Текст книги "Новая эра пирамид"

Автор книги: Филип Коппенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Как же в Котовске прошла приватизация? Оказалось, бюджетообразующие предприятия преобразовались в акционерные общества закрытого типа, и теперь работники, владея акциями, получают в конце года дивиденды. Основные активы города не продавались. Фабрики и заводы не закрывались. Рабочих мест столько, что работать могли бы и те, кто стоит на бирже труда, если бы пособие по безработице, выплачиваемое в течение года, не равнялось зарплате. Конечно, котовчане уезжают на заработки за границу, но массовым это явление не стало. Высококвалифицированную работу, которой город предложить не может, ищут в Одессе.

Котовск кормит железная дорога. Железнодорожники – элита города, как в Кишиневе – банкиры. Машинист получает 5000 гривен (10 000 лей). Обидно: сколько молдавских железнодорожников потеряло работу за годы «экономических экспериментов», сколько обезлюдело населенных пунктов, в числе которых город Бесарабка, когда-то живший «железкой»…

Среди крупных предприятий Котовска – мебельная фабрика, которая поставляет продукцию на Запад. В городе три технических супермаркета, один строительный и продовольственные. Все работают по франчайзингу: местные бизнесмены выходят на крупные торговые сети, арендуют или строят помещения и открывают магазины. (…)

В городе живут по 4 тысячи молдаван и русских и около 33 тысяч украинцев. До нынешнего мэра Анатолия Иванова городским головой был молдаванин Иван Думбрава. Куранты напротив вокзала показывают время четырех часовых поясов, и во все четыре стороны – несовпадение в минутах. Такой здесь город: одни живут по Киеву, другие – по Москве, третьи – и вовсе по своим собственным часам.

Вот как решили в Котовске национальный вопрос. Каждый говорит на том языке, какой знает. Обращаться в государственные органы можно на украинском либо на русском, но отвечают и в целом ведут деловую переписку только на государственном. В Котовске несколько газет, одна из них православная, в каждом номере информация публикуется на двух языках.

Все школы – с украинским языком обучения. Русские закрылись. Дети знают государственный язык независимо от того, родной он или нет. Таким образом, государство терпимо к взрослым, которых переучивать бесполезно, и концентрирует свои усилия на подрастающем поколении. Говоря о школе, отметим такой штрих: ассоциации родителей все денежные сборы ведут по перечислению, финансовые отчеты о собранных и потраченных средствах вывешиваются в учебных заведениях на видном месте!»

Примечательно, что когда на городском интернет-форуме котовчанам предложили обсудить вопрос о том, не пора ли похоронить Котовского на родной земле, ответы были такими: «А кто будет таможенные платежи платить???»

«Вы целиком его хотите или только череп и десяток костей?»

«Абсолютно согласен, тем более, что он наверняка крещен в православии, только это коммунистам еще надо объяснить… Но мне думается, что котовчанам глубоко пофиг».

Известный историк С. В. Волков в одной из своих книг, вышедшей в 2004 году, констатирует следующий факт: «Молдаване избавились от памяти «батьки», и город недалеко от Кишенева, носивший имя Котовск, теперь называется Хынчешты. Русские же и украинцы терпят Котовского и по сей день – в Тамбовской и Одесской (бывшая Бирзула) областях города и сейчас носят название Котовск, а в Волгоградской области есть поселок имени Котовского – центр административного района. В Санкт-Петербурге есть улица Котовского».

4

Семья Котовского после смерти Григория Ивановича переехала из Умани в Киев. Весьма примечательно, что даже мебель на новом месте жительства ей покупали за счет кавалерийского корпуса. Своего у них не было почти ничего.

В день похорон комкора Ольга Петровна родила дочь Елену (Лелю), но и эта радость не могла разбавить страшного горя, постигшего семью. И в дальнейшем их жизнь была очень и очень сложной… В 1936 году Ольга Петровна рассказывала о детях, о материальном положении писателю Шмерлингу следующее: «Гриша учится в русской 13-й школе… все отлично. Кончает 6-й класс. Леля – все отлично, в 3-м классе русской 25 школы. Оба пионеры, звеньевые пионер, отряда им. Котовского. Гриша в Учкоме – уважаемое лицо. У Гриши масса работы, сочинение он перешлет позднее. Сообщаем Вам большую новость – у нас с 20/IV рояль Шредера. Купили за 3500 руб. Две тысячи внесли, а остат. в рассрочку. На полгода закабалились, продать нечего, чтобы сколотить тысчонку. Лелечка все свободное время проводит за роялем. В балете занимается, а как не знаю, очевидно хорошо, если она переведена в числе 3-х из 40 во вторую группу еще с самого начала».

Григорий Гигорьевич впоследствии станет востоковедом-индологом, историком и общественным деятелем. О том, как получилось, что сын не пошел по стопам отца, он поведает в интервью А. Беляеву: «Как ни странно, меня с детства, которое прошло в Киеве, никогда не влекло к профессии военного. Может быть, это определялось тем, что меня и мою младшую сестру [Елену, первый муж – Вадим Ильич Пащенко, в 1964 году – заместитель декана факультета иностранных языков по французскому языку, заслуженный альпинист СССР], которая родилась в день похорон отца, воспитывали мама и ее сестра тетя Лиза. А может быть, это было заложено в моей внутренней организации, в самом генотипе.

С раннего детства, которое прошло в Киеве, экскурсии в Киево-Печерскую лавру, Софийский собор, музеи изобразительного искусства оформили мою еще полуосознанную тягу к историческим предметам. Окончив школу, я поступил на истфак МГУ. Но началась война, и на второй курс я пришел только после ее окончания. В это время открылось в МГУ отделение Востока. Все языковые группы были уже сформированы, и меня могли принять только в индийскую группу с изучением санскрита. Так я попал в индологию – чисто случайно.

Правда, разочароваться мне в своем выборе не пришлось. В значительной степени это объяснялось тем, что моим научным руководителем на старших курсах был выдающийся востоковед, основатель советской индологии Игорь Михайлович Рейснер, происходивший, кстати, из замечательной семьи (его отец, профессор Михаил Андреевич Рейснер, был автором первой Конституции РСФСР).

Большое влияние оказали на меня еще два видных ученых-педагога, у которых я занимался: историк-медиевист Моисей Менделеевич Смирин, научивший меня работать с источниками средневекового периода, и крупный специалист по истории России Константин Васильевич Базилевич.

Я не жалею, что выбрал индологию. Индия – это субконтинент, целый мир, изумительная страна, величайшая цивилизация, интереснейший объект обществоведческих исследований… Не случайно в современной американской социологии и экономике специализация по Индии занимает одно из ведущих мест.

Первая моя работа была опубликована в 1952 году, затем вышло более 300 работ, посвященных самым разным аспектам исследований как Индии, так и вообще Востока».

Кстати сказать, после размещения этого интервью в Интернете в комментариях к нему появилось следующее сообщение: «Спасибо большое за очень хороший и искренний рассказ. Я в 1980-х училась в Киевском университете, русский язык у нас преподавала Елена Григорьевна Котовская, дочка легендарного командира. Удивительно спокойная, мягкая и интеллигентная была женщина. Помимо правил русского языка она рассказывала нам об упражнениях йоги, которой сама увлекалась, а также давала советы о правильном питании, опять же с точки зрения йоги. Теперь мне стало понятно, откуда черпала она свои познания. Еще раз спасибо за теплые воспоминания. Замечательные дети выросли у Котовского».

В переписке с писателем Шмерлингом Ольга Петровна раскрыла еще одну маленькую тайну Котовского. Оказывается, кроме родных детей Григория и Елены в их семье жил еще и приемный мальчик: «Как попал Митя? В 1923 г. Митя был курьером в Красной гостинице в Харькове. Григ. Иван, всегда останавливался в этой гостинице, и Митя выполнял его поручения. Григ. Ив. обратил внимание на ровного, точного в исполнении, всегда с книжкой под мышкой мальчика. В один из своих приездов он спросил Митю, откуда он, почему не учится, и быстро решил судьбу. Через 3 часа едем в Умань, у тебя будет мать (моя жена), она позаботится о тебе, и из тебя выйдет человек. Митя в тот же день выехал в Умань с Верховским, а Григ. Ив. задержался. По приезде в Умань он вспомнил о Мите, кот. находился у Верховского и страдал от того, что был на положении нежелательного приживальщика. Григ. Ив. сразу догадался, что Митя морально страдает, и сейчас же привел его домой. Лето он прожил у нас, поправился, и к 1/IX устроили его на рабфак в Софиевке, там он жил в общежитии, но редкий день он не был [у нас в] свободное время, хотя расстояние было порядочное – 5–6 км, но он привязался к нам. Да и питание там было плохое, Лиза сердобольная, бывало, еще ему на завтрак в карманы насует и сала и хлеба. Он считался членом нашей семьи.

Когда получалось жалованье, то Григ. Ив. выдавал им карманные деньги – Мите, Кальке и ординарцу. Мы получали тогда 190 руб., и он выдавал им по 10 руб.».

Ольга Петровна Котовская после смерти мужа продолжала работать врачом в Киевском окружном госпитале. Сохранилась фотография, на которой майор медицинской службы Котовская запечатлена в парадном кителе с наградами на груди: орденом Красной Звезды и медалями («XX лет РККА», «За победу над Германией»). По всей видимости, снимок сделан в день Победы. Вдова Котовского скончалась в 1961 году.

Судьба сына Котовского оказалась и вовсе непростой. В годы войны на его долю выпали тяжелейшие испытания плена. В 1941 году студент Григорий Григорьевич Котовский был мобилизован и направлен в Ленинградское училище ПВО. В мае 1942 года лейтенант Котовский получил назначение на должность командира пулеметного взвода 61-го зенитного артиллерийского полка Черноморского флота в Севастополе. А 2–3 июля 1942 года практически весь командный состав 61-го полка и свыше 1000 матросов и сержантов погибли, попали в плен либо пропали без вести.

Григорий Котовский попал в плен, будучи раненым, находясь на излечении в госпитале. В официальных документах зафиксировано: «Пропал без вести 3.7.42 г. (Пр. КУ № 0337 от 6.10.42 г)». В неволе он находился под чужой фамилией Ассовский, вплоть до самой капитуляции Германии. После войны, оказавшись в запасном батальоне, Григорий Григорьевич пожалуется в письме Шмерлингу: «Чувство радости «второго рождения» [отравляется] горечью положения бывшего пленного. Ведь мои сверстники уже капитаны, их грудь в орденах. Сверстники окончили в этом году МГУ и другие вузы, а у меня 3 года вычеркнуты из жизни. Плен это кошмар, это самая суровая школа жизни. Это испытание Человека, ибо там он гол как перст без «чинов и регалий».

Вот еще одна глава жизни человечества, прочтенная несколькими миллионами русских людей. Но ничего. Если будут драться с японцами, то, если возьмут, пойду туда».

История плена Григория Котовского-младшего достаточно подробно описана в письме его матери Маршалу Советского Союза С. М. Буденному:

«Я – вдова героя Гражданской войны, погибшего комкора 2-го кав. Котовского Григория Ивановича, обращаюсь к Вам с великой просьбой.

Мой сын Котовский Григорий – студент исторического факультета МГУ – в апреле 42 г. окончил ПВО ВМФ, получил звание лейтенанта и был направлен на фронт в Севастополь, куда прибыл 2/V 42 г. и всю оборону командовал пулеметным взводом. 30/VI был ранен в ногу и привезен в эвакогоспиталь в Камышовой бухте (Севастополь). 2/VII 42 г. госпиталь был занят немцами.

До половины января 43 г. находился на лечении в различных госпиталях и по выписке вывезен этапом в Германию, откуда в марте 43 г. попал в транспорте 1000 чел. в Сев. Норвегию под Нордкап, где пробыл до конца 44 г.

За антинемецкую работу в июле 44 г. был направлен в штрафную команду и приговорен к расстрелу, но вследствии капитуляции Финляндии их штрафников вместе с остальными военнопленными привезли в г. Бодэ, где снова 1/IV 45 г. был отправлен в штрафлагерь.

Изменник Власов вербовал из наших военнопленных в свою армию, распускал версию, что всех в/пленных лишили советского гражданства и вернуться на родину можно будет только с его армией. Котовский проводил разъяснительную работу и спас многих от такого способа возвращения на родину.

Ему удавалось читать немецкие газеты, догадываться о действительном положении и сообщать т.т. по лагерю. В Нордкапе он организвывал побег, кот. не удался, т. к. лопари выдали их.

Немцы ожидали открытия второго фронта высадкой англоамериканских войск в Норвегии. Сын приступил к организации вооруженного побега к союзным войскам – предатель из их организации выдал. Сыну были предъявлено обвинение:

1) антинемецкая пропаганда;

2) саботаж;

3) организация побега;

2) подготовка к вооруженному восстанию.

Как потом видно было из материалов, 10/V сын должен был быть расстрелян, но 7/V Германия капитулировала и стража в тот же день сбежала.

Будучи ранен в левое бедро, он был доставлен в тяжелом состоянии на перевязочный пункт товарищем, кот. отобрал у него оружие и лишил его возможности застрелиться в момент пленения.

16/VI 42 г. он по боевой характеристике был принят в члены ВКП(б), но кандидатской карточки еще не получил. Комсомольский билет он спрятал в Севастополе в камни скалы и надеется, что найдет его.

В настоящее время 17/VII с.г. он прибыл и находится в Суслонгере в запасной дивизии на проверке. В плену был под чужой фамилией. 27/VII я встретилась с ним. У него слепое осколочное ранение нижней ¹/₃ лев. бедра – осколок не удален. Часто наблюдается обострение воспаления сустава – осколок подлежит удалению. У него отморожены обе стопы и отсутствуют фаланги всех пальцев, т. к. он и зиму и лето был босый в деревян. колодки. Лысеет голова.

Как и у всех смертников, как было и у его отца (зачеркнуто), у него повышенная нервная возбудимость. По его словам, он неплохо воевал, за месяц с небольшим, имея 2 […] пулемета, он сбил 4 неприятельских самолета, не раз отражал вражеские атаки.

Фашистские прихвостни из-за угла убили Котовского-отца. Фашистские изверги мучили его сына. Дорогой Семен Михайлович, во имя памяти о бывшем товарище Григории Ивановиче, спасите мне сына. Он гордился, что попал в ряды защитников города-героя. Тяжело раненый он был [….] госпиталь (далее зачеркнуто).

Любовь к родине, преданность, образ волевого отца сохранили в нем непоколебимую стойкость (далее зачеркнуто).

Я бы просила Вас, если возможно, уволить его из армии, чтобы он мог в семейной обстановке [восстановить…] учебу в университете (далее зачеркнуто).

Годы и горе надломили меня. После смерти Григория Ивановича я 18 лет работала врачом в Киевском Окружном госпитале. В личной жизни у меня одно желание – видеть детей уже с законченным высшим образованием и работающими на благо родины».

Вполне вероятно, благодаря хлопотам матери, Григория Григорьевича из Марийской республики перевезли на Лубянку в Москву. Затем уволили из армии, и он благополучно вернулся в родной МГУ, где занялся востоковедением, новой и новейшей историей Индии.

Сын легендарного Котовского известен как автор более 500 научных работ, лауреат международной премии им. Джавахарлала Неру, основатель и руководитель российско-индийской комиссии по сотрудничеству в области общественных наук.

В ноябре 1985 года, в очередной юбилей Великой Победы, Григория Григорьевича наградили орденом Отечественной войны 1-й степени. В октябре 2001 года он умер. Произошло это в момент записи им собственного имени в Книге почетных гостей, во время приема в резиденции посла Индии в России.

5

Непростыми оказались судьбы и боевых товарищей Григория Ивановича. Например, Николай Николаевич Криворучко после гибели Котовского с 1925 по 1935 год командовал 2-м кавалерийским корпусом. В 1933 году окончил Военную академию им. Фрунзе. В 1935-м ему было присвоено звание комкора, а к двум орденам Красного Знамени добавился орден Ленина. В этом же году он – заместитель командующего Киевским военным округом по кавалерии, в 1937-м – заместитель командующего Белорусским округом по кавалерии, член Военного совета при наркоме обороны СССР. В феврале 1938 года его вызвали телеграммой в Москву, где 21-го числа арестовали. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР за участие в военно-фашистском заговоре комкор Криворучко был расстрелян 19 августа 1938 года.

Военкома 2-го кавалерийского корпуса корпусного комиссара Григория Герасимовича Ястребова арестовали 20 сентября 1938 года. Но ему повезло. В декабре 1939 года Ястребова освободили и уволили в запас Красной армии. С 1943 года он числился как персональный пенсионер.

Бывший начальник штаба корпуса комбриг Евгений Сергеевич Шейдеман, одним из первых написавший о Котовском биографический очерк, сгинул в период сталинских репрессий в 1938 году. О его судьбе практически ничего не известно.

Больше всех повезло Константину Фомичу Юцевичу. Начальник штаба отдельной кавалерийской бригады Котовского, а потом и начальник штаба 17-й кавалерийской дивизии, участвовал в Великой Отечественной войне и благополучно дожил до 1971 года. Подполковнику в отставке Юцевичу не хватило двух лет, чтобы отпраздновать свой восьмидесятилетний юбилей.

Сам корпус не подвел своего первого командира. 22 июня 1941 года он вошел в состав 9-й отдельной армии (с 24 июня – Южного фронта). В начале ноября 1941 года из района г. Новый Оскол по железной дороге корпус перебросили в Москву, где он вошел в состав Западного фронта. 26 ноября 1941 года 2-й кавалерийский корпус преобразовали в 1-й гвардейский кавалерийский корпус.

До 11 мая 1945 года кавалерийский корпус, сформированный Григорием Ивановичем Котовским, успешно сражался в составе войск Южного, Юго-Западного, Западного, снова Юго-Западного, Воронежского и 1-го Украинского фронтов. В годы войны он принимал участие в оборонительных боях на территории Молдавии, на сумском (17 июля 1941 г. – Ромны), белгородском направлениях, в Московской битве, отражении наступления немецких войск из района Жиздра (август 1942 г.), в освобождении Украины, а также в Львовско-Сандомирской, Карпатско-Дуклинской, Сандомирско-Силезской, Нижнесилезской, Берлинской и Пражской наступательных операциях.

За боевые заслуги корпус был награжден орденом Красного Знамени. Ему присвоено почетное наименование «Житомирский». А 37 его бойцов стали Героями Советского Союза.

6

Григорий Иванович Котовский был, безусловно, человеком своего времени. Такие личности, как он, рождаются один раз в столетие. Поэтому и неудивительно, что борец за справедливость в глазах простого народа и опасный преступник для царского режима, он сумел найти и полностью реализовать себя в революции, став в годы Гражданской войны командиром отдельной кавалерийской бригады – одной из самых боеспособных и надежных в Красной армии. Об этом, кстати, можно прочитать в документах того времени.

Весьма показательно, что после своей смерти Котовский не оставил своей семье абсолютно никаких материальных благ, кроме своего громкого имени и славы. А еще, будучи самым настоящим разбойником, он не убил ни одного человека, хотя такая возможность ему представлялась не однажды. И это тоже говорит о своеобразном кодексе чести народного героя, о его действительной, а не мнимой борьбе за народную правду.

А единственная любовь к женщине, матери его детей – не это ли очередное подтверждение чистоты души и сердца этого человека?

На сегодняшний день о Котовском написано немало книг, очерков, рассказов и статей. О нем сняты художественные фильмы и сериалы. Однако среди целого вороха огромного количества самой противоречивой информации можно столкнуться и с чистой ложью, и с ложным пафосом. Все зависит от времени, в которое все это появлялось.

В советские времена Котовского превозносили и боготворили. В настоящем его пытаются изобразить, прежде всего, как уголовника и преступного авторитета. И порой сложно разобраться в хитросплетениях жизненного пути разбойника, вдруг ставшего красным командиром, а потом и военачальником. Но, как мы все знаем, истину человеческой изнанки нужно искать в обыкновенных поступках, в делах человека. Сам же Григорий Иванович всей своей жизнью доказал праведность своего пути. При этом надо помнить, что он не соскакивал с уголовной дорожки в период революции, он просто нашел в ней единственный законный выход для своей единоличной борьбы. И не ошибся.

Что же касается мифов, которые он создавал сам о себе, когда умышленно искажал факты из своей биографии либо приукрашивал события, то это скорее привычка человека, постоянно находящегося вне закона, в подполье, когда, во имя собственной безопасности, нельзя говорить правды. А еще это вполне понятное желание сгладить шероховатости собственной биографии, когда меняется статус и в новом времени становится все труднее объяснять некоторые события. И все же это единственный и самый большой изъян в личности легендарного героя Гражданской войны.

Котовский был очень мужественным и храбрым человеком. Именно в нем эти редкие качества приобрели черты феноменальности. Его же образованность удивительным образом сочеталась с редчайшим для того жестокого времени благородством. В 1920 году именно он спас от верной смерти тысячи белогвардейцев и членов их семей. Об этом эпизоде сегодня упоминает доцент кафедры Одесского университета И. Шкляев:

«В феврале Красная армия взяла Одессу, и они уходили на Румынию. Но в Тирасполе перекрыли железную дорогу. Они метались между Тирасполем и Овидиополем. Котовский дал честное слово, что никто не будет отдан в руки ЧК. И сдержал его».

Профессор В. Гросул был лично знаком с несколькими котовцами. И вот что он рассказывает: «Двоюродный брат моего отца Панфилий Гросул служил у Котовского, и он был первым, кто рассказал мне, тогда ребенку, о своем командире. Встречался я и с котовцами, жившими в Москве, в частности, с генералом B. Л. Цетлиным. Старый генерал, выйдя в отставку, часто захаживал в Центральный архив, что на Большой Пироговской, где во время обеденного перерыва мы порой прогуливались по садику, и он мне рассказывал о Котовском, Якире и других участниках тех далеких событий.

Котовцы, вспоминал генерал, боготворили своего командира, и не только за его колоссальную физическую силу, природный ум и необычайную смекалку. Пожалуй, больше всего обожали за органическую потребность в справедливости. Вот эта потребность и привела его в начале минувшего века в число бунтарей, которые открыто выступили против произвола, царившего в дореволюционной России. Он выбрал свой путь борьбы. В то время экспроприации считались одной из форм революционного сопротивления. Изъять неправедно присвоенные богатства и направить их на поддержку революционного движения или передать беднякам считалось делом достойным».

Оказывается, муж родной тети профессора, как и Котовский, был родом из Ганчешт. Он знал по именам всех своих односельчан, «которым Котовский оказал в то время материальную помощь: кому-то помог купить корову, кому-то – починить крышу. И когда я в середине 60-х годов впервые посетил Ганчешты, которые тогда назывались Котовское, сотрудница местного дома-музея его имени рассказывала, что в селе еще есть люди, знавшие Григория Ивановича. Рассказы о его дерзких налетах и о помощи бедным расходились по всей Бессарабии. Его называли российским Робин Гудом, бессарабским Дубровским, молдавским гайдуком, а гайдуков в Молдавии считали народными мстителями».

О другой стороне деятельности Котовского, о которой в советские годы не очень было принято распространяться, профессор Гросул также говорит со знанием дела: «Он оказывал материальную поддержку эсерам и анархистам-коммунистам. Тем не менее уже тогда об этом рассказывал лично знавший его С. Г. Сибиряков, а позднее – писатель М. И. Новохатский.

Котовский был участником революции 1905 года, и молдавский историк А. С. Есауленко еще в 1955 году опубликовал книжку под названием «Г. И. Котовский в годы первой русской революции». Сама охранка рассматривала Котовского не как уголовника, а как политического. Достаточно зайти в Государственный архив Российской Федерации и посмотреть картотеку Департамента полиции, чтобы убедиться: там есть карточка на Котовского, благодаря которой можно ознакомиться с теми делами, где он фигурирует.

Так вот, упоминается Котовский в делах по Особому отделу Департамента о социалистах-революционерах и анархистах-коммунистах. Тогда в Бессарабии не было сильных большевистских организаций, и многие из тех, кто шел в революцию, присоединялись поначалу к другим революционным партиям».

Как известно, Котовский слыл одним из самых сильных людей своего времени. Полиция боялась его задерживать, если количество филеров было менее 10 человек. Неудивительно, что и в Красной армии Котовского побаивались не меньше. Подобный случай описан в мемуарах генерала армии А. Т. Стученко:

«Побывал у нас Григорий Иванович Котовский. Вместе с нами учились несколько бойцов из его корпуса. Котовский внимательно следил за их успехами. Среди котовцев, как мы называли этих товарищей, выделялся Альфред Тукс, за боевые заслуги награжденный двумя орденами Красного Знамени. Курсант выпускного класса, он отличался большой усидчивостью и добросовестностью в учебе и пользовался в школе всеобщим уважением. Но как-то получилось, что у него возник конфликт с нашим Карповым. Будучи человеком горячим, Тукс повел себя непозволительно. Это справедливо было расценено как серьезное нарушение дисциплины, и Тукса, отчислив из школы, отправили в корпус.

Через неделю он вернулся. Привез его сам Котовский. В кабинете начальника школы разыгралась бурная сцена.

– Ппп-о-о-чему, кто смел о-отчислить Тукса и за что? – гремел, чуть заикаясь, Котовский. Голос его раскатывался громом. В кабинете послышался треск. Это Григорий Иванович в пылу гнева опустил свой могучий кулак на стол. Кулак выдержал, а стол пришлось отправлять в ремонт.

Потом Котовский обошел классы, спальни, столовую, побывал на манеже. Словом, всю школу осмотрел. Гнев его остыл. Комкор тепло разговаривал с курсантами, расспрашивал их об учебе. Уехал он умиротворенным, оставив Тукса заканчивать школу».

Таким и был Григорий Иванович Котовский, ценивший правду и справедливость превыше всего на свете.