Текст книги "Соучастник"

Автор книги: Филипп Марголин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Филипп Марголин
Соучастник

Посвящается Дэниелу и Крис. Моему сыну и его новой жене – двум прекрасным людям на пороге прекрасной семейной жизни.

Благодарности

Я хочу выразить свою признательность многим людям, которые посвятили немало времени и сил, чтобы помочь мне в этой работе. Наука никогда не была моим сильным местом, поэтому я чрезвычайно обязан доктору Линну Лорио, который придумал для меня воображаемое лекарство инсуфорт и ответил на множество моих вопросов. Доктор Джон Ланди и доктор Карен Гансон из лаборатории медицинской экспертизы штата Орегон научили меня, как опознавать человека по его останкам. Эд Притчард был моим компьютерным гуру.

Я получил бесценную информацию о жизни сотрудников крупных юридических фирм от Элисон Броуди, адвоката в портлендской компании "Миллер, Нэш", а также от Скотта Кроуфорда, Майка Якобса, Мелиссы Робертсон, Брайна Джиона, Шэрон Хилл, Ричарда Ванджелисти и Марии Горески, юристов из фирмы "Штоль, Ривз" в Портленде. Кроме того, я должен поблагодарить партнеров "Штоль, Ривз" Рэнди Фостера и Барнса Эллиса. Я хочу заверить своих читателей, что "Рид, Бриггс" является вымышленной фирмой и любое сходство ее работников с реальными людьми случайно и непреднамеренно.

Я многим обязан Майку Уильямсу и Джонатану Хоффману – выдающимся адвокатам, которым нередко приходится участвовать в шумных гражданских процессах – вроде того, что описан в этой книге. Они посвятили меня во все тонкости процедур, связанных с проверкой качества выпускаемой продукции.

Мне оказали неоценимую техническую помощь Майк Шинн, Дэн Бронсон, Марк Андерсон, Чип Хорнер, работник кладбища "Ривервью" Стив Миллен, доктор Натан Селден, детектив портлендской полиции Йон Родс, помощник шерифа в округе Малтном сержант Мэри Линдстрэнд и мой добрый друг Винс Кохлер.

Я благодарю своих замечательных детей, Эми и Дэниела; Джонатана Хоффмана и Ричарда Ванджелисти; а также Джо, Элеонору, Джерри и Джуди Марголин, Норму и Хелен Стамм за те полезные замечания, которые они сделали, прочитав первые наброски моего романа.

Не могу не упомянуть Дэна Конэвея, моего бесстрашного редактора и обладателя безупречной интуиции. Работать с ним – большая удача для писателя. Не меньшим везением я считаю сотрудничество с Джин Нэггэр и всеми работниками ее агентства.

Люди часто спрашивают меня, откуда я беру свои идеи. В случае с "Соучастником" ответить на этот вопрос очень легко. Основу сюжета для книги придумала Дорин, моя потрясающая жена, которой я восхищаюсь уже тридцать лет. Не стану раскрывать замысел, поскольку он таит в себе немало сюрпризов, но смею заверить, что он столь же остроумен, как и его автор.

Пролог

Ледяной ветер на Мерсер-стрит сотрясал уличные навесы, взметал клочки бумаги с промерзшего асфальта и обжигал лицо. Пытаясь согреться, Джин Арнольд, адвокат из Аризоны, съежился и поднял воротник плаща. Он и раньше бывал в Нью-Йорке, но зимой приехал сюда в первый раз, и холод застал его врасплох.

Арнольд был одним из тех ничем не примечательных людей, которых забывают уже через пять минут, даже если просидели с ними рядом целый час. Действительно, как может запомниться мужчина среднего роста, с карими глазами, увеличенными толстыми линзами очков, и маленькой лысиной с остатками чахлой шевелюры?

Личная жизнь адвоката соответствовала его внешности. Будучи холостяком, он много читал и из всех видов развлечений предпочитал игру в гольф. В его прошлом трудно было найти события, которые могли привлечь к себе внимание окружающего мира, если не считать трагедии, случившейся с ним семь лет назад.

Профессиональная деятельность Джина Арнольда протекала так же вяло, как и его жизнь. Он занимался в основном коммерческими сделками. В Нью-Йорк его привели дела Мартина Альвареса, аризонского короля подержанных машин, который собирался расширять свой бизнес в Нью-Мехико. Переговоры с инвестором окончились раньше, чем рассчитывал Арнольд, и у него осталось немного времени, чтобы побродить по Сохо и подыскать что-нибудь новое для своей маленькой коллекции картин.

Когда у адвоката заслезились глаза и потекло из носа, он в отчаянии огляделся по сторонам в поисках укрытия. Художественная галерея на углу Мерсер и Спринг-стрит оказалась как нельзя кстати. Адвокат поспешно нырнул внутрь и с облегчением вдохнул теплый воздух. Худощавая продавщица в черном оторвалась от созерцания каталога и взглянула на него.

– Чем могу помочь? – Она скроила дежурную улыбку.

– Я только посмотрю, – автоматически ответил Арнольд.

На белых стенах галереи были развешаны произведения самых разных стилей. Адвокат бегло осмотрел несколько феминистских коллажей и с удовольствием остановился перед холстами, которые больше подходили его вкусу. В его коллекции уже имелось несколько вещичек в стиле вестерн – красно-бурые закаты в прериях, ковбои с лассо... Но теперь он увидел ландшафты Новой Англии, вернее, морские пейзажи. Лодки среди бушующих волн, прибой на пустынном пляже, рыбачьи лачуги в коре из морской соли. Просто замечательно.

Арнольд перешел к экспозиции черно-белых снимков под названием "Пары". Первая фотография запечатлела двух подростков, которые шли через парк, взявшись за руки. Они шагали спиной к зрителю, наклонившись друг к другу и почти соприкасаясь головами. Фотограф прекрасно уловил момент зарождающегося чувства. У Арнольда заныло сердце. Он бы все отдал, чтобы оказаться на месте этого мальчишки. Что может быть хуже одиночества?

Следующий снимок изображал чернокожую пару в небольшом кафе. Мужчина смеялся, широко открыв рот и откинув голову, а женщина смущенно улыбалась, довольная тем, что так развеселила собеседника.

Арнольд внимательно рассмотрел фотографию. Обычно он не покупал такие вещи, но этот снимок его чем-то тронул. Он прочитал белую наклейку на стене, выяснив, что фотографа зовут Клод Бернье и что фотография ему по средствам.

Адвокат взглянул на третье фото. Мужчина и женщина в мокрых плащах пересекали площадь в каком-то городе. У обоих жесткие, рассерженные лица. Глаза у женщины сверкали, мужчина твердо сжал губы.

– О Господи, – пробормотал Арнольд.

Его качнуло вперед, и он оперся на стену.

– Сэр?

Женщина посмотрела на него, напуганная мертвенной бледностью лица. Арнольд растерянно оглянулся, чувствуя, что кружится голова.

– С вами все в порядке?

Адвокат кивнул, но продавщица встревожилась. Она поспешила к нему и подхватила под руку.

– Можно где-нибудь присесть? – спросил он слабым голосом.

Женщина подвела его к стулу у прилавка. Арнольд упал на сиденье и приложил ладонь ко лбу.

– Хотите воды? – с беспокойством спросила женщина.

Арнольд понял, что продавщице не по себе. Наверное, уже представила, что он умрет от сердечного приступа, а ей придется сидеть с трупом до приезда полиции.

– Да, спасибо. Со мной правда все в порядке, вам не о чем беспокоиться, – добавил он, стараясь успокоить ее. – Просто закружилась голова.

Когда женщина принесла стакан воды, Арнольд уже пришел в себя. Он сделал два глотка и глубоко вздохнул. Женщина стояла над ним, нервно потирая руки.

– Мне гораздо лучше. – Адвокат слабо улыбнулся. – Никак не привыкну к холоду.

– Можете посидеть здесь, если хотите.

– Спасибо. – Он кивнул на стену. – Этот фотограф, Бернье, он живет в Нью-Йорке?

– Кто, Клод? Да, неподалеку. У него квартирка в Челси.

– Я хотел бы купить одну из его работ.

Арнольд медленно поднялся с места и направился к снимку с рассерженной парой. На мгновение у него мелькнула мысль об ошибке, но, когда он подошел поближе к снимку, сомнения рассеялись.

– Можно с ним сегодня встретиться? – Адвокат протянул продавщице карточку, не отрывая глаз от фото.

Женщина сдвинула брови:

– Вы уверены, что вам не нужна помощь?

Арнольд кивнул. Продавщица продолжала смотреть на него с сомнением, словно все еще надеялась его отговорить. Потом сняла снимок со стены и отправилась за прилавок оформлять покупку. Пока аппарат считывал реквизиты на кредитной карточке, женщина позвонила по телефону. Арнольд сел на стул. Первый шок прошел, теперь ему хотелось поскорее закончить дело.

– Клод сказал, что готов принять вас в любое время.

Женщина протянула ему фотографию и листочек с адресом фотографа и его телефонным номером. Арнольд запомнил адрес и убрал листок в карман.

– Спасибо, вы очень любезны.

Адвокат попрощался с продавщицей и вышел на улицу. Ветер окатил Арнольда ледяным холодом, но теперь он его даже не заметил.

Часть IОбезьяний этикет

Глава 1

Свет фар обшарпанного «сааба», в котором ехал доктор Сергей Кайданов, скользнул по пихтовым стволам и уперся в стену некрашеного дома, стоящего в глухом лесу где-то к югу от Портленда. Отпирая дверь, доктор услышал, как макаки завозились и стали издавать знакомый звук, смесь воркования и лая, который всегда действовал ему на нервы. Когда он включил свет, шум стал еще громче.

Обезьяны занимали два помещения в задней части дома. Кайданов прошел по узкому коридорчику и остановился перед толстой железной дверью, ведущей в одну из комнат. Он открыл металлическую заслонку и стал разглядывать животных через маленькое окошко. В каждом помещении находилось по шестнадцать макак-резусов. Все обезьяны сидели по отдельным клеткам. Клетки стояли по две, одна над другой, разбросанные в шахматном порядке по передвижной платформе. Кайданов всей душой ненавидел макак. В этих тварях ему было противно все – их вонь, крики, суетливые движения, которыми они сопровождали каждый его шаг.

Не успел он заглянуть в окно, как одна из макак, сидящая в верхней клетке, прыгнула к двери и уставилась на него сверху. У нее был серовато-бурый мех, и в сетку она вцепилась всеми четырьмя конечностями с хорошо развитыми большими пальцами. Эта особь доминировала в комнате, хотя доктор так и не понял, как она смогла стать лидером, не имея возможности влиять на остальных.

Макаки-резусы были очень нервными и агрессивными и всегда держались начеку. Кайданов знал, что обезьянам нельзя смотреть в глаза, но сейчас сделал это нарочно, чтобы показать, кто тут главный. Макака не отвела взгляда. Она просунула сквозь сетку свою собачью морду и оскалила острые клыки. При двух футах роста и весе сорок фунтов животное казалось слишком слабым, чтобы причинить серьезный вред человеческому самцу весом сто девяносто фунтов и ростом пять футов и восемь дюймов, но доктор знал, что на самом деле это не так.

Три часа утра. Кайданов понятия не имел, ради чего ему пришлось тащиться сюда в такую рань, но человек, позвонивший посреди ночи, приказал ни о чем не спрашивать и делать, что велят.

Доктору захотелось кофе. Он уже собрался пойти в кабинет и приготовить себе чашечку ароматного бодрящего напитка, когда заметил, что замок на клетке старшей обезьяны не закрыт. Наверное, он забыл запереть его после кормежки. Ученый решил открыть дверь, но вспомнил, что ключ от помещения с макаками лежит в офисе.

Кайданов вернулся к входной двери. Его кабинет был набит лабораторным оборудованием. За дверью стоял передвижной столик, заваленный телефонными справочниками, научной литературой и кипой отчетов о родовых схватках обезьян. К столику был придвинут простой стул. Вдоль стен разместились металлическая картотека, умывальник и контейнер для бумажных полотенец.

Кофе был почти готов, когда Кайданов услышал шум подъехавшей к дому машины и звук хлопнувшей дверцы. На мониторе он увидел фигуру в ветровке с капюшоном, которая двигалась в сторону лаборатории. Ученый вышел из кабинета и открыл входную дверь. Всмотревшись в гостя, он увидел под капюшоном холодные глаза, смотрящие на него сквозь стекло лыжной маски. Кайданов хотел что-то сказать, но в лоб ему ударили рукояткой пистолета, и на секунду он ослеп от боли. Доктор рухнул на пол. Ствол оружия уперся ему в шею.

– Шевелись, – скомандовал непрошеный гость приглушенным голосом.

Доктор кое-как поднялся на колени, и незнакомец пнул его ботинком, подтолкнув вперед. Кайданов заплакал от боли и пополз к своему кабинету.

– Ключи от комнат с обезьянами, быстро.

Ученый указал на вбитый в стену крючок. В следующий момент на него обрушился новый удар, и он потерял сознание.

* * *

Кайданов не знал, сколько времени пролежал в обмороке. Первое, что он услышал, придя в себя, – истерические вопли макак и грохот сдвигаемых клеток. В голову ему как будто вбили гвоздь, но доктор заставил себя подняться и сесть. По всей комнате были разбросаны ящики картотеки. Ворохи бумаги на полу, его одежда, руки и лицо были залиты бензином. Его ноздри уловили горький запах дыма, и он оцепенел от ужаса, увидев пляшущие в коридоре языки пламени.

Страх заставил Кайданова вскочить на ноги, но через секунду в комнате вновь появился незнакомец с пистолетом и канистрой бензина. Доктор беспомощно прижался к стене, точь-в-точь как одна из его робких обезьянок, которые отбегали в дальний угол клетки, когда он заходил к ним в комнату. Канистра с металлическим звуком ударилась о стол, и человек в маске достал зажигалку. Кайданов пытался закричать, но ужас сдавил ему горло. Над зажигалкой уже появился язычок огня, когда со стороны двери послышался жуткий вопль. В кабинет с разинутым в панике ртом и вытаращенными от боли глазами ворвалась охваченная пламенем фигура. Это вожак, догадался ученый. Он сумел вырваться из клетки, потому что доктор забыл запереть замок.

В голове Кайданова мелькнуло: "обезьяний этикет". Он инстинктивно пригнулся и принял защитную позу. Неизвестный в маске уставился на обезьяну. Несколько мгновений примат и человек мерили друг друга взглядом, потом снова раздался дикий крик, и сорок фунтов мышечной массы, огня и адреналина взлетели в воздух. Кайданов увидел, как макака прыгнула на жертву и вонзила зубы в плечо незнакомцу. Когда оба рухнули на пол, доктор выскочил из дома и бросился к лесу. За его спиной прогремели два выстрела.

Глава 2

– Ну как, готов немного поразвлечься? – спросил Джо Молинари, заглянув в крошечный кабинет Дэниела Эймса.

– Только не сегодня. – Дэниел уныло кивнул на заваленный бумагами стол. – Бриггс загрузил меня работой.

Младшие юристы из компании "Рид, Бриггс, Стивенс, Стоттлмайер и Комптон" каждую неделю проводили время в популярном ресторанчике Портленда, чтобы пожаловаться на свою трудную жизнь и заодно позубоскалить над другими адвокатами, которым в отличие от них не повезло работать в самой крупной юридической фирме штата Орегон. Дэниелу нравились эти дружеские вечеринки, но он знал, что после пары коктейлей вряд ли сможет заставить себя вернуться в офис.

– Бриггс требует отчета к завтрашнему утру.

Молинари недовольно покачал головой:

– Когда ты научишься говорить "нет"? У меня есть снимок забастовки на автомобильном заводе. В конце дня я вывешиваю его на своей двери. Могу дать тебе копию, если хочешь.

Дэниел улыбнулся:

– Спасибо, Джо. Я подумаю о твоем предложении, а пока мне надо разобраться с бумагами.

– Все-таки пора бы тебе научиться постоять за себя. Линкольн давно отменил рабство.

– В конторе "Рид, Бриггс" не знают, что такое 13-я поправка.

– Ты безнадежен, – рассмеялся Молинари, поднявшись с места. – Ладно, если передумаешь, ты знаешь, где нас искать.

Молинари вышел в коридор, и Дэниел глубоко вздохнул. Он завидовал другу. На его месте Джо не задумываясь отправился бы в ресторан. Приятель мог запросто наплевать на таких людей, как Артур Бриггс, но ему не приходило в голову, что Дэниел находится в другом положении.

Отец Молинари был крупной шишкой в рекламном агентстве в Лос-Анджелесе. Джо окончил элитную школу, учился в "Лиге плюща"[1]1
  «Лига плюща» – группа самых известных и престижных университетов и частных колледжей на северо-востоке США. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть] и проходил судебную практику в Джорджтауне. С его связями парню ничего не стоило устроиться на любую работу, но Джо обожал кататься по горным речкам и заниматься альпинизмом, поэтому снизошел до конторы «Рид, Бриггс». А вот Дэниел каждый день благодарил Бога за свою должность.

В маленьком кабинете Эймса на стене висели все его дипломы и лицензия на адвокатскую практику в штате Орегон. Джо и многие другие адвокаты получили свою профессию без особого труда, а Дэниелу пришлось вкалывать, чтобы заплатить за обучение в университете. Он мог рассчитывать только на себя. Эймс гордился тем, что сумел устроиться в лучшую юридическую фирму штата без престижного диплома и семейных связей, но его всегда преследовало неприятное чувство, что достигнутое им положение слишком непрочно.

Конечно, кабинет у Дэниела был не бог весть что, однако раньше никто в его семье не имел своего офиса.

Мать Эймса работала официанткой, когда не слишком много пила, а в остальное время обслуживала дальнобойщиков. Он звонил ей на день рождения и в Рождество, если мог узнать ее адрес. В детстве у него сменилось не меньше шести "отцов". Лучшие из них не обращали на него внимания, а после худших оставались ссадины и синяки.

Больше других ему нравился дядя Джек, отец под номером четыре, у которого были свой дом и небольшой садик. Раньше Дэниелу не приходилось жить в настоящем доме. Обычно они с матерью ночевали в трейлерах или в темных вонючих комнатках какого-нибудь придорожного отеля. Дэниелу исполнилось восемь, когда они поселились у дяди Джека. Ему дали отдельную комнату, и он чувствовал себя на седьмом небе. А еще через четыре месяца в пять часов утра Эймс, еще не совсем проснувшись, стоял на тротуаре и слушал, как его мать с пьяными воплями колотит бутылкой в запертую дверь жилища дяди Джека.

Дэниел несколько раз сбегал из дома и уже с семнадцати лет пытался жить на улице. А когда стало совсем плохо, завербовался в армию. Он считал, что армия спасла ему жизнь. Только там он сумел проявить свои способности и впервые почувствовал уверенность в завтрашнем дне.

На крючке за дверью висел черный пиджак Дэниела, в котором он носил свою чековую книжку. Девяносто тысяч долларов! Его до сих пор поражал размер собственной зарплаты, и он считал невероятным везением, что "Рид, Бриггс" взяла его к себе на службу. Дэниел почти боялся, что в один прекрасный день все это окажется жестокой шуткой.

Когда в юридическую школу приехал представитель фирмы, Дэниел пошел на собеседование только для того, чтобы попрактиковаться на будущее. Приглашение на вторую встречу застало его врасплох, а предложение работы привело в настоящий шок. Сотрудники "Рид, Бриггс" оканчивали Эндовер и Эксетер, посещали лекции в Йеле и Беркли и учились на юридических факультетах в Гарварде или Нью-Йоркском университете. Правда, с учебой у Дэниела было все в порядке – он получил диплом с отличием по биологии и писал статьи для "Юридического обозрения", – но у него нередко возникало чувство, что он человек совсем другого круга.

Дэниел повернулся к окну и взглянул на сумерки, сгущающиеся над руслом Вилламеты. Когда он в последний раз уходил с работы засветло? Молинари прав. Нужно научиться говорить "нет" и хотя бы на время забывать о службе. Однако Эймса вечно преследовал страх, что, отказавшись от работы, он приобретет репутацию лентяя. Вчера ночью Дэниел проснулся в поту от жуткого кошмара – ему снилось, что он скорчился на дне глубокой шахты, а сверху на него медленно, но неумолимо опускается тяжелый лифт. Не надо быть доктором Фрейдом, чтобы понять значение этого сна.

* * *

Дэниел закончил черновик отчета без четверти семь. Он откинулся на спинку кресла и протер глаза. Зевая и потягиваясь, Дэниел неожиданно заметил Сьюзен Уэбстер, с улыбкой смотрящую на него из открытой двери. Эймс не знал, чему удивляться больше – ее улыбке или тому, что она нанесла ему визит.

– Привет, – пробормотал он, стараясь не таращиться на ее безупречную фигуру.

– Привет. – Сьюзен грациозно присела в соседнее кресло, взглянув на бумаги, разбросанные на столе. – Наверное, у тебя чертовски важное дело, раз ты отказался от вечеринки. Что это – доклад для Верховного суда или письмо президенту?

Внешне Сьюзен выглядела как девушка с обложки глянцевого журнала, но у нее был диплом Гарварда по физике, и она считалась одной из лучших выпускниц юридического факультета. Благодаря научной подготовке ее одновременно с Дэниелом включили в группу адвокатов, занимающихся защитой "Джеллер фармацевтиклз" – крупной фирмы, которую обвиняли в том, что один из ее препаратов вызывает врожденные дефекты у детей. Последние полгода они работали вместе, но она никогда не обращалась к Дэниелу по делу и вообще почти не замечала его. Поэтому сегодняшний визит очень удивил его.

– Это отчет для мистера Бриггса, – коротко ответил Дэниел.

– Неужели? Что-нибудь интересное?

– Новое дело Арона Флинна.

– Как, опять Флинн? Этот парень лезет во все дыры.

– Верно.

– И кого из наших клиентов он достал на этот раз? – поинтересовалась Сьюзен.

– "Орегон мьюшуэл". Доктора Эйприл Фэруезер обвинили в недобросовестном лечении.

– Невропатолога?

– Да. Откуда ты знаешь?

– Артур подкинул мне одну работку по тому же делу. Забавная история. Ты слышал подробности? – Сьюзен улыбнулась.

– Нет. Я еще не получил материалы следствия.

– К Фэруезер обратилась студентка с жалобой на депрессию и плохой сон. По ее словам, доктор подвергла ее гипнозу и внушила ложные воспоминания о том, что родители девушки были сатанистами и в детстве проделывали с ней ужасные вещи.

– Какие?

– Сексуальные извращения, пытки.

– Ничего себе. Думаешь, это правда?

– Сомневаюсь.

– Я видел доктора Фэруезер, когда она приходила к мистеру Бриггсу, – кивнул Дэниел. – На вид нормальная женщина.

– Тебе еще долго работать над отчетом?

– Нет. Просмотрю один разок, и все.

– Значит, ты почти закончил? – улыбнулась Сьюзен.

– Пожалуй.

Дэниел не тешил себя мыслью, что Сьюзен собирается предложить ему выпить или пригласить на ужин, – ее парней он представлял себе как богатых плейбоев с дорогущими спортивными машинами и роскошными особняками на Уэст-Хиллз. Но на секунду у него все-таки мелькнула мысль, что Уэбстер запала на его темные кудри, синие глаза и обаятельную улыбку.

Сьюзен подалась вперед и понизила голос до вкрадчивого шепота.

– Раз ты свободен, – она выдержала паузу, – не окажешь мне огромную услугу?

Дэниел не мог представить, о чем речь, и просто ждал, что будет дальше.

– Кстати, здесь тоже замешаны Флинн и одна из его жертв – "Джеллер фармацевтиклз", – заметила Сьюзен. – Ты слышал, что несколько недель назад он запросил у нас материалы к делу?

Дэниел кивнул.

– "Джеллер", как всегда, тянула с документами до последнего. Завтра к восьми утра они должны быть у Флинна. – Девушка немного помолчала. – Рене передала их мне, – продолжила она. (Рене Джилкрист – секретарша Артура Бриггса.) – Джилкрист пообещала Броку Ньюбауэру, что я просмотрю материалы к завтрашнему дню, хотя знала, что у меня большие планы на вечер. Теперь она уверяет, будто забыла, но я знаю – это сделано нарочно.

Сьюзен наклонилась еще ближе и заговорила доверительным тоном:

– Рене ревнует шефа к каждой женщине, которая работает с ним. Честное слово. Я хотела спросить, может, ты разберешь эти бумаги вместо меня?

Дэниел смертельно устал и умирал от голода. Ему не терпелось вернуться домой.

– Не знаю. Я еще не закончил с отчетом и вообще жутко измотан.

– Я этого не забуду, обещаю. Работы совсем немного. Всего пара коробок, документы надо просто просмотреть. Проверить, как составлены бумаги, и все такое. Ты меня очень выручишь.

Сьюзен смотрела на него трогательно-умоляюще. Дэниел подумал, что уже почти закончил отчет, да и делать ему вечером особенно нечего. В лучшем случае почитает книгу или посмотрит телевизор. Какого черта, добрые дела еще никому не повредили.

– Ладно, – вздохнул он. – Придется тебя спасти.

Девушка перегнулась через стол и дотронулась до его руки:

– Спасибо, Дэниел. Я твоя должница.

– Рад слышать. – Он уже чувствовал себя полным дураком. – Желаю хорошо повеселиться.

Сьюзен поднялась с кресла.

– Коробки с бумагами в малом конференц-зале, рядом с ксероксом. Не забудь, завтра утром они должны быть у Флинна. И еще раз спасибо.

Девушка исчезла с почти волшебной быстротой. Дэниел вновь потянулся и встал из-за стола. Он решил сделать перерыв и заодно посмотреть, во что вляпался. Эймс прошел до конференц-зала и включил свет. На столе лежали пять больших картонных коробок. Он открыл одну. Она была доверху набита бумагами. Дэниел быстро подсчитал в уме – получалось не меньше пяти тысяч документов на каждую коробку. Даже если ему повезет, на них уйдет целая ночь. Немыслимо. Он уже не попадет домой.

Дэниел бросился за Сьюзен, но ее и след простыл.