Текст книги "Безальтернативная реальность (СИ)"
Автор книги: Филипп Улановский
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Несмотря на все ухищрения КГБ и руководства Звездного городка, над Феликсом за глаза подсмеивались за его совершенно неспортивный вид, ибо практически все остальные участники будущей звездной экспедиции гордо носили значки ГТО, кое-кто мог похвастать высокими спортивными разрядами. А четверо будущих космонавтов (трое граждан старого СССР и одна спортсменка из Германской ССР) успели даже стать чемпионами Московской олимпиады 2012 года. Кстати, в эту олимпиаду ровно половина всех олимпийских медалей досталась спортсменам СССР. А на тех тренажерах и снарядах, на которых Феликсу все-таки приходилось проходить подготовку, он выглядел как небольшой мешок с дерьмом.
У подавляющего большинства из звездных космонавтов (даже у многих членов экипажа) не было дублеров, хотя командир их отряда генерал Всеволод Беркутов, летчик и космонавт, успевший повоевать в Афганистане, проведший в космосе в общей сложности больше полутора лет, но не включенный в состав экспедиции по возрасту (ему в январе 2016 года исполнилось шестьдесят пять лет) любил поговаривать: «Незаменимых людей у нас нет!» Любопытно, но Феликс оказался самым старшим участником экспедиции – к моменту старта его биологический возраст перевалил за 62 года, хотя выглядел он лет на 55... Впрочем, никто особенно не рассчитывал на то, что Феликсу удастся вернуться на Землю через 36 лет после старта, несмотря на то, что подавляющую часть полетного времени (более 33 лет!) звездные космонавты должны были провести в анабиозе.
Многие из будущих астронавтов показались Феликсу вполне нормальными советскими людьми, со своими странностями и проблемами, и к ним он даже успел вновь привыкнуть в этой реальности. Около 10 человек попали в состав экипажа по распределению из различных вузов, расположенных в Москве и Подмосковье (МВТУ, МИФИ, МФТИ, МАИ, Военно-Воздушная Академия имени Гагарина). Основная разница между Звездным городком и остальной советской страной заключалась не в том, что здесь существовали специальные распределители материальных благ, а в том, что здесь даже на кухне невозможно было пооткровенничать – специальные устройства, вмонтированные в телефоны, мгновенно передавали всю информацию заместителям Беркутова по вопросам секретности.
Любопытно, что в Звездном городке астронавтов учили даже... спать, ибо большую часть полета поселенцы должны были провести в состоянии анабиоза. «Спать тоже надо уметь» – любил поговаривать учитель сна Гавриил Хоменко. На его вечерних занятиях было так весело, что почему-то никому не хотелось спать, как это полагалось распорядком дня.
Феликс осваивал в Звездном городке и Гидрометеоцентре профессию метеоролога. Прогнозы погоды за последние тридцать лет, благодаря спутникам погоды, стали значительно более точными, однако метеорологи по-прежнему стремились использовать так называемый стохастический метод прогнозирования, основанный на высасывании информации из пальца и плевании в потолок.
В январе 2017 года японские астрономы, работавшие на самом большом в мире 12-метровом оптическом телескопе имени Улугбека, построенном в 2013 году в горах Средней Азии, совершили судьбоносное открытие. Они обнаружили в окрестностях звезды Тау в созвездии Кита (на расстоянии около 12 световых лет от Земли) небольшую планету, которая вполне могла оказаться обитаемой. Открытая японцами планета по многим параметрам оказалась почти полным близнецом Земли. Планету так и назвали – Ялмез, то есть «Земля» наоборот. Тогда же Академия Наук СССР обратилась в Политбюро ЦК КПСС – со специальным предложением направить экспедицию к Ялмезу. Это предложение было одобрено на февральском закрытом пленуме Центрального Комитета, после чего академики и членкоры в спешном порядке принялись строить и рассчитывать по космическим картам оптимальную маршрутную трассу.
Запуск наметили произвести со стартовой площадки космодрома Шура-Бура (бывшего космодрома Куру), который Южно-Французская Республика, в качестве платы за невступление в СССР (в отличие от пост-миттерановской Северной Франции), оказалась вынужденной уступить Советскому Союзу в 2011 году – вместе со всей бывшей Французской Гвианой, расположенной вблизи экватора. Сразу же после этого советские войска стали устанавливать высокий забор вокруг космодрома, чтобы любопытные мулаты ничего не пронюхали и не сообщили американцам. Над космодромом был установлен огромный зонтик, непроницаемый как для видимых лучей, так и для инфракрасного, ультрафиолетового и даже радиоизлучений. Этот зонтик прикрывал стартовые площадки от обозрения американскими спутниками-шпионами, и окно в нем могло раскрываться только в дни запусков. С момента же начала монтажа космического корабля «Ялмез» с ракетой на стартовой площадке зонтик вообще не раскрывался, так как все запланированные запуски было решено производить с других стационарных космодромов – в Европе, Азии, Африке и Океании, а также с подвижных морских платформ, выводимых в экваториальные районы в Индийском, Атлантическом и Тихом океанах.
Проект создания нового старта на космодроме Шура-Бура был объявлен всесоюзной комсомольско-молодежной стройкой. Конечно, на долю комсомольцев пришлась самая непростая работа – рытье котлована под старт, строительство инфраструктуры (без монтажа оборудования). Тем более – никто никогда не раскрывал молодым строителям коммунизма, для какого проекта они работают. Но плакаты относительно коммунаров, штурмующих небо, на стройке были в огромном количестве – на всех языках Союза, включая, конечно, официальный русский, которым владели все граждане Союза и еще примерно половина землян за его пределами. По распространенности русский язык к 2016 году опередил такие языки, как английский, испанский и китайский.
В конце сентября 2017 года Советский Союз вывел в космос с главной стартовой площадки космодрома в Океании тот самый главный термоядерный реактор, который должен был разогнать ракету с советскими космонавтами на пути к звездам. Американцы, конечно, очень всполошились – ведь, по их оценкам, устройство весило несколько сотен тонн (на самом деле, оно весило почти полторы тысячи тонн и имело длину около 40 метров!), а русские весьма скупо сообщили об экспериментальном космическом запуске, хотя вначале вообще ничего не собирались сообщать. Но распространить информацию о запуске все-таки пришлось – в ответ на настоятельные запросы ООН и НАСА, ибо скрыть такую громадную конструкцию от вражеских взглядов никак не удалось. Правда, и на этот раз Западу сообщили только полуправду. То есть – дали понять, что СССР вывел на орбиту огромный груз, но не стали раскрывать, что же конкретно запустила в космос советская держава.
Что же касается зеркала-отражателя, то в качестве такового было решено использовать уже готовое – то двухсотметровое зеркало, которое монтировалось в космосе в 2006-2009 годах; зеркало, с помощью которого в полярные ночи из космоса освещалось Советское Заполярье. Относительно освещения Заполярья – партия решила, что полярники ради престижа Родины вполне могут потерпеть годика два-три, пока не будет собрано новое зеркало на орбите.
Правда, для того, чтобы использовать зеркало «Воркута», пришлось в нем проделать небольшую дырку (диаметром примерно в полтора метра) – для установки держателя самого зеркала, плазменной горелки ионов водорода и излучателя фотонов. Но советские космонавты отлично справились с этой задачей – ни один из участников специальной миссии крылатого корабля «Вихрь» (интересно, кто вообще придумал называть космические корабли в честь пылесосов!) не пострадал в июле 2017 года, в ходе весьма сложной операции сверления огромного зеркала в открытом космосе. В ходе этой операции в открытом космосе одновременно находилось 8 человек – рекордное количество в истории мировой космонавтики. Сверлением занимались опытные фрезеровщики, прошедшие специальную подготовку в Звездном. Специально для этой операции был разработан портативный, но достаточно мощный фрезерно-сверлильный станок, который не давал отдачи.
После сверления отверстия в зеркале на Западе поняли, что Советы готовят уникальный звездный старт фотонно-термоядерной ракеты именно к столетию Великого Октября и догадались, что скрывается под зонтиком на космодроме Шура-Бура.
Но большинство советских граждан (по крайней мере, в старом Союзе, где свобода слова ограничивалась значительно сильнее, чем, скажем, в Германии, Северной Франции, Австрии и Финляндии) знало обо всем, что происходит на Западе, только из газет и информационных выпусков Центрального Телевидения, то есть не знало практически ничего. А поскольку технические средства подавления вражьих голосов стали значительно более мощными и изощренными, чем в том СССР, в котором некогда проживал Феликс, то ни «Голос Америки», ни Свобода», ни «Голос Израиля» не могли пробиться с такой информацией сквозь советскую систему дезинформации. И рядовые советские граждане оставались в полном неведении относительно космических планов своей страны вплоть до самого старта экспедиции к звездам.
Впрочем, советских людей гораздо больше интересовали другие вопросы, например, увеличение добычи угля, повышение удойности буйволиц и самок китов, проблемы водружения советских флагов на всех высочайших вершинах мира. А насчет космоса – советские граждане привыкли к праздничным подаркам от любимой партии и правительства. Они получали эти подарки к Новому году, к 8 марта, к 1 мая и к 7 ноября, а также ко дню новой конституции, которую приняли 21 августа 1995 года – аккурат к 27-ой годовщине начала победоносной операции, проведенной по инициативе Кремля войсками стран-участниц тогдашнего Варшавского договора. В результате операции чехи и словаки были освобождены от всяческих еврейских и нееврейских диссидентов во главе с ренегатом Александром Дубчеком, редактором Иржи Пеликаном и шахматистом Людвигом Пахманом.
Впрочем, эта операция была проведена практически идентично в обеих реальностях – прежней и нынешней, в которой проживал Феликс. Он специально даже посмотрел в библиотеке старую подшивку «Правды». На следующий день после этого, Виктор, конечно, спросил Драгуновского, для чего ему понадобилось изучать эту тему. Однако Феликс отбрехался и сказал, что готовит политинформацию для коллег. Виктор счел эту инициативу весьма похвальной. Тем не менее, Феликс на всякий случай все-таки провел политинформацию и рассказал в самых общих чертах о событиях в Чехословакии и очень подробно – о конституции 1995 года. Даже будущий космонавт из Чехословакии товарищ Свобода после доклада Драгуновского сказал ему, что восхищен тонким, непредвзятым рассказом о событиях, которые известны Мирославу из рассказов бабушки и других дальних родственников.
Новая советская конституция положила конец всяким двусмысленностям предыдущих конституций 1919-го, 1936-го и 1977-го годов, в которых оговаривалось право каждой из республик свободно выйти из состава Союза. Этот пункт в новую конституцию не вошел, потому как ни одна из республик, вошедших в СССР по доброй или недоброй воле, не получала подобного права. Да и кому могло вздуматься выходить из СССР? Надо было полностью утратить всякое представление о действительности, чтобы мечтать о таком. Ведь – «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь»...
Безальтернативная реальность – глава двенадцатая
Филипп Улановский
Глава двенадцатая, в которой звездонавты улетают к Ялмезу
И вот наступил великий день – 7 ноября 2017 года. Многомесячная подготовка участников звездной экспедиции завершилась. Вся огромная советская держава, все ее 600 миллионов граждан прильнули в это праздничное утро к экранам телевизоров, еще не зная, что произойдет. Но точно зная, что обязательно произойдет что-то очень хорошее. Ведь накануне вечером Генсек ЦК КПСС товарищ Сидоров заявил в интервью, данном обозревателю Центрального телевидения, что к славному юбилею партия и правительство готовят добрый сюрприз для народа. Поэтому весь советский народ в едином порыве готовился узнать что-нибудь очень приятное – информацию об очередном снижении цен на пластмассовые мыльницы и зубочистки, репортаж об уборке поздних яровых культур в степях Забайкалья, фильм об ожидаемом вступлении Венесуэлы в состав республик Союза... Да мало ли приятного можно узнать в такой прекрасный день! Даже в самом худшем варианте, если никто не соберется вступить в СССР, можно просто созерцать по ящику военный парад и демонстрацию на Красной площади... Тем более что праздник транслировался одновременно по всем телевизионным каналам Советского Союза.
Ровно в 10.30 Центральное телевидение прервало трансляцию с Красной площади (в тот самый момент, когда министр обороны СССР маршал Анатолий Петрушкин на открытом бронированном «Мерседесе» приветствовал воинов-ракетчиков), и вечно молодой голос диктора Центрального телевидения бодро сообщил: «Сообщение ТАСС. Сегодня, в день столетнего юбилея Великого Октября, 7 ноября 2017 года, в 9 часов 7 минут утра по московскому времени, с советского экваториального космодрома Шура-Бура на североатлантическом побережье Южной Америки в Советской Гвиане успешно осуществлен запуск самой мощной в мире ядерной ракеты-носителя «Союз нерушимый». Ракета вывела на расчетную траекторию полета межзвездный космический корабль «Ялмез» на фотонно-термоядерной тяге. На борту космического корабля находится экипаж в составе двадцати профессиональных космонавтов, а также 80 космонавтов-поселенцев (по 40 мужчин и женщин), которым предстоит через семнадцать лет высадиться на планете Ялмез, вращающейся вокруг звезды Тау Кита, и основать там новую республику нашего великого Союза. Запуск 100 космонавтов – это подарок советской науки и техники к славному юбилею». Сразу после официального сообщения Центральное телевидение показало видеозапись запуска «Ялмеза», а также выступления командира экспедиции и парторга перед стартом.
Тем временем бортовой астроном Григорий Новиков-Васильев в очередной раз разъяснял будущим поселенцам, что планета Ялмез вращается вокруг звезды Тау Кита и представляет собой почти точную копию Земли. И происходило это в те минуты, когда космический монстр, прихватив на геостационарной орбите термоядерный реактор и фотонное зеркало (об этом в официальном сообщении никакой информации не было!), уже пересекал орбиту Марса.
Вскоре земляне и звездонавты (это слово придумал новый Генсек партии в своем обращении к народу в связи с запуском) услышали новое сообщение, прочитанное все тем же неутомимым диктором: «Новый триумфальный шаг советской космонавтики – запуск огромного космического корабля с сотней космонавтов на борту к звездам – посвящается славной сотой годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции. Экипаж и все космонавты чувствуют себя прекрасно. Директор Бохумской астрономической обсерватории Герхард Ништман заявил корреспонденту ТАСС, что восхищен новым успехом советской космонавтики. Профессор Майкл Джексон из обсерватории Джодрелл Бэнк особо выделил тот момент, что для того, чтобы разместить на борту 100 человек, Советам необходимо было создать поистине гигантский корабль, Ноев ковчег современности, а может даже, и значительно большее космическое судно. Зарубежные информационные агентства, комментируя новый советский успех в космосе, называют нынешний полет совершенно фантастическим. Они особо подчеркнули, что на борту советского межзвездного космического корабля «Ялмез» находится сразу 100 человек, тогда как на борту американских космических кораблей и станций еще ни разу не было больше 14 человек. На Западе особо отмечают необычайно длительную запланированную продолжительность полета до Ялмеза и обратно – 36 лет. Максимальная продолжительность полетов в космос до настоящего времени не превышала двух лет. Комментаторы выражают уверенность, что советская космическая техника вновь продемонстрирует, что советская наука продолжает оставаться лучшей в мире, и не подведет. В настоящее время космический корабль «Ялмез» пересекает орбиту Марса».
Хотя во время старта Феликс почувствовал определенное недомогание в виде тошноты, с помощью таблеток «аэрона» ему удалось справиться с этим. Тем более, что весь период невесомости, который мог оказаться для нашего героя не столь приятным, Феликсу предстояло провести в состоянии анабиоза, и это обстоятельство вселяло в Драгуновского уверенность, что он достойно справится с полетным заданием.
Почти все участники полета (кроме командира, двух пилотов и штурмана, а также части охранников) собрались в парке-оранжерее, чтобы обозреть прекрасные картинки космоса. А вокруг было действительно красиво – ведь до этого полета в космосе успели побывать всего 10 членов экипажа. И тогда к космонавтам обратился с пламенной речью парторг корабля Василий Иванович Чудилов:
– Ура, товарищи! Летим! Очень жаль, что наши великие партийные руководители, товарищи Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов и Романов не дожили до этого славного события! Но партия всегда впереди!
– Партия – наш рулевой! – процитировал один из охранников. А Чудилов продолжил:
– Так давайте проведем первое партийное собрание в связи с запуском нашего космического корабля и сообщением ТАСС! Нам надо будет принять обращение космонавтов к руководителям партии и нашего советского государства, ко всему прогрессивному человечеству!
– Ты бы лучше, Василий Иванович, пока помолчал! – возник кто-то из колонистов.
– Кто это пытается закрыть рот представителю партии? А ну, немедленно выходи! Не выходишь? Тогда мы сами скоро узнаем, кто у нас такой умный...
Но на борту не оказалось ни одного желающего выдать умника. Напротив, все недовольно загудели. Чудилов огляделся по сторонам, ища поддержку, но не нашел ее ни в ком. Даже охранники не стремились найти недовольного.
– Гляжу, у всех – острый приступ пофигизма. Ладно, вы у меня еще попляшете... – заявил парторг, направляясь в сторону кабины экипажа, чтобы вызвать помощь.
Безальтернативная реальность – глава тринадцатая
Филипп Улановский
Глава тринадцатая, в которой руководитель экспедиции Путилин дискутирует с парторгом относительно пользы партсобраний
– Командир, эти космические оппортунисты не хотят принимать обращение к партии и правительству, какой кошмар! – прямо с порога командирской рубки пожаловался парторг.
– Да плюнь ты на них, Василий Иванович, видишь, у людей сейчас – стартовая эйфория, народ взволнован – так иногда бывает, – ответил на жалобу парторга, не оборачиваясь, командир корабля, заслуженный космический пилот Владимир Владимирович Путилин, на груди которого поблескивали аж целых три Золотые Звезды Героя Советского Союза.
Василий Иванович недовольно замолчал, подумав при этом, что зря такому аполитичному человеку дали так много звездочек, будто он – очередной Генеральный секретарь ЦК КПСС. Вот у Григория Васильевича Романова – царствие ему небесное, коммунистическое – было только 5 геройских звездочек, а у Леонида Ильича, подлинного героя Великой Отечественной войны 1941-1945 годов и вдохновителя всех наших побед над фашистами, главного помощника самого товарища Сталина, и вовсе их было всего три, не считая нескольких скромных звездочек Героя Социалистического труда. А уж о нынешнем Генсеке, товарище Сидорове, достойном преемнике товарища Романова, вообще говорить нечего: он только сегодня получил первую звезду Героя Советского Союза – за выдающиеся заслуги перед Великим Октябрем и в ознаменование 100-годовщины революции.
– Эх, Владимир Владимирович, разве эйфория может быть сильнее, чем тяга к проведению партсобрания?
– Успеешь ты провести свое партсобрание, Василий Иванович! А тех, кто будет слишком много возникать – исключим из партии.
– Так ведь не все у нас здесь коммунисты... – протянул парторг, – есть и беспартийные. А как с ними прикажешь поступить?
– Не принимать в партию! И еще – погрузить их в анабиоз вплоть до возвращения домой, не будя их при подлете к Ялмезу, – весело отметил командир.
– А почему послали каких-то ненадежных типов, и даже – бывших заключенных, а не верных, преданных сынов и дочерей партии? Разве нам на Ялмезе понадобятся такие, с позволения сказать, звездонавты?
– Верные и преданные нужны на Земле...
– А здесь они просто необходимы! Что если вдруг мы на Ялмезе встретимся с инопланетянами? Как же тогда эти переселенцы смогут представить нашу великую отчизну, если они такие аполитичные? А может даже – и скрытые враги...
– Не бойся, не встретимся! А если и встретимся вдруг, то для чего летим мы с тобой? Мы живо перестроим этих поселенцев, а заодно и инопланетян, и все они тоже станут достойными продолжателями дела КПСС на Ялмезе! – пошутил Путилин.
– А если мы не сможем перестроить поселенцев и инопланетян?
– Тогда придется подумать... – командир почесал начинающий лысеть затылок.
– Что еще думать, Владимир Владимирович? Поступим с ними всеми как с афганцами в 1987 году! Бросим на них пару ядерных бомб – и все дело с концом!
– Как же тогда идея социализма с человеческим лицом?
– Ты рассуждаешь как этот отвратный тип, который пытался в Германию удрать...
– Ренегат Горбачев...
– Во-во, он самый! Все еще помнишь об отщепенце, хотя его уже давно пора было всем забыть... Нет, правильно делаешь, что помнишь! Надо помнить, чтобы не повторять его глупостей и заблуждений! А то все хотят быть хорошими... Ты вот, наверно, подумал сейчас, что американцы, если бы им удалось полететь к звездам, имели бы относительно инопланетян какие-нибудь другие, более гуманные (если выражаться терминами этого дегенерата Горбачева) планы?
– Да плевать мне на то, какие там планы лелеют американцы – гуманные или негуманные! Мы с тобой, Василий Иванович – советские люди! Нам просто необходимо быть гуманными!
– Ты, конечно, можешь рассуждать гуманно и аполитично – как тебе вздумается, товарищ командир! Но вот у меня есть два документа: специальное закрытое постановление ЦК КПСС «О борьбе с инакомыслием в любых формах его проявления», подписанное лично товарищем Романовым незадолго до судьбоносного 28-го съезда, и личная рекомендация товарища Сидорова, полученная мною лично накануне нашего полета. Товарищ Сидоров за две недели до нашего старта уделил мне, простому парторгу, свое драгоценное время – почти десять минут! – для того, чтобы сделать отеческое внушение.
– Конечно, «отеческое» – ведь товарищу Сидорову на целых десять лет больше, чем тебе, Василий Иванович...
– Не ехидничай! Это постановление, между прочим, действует; его никто не отменял, равно как и личную рекомендацию Генсека!
– И о чем говорится в этом постановлении?
– Вот прилетим на Ялмез, встретимся с этими инопланетянами, узнаем их намерения относительно нас – тогда сообщу содержание постановления и изложу личную рекомендацию Генсека, если, конечно, потребуется. Пока же нам придется держать ухо востро с нашими диссидентами-поселенцами. Если что не так – отделим жилой отсек с ними к чертовой бабушке, а сами вернемся на землю. Скажем – метеорит или астероид снес на фиг.
– Ну и ну...
– Короче, я напишу сейчас протокол о том, что партсобрание я провел. В повестке дня стояли три пункта. Первый – обращение к партии и правительству в связи с успешным стартом. Текст мы согласовали с помощниками Генсека в сентябре и утвердили на специальном пленуме ЦК.
Второй вопрос – укрепление партийной дисциплины в полете. Кстати, командир, этот вопрос и к тебе относится. А то – распустил нюни. «Эйфория!», «Народ взволнован!». А наша партия на Земле разве не волнуется?
– Волнуется, волнуется. А какой же третий вопрос повестки дня?
– Прием кандидатов в действительные члены партии.
– Это кого ты собираешься принимать?
– Ты и предлагай, командир!
– Вот хотя бы Петра Молодцова...
– А не слишком ли он демократичен и уклоняется от генеральной линии?
– Да уж... Тогда Павла Кривошеина!
– Не подойдет!
– Почему?
– У него очень много недостатков. Во-первых, фамилия подкачала, так что не мешало бы его переименовать – из Кривошеина в Прямоспинова; во-вторых, у него – бабушка-еврейка, а в-третьих, его настоящее имя не Павел, а Саул, то есть Шауль по-еврейски! У нас на борту нашего «Ялмеза» и так – огромный перебор с евреями. Мало было нам этого умника Павла-Савла, так еще Феликс на нашу голову свалился... Два еврея на 100 человек – это и так слишком много... Вообще, надо было устанавливать процентную норму, и вместо евреев взять двух хохлов. Хотя хохлы – тоже не подарок. Начнут еще в космосе народные антисоветские песни петь про свою мифическую «самостийную Украину», так после этих хоров – хоть стой, хоть падай. Не хотел бы я поручиться еще и за Самвела, хоть этот носатый божится и клянется святым крестом (космонавт, а крестом клянется!), что он – чистокровный армянин. По мне, если судить по имени, этот Самвел – вылитый армянский еврей, – Самуил, то есть. Что касается придурка Феликса, то я вообще никогда бы не выпустил его дальше Тмутараканьлага, а этого подозрительного типа в дальний космос направили...
– А Павел-Савл, как мне сказали, не обычный еврей, а выкрест.
– Кто-кто?
– Выкрест, то есть крещеный еврей.
– Еврей крещенный – все равно, что грех прощенный... Надеяться на то, что грешник полностью исправится, обычно мало. Потому и крещеный еврей в первую очередь остается евреем, даже если и несет на себе крест.
– Ну, ты прямо по Библии шпаришь, парторг...
– А ты что, командир, еще и Библию читал? Какой же ты после этого коммунист!?
– Ты бы, Василий Иванович, вообще помалкивал в такой ситуации. Еще Владимир Ильич Ленин сказал: «Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество».
– Так ты считаешь весь этот поповский мусор богатством? Может быть, еще яйца красишь на Пасху и в церковь носишь, признавайся!
– Ты что, совсем свихнулся сегодня, парторг?! Ленина критикуешь? Да я тебя сейчас...
– Шучу, шучу! Только куратору КГБ товарищу Алешину...
– Он у нас значится Алексеевым, товарищ парторг!
– Да, бывшему товарищу Алешину! – не передавай, пожалуйста, моих слов об этом... поповском мусоре! Твоего Савла-Павла, заодно с придурком Феликсом, специально взяли в полет, чтобы заткнуть глотку американским сионистам, а ты, командир, сразу же хочешь еврея в партию протащить. Забываешь, что у нас натворили безродные космополиты – отравили товарища Солженицына. Еврея в партию принимать в первые дни полета – как-то рановато. Пусть себя проявит, как когда-то, почти полвека назад, это сделал первый советский еврей в космосе – товарищ Борис Волынов, у которого мама была – Евгения Израилевна.
– Тогда, может быть, Степана?
– У него, да будет тебе известно – три судимости.
– Вот какие люди летят в космос... В наше время таких типов, как Степан, за 101-ый километр выселяли, особенно в дни Олимпиады. Но, как я знаю, Василий Иванович, все судимости Степана – уголовные, так что он свой, идейно близкий...
– Нашел тоже идейно близкого! Одна из его судимостей – политическая: обозвал жену не просто шлюхой, а коммунистической ****ью за то, что она со своих партийных любовников денег не брала, – возмутился парторг.
– Может, Родина и партия простят ему эти прегрешения?
– Может, и простят, но только после полета.
– Мы с тобой сейчас и здесь, Василий Иванович,– и власть, и партия. Давай примем его!
– А как на это посмотрят Политбюро и лично товарищ Романов?
– Положительно! В смысле – им абсолютно положить, кого мы здесь примем в партию.
– Аполитично рассуждаешь, командир! Как это – положить? Слова выбирай, а не то – расстанешься с партбилетом.
– Василий Иванович, да не понял ты меня совершенно!
– А как тебя понимать прикажешь?
– Мы здесь сами себе – и партия, и правительство! – отметил Путилин.
– Как это – сами себе?
– А вот так – как мы решим, так и будет!
– Выходит, так: как примем в партию, так потом и выгоним – за ошибки и недостойное поведение, да? – усомнился парторг.
– А вот выгонять, товарищ Чудилов, не надо, а не то потом на нас же и попеняют за то, что приняли в КПСС недостойных людей.
– И то верно! Итак, на собрании присутствовали...
– Все члены и кандидаты в члены партии! – рубанул с плеча командир.
– Нет, Владимир Владимирович, надо писать правду. Присутствовали все члены экипажа, а на рассмотрение последнего вопроса был допущен кандидат Степан.
– Это я один – все члены экипажа?
– А то ведь нет? Ты один всех стоишь, командир!
– Ну, не надо льстить! Пиши, Василий Иванович, подлинную правду.
– Это и есть подлинная правда, Владимир Владимирович! Кому нужна сегодня чистая правда? Специальным товарищам, работающим в тылу у врага? Ты ведь сам, говорят, когда-то работал там – до того, как стать космонавтом.
– Ты-то откуда знаешь, Василий Иванович?
– Парторгу все положено знать! Нет, Владимир Владимирович, настоящей правды здесь и сейчас никому не нужно. А на партийном собрании присутствовало 20, нет, лучше – 30 коммунистов и кандидатов в члены партии. Ведь ты подтвердишь и поставишь свою подпись под протоколом, Владимирович? Поставишь, конечно! А иначе за что на тебя три геройские звездочки повесили при жизни, когда космонавтам больше двух не положено, а? Скажи, пожалуйста!
Командир посмотрел на парторга, хотел ему что-то сказать, но решил не связываться. Ведь донесет, зараза, доложит дословно содержание этой беседы на Землю с помощью особого партийного тахионного канала связи, разработанного буквально перед полетом в одной из сибирских шарашек под руководством академика Израиля Усова (вот где засели умные советские евреи!) и работающего на сверхсветовых скоростях – так что сигнал от Ялмеза до Земли мог дойти за считанные дни.
Директор этой конторы Геннадий Невзоров в октябре 2017 года приезжал в Звездный, показывал разработанное устройство в действии и разъяснял что-то насчет суперструн и каких-то глюонов, но Путилин так и не смог до конца разобраться в принципе действия канала. Впрочем, этого от него и не требовалось – важнее оказалось умение пользоваться самим устройством связи.
– Мне кажется, что уже пора всех, кто не участвует напрямую в управлении кораблем, перевести, согласно программе полета, в состояние анабиоза, а экипаж будет спать посменно – сказал командир.
– Это неплохо, но тогда поселенцы к концу полета постареют гораздо меньше, чем экипаж, – ответил парторг. – Предлагаю время от времени будить поселенцев для проведения партийных и профсоюзных собраний. А то без собраний советскому человеку никак нельзя, даже в космосе...
– Эх, Василий Иванович! Ты думаешь, что у меня здесь – неограниченные энергетические ресурсы, и этот вопрос можно решить так же буднично, как на родной Земле: захотел – разбудил, захотел – усыпил.
