Текст книги "Темные замыслы"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

52

Питер Фригейт вступил на борт «Раззл-Даззл» в первую неделю седьмого года после Воскрешения. Через двадцать шесть лет плавания он ощущал сильное утомление и был изрядно разочарован. Доберется ли когда-нибудь их шхуна до верховьев Реки? За эти годы они миновали 810 000 грейлстоунов – восемьсот десять тысяч миль или миллион триста тысяч километров!

Он поднялся на палубу судна в экваториальной зоне и через полтора года оказался в северном поясе. Они двигались не по прямой, как птицы, а ползли вдоль зигзагов огромной змеи. Если бы Река текла прямо, их путешествие заняло бы полгода – даже за пять месяцев! – но она извивалась, словно продажный политик во время выборов.

Когда судно впервые попало в высокие широты, к сгибу Реки, откуда поток опять поворачивал к югу, Фригейт предположил, что теперь они двинутся к полюсу пешком. Правда, полярные горы еще не были видны, но, вероятно, до них можно добраться сравнительно быстро. Искушение непрерывно терзало его, но все уговоры были тщетны.

– Ну и как же мы переберемся через вон ту преграду? – Фарингтон показал на вертикальную каменную стену высотой не меньше двенадцати тысяч футов.

– На аэростате.

– Вы с своем уме? Ветер здесь дует на юг, нас просто отбросит от гор!

– Да, но только вблизи поверхности. Если метеоусловия здесь совпадают с земными, в верхних слоях ветер направлен к северу. Когда аэростат поднимется до нужной высоты, его понесет к полюсу. Мы доберемся до гор, которые окружают море, и там опустимся. Если верить слухам, полярный хребет слишком высок и на аэростате его не преодолеть. Затем…

Слушая рассуждения Фригейта, Фарингтон даже побледнел.

Райдер усмехнулся.

– Разве вы не знаете, что Фриско Киду отвратительна даже мысль о путешествии по воздуху?

– Неправда! – свирепо глянул на него Мартин. – Если бы только была хоть какая-то возможность добраться туда, я первый полез бы в корзину аэростата! Но это невозможно! А, кроме того, из чего мы соорудим его – из дерьма, что ли?

Фригейт вынужден был признать его правоту. Тут они не могли ничего поделать. У них нет материалов для изготовления воздушного шара и нет водорода.

Но стоило обдумать другой вариант. Например, попытаться заполнить аэростат горячим воздухом. Он взлетит до вершины горы, а там они спустят вниз канат.

Выпалив новую идею, он сам первый расхохотался. Да разве можно изготовить канат длиной в тысячи футов, причем настолько прочный, что он не порвется от собственного веса? Какого же размера должен быть аэростат, способный его поднять, – не меньше «Гинденбурга»? И как без человеческих рук закрепить веревку на вершине горы?

Этот вариант отпал, но у Фригейта уже был готов следующий: послать человека на привязном аэростате; он доберется до вершины и лебедкой втянет канат наверх.

– Выбросьте все это из головы, – сердито фыркнул Фарингтон.

Фригейт примолк.

«Раззл-Даззл» плыла к югу. Дул попутный ветер, и команда, поскучневшая в мрачных, сырых местах, наслаждалась теплом. Через несколько месяцев судно пересекло экватор и девятый раз вступило в южное полушарие.

Однажды во время завтрака Фригейта подстерегала приятная неожиданность – исполнились два его заветных желания. Один подарок ему преподнес цилиндр; уже десяток лет Питер мечтал получить одновременно ореховое масло и банан. Сейчас, открыв крышку, он узрел долгожданный сюрприз – кружку, наполненную мягким, благоухающим ореховым маслом, и несколько желтых в коричневых пятнышках бананов.

Полный предвкушения, Фригейт тщательно почистил банан, окунул его кончик в масло и сунул в рот. Ну разве не стоило воскресать хотя бы ради этого?

Тут он заметил проходившую мимо женщину, весьма недурную собой. Но его внимание привлекла не хорошенькая мордашка, а браслет на ее руке. Глаза Фригейта широко открылись, он вскочил и, догнав незнакомку, произнес на эсперанто:

– Пардону мин, синьорино. Не могу ли я посмотреть ваш необыкновенный браслет? Он похож на медный. – От волнения он перешел на английский.

– Естас бразо – действительно, медный, – обернувшись, она улыбнулась ему.

Женщина взяла предложенную ей сигарету, пробормотав – «Данке!» – и закурила. При ближайшем рассмотрении она оказалась столь же привлекательной, как и браслет; Фригейт удивился, узрев такую красотку в одиночестве. Однако в тот же миг за ее спиной возник хмурый темноволосый субъект и Питеру пришлось пуститься в поспешные объяснения, что его заинтересовал лишь браслет, а не его владелица. Мужчина, казалось, успокоился, но на лице женщины проступило выражение явного разочарования. Она пожала плечами и ограничилась краткой справкой:

– Его привезли с верховьев Реки, и стоил он всего сто сигарет и два рога меч-рыбы.

– Конечно, ей уступили в цене, но никто не имел на нее видов, – добавил мужчина.

– О, Эмиль, но это все было еще до тебя.

– А вы не знаете, из какой страны эта штука? – продолжал расспросы Фригейт. – Где его сделали?

– Продавец сказал, что он приехал из Новой Богемии.

Фригейт предложил сигарету мужчине, окончательно развеяв его подозрения. Эмиль сказал, что Новая Богемия – довольно крупное государство; отсюда до него около девятисот грейлстоунов вверх по Реке. Большинство его граждан – чехи двадцатого столетия; с ними живет какое-то древнее галльское племя. Остальные, как обычно, относились к разным народам и разным эпохам.

Еще три года тому назад Новая Богемия была маленькой страной со смешанным славянско-галльским населением.

– Но их вождь, Ладислав Подебрад, шесть лет назад начал один проект. Почему-то он решил, что в недрах его страны много металла, особенно – железа. Люди принялись копать у подножия гор и прорыли огромную, глубокую шахту. Они пробились сквозь дерн и почву, а вы знаете, как это трудно.

Фригейт кивнул. Переплетенные корни травы уходили глубоко в землю, предохраняя верхний слой от эрозии. Возможно, они образовывали единый конгломерат, тянувшийся по обеим берегам Реки и под нею.

– Они очень долго долбили грунт, пока на глубине шестидесяти ярдов не наткнулись на скалу. Думаю, это был известняк. Народ взбунтовался и решил бросить работу, но Подебрад заявил, что видел вещий сон… якобы под камнем кроются огромные залежи железа. Люди поверили ему.

– Ну и ну, – покачала головой женщина, – уж тебя-то он не уговорил бы потрудиться.

– Тебя тоже, крошка!

Фригейт подумал, что им вряд ли стоит жить вместе, но предусмотрительно оставил свое мнение при себе.

Впрочем, ему и раньше встречались пары, терзавшие друг друга со дня свадьбы и до самой смерти. Удивительно, что их соединяло?

Три года назад предсказание Подебрада сбылось, и труд его народа был вознагражден: они наткнулись на огромнейшие запасы полезных ископаемых – железную руду, сульфид цинка, уголь, соль, серу, свинец, даже платину и ванадий.

– Все в одном месте? – Фригейт недоуменно моргнул. – Но такие залежи не могут образоваться естественным путем!

– Так рассказывал тот человек Марии. Я слышал и от других жителей Новой Богемии, что все это походило на гигантскую свалку, устроенную Теми, Кто создал этот мир. Казалось, там поработал огромный бульдозер, нагромоздивший всякой всячины… а потом все завалили громадной скалой и слоем почвы.

Подебрад начал добывать руду, и вскоре у его людей появилось стальное оружие и инструменты. В результате Новая Богемия, до того владевшая лишь семью милями побережья, теперь простиралась на сорок миль по обеим берегам Реки. Подебрад ни с кем не воевал и не захватывал чужих земель; соседние страны сами пожелали присоединиться, и он не отказывал никому.

Окружающие Новую Богемию государства заразились золотой лихорадкой, но на их долю выпал лишь тяжкий труд, поломанный инструмент и горькое разочарование. Видимо, клад залегал лишь на небольшом участке первоначальной Новой Богемии, скрываясь в глубинах планеты.

Эмиль показал на холмы.

– У нас тоже пробили шахту в двести футов, но все пришлось бросить, – под слоем почвы мы наткнулись на доломит. Подебрад – счастливчик, у него был мягкий известняк!

Фригейт поблагодарил словоохотливого собеседника и помчался с новостями на судно. В результате уже через одиннадцать дней они бросили якорь у столицы Подебрада.

За полдня пути до южных берегов Новой Богемии команда уже ощутила запахи серы и угля. По берегу тянулись высоченные земляные насыпи, на Реке патрулировали четыре больших паровых корабля, вооруженных пушками, и множество судов помельче. Часовые со стальным оружием в руках стояли на вышках.

Команда «Раззл-Даззл» осматривала окрестности в полном изумлении и даже подавленности. Они привыкли к чистому воздуху, ясным голубым небесам, зеленой растительности; здесь же цивилизация сокрушила долину.

Нур поинтересовался у одного из местных жителей, стоило ли так истощать недра. И к чему им столько оружия?

– Конечно, это необходимо, – с полной убежденностью ответил тот. – Если мы не будем вооружаться, наши шахты захватят другие государства. Так что оружие нам нужно для самообороны, – он немного подумал и добавил; – но мы производим и другие изделия из металла – для обмена на табак, сигареты, украшения и продовольствие.

– Зачем? Ведь грейлстоуны снабжают нас всем необходимым… иногда даже балуют нас, – улыбнулся Нур. – К чему терзать землю и заражать воздух?

– Я же объяснил вам!

– Закопали бы вы свою шахту, – сказал Нур. – А еще лучше – вообще не принимались за нее.

Человек молча пожал плечами. Вдруг он обернулся и в изумлении уставился на Райдера.

– Скажите, вы – не Том Микс, киноактер?

– Нет, дружище, – засмеялся Том, – но мне уже не однажды говорили, что я на него похож.

– Я видел вас… его, когда он приехал в Париж. Мне пришлось тогда посетить Париж по делу… Я стоял в толпе и любовался на вас… на него, когда он ехал верхом на Тони, своей лошади… Незабываемое зрелище! Микс был моим любимым актером.

– И моим тоже, – Том повернулся и отошел в сторону.

Фригейт, вместе с капитаном, направился к нему.

– У меня такое впечатление, что вы весьма взволнованы, Пит, – заметил Фарингтон. – И, вероятно, думаете о том же, о чем мы с Томом только что толковали.

– Не понимаю, – Фригейт поднял на капитана затуманенный взгляд. – Что вы имеете в виду?

– Как – что? – Фарингтон посмотрел на Тома. – Только то, что неплохо бы заполучить один из паровых катеров.

Фригейт в изумлении поднял брови.

– Но я думал совсем не об этом! Вы полагаете, его нужно украсть?

– Что-то в этом роде, – протянул Том. – Они же всегда могут соорудить другой, а мы на таком суденышке гораздо быстрее доберемся к верховьям Реки.

– Но это же аморально! – воскликнул Фригейт. – И, к тому же, опасно. Я уверен, что их сторожат днем и ночью.

– Кто тут толкует о морали? – прервал его Мартин. – Помнится мне, как в Руритании один парень завербовался к нам на шхуну… и прихватил с собой казенный меч!

Фригейт побагровел.

– Неправда! Я сам его сделал!

– А потом украл, – Мартин усмехнулся своей чудесной улыбкой и хлопнул Фригейта по плечу. – Не заводитесь, Пит. Если вам очень хочется, тащите, что плохо лежит. Так вот: нам нужно быстроходное судно, чтобы поскорее добраться до истоков.

– Не говоря о том, что оно обладает и некоторым комфортом, – ухмыльнулся Том.

– Вы толкаете нас на большой риск… может быть – на смерть.

– Я никого не тяну и никому не приказываю. Если не страшно, присоединяйтесь, идет?

– Я вовсе не трушу, – Фригейт опять вспыхнул. – Была бы необходимость, я пошел на это. Но тут можно раздобыть кое-что побыстрее допотопного парохода!

– Вы полагаете, Подебрад построит вам личный скоростной катер? – насмешливо спросил Мартин. – Паровую яхту?

– Нет, я думаю не о том, как проплыть Реку из конца в конец. Наша задача – перебраться через горы.

– Ну-ка, подтяни подпруги, приятель, – осадил его Том. – Это что – самолет?

Мартин побледнел.

– Нет, его нам не построить. И с самолетом много возни – надо садиться, откуда-то брать горючее… Нет, нам нужен другой аппарат – но тоже способный к полету. Такой, которому не нужен ни двигатель, ни бензин, ни спирт…

– Вы говорите об аэростате?

– Почему бы и нет? Аэростат или еще лучше – дирижабль.

53

Том Райдер идею одобрил сразу же, но Фарингтон запротестовал.

– Нет! Слишком опасный проект! Я не верю в этот мешок, начиненный водородом! Газ взорвется, и мы все сгорим!

Он хрустнул пальцами.

– К тому же, он целиком зависит от ветра… игрушка урагана – ничего более! А где мы найдем пилота? Обычного летчика еще можно откопать, я даже был знаком с двумя-тремя… Но опытного аэронавта? А команда? Надо подобрать людей, обучить их… Разве это нам под силу? И еще одно…

– Побаиваешься? – улыбнулся Том.

Мартин густо покраснел и сцепил руки.

– Хочешь расстаться с парой зубов?

– К этому мне не привыкать, – Райдер снова ухмыльнулся, потом глаза его стали серьезными. – Успокойся, Фриско. Если о чем и стоит поразмыслить, так только о причинах, по которым этот проект неосуществим.

Фригейт знал, что Джек Лондон никогда не интересовался путешествиями по воздуху. Странно! Казалось бы, человек, чья жизнь была столь бурной и полной приключений, мужчина, исполненный воинственной отваги и жажды нового, должен с восторгом согласиться на подобный полет.

Неужели он боится высоты?

Все может быть! Существует множество храбрых людей, которые ничего не страшатся на земле, но впадают в панику, стоит им только оторваться от нее. Вряд ли следует их осуждать – здесь виновата одна из причуд человеческого характера. Но Мартину было стыдно показать свой страх.

Фригейт признался себе, что и ему ведома эта стыдливость. В какой-то степени с годами он избавился от нее, но способно ли время так глубоко перекроить душу человека? Когда иррациональное начало вступает в игру, оно подавляет разум; мозг бессилен ему противостоять.

Фригейт понимал, что в реакции Фарингтона есть своя логика. Полет на дирижабле – дело опасное и непростое; здесь нужно взвесить все обстоятельства.

К обсуждению решили привлечь Нура и Погаса. Фригейт изложил им свою идею, не скрывая риска предприятия.

– И все же полет на дирижабле даст нам огромный выигрыш во времени. А опасность… что ж, может быть, воздушное путешествие менее опасно, чем путь по воде и предстоящий пеший переход через горы у полюса.

– Черт вас побери, да не опасностей я боюсь! Вы же это знаете, Пит! Дело в том…

Голос Мартина дрогнул. Том улыбнулся.

– Ну, что ты все скалишься? – рявкнул Фарингтон.

Погас тоже усмехнулся.

– Да не распаляй ты себя, – сказал Том. – Сейчас нам надо наживить крючок для местного босса, пана Подебрада. С какой стати такая большая шишка согласится нам помочь? Скорее всего, он откажет. Но почему бы не попробовать? Пошли к нему домой и поговорим начистоту.

Нур и Погас согласились, что не стоит откладывать дело в долгий ящик, а потому капитан, его помощник и матрос Фригейт направились к большому строению из известняка, на который указал им один из прохожих.

– Вы все-таки хотите выкрасть катер? – спросил Пит.

– Ну, все зависит от развития событий, – уклончиво отозвался Том.

– Нур на это никогда не пойдет, – убежденно заявил Фригейт. – Да и остальные тоже будут против.

– Тогда придется действовать без них, – Том стоял на своем.

Дом Подебрада возвышался на холме; его островерхая бамбуковая крыша почти касалась нижних ветвей огромной сосны. Охранники провели их в приемную. Внимательно оглядев каждого из путников, секретарь вышел из комнаты, потом быстро вернулся и объявил, что через два дня Подебрад примет их после завтрака.

Остаток дня они решили порыбачить. Райдер и Фарингтон поймали несколько полосатых окуньков; в основном же они были заняты обсуждением способов похищения катера.

Ладислав Подебрад, невысокий рыжеволосый человек, с головой, плотно посаженной на бычьей шее, и массивным подбородком, славился непреклонным характером и ледяной невозмутимостью. Разговор с ним шел долгий и закончился совершенно неожиданно для трех визитеров.

– Ну что вас так тянет к северному полюсу? Я слышал, что Башня расположена за непроходимыми горами. Не знаю, можно ли верить этим россказням, но я охотно допускаю такую возможность.

– Я также готов согласиться, что этот мир, в его первозданном виде, был действительно создан Богом. Однако любому здравомыслящему человеку ясно, что затем планета была преобразована разумными существами, и Бог здесь совершенно ни при чем. Как ученый, я понимаю – наше воскрешение совершилось на основе законов физики и биологии, а не по воле сверхъестественных существ. Но во имя чего это сделано, я не могу представить. Церковь Второго Шанса выдвинула весьма логичную гипотезу, но ей не достает точности и определенности доказательства.

Подебрад встал, подошел к шкафу и вынул оттуда спиралевидную кость речного дракона.

– Вы, конечно, знаете, что это такое – священный символ сторонников Церкви Второго Шанса. Однако в их вере отсутствует рациональное зерно, знание основ мироздания. Правда, излишек знаний мешает людям истинно верить… В этом смысле Церковь подобна остальным религиям на Земле и Мире Реки.

– Здесь нам открылась истина о существовании после жизни… во всяком случае, в первые годы после Великого Пробуждения. Теперь, когда прекратились воскрешения, мы утратили веру в будущее. Даже Церковь не знает, почему люди опять стали смертны. Ее проповедники говорят, что нам был отпущен достаточный срок для того, чтобы обрести спасение; он истек, и больше воскрешений не будет.

– Не думаю, что здесь скрыта истина. Джентльмены, на Земле я был атеистом, членом чехословацкой коммунистической партии. Но здесь я встретил человека, убедившего меня, что религия и вера не имеют ничего общего с рациональным началом, во всяком случае, в момент их зарождения. Осознание веры, ее псевдологическое обоснование, приходит позднее. Ни Иисус, ни Маркс, ни Будда, ни Магомет не знали правды о загробном мире. Они допустили больше ошибок в его толковании, чем любой из нас, возродившихся на этой планете, в этой вселенной.

Он подошел к письменному столу, сел в кресло и положил перед собой спиралевидную кость.

– Джентльмены, на днях я собирался объявить о моем обращении в лоно Церкви Второго Шанса. Кроме того, я покидаю пост главы государства Новая Богемия. Я хочу отправиться в Вироландо и искренне надеюсь, что эта страна – не миф, не сказка. Мне хотелось бы задать несколько вопросов основателю Церкви – Ла Виро. Если его ответы удовлетворят меня, или он признает, что не может дать ответов на все вопросы, я посвящу свою жизнь служению ему – пойду, куда он повелит, и буду делать то, что он сочтет возможным доверить мне. – Если мои сведения верны – а я располагаю довольно точной информацией – то Вироландо находится отсюда на расстоянии миллионов миль. Чтобы добраться туда, мне потребуется половина моей земной жизни.

– И вот в этот момент передо мной появляетесь вы со своим предложением. Удивительно, что подобная мысль не пришла мне в голову раньше! Возможно потому, что меня больше занимал сам путь, чем его окончание… Ведь этот путь – только еще один способ познать себя, не правда ли?

– Да, джентльмены, я построю вам дирижабль – но при условии, что вы возьмете меня в полет.

54

Наступило долгое молчание. Наконец, Фарингтон произнес:

– Я согласен, пан Подебрад, но что скажут мои спутники?

Фригейт и Райдер с готовностью кивнули.

– Да, неожиданная ситуация, – протянул Фарингтон. – Дело не в том, что вы хотите лететь с нами, – поспешно добавил капитан. – Этому-то я очень рад. Но где мы найдем опытных пилотов? Только сумасшедший поднимется в воздух с людьми, которые не знают, с какой стороны взяться за руль и как запустить машину.

– Конечно, вы правы. Однако строительство дирижабля – долгое дело. Нам еще предстоит разыскать инженеров, способных спроектировать его и сделать все расчеты. Придется начинать с нуля. Постепенно мы найдем и пилотов. Конечно, это непросто, но где-то в долине, пусть за две тысячи миль от нас, обитает хоть один аэронавт!

– Мне приходилось летать на воздушном шаре, – вмешался Фригейт, – и я довольно много читал о них. Кроме того, я дважды поднимался на дирижабле. Правда, не могу считать себя специалистом, однако…

– Мы можем и сами изучить это искусство, мистер Фригейт. Ваши познания весьма помогут нам в тренировках.

– Это было так давно… Невероятно давно!

– Вы не внушаете мне доверия, Пит, – свирепо заявил Фарингтон.

– Доверие придет с опытом, – подвел итог Подебрад. – А теперь, джентльмены, я сразу приступаю к делу. Мне придется отложить свою отставку и все религиозные проблемы до окончания строительства дирижабля. Пост главы государства не может занимать сторонник Церкви, проповедующей непротивление насилию.

Фригейта поразила его глубокая убежденность и последовательность. Ему казалось, что ни один приверженец Церкви Второго Шанса, искренне поверивший в ее догматы, не способен к таким решительным действиям.

– Как только мы закончим совещание, я сразу же займусь поиском сырья и оборудования для производства водорода, – продолжал чех. – Самыми подходящими материалами мне представляются серная кислота и цинк. И то, и другое у нас есть; производство кислоты уже налажено. Хотелось бы получить алюминий, но…

– Дирижабли Шютте-Ланца были деревянными, – вспомнил Фригейт. – Дерева нужно совсем немного.

– Дерево! – подскочил Фарингтон. – Вы что – хотите лететь на деревянном дирижабле?

– Нет, деревянным будет лишь каркас; обшивку можно сделать из внутренностей речного дракона.

– Мы перебьем всех драконов на сто миль в окрестности, – улыбнулся Подебрад и встал. – Ладно! У меня сегодня еще масса дел. Увидимся завтра утром и обсудим детали. Итак, до свидания.

Когда они вышли из дома, Фарингтон мрачно буркнул:

– Все это чистое безумие!

– Сказать по правде, я уже устал плыть по Реке, – заявил Том.

– Значит, ты предпочитаешь убиться насмерть, пока научишься летать на этой проклятой штуковине? Или, представь себе, мы ее построим, а она не взлетит? Потеряем зря уйму времени!

– Не могу поверить – вмешался Фригейт, – что слышу это от человека, который перегонял лодки через Белую Лошадь[12]12
  пороги на Юконе; драматический эпизод переправы через них описан в романе Джека Лондона «Смок Беллью»


[Закрыть] и подвизался в качестве устричного пирата…

Он остановился и побледнел. Райдер и Фарингтон встали перед ним с окаменелыми лицами.

– Я рассказывал массу историй о приключениях на Аляске, – медленно заговорил Фарингтон – но ни словом не упоминал о Белой Лошади… во всяком случае – при всех. Значит, вы нас подслушивали?

Фригейт глубоко вздохнул.

– Черт побери, я никогда не был шпионом! Просто я узнал вас с первого взгляда.

Райдер быстро зашел ему за спину. Фарингтон стиснул рукоять ножа.

– Кто бы вы ни были, – ровным голосом приказал Райдер, – идите вперед и прямо на судно. Никаких шуточек, пожалуйста!

– Я не скрываюсь под чужим именем, как вы оба! – отпарировал Фригейт.

– Делайте, что вам велят!

Фригейт пожал плечами и попытался усмехнуться.

– Очевидно, у вас много чего на совести, если вы не хотите открыть свои настоящие имена. Ладно, я подчиняюсь. Вы же не собираетесь прикончить меня?

– Посмотрим, – сухо ответил Райдер.

Они спустились с холма, направляясь к Реке. На палубе Нур разговаривал с какой-то женщиной, Райдер шепнул:

– Ни слова Пит, и улыбайтесь. Улыбайтесь, дьявол вас побери!

Фригейт бросил взгляд на маленького араба и подмигнул ему. Он надеялся, что тот заметит неладное, – суфии умели улавливать малейшие перемены в выражении лица. Но Нур не обратил на них внимания. Когда они вошли в каюту капитана, Фриско подтолкнул Фригейта к койке.

– Я прожил с вами двадцать шесть лет, – произнес Фригейт, – Двадцать шесть! И ни разу не вспомнил ваших настоящих имен!

Фарингтон сел на стул. Поигрывая ножом, он посмотрел на пленника.

– Это кажется противоестественным. Как же вам удалось держать язык за зубами столько лет? И почему?

– Главное – почему? – Райдер навис над ним; стилет из бивня речного дракона сверкнул перед глазами Фригейта.

– Только потому, что уважал ваше инкогнито. Поверьте, я не враг вам. Если вы не хотели быть узнанными… что ж, ваше право. Но меня всегда интересовала причина… Почему вы оба затаились?

Фарингтон посмотрел на Райдера.

– Что ты думаешь об этом, Том?

Актер пожал плечами.

– Мы промахнулись. Надо было обратить все в шутку… сказать Питу, кто мы, и преподнести какую-нибудь развесистую байку. Теперь он знает – нам есть что скрывать.

Фарингтон отложил нож и зажег сигарету.

– Да, мы совершили ошибку. Что будем делать?

Райдер вложил стилет в ножны и тоже закурил. Фригейт незаметно присматривался к ним. Сумеет ли он отбиться? Сомнительно; оба были сильными и проворными людьми. К тому же, попытка к бегству будет расценена как признак вины. Вины в чем?

– Ладно, – выдавил из себя Том. – Попробуем выбросить все из головы. Расслабьтесь, Пит.

– Пока вы соображаете, с какого бока лучше выпустить мне кишки?

– Полагаю, – усмехнулся Райдер, – за долгие годы вы убедились, что хладнокровное убийство не в нашем стиле. Мы не подымем руки даже на чужака… а к вам – к вам, Пит, мы испытываем известную привязанность.

– Если я что-то значу для вас, то что же вы намерены делать?

– В ярости убиваешь с легким сердцем, – задумчиво сообщил Том. – Даже того, кто дорог.

– Но почему?!

– Если вы не настоящий Питер Фригейт, то скоро узнаете об этом.

– Кем же еще, черт возьми, я могу быть?

Наступило долгое молчание. Фарингтон бросил сигарету в пепельницу, прикрепленную к столу.

– Все дело в том, Райдер, – начал капитан, – что мы прожили с ним больше времени, чем с любой из наших подружек. Если он – один из Них, то зачем возится с нами так долго? Тем более, что он сразу нас узнал. Мы в два счета попали бы на крючок.

– Весьма вероятно. Но учти – мы не знаем и четверти, даже одной восьмой правды. Может быть, все вокруг – ложь, а мы – просто марионетки.

– Один из Них? О чем вы? – не понял Фригейт.

Мартин Фарингтон хмуро взглянул на него.

– Что же делать? Мы не в состоянии доказать, что он – Их соглядатай… как, впрочем, и обратного. Мы в тупике… Ты был прав, Том – надо было наврать ему с три короба. А сейчас, похоже, придется доводить дело до конца.

– Если он – один из Них, то все знает сам, – рассудил Том. – Мы ничего нового ему не скажем. Разве лишь про того этика. И если Пит – Их агент, то ты догадываешься, почему его послали следить за нами. Они подозревают, что мы связаны с Ним.

– Но если Пит – шпион, на кой черт ему дирижабль? Зачем ему тащить нас в Башню?

– Да, это верно. И все же…

– Не тяни!

– Возможно, у этих парней из Башни началась какая-то неразбериха, и он сейчас в таком же неведении, как и мы сами.

– Что ты имеешь в виду? Послушай, Том, мне кажется, что происходит нечто странное… дела идут совсем не так, как обещал твой этик. Скажем, почему прекратились воскрешения?

– Возможно, изменился первоначальный план? Или действительно что-то случилось?

– Думаешь, нашелся ловкач, который бросил в их механику гаечный ключ и поломал все колесики?

– Да. И агенты знают об этом не больше, чем мы с тобой.

– Отсюда следует, что Пит – агент и хочет вернуться к Ним. Поэтому он нашел нас, подкинул мысль о дирижабле, который поможет быстро туда добраться… Ему, а не нам!

– Что-то в этом роде.

– Тогда вернемся к исходной точке. Пит может быть одним из Них. Если так, мы не сообщим ему ничего нового.

– Да, но он сам может нам все рассказать. Все, полностью!

– И ты готов это «все» выбить из него? А если он только Фригейт?

– Дьявольщина! – Райдер сжал кулаки. – Развязать язык нетрудно – я знаю пару-другую хороших трюков… Но… но… у меня никогда рука не поднимется!

– Тогда мы отплываем, а Пита оставим здесь, – решил Фарингтон.

– Вот как? – криво усмехнулся Том. – Тебя устраивает такой оборот? Значит, ты не рискнешь вверить свою дрожащую плоть и трепещущее сердце небесному кораблю?

– Ты меня выведешь из себя, Том!

– Ладно, молчу, молчу… Я знаю, Фриско, в твоей душе нет страха… – Райдер потер лоб ладонью. – Но как же нам действовать дальше? Если мы продолжим плавание по Реке, то Пит окажется у северного полюса куда быстрее нас… Представляю, какой прием нас ждет!

– Послушай, что мы морочим друг другу головы! Разве Пит может быть одним из Них? Эти существа превосходят людей, а он совсем не супермен. Не обижайтесь, Пит.

Том прищурился, всматриваясь в лицо Фригейта.

– Может, он притворяется… Сомнительно, конечно чтобы, он мог морочить нас четверть века…

– Давай расскажем ему все. Что мы теряем? Я хранил эту тайну двадцать девять лет.

– Ты уже наговорил слишком много!

– Нет, посмотрите-ка на него! Ты бы уж помалкивал, старый болтун!

Фарингтон зажег еще одну сигарету, Райдер последовал его примеру, затем спросил:

– Хотите закурить, Пит?

– А вы не попытаетесь прикончить меня в дыму? – Фригейт достал из сумки сигару. – Послушайте, мне пора выпить.

– Нам тоже. Том, похозяйничай… вот в этом шкафу… А потом мы поговорим. Господи, точно камень с души свалился!