Текст книги "Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 80 страниц) [доступный отрывок для чтения: 29 страниц]

Чемоданы теснились в багажнике и на заднем сиденье машины. Она перекрыла на кухне газ, удостоверилась, что краны закрыты, а свет погашен, и заперла дверь.

– Ну, вот и все, – сказала она.

Они сели в автомобиль. Она смотрела, как позади уходит вдаль ее дом. Они сделали остановку в банке, а потом в магазине мужской одежды на Маркет–стрит. После магазина Арт повел машину к скоростной дороге. Не обращая внимания на Пэт, он с увлечением крутил баранку.

– На юг? – спросила она. – Думаешь, на юг лучше?

Не ответив ей, он повернул налево, чтобы выехать на скоростную дорогу. Улицы и дома города были уже под ними. Какое все закопченное, подумала она. Запущенное, унылое.

– Арт, я хочу спросить тебя кое о чем, – обратилась она к нему. – Если бы ты не был семейным человеком, если бы у тебя не было жены и вы бы не ждали ребенка, и, скажем, ты был бы на пару лет старше, а мне было бы, ну, двадцать четыре, а не двадцать семь…

Она повернулась и теперь смотрела прямо ему в лицо. Но тут она поняла, что сказать не может.

– И что? – спросил он.

Она все–таки пересилила себя:

– Ты бы захотел на мне жениться?

– К–к–конечно, – ответил он, – я и сейчас хочу на тебе жениться.

– Арт, это невозможно. Даже и не думай.

– Но почему?

– Арт, ты только испортишь себе жизнь.

Она готова была расплакаться. Сделав над собой усилие, она продолжала:

– Ты не можешь бросить Рейчел. Она замечательная. Куда лучше, чем я. Я знаю.

– Это не так, – возразил он.

– Это правда. Если бы я хоть что–то собой представляла, меня бы сейчас тут с тобой не было. Я прекратила бы это после первой ночи. Но мне не хватает сил. Я очень слабая, Арт.

И ведь так и есть, подумала она, тут не поспоришь.

– Мы просто оттягиваем развязку. Рано или поздно нам нужно будет расстаться. Я все твержу себе: сейчас надо закончить, прямо сейчас. Я уже старая, а ты слишком молод. Но нам никак не остановиться. И мы за это поплатимся.

– Зачем расставаться? – возразил он.

– Через какое–то время мы сами захотим этого. Это нездоровые отношения, неправильные. Ничего хорошего в этом нет.

– Ну, не знаю, – сказал он.

Он слушал ее – и слышал. Но не был согласен. Повернувшись, он увидел, что ее губы – темные, полные – уже тянутся к его губам, она приподнималась к нему.

А может быть, Пэт права, подумал он.

Ее губы трепетно коснулись его губ. Рукой в перчатке она дотронулась до его лица, жадно сдавливая его пальцами. Ноздри ее раздувались. Уголком глаза он увидел, как под пудрой и помадой подрагивают ее подбородок и губы. От нее пряно, душисто и вязко пахло малиной. Вуаль она подняла, чтобы поцеловать его.

Он подумал про ее красивые длинные ноги. Ничто не вечно в этой жизни. Никакие чувства, даже самые яркие и значительные. Даже это. Она права. Вот ощущение от прикосновения к ним уже прошло, а однажды не будет и этого образа. Через несколько десятилетий и сами эти ноги, роскошное тело, руки, лицо, темные волосы, талия исчезнут, умрут, превратятся в прах, думал он. И он не будет помнить о них, потому его тоже не будет. Все эти сложные движущиеся части тела замрут, сочленения распадутся, жидкости высохнут – останется только пыль.

А раз это способно исчезнуть, то исчезнет и все остальное. Ничто нельзя сохранить. Ничто не выживет. Куда деваются все разговоры, музыка, веселье, машины, все окружающее? Уйдет и вот эта тончайшая чувствительность, уйдет сама цивилизация в своем синем костюме, с вуалью, на каблуках, с подобранными по цвету сумочкой и перчатками. На то, чтобы создать это, понадобились тысячелетия. Дома и города, идеи и книги, армии и корабли, целые государства – черт с ними, их есть кому оплакивать. Он же оплакивает вот это.

Я захотел получить это, как только увидел. И получил, оно у меня было, и все мои надежды оправдались до последней капельки, размышлял он.

Немного не доехав до Редвуд–Сити [82]82
  Редвуд–Сити– жилой и промышленный пригород Сан–Франциско.


[Закрыть], Арт свернул со скоростной дороги и съехал на Эль–Камино–Реаль [83]83
  «Камино–Реаль»– название многих шоссейных дорог, особенно в Калифорнии и Нью–Мексико. Наиболее известная из старых испанских дорог в Новом Свете соединяла в ХУП1 в. калифорнийские миссии и протянулась вдоль всего штата с юга на север, начинаясь у Сан–Диего и заканчиваясь у Сономы, севернее Сан–Франциско. (От испанского Camino Real – «королевская дорога».)


[Закрыть]. У Менло–Парка [84]84
  Менло–Парк– город в округе Сан–Матео.


[Закрыть]на обочине шоссе стоял мотель.

Почему бы и не здесь, подумал он.

Пэт испуганно подняла голову и огляделась.

– Хочешь здесь остановиться?

– Похоже, это то, что нам нужно, – сказал он.

– Мотель. Мотель «Четыре туза», – прочла она вывеску.

– На вид вроде ничего.

– Никогда не ночевала в мотелях. Мы всегда снимали домик, когда куда–нибудь ездили. Мы далеко от Сан–Франциско?

– Миль двадцать будет.

Он выехал на усыпанную гравием обочину дороги и остановился. Она вышла и посмотрела в ту сторону, откуда они приехали.

На севере остался Сан–Франциско – его уже почти не было видно, но город был там. Она чувствовала его близость. Двухмерные очертания административных зданий были словно вырезаны из картона и наклеены на вечернюю дымку. Сухой воздух пах золой. Она вдохнула, втянула в себя дух грузовиков и легковых автомобилей, висевшую в небе фабричную гарь.

К Сан–Франциско вели бетонные эстакады, система автомагистралей, по которой приехали они. Дорожные развязки высились вдалеке над землей, парили над ней, по ним с шумом проносились машины, их поток разделялся, автомобили мчались в разных направлениях, проезжая под черными указательными знаками с буквами такого же размера, как сами машины. Это присутствие города, его близость тревожила и в то же время радовала ее. Быть здесь, на краю города, расположиться сразу за его чертой, не в нем, но около него, достаточно близко, чтобы вернуться, если захочется, и довольно далеко, чтобы чувствовать себя отдельной от него – она свободна, сама по себе, город не держит ее, не связывает.

Мимо с грохотом проезжали огромные дизельные грузовики. Земля дрожала у нее под ногами.

Она с наслаждением вдохнула воздух. Свобода, чувство движения, дорога, машины. Все куда–то стремится, перемещается, подумала она. Ничто здесь не стоит на месте, нет ничего неизменного. Можно быть кем угодно. Здесь проходит граница.

Глава 16

У тротуара остановился синий довоенный «Плимут», из него выскочил Ферд Хайнке и побежал по дорожке к ступенькам квартиры в подвальном этаже. Он спустился и постучал в дверь. Из–за шторы за окном гостиной пробивался свет – значит, Рейчел или Арт дома.

Дверь открылась, и его встретила Рейчел. У нее был изнуренный и безразличный вид.

– Здравствуй, Хайнке.

Как всегда, робея в ее присутствии, он пошаркал ногами и сказал:

– Привет. Арт дома?

– Нет, – ответила она.

– Я тут хотел макет забрать.

Она, по–видимому, не поняла, и он объяснил:

– Макет «Фантасмагории». Он где–то у вас лежит. Арт с ним работал.

– А, да, – вспомнила она. – Он просил меня ошибки проверить.

Рейчел открыла дверь, и Ферд Хайнке вошел.

– Я его заберу.

Он остался ждать ее. Чувствовал он себя не в своей тарелке. У квартиры был какой–то унылый, нежилой вид. Он не сразу заметил, что в углу сидит, вытянув ноги, взрослый мужчина в костюме. Сначала Ферду показалось, что гость спит, но потом он понял, что тот смотрит на него.

– Здравствуйте, – пробормотал Ферд.

– Здравствуй, Ферд, – сказал мужчина.

Узнав Джима Брискина, Ферд спросил:

– Как поживаете?

– Не очень хорошо, – коротко ответил Джим Брискин.

Пришла Рейчел с макетом.

– Вот, – сказала она, отдавая его Ферду.

Она произнесла это таким убитым тоном, что тот решил сразу же уйти. Взяв у нее макет своего научно–фантастического журнала, он поблагодарил ее и пошел вверх по ступенькам, на дорожку.

Рейчел закрыла за ним дверь. Он прошел по дорожке до калитки и вышел к машине. Сидевший за рулем Джо Мантила заметил:

– Что–то быстро ты.

– Его нету дома, – объяснил Ферд, залезая в машину.

Они остановились у все еще открытой печатной мастерской. Стоявший за прилавком толстяк в цветной рубашке с закатанными рукавами и штанах на подтяжках просмотрел макет. Он быстро перелистал страницы короткими пухлыми пальцами. Ферд Хайнке и Джо Мантила притихли чуть поодаль от него.

– Вам сфальцевать, сшить? – Толстяк набрасывал шариковой ручкой цифры. – Сколько экземпляров?

Ферд сказал, что им нужно штук двести. Приемщик записал. Потом вывел несколько сложных чисел – количество страниц, их размер – и начертал загадочные обозначения веса бумаги и химического процесса.

– А можно на производство посмотреть? – спросил Ферд – он любил наблюдать, как что–нибудь печатают.

– Конечно, – разрешил толстяк, куривший сигарету «Мелакрино» [85]85
  «Мелакрипо»– марка сигарет в египетском стиле.


[Закрыть]. – Только под ногами не путайтесь.

Они прошли мимо прилавка и увидели негативы нескольких макетов от местных фирм, а потом и само фотооборудование. Дальше было кое–что поинтереснее: там лязгал хитроумный фальцевально–резальный станок, и на наклонно движущуюся ленту со стуком падали сотни одинаковых брошюр. Буклет назывался «Вольфрам в военное время», издавал ее завод, находившийся в южной части Сан–Франциско. Лента везла брошюры вниз, где они автоматически собирались в стопку. Конвейер наполнял помещение грохотом, орудовали металлические манипуляторы.

– Как марсианин, – сказал Хайнке. – Или что–то из «Металлического монстра» Эйба Меррита [86]86
  Эйб Меррит– Абрахам Грейс Меррит (1884–1943) – американский писатель–фантаст, журналист и редактор.


[Закрыть]. У меня он в первом издании есть, в октябрьском двадцать седьмого года выпуске «Сайенс энд Инвеншн» опубликован, под названием «Металлический император».

– Угу, – кивнул Джо Мантила, не слушая его.

– Никто почти этого не знает, – продолжал Хайнке, стараясь перекричать грохот.

– А где Арт? – спросил Джо.

– Не знаю. Дома его не было.

– Если бы я на такой девушке женился, меня бы из дома не выманить было, – сказал Джо.

– Меня тоже, – согласился Ферд.

Они получили счет и вышли из мастерской. По пути к машине Джо заметил, что Ферд держит под мышкой тонкую картонную папку.

– А это ты ему не отдал?

– Нет, – сказал Хайнке.

– Что это?

– Рассказ, – ответил Хайнке и сразу напрягся.

– Что за рассказ?

– Фантастика, конечно. Всю прошлую неделю писал. Пятьсот слов. – Он крепко держал папку обеими руками. – Неплохо вышло.

– Дай почитать, – попросил Мантила.

– Не, не дам. – Хайнке захотелось как–нибудь увильнуть.

– А для кого писал?

– В «Эстаундинг» пошлю.

– Если там напечатают, то его все прочитают. – Мантила протянул Руку. – Давай, показывай.

– Да ну, на фиг, – уперся Хайнке.

– Как называется?

– «Заглядывающий».

– И что это значит?

Пересиливая себя, Хайнке ответил:

– Это главный герой. Он мутант, у него псионические способности, может входить в контакт с планетами, параллельными Земле. Весь мир разрушен, лежит в руинах, а он видит Земли, где не было войны. Идея не совсем новая, но под необычным углом.

Мантила выхватил у Хайнке папку.

– Завтра верну, тогда и отошлешь.

– Отдай, скотина! – Взбешенный Хайнке попытался вырвать папку. – А ну отдавай, сволочь такая!

Завязалась схватка, папка полетела вниз, на нее наступили, подняли, потом снова уронили. Джо поставил Ферду подножку, и тот растянулся на земле, все пытаясь ухватить свою папку.

– Ну, ты!.. – лежа заорал он.

– А чего ты так прячешь его от меня? – спросил Мантила, подбирая смятые листки. – Что ты там такое от всех скрываешь?

Хайнке мрачно поднялся на ноги.

– Когда показываешь свои вещи знакомым, – сказал он, отряхивая джинсы, – они всегда узнают в них себя.

– Так это про меня?

Хайнке побрел к машине.

– Писатель берет материал там, где он ему попадается.

Джо Мантила немедленно дал ему пинка под зад.

– Если про меня написал, я тебе яйца оторву.

– А я подам на тебя в суд за оскорбление действием и кражу рукописи. Как ты на это посмотришь?

Забравшись в «Плимут», он сказал:

– Да не про тебя там.

– А про кого?

После долгой паузы Хайнке пробормотал:

– Про Рейчел.

Джо Мантила фыркнул:

– Блин, не смеши меня. Она у тебя из головы не идет, да?

– Рассказ о ней и Арте.

– Ни фига себе.

Сев за руль, Джо Мантила принялся читать рукопись.

«Заглядывающий»

Научнофантастический рассказ Ферда Хайнке

Взгляд полковника Трокмортона невольно обратился в сторону запертой на три замка камеры, вокруг которой круглосуточно дежурили солдаты в форме, вооруженные бластерами. В эту комнату никто не входил. В ней находилась последняя надежда Земли. Дверь была опломбирована.

Какие мысли проносились в голове у полковника? Пути назад нет. Они зашли слишком далеко. В комнате была заключена единственная надежда Земли на спасение из руин, в которые ввергла ее Третья мировая война между Россией и Америкой.

– Жутко, – содрогался полковник. – Демон он или бог? Иногда я не могу этого понять. Знаете, лейтенант, я уже несколько дней глаз не смыкаю. Не знаю, можно ли доверить судьбу человечества этому Существу. Лейтенант, мы ничего не знаем о нем. Как может человек разумный понять человека высшего? Это непостижимо.

– Но, может быть, он спасет нас, – тихо сказал лейтенант. – Если захочет.

В комнате сидел мужчина. Склонив голову, он размышлял. Звали его Рональд Манчестер. Ему было двадцать три года, и его Псионические способности достигли, наконец, полного расцвета. Но думал он не об этом. Он думал о том, что он самый могущественный человек на свете – даже не человек, а совершенно уникальный богоподобный супермен, способный спасти Землю. Сквозь обыденный мир, в котором жили обычные люди, он проникал взором в почти неправдоподобную другую вселенную, красота которой была скрыта ото всех, кроме него.

Что видел он в этой иной вселенной? Для него было открыто альтернативное настоящее параллельных Земле миров, которые не успела разрушить человеческая жадность. Они находились у него в голове. Его ум представлял собой пространственно–временной континуум, который вел с одной Земли на другую, а лобная доля его мозга была ориентирована на чудесное спасение, видеть которое мог лишь он один. Его взору представали дивные деревья и цветы – великолепный сад, очень похожий на Эдем, еще не разграбленный алчным человеком. Разные звери мирно лежали рядом. Люди жили в мире и согласии. И не было никакой вражды.

Видя все это, Рон печалился, ведь он знал, что его мир разрушен человеком. Уничтожит ли он и этот подлинный Райский Сад? На сердце у супермена было тревожно. Он знал, как жаден гомо сапиенс – сам он был первым представителем новой расы, которой была незнакома эта эгоистическая алчность. И солдаты лишили его свободы, потому что все необыкновенное было непонятно и ненавистно им. Чернь преследовала его улюлюкающей толпой. Его забрасывали камнями и палками. Обессиленный, донимаемый людьми, он, в конце концов, едва живой, ушел от них. Жить среди них было ему невыносимо, ведь он не умел убивать. Он был лишен способности уничтожать. Он был как Бог. Он любил всех. Он желал дружбы.

Как–то раз сидел он в одиночестве в своей камере, и ему предстал совсем новый мир такой потрясающей красоты, что никто и вообразить себе такого не смог бы. Никто не поверил бы в его существование, таким прекрасным и нетронутым он был. Он ошеломил даже человека будущего, отчего тот на некоторое время лишился дара речи. Когда он увидел эту картину, его охватила дрожь, он весь похолодел. У поляны в девственном лесу раскинулось восхитительное озерцо, подернутое рябью. Животные радостно резвились под горами, возвышавшимися на фоне неба. Небо было усеяно звездами, в нем повисла луна поразительной красоты, освещавшая землю своими лучами.

Вдруг он заметил какое–то движение в лесу. Он присмотрелся – это была женщина.

Эта женщина была богиней. Рядом с ней на берегу спокойного лесного озера сидел большой, похожий на кошку лев, чья шерсть была не обычного цвета, а зеленого. Женщина задумчиво смотрела на воду и время от времени заходила в озеро поплескаться, и тогда от нее расширяющимися кругами расходилась рябь. Женщина была нагой. Ее груди поднимались двумя конусами, увенчанными розовыми розами, на которые он смотрел почти с благоговением. Лицо ее было печально, как будто она размышляла о чем–то.

И вот однажды, как раз перед тем, как его должны были расстрелять, перед ним явилась эта прекрасная женщина. Посередине камеры засиял круг ослепительного света, и из него вышла она.

– Пойдем, – прошептала она.

У нее были большие голубые глаза и красные губы. Ее волосы черным каскадом падали на обнаженную шею и плечи. Огненный круг, в котором она двигалась, высвечивал ее длинные обнаженные ноги.

С ее милых губ слетели слова:

– Я спасу тебя. Я отведу тебя в мир, где ты сможешь жить.

– Зачем? – тотчас спросил он.

В любой миг мог явиться полковник Петерсон.

– Я полюбила тебя. Я знаю, как трудно тебе приходится, высший мутант. Но поторопись! – Она бросила взгляд на экран визуального наблюдения на голом запястье. – Солдаты уже идут, и спасти тебя я смогу, только если поспешу.

Их умы телепатически встретились, и он увидел, что должен делать. Он взобрался по стене к лампе под круглым колпаком и вынул из нее платиновый атомный волосок (изобретение будущего, работавшее без питания). Сорвав со стен провода, он взял пряжку от своего ремня и вынул спрятанные микроскопические инструменты, которые носил с собой. Под ее телепатическим руководством он быстро смастерил нужный механизм.

– Ты веришь мне? – прошептали ее губы.

– О, да, возлюбленная, – был его ответ, – я полностью доверяю тебе. Ведь ты не такая, как другие, не такая, как люди.

Вдруг его ослепила вспышка света. Когда свет рассеялся, он лежал на травянистой поляне, которую так хорошо знал. Сначала он не поверил, что находится там – то, как говорила с ним женщина, заставило его сильно сомневаться. Может быть, она что–то скрывала от него? И тут она появилась.

На ней было простое обыкновенное белое платье, перехваченное поясом. На ногах ее были сандалии. Ткань прилипла к ее грудям, высоким и полным. Она шла, и тело ее двигалось.

– Ты пришел, – спокойно молвила она.

Сначала она улыбалась сдержанно, потом все шире. Она отвела его, спотыкающегося, с поляны к обрыву. Яркое солнце на какое–то время ослепило его. Когда он открыл глаза, его взору предстало невероятное. У него вырвался крик – но она была рядом с ним. Она все знала и понимала.

Ибо он увидел, что находится все на той же Земле. Перед ним лежали в руинах разрушенные города, какими он помнил их. Это была их старая Земля! Он был ошеломлен.

– Это твой настоящий мир, – сказала женщина. Обнаженной рукой она показала на развалины у подножия горы. – Я вернула тебя в него. Мы с тобой отстроим его заново. Мы не уйдем в себя – исполним великое предназначение. Мы дадим вечную надежду человечеству, оно заслуживает того, чтобы все создали заново. С твоими способностями и нашими деньгами мы поможем восстановить все, что разрушили бактерии и водородные бомбы. Миллионы людей погибли ужасной смертью. Война собрала свою страшную дань. Но не отчаивайся в людях. Виноваты военные, а не все человечество. Я – женщина, ты – мужчина. Мы поможем людям, не отвернемся от них.

Он слушал ее, и постепенно в нем забрезжило понимание. Она убедила его в том, что он был не прав. Он выбрал легкий путь. А она открыла ему глаза на то, что он должен был понять.

– А как же все эти полковники Петерсоны? – спросил он.

– Мы их одолели, – ответила она, стоя рядом с ним на вершине горы. – Их больше нет. Сила добра и любви победила войну.

Далеко внизу под ними уже началось новое созидание. Они неторопливо пошли туда, чтобы приветствовать его.

Конец

Джо Мантила вернул рукопись и папку.

– Сентиментальщина, я тебе скажу, – изрек он и стал заводить «Плимут».

– Паршиво, – удрученно согласился Ферд Хайнке. – Это ты хотел сказать? Думаешь, не стоит в журнал посылать?

В глубине души он понимал, что рассказ безнадежен.

– Это, значит, Рейчел была? – спросил Джо. – Богиня эта?

– Ну да, – ответил Ферд.

– Конец непонятный какой–то.

Ферд пояснил:

– Идея в том, что она на самом деле человек, а не пришелец из другой вселенной.

– Как марсианка, что ли?

– Мутантка. Он–то думал, что она мутантка нечеловеческого происхождения.

– А этот, как там его звали – это будто бы Арт?

– Да, его прообразом стал Арт.

– И кто же он, в конце концов, – мутант, как и она?

– Ну да, как он выяснил, – сказал Ферд. – Он понял, что он тоже человек. Его долг был перед человечеством, а не перед самим собой. Она объяснила ему это. Его долг был в том, чтобы отстроить мир заново.

Помолчав, Джо Мантила сказал:

– Я бы точно не отказался жениться на ней.

– Твоя правда, – согласился Ферд Хайнке.

– А знаешь, она ведь умнющая.

– Это да, – подтвердил Ферд.

– Как ты думаешь, в чем смысл жизни? – спросил Джо Мантила.

– Трудно сказать.

– Ну, а ты–то как думаешь?

– Ты имеешь в виду конечную цель?

– Для чего мы здесь, на Земле?

Поразмыслив, Ферд Хайнке сказал:

– Чтобы человечество перешло на следующую эволюционную ступень.

– Ты думаешь, люди следующей ступени уже среди нас, но мы этого не знаем?

– Может, и так, – ответил Ферд.

– Я раньше думал, что смысл жизни в том, чтобы выполнять волю бога, – сказал Мантила.

– А как ты определяешь бога?

– Бог создал Вселенную.

– А ты Его когда–нибудь видел?

– Слушай, – сказал Джо Мантила, – я тут рассказ читал – там военный ангела подстреливает. Представляешь? Ранил его, что ли.

И он, бесконечно повторяя подробности, стал пересказывать Ферду Хайнке сюжет.

– Я читал, – оборвал его Ферд.

– Интересно, как она много всякой всячины знает, – заметил Джо. – Это я про Рейчел. Может, она и в самом деле высший мутант. – Он продолжал, жестикулируя: – Я бы не удивился, если бы у нее обнаружились эти способности, как у мутантов. В смысле, она на других не похожа. Как скажет что–нибудь, сразу знаешь – это правда. Может, у нее дар – как это? – будущее читать.

– Дар предвидения, – сказал Ферд Хайнке.

– Да нет. В этом–то весь смысл рассказа. На самом деле она человек. Есть много людей, не похожих на военных.

– Если бы она сейчас была здесь и слышала нас, знаешь, что бы было? – спросил Джо Мантила.

– Посмеялась бы.

– Точно, – согласился Джо. – Ты заметил, она не верит в то, во что другие верят – я там или ты? Когда с ней разговариваешь, она тебя даже не слышит. Про все, чем мы занимаемся – Организацию, «Существ с планеты Земля». Наверно, она – правда высший мутант, и в конце концов мир будет принадлежать ей.

– Наверно, наше общество переживает свои последние дни, погибнет оно скоро, как когда–то Рим, – сказал Ферд.

– А почему пал Рим?

– Рим пал, потому что общество у них выродилось. Тут и нахлынули варвары, и все, конец пришел.

– Они все библиотеки и здания сожгли, – сказал Джо Мантила.

– Круто.

– Неправильно это было. Они всех христиан поубивали, замуровывали их в катакомбах и зверей на них спускали.

– Это римляне делали, – поправил его Ферд Хайнке. – На гладиаторских боях. Римляне терпеть не могли христиан, потому что знали, что те разнесут их пустое общество, так и получилось.

– Император Константин был христианином, – возразил Джо Мантила. – Это варвары христиан убивали, а не римляне.

Они спорили еще долго.