Текст книги "Многоярусный мир. Том 1. Сборник фантастических произведений"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Глава VI

На бегу к мостику Вольф увидел второй темный силуэт, потом еще два. Его охватило смутное беспокойство, предчувствие того, что сейчас произойдет нечто необычное. Поначалу он не отдавал себе отчета в причине смятения, но внезапно понял в чем дело: темные пятнышки двигались под прямым углом к ветру.

На мостике Лугарн приказал Вольфу остаться с ним. Что касается Властелинов, то настало и для них время отработать свое содержание. Лугарн слышал, как они похвалялись своей силой. Пусть же действуют мечами, как языками, и подтвердят слова делом.

Связь на летающем острове во время боя осуществлялась барабаном. Приказы, находящимся во внутренних помещениях, передавались по проходам в боковых частях и через отверстия в дне. Всю Абуту пронизывала сеть тонких трубок, изготовленных из костей рыбы гиролы и обладавших хорошей звукопроводимостью. Голос по ним был слышен на расстоянии до 75-и футов. На более далекие расстояния сигнал передавался кодом, выстукиваемым молотком.

Вольф наблюдал за Лугарном: приказы вождя выполнялись быстро и четко – чувствовалась хорошая выучка. Даже дети по мере возможности брались за поручения, высвобождая таким образом взрослых для более трудных и важных дел. Вале тоже поднялась на мостик, и обращаясь к ней Вольф заметил:

– Мы, так называемые божественные Властелины, могли бы многому поучиться у этих, так называемых дикарей в том, что касается сотрудничества.

– Не сомневаюсь, – согласилась Вала и, посмотрев на воздушный океан, добавила:

– Их уже шесть, кто это?

– Лугарн называет их нечидлорами, но у него не было времени объяснять подробнее. Имей терпение, довольно скоро все прояснится. Думаю, даже слишком скоро.

К этому времени к планерам уже прикрепляли подъемные пузыри. Пилоты рассаживались по кабинам, а люди из «наземной службы» подвешивали к крыльям взрывчатые пузыри-бомбы. Вдоль строя планеров прошел колдун, облаченный в мантию и в маску. Он нес двойной анкх, которым благословлял пилотов и машины: останавливался перед каждым планером, тряс двойным анкхом над пуфом, произносил заклинания. Лугарн терял терпение, но не осмелился поторопить колдуна. Как только последний из двадцати пилотов получил благословение, подкрепленное соответствующими заклинаниями, Лугарн подал сигнал. Пузыри с белокрылым грузом тотчас, взмыли ввысь и поднялись на тысячу футов над островом.

Лугарн сказал:

– Они освободятся от смертельного груза, как только нечидлоры окажутся в пределах досягаемости. Да ведет их Лос! Немногие уцелеют, но гнезда разобьют…

– Их уже восемь… – заметил Вольф.

Ближайший из нападавших находился не далее, как в полумиле. Странное сооружение имело форму шара трехсот ярдов в диаметре. Неопределенность в очертании придавалась множеством отростков. Поросль скрывала газовые пузыри, образовавшие неправильные концентрические окружности. На поверхности сфероида-гнезда виднелись сотни коричневых кругов.

«Бездушный помет», – подумал Вольф. Лугарн указал рукой на небо и Вольф увидел несколько маленьких темных точек.

– Разведчики, – пояснил Лугарн, – нечидлоры не начнут атаки, пока не получат разведданных.

– Кто они такие, эти нечидлоры?

– Вот один спускается, чтобы рассмотреть нас поближе.

Огромные пятидесяти футов крылья с черными перьями росли прямо на широченных плечах, завершая безволосый почти человеческий торс. Четко виднелась грудная клетка, ниже-живот с пупком. Тонкие, с огромными ступнями ноги походили скорее на лапы с когтями. Сзади торчал длинный, черный хвост с перьями. Лицо было человеческим, за исключением носа. Тот торчал на несколько футов и походил на хобот слона. Пролетая над островом, нечидлор пронзительно затрубил.

Лугарн бросил взгляд на лучемет Вольфа, но тот покачал головой и сказал:

– Не стоит раскрываться перед ними раньше времени. Тем более, что запас снарядов у меня ограничен. Подождем, может удастся сразить одним выстрелом нескольких.

Нечидлор, тяжело взмахивая крыльями, летел к ближайшему гнезду. Крылатые люди являлись, несомненно, работой Уризена, поместившего их сюда ради собственного удовольствия. Род их наверняка брал начало от человеческих существ, хотя не обязательно Властелинов, переделанных в колбах лаборатории. Их вполне могли похитить из других миров, возможно даже, что кто-то имел земное происхождение. Теперь же они вели странную жизнь под красными небесами и темной луной, рождаясь и вырастая в воздушном гнезде, носимом ветром над просторами бескрайнего океана. Питались они, в основном, рыбой, которую ловили клювами, подобно пеликанам. Но когда попадались надводные или летающие острова, нечидлоры сеяли смерть, пожирая свежее человеческое мясо.

Теперь Вольф разглядел, как движутся гнезда против ветра. Сотни нечидлоров, ухватившись клювами за отростки, усиленно махали крыльями. Отвратительная небесная колесница была запряжена самыми странными птицами, которые когда-либо существовали.

Когда гнездо приблизилось на четверть мили, черные крылья замерли. Постепенно сокращалось расстояние до других гнезд. Два сфероида опустились, чтобы атаковать дно острова – облетели и заняли позицию с противоположной стороны.

Лугарн невозмутимо ожидал, пока нечидлоры приготовятся к атаке.

Вольф поинтересовался, почему он не приказывает планерам атаковать.

– Если отпустить планеры раньше, чем подойдут основные силы противника, то нечидлоры поднимутся и преградят нам путь, – пояснил Лугарн. – Планеры просто не смогут пробраться сквозь них. Только если мы отвлечем основные силы крылатых людей на себя, у планеров будет шанс пробиться к гнездам. Я это знаю по собственному опыту.

– Почему же нечидлоры не уничтожат сначала планеры? – удивился Вольф. – Ведь так для них было бы намного разумнее.

Лугарн пожал плечами.

– Я бы на их месте так и поступил. Но они, почему-то, следуют всегда одной и той же тактике, по-моему, природа лишила их не только рук, но и ума. Правда, ступни и хобот до некоторой степени заменяют им руки, но орудиями труда они пользуются значительно реже, чем мы.

– Могу предложить еще одно объяснение, если угодно. Возможно, нечидлоры сознательно представляя планерам возможность действовать, находят в этом, своего рода, удовольствие. Скажем, они самонадеянны – подобно морским орлам, которые нападают на акул на тысячу фунтов превышающих их собственный вес, нападают даже несмотря на то, что даже прикончив эту злобную тварь, не в силах удержать ее на поверхности.

Ветер донес до Абуты бормотание и рев сотен голосов. Вдруг наступила тишина. Потом медленно подняв руку, Лугарн застыл, настороженно озираясь. Воин, стоявший рядом с пузырем в руках возле каменной чаши с горящими углями, не спускал с вождя глаз.

Тишина прервалась дружным воплем нечидлоров, затрубивших в змеиные носы, с оглушительным громыханием они поднялись с гнезд и сложили крылья в первом взмахе. Лугарн махнул рукой. Воин тотчас же опустил короткий фитиль пузыря в огонь и выпустил его. Пузырь взмыл на пятьдесят футов вверх и взорвался.

Планеристы отцепили подъемные пузыри и устремились каждый к предназначенному гнезду. Вольф взглянул на темные тучи приближающейся орды и почувствовал, что теряет веру в лучемет. Неся большие потери, илманиры отбили атаку, прежде чем удалось пустить в ход оружие. Но положение по-прежнему оставалось серьезным, потому что раньше Абуту не окружали восемь гнезд сразу.

В этот миг у него над головой тенью промелькнула белая птица с огромными крыльями. Ее крик донесся до Вольфа и он подумал, не была ли она «оком» Уризена? Не следил ли отец за ними посредством мозга и глаз этой птицы? Если так, то зрелище битвы несомненно наполнит его жестокое сердце.

Тем временем нечидлоры, которых было так много, что они походили на черные тучи, окружили остров. Замедлив приближение на расстоянии полета стрелы, они принялись описывать круга вокруг Абуты, все время уменьшая дистанцию. Илманиры-лучники напряженно ждали, когда вождь отдаст приказ открыть огонь. Женщины, вооруженные пращами, также замерли в ожидании.

Лугарн знал, что разместив людей вдоль стен, он ослабляет оборону, и сконцентрировал защитников на носу Абуты. Ничто не мешало нечидлорам совершить посадку на дальнем конце острова. Однако они не опускались, не полагаясь на свои слабые ноги.

Вольф поискал взглядом планеры. Некоторые скрылись из поля зрения, атакуя два гнезда, находившиеся под дном. Другие продолжали кружить, опускаясь к целям. Из гнезда навстречу им спустились нечидлоры.

Две машины пролетели мимо ближайшего гнезда, скинув на шар дымящиеся бомбы. Хлопая крыльями, к ним тотчас же направились женщины-нечидлорки. Раздался взрыв, ввысь взметнулся язык пламени. Почти сразу же рвануло еще раз.

Оба планера резко взмыли вверх и развернулись для нового захода. Снова упали бомбы. Огонь мигом распространился по сухим веткам и охватил газовые ячейки. Нечидлоры завизжали так пронзительно, что перекрыли хлопанье крыльев диких кружащих орд. Торопливо покидали они горящее гнездо, держа пальцами ног детей. Шар разлетелся на части; осколки задевали женщин, обжигая и переворачивая их вверх ногами. Выроненные дети камнем падали в море, беспомощно трепеща короткими крылышками. Вольф увидел, как одна нечидлорка сложив крылья, стремглав упала к ребенку. Подхватив его у самой воды она направилась к еще целому гнезду.

К этому времени уже два шара, разлетевшиеся на части, падали в океан. Около сотни нечидлоров отделились от кольца, осаждавшего Абуту и устремились к планерам, которые виднелись далеко внизу, готовясь к посадке на воду.

Гнезда, находящиеся на одном уровне с островом, были недосягаемы для лучемета. Понадеявшись, что с двумя гнездами внизу Абуты дело обстоит иначе, Вольф сообщил Лугарну о своем намерении и спустился по пятидесятифутовой лестнице к отверстию в днище. Как он и ожидал, вражеские шары находились совсем близко и он взмахом лучемета включенного на полную мощность, поразил оба сфероида. Гнезда рухнули с такой силой, что его чуть не скинуло с площадки взрывной волной. Отверстие в днище окуталось дымом, и когда он рассеялся, Вольф увидел летящие во все стороны куски растительности, тела детей и женщин, как гирьки падавшие в море.

Воины-нечидлоры не оставляли попыток пробраться в донные отверстия. Вольф вдвое уменьшил/мощность лучемета и очистил пространство от нападающих. Затем пробежал вдоль сходен, останавливаясь у каждого входа, чтобы снова пустить в ход оружие. Он насчитал по меньшей мере сотню атакующих. Некоторым из них удалось пробиться сквозь ряды защитников к отверстиям в дальнем конце острова. Ему потребовалось некоторое время, чтобы уничтожить их, так как приходилось соблюдать осторожность при стрельбе, поскольку в днище располагалось множество несущих пузырей.

Хотя Вольф уничтожил около тридцати нападающих, со всеми ему было не справиться. Остров был слишком велик, чтобы он смог обойти все днище.

К тому времени, как он снова поднялся к люку, нечидлоры предприняли еще одну массированную атаку. Восточная часть острова представляла собой кружащую, воющую, взвизгивающую толпу. Повсюду валялись трупы.

Лучники и пращники понесли тяжелые потери за время первых двух атак. Но когда нечидлоры вновь ринулись на штурм, завязался рукопашный бой. Единственным оружием крылатых людей являлись мощные крылья и ко1ти на ногах. Взмахом крыла нечидлор сбивал илманира с ног, а затем прыгал на оглушенного и рвал его кривыми когтями. Абуталы защищались копьями с плоскими наконечниками, усеянными зубами акул, и ножами, изготовленными из бамбукообразного растения.

Вольф принялся методично расстреливать нечидлоров, находящихся на главной палубе. Властелины сражались плечом к плечу, рубя нападающих мечами. Тщательно целясь, Вольф уничтожил окружающих их нечидлоров. Какая-то тень опустилась на него, он упал и выстрелил вверх. На палубу упало два нечидлора, крыло одного покрыло его как знамя. Морщась от рыбного запаха Вольф выбрался как раз вовремя, чтобы убить еще двоих, прижавших Лугарна к стене. Жена вождя стояла рядом, когда копье крылатого воина попало ей в грудь. Ее лицо и тело были истерзаны и нечидлор, одурманенный запахом горячей крови, уже принялся вспарывать ей живот, потянув за собой внутренности.

В следующую минуту Вольф находился в смертельной опасности. По меньшей мере двадцать нечидлоров напали на него со всех сторон. Он кружился, как волчок, рассекая огненным лучом нападающих. Потом забрался на гору трупов поближе к воздуху. Бой кипел вовсю, Вольф стрелял по всем направлениям и обычно попадал в цель, хотя в пылу сражения два абутала попали под его луч. Этого было не избежать, и он был счастлив, что не убил больше.

Илманиры, несмотря на отчаянное сопротивление, потеряли половину своих людей. Даже помощь Вольфа не спасала положения. Нечидлоры теснили защитников острова. Огромные потери, казалось, нисколько не поколебали их решимости разгромить врага, даже если для этого придется пасть всем до одного.

Вольф снова очистил от атакующих пространство вокруг Властелинов. Залитые вражеской кровью, они твердо стояли, размахивая мечами. Вольф крикнул, чтобы они собрались вокруг него, Властелины сдержат крылатых воинов, а он тем временем будет стрелять поверх них. Стоя на куче трупов нечидлоров, упираясь ногами в скользкие тела, он хладнокровно продолжал обстрел. Внезапно он понял, что у него осталось только два зарядных боеприпаса для крепости Уризена, но видно ничего не поделаешь. Если не пользоваться лучеметом – их ждет неминуемая гибель.

В тот же миг раздался крик Валы. Он взглянул вверх, куда она указала. По небу стремительно двигался темный предмет – черная комета. Она появилась в то время, когда все были охвачены боем.

Стоявшие неподалеку абуталы тоже взглянули вверх, и, издав вопль, отчаянно побросали оружие. Не обращая внимания на крылатых воинов, островитяне сломя голову кинулись к ближайшему люку. Но и нечидлоры взглянули на небо, чтобы узнать причину паники, и их тоже охватил ужас. Они поднялись в воздух, чтобы спрятаться в гнездах или спастись под островом.

Вольф не бросил лучемет, но подобно другим ринулся к ближайшему укрытию. Лугарн рассказывал ему о черных кометах, время от времени появляющихся над планетой, так что Вольф представлял себе последствия.

Вольф мчался к люку, когда раздался свистящий звук. Над поверхностью главной палубы появился дым, на поверхностях стен появились дыры. Нечидлор, нависший на высоте десяти футов над островом, неистово замахал пятидесятифутовыми крыльями, пронзительно заревел и рухнул на палубу, кожа его была продырявлена в нескольких местах, крылья дымились. Повсюду на палубу падали крылатые люди и вместе с ними падали абуталы. Трупы подергивались от ударов раскаленных капель.

Ударом ртути, или как его здесь называли, живого серебра, у Вольфа выбило из рук лучемет. Наклонившись, он подобрал его и возобновил бег, на минуту перед люком образовалась пробка: Властелины расталкивали друг друга, ругались и взывали к Лосу. Некоторые даже молили Уризена и поминали умершую мать.

На какое-то мгновение у Вольфа мелькнула дикая мысль: расчистить себе путь лучеметом. Именно так поступил бы любой из них, за исключением разве что Луваха. Оставаться здесь снаружи означало быть убитым. Каждая секунда была дорога.

Однако каким-то образом толпившиеся пробились в люк и уже другие пробивали себе путь к спасению.

Что-то раскаленное прожгло Вольфу брюки, свистнуло над ухом, задело затылок. Вольф сиганул вниз головой и пролетев вдоль невысокой лестницы приземлился на обе руки, выпустив при падении лучемет. Паламброн, стоявший у люка, в следующий пролет, вскрикнул и нырнул в отверстие. Вольф заглянул в колодец и увидел, что все Властелины попадали в кучу, крича и ругаясь. Паламброн восседал сверху. Однако никто вроде бы не пострадал.

В другое бы время Вольф рассмеялся. Теперь же он был слишком занят соскабливанием горячей ртути с волос. Затем осмотрел ноги и удостоверившись, что раскаленные капли лишь задели его, спустился по лестнице, следовало укрыться, как можно ниже. Если ртутный ливень продолжится, верхние палубы будут разрушены. А если огненные капли поразят большие пузыри, то останется лишь сказать всему-прости-прощай.

Глава VII

Вала со смехом приветствовала его в полумраке шарообразного отсека. Смеялась она не в истерике, и испытывая подлинное наслаждение поворотом событий. Вольф не сомневался, что будь у сходен светлее, он несомненно разглядел бы в ее глазах счастливый блеск.

– Рад, что ты находишь это смешным, – произнес он. Его качало от усталости, кровь нечидлоров покрывала его с головы до ног, одежда липла от пота. – Ты, Вала, всегда была со странностями. А став женщиной, испытывала куда больше удовольствия от вида крови, страданий, чем от любви.

– Не забывай, я – Властительница, – сказала она. – Дочь своего отца. И, как можно было бы добавить – сестра своего брата. Ты был точно таким же. Джадавин, пока не превратился в сентиментального человекоподобного Вольфа-выродка и полуземлянина. – Приблизившись, понизив голос, Вала добавила: – Я уже давненько никому не отдавалась, Джадавин. И ты не касался женщины с тех пор, как прошел через врата. А ведь я знаю твою мужскую силу, ты страдаешь, если не переспишь с женщиной хоть раз в день… Отбрось свою непонятную ненависть ко мне! Пойдем. На острове найдется сотня темных и теплых укромных местечек, где нам никто не помешает, я прошу тебя.

Вала говорила правду; как мужчина, он был действительно силен. И теперь Вольф чувствовал, как им овладевает желание, которое он день за днем подавлял делами. А по ночам, ложась в постель, он занимал свои мысли планами борьбы с отцом, стараясь обдумать тысячи случайностей и найти способы уберечься от них.

– Сперва кровавый пир, а на десерт вожделение и страсть, – произнес он. – Не я возбудил тебя, а удары клинков и вид крови.

– И то и другое, – сказала Вала и протянула ему руку, – пойдем со мной!

Вольф покачал головой:

– Нет! И давай больше не будем об этом говорить. Между нами все кончено раз и навсегда.

Она процедила сквозь зубы:

– Так скоро будет кончено и с тобой, еще никто не смел…

Она резко повернулась и ушла. Потом некоторое время спустя Вольф увидел ее, разговаривающую с принцем Паламброном, затем оба удалились в полумрак переходов.

В первое мгновение он собирался вернуть их. Ведь они, в сущности, дезертировали со своих постов. Опасность нападения нечидлоров, похоже, миновала, но если ртутный ливень усилится, то капли ртути могут серьезно повредить или даже разрушить остров.

Вольф пожал плечами и отвернулся. В конце концов, его никто не уполномачивал распоряжаться. Властелины согласились сотрудничать лишь формально, а о мерах наказания вообще не было сказано ни слова. Кроме того, любую попытку с его стороны остановить парочку расценили бы как проявление ревности. И нельзя сказать, что подобное объяснение не было лишено оснований. Ему действительно было больно, когда Вала ушла в другим мужчиной, очевидно, что она все еще нравилась ему. Что делать, если эхо чувств, которые он питал к ней более пятисот лет назад, все еще сохранялись в его сердце, и даже предательство не стерло воспоминаний.

Вольф осведомился у Лугарна:

– Как долго длится такой ливень?

– Около получаса, – ответил вождь. – Капли проносятся вместе с черной кометой. Мы называем их смехом Уризена. Только Уризен, жестокий и кровожадный, мог создать такую напасть. Он наслаждается страданиями своего народа.

Лугарн относился к Уризену иначе, чем Властелины. За многие тысячелетия, которые потомки Властелинов провели на этом острове из-за попавших в ловушку своих предков, имя Уризена стало олицетворять злобное божество в пантеоне абуталов.

Послышался грохот и Вольф на мгновение испугался, решив что лопнул газовый пузырь на заднем конце острова. Однако скоро выяснилось, что это взорвалось гнездо нечидлоров. Оно попало под концентрированный поток капель, – несущие пузыри стали один за другим выходить из строя. Наконец цепная реакция охватила весь сфероид и он разлетелся на куски.

Вольф подошел к Теоториону, сидящему в углу на корточках и попытался заговорить с ним. Брат бросил на него взгляд, полный ненависти и страданий, несколько минут оба молчали. Наконец Теоторион беспокойно заерзал и произнес:

– Отец говорил мне, что его крепость находится на планете Аппирмадзум. Вокруг нее вращаются четыре планеты, каждая из которых примерно такого же размера, как эта. И все удалены от Аппирмадзума не более, чем на двадцать тысяч миль. Планеты не новые, отец создал их, как серию, примерно пятнадцать тысяч лет назад, но держал закрытыми, их врата действовали тогда, когда через них проходил отец, потому они не поддавались обнаружению.

– Так вот почему я тоже видел три планеты, – сказал Вольф. – Они располагаются квадратом и одна скрыта Аппирмадзумом.

Его не интересовало, каким образом тела таких больших размеров тем не менее удерживаются в сравнительной близости и тем не менее остаются в стороне от исхоженных путей (наука Властелинов была вне его понимания). Они унаследовали и использовали силы, принцип действия которых больше не понимали. Достаточно было того, что они им владели.

Недостаток знаний делал Властелинов уязвимыми. У каждого из них имелись множество машин и механизмов, но если что-нибудь ломалось, терялось или было украдено, Властелину ничего не оставалось, как похитить подобную вещь у соседа, если у того еще имелся аналог. Поэтому оборонительные сооружения, какими бы неприступными они не казались, всегда имели бреши. Но обнаружить их можно было только непрестанно нападая. Так что, несмотря на беспомощность группы в данный момент, Вольф не терял надежду на победу.

Ожидая, пока прекратится ртутный ливень, он размышлял. Из уголка мозга всплывала мысль, уже давно беспокоившая его и не имеющая казалось бы никакого отношения к происходящим событиям. Подсознательно он продолжал тревожиться о Хрисенде, помочь которой в данный момент ничем не мог.

Имена отца, братьев и сестер, кузенов не переставали удивлять Вольфа, с тех пор, как он восстановил в памяти свою жизнь Джадавина, Властелина мира Тнерса.

Уризен, Вала, Лувах, Анана, Теоторион, Паламброн, Энъен, Аристон, Тармас, Ринтрах – именно под этими именами упоминал Уильям Блейк в своих символических и дидактических произведениях Властелинов и таинственных космогонов. Это не могло быть простым совпадением. Вольф был убежден в этом, но как прознал про них английский поэт-мистик? Встретил ли он какого-нибудь изгнанного Властелина, скитающегося по Земле, и тот по неизвестной причине поведал о своих собратьях землянину? Может быть, и Блейк, вероятно, использовал некоторые эпизоды из жизни Властелинов, как основу своих апокалиптических стихов. Хотя конечно, сильно исказил слышанные истории.

Когда-нибудь, если он выберется из этой ловушки, надо будет поискать его на Земле, а также порасспрашивать тех Властелинов, которые решатся побеседовать с ним.

Ртутный град прекратился. Выждав для полной уверенности еще полчаса, островитяне вернулись на главную палубу. Глазам их предстало печальное зрелище; настил был сожжен и исковеркан, стены были испещрены пробоинами настолько, что корни и листья превратились в лохмотья. Особенно сильно пострадала гандола – от нее остались одни обломки. Всю палубу усеивали капли ртути.

Теоторион произнес:

– Ртутный ливень нельзя сравнивать с метеоритным. Капли летят всего лишь сотню миль в час, когда входят в атмосферу, и, прежде чем достигнуть поверхности, еще больше снижают скорость и распадаются на брызги. И все же…

Он махнул ластом, указывая на причиненный ущерб.

Вольф посмотрел вокруг. Уцелевшие гнезда медленно удалялись. У крылатых людей хватало своих забот, им было не до атаки.

Лишившиеся крова нечидлоры так перегрузили один из сфероидов, что он заметно терял высоту.

Лугарн был мрачен. Огромные потери среди островитян сильно затрудняли маневрирование островом и сделали невозможным его защиту в случае следующего нападения. Племя останется беззащитным до тех пор, пока не подрастут дети. Однако не было никакой надежды, что за весь этот долгий срок не произойдет ни одного столкновения.

– Мой народ обречен, – сказал Лугарн.

– Положение серьезное, – согласился Вольф. – Но в конце концов вам же не обязательно затевать бой с каждой встречной Абутой или островом на поверхности океана. Вы как-то говорили мне, что единственным поводом между племенами абуталов служит сближение их островов. Так избегайте этого, а нечидлоры встречаются редко. Ведь вы, если не ошибаюсь, натолкнулись на такое большое гнездовие пятнадцать лет назад.

– Что? Уклоняться от сражений?! – воскликнул Лугарн. Он удивления у него отвисла челюсть. – Ну, знаете… такое даже в голове не укладывается. Ведь мы прослывем трусами, а наши имена станут оскорбительными словами в устах врага.

– Вздор, – возразил Вольф. – Как они разглядят вас, если вы не дадите им приблизиться, если вам этого так хочется, если не можете отказаться от своих предрассудков.

И Вольф вместе с другими принялся расчищать остров. Мертвых и раненых нечидлоров выбросили за борт. Павшим в сражении абуталам устроили похоронную церемонию. Погребальный обряд совершил Лугарн, так как колдуну в стычке разбили голову, Тела погибших столкнули за борт и их приняло море.

Днем и ночью остров медленно двигался по ветру. Долгими часами Вольф глядел на огромную сферу Аппирмадзума. До нее было две тысячи миль-так близко и одновременно недосягаемо. С таким же успехом она могла находиться и за миллион миль. Неужели нельзя отыскать способ попасть туда? И в голове у Вольфа мелькнула идея – идея столь сумасшедшая, что он сам посмеялся над собой. И все же, будь под рукой необходимые материалы, план можно было бы претворить в жизнь.

Абута пролетала над полярной облачностью, поверхность которой не отличалась от других районов планеты. Дважды на горизонте появлялись вражеские острова. Но как только они меняли курс на сближение с Абутой, Лугарн печально приказывал спасаться бегством. Клапаны по бокам острова регулировались так, чтобы придать ему боковое ускорение и расстояние между летающими островами сохранялось неизменным. Через некоторое время противник прекращал преследование, не рискуя больше использовать газ из пузырей. Лугарн объяснил, что маневры абуталов при столкновении продолжаются иногда до пяти дней.

– Никогда не встречал людей, которые бы так стремились умереть, – откровенно признался Вольф.

Однажды, когда уже всем Властелинам казалось, что они будут вечно лететь над бескрайними просторами океана, раздался крик впереди стоящего. Все сбежались на крик.

– Мать всех островов! – кричал он. – Как раз впереди! Мать Островов!

По сравнению с матерью островов ее дети выглядели действительно небольшими. С высоты трех тысяч футов Вольф не мог окинуть плывущую массу от берега до берега одним взглядом. Остров был около двадцати миль в ширину и около тридцати миль в длину. Все на свете относительно и мать островов была на этой планете почти континентом.

Побережье изрезали заливы и бухты, в низинах виднелись озера морской воды. Некий катаклизм, возможно, столкновение с другими островами, сморщили часть острова, образовав горы. И именно на вершине одной из них Вольф увидел врата.

Шестиугольных сооружений из светящегося материала было два и каждое по величине ровнялось газовой камере цеппелина.

Вольф поспешил объяснить новость Лугарну. Вождь уже знал о вратах и выкрикивал приказы. Он давно пообещал Вольфу выполнить соглашение когда найдутся врата; Вольф с лучеметом и Властелины смогут покинуть Абуту.

Следовало торопиться и снизить летающий остров так, чтобы он пролетел над Мицой, Матерью Островов, на желаемой высоте, прежде чем отправится дальше. Поэтому Властелины, не мешкая, спустились на нижнюю палубу, где на них уже приготовили упряжки на пузырях для спуска. Они застегнули пояса вокруг плеч, груди и ног и пошли к отверстию. Лугарн и абуталы, пришедшие проводить гостей, стояли вокруг. Из всех Властелинов они попрощались только с Вольфом и Лувахом, расцеловали их и вручили по цветку молодого газового растения. Крикнув «до свидания», Вольф прыгнул в люк и устремился вниз со скоростью падающего парашютиста, за ним последовали остальные Властелины. Вольф наметил поляну между фрондами, однако не принял в расчет ветер и врезался в верхушку дерева, та спружинила, оборвав его падение. Остальные также приземлились успешно, хотя некоторые ушиблись. Теоториону, весившему четыреста пятьдесят фунтов, выделили дополнительную упряжь, но, тем не менее, он опустился гораздо быстрее других. Приняв удар на ноги, он упал, перекувырнулся и тут же с воплем подскочил, стукнувшись обо что-то головой.

Дожидаясь, пока все придут в себя, Вольф помахал рукой Илманирам, выглядывавшим из донных отверстий. Летающий остров удалялся все дальше и дальше и вскоре исчез из виду. Властелины начали пробираться через джунгли к горе. Они держались настороже, так как видели с Абуты много местных деревень. Однако на пути к вратам аборигены не встретились и вскоре путешественники стояли перед возвышающимся гексагонами.

– Почему два? – осведомился Паламброн.

– Очевидно, загадка нашего отца, – пожала плечами Вала. – Одни врата ведут очевидно в его дворец на Аппирмадзуме. Другие – кто знает?

– Как же быть? – спросил Паламброн.

– Тупица! – не сдержалась Вала. – Конечно, придется рисковать.

Вольф слегка улыбнулся; с тех пор как Вала развлекалась с Паламброном, она обращалась с ним с еще большей усмешкой и презрением, чем с другими. Паламброн был сбит этим с толку. Очевидно, он ожидал своего рода благодарности.

Вольф сказал:

– Мы все должны пойти в одна врата. Было бы неразумно разъединять наши силы. Правильные врата или нет, но нам следует держаться вместе.

– Ты прав, брат, – согласился Паламброн, – кроме того, если мы разделимся и одна группа доберется до Уризена и убьет его, то захватит власть и, конечно, предаст тех, кто пошел во второй группе.

– Призывая держаться вместе, я не это имел в виду, – заметил Вольф. – Но мыслишь ты правильно.

– Макушкой он мыслит, – буркнула Вала, – из Паламброна такой же никудышный мыслитель, как и любовник.

Паламброн побагровел и схватился за рукоятку меча.

– Мне надоело сносить твои оскорбления, мегера! – гневно вскричал он. – Еще одно слово, и твоя голова повалится с плеч.

– Вам еще представится случай воспользоваться оружием, – вмешался Вольф. – Попридержите свой пыл для того, кто находится по сторону врат.

Тут в сотне ярдов от них он заметил какое-то движение. За ними наблюдал туземец. Вольф не прочь был узнать, не пытался ли кто-нибудь из местных жителей пройти через врата. Если попытки предпринимались, то исчезновение людей наверняка пугало аборигенов и место, возможно считалось запретным табу.