Текст книги "Миры Филипа Фармера. Том 02. Личный космос. За стенами Терры"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Теперь держись! Мне кажется, ее терпение лопнуло! Приготовься стрелять!

Но Подарга вдруг замолчала и забегала взад и вперед, словно птица, запертая в клетке. Наконец она остановилась и сказала:

– Ловкач! Почему я должна помогать тебе в борьбе с врагами Ядавина? Неужели только из-за того, что они лишили меня возможности отомстить?

– Но они и твои враги, – ответил Кикаха. – Пока они используют только человеческие тела. Но пройдет какое-то время, и Звонари догадаются, что носителями могут быть орлицы. Люди привязаны к земле. А что может сравниться с наслаждением жить в теле зеленой орлицы? Летать над всей планетой, словно в доме солнца! Парить, как богоподобное создание, над всеми тварями земли, над домами и городами людей! Оставаться недоступной, но видеть и знать все, окидывая тысячи миль одним зорким взглядом!

Неужели ты думаешь, что Черные Звонари этого не поймут? Как только такая мысль придет им в голову, они начнут погоню за орлицами, а возможно, и за тобой, Подарга. Они приложат к вашим головам свои устройства-колокола и опустошат ваши умы, а потом превратят вас в ничто! Они овладеют вашими телами и разумом.

Черные Звонари используют тела из плоти и крови, но они обращаются с ними так же, как люди со своей одеждой. Когда наряд изнашивается, они выбрасывают его прочь. И однажды от вас тоже откажутся, выбросив в мусорную кучу! Хотя это уже не будет иметь значения, потому что вы умрете задолго до того, как испортятся ваши тела.

Кикаха сделал небольшую паузу. Орлицы, похожие на зеленые десятифутовые колонны, неуклюже переминались с ноги на ногу; в их глотках вскипали крики бешенства. Подарга сохраняла невозмутимый вид, но Кикаха знал, что она задумалась над его словами.

– Теперь в живых осталось только сорок четыре Черных Звонаря, – сказал он. – Они обладают огромной мощью, но их мало. И теперь самое время прищемить им хвост, пока они не стали для нас смертельной угрозой. В лабораториях дворца на вершине мира они начинают изготавливать новых Звонарей – можете в этом не сомневаться. Наступит время, когда их станет несколько тысяч, а возможно, и миллионов, потому что они хотят обеспечить выживание своего вида. А выживание всегда зависит от численности.

И когда придет этот зловещий день, целые орды Звонарей пронесутся по нашему миру, и они будут уже неодолимы. Звонари овладеют всем и всеми. И если им захочется насладиться телами зеленых орлиц, они сделают это без вашего согласия.

В пещере повисла тишина. После долгого молчания Подарга сказала:

– Ты хорошо говорил, Ловкач. Мне немного известно о том, что произошло в Таланаке, потому что мои любимицы поймали несколько тишкветмоаков и заставили их говорить. Но эти люди почти ничего не знали и даже не слышали о Черных Звонарях. Однако они рассказали, что жрецы Таланака объявили своего императора одержимым демоном. Кроме того, твою историю подтверждает появление этой и других летательных машин, которые видели мои сестры. Жаль, что ты не захватил с собой плененные колокола, чтобы мы могли на них посмотреть. И мне не понятна та торопливость, с которой ты выбросил их в море.

– Я не всегда так умен, как мне бы хотелось, – ответил Кикаха.

– Есть еще один момент, который говорит в твою пользу, даже если история о Звонарях лишь наполовину верна или полностью лжива, – сказала Подарга. – Я давно хотела отомстить тишкветмоакам за то, что они убили многих из нас, а других посадили в клетки, как каких-то обычных зверушек. Они начали делать это с тех пор, как трон занял их нынешний правитель Квотшамл. Он воцарился три года назад и нарушил древнее соглашение, заключенное мной с его народом. Безумное пристрастие к новым животным в зоопарке и свежим чучелам в музее совсем помрачило его разум, и он объявил нам войну. Я послала ему предупреждение, чтобы он немедленно одумался, но в ответ Квотшамл посадил в клетку моих посланниц. Он просто сошел с ума. И поэтому он обречен!

Подарга продолжала говорить. Очевидно, общение с орлицами наскучило ей, и она истосковалась по чужакам с интересными новостями. А вести Кикахи привели ее в такое возбуждение, какого она не испытывала уже целых три года – с времен кровавого штурма дворца. Ее буквально прорвало. Она говорила и говорила. И делала это с таким пренебрежением по отношению к другим, что в ней сразу чувствовался истинный и абсолютный тиран. Она велела принести еду и питье, а затем пригласила гостей за огромный стол. Обед оказался очень кстати, но Анану после него стало клонить ко сну, а Кикаха еще больше оживился. Он посоветовал своей спутнице вернуться в самолет и немного поспать. Та догадалась, что он имел в виду, и, не сказав ни слова, встала, ушла в самолет и улеглась на ковре, который ей подарила Подарга.

Глава 14

Открыв глаза, Анана увидела Кикаху, который спал рядом. Курносый нос и длинная верхняя губа придавали его лицу по-детски милое выражение, но изо рта разило перегаром, а от тела несло какими-то экзотическими духами. Внезапно он перестал посапывать и открыл глаза. Зеленую, как лист, радужную оболочку глаз покрывали тонкие красноватые прожилки. Кикаха усмехнулся и сказал:

– Доброе утро. Хотя, кажется, уже перевалило за полдень.

Он сел и похлопал ее по плечу. Она резко отстранилась, и Кикаха заулыбался еще шире.

– Неужели такая надменная суперженщина, как властительница Анана Светлая, может ревновать по пустякам? Просто невероятно!

– Ты прав, это действительно невероятно, – холодно ответила она. – Кого мне ревновать? Тебя? Но с какой стати?

Он потянулся и зевнул.

– Нет, Анана, ты этого, наверное, не поймешь. Я знаю, тебе не нравится, когда властителей причисляют к людям, но для меня ты – женщина. Да-да, красивая и желанная женщина. Вот уже несколько недель мы находимся в тесном и почти интимном контакте. А я статный парень. Тысячи людей называют меня могучим и отчаянным воином, и, поверь, я говорю это не из-за желания похвастаться. Мы оба знаем, что тебя влечет ко мне, хотя ты презираешь себя за любовь к лебляббию.

– Неужели не нашлось ни одной женщины, которая попыталась бы тебя убить? – спросила она ледяным тоном.

– Их было не меньше дюжины. И все великие воины этого мира не подводили меня так близко к смерти, как женщины. – Он провел пальцем по двум шрамам, которые белели под ребрами. – Дважды они почти преуспели в том, чего не удавалось самым решительным воинам. И обе перед этим заверяли меня в своей любви. Так что лучше проявляй ко мне ненависть честно и открыто!

– У меня нет повода любить тебя или ненавидеть, – надменно ответила Анана. – Я властительница, и…

Ее прервало появление орлицы, которая передала им приглашение на завтрак. Подарга требовала, чтобы они немедленно шли к столу. И вестовая птица едва не взбесилась, когда Анана ответила, что ей прежде хотелось бы принять ванну и привести себя в порядок. Более того, она начала расспрашивать орлицу, есть ли среди всех этих сокровищ какие-нибудь благовония и косметика. Кикаха чуть заметно улыбнулся и сказал, что пойдет к Подарге один, чтобы как-то успокоить ее гнев, вызванный нарочитым промедлением Ананы. Орлица на негнущихся ногах провела его спутницу в угол пещеры, где на туалетном столике великолепной филигранной работы находилось все, что она хотела.

Задумавшись о чем-то, Подарга даже не заметила отсутствие Ананы и поприветствовала Кикаху так, словно испытывала к нему большое уважение. Усадив гостя за стол, гарпия сказала, что у нее появились интересные вести. На рассвете прилетела орлица с донесением об огромном боевом флоте, который двигался по реке, названной тишкветмоаками Петшотакл. Извилистое русло этой широкой реки проходило по краю Деревьев Множества Теней.

Флот насчитывал сто баркасов, по пятьдесят человек в каждом, и состоял из пяти тысяч рыжебородых воинов, которые называли себя таюдами, то есть народом. Кикаха слышал о них от тишкветмоаков, которые жаловались на участившиеся набеги рыжебородых, разорявших приграничные форты и города. Но куда направлялся такой огромный флот? Неужели они решили напасть на Таланак и подвергнуть его осаде?

Подарга сказала, что таюды приплыли из великого моря на западе, которое находилось за Сверкающими горами. Кикаха ни разу еще не пересекал Сверкающие горы, хотя давно мечтал об этом. Тем не менее он знал, что море действительно велико – тысяча миль в длину и триста – в ширину. Но он почему-то думал, что на его берегах живут америндейцы, похожие на жителей прерии.

Нет, сказала Подарга, удовлетворенная своим превосходством в знании мира. Нет и еще раз нет. Ее орлицы сообщили, что давным-давно там действительно обитали «оперенные шапки» (америндейцы). Но потом Ядавин похитил с Земли племя высоких светлокожих людей с длинными бородами. Они осели на восточном берегу, а затем построили укрепленные города и крутогрудые корабли. Со временем их народ покорил и поглотил соседние темнокожие племена. Сначала индейцы были рабами таюдов, но постепенно обрели равенство и породнились с ними. Их языки слились в один общий диалект, который состоял из видоизмененной речи таюдов и многочисленных слов, заимствованных у аборигенов.

Закрепившись на восточной окраине моря, рыжебородые образовали федерацию двух мощных королевств – короля Бракьи и короля Сорги, чьи имена означали соответственно «раздор» и «печаль». Чуть позже между ними завязалась долгая и тяжелая гражданская война, окончившаяся поражением Бракьи. Собрав верных воинов и женщин, он бежал из страны и, перебравшись через Сверкающие горы, поселился в верховьях реки. С годами их сила и численность увеличились. Они начали совершать набеги на тишкветмоакские форты, речные суда и торговые караваны. В частых стычках с полуконями таюды несли большие потери, но среди окрестных племен они не имели равных. Их города процветали, жены рожали детей, а мужчины добывали славу.

Разъяренный набегами таюдов, император Квотшамл послал в их земли несколько карательных экспедиций. Одна из них разрушила город на реке; другим не повезло – рыжебородые разбили их наголову. И вот теперь, почувствовав слабость врага и собрав большие силы, таюды решили вступить в сражение с войсками императора. Их армия состояла из ловких, высоких и лютых воинов, но они явно не представляли себе размеров империи и численности народа, против которого собирались воевать.

– Возможно, они действительно этого не представляют, – согласился Кикаха. – Но к тому времени, когда они доберутся до Таланака, оборона может оказаться ослабленной вторжением дракландцев. И тогда, воспользовавшись ситуацией, мы сможем нанести удар и покорить жадеитовый город.

У Подарги мигом пропало хорошее настроение.

– Сначала мы нападем на рыжебородых и рассеем их, как стайку воробьев! Я сделаю их путь адской тропой!

– А почему бы не превратить таюдов в наших союзников? – спросил Кикаха. – Мы выступаем против Звонарей, тишкветмоаков и дракландцев. Битва и без того будет тяжелой. А еще надо принять в расчет их самолеты и лучеметы. Нам может понадобиться любая помощь, и я предлагаю переманить их на нашу сторону. Добычи и убийств хватит на всех – их будет более чем достаточно.

Подарга вскочила с кресла и ударом крыла смела все блюда на пол. Ее прекрасная грудь тяжело вздымалась и опадала от клокотавшей ярости. Орлица прожигала Кикаху свирепым взглядом, от которого хотелось бежать на край света. Но он смело посмотрел ей в глаза и спокойно сказал:

– Пусть рыжебородые перебьют наших врагов и своими телами выложат нам тропу победы. Ты говоришь, что любишь своих орлиц; ты называешь их своими птичками. Так почему же не спасти жизни многих из них, объединив наши силы с рыжебородыми?

Подарга закричала на него и впала в неистовый бред. Он понял, что сделал серьезную ошибку, не согласившись с ней. Но сказанного не вернешь. К тому же он почувствовал, как в нем вскипает волна ненависти и отвращения. Кикаха был по горло сыт ее надменными, жестокими и грубыми манерами.

Но он усмирил свою ярость, не дав ей превратить себя в прах, из которого не поднимался еще ни один человек.

– О прекрасная Подарга! Я склоняюсь перед твоей великой мудростью, силой и могуществом! – смиренно произнес Кикаха. – Поступай, как знаешь!

Оценив ситуацию, он решил поговорить с Подаргой еще раз, когда к той вернется рассудок.

После завтрака Кикаха и Анана вывели самолет из пещеры и поднялись на пятьдесят тысяч футов к грани монолита. Подлетев к горному хребту, который возвышался неподалеку, они приземлились на вершине неприступного пика. Кикаха включил радио, и они с Ананой начали громко обсуждать все, что произошло с ними в пещере Подарги. В ходе разговора они подробно описали местоположение пещеры, надеясь, что их беседа дойдет до ушей тех, кому она предназначалась. Анана привела в действие бортовые радары и аппаратуру наблюдения.

Когда прошло несколько часов, она притворно удивилась, что у них работает радиопередатчик. Обругав Кикаху за невнимательность и глупость, Анана отключила радио и удовлетворенно засмеялась. Индикатор радара засветился мигавшими точками. Сигнал шел из-за края Абхарплунты – монолита в центре яруса Америндии. Оба самолета летели из дворца властителя.

Поскольку обе машины уже засекли беглецов своими приборами, они могли обнаружить и то место, в котором укрылись их жертвы. Кикаха на предельной скорости повел самолет к грани уровня и резко спустился вниз. Он парил над входом в пещеру до тех пор, пока первый из двух перехватчиков не появился из-за края монолита. Заметив его, Кикаха влетел в пещеру и промчался по туннелю, не обращая внимания на скрежет и визг моторов.

После этого им оставалось только ждать. А в некотором отдалении от пещеры, вцепившись когтями в большие лазеры и ручные лучеметы, в зеленом небе плавно кружили орлицы Подарги. Увидев два самолета, подлетевших к входу их гнездовья, они молнией упали с зеленого поднебесья. Очевидно, Звонари давно уже засекли над собой орлиц, но не обратили на них внимания. Опознав в них птиц, они сосредоточились на пещере, накрыв отверстие прицелами дальнобойных лазеров.

Тем, кто находился в пещере, не пришлось ждать долго. Не прошло и нескольких минут, как вооруженная лучеметом орлица влетела с донесением. Застав врага врасплох, птицы уничтожили всех шестерых Звонарей – по три в каждом самолете. Летающие машины по-прежнему парили около отверстия, а единственными повреждениями были сгоревшие кресла и оплавившийся пластик прозрачного купола кабины.

Кикаха предложил Подарге спрятать оба самолета в пещере. В распоряжении Звонарей осталась еще одна машина, и они могли отправить ее вниз, чтобы выяснить причину исчезновения двух этих. Кроме того, у них могли оказаться и другие летательные средства, поскольку Нимстовл и Юдубра тоже имели самолеты.

– Двенадцать Звонарей долой, осталось тридцать восемь, – сказал Кикаха. – А у нас теперь есть транспорт и оружие.

Кикаха и Анана вылетели из пещеры на своей половинке самолета. Кикаха перебрался в одну из машин и пригнал ее в пещеру. Затем они совершили еще один вылет. Когда все три летательных аппарата разместились бок о бок в огромной пещере, Подарга потребовала, чтобы ее и нескольких избранных орлиц обучили управлению волшебными машинами. Но Кикаха попросил прежде вернуть им ручные лучеметы и лазеры, снятые с их боевой «половинки». Подарга погрузилась в мрачное раздумье, и Кикаха решил, что она хочет разделаться с ними, как со Звонарями. Кикаха и Анана находились в довольно скверном положении. Чтобы обеспечить успех операции, они отдали орлицам все свое оружие. Но у него еще имелся нож, который он намеревался метнуть в солнечное сплетение гарпии, если та подаст птицам хотя бы малейший знак. Конечно, это не спасет их от смерти, но, по крайней мере, он прихватит с собой на тот свет и Подаргу.

Не ясно, по каким причинам, но гарпия решила исполнить просьбу Кикахи. Лучеметы вернули, и он вновь установил на своей «половинке» дальнобойные лазеры. Однако его тревога усиливалась все более. Какие бы услуги он ни оказывал Подарге, она не желала прощать ему дружбы с Вольфом. И как только гарпия посчитает помощь людей необязательной, она оборвет его жизнь, как тоненькую нить. А это могло произойти и через тридцать минут, и через тридцать дней.

Улучив подходящий момент, Кикаха высказал Анане свои опасения.

– Этим все и должно будет закончиться, – сказала она. – Ядавин тут, в общем-то, и ни при чем. Тебе грозит опасность, потому что ты ее любовник. Гарпия знает, что, несмотря на красивое лицо и великолепную грудь, она всего лишь гибридное чудовище. Ей известно, что ее тело вызывает отвращение у всех мужчин, которых она принуждает к сексуальным отношениям. И Подарга не может им этого простить; ей приходится устранять каждого, кто в глубине души презирает ее. Мне тоже грозит опасность. Прежде всего, у меня женское тело, а она ненавидит всех женщин, потому что навечно приговорена оставаться полуптицей. Во-вторых, наши лица похожи как две капли воды, и она не позволит женщине с моим телом и ее лицом задерживаться на этом свете слишком долго. А в-третьих, она просто безумна. И порою пугает меня!

– Ты, властительница, признаешься, что испугалась? – воскликнул Кикаха.

– Даже прожив десять тысяч лет, я все равно боюсь некоторых вещей. Меня страшат пытки и мучения, а я уверена, что она будет пытать нас долго и страшно – если, конечно, у нее появится такая возможность. И еще я тревожусь за тебя.

– За меня? – с удивлением вскричал Кикаха. – Ты тревожишься за какого-то лебляббия?

– Ты не обычный человек, – возразила она. – В тебе так много от властителя… Может быть, ты приходишься Вольфу сыном?

– Нет, я не его сын, – усмехаясь, ответил он. – Но неужели ты можешь испытывать человеческие чувства? Я думаю, ты просто немного привязалась ко мне, – вот и все. Небольшое влечение, правда? Потому что даже мысль о том, что ты желаешь меня, унизительна для богоподобной особы. И я уже не говорю о такой гнусности, как любовь к презренному лебляббию. К счастью, властители не способны на любовь!

– Ты такой же безумный, как и твоя гарпия! – закричала Анана, метнув на него свирепый взгляд. – То, что меня восхищает твоя отвага и ум, еще не означает, что я вижу в тебе равного, а уж тем более своего мужчину!

– Конечно, о каком равенстве может идти речь, – согласился Кикаха. – Если бы не я, ты бы дюжину раз успела побывать в камере пыток и принять достойную тебя мученическую смерть. И знаешь, что я тебе скажу? Когда ты будешь готова признать свою любовь ко мне, я спасу тебя от смущения. Ты можешь просто назвать меня любимым, и все. Не нужно извинений и слез покаяния. Только одно слово и один взгляд. Не обещая своей любви, я даю тебе слово рассмотреть это предложение. И возможно – запомни, возможно, – я даже соглашусь стать твоим возлюбленным. Ведь ты чертовски привлекательная женщина. Кроме того, я не хочу обидеть Вольфа тем, что отвергну его сестру, хотя, насколько мне помнится, он не слишком нежно отзывался о тебе.

Кикаха ожидал, что Анана рассердится. Но Анана только весело захохотала. И все же ему показалось, что смех был лишь «дымовой завесой».

Больше поговорить им не удалось. По распоряжению Подарги они обучали орлиц управлению воздушными машинами. Гарпия часами расспрашивала их о планировке Таланака, где ожидала встретить наиболее мощное сопротивление. Ее интересовали слабые места обороны, система коммуникаций и тому подобные вещи. По ходу дела она отдавала приказы и выслушивала донесения. Сотни посланниц отправились в путь, чтобы созвать в поход армады орлиц. Тем, кто прилетал, приказывали отправляться к месту сбора у слияния рек Петшотакл и Квакойомл. Там им предстояло расположиться на скалах и дождаться флота рыжебородых.

Подарге приходилось решать множество проблем. Прежде всего требовалось наладить систему обеспечения съестным. Для этого гарпия сформировала несколько отрядов охотниц. Поскольку речная зона Великих прерий кишела дичью, они без труда могли обеспечить пищей всю армию. Но при такой расстановке сил каждая пятая орлица как бы исключалась из боевых действий и занималась только охотой и доставкой провизии.

Как оказалось, орлицы не только проходили армейское обучение, но и подчинялись строжайшей дисциплине и иерархии. Однако несколько лет назад, во время штурма дворца, они лишились большей части своих офицеров, а Подарга в водовороте текущих дел не позаботилась о реорганизации войск и командного состава. Теперь же эта сложная, почти неодолимая проблема вышла на первый план и требовала незамедлительного решения.

На четвертое утро Кикаха вновь осмелился поспорить с Подаргой. Он сказал ей, что неразумно тратить мощь оружия на рыжебородых и что ей следует приберечь заряды до того момента, когда применение лучеметов станет насущной необходимостью. Он напомнил гарпии, что у Звонарей в Таланаке есть такие огневые средства, которые можно подавить лишь подобным вооружением. Более того, она собрала столько орлиц, что они могли бы нанести удар и по тишкветмоакам. Питание армии уже сейчас начинает вызывать головную боль, а ведь будут прилетать все новые и новые птицы. Но и это еще не все…

Продолжать Кикахе не дали. Гарпия закричала, что, если он не прикусит свой поганый язык, она вырвет ему глаза. Ее утомили его самонадеянность и дерзость. Он и так прожил слишком долго, поэтому не стоит кичиться своей ловкостью недобитого обманщика. Кроме того, ее приводит в ярость жеманство и кривляние Ананы – несомненно, еще более гадкого и омерзительного существа. Но пришла пора отмщения, и пусть он теперь испытает свою ловкость, выбираясь из пещеры. А этой блудливой девке лучше было бы спрыгнуть с обрыва в море, когда ей никто не мешал; теперь ей не хватит слез, чтобы вымолить себе прощение.

Кикаха смиренно молчал, но Подарга не унималась. Она кричала на него не меньше получаса. Внезапно гарпия замолчала, и ее лицо озарила задорная улыбка. Страх холодными пальцами прошелся по струнам его души. Кикахе показалось, что кожа на животе начала сворачиваться, будто каждая складочка пыталась спрятаться за другую.

Время ожиданий прошло, наступил миг действия. Он отбросил кресло назад, приподнял стол за край и с силой перевернул его на Подаргу. Гарпия пронзительно завизжала – тяжелый стол прижал ее к массивному креслу. Из-за края столешницы высунулось испуганное лицо, крылья раскрылись и затрепетали.

Он мог прожечь ей голову лучеметом, но не она сейчас представляла опасность. В зал вбежали две орлицы-прислужницы. В их клювах Кикаха увидел оружие. Пока птицы перекладывали лучеметы в лапы, он убил одну из них. Зеленые перья вспыхнули огнем; в ноздри ударил едкий запах.

Анана выхватила из-за пояса свое оружие, и оба луча скрестились на теле второй орлицы.

Кикаха окликнул Анану и метнулся к ближайшему самолету. Забравшись следом за ним в кабину, она без лишних слов включила передний лазер. Кикаха сел в кресло пилота, запустил двигатель, и самолет, поднявшись на фут, стремительно полетел к отверстию туннеля. Три орлицы попытались преградить путь, но летательный аппарат неудержимо… удар… стремился вперед… удар, еще удар. При каждом столкновении Кикаха вздрагивал и закрывал глаза. Самолет заклинило в проходе. Кикаху швырнуло грудью на приборную панель – он не успел пристегнуться ремнями. Закусив от боли губу, Кикаха увеличил мощность двигателя; металл визгливо заскрежетал о гранит, и самолет, словно шомпол в жерле орудия, продолжил движение.

На секунду светлое пятно выхода закрыла гигантская тень; раздался крик, еще один глухой удар, и самолет вылетел навстречу светло-зеленому небу. Над головами беглецов сияло солнце, а внизу, в полусотне тысяч миль, виднелась голубовато-белая полоска морского прибоя.

Подавив в себе страх и желание скрыться, Кикаха сделал крутой разворот, и самолет завис над выходом. Как он и ожидал, из зева пещеры выскользнул самолет – одна из машин, захваченных орлицами. Через несколько секунд появилась и их боевая «половинка». Анана навела на них луч лазера и рассекла обе машины по продольной оси. Распавшись на части, самолеты полетели вниз. В кабинах дымились разрезанные тела зеленых орлиц. Обломки вскоре превратились в крохотные черные точки, а затем исчезли в голубизне далекой пучины.

Кикаха снизился к пещере и выстрелил из переднего лазера в глубь туннеля. Вопли и крики подсказали ему, что он не ошибся в выборе цели. Во всяком случае, орлицы еще долго не отважатся выглядывать наружу. Он хотел направить луч лазера на скалу, чтобы завалить камнями вход в пещеру, но, пожалев заряд силовой батареи, решил отказаться от этой затеи. К тому времени в воздух поднялись сторожевые группы орлиц, которые скрывались на склоне монолита. Кикаха направил самолет в центр стаи и, сбивая зеленые тела, пронесся сквозь нее на предельной скорости. Анана сжигала орлиц залпами кормового лазера. С триумфом рассеяв врага, они помчались к горной гряде, отделявшей грань уровня от Великих прерий.