Текст книги "Многоярусный мир. Том 1. Сборник фантастических произведений"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

– Честь выбора снова предоставляется тебе. Какие врата? – спросил Вольф у Валы.

– До сих пор она не слишком-то преуспевала в своей задаче, – заметил Аристон. – Почему все время выбирает Вала?

Вала, как тигрица повернулась к нему.

– Если ты думаешь, брат, что можешь сделать выбор лучше – выбирай! Но в доказательство своей правоты тебе придется первым пройти врата.

Аристон тотчас отступил, пробурчав:

– Ладно, ладно, не стоит нарушать обычай.

– Ах, уже обычай! – воскликнула Вала. – Так вот, я выбираю левые врата.

Вольф не колебался. Он был слаб и безоружен, и знал, что на этот раз может прямиком попасть в крепость Уризена, но все же решительно прыгнул под арку.

В течение минуты он не мог понять, где он и что происходит. Голова у него закружилась. В воздухе мелькнуло нечто странное.

Глава XIII

Он стоял на огромном быстровращающемся цилиндре из серого металла. При каждом обороте в поле зрения вплывали все новые и новые цилиндры, крутящиеся над ним со всех сторон на фоне бледно-розового неба.

Над каждым цилиндром сияли по три розовато-лиловых луча, начинающихся в футах двенадцати над центром основания. Время от времени лучи освещались красными, оранжевыми, черными, белыми и пурпурными огоньками, вспыхивающими как сигнальные ракеты. Огоньки проскакивали по лучам, словно их дергали за невидимые веревочки и, доходя до точки, расположенной примерно в двенадцати футах от основания другого цилиндра, взрывались яркими вспышками и гасли.

Вольф закрыл глаза, чтобы побороть головокружение и боль. Когда он вновь открыл их, остальные Властелины уже прошли сквозь врата. Аристон и Тармас упали на металлическую поверхность и изо всех сил прижимались к ней. Теоторион сел, будто боялся, что вращение потащит его прочь и вытолкнет в пространство между цилиндрами. Только Вала, казалось, ничуть не удивилась. Она спокойно улыбалась, хотя быть может, мужество ее было показным. Но даже если и так, она была достойна восхищения.

Вольф, насколько возможно, изучал окружающую обстановку. Все цилиндры были размером с небоскреб. Он не понимал, почему его сразу не сорвало центробежной силой. Для этого тело должно было обладать изрядной массой.

Как ни странно, так оно и было. Возможно… нет, нельзя верить, что Уризену удалось установить равновесие сил так, чтобы тела с большей силой тяжести удерживались от падения друг на друга. Вероятно, разноцветные огоньки, бегающие вдоль лучей, и являлись проявлением постоянного восстановления равновесия, какая бы статика и динамика не использовалась, чтобы удерживать небольшие, но весящие как и на земле, предметы.

Вольф понятия не имел, как это делалось, но он прекрасно знал, что наука, унаследованная Властелинами, далеко опередила известную землянам.

Вокруг виднелись тысячи, а может быть и сотни тысяч таких цилиндров, расположенных в миле друг от друга. Они вращались вокруг своих осей и медленно перемещались относительно друг друга, словно в слитном танце.

Издалека отдельные тела выглядели как одна цельная масса, это должно быть одна из планет, которые видны с водного мира.

Было одно преимущество в их затруднительном положении. В таком крошечном мире им не придется далеко идти до следующих врат. Хотя вряд ли Уризен сделал короткий путь легким.

Вольф вернулся к вратам и попытался выйти. Он легко шагнул через раму, но, как и ожидал, оказался снова на цилиндре. Развернувшись, он предпринял попытку пройти врата с другой стороны, однако и она оказалась бесполезной. Тогда Вольф принялся искать другие врата, обходя цилиндр по окружности. Он не прошел и половины пути, когда увидел два гексагона.

Врата располагались в нескольких дюймах от поверхности и между рамами и поверхностью цилиндра розовела полоска неба. Они двинулись к вратам. Вольф не отрывал глаз от шестиугольника, стараясь не отвлекаться на кружащиеся со всех сторон цилиндры.

Он шел впереди, поэтому первым заметил неожиданное поведение гексагонов-близнецов. Когда путешественники приблизились к ним на расстояние пятидесяти футов, врата начали отодвигаться. Вольф пошел быстрее, но расстояние между ним и вратами осталось постоянным. Когда Вольф побежал, врата двинулись быстрее, но он все-таки выиграл несколько дюймов.

Остальные Властелины бежали за ним. Они топали по тяжелой металлической конструкции и в воздухе слышалось их тяжелое дыхание. Вольф – остановился, врата тоже. Все, кроме Валы, собрались вокруг него. Раздались возгласы:

– О, Лос! Сперва он морит нас голодом до полусмерти… потом до смерти загоняет бегом.

Вольф восстановил дыхание, затем сказал:

– По-моему, их можно поймать. Как только я бросался бежать, они замедляли скорость. Это пропорциональное уменьшение. Но я не могу бежать так быстро и долго, чтобы ухватиться за них. Кто здесь самый быстрый?

– Я всегда мог побить всех в беге, – сказал Лувах, – но сейчас я очень устал, и у меня нет сил, абсолютно…

– Попробуй, – распорядился Вольф.

Лувах неопределенно улыбнулся и осторожно двинулся к вратам. Они отодвинулись. Он бросился бежать и вскоре скрылся за закруглением цилиндра. Вольф повернулся и побежал в противоположном направлении. Вала двинулась за ним. Горизонт головокружительно метнулся навстречу. Он побежал дальше и тотчас увидел Луваха и врата, разделенные десятью футами. Но Лувах уже выдыхался: дыхание с хрипом вырывалось из его легких, ноги едва двигались. Наконец он остановился, и тут же застыли врата. Вольф приближался к гексагонам с противоположной стороны и, когда он оказался на таком же расстоянии от них, как и Лувах, врата скользнули в сторону, как мыло из рук. Вала направилась к ним под углом, но они вновь изменили направление. Наконец запыхавшиеся Властелины остановились. Образовался как бы квадрат: в трех углах стояли люди, в четвертом – врата.

– Где остальные? – спросил Вольф.

Лувах ткнул пальцем. Вольф поглядел и увидел, как оставшиеся из Властелины вразброд бредут вдоль закругления этого крошечного мира. Он позвал всех и голос прозвучал жутко в этой странной атмосфере. Лувах было пошел вперед, но Вольф скомандовал ему остановиться. Следуя указаниям Вольфа, Аристон, Тармас, Теоторион и Ринтрах образовали восьмигранник с вратами в центре. Потом – начали сходиться, сохраняя одинаковое расстояние между собой и двигаясь с равной скоростью. Врата раскачивались из стороны в сторону, но висели на месте.

После двух минут медленного и терпеливого движения Властелины, наконец, ухватились за гексагоны. На этот раз Вольф не спросил у Валы, в какие врата входить. Он направился в левые.

Остальные последовали за ним, и физиономии у них тотчас вытянулись. Они стояли на другом цилиндре, и на противоположном конце его виднелась еще пара врат. Вновь последовала утомительная погоня и сближение. Вновь Властелины прошли через врата, на этот раз правые. И вновь оказались на другом цилиндре.

Они проделали это пять раз. Властелины смотрели друг на друга красными, усталыми глазами. Ноги у них дрожали от изнеможения, грудь болела. Они покрылись потом, горло у каждого пересохло, как при самуме в Сахаре, и они едва держались на ногах, цепляясь за гексагоны.

– Так продолжаться больше не может, – заявил Ринтрах.

– Спасибо за откровение, – заметила Вала. – Мог бы для разнообразия высказать что-нибудь пооригинальнее.

– Очень хорошо. Мне ужасно хочется пить, так хочется, что я бы не отказался глотнуть чьей-нибудь крови. Твоей, например.

Вала рассмеялась.

– Только подойди, и я тотчас проткну тебя этим мечом. Твоя кровь жидковата и дурно пахнет, но не беспокойся, я заткну нос.

– Почему-то мы всегда выбираем врата, которые ведут куда угодно, но только не к Уризену, – сказал Вольф. – Пожалуй, на этот раз нам следует разделиться. По крайней мере, хоть кто-то попадет к отцу.

Все заспорили. Вала и Лувах молчали. Наконец Вольф объявил:

– Мы с Валой и Лувахом пойдем в одни врата, остальные пойдут в другие, так-то вот.

– Почему с Валой и Лувахом? – спросил Теоторион. Он подозрительно прищурился и в его голосе послышались злобные нотки. – Почему с ними? Вы трое знаете что-то, чего не знаем мы? Вы собираетесь покинуть нас?

– Я беру Луваха, потому что он единственный, кому я могу доверять, – объяснил Вольф. – А Валу – потому, что она среди вас лучший мужчина.

Он оставил Властелинов пререкаться, а сам прошел вместе с сестрой и Лувахом в левые врата. Несколько минут спустя во врата прошли и остальные. Увидев Вольфа, Луваха и Валу, они смутились.

– Но мы прошли в правые врата! – заявил Ринтрах.

Вала рассмеялась.

– Похоже, отец сыграл с нами еще одну жестокую шутку. И те и другие врата ведут на один и тот же цилиндр. Я подозреваю, что они все здесь такие.

– Он играет нечестно! – возмутился Аристон.

При этом Вольф с Лувахом расхохотались, минутой позже и остальные, за исключением Аристона, присоединились к ним.

Когда смех, в котором, правда, слышались нотки отчаяния, замер, Вольф сказал:

– Может быть, я и ошибаюсь, но, по-моему, каждый из цилиндров в этом… этом кружащемся мире имеет врата, и если мы будем так же продолжать действовать, то в конце концов пройдем через все, которые есть. Только в таком случае мы умрем раньше, чем отыщем хотя бы намек на истинный путь. Нам следует придумать что-нибудь новенькое.

Наступила тишина. Властелины сидели и лежали на твердом, сером металле, а над ними в беззвучной серенаде вращались цилиндры. Близнецы-гексагоны над основаниями цилиндров, казалось, насмехались над ними.

Наконец Вала сказала:

– Я не верю, что ситуация безвыходная. Это не похоже на отца. Он не прекратит игру, пока у нас не останется хотя бы частичка силы для борьбы. Он хочет довести нас до агонии и сломить. И он расчитывает – я уверена в этом, что в конце концов мы найдем врата, которые приведут нас в его крепость. Он, должно быть, делает ставку на то, что мы догадаемся в чем дело, и примем решение, и будет разочарован, если мы спасуем. Поэтому я считаю, что нам следует хорошенько подумать. Очевидно, врата на всех цилиндрах замкнуты между собой, то есть они ведут друг в друга, если входить в них обычным путем, через ту сторону, которая украшена драгоценностями. Но что если врата двухполярные? Что если другая сторона приведет нас к цели?

– Я пробовал другую сторону, – сказал Вольф, – как только мы попали сюда.

– Да, ты опробовал входные врата. Но проверил ли ты какие-нибудь из двойных врат на цилиндрах?

Вольф покачал головой.

– Усталость и жажда лишили меня разума. Я должен был подумать об этом. В конце концов это единственное, что нам остается сделать.

– Тогда поднимайтесь и пошли, – скомандовала Вала. – Соберитесь с силами, возможно, это и окажется выходом из этого проклятого крутящегося мира.

Снова Властелины загнали в тупик близнецов-гексагонов и ухватились за них. Вала первой прошла через сторону, не украшенную драгоценностями. Она исчезла. Вольф последовал за ней. Пройдя через врата и опять очутившись на цилиндре, он почувствовал, что его воодушевление рассеивается, как вино в вакууме. Потом он увидел на основании врата и понял, что они пошли верным путем.

В нескольких дюймах над поверхностью нависал только один гексагон. Но он вращался вокруг своей собственной оси, совершая полный оборот каждые полторы секунды.

К тому времени на цилиндре собрались остальные Властелины, раздраженные тем, что все еще находятся на крутящейся поверхности. Но когда они увидели вращающиеся врата, то взбодрились и одновременно пали духом при мысли о выходе и связанной с этим опасностью.

– Почему они вращаются? – слабым голосом спросил Аристон.

– Понятия не имею, братец, – ответила Вала. – Но, зная отца, я подозреваю, что врата имеют только одну безопасную сторону. То есть, если мы выберем правильную сторону, то пройдем невредимыми! Но если ошибемся… Как видите, ни одна из сторон не инкрустирована драгоценностями, обе выглядят совершенно одинаково и ничем не отличаются.

– Я так измучен, что мне все равно, – заявил Аристон. – Пусть даже смерть – лишь бы избавиться от этих страданий навсегда.

– Так не стоит противиться душевным порывам, – сейчас же отозвалась Вала. – Ты можешь первым испытать врата.

Вольф ничего не сказал, но другие присоединили свои голоса к предложению Валы. Однако Аристону, похоже, уже расхотелось умирать: он запротестовал, говоря, что не настолько глуп, чтобы рисковать собой ради них.

– А ты, братец, оказывается, не только слабоволен, но и труслив, – заметила Вала. – Ладно, я пойду первой.

Уязвленный Аристон шагнул все же к вращающимся вратам, однако, подойдя на несколько футов, остановился. Так он и стоял, глядя на гексагон, несмотря на насмешки Валы. Наконец она не выдержала и оттолкнула его так, что он свалился на серую поверхность, а сама присела на корточки перед золотым гексагоном и несколько минут пристально разглядывала его. Неожиданно она бросилась вперед и исчезла под аркой. Врата продолжали вращаться.

Аристон поднялся и, ни на кого не глядя и не отвечая на насмешки, подошел к вратам, на секунду остановился и бросился в них.

В то же мгновение он выскочил с другой стороны и упал на серую поверхность цилиндра.

Вольф подбежал к нему и перевернул тело на спину. Рот Аристона был широко раскрыт, глаза остекленели, кожа приобрела серый оттенок.

– Он прошел не с той стороны, – произнес Вольф, обернувшись к остальным. – Что ж, теперь мы знаем, что это за врата.

– Ну и везет же этой чертовой ведьме, – воскликнул Тармас, – ты заметил через какую сторону она прошла?

Вольф покачал головой и в сумрачном розовом свете еще раз осмотрел врата. Стороны были совершенно одинаковые. Он подозвал Луваха. Вдвоем они подняли труп Аристона, и по команде Вольфа швырнули под арку. Труп вылетел с другой стороны.

Вольф с Лувахом зашли с другой стороны, снова раскачали тело и бросили в отверстие. На этот раз труп исчез. Вольф повернулся к Ринтраху:

– Ну что?

Ринтрах кивнул.

– Подними палец, когда повернется нужная сторона, – распорядился Вольф. – Только не тяни.

Ринтрах выждал пару оборотов и ткнул пальцем, Вольф бросился под арку, уповая, что Ринтрах не ошибся – и упал на труп Аристона. Слышался шум моря, освещенного багровым небом.

Чуть дальше, смеясь, стояла Вала, явно забавлялась шуткой отца.

Они вновь находились на острове водного мира.

Глава XIV

Один за другим появились остальные Властелины. Как ни странно, никто не выглядел удрученным. Наконец-то они были на знакомой земле, почти дома, так сказать. И по словам Теоториона наконец-то могли отъесться.

Врата, через которые они прошли, были правыми гексагонами в огромной паре, установленной на высоком холме. Окрестности выглядели знакомыми. Властелины тотчас напились в ближайшем ручье и отобедали рыбой, которую наловил Теоторион. Выставив охрану, все уснули. И лишь на следующий день обследовали местность.

Через полчаса не осталось ни капли сомнений, что они вернулись на громадный остров, которые местные жители называли Мать всех островов.

– Да, это те самые врата, с которых начались наши злоключения, – сказал Вольф. – Тогда мы прошли в правый гексагон. Так что левый может привести нас в мир Уризена.

– Ну и что? – отозвался Тармас. – Не сказал бы, что это самый желанный из миров. Не лучше ли наслаждаться жизнью здесь, чем отправиться навстречу верной гибели и провести остаток своих дней в застенках Уризена? Почему бы нам не забыть о вратах? Здесь есть пища, вода и женщины-аборигены. Пусть Уризен сидит на своем троне и ждет нас, пока не сгинет.

– Не забывай, что без соответствующих лекарств ты состаришься и умрешь. Тебе этого хочется? Кроме того, нет никакой гарантии, что Уризен не заявится к нам, если мы не пойдем к нему. Нет, вы можете прохлаждаться здесь, сколько угодно, а я намерен продолжать борьбу.

– Видишь ли, Тармас, у Джадавина есть веская причина действовать, – криво усмехнулась Вала. – Его любовница – между прочим, не Властелинка, а простолюдинка с Земли – захвачена в плен Уризеном. Так что пока она в руках отца, нашему брату не сидится.

– Вы вольны поступать, как вам вздумается, – сказал Вольф. – Но я сам себе хозяин.

Он поглядел на небо на две огромные планеты, видневшиеся в этот момент, на чуть заметную полоску, похожую на черную комету и добавил:

– Кстати, для чего нам ломиться в парадные двери, где нас намеренно поджидает Уризен? Почему бы не воспользоваться черным ходом или, если угодно, форточкой?

В ответ на последовавшие вопросы, Вольф изложил мысль, осенившую его, пока он смотрел на другие планеты и комету. Властелины решили, что он сошел с ума, а идея его просто безумна.

– Почему бы и нет? – настаивал Вольф. – Все необходимое мы вполне можем достать даже если для этого придется вновь пройти через врата. А до Аппирмадзума всего 25000 миль. Почему бы не отправиться туда на ракете?

– Построить аэростатный космический корабль?! – воскликнул Ринтрах. – Джадавин, жизнь на Земле повредила твой рассудок.

– Мне, конечно, потребуется ваша помощь, – продолжал Вольф как ни в чем не бывало. – Осуществить задуманное представляется задачей большой сложности. Понадобятся не только время, но и колоссальные усилия. Однако задача осуществима, уверяю вас!

– Допустим, что так, – заметила Вала. – Но что помешает отцу заметить и уничтожить корабль, когда мы будем в космосе?

– Тут придется рискнуть. Будем надеяться, что он не установил между планетами детекторов. В конце концов, зачем они нужны? Ведь единственный вход в его мир – через «врата», которые сделаны им самим.

– А что, если один из нас предатель? – спросила Вала. – Ты не подумал, что кое-кто из нас может быть доносчиком и обо всем информировать Уризена?

– Такая мысль приходила мне в голову как, наверное, и всем остальным. Однако мне не верится, что предатель согласился бы подвергаться всем опасностями наравне со всеми.

– А откуда нам знать, что Уризен не видит и не слышит нас прямо сейчас? – спросил Теоторион.

– Ты прав, конечно, такая возможность не исключена. Значит придется и здесь рискнуть.

– Предложение Вольфа в любом случае лучше, чем сидеть сложа руки.

Последовавшая дискуссия закончилась тем, что все Властелины согласились помогать Вольфу. Даже самые ярые оппоненты осознавали, что если план удастся, бездельников оставят на острове. И при мысли, что у кого-то вновь появится шанс стать Властелином, а кому-то придется разделить жалкое существование аборигенов, последние возражения рухнули.

Первым делом Вольф наладил отношения с местными жителями. К его удивлению аборигены ни в чем не проявили враждебности. Они видели как Властелины исчезли во вратах, а затем вновь вышли из них. Такое было под силу только богам или почти богам. Вот почему Властелинов сочли особыми… и опасными существами. Туземцы были более чем счастливы сотрудничать с Вольфом, и решение было предопределено их религиозными верованиями, представлявшими мистическую искаженную веру Властелинов. Они почитали Лоса добрым богом, а Уризена – злым, своего рода сатаной. Местные предсказатели и знахари утверждали, что наступит день, когда злого бога низвергнут и тогда для всех Алулос придет рай.

Вольф не пытался разъяснить им факты. Пусть верят во что хотят, лишь бы помогли. Собрав какие имелись в этом мире материалы, он загрузил всех посильной работой, а сам вместе с Лувахом прошел во врата. Оба продвигались по воздуху с помощью прикрепленных к спинам газовых пузырей и были вооружены короткими мечами, луками и стрелами. Одни за другими проходили они врата в поисках необходимых вещей. Они знали, что их ожидает и каких опасностей следует остерегаться. И все же приключений, выпавших на их долю, хватило бы на несколько книг.

Однако одного похода оказалось недостаточно и на следующий раз их сопровождали Вала и Ринтрах. Из мира животных, катающихся на ороговевших подобиях коньков и передвигающихся с помощью присосок, они вынесли куски стекловидной массы. Из Велтизмира – кучи птичьего помета, которые совместно с испражнениями их и туземцев шли на изготовление натриевой соли.

Ртуть добыли у туземцев, в больших количествах собиравших ее во время ливней, приносимых черными кометами. Капли ртути служили священными реликвиями, и их передали Вольфу только после того, как он заверил их в том, что серебристый металл потребуется для свержения Уризена. Выяснилось, что одно из растений острова является источником древесного спирта. Сжигая прочие деревья, заготовили древесный уголь. Планета темпосфуджеров обеспечила строителей серой.

Когда Вольфу понадобились платиновые катализаторы для получения азотной кислоты, он вспомнил о цилиндрах вертящегося мира.

Платина имеет точку плавления 1773,5 градуса по Цельсию и обладает высокой прочностью. Ни выплавить, ни отрезать кусок цилиндра не было никакой возможности. Однако Вольф решил задачу, воспользовавшись собственными устройствами Уризена.

Он взял с собой всех Властелинов, хотя Теоторион и Таркас сильно возражали. Окружив подвижные гексагоны-близнецы, их подвели к краю цилиндра. Здесь-то Теоторион понял, зачем ему было необходимо совершить это путешествие. Его вес потребовался для того, чтобы заставить врата опуститься к изгибающемуся краю цилиндра. Силы, удерживающие врата над поверхностью, были сильны, но не могли сопротивляться весу и мускулам Властелинов.

Часть дуги прошла в один гексагон. Если бы врата оставались неподвижными, кусок цилиндра просто бы выступил через парные врата на другом цилиндре. Но врата перемещались и, действуя, как своего рода ножницы, отрезали ту часть, которая прошла через арку.

Установив врата на место, Властелины прошли через них на следующий цилиндр и нашли кусок платины. Затем они воспользовались имеющимися там вратами, и рассекли кусок на более мелкие части.

Перенесшись на цилиндр с вертящимися смертоносными вратами, Вольф кидая камни и следя за их исчезновением, пометил безопасную сторону мазком желтой краски, принесенной с Водного мира. Больше эти врата не доставляли им затруднений.

Постепенно Вольф определил точное направление каждого гексагона и мог попадать в нужный ему мир кратчайшим путем.

Остров водной планеты к этому времени превратился в гигантскую кузницу, полную дыма и зловония. Выслушивая жалобы туземцев и Властелинов, Вольф то насмехался, то грозил соответственно. Он без устали подгонял всех и так минуло 60 темных лун. Работа продвигалась медленно, то и дело принося разочарования: часто отдельные операции бывали опасны для жизни. Вольф с Лувахом продолжали совершать походы по мирам, доставляя необходимые материалы.

Аэростатный космический корабль был уже наполовину готов. Еще немного и он покинет планету. В стратосфере поле притяжения быстро ослабевает, в чем Теоторион сильно сомневался, и корабль использует притяжение темной луны, чтобы набрать большую скорость. Затем пороховые ракеты придадут ему ускорение. Изменять направление движения можно будет с помощью небольших взрывов пороха или газовыми струями из пузырей.

Вольф еще не решил всех проблем, связанных с регенерацией и циркуляцией воздуха в герметичной гондоле и с трудностями жизнеобеспечения в невесомости. Впрочем сила тяжести на корабле частично останется. До верхних слоев атмосферы они поднимутся за счет расширения газа в пузырях, а затем попадут в поле притяжения луны. И лишь пороховые ракеты должны придать кораблю достаточное ускорение, чтобы преодолеть притяжение водного мира.

Если же тяготение планеты преодолеть не удастся, они вполне могут оказаться пленниками лунной орбиты.

– Никакие математические расчеты не подскажут, как избавиться от притяжения и выбрать необходимое направление, – заметил Вольф Луваху. – Придется действовать по наитию.

– Будем надеяться, что у нас неплохой нюх, – отозвался Лувах. – Скажи, ты и вправду считаешь, что у нас есть шанс?

– Надеюсь, – ответил Вольф. – Но сейчас стоит подумать о других вещах. Например, о космических костюмах, в которых мы будем работать. Нам придется носить скафандры, когда мы будем в гондоле, нельзя будет полагаться на ее полную герметичность.

Уже приготовили гремучую ртуть для взрывных головок. Это была темно-коричневая смесь, полученная взаимодействием ртути, спирта и концентрированной азотной кислоты.

Азотную кислоту, окислившую серу до серной кислоты, получили путем нескольких химических превращений. Соль натрия, кристаллизированную из птичьего помета и человеческих испражнений, нагрели с серной кислотой (последнюю получили сжигая серу с селитрой, то есть с калием или натрием).

Свободный азот, выделенный из воздуха, смешали с водородом (из газовых пузырей) и получили аммоний, который при соответствуюшей температуре смешали с кислородом (из пузырей, вырабатывающих кислород). Смесь пропустили через тонкий проволочный смеситель, выполненный в виде контактной платины, чтобы одновременно подвергнуть катализу.

Полученные в результате азотные окислы смешали с водой и путем перегонки получили концентрированную кислоту. Материалом для тиглей, контейнеров и труб послужило стекловидное вещество с планеты конькобежцев.

Черный порох приготовили из древесного угля, серы, селитры.

Вольфу даже удалось получить из солей азотной кислоты взрывчатый порох. Однажды Вала сказала:

– Не кажется ли тебе, что мы делаем чересчур много пороха? Мы ведь все равно не сможем взять с собой так много, иначе корабль просто не оторвется от земли.

– Верно, – ответил Вольф. – Но может быть, ты поинтересуешься, почему я размещаю взрывчатку в разных местах? Потому, что порох самовозгорается. Храня запасы по отдельности, я сохраню большую часть, если какой-нибудь склад взорвется.

Властелины побледнели, а Ринтрах осведомился:

– Ты имеешь в виду, что взрывчатка, которую мы возьмем на корабль, может взорваться в любую минуту?

– Именно так. И боюсь, что это еще один неизбежный риск. Шансы на успех малы, но не следует отчаиваться. Разве вы не чувствуете иронии в том, что Уризен сам снабдил нас материалами для собственной гибели? Он сам вложил в наши руки оружие, которым мы разрушим его сверх технику – если нам повезет, конечно.

– Если мы останемся живы, то непременно посмеемся, – пробормотал Ринтрах. – Однако мне почему-то кажется, что смеяться будет Уризен.

– Старая русская пословица гласит: «Когда деньги уплатил, веселись, что хватит сил». И еще: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним».

В ту ночь Вольф пошел в хижину Луваха. Почувствовав на плече руку, Лувах моментально проснулся. Он схватился за меч, сделанный из кремня на планете темпосфуджеров, но Вольф сказал:

– Я пришел поговорить с тобой, а не убивать. Лувах, ты единственный, кому я могу довериться. Мне нужна помощь.

– Спасибо, брат. Ты лучший из нас. Я знаю, ты не способен на предательство.

Час спустя, нагруженные лопатами и топорами, они вышли из хижины и направились к холму, над котором стояла пара врат. Здесь их уже ждали двадцать туземцев, пользующихся доверием у Вольфа. Они принялись копать, обрубая сплетения гниющей растительности и корни пузырей, образовывающих остров. Все работали слаженно и быстро, так что к тому времени, когда луна зашла и увела с собой ночь, канава вокруг холма была закончена. Все продолжали работать до тех пор, пока лишь несколько футов древесных корней не отделяли дно раскопок от уровня моря. Затем в канаву заложили азотную селитру, взрывчатку и старательно забросали их нарезанными корнями и грязью, стараясь замаскировать все следы земляных работ.

– Стоит только взглянуть, и любой догадается, что здесь копали, – сказал Вольф. – Но будем надеяться, что сюда никто не придет. Я ведь объявил, что сегодня день отдыха, так что все будут спать. – Он поглядел на врата. – Теперь нам предстоит обойти все планеты и сделать это надо быстро.

Добравшись до планеты темпосфуджеров, Вольф дал Луваху одно из своих духовых ружей. Оно было сделано из полого, похожего на бамбук растения, входившего во флору матери островов. Аборигены пользовались им, чтобы стрелять дротиками с наконечниками из костей особого вида рыбы. С этим оружием они охотились на птиц и крыс живущих на острове.

Вольф и Лувах зашли в каньон и сбили там пять темпосфуджеров. Когда Вольф подбирал их, он нашел нору, в которой жили хроноволки. Он засунул конец духового ружья в нору и выпустил дротик. Выждав минуту, он просунул в нору руку и вытащил оттуда спящего хроноволка.

Животных, которые находились в бессознательном состоянии, бросили во врата, которые вели, по всей вероятности, в мир Уризена. Возможно, что и те и другие врата вели лишь на следующий второстепенный мир, как и врата на планете вращающихся цилиндров.

– Я надеюсь, что маленькие животные заденут сигналы тревоги Уризена, – сказал Вольф. – Эти сигналы на некоторое время отвлекут его. Возможно также, что способность темпосфуджеров и хроноволков удваиваться и прыгать во времени, даст им шанс выжить какое-то время. Может быть, им даже удастся размножиться, попасть во дворец и разрушить какое-то количество ловушек и сигнальных устройств. Пока Уризен будет ломать голову над тем, что происходит, он отвлечется от врат, через которые ожидает нашего прихода.

– Хорошо, если так, – отозвался Лувах. – Боюсь, что гексагоны-близнецы здесь и на водном мире просто ведут на другую второстепенную планету.

– Нет ничего надежного в этих мирах, – заметил Вольф. – И даже бессмертных Властелинов за каждым углом ожидает смерть. Так что давай-ка завернем за угол.

Они прошли через врата велтизмира. Не обнаружив никаких признаков хроноживотных, Вольф очень обрадовался, так как считал весьма вероятным, что они попали в крепость Уризена.

Спутники вернулись в водный мир, и Вольф отправил Луваха с заданием, провожая его задумчивым взглядом. Возможно, он и ошибался, подозревая Валу в тайном сговоре с отцом. Но уж слишком ей везло.

При малейшем подозрении на опасность она почему-то оказывалась всегда в безопасном месте. А как уверенно она держалась, когда они скатились в реку с ледяных скал! Даже Теоторион тогда устал до полусмерти, хотя вода, можно сказать, его родная стихия: она же плавала на поверхности воды без устали. Вольф подозревал, что в ее поясе скрывалось устройство, позволяющее ей с такой легкостью держаться на воде, а гексагоны? Каждый раз выбираемые ею врата вели на второстепенную планету. Неужели действительно ни одни из них не вели в крепость Уризена? Нет, уж слишком самоуверенно она держалась, это на нее не похоже. Она явно вела двойную игру.

Вала ненавидела отца, но могла сговориться с ним, чтобы погубить своих братьев и кузенов. Ведь их она ненавидела не меньше. Она вполне могла носить при себе ловко припрятанный передатчик. Таким образом Уризен мог все слышать, а возможно и видеть. Она же наслаждалась этой игрой, совмещая роль беспристрастной наблюдательницы и участницы, подверженной всем опасностям.