Текст книги "Реставратор Галактики"

Автор книги: Филип Киндред Дик

Глава 8

Через полчаса конференц-зал отеля заполнился представителями четырех десятков цивилизаций. Джо, оглядев это невероятное сборище разумных существ, обнаружил, что некоторых из них он запросто употреблял в пищу, хотя большинство видов были ему не знакомы.

Глиммунг действительно обшарил множество миров, чтобы отыскать нужных специалистов. Больше, чем Джо мог себе представить.

– Слушай, – шепнул Джо своей спутнице. – Мы должны быть готовы к тому, что сейчас увидим Глиммунга в истинном обличье. Он наверняка покажется таким, каков на самом деле.

Мали хмыкнула:

– Что ты! Глиммунг весит сорок тысяч тонн. Появись он здесь, здание просто рассыпется. Он провалится сквозь пол в подвал!

– Тогда он, наверное, превратится в птицу…

Харпер Болдуин, выйдя к микрофону, постучал по столу, призывая к тишине.

– Начнем, друзья, – произнес он, и в наушниках гостей зазвучал синхронный перевод на сотни языков.

– Вроде цыпленка? – прошептала Мали.

– Цыпленок – это будущая курица. А курица, как известно, не птица. Мне представлялось нечто, похожее на гигантского альбатроса.

– Глиммунг не выше обычных существ, – возразила Мали. – Однажды он предстал передо мной в виде… – Она осеклась. – Ладно, Бог с ним.

– Мы собрались, чтобы, – тем временем продолжал Харпер Болдуин, – поговорить о так называемой Книге, на которую мы тут наткнулись. Те из вас, кто прожил на планете некоторое время, скорее всего, понимают, что я имею в виду. У них наверняка сложилось собственное…

Многоногое кишечнополостное потянулось к микрофону:

– Конечно, мы знакомы с Книгой. Спиддлы торгуют ею в порту.

– У нас в руках новое издание, – проговорила Мали в свой микрофон. – Возможно, оно содержит материал, который вам неизвестен.

– Мы покупаем свежий экземпляр каждый день, – ответило кишечнополостное.

– Тогда вы знаете: там написано, что восстановление Хельдскаллы провалится, – сказал Джо. – А мы погибнем.

– Смысл предсказания не совсем таков, – возразило кишечнополостное. – Правильнее будет сказать: все работники Глиммунга подвергнутся мощному воздействию, перенесут некий удар, и последствия удара будут необратимы.

Слово взяла огромная стрекоза, догадавшаяся подлететь к Болдуину и опуститься ему на плечо. Она обратилась к кишечнополостному:

– Нет сомнения, однако, что Книга Календ предсказывает провал попытки восстановить храм.

Кишечнополостное уступило микрофон розоватому желе, заключенному в блестящую металлическую рамку. Густо покраснев, видимо, от смущения, желе начало говорить:

– Задача текста вроде бы состоит в том, чтобы доказать безнадежность проекта. Подчеркиваю – вроде бы! Я лингвист и приглашен Глиммунгом именно в этом качестве, поскольку в храме под водой находится множество рукописей.

Ключевая фраза: «Предприятие провалится» – повторена в Книге сто двадцать три раза. Я изучил все переводы и смею утверждать, что наиболее точный из них: «За восстановлением последует провал». То есть оно, скорее, приведет к провалу, нежели провалится как таковое.

– Не вижу разницы, – нахмурился Харпер Болдуин, – в любом случае для нас важна та часть, где упоминается наша гибель или мучения. Разве Книга не всегда права? Существо, у которого я ее купил, утверждает, что Книга не ошибается.

– Продавцы Книги получают с каждого экземпляра сорок процентов прибыли, – заявило розоватое желе. – Естественно, они утверждают, что каждая строка – истина.

Джо вскочил, уязвленный насмешкой.

– С тем же успехом вы можете обвинить всех врачей во Вселенной в том, что существуют болезни, потому что они получают деньги за лечение.

Мали со смехом потянула Джо назад в кресло.

– Господи, – проговорила она, прикрывая ладонью улыбку, – наверное, никто за двести лет не высказывался в защиту бедных спиддлов. Только теперь они обрели… как это называется… авокадо.

– Адвоката, – проворчал Джо, все еще кипя от возмущения. – Черт возьми, ведь речь идет о нашей жизни! Это же не политические дебаты. И не собрание налогоплательщиков.

По залу, как внезапно налетевший ветер, пронесся гул голосов. Все заговорили одновременно. Мастера пытались переспорить друг друга.

– Я настаиваю на том, – кричал Харпер Болдуин, – что мы должны действовать сообща. Надо создать постоянную организацию, вроде профсоюза, который будет отстаивать наши интересы в споре с Глиммунгом. Но прежде всего, уважаемые друзья и коллеги, сидящие или летающие, следует решить, хотим мы вообще участвовать в предприятии или нет. Может быть, не хотим? Может быть, предпочтем вернуться по домам? Давайте узнаем, каково мнение большинства. Итак, кто из вас за то, чтобы приступить к работе?..

Он не успел договорить. Зал заполнил оглушительный грохот, в котором утонули все прочие звуки.

Это был Глиммунг.

* * *

«Должно быть, это его настоящее обличье, – решил Джо, когда увидел и услышал Глиммунга. – Без сомненья, это настоящий Глиммунг. И…»

Со страшным шумом, будто кто-то перемешивал в гигантской железной бочке десять тысяч старых автомобилей, Глиммунг взгромоздился на помост в конце конференц-зала. Его тело содрогнулось, затряслось, и из самых его недр раздался глухой стон. Он нарастал и нарастал, переходя в хриплый рев.

«Зверь, – подумал Джо, – попавший лапой в капкан и тщетно пытающийся выбраться».

Неведомо откуда ударили фонтаны морской воды, – весь зал мгновенно заполнился резким запахом йода и рокочущим гулом моря. На присутствующих посыпались мелкие рыбешки и водоросли. И посреди этого смерча металась огромная туша Глиммунга.

– Да, вряд ли он им понравится, – вполголоса произнес Джо. Господи боже – тысячи извивающихся щупалец, покрытых бурой слизью… Огромная туша поднялась под потолок, затем с утробным ревом рухнула на пол, расшвыривая во все стороны раковины и обломки кораллов. Из зияющего провала в полу вырывались струи пара. Но Глиммунга уже не было видно. Как и предсказывала Мали, его вес был слишком велик. Теперь Глиммунг – внизу, десятью этажами ниже.

– На-на-наверное, мы должны спуститься и переговорить с ним, – произнес в микрофон потрясенный Харпер Болдуин. Он нагнулся, словно к чему-то прислушиваясь, затем выпрямился. – По-моему, он угодил прямо в подвал… Он… – Болдуин отчаянно взмахнул рукой. – По-моему, он, проломил насквозь все этажи.

– Я знала, что это случится, – заметила Мали. – Что ж, придется вести переговоры в подвале.

Мали и Джо поднялись, чтобы присоединиться к толпе любопытных, уже скопившейся возле лифтов.

– Лучше бы он явился в виде альбатроса, – заметил Джо.

Глава 9

Когда они добрались до подвала, Глиммунг приветствовал их громким ревом.

– Переводчики не понадобятся, – объявил он. – Я буду общаться с каждым из вас телепатически.

Его туловище заполняло практически весь подвал: мастерам пришлось остаться у лифтов.

Джо глубоко вдохнул, чтобы унять дрожь, и выпалил:

– Глиммунг, вы сможете расплатиться с отелем за нанесенный ущерб?

– Завтра утром мой чек будет среди прочей почты, – ответил Глиммунг.

– Мистер Фернрайт пошутил, – занервничал Болдуин, – насчет компенсации отелю.

– Ничего себе шутка, – возмутился Джо, – разворотить десять этажей! А вдруг при этом кого-нибудь раздавило? Так можно запросто угробить минимум человек сто.

– Нет-нет, – заверил его Глиммунг. – Никто не пострадал. Но вопрос справедливый, мистер Фернрайт. – Джо внезапно почувствовал, как Глиммунг рыщет в самых отдаленных уголках его сознания в поисках ответа на какой-то вопрос. Ответ пришел мгновенно: «Меня интересует ваша реакция на Книгу Календ».

Однако не успел Джо ответить, как Глиммунг обратился ко всем остальным:

– Из прибывших мастеров только мисс Йохез знала о Книге. Остальных мне сейчас придется проверить.

Это займет всего лишь минуту.

И в то же мгновение Джо почувствовал, как прервался мысленный контакт.

Глиммунг общался с другими.

Повернувшись к Джо, Мали шепнула:

– Я хочу задать ему вопрос.

Она сделала глубокий вдох и произнесла:

– Глиммунг, – резко сказала она, – ответьте мне. Скоро ли вы умрете?

По огромному туловищу прошла судорога, щупальца, похожие на хлысты, вздыбились, потом бессильно обвисли.

– Разве об этом сказано в Книге Календ? – отозвался Глиммунг. – Нет. Я бы сказал, если бы это было так.

– Книга Календ непогрешима.

– У вас нет причин считать, что я при смерти, – заявил Глиммунг.

– Конечно, нет, – ответила Мали. – Я задала этот вопрос, чтобы кое-что выяснить. И я выяснила.

– Когда у меня приступ меланхолии, – проговорил Глиммунг, – я вспоминаю Книгу и предсказание Календ о том, что я не смогу ничего осуществить, и храм навсегда останется на дне Маре Нострум. В такие минуты я действительно верю в могущество Книги.

– Но только когда у вас приступ меланхолии, – заметил Джо.

– Любое живое существо, – сказал Глиммунг, – переживает периоды подъема и упадка. Я такое же существо из плоти и крови, как и вы. Я больше и старше вас, я могу делать многое, что вам недоступно. Но бывает время, когда солнце клонится к закату, наступают сумерки, и близка настоящая ночь. До меня то и дело доходят лучики света, но его источник слишком далек. А там, где я обитаю, очень, очень темно. Конечно, я могу сам создать жизнь и свет вокруг себя, но они будут лишь продолжением меня самого. Правда, теперь кое-что изменилось, сюда стали прибывать мастера. Те, кто прилетел вместе с мисс Йохез, мистером Фернрайтом и мистером Болдуином, – последнее пополнение.

«Интересно, покинем ли мы эту планету», – подумал Джо. Он вспомнил Землю; вспомнил Игру и свой жилой модуль с мертвым черным окном; вспомнил о грошовом государственном пособии. Он вспомнил Кит.

«Больше я ей не позвоню, – мелькнула у Джо мысль. – Я почему-то в этом уверен. Наверное, из-за Мали. А может, из-за всей этой истории – с Глиммунгом и его Предприятием».

А это падение Глиммунга сквозь пол? Пролететь через десять этажей, чтобы потом скрючиться в подвале.

За этим явно что-то кроется… И тут Джо осенило. Ведь Глиммунг прекрасно знает собственный вес. Как и говорила Мали, ни одно здание не выдержало бы его. Он проделал все это умышленно.

«Чтобы мы его не боялись, – думал Джо, – теперь, когда наконец мы увидели его в настоящем обличье. Хотя, может быть, наоборот: надо уносить ноги, пока не поздно. Что еще взбредет в голову этому монстру?..»

– Вы боитесь меня? – пришла мысль Глиммунга.

– Я боюсь вашей затеи, – откликнулся Джо, – Слишком мало шансов на успех.

– Вы правы, – сказал Глиммунг. – Речь идет о шансах, о вероятности. Статистической вероятности. Может быть, получится. Может быть, нет. Я не могу утверждать, могу только надеяться. У меня нет уверенности в будущем – как, впрочем, и у всех, включая Календ. Я исхожу из этого…

– Но если ваша попытка провалится… – начал было Джо.

– Разве это так уж ужасно? – перебил Глиммунг. – Знаете, что я вам скажу: у всех вас есть одно общее качество: вам так часто не везло, что у вас возник комплекс неудачника.

«Я уже задумывался об этом, – вспомнил Джо. – В общем, так оно и есть».

– Чем я, собственно, занимаюсь? Я пытаюсь понять, насколько я силен, – продолжал Глиммунг. – Ведь не существует универсального способа определения границ чьей-либо силы. Это можно узнать, только попытавшись предпринять нечто, что потребует всех моих сил. Провал скажет мне так же много, как и успех. Понимаете? Нет, вы не понимаете. Вы скованы своим страхом. Вот почему я вытащил вас сюда. Знание себя – вот то, чего я достигну. Того же достигнете и вы – каждый для себя.

– А если у нас ничего не получится? – спросила Мали.

– В любом случае вы почувствуете границу своих сил, – заявил Глиммунг.

Казалось, он был удивлен тем, что собравшиеся не понимают столь простых вещей.

– Вы правда не понимаете?.. – спросил он их всех. – Ничего, вы поймете, прежде чем все это закончится. Конечно, те, кто захочет пройти весь путь.

– Значит, мы все же имеем право выбора? – прошепелявило грибообразное существо.

– Вы можете вернуться, если хотите, – сказал Глиммунг. – Я обеспечу ваше возвращение. Но предупреждаю: вы вернетесь туда, откуда бежали. Как и прежде, жизнь будет для вас невыносимой. Вспомните-ка, ведь каждый из вас намеревался в ближайшее время покончить с собой, мало того, именно этим вы и занимались – постепенно уничтожали себя, когда я нашел вас. Не делайте свое будущее таким же, каким было прошлое.

Наступило неловкое молчание.

– Я ухожу, – бросил Харпер Болдуин.

К нему присоединилось еще несколько разномастных существ.

– А ты? – спросила Мали у Джо.

– Я? Я могу вернуться только в полицейский участок, – ответил Джо. «Там меня ждет смерть, – добавил он про себя. – Как и тебя и всех нас». – Нет, – сказал Джо твердо. – Я рискну, и даже если мы разобьем себе лоб…

Возможно, в словах Глиммунга есть доля истины: отрицательный результат – тоже результат.

– Если ты дашь мне настоящую сигарету, – сказала Мали, вздрагивая то ли от холода, то ли от страха, – я тоже останусь. До смерти хочется курить.

– Ничего не стоит хотеть до смерти, – заметил Джо. – Но я готов рисковать жизнью, чтобы узнать предел своих сил. Даже если придется пролететь сквозь десять этажей.

– Значит, остальные остаются, – произнес Глиммунг.

– Точно, – проскрипел огромный двустворчатый моллюск.

– Я, наверное, тоже останусь, – сказал Харпер Болдуин, хотя видно было, что это решение далось ему с трудом.

– Ну, что ж, тогда можно приступать к делу, – удовлетворенно заключил Глиммунг.

Около отеля стояло несколько мощных грузовиков.

В каждом из них сидел водитель, и у каждого из них было свое задание.

Тучное существо с длинным тонким хвостом приблизилось к Джо и Мали, сжимая в пушистых лапах папку для бумаг.

– Пойдемте со мной, – объявило оно, выбирая из толпы тринадцать мастеров.

– Это верж, – объяснила Мали. – Наш водитель.

Вержи считаются лучшими водителями, поскольку у них потрясающая реакция. Не пройдет и минуты, как мы доберемся до мыса.

– Не пройдет, – рассеянно поправил ее Джо, забираясь на сиденье в дальнем конце кузова.

Остальные мастера вскарабкались в машину вслед за Джо и Мали, и грузовик задрожал от рева двигателя.

– Что это за устройство? – спросил Джо, удивленный непривычным шумом.

Добродушный моллюск прогудел:

– Это двигатель внутреннего сгорания. Бух, бух, бух – и так всю дорогу.

– Граница… – вздохнул Джо. У него сладко засосало под ложечкой. Да, черт возьми, это граница времени, и мы снова в деревянной хижине с Авраамом Линкольном, Вильмом Коди и прочими первопроходцами.

Один за другим грузовики растворялись в ночи. Огни мерцали во мгле, подобно стае невиданных светлячков.

– Глиммунг будет ждать нас, – сказала Мали. – Там, на месте. – У нее был усталый голос. – Он способен свободно перемещаться в пространстве. Стоит ему захотеть, и он может перенестись в любую точку планеты в мгновение ока. – Она зевнула и потерла рукой слипающиеся глаза.

– Это создание, что сидит за вами, говорит правду, – отозвался участливый моллюск, вежливо пожимая руку Мали краем мантии. – Мисс Йохез, позвольте представиться: Нерб К'оол Дак с Сириуса-Три. Мы все с нетерпением ждали вашего приезда. Было ясно, что с вашим появлением начнется настоящая работа. Кажется, мы не ошиблись. Однако я особенно рад познакомиться с вами. Ведь моя задача – поиск тех самых объектов, проросших кораллами, которые затем из Маре Нострум попадут в вашу лабораторию.

– А я специалист по поиску артефактов, – проговорил гигантский ракопаук, сверкнув хитиновой головогрудью. – Мне предстоит доставлять в вашу лабораторию, мисс Йохез, то, что обнаружит мистер Нерб К'оол Дак.

– Вы проводили предварительную разведку, пока ждали нас? – спросила Мали.

– До сих пор Глиммунг держал нас в отеле, – объяснял моллюск. – У нас были две задачи. Во-первых, мы изучали документы, имеющие отношение к истории Хельдскаллы. Во-вторых, наблюдали за работой роботов-разведчиков. Мы видели Хельдскаллу на экранах бесчисленное множество раз. Но теперь мы сможем прикоснуться к ней.

– Сейчас бы поспать, – сказала Мали. Она крепко прижалась к Джо и положила ему свою голову на плечо. – Разбуди меня, когда приедем…

– Все это Предприятие, – продолжал ракопаук, обращаясь к Джо и моллюску, – напоминает мне земную сагу, которую мы заучивали наизусть в колледже. Я помню, она потрясла меня…

– Он имеет в виду Фауста, – объяснил Джо моллюск. – Человека, который стремится вперед и не может успокоиться. Глиммунг чем-то похож на доктора Фауста, чем-то – нет…

Ракопаук, волнуясь, зашевелил усами.

– Глиммунг похож на Фауста во всем. Во всяком случае, если придерживаться версии «Фауста» Гете.

«Странное дело, – думал Джо. – Хитиновый членистоногий ракопаук и двустворчатый моллюск обсуждают «Фауста» Гете. Книгу, которую я никогда не читал, хотя она создана на моей планете, и…» – Впрочем, трудность трактовки во многом связана с переводом, – говорило паукообразное. – Ведь книга написана на ныне исчезнувшем языке…

– На немецком, – подсказал Джо. Уж это-то он знал.

– Видите ли, я сделал… – Ракопаук запустил лапу в свою дорожную сумку. – Черт возьми, – произнес он, – вечно самое нужное оказывается на дне… Вот. – Он вытащил сложенный вчетверо лист и аккуратно развернул. – Я сделал собственный перевод на современный земной язык, который раньше назывался английским. Я хочу прочитать вам ключевую сцену второй части: эпизод, когда Фауст созерцает то, что сделал, и испытывает удовлетворение. Позвольте… разрешите… как же лучше сказать? Можно, я прочту, сэр?

– Конечно, – кивнул Джо.

Грузовик подскакивал на рытвинах и ухабах, пассажиры то и дело валились друг на друга. Мали, видимо, крепко заснула.

Очевидно, она не ошибалась в способностях шофера-вержа: грузовик мчался сквозь непроглядный мрак с огромной скоростью.

Квазипаук читал с аккуратно разложенного листа:

 
Болото тянется вдоль гор,
Губя работы наши вчуже.
Но, чтоб очистить весь простор,
Я воду отведу из лужи.
Мильоны я стяну сюда
На девственную землю нашу.
Я жизнь их не обезопашу,
Но благодарностью труда
И вольной волею украшу.
Стада и люди, нивы, села
Разлягутся на целине,
К которой дедов труд тяжелый,
Подвел высокий вал извне.
Внутри по-райски…
 

Фрагмент в переводе Б. Пастернака, «раскинутся» заменено на «разлягутся».

Моллюск прервал увлеченный речитатив ракопаука:

– Ваш перевод неплох. Но некоторые слова употреблены неточно.

«Стада и люди, нивы, села разлягутся…» Грамматической ошибки здесь нет, но земляне так не говорят. – Моллюск взмахнул краем мантии, ища поддержки Джо. – Не правда ли, мистер Фернрайт?

«Стада и люди… разлягутся», – размышлял Джо. «Моллюск, конечно, прав, однако…»

– Мне нравится ваш перевод, – проговорил он.

Ракопаук взвизгнул от удовольствия.

– Согласитесь, – возбужденно продолжал он, – это очень напоминает Предприятие Глиммунга! Вода символизирует все, что разрушает творения разумных существ. Это вода, которая захлестнула Хельдскаллу; море поглотило ее столетия назад, но теперь Глиммунг хочет заставить его отступить. А «мильоны», которые вышли, чтобы одолеть поток, – это мы. Наверное, Гете был ясновидящим; очевидно, он предсказал восстановление Хельдскаллы.

Грузовик замедлил ход.

– Все, приехали, – сообщил водитель-верж. Он нажал на тормоза, и машина с визгом остановилась, пассажиры в очередной раз повалились друг на друга, а Мали, вздрогнув, открыла глаза и тревожно оглянулась, очевидно, не понимая спросонья, где она находится.

– Все в порядке, – сказал Джо и привлек девушку к себе.

«Вот так все и начинается, – подумал он. – В горе и в радости. В бедности и богатстве. Пока смерть не разлучит нас». Странно, что именно сейчас он вспомнил слова брачной клятвы. Странно, но к месту. Ибо казалось, что смерть бродит где-то поблизости.

Он поднялся на затекших ногах и помог Мали встать.

Они неуклюже спрыгнули с края кузова. Ночной воздух был насыщен запахом моря… Джо глубоко вдохнул. Вот теперь оно рядом. Море. Храм. И Глиммунг, пытающийся их разъединить, увести море от Хельдскаллы. Как Господь. Отделить свет от тьмы, или что он там еще разделил. Воду от суши.

– Господь бог, создавая мир, тоже напоминал Фауста, – сказал Джо ракопауку.

Мали застонала:

– Только теологии нам сейчас и не хватает, – она дрожала от влажного ветра. – Тут темно, как в могиле. Я ничего не вижу.

На фоне ночного неба Джо различил округлый силуэт, оказавшийся геодезическим куполом.

«Вот оно!» – решил Джо.

К этому времени прибыли остальные грузовики, и из кузовов посыпалось множество разнообразных существ.

Некоторые помогали друг другу спуститься на землю – розовому желе не удавалось слезть, пока ему не пришел на помощь некто, напоминающий рыбу-ежа.

Над их головами внезапно зависла большая, ярко освещенная машина на воздушной подушке.

– Приветствую вас, господа, – раздался голос изнутри. – Я буду доставлять вас к месту работы. Осторожно поднимайтесь на борт, и я вас отвезу. Приветствую. Приветствую.

«Привет, привет», – мысленно ответил Джо, наблюдая, как пассажиры влетают, вползают или закатываются внутрь.

В геодезическом куполе их встретила толпа роботов.

Джо замер, не веря своим глазам. Роботы.

– Они здесь не запрещены, – сказала Мали. – Не забывай: это тебе не Земля.

– Но Эдгар Мэан ведь доказал, что искусственные формы жизни не могут существовать, «Жизнь происходит от жизни, и поэтому создание самопрограммирующихся механизмов…»

– Ну вот же они перед тобой – целых двадцать штук, – ответила Мали.

– Зачем же тогда нам внушали, что их невозможно изготовить? – спросил ее Джо.

– Потому что на Земле и так хватает безработных. Правительство просто подтасовало научные данные, чтобы доказать, будто роботов создать невозможно. Конечно, их мало. Изготовление их дорого и трудоемко. Странно, что здесь их так много. Я уверена, что это все, что у него есть. Это… – она подыскивала слово, – это ради нас. Для показа… Чтобы нас удивить.

– Мистер Фернрайт? – произнес один из роботов.

– Да, – откликнулся Джо. Он рассматривал внутренность здания: коридоры, массивные двери, приглушенное верхнее освещение… Удобно, но похоже на лабиринт… И без единой царапинки. Похоже, этот модуль только что построили.

– Я чрезвычайно рад видеть вас, – заявил робот. – Вы, очевидно, заметили табличку у меня на груди: «Виллис». Я запрограммирован на выполнение любой инструкции, начинающейся с этого имени. Например, если вы хотите осмотреть место своей работы, просто скажите: «Виллис, проводи меня к месту работы», – и я с радостью это сделаю.

– Виллис, – тут же спросил Джо, – где здесь жилые помещения? Например, не найдется ли комнаты для мисс Йохез? Она очень устала, ей необходимо отдохнуть.

– Для вас и мисс Йохез приготовлены трехкомнатные апартаменты, – отрапортовал Виллис. – Это ваше личное жилье.

– Что? – не понял Джо.

– Трехкомнатные апартаменты…

– Так у нас настоящие апартаменты? Не просто комната?

– Трехкомнатные апартаменты, – повторил Виллис с механическим спокойствием.

– Отведите нас туда, – приказал Джо.

– Нет, – ответил робот. – Вы должны сказать: «Виллис, отведите нас туда».

– Виллис, отведите нас туда.

– Да, мистер Фернрайт.

Робот повел их через вестибюль к лифтам.

Оглядев квартиру, Джо уложил Мали в постель; девушка мгновенно заснула.

Джо с трудом верил своим глазам… Он осмотрел кухню, гостиную…

Там, в гостиной, на кофейном столике стояла ваза из Хельдскаллы. Он сразу это понял, едва увидев ее.

Сев на кушетку, он протянул к ней руки и осторожно поднял.

Глухая глазурь желтого цвета. Джо никогда не видел такого густого цвета; глазурь напоминала дельфтский фаянс. Он подумал было о костяном фарфоре.

Интересно, есть ли на этой планете костяная брекчия?

И если да, то сколько частей кости добавляется в шликер? Шестьдесят сотых? Или сорок? А брекчия здесь так же богата, как в Моравии?

– Виллис! – позвал он.

– Чего?

Джо удивился:

– Почему «чего», а не «что»?

– Да я тут давеча ковырялся в вашей земной культуре, дружище Фернрайт…

– Послушайте. На планете Плаумэна есть костяные брекчии?

– Ну, дружище Фернрайт, почем я знаю? Ежели вам охота знать, звякните в центральную компьютерную. А то я в этом ни фига не петрю.

– Я приказываю вам разговаривать нормально, – сказал Джо.

– Сперва скажите: Виллис. Ежели вам охота…

– Виллис, говорите нормально.

– Да, мистер Фернрайт.

– Виллис, вы могли бы проводить меня к месту работы?

– Да, мистер Фернрайт.

– Хорошо. Ведите.

Робот отпер тяжелую стальную дверь и отступил в сторону, пропуская Джо в огромное темное помещение.

Едва Фернрайт переступил порог, включился свет.

В дальнем конце комнаты стоял верстак, и Джо увидел, что на нем есть все необходимое. Рассеянный свет, управляемый напольным пультом.

Самофокусирующиеся лупы, диаметром пятнадцать дюймов и более. Калильные иглы всех возможных размеров. Слева от верстака он обнаружил коробки с защитным механизмом, о котором ему доводилось только читать.

В запечатанных контейнерах хранилась глазурь. Любого мыслимого цвета, тона и оттенка – четыре ряда полок вдоль длинной стены зала. С их помощью можно было подобрать глазурь для любого изделия. И еще кое-что: он остановился в изумлении. Это был агрегат, создающий область невесомости; идеальное устройство для реставратора керамики. Теперь не нужно будет придерживать хрупкие черепки, чтобы сплавить их воедино; в камере невесомости обломок останется именно там, куда его поместили. С помощью такого устройства Джо успеет сделать в несколько раз больше, чем прежде – в пору своего процветания. И совмещение будет идеально точным: ничто не соскользнет и не сместится во время работы.

Он заметил также печь для обжига. Порой мастеру не хватало фрагмента, и ему приходилось изготавливать дубликат. Эта грань искусства реставратора обычно оставалась в тени, но она существовала.

Никогда в жизни Джо не видел такой великолепной мастерской.

На полке для заказов стояли тяжелые коробки.

«Можно приступать прямо сейчас, – подумал Джо. – Стоит только взять в руки иглу и начать работать. Соблазнительно…»

Он подошел к полке для калильных игл, взял одну, повертел в руках, полюбовался ее качеством. Затем открыл первую попавшуюся коробку и взглянул на заполняющие ее черепки. Поставив иглу на место, Джо один за другим бережно извлек обломки, восхищаясь цветом и текстурой глазури. Забавный сосуд – низкий, округлый, широкогорлый. Джо положил черепки обратно в коробку, чтобы перенести их на верстак. Ему не терпелось начать работать.

«Мог ли я когда-нибудь мечтать, – размышлял Джо, – о чем-нибудь подобном…»

Джо замер. Он почувствовал, как некая посторонняя сила проникла внутрь и жадно вцепилась в сердце.

Напротив него стояла безмолвная черная фигура. Она внимательно наблюдала за ним и, похоже, не собиралась никуда исчезать. Джо ждал. Фигура не двигалась.

– Что это? – спросил он робота, который все еще стоял на пороге.

– Вам нужно вначале сказать «Виллис», – напомнил ему робот. – Вы должны спросить: «Виллис, что…»

– Виллис, – спросил он, – что это такое?

– Календа, – ответил робот.