее время мне стало казаться, что ты подобно своим растениям пустила корни и нигде не бываешь. Надо возвращаться к жизни. Знаешь, я серьезно беспокоилась, что за все те годы, что ты оплачивала обучение Говарда медицине, у тебя развился комплекс жертвы. После развода у тебя не было ни одного свидания. А я сама слышала, как Марк приглашал тебя много раз, и тот симпатичный издатель еженедельника тоже, и…

– Сюзан, никакая я не жертва! – прервала Лорелея, – Я прекрасно понимаю, какую ужасную ошибку совершила, поддерживая Говарда и забросив свою учебу. Потому и работаю сейчас так много, чтобы все изменить. Не хотела говорить раньше времени, но я подала заявление в Калифорнийский университет в Сан-Диего на осенний семестр. Сегодня получила ответ, они меня приняли, даже пишут, что зачтут мои практические знания при присуждении степени по специальности «декоративное садоводство».

– Вот это новости! Мама и папа будут в восторге, – воскликнула Сюзан. – Теперь в твоей жизни не хватает нового мужчины. Может быть, Марк…

– Ну что ты, Марк приглашает меня как друг, а другие… О Боже, Сюзан, ну как я могу решиться поверить какому-нибудь мужчине? Ты правильно сказала, годы я ходила как заколдованная, считая, что у нас с Говардом великая любовь. Конечно, я была не совсем слепа и видела его недостатки. Ни в чем, кроме его медицинских занятий, у него не существовало чувства ответственности. Он не считая тратил наши общие, а вернее мои, деньги. Но я всегда думала, что он любит меня, пока как-то не пришла неожиданно домой и не услышала его разговор с Кэрол по телефону.

Лорелея стиснула зубы. Не будет она плакать из-за этого предателя.

– Детка, это не удивительно. Говард просто гений по части одурачивания людей. Он умеет показать себя таким, каким его хотят видеть. И использует всех вокруг, эгоист, соглашатель…

Во время этой обличительной речи дверь кухни с грохотом распахнулась, и появился шестнадцатилетний племянник Лорелеи. Он ловко нырнул под висящими горшками с декоративными растениями и заявил трагическим голосом:

– Покормите меня, я умираю от голода!: – Грязные руки он вытер о свою нарядную рубашку. – Я ел последний раз четыре часа назад, а Том заставил меня помогать ему рассаживать деревца, пока мама гримировала тебя… Эй, тетя Лори, что с твоим лицом? Мама говорила, у тебя сегодня важное свидание. – Глаза Клинта сузились, он изучал артистический талант матери на лице тетки.

– Не обращай внимания, – посоветовала мать. – Достань себе что-нибудь из холодильника и подожди меня в своей машине, если так можно назвать этот мусорный ящик, молодой человек. Представляешь, Лори, именно сегодня должна была сломаться моя машина! Слава Богу, Клинт в своей колымаге вернулся с пляжа рано. Ты так разволновалась, когда я сказала, что, может быть, не смогу приехать. К счастью, мы все успели вовремя, – добавила Сюзи, взглянув на часы.

– Эй, мам, ты зря называешь мой шикарный «мустанг» мусорным ящиком!

– Да, дорогой, конечно, и я очень тебе благодарна, что ты меня подбросил, – ответила мать и обняла сына так крепко, как только может это сделать родительница ростом пять футов со своим дитятком ростом шесть с лишним футов, – А теперь иди подожди в машине. У нас с тетей Лори важные секреты, и я не хочу, чтобы о них узнал весь город.

– Мам, я – могила!

– Катись! – Услышав серьезные нотки в голосе матери, Клинт быстро выскочил из кухни.

На всякий случай Сюзан заперла за ним дверь.

– А теперь, – сказала она сурово, поворачиваясь к сестре, – достань фотографию Дэниела Логана, как ты обещала. Я хочу посмотреть, на что он похож, а потом мы с сыном отсюда выкатимся, прежде чем он явится собственной персоной.

Лорелея направилась к полке, где стояли поваренные книги, и достала воскресное приложение, в котором наряду с кулинарными рецептами была и фотография Дэниела Логана.

– Ну и ну! До чего же прекрасное у него тело! А какая улыбка, какая смелость! Теперь я понимаю, почему ты написала то послание.

– Ох, Сюзи, не могу поверить, что написала то восторженное письмо. Как какая-нибудь фанатка! Мне ведь, слава Богу, двадцать семь, а чувствую я себя и того старше, – простонала Лорелея.

– Детка, пусть тебя это не волнует. Этот тип и королеву Викторию превратил бы во влюбленную девчонку. Когда я смотрю на его фотографию, мне тоже хочется написать ему что-нибудь восторженное. В свое время и я это делала. Я не рассказывала тебе, почему назвала сына Клинтом?

Сестры засмеялись. Но вдруг в глазах Сюзан мелькнул огонек.

– Одного не понимаю, Лори. За все свои труды я тогда получила фотографию с автографом. Какое же ты должна была написать уникальное письмо, чтобы агент Логана захотел устроить вам встречу!

Женщины вздрогнули – кто-то колотил изо всех сил в парадную дверь. Издалека донесся голос:

– Тетя Лори, открой! Твой знакомый приехал за тобой.

– О Боже, он здесь! – прошептала Лорелея. Ее охватил внезапный страх. В какое дурацкое положение она себя поставила!

– Сюзан, пойди отошли его. Скажи, что у меня грипп, чума, что я прокаженная!

– Возьми себя в руки, Лорелея Хант! Неужели ты забыла, какими именами обзывал тебя тот человек? Позволишь еще одному мужчине топтать себя? Где твоя гордость? Пойди возьми сумочку, а я пока впущу его. – Сюзан вытолкала свою более рослую сестру из комнаты.

В спальне Лорелея попыталась взять себя в руки. Несколько раз глубоко вздохнув и немного успокоившись, она взяла сумку, положила туда ключи, удостоверение, деньги, косметичку и приготовилась выйти. Неожиданно из соседней комнаты до нее донеслись голоса.

– Ну конечно, вы можете звать меня просто Дэн, Сюзан. Не могу поверить, что у вас такой большой сын. Можно подумать, ваш муж женился на вас, когда вы были школьницей. Он не попал за это в тюрьму?

До Лорелеи донесся низкий хрипловатый голос и смех Логана и знакомый смех Сюзан.

– Ну что вы, Дэн, Джон и я были совсем взрослые, когда поженились. Я знаю, вы джентльмен и не станете спрашивать, но я больше чем на двенадцать лет старше сестры. – Сюзан просто мурлыкала. – Ах, Дэн, я бы так хотела поболтать с вами еще, но знаю, что вам надо ехать. Я на минутку забежала к сестре, чтобы помочь ей в одном деле. И сейчас мне вдруг пришло в голову, что надо кое-что изменить в этом деле, притом срочно. Клинт, пойди в оранжерею и помоги Тому, уверена, у него много работы.

Послышались протесты племянника, и хлопнула кухонная дверь. Сюзан снова заговорила.