Текст книги "Безальтернативная реальность (СИ)"
Автор книги: Филипп Улановский
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Батоно Нико! Он меня лично знает! Но почему – бывший директор?
– Правильно, зовут этого человека – Николай Михайлович. Как мы узнавали, еще в середине 1968 года Николай Михайлович развелся с первой женой, с которой он прожил всего несколько месяцев.
– С калбатоно Гиюли Аласания?
– Ну, ты – знаток... С ней самой! Родной сестрой дважды Героя Советского Союза, работающего, между прочим, председателем Союзного КГБ!
– Что? Батоно Темури так высоко поднялся?
– Так ты и о секретном товарище Аласания кое-то умудрился узнать? Не пойму, откуда ты вообще такой информированный взялся...
– Я с ним лично не знаком.
– Неудивительно! Но почему тогда называешь его по имени, как будто он – твой школьный товарищ? Во-первых, он старше тебя! А во-вторых, не знал товарищ Аласания раньше никаких Феликсов Драгуновских! Он вообще о тебе впервые услышал, когда мы пытались привести тебя в чувство!
– А что, я был... без чувств?
– Если бы только без чувств!.. Причем не один день и ни одну неделю...
– А какое сегодня число? Какой месяц?
– Ну и придурок, самых элементарных вещей ты не знаешь! Сегодня – 6 апреля 2008 года.
– Выходит, больше четырех лет я вообще находился в небытии?
– Выходит, что так, поскольку задержали мы тебя 30 января 2004 года. Так вот, Феликс Моисеевич, товарищ Аласания вообще не обязан знать таких придурков, как ты! А откуда ты о нем знаешь?
– Я об Аласания в очерках Нодара Думбадзе об Америке прочел. В конце 60-ых годов работал батоно Темури в советском посольстве в США.
– Товарищ Аласания в США действительно работал в конце 60-ых годов, а этот Думбадзе, кстати, был очень хорошим грузинским советским писателем. Помнится, он что-то такое написал про бабушку, Илико и Иллариона. Да, вспомнил! Книга называлась: «Я вижу солнце».
Феликса так и порывало разъяснить этому самодовольному типу, что тот объединил два разных произведения Думбадзе в одно, но решил не связываться. А Володя продолжил:
– Наивным и слишком добрым человеком был этот Думбадзе, чего никак нельзя допускать в условиях обострения классовой борьбы за освобождение рабочего класса Северной Америки от империализма. За свою наивность товарищ и поплатился жизнью – вздумал в самом начале 80-ых годов каких-то националистически настроенных интеллигентов защищать, вот его сердечный приступ и кокнул... Ладно, не буду много говорить о нем – похоронили его очень пристойно, как народного писателя – в Пантеоне общественных деятелей Грузии, согласно его рангу. А в твоем Тбилиси даже детский парк назвали в его честь.
– Знаю, знаю, – ответил Феликс поспешно.
– Хорошо еще, что хоть это знаешь. А то у тебя какие-то отрывочные сведения обо всем, словно ты с Луны свалился. А вот твоего Николая Михайловича Саакашвили за аморалку – развод с сестрой такого человека – хотели выгнать из партии и даже уволить из института (он тогда был заместителем директора). И пусть этот «батоно Нико» до конца дней своих благодарит тогдашнего первого секретаря Компартии Грузии – генерала Василия Мжаванадзе, который за него заступился! И не только заступился, но даже назначил директором института! Правда, произошло это в 1972 году. А всего лишь через год после развода этот моральный урод и разложенец Саакашвили женился на другой женщине, причем полностью беспартийной личности. Сейчас у этого типа от второй жены (кстати, армянки по национальности) – две дочери...
– Дочери?!
– Да, дочери! Но твоего Саакашвили все равно уволили с поста директора. Случилось это в 1973 году, когда первым секретарем ЦК КП Грузии стал товарищ Викентий Микеладзе, вторым секретарем – товарищ Борис Васильев, а третьим – товарищ Солико Хабеишвили.
– Хабеишвили?!
– Да! А ты и Хабеишвили знаешь?
– Нет, просто видел пару раз...
– По телевизору, наверно. Вот этот Солико как раз и уволил твоего Николоза Саакашвили с поста директора института курортологии, причем окончательно и бесповоротно! И стал работать Саакашвили заведующим кабинетом лечения радоновыми ваннами.
– А калбатоно Гиюли вышла замуж повторно?
– Конечно же, вышла!
– А за кого конкретно, не знаете ли, случайно? – спросил Феликс.
– Знаю, случайно, – передразнил Феликса собеседник. – За ленинградского профессора – юриста Анатолия Медведева! У них – двое сыновей.
– А этих сыновей не Михаилом и Дмитрием зовут? – поинтересовался Феликс на всякий случай.
– Сейчас уточню, – ответил собеседник, достал рацию и позвонил кому-то, отвернувшись в сторону от Феликса. Меньше чем через минуту он повернулся к Феликсу лицом и удовлетворенно хмыкнул:
– Так оно и есть! Ты точно угадал! Михаил Медведев и его младший брат Дмитрий работают в Ленинграде. Хотя они и молоды (чуть за тридцать), но оба считаются отличными юристами по вопросам гражданского права.
– В этой реальности Михаил Саакашвили и Дмитрий Медведев оказались родными братьями, – чуть слышно прошептал Феликс, разговаривая сам с собой. – А где работает калбатоно Гиюли?
– Сейчас она работает деканом факультета общих знаний в Минской спецшколе международных отношений. Готовит моих коллег... Надеюсь, тебе не надо объяснять, где я работаю?
– Не надо! Я уверен, что Вы – сотрудник органов госбезопасности!
– Правильно! Даже последний идиот в нашем СССР – и тот бы догадался! Значит, ты все-таки – советский человек... Ну, чего ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию? Или ты еще не переварил всю полученные от меня сведения?
– Просто с ума можно сойти! – пробормотал Феликс, у которого в голове никак не умещалась информация о причудливых превратностях судьбы в этой реальности.
– Куда уж еще тебе с ума сходить... А ты, между прочим, зубы мне не заговаривай! Эти кругляшки, которые мы нашли у тебя в кошельке, явно изготовили американские империалисты и их пособники – израильские сионисты. Знаешь, что за такое полагается?! Правильно, «вышка»! Нет, не бакинская газета для нефтяников, а высшая мера наказания... Но мы тебя не тронем. Ты, гражданин хороший, просто обязан стать нашим сотрудником. Разумеется – негласным. Таких граждан в нашем советском обществе уважают и даже боятся...
– Стукачом?
– Я тебе дам – «стукачом», жид пархатый!
– Почему Вы называете меня жидом и вообще – тыкаете!
– Ты, видимо, наивно полагаешь, что мы не успели пока расколоть твое иудино происхождение? Не надейся!
– А что, евреем быть позорно?
– Евреем? Нет! А вот жидом – очень позорно, особенно в наше время. А тыкать я тебя буду, потому как обращения на «вы» ты пока не заслужил!
– А что, это еще надо заслужить?
– Еще как надо! А пока, для начала, пройдем в парк, где выступают эти доморощенные поэты-стиляги, так называемые диссиденты.
– А вы им разве разрешаете выступать?
– Вот видишь, и в тебе заложена пролетарская искра! Не удалось нашим заклятым западным врагам зомбировать тебя до конца, хотя мы тебя еще не до самого конца раскусили! Сидит, значит, где-то глубоко в твоем подсознании дух народной борьбы против всяких стиляг и диссидентов... А насчет выступлений – пусть выступают! Не то всякие империалисты сразу станут визжать, что мы здесь якобы ущемляем свободу слова и вообще – права человека... Но, конечно, далеко не всем разрешаем выступать. Большинство этих типов мы сейчас перевоспитываем...
Феликс представил себе методы перевоспитания, хорошо знакомые ему по гулаговским книгам Солженицына и Шаламова, и в глубине души содрогнулся.
– И что я должен делать в парке?
– Ничего особенного! Слушать, запоминать! Можно даже записывать – но так, чтобы никто не засек тебя. Или ты думаешь, что ты один такой во всем Эсэсэре – негласный помощник?
– Так ведь...
– Потом никто не будет разбираться, так ведь или не так! Поэтому на первых порах я буду вести тебя, буду с тобой неотлучно!
– Что, и в сортире?
– Да, и в сортире! Чтобы – не дай бог – не попытался удрать. А впрочем, придурок, куда ты от нас убежишь? В Грузинскую ССР и ее прекрасную столицу – город Тбилиси? Я там был в прошлом году – в командировке, сразу же после конференции сторонников мира в Бухаресте. Или ты наивно предполагаешь, что тебя кто-нибудь и когда-нибудь выпустит в Израиль? Откуда, вообще, у тебя появился этот заведомо фальшивый грузинский паспорт с липовыми израильскими и какими-то мифическими российскими визами? Откуда мог вообще появиться фантастический авиарейс Тбилиси-Тель-Авив, если дипломатических отношений между СССР и израильскими агрессорами нет уже больше сорока лет?
– Больше сорока лет?! – с удивлением воскликнул Феликс.
– Ну да, со времени сионистской агрессии 1967 года! И никаких связей с этими бандитами у нас быть не может! Мы с этим Израилем не собираемся миндальничать, пока палестинские арабы во главе с товарищем Арафатом не сотрут это фашистское государство с лица земли. А независимая Россия? Вообще как ты мог додуматься до такого? Наверно, приснилась она тебе в дурном сне. Кому вообще нужна независимая Россия? Россия – это ядро Советского Союза, а Москва – его сердце, вечная столица. «Москва, Москва – советская столица, Москва, Москва – надежда всей земли!» Русский же народ всегда будет старшим братом для всех других социалистических наций!
Феликс хотел было запротестовать, сообщив собеседнику, что все происходящее в этой реальности – лишь дурной сон, что Россия и Израиль восстановили дипломатические отношения еще в 1990 году. Но он промолчал, осознав, что в здесь разговоры на такую тему просто бессмысленны, поскольку реальность-Эн очень сильно отличается от той реальности, в которой жил Феликс. И все-таки очень любопытно, когда же произошло столь сильное разветвление реальностей, подумал Феликс. Неужели после прихода к власти Брежнева? Или здесь ветвление происходило исподволь, почти незаметно для виртуального историка, способного изучить сразу обе реальности? А может быть, таких реальностей очень много – настолько много, что охватить их все разом не способен человеческий разум, и все эти реальности одновременно сосуществуют?
Судя по развитию событий, советская интервенция в Афганистан в этой реальности тоже была. Недаром Наджибулла-младший (сын того Наджибуллы, которого в реальности Феликса талибы распяли на вратах Кабула) руководит Афганистаном – новой республикой до неприличия разросшегося тоталитарного Союза.
– Слушай, придурок, и хорошенько запоминай! Мы готовы взять тебя на поруки и предлагаем тебе сотрудничать с нами... Ты будешь нам помогать! Может быть, твое усердие заметит начальство и за твои донесения начнет тебя продвигать, ха-ха-ха! Не забудь тогда, кто дал тебе путевку в жизнь и стал твоим первым куратором...
– Я не хочу сотрудничать с вами!
– А тебя никто не спрашивает! Жить-то ты хочешь?
– Хочу!
– Значит, и сотрудничать с нами захочешь! Ты ведь станешь нашим негласным сотрудником?
– Я пока ничего не подписывал.
– Так тебя интересуют эти пустые формальности? Вот тебе бумажка! Пиши: «Я, – далее фамилия, имя и отчество – пиши! – Драгуновский Феликс Моисеевич – согласен стать негласным сотрудником органов государственной безопасности и обязуюсь никому ничего не сообщать об этой своей неофициальной деятельности в пользу горячо любимого мною советского социалистического общества, в чем и расписываюсь».
– Никому – ничего? А если у меня жена и дети спросят?
– Не спросят! Почему ты вдруг спросил о жене и детях? Как мы узнавали, ты до сих пор так и не женился, хотя все уши прожужжал врачам и нашим сотрудникам о том, что у тебя есть жена Инна, сын Миша и дочь Леночка. Ну, ответь мне, пожалуйста – где же сейчас твоя семья, о которой ты вспоминал (или просто бредил) во время каталепсии?
– В какой еще каталепсии?
– Когда мы задержали тебя в «Зарядье», ты оказался в совершенно невменяемом состоянии. Пришлось применить к тебе методы гипноза и меры особого психологического воздействия. Так ты объяснишь нам, где сейчас твоя семья?
– Вам, наверно, лучше об этом знать...
– Я же правильно говорю – придурок ты и есть! Даже не знаешь, где жена и дети, если они у тебя есть... Любопытно, что мы пока тоже не получили достоверной информации на это счет. Но ничего, поиск идет широким фронтом, и мы их скоро найдем, если только ты их не выдумал. Над решением этого вопроса работает весь пятый отдел нашей организации. Но пока не можем мы найти всю эту тройку. Нет ее в Тбилиси, нет ее и в Орджоникидзе, в городе, которому на днях по многочисленным пожеланиям трудящихся возвращено исконно русское название – Владикавказ. Слушай, вот что мы думаем: может быть, у тебя вообще нет жены и детей, и вся твоя биография – даже выданная в состоянии каталепсии – такая же липовая, как и паспорт? А сам ты – израильский зомби, хотя и не полностью отравленный так называемыми западными идеалами!
– Кто, кто?
– Зомби! То есть ты не существуешь на самом деле, а твоим телом, как куклой марионеткой управляют опытные западные кукловоды?
– Нет, я – настоящий, и все в моей биографии – настоящее... Учился, работал, женился...
– Настоящее, настоящее... Твой якобы грузинский национальный паспорт никогда не может оказаться настоящим! Ну как, написал бумажку? Чего ты там возишься?
– Написал... И это всё?
– Еще кличку себе выбери! Хочешь зваться Бен-Гурионом?
– Бен-Гурионом?! Нет, не хочу!
– Так ты же о нем ничегошеньки не знаешь! Был такой лидер у израильских сионистов. Такой маленький, кругленький, обещал нам построить в Израиле социализм на базе колхозов ихних. Как они там называются, забыл...
– Киббуцев.
– А ты откуда знаешь про киббуцы?
– Так я там уже три раза был.
– Опять брешешь – или просто бредишь? Откуда ты мог там быть, если у нас с Израилем нет дипломатических отношений? Бреши, да меру знай!
– А израильские визы и печати в моем паспорте?
– Так я же тебе об этом сказал пять минут назад – они такие же липовые, как и весь твой паспорт! Это ж надо такое придумать – национальный грузинский паспорт... Только идиот мог бы додуматься до такой белиберды. А про киббуцы ты, наверно, читал у Корнеева или у Бегуна?
– Читал, но не помню у кого, – пробормотал Феликс.
Феликса сильно подмывало вступить в полемику с этим законченным сталинистом для того, чтобы убедить его, что Драгуновский не раз и не два видел киббуцы своими глазами и даже успел провести несколько ночей в прекрасных киббуцных гостиницах. Но Феликс все-таки удержался от бессмысленной полемики. О чем можно спорить, когда в этой реальности почти всё происходит совсем по-другому, не так, как в реальности Феликса. Хорошо еще, что он сам существует. Кстати, а хорошо ли? И вообще неясно, есть ли у него, Феликса Драгуновского, семья в этой реальности...
– Я говорил тебе, придурок, об израильском премьер-министре Бен-Гурионе. Так вот, этот самый Бен-Гурион (он же – Давид Грин) оказался британским шпионом, а нашу страну он кинул буквально через два года после провозглашения Израиля, гадина такая... Зря мы создавали этот Израиль, надеясь, что Бен-Гурион поможет нам не только поссорить Англию с Америкой, но и сам захочет построить новую цитадель социализма на Ближнем Востоке. Долго мы пытались отыскать тот микроскоп, с помощью которого Иосиф Виссарионович пытался увидеть ростки социализма в Израиле. Не нашли!.. Оказалось, что Сирия, Ирак и Ливия для целей построения социализма гораздо лучше подходят... Их лидеры – товарищи Хафез Асад, Саддам Хуссейн и Муамар Каддафи – денно и нощно заявляют, что под руководством правящей в этих странах партии Арабского Социалистического Возрождения их страны очень скоро построят социализм по советскому образцу. Пока эти арабские страны еще не вошли в состав нашего Союза, но мы надеемся, что пример афганцев их образумит, и они очень скоро согласятся стать нашими новыми союзными республиками. Тем более – мы за этот поступок благородно простим их многомиллиардные долги за поставки советского оружия, так необходимого им для борьбы с международным империализмом. Ну как, хочешь называться Бен-Гурионом? Ты, кстати, на него немного похож – такой же маленький, седоватый и лысоватый...
– Нет, лучше я буду просто Феликсом!
– Не подойдет!
– Почему?
– Кликуха не должна совпадать с действительным именем!
– Ну и порядки у Вас!
– Не нравятся наши порядки – живо переправим тебя на Колыму или в Сибирь. Там порядки совсем другие... Особенно в новой еврейской автономной области...
– Что, еще одна еврейская автономия появилась?
– Да, для таких умников как ты... Хочешь туда попасть?
– Не очень.
– Тогда выбирай себе кличку!
– Может быть, Гамлет?
– Есть уже у нас один Гамлет!
– Идиот!
– Сам ты идиот! Как вмажу, чтобы не обзывался!..
– Нет, это слово я выбрал в качестве клички! Есть у русского писателя Федора Михайловича Достоевского такой роман. Там действует некий князь Ипполит Мышкин. Его назвали идиотом, а он – самый нормальный человек.
– Ну и вкусы... Только не говори мне, что лично знаком с Достоевским!
– Не скажу!
– Вот и хорошо... Неужели у этого Достоевского можно что-то читать, кроме школьного «Преступления и наказания»? Знаю – скажешь, что он написал еще «Братьев Карамазовых» и десятки подобных поповских творений.
– Скажу!
– И ты, как интеллигент, прочел все?
– Ну, не все, но многие произведения Достоевского.
– Ну и что? А я вот прочел только «Преступление и наказание», и мне этого вполне хватило. Да мало ли что мог написать Достоевский! Жил бы твой Достоевский при советской власти – писал бы нормальные произведения социалистического реализма, как Семен Бабаевский или Никифор Петькин (Феликс услышал незнакомую фамилию и аж присел, что не укрылось от цепкого взора собеседника), а не всякую галиматью. Впрочем, твой выбор клички это еще раз подтверждает, что ты – круглый дурак... Пиши: «И буду подписывать свои донесения кличкой – Идиот». Правильно! Отдай бумагу! – Человек из органов спрятал бумагу во внутренний карман пиджака и сказал Феликсу:
– Теперь ты – наш человек...
– Может быть, хотя бы после этой бумажки...
– Это не бумажка, а документ на тебя на всю оставшуюся жизнь!
– Клеймо...
– Да, клеймо! Так и знай! Но клеймо почетное. Теперь тебя все будут уважать и бояться.
– Может, после этого почетного клейма Вы все-таки сообщите мне, как Вас зовут, – спросил Феликс. На самом деле его совершенно не интересовало имя собеседника, которое могло вполне оказаться вымышленным. Впрочем, собеседник тут же подтвердил это опасение:
– А звать меня можно просто Володей. Может быть, у меня – совсем другое имя, но для тебя я – Володя. Запомнил?
– Запомнил...
Безальтернативная реальность – глава четвертая
Филипп Улановский
Глава четвертая, в которой Володя и Феликс оказываются в парке на сходке поэтов-неформалов
– А вот мы и пришли!
В Москве-Эн стоял непривычно теплый для начала апреля чудесный весенний день. В небе уже достаточно высоко стояло солнце, по улицам весело колесили «Волги», «Москвичи» и «Жигули». Феликс засмотрелся на одного симпатичного «Жигуленка», чем-то напоминающего старую «девятку».
– Понравилась машинка? Ее наши советские люди изготовили. Можно сказать – с риском для жизни пересняли новейшие чертежи у итальяшек. Итальянцы, правда, сами предлагали эти чертежи, но – за деньги. А зачем нам платить деньги каким-то макаронникам? Достали чертежи бесплатно! А потом, методом комсомольской стройки за три года возвели огромные автозаводы в Ульяновске, Сталинграде и Тольятти.
– Автозаводы – сразу в трех городах?
– Да, ведь советским людям нужно очень много хороших и дешевых машин! Мы этих «жигуленков» – бывших ФИАТов – производим почти 2 миллиона штук в год.
– Ого! А по какой цене?!
– Достаточно дешевых, доступных практически каждому советскому человеку! Один такой «Жигуленок», на который ты посмотрел, стоит четыре с половиной тысячи рублей, и это при средней зарплате по стране в 200 рублей в месяц. Так что чуть больше чем за два года можно накопить на покупку машины – если, конечно, не есть, не пить, не курить...
– А как здесь с нарушениями правил дорожного движения? – спросил Феликс.
– Строго, – ответил собеседник. – Недавно в МВД был утвержден новый проект автодорожных правил: нарушил однажды – прокол в паспорте, нарушил во второй раз – второй прокол, а за третье нарушение в графу национальность записывается «еврей»... Кстати, директор одного из автозаводов в Тольятти – твой соплеменник, доктор наук Борис Березовский.
– А его первого зама, случайно, зовут не Бадри Патаркацишвили?
– Нет, зама зовут не Бадри! Ты, кстати, все время называл эту фамилию, когда был в каталепсии. А этот Патаркацишвили, он что, был твоим другом?
– Нет, просто знакомый, на демонстрации 7 ноября 1972 года познакомились.
– Вот ведь память у тебя! Помнишь, когда и с кем знакомился, причем более 35 лет назад. Ты для нас – просто клад! Кстати, мы про твоего Патаркацишвили тоже все узнали. Человек с таким именем и фамилией работал когда-то в Тбилиси, главным инженером суконно-камвольного комбината «Советская Грузия», но...
– Что значит – «но»?
– Попался на махинациях с левой продукцией и был в середине 80-ых годов приговорен к высшей мере наказания. Его родные подавали апелляцию в Верховный суд Союза, но суд не счел возможным смягчить меру для мошенника...
– Ну и ну...
– А теперь – сели! Сосредоточились! Слушаем! Внимательно слушаем! Кому я сказал – внимательно слушаем?! Ничего не пропускаем мимо ушей!
– А что случилось?
– Идиот! А ну, повтори, что сказал только что этот, в сером свитере, который шею вперед вытянул?
– Да это же – Андрей Вознесенский! Так он же из поколения шестидесятников. Ему сейчас лет этак под 70, а то и больше.
– Знаем мы пятидесятников, шестидесятников и прочих адвентистов седьмого дня.
– Нет, он – не религиозный сектант.
– Значит – просто жидовствующий... А где твои глаза – в заднице, что ли, или возраст человека определить не можешь? По-твоему, этому человеку – семьдесят лет?
– Знаю, что Вознесенский родился в начале 30-ых годов.
– Может быть, какой-то твой знакомый Вознесенский родился еще до начала Великой Отечественной, но я могу сказать тебе точно: вот этому типчику – а зовут его Василием Андриевским – чуть за 50.
– Если бы Вы, Володя, не назвали бы этого человека Андриевским, я бы мог наверняка поручиться, что это – великий поэт Андрей Вознесенский.
– Ишь ты, великий поэт Вознесенский! Никогда в жизни не слышал о таком! Пушкина читал, Лермонтова – тоже. О Тютчеве слышал. А вот о Вознесенском – ничего не знаю. Опять бредишь наяву, да? А вот Василий Андриевский – один из идеологов этих стиляг.
– И что же он такое сказал, этот Вознесенский? Тьфу, то есть Андриевский? Ну?
– Баранки гну! Для особо тупых товарищей еще раз повторяю:
Не верю я в твое
чувство к родному дому!
Нельзя любить свое
из ненависти к чужому!
– По-моему – совершенно правильно! – отреагировал Феликс, который всегда был неравнодушен к поэзии Вознесенского и не раз бывал на его творческих вечерах.
– Я тебе дам – «правильно»... Выходит, весь этот тлетворный Запад мы тоже обязаны любить, да? Хрен я этого стилягу выпущу в следующий раз в командировку на Запад!
– А что, вы его выпускали на Запад?
– Так там тащатся от этой его «поэзии» и бабки за подобные выступления платят бешеные, да еще и в инвалюте! А потом эти поэты, когда возвращаются из поездок на Запад в родной Союз, сдают всю валютную выручку в Минфин, получая взамен чеки валютных магазинов. Доходы от стихов этих стиляг очень большие...
– Что – такие же, как от экспорта энергоресурсов?
– Не твое дело, сколько Союз зарабатывает на продаже нефти и газа. Тем более, что продаем мы их только тем, кто себя хорошо ведет по отношению к Союзу. И вообще – не выступай здесь по вопросу о валютных поступлениях!
– И все-таки?
– Сразу видно, что ты – еврей. Любопытен – до невозможности! Не отвяжешься от тебя. Ладно, отвечу прямо, раз ты – уже наш кадр...
– Каким это образом Ваш кадр?
– Ну... Негласный сотрудник наших органов. Ты же писал и собственноручно подписывал заявление, – весело сказал Володя, похлопывая себя по карману.
– И все-таки – как же с доходами от диссидентов и от нефти?
– Ну, и въедливый же ты тип... Это они себя называют диссидентами. А на самом деле они – обычные фуфлометы! Что касается доходов, то они не совсем одинаковы, но сопоставимы...
– Не совсем понял...
– А тебе и не надо понимать! Нет, ты только послушай! Красиво, мерзавец, выражается!
– А что он сказал?
– Специально для тебя повторяю, что он сказал:
А за окнами стоят
Талые осины
Обнажено как талант –
Голая Россия...
Да, много еще у нас талантов осталось – все не перевелись. И главное – настоящий русский, не то, что этот жидок Бродский.
– А где этот Бродский?
– Хотели его нейтрализовать, как это сделали с отщепенцем Галичем – электрическим током хлопнуть в ванне, – но почему-то не удалось... Живет себе в Нью-Йорке, встречается с командированными в Америку советскими поэтами и тоскует по Союзу. А вот Солженицын и Зиновьев не так давно вернулись с Запада после выполнения нашего специального задания.
– Так у Вас они там выполняли спецзадание?
– А у тебя – нет? Советские граждане везде выполняют задание Родины, если это – наши люди, а не какие-нибудь отщепенцы...
В этот момент Феликс понял, что в этой реальности такой Солженицын никакой Нобелевской премии получить просто не смог бы...
– А про ГУЛАГ Солженицын у Вас писал?
– Мы попросили его во время длительной специальной командировки в США приоткрыть Западу некоторые особенности работы наших граждан, находящихся при исполнении специальных заданий в трудовых лагерях, размещенных по всей территории страны.
– И что дальше произошло после того, как ваш Солженицын написал «Архипелаг ГУЛАГ»?
– Какой еще ГУЛАГ? Откуда ты вообще взял это слово?
– Как откуда? Из творчества Солженицына.
– Ты что, совсем спятил? Знаменитая книга Александра... (забыл, как его по батюшке!) называлась – «По краю родному».
– Вот это да... – изумился в очередной раз Феликс, который, по всей логике вещей, уже давно должен был привыкнуть к тому, что в этой реальности ничему удивляться не следует.
– Когда Солженицын вернулся с Запада после 15-летней командировки, советское правительство наградило его Сталинской премией. Ведь написал он книгу просто мастерски. Даже сам товарищ Романов восторгался его очерками.
– Очерками?
– Да, путевыми заметками о трудовых лагерях Крайнего Севера и Сибири. Товарищ Романов даже заявил, что товарищ Солженицын очень напоминает ему товарища Горького – тот же стиль, тот же классовый подход.
– И что же, вашего Александра Солженицына тоже отравили, как Максима Горького? – попытался пошутить Феликс.
– Почему это – «вашего»? Товарищ Солженицын был умом, честью и совестью всей нашей эпохи, а значит, он таким должен остаться и в твоей памяти.
– Как это так – «был»? Неужели Солженицын умер?
– Не сам! Как ты предположил, так оно и произошло! – ответил на полном серьезе Володя. – Отравили, сволочи и гады! Как раз перед Новым годом... И умер товарищ Солженицын от яда после двухдневных мучений утром 1 января 2004 года, и не смогли лучшие врачи спасти его жизнь. Как ты думаешь, почему везде вот уже на протяжении почти четырех с половиной лет разыскивают тайных евреев? Потому что опять евреи напакостили – отомстили нашему русскому товарищу Солженицыну за его правдивую историческую книгу «200 лет вместе». Убили величайшего русского писателя! И причем в это дело оказались замешанными некоторые кремлевские врачи, оказавшиеся скрытыми евреями.
– И у Вас, значит, – опять «дело еврейских врачей»? – спросил подавленно Феликс.
– Почему «у Вас», идиот? Это у нас, в нашей родной советской стране появились безродные космополиты. Жаль, товарищ Сталин не успел их отправить в Биробиджан в 1953 году, так как тогда еврейские врачи уничтожили товарища Сталина. Ничего, товарищ Романов уже направил большинство из этих безродных космополитов «в дорогу дальнюю» на Дальний Восток, указанную еще товарищем Сталиным... А для остальных евреев, пока еще не выявленных, как я тебе уже сообщил, недавно создана новая еврейская автономия в самом центре Восточной Сибири. Будешь много выпендриваться – сразу попадешь туда! А потом – поминай как звали...
Феликс тотчас вдруг вспомнил, что он читал в 2002 году по поводу 50-летия расстрела участников Еврейского антифашистского комитета, и вновь ему стало не по себе. Что же еще может произойти в этой страшной, фантасмагорической реальности? Неужели в 21-ом веке может существовать ГУЛАГ, а пресловутые тройки опять вершат судьбы людей? Нет, это нонсенс, такого не может быть – протестовали все чувства Феликса. Но он осознавал, что толпа вновь сотворила себе ложных кумиров, и эти узурпаторы опять пытаются использовать народ как простую скотину... Хотя, впрочем, еще пророк Самуил в 11-ом веке до нашей эры предостерегал древних евреев от помазания Саула на царство, поскольку царская власть – это отнюдь не то, чего ищет свободолюбивый народ.
А Володя опять намекнул Феликсу, что пора прислушаться к тому, о чем вещает поэт, выступавший, несмотря на прохладу, в своем неизменном клетчатом пиджачишке из ткани букле.
А Вознесенский (то есть Андриевский – в этой реальности) тем временем проповедовал истину:
За истину борюсь я без забрала,
Деяний я хочу, а не словес.
Тебе ж милее льстец или доносчик.
Как небо на дела мои плевало,
Так я плюю по милости небес.
Сухое дерево не плодоносит.
При этих словах Феликс поежился и пытался спрятаться, но Володя пресек его поползновения: «А не плевать ли нам на этого типчика и его вирши? Короче, ты слишком эмоционально подходишь к этой, так сказать, поэзии! Пойдем побыстрей отсюда!»
Безальтернативная реальность – глава пятая
Филипп Улановский
Глава пятая, в которой Феликс узнает о новом грандиозном проекте советских лидеров
Когда Володя и Феликс ушли из парка, солнце уже скатывалось за горизонт. И тогда специальный товарищ Володя обратился к Феликсу с такими словами:
– Вот что, Идиот, скажу тебе по секрету...
– Не нужно мне никаких секретов! – запротестовал Феликс.
– А кто тебя спрашивал, нужны тебе секреты или не нужны... Партия и правительство решили доверить тебе секрет, а ты слушай и запоминай!
– А если я кому-нибудь его выдам? – поинтересовался Феликс.
– Так именно для этого тебе этот секрет и сообщают, чтоб ты его выдал тому, кому следует!
– А что со мной сделают, если я выдам секрет не тому, кому следовало?
– Пристрелят, конечно! Не бледней, Феликс, это я так шучу, – рассмеялся Володя.
– Тогда я хрен кому-то его выдам...
– А нужно выложить этот секрет вполне определенным людям, и я объясню тебе, кому именно.
– Зачем выдавать секреты?
– Слушай меня дальше! В одном из наших специальных учреждений разработали чудо неслыханное – ядерную космическую ракету.