Текст книги "Не мир (СИ)"

Автор книги: Фэва Греховны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Глава 24

В кромешной темноте, откуда-то издалека, послышался женский усталый вздох:

– Э-э-э-эх… – по интонации напоминающий вздох матери, собирающейся упрекнуть или даже отругать за что-то своё чадо, но всё равно с заботой. В тот же момент из ниоткуда на неопределённом расстоянии спереди прямо по тьме, как по стене, потёк красный, с виду вязкий ручей.

…Кровь… Снова сон…

Кровь начала обтекать проступающую изнутри сквозь поток трудноразличимую человеческую фигуру. Через мгновенье дёрнулась её нога и человек сделал шаг вперёд. Длинные волосы скатавшимися кровавыми лохмотьями липли по всему телу, покрывая вертикальными полосками выпяченную грудь и свисая с неё ниже талии.

Открылись глаза.

Необычайно чистые, яркие белки сверкнули в темноте двумя огнями. Затем девушка попыталась стереть с лица кровь, кое-где показалась кожа, но крови всё равно было слишком много. Она утёрла уже знакомые полные губы, и на них заиграла улыбка. В несколько шагов, неведомым способом, она покрыла, наверное, метров десять до парня и стала перед ним, выпрямив спину и вытянув руки вдоль тела. Обнажив белоснежные зубы, прикусила нижнюю губу.

Демонстрируя себя, незнакомка игриво покачивалась из стороны в сторону.

…Сейчас что-то бу…

Окровавленная особа дёрнулась вперёд и прильнула к губам неуклюжего безымянного, чуть ли не съедая его лицо в безумном поцелуе. В ноздри ударил сладковатый тяжёлый запах крови и свежего мяса, а на щеку легла окровавленная ладонь, в это время их языки переплетались в танце двух кобр.

Парень не устоял и рухнул, увлекая за собой и её. Вокруг громко плюхнула кровь.

Но губы даже не думали разомкнуться. Уже и не ясно было, сколько времени длится этот поцелуй, но вырывающаяся из груди и низа живота горечь и страсть, пресекают на корню любые попытки здравомыслия. В кружащейся голове возникла мысль, что сон скоро закончится. Сам поцелуй, кажется, длится уже дольше, чем всё снившееся ранее вместе взятое.

Поцелуй прервался так же внезапно, как начался. Улыбка на лице девушки стала ещё шире. Она отпрянула, встала и завела руки за спину, делая несколько шагов назад.

Глядя на ошеломлённого парня исподлобья, она заявила:

– А я тебя видела. – ласковый и игривый, заполняющий темноту голос прозвучал так уверенно, что на миг стал единственной существующей истиной для безымянного. – Скоро встретимся!

Девушка рассмеялась, на этот раз – от всей души, не оставляя и следа от нежных ноток. Позади неё, рядом с первым потоком крови появился ещё один, такой же. Позади них, из тьмы проступило бледное лицо покойника, что был найден прошлым днём в ТРК. Кровавые ручьи текли прямо из его глаз.

– Стой! – прозвучал слегка грубоватый, но совсем не громоподобный голос, каждый звук которого, был унесён вдаль, внезапно поднявшимся ветром. Парень прикрыл лицо рукой, пока ветер не стих. Дуновение ослабло и превратилось в лёгкий знакомый сквозняк, щекочущий стопу правой ноги, а окружающая непроглядная тьма превратилась во внутренности ночной палатки. Нога безымянного лежала в щели входного отверстия, высунутая наружу.

…Фу-у-ух… Да что же за бред такой…

Не желая возвращаться ко сну, он тихо выполз из-под объятий Лены и вышел из палатки в холодное помещение супермаркета.

Рассвет только собирался заявить своё право на мир. Было ещё темно, но прямоугольник окна уже хорошо отличим от стены во мраке. Поселение выживших на этаже раскинулось целыми двумя улочками палаток и лачуг, так что теперь костёр не был виден от «жилища» Юрия.

Пройдясь между конурами, здоровяк вышел к очагу. Шагов на двадцать правее – белеет санитарный шатёр, прямо перед которым ступени лестницы уходят в тёмную бездну первого этажа.

Хрупкая фигура с белым халатом, торчащим из-под некогда белого пуховика, уже была на своём утреннем посту.

Даша обернулась и кивнула в знак приветствия, не желая шуметь. Безымянный уселся через два стула от девушки. Она бросила на него ещё один секундный взгляд, но сразу же отвернулась к углям и заулыбалась.

Прочистила горло и хрипло пошутила:

– Что, у Лены те самые дни? – вовсе не сдерживая улыбку, обнажила не совсем ровные зубы.

Парень насупил брови, требуя объяснений.

– Да ладно тебе прикидываться. – уже чуть громче ответила девушка.

Но и эта её реплика разбилась о непроницаемо-глупую физиономию.

Дарья вздохнула и, всё таки, удосужилась объяснить, хоть и с интонацией человека делающего одолжение:

– У тебя лицо в крови.

Хоть безымянному эмоции и не были свойственны – глаза на лоб у него, таки, полезли. В тусклом свете углей его рука золотилась кровью, а на щеке тем же цветом блестел отпечаток изящной ладошки.

Неуклюжими движениями, успевшая свернутся кровь была растёрта и опала мелкой сухой крошкой.

Тишину, шелестом стального листа, разрезал голос незадачливого гиганта:

– Лена не причём, наверное. Ты видела священника? – после неуверенного утверждения русло разговора сменило направление.

Даша несколько раз едва заметно кивнула, направив уголки губ вниз.

– Борисовна же говорила на счёт священников. Военные тут такую инквизицию навели… Хотя кто его знает, может он раньше расстрелов из города смылся, ну или там прятался где-то… Всякое могло быть. – девушка обратила свой взор на собеседника чтобы удостовериться – всё ли он понял из сказанного. – А почему интересуешься?

– Тот, кто что-то скрывает – имеет что скрывать. – последовало объяснение, и медик солидарно хмыкнула.

– Хм. Ну тогда главное – не спугнуть его. Добровольный рассказ, обычно – самый искренний.

Философская беседа закончилась немым согласием парня с последней фразой врача. Окно к этому моменту уже превратилось из воронёно-синего прямоугольника в насыщенный голубой, а в незримой дали красные оттенки звёздного пламени начали понемногу выливаться из-за горизонта в холодную синеву озона.

…Схожу, караул проверю, да на гостя посмотрю…

Широкоплечая фигура поднялась со стула и направилась к лестнице.

На первом этаже – всё как обычно, за исключением нагромождений трофейного барахла и нескольких ящиков принесенных из крепости бандитов. Часовой сидел внутри баррикады, облокотившись на железную воротину, служащую теперь бронёй импровизированного дота. Не сразу увидев спустившегося, он в пол голоса отрапортовал:

– Без происшествий, товарищ командир. – и продолжил наблюдение за входом.

Парень проследовал к турникету перед входом в торговый зал. Здесь, уже несколько дней, сидел пленённый бандит, прикованный наручниками. Он почему-то не спал.

– О! Опять ты этот свой садо мазо костюм напялил. Яйца не жмёт? Ахахаха!! – мерзавец, по всей видимости, потерял всякий страх.

– Часовой! Где ключ от наручников? – прогремел безымянный, не тая голоса.

Мужчина сначала подскочил, потом наклонился куда-то внутрь баррикады и, схватив пулемёт, принёс в вытянутой руке ключ.

– Открывай.

Короткий приказ был незамедлительно выполнен.

Недоумевающий в чём дело бандит смотрел то на караульного, направившего на него оружие, то на чудаковатого амбала. Последний наклонился и схватил освобождённого негодяя за горло. Костлявое тело в один миг оторвалось от пола – парень держал его одной рукой выше собственной головы.

Первый этаж снова заполнил гром его голоса:

– В ТРК все убиты. На посту, на перекрёстке, все убиты. На Восточном все убиты. Ты свободен.

С этими словами здоровяк разжал пальцы, отпустив негодяя навстречу кафелю. В недоумении, тот подскочил и бросился к выходу. На ступенях спотыкнулся, на мгновение потеряв равновесие, и через несколько шагов скрылся за углом, ещё какие-то секунды, снаружи доносились звонкие шлёпки его обуви.

– Товарищ командир? – охранник широко открытыми глазами уставился на своего начальника, но никакого ответа не получил.

Парень, не обращая внимания на удивление караульного, так же в полный голос уточнил:

– Где священник?

Святого отца, наблюдающего за происходящим из темноты, безымянный заметил, когда потребовал расстегнуть наручники на пленном, и теперь старался придать голосу злое звучание. Судя по опаске, повеявшей от служивого, ему это удалось. Караульный молча ткнул пальцем в тень между торговыми рядами. Там белел овал полного лица.

Очередной приказ пророкотал ещё громче:

– Подготовь пулемёт! – и на немой вопрос ошалевшего подчинённого уточнил, – Сейчас опробуешь его!

Не смотря на откровенный испуг, парнишка всё же выполнил приказ и клацнул переводчиком огня.

…Никакого страха… Даже не волнуется… Уверен в себе…

Всё время короткого диалога хозяев убежища, священник стоял выпрямив спину и пряча руки в рясе.

– Шутка. – уже без эмоций отгремел гигант и, не давая времени ничего сообразить и отойти от возможного потрясения, задал гостю вопрос, – Зачем я отпустил пленного?

Абсолютно спокойным голосом святой отец рассудил:

– Сначала вы, товарищ командир, как бы дали ему понять, что идти некуда, а он уверенно куда-то побежал, да ещё и без оглядки. Значит не везде и не всех убили. – и после короткой паузы добавил, – Всё логично.

Но последнее утверждение было вставлено как не на своё место. Это было скорее неуклюжее оправдание собственной догадки. Парень прищурил глаза и приподнял подбородок, но даже так не сумел побудить никаких эмоций у отца Николая. Караульный, и тот занервничал.

Не произнося ни слова безымянный направился наверх.

В лагере всё ещё было тихо, а Даша также посёрбывала горячую воду, сидя около лениво трещащего костра. Бесформенная тень быстро и бесшумно приблизилась к девушке, только в кругу света приобретая чёткие очертания: величественное атлетическое сложение, бледное лицо, слегка блестящие чистотой чёрные волосы, собранный в хвост. Медик вздрогнула, обнаруживая его уже чуть ли не перед собой.

– Расскажи мне некоторые вещи. – получив согласие в виде кивка, парень посыпал вопросы скрипучим шёпотом:

– Почему священников не любят? Что это за люди?

Обескураженная, Даша осунулась.

– Да ну ты не по адресу, наверное. Я не очень религиозна. А с чего ты взял, что их не любят?

– Борисовна сказала, что их массово расстреливали. Что значит религиозна?

Осознав всю запущенность ситуации, она прищурила и без того узковатые глаза и замерла в кивке, прежде чем отвечать.

– Ну я не знаю, как оно на самом деле было. Понимаешь, солдаты ничего не объясняли, просто входили в храмы и уводили священнослужителей. Всё произошло очень быстро и действовали они организованно. Думаю, правду мы уже не узнаем. – девушка пожала плечами, понимая, что не оказалась особо полезной.

…Значит, были приказ и план действий…

– А вообще к священникам никто никак не относился, священник и священник. Люди в церкви ходили, проповеди да молебны всякие слушали. Ну или как это называется, говорю же – не разбираюсь. Вот… Ещё помню, что когда всё это только произошло, священники старых и слабых вокруг себя собирать стали. Всех тех, кто в помощи нуждался. Кто посильнее были – иначе действовали. – Она, наконец, посмотрела на своего слушателя.

– Чем священнослужители в церквях занимались, что это за проповеди и молебны?

Даша улыбнулась.

– Да уж, понимаю теперь, почему ты мою шутку не понял. По задумке и как оно должно быть – это люди доносящие истину до народа, глаголющие слово Господне. – медик зажала кружку между коленями и сделала руками жесты-зайчики. – Что ещё, что ещё? А! Люди им в грехах своих раскаиваются, а они от имени Божьего эти грехи отпускают. Пожертвования в церковь носят.

Она откровенно улыбалась от того, что парень застыл в очередном недоумении.

…Не понимаю… Вседозволенность какая-то… Почему Бог сам не заговорит, если это нужно?… Ещё и платили им…

– У духовников был лидер?

Даша улыбнулась ещё шире.

– Да. Лидер-патриарх, но подробностей церковной иерархии я не…

Здоровяк перебил её:

– А что полезного делала церковь на пожертвованные деньги?

Повисла тишина.

– Не знаю… – врач серьёзно задумалась, приложила палец свободной руки к губам. – Новые храмы строила и на свои нужды. – пожала плечами.

…Совершенно не понимаю…

– А церковь приравнивалась к армии, или это независимая вооружённая сила?

Даша совсем зашлась улыбкой, чуть не смеясь.

– Ты что! Нет конечно. Я думала ты хотя б такое понимаешь… Война, и всё из неё вытекающее – большой грех. Господь, конечно, прощает людей, его пути неисповедимы и всё такое, но убивать нельзя. Лгать, воровать, грабить, насиловать и вообще, что угодно делать, что приносит другим людям боль и неприятности – нельзя.

Объяснение завершилось немым противостоянием взглядов девушки-атеиста и ничего не помнящего, да и вряд ли понимающего, молодого человека.

Прямоугольник окна становился светлее с каждой минутой. В тени, неподалёку от лестницы, стал заметен караульный, которому приказали дежурить на втором этаже, до этого безымянный ощущал его только по тонкой ниточке страха, когда проходил вниз и вверх по ступеням.

Двое сидели молча перед тлеющим костром. Время от времени, редкие вспышки разгорающегося огня освещали их оранжевым светом, словно лики мраморных статуй над пепелищем пожара, ещё не выгоревшего полностью мира.

Где-то в глубине этажа, между палаток, послышался шелест полиэтилена, а потом и лёгкие шаги. Чуть погодя из темноты появилась выкупленная у бандитов девушка. За пару дней она похорошела и ожила

– Доброе утро. – прозвучал знакомый, но теперь более спокойный голос, – О, это ты, спаситель мой! – в рабстве у неё выработалась привычка очень чутко спать, по всей видимости, её разбудил скрипящий на весь этаж нечеловеческий шёпот.

– Доброе ут… – начала Даша, но умолкла, когда с первого этажа послышался истошный вопль караульного:

– Стоять! Я сказал стоять! Стрелять буду!!! – дальше за него заговорил пулемёт.

Второй караульный немедленно бросился на помощь и к длинным пулемётным очередям присоединились короткие автоматные. Уже после первых выстрелов безымянный тоже нёсся к ступеням сломя голову. Опрокинул свой стул, чуть не снёс Дашу и даже забыл оружия. Но не успел он добежать до середины лестницы, как стрельба стихла.

Оба караульных не опускали своего оружия. Для пулемётчика, возникшая угроза быстро оказалась в мёртвой зоне, так что ему пришлось встать над баррикадой, уперев в неё сошку пулемёта. Тяжело дыша, служивый не спускал глаз с пола. Между укреплением и кассовыми аппаратами лежало, до сих пор едва подёргивая пальцами, окровавленное, чуть ли не разорванное, тело.

– Э…э…это же один из наших был вроде… Саня! Ты чего палил?! – обратился перепуганный автоматчик к ещё более обалдевшему товарищу.

– Да ты его видел?! Наши сине-красного цвета не бывают!

И действительно. Там, где тело не было ранено пулей и окровавлено, можно было различить отёчные пятна и лохмотья кожи, болтающийся на голом мясе.

– Не расходуйте столько патронов. – приказал раскатистый бас, но на самом деле, это была попытка отвлечь непривыкших к насилию людей от увиденного.

– Да, а как иначе?! Я в него очередь, а он бежит, ещё всадил – он только спотыкнулся! Поднялся, пеной брызжет и на меня опять! Я сплошную и дал! Лицо бешеное, пятна синие! Да сами посмотрите на него! Я кирпичный капонир чуть не отстроил, когда в свете керосинки бегущее ЭТО увидел!!! – пулемётчика аж дёргало.

Не на шутку испугался. Видно, что не врёт.

Безымянный подошёл к голому мертвецу и попытался уловить малейшие подёргивания, которые только что были. Но кончики пальцев уже замерли. Не задумываясь о морали, он сначала с силой пнул, а затем, по отсутствии реакции, перевернул труп ногой. Изрешечённое тело разорвалось в районе грудной клетки и на кафель вывалилась кровавая, ни на что не похожая масса вместе с разливающейся тёмно-багряной жижей.

Парень застыл. Сейчас его память не то что не давала знаний или подсказок, как такое возможно, но говорила и чуть ли не кричала – того, что он видит, не может быть никоим образом. На лице покойника, где сохранилась кожа, тонкой паутиной проступили синие кровеносные сосуды. Ошибки не было. Вчера на рассвете он вынес этот труп на пепелище.

– Точно… Он… Точно… – часовой выронил автомат и попятился назад, за ремень волоча оружие прикладом по кафелю. Его ноги подкосились при виде тела товарища, которого он и помянуть то уже успел.

– Товарищ командир! – пулемётчик нервно закричал тыча пальцем на вход.

В предрассветном сумраке маячило, с трудом уловимое глазом, очертание человека. Дуновение ветра дёрнуло необычно длинные волосы неизвестного.

…Эти волосы…

Уверенными шагами силуэт двинулся внутрь, постепенно входя в круг света керосиновых ламп. Сначала заблестели чистые прямые космы. Ещё шаг и стали различимы тонкие черты женского лица.

– Стоять!!! – заорал караульный из-за баррикады и навёл пулемёт на пришедшую молодую женщину. – Я сказал стой, мать твою!

– Молчать! – голос безымянного раскатом грома поглотил все выкрики и дребезжание оружия в трясущихся руках часовых, а когда эхо стихло, он сделал несколько шагов вперёд от баррикады.

Теперь незнакомку было совсем хорошо видно: то самое лицо из сна, игривые глаза, полные губы, искренняя улыбка на них, плащ, такой же как у самого парня. Спереди, с каждым вдохом, одеяние заметно подаётся вперёд на высокой объёмной груди.

Гостья остановилась шагах в пяти перед гигантом и извлекла руки из карманов. Чёрными ногтями девушка поддела неудобно спавшую на щеку прядь и убрала за ухо необычно бледными тонкими пальчиками. После чего, эту же руку потянула к парню, постепенно поворачивая кисть тыльной стороной ладони к полу. Она сделала робкий шаг, не будучи уверенной в реакции оппонента.

От обоих караульных позади, страх хлестал постоянным потоком. Вызванный не тем, что можно увидеть глазами, испуг с лёгкой опаской отозвался и из-за лестницы, где прятался святой отец Николай. Но все трое в оцепенении не пытались ни пошевелиться, ни хотя бы звать на помощь.

Что-то клацнуло в голове гиганта, какое-то предупреждение.

…Эти ногти… Губы… Я помню тебя… Почему так… Страшно…

Он отшагнул.

– Не приближайся! – воздух сотряс лязг нескольких танцующих листов стали.

В ответ по помещению разлился женский голос, звучащий как будто сразу в нескольких тонах. То ли немного хриплый, то ли наоборот глубокий и высокий, как оперный, но точно ласкающий ухо и оставляющий тёплый отпечаток в сознании, как бы медленно стекающий из памяти сладким джемом:

– Что значит не приближайся? – девушка удивлённо отдёрнула кисть, и упёрла обе руки по бокам в талию. – Куда ты пропал? Кто эти трое?

В это время, спотыкаясь, по лестнице спустились пять мужчин с автоматами, и вела их бравая Борисовна. Она начала кричать ещё не сойдя с последней ступеньки:

– Что тут происходит?! Паразит! – она вопила в адрес часового с такой интонацией, что сейчас спустится и точно поколотит хулигана. – Весь лагерь поднял!

Не успела ошеломлённая женщина приблизиться, как незнакомка с гневом в голосе и, широко открыв глаза, рявкнула, на сколь это позволял сладкий тембр её голос:

– Закрой рот, отребье! – барышня взялась лёгким румянцем и надула губы.

Снова рукой отвела с лица и груди непослушную длинную прядь и требовательно, слегка нервно, вопросила:

– Кто эти люди? – ответа ждать не стала ни секунды, – Ты не навоевался ещё? – пыл её тона быстро остывал.

Заметив подозрительную тишину безымянный оглянулся. Все присутствующие, кроме него самого, стояли опустив руки и как околдованные пялились на девушку с широко открытыми глазами, будто ждали следующего слова из её уст.

– О-о-ох… Пойдём уже из этого бомжатника! – она резко приблизилась и всё-таки изловчилась схватить удивлённого парня, несмотря на его неуклюжую попытку отдёрнуть руку. Да так и потащила за запястье к выходу, никто даже не попытался её остановить. Здоровяк лишь ещё раз оглянулся на остолбеневших подопечных, прежде чем скрыться за углом.

Глава 25

…

На улице заметно посветлело, в ярком прямоугольнике выхода отлично видно торговые модули.

Раздался звонкий хлопок.

– Эй, Борисовна! Ау-у-у! – Юрий помахал ладонью перед лицом женщины, стараясь привлечь её внимание.

– Ась? Что? Слышишь ты, кобы… – она было зашлась ругательствами, однако ни парня, ни незнакомки тут уже не было. – Куда они делись?

Обескураженная Женщина помотала головой, помимо старожилов и караульных – встретилась взглядом с отцом Николаем. Он, обливаясь потом, стоял вжавшись в стену.

– Только что тут были же…

Юрий удивился:

– Да ты что, Борисовна, мы вас минут пять в чувства приводили, не было тут никого.

Женщина потёрла челюсть, только сейчас она поняла, что на первом этаже полно выживших с оружием, человек пятнадцать точно.

– А где старшой? – подал голос, пришедший в себя караульный, до сих пор так и не отпустивший пулемёт.

Присутствующие, пока что безрезультатно, осматривали первый этаж.

– Погодите ка! его же эта баба уволокла. Точно! – вспомнил второй караульный.

– Какая ещё баба?! – чуть не взвизгнула Лена, спустившаяся вместе с остальными, и тоже вооружённая.

В недоумении что произошло, Борисовна отдала приказ усилить оборону входа ещё двумя автоматчиками. Снова стали дежурить женщины.

После того как Даша осмотрела останки утреннего гостя, мужчины аккуратно, чтобы не вымазаться в чёрно-багряную жижу, собрали его на лист картона, и утащили на пепелище.

Несмотря на происшествие, в лагере продолжилась обычная жизнь, как это всегда было уже на протяжении полугода. Но стоило стаду овец остаться без пастуха, и никто опять не знал, чем заниматься дальше. У выживших словно отобрали инструкцию к сложному прибору.

Кстати, Алина с братом пропустили утреннее шоу, стрельба их не разбудила.

– Да вы обалдели! С вашей помощью наверняка бы этого не случилось! – возмутился Коля.

– Блин, ну спать хотелось сильно, последние два дня на износ ведь работали! – попытка оправдаться переросла в парирование фактами. – Да и вообще забейте вы, он не маленький, дорогу назад найдёт, тем более без оружия ушёл, а значит – недалеко собрался!

Самый старший из выживших лукаво усмехнулся, он сам не спал ночами и точно знал о настоящей причине недосыпания молодых людей.

Как показал опыт, первый этаж оказался более уязвимым чем предполагалось ранее. Поэтому, после скорого завтрака, свободные мужчины, Борисовна, Андрей с Алиной и Даша собрались у костра, чтобы обсудить насущный вопрос безопасности. Священнику было предложили подняться наверх, но после предупреждения Даши о разговоре, состоявшемся между ней и командиром перед рассветом, общим решением дальше лестницы святого отца не пустили, впрочем, он особо не расстроился.

– Борисовна, у вас тут часовня за углом, с вашего позволения – я там обустроюсь. Но если помощь какая-то нужна будет – вы зовите. – сообщил о своих намерениях поп.

Против такой просьбы возражений ни у кого не нашлось.

– Ну, товарищи, давайте по старинке – ночь наступит, кирпичей из руин натаскаем да кладку сделаем на входе. – предложил Юрий.

Со своей идей выступил и Андрей:

– Можно с пары халабуд гипсокартон снять и присобачить его на раздвижные автоматические двери на входе, генератор у нас есть, нужно только подключить, думаю тот мужик, что с буром умеет работать, должен быть и в электрике грамотен. В крайнем случае – научится.

– А толку? Даже я его ногой пробить смогу! – не поняла задумку Даша.

Но паренёк отмахнулся:

– Нет, пробить и стену можно! Сыграть свою роль должен фактор закрытой двери, а тот, кто додумается ломиться – нашумит и время потратит, а вы его всей бандой и встретите. – присутствующие высоко оценили предложение.

Приблудившийся безымянный гигант своим примером научил выживших рассматривать даже самые невероятные варианты.

– Но тогда инструменты нужны. – подметил старик.

– Мы их навалом из лагеря бандитов привезли, так что – не проблема. А за кирпичами можно и днём пойти. Если бандиты и остались, то должны испытывать острую кадровую недостаточность, не до слежки им теперь.

Все одобрительно закивали Андрею.

– Значит сегодня займёмся разбором и определением трофейного добра и поиском строительных материалов. – подвела итог совещания Борисовна, бодро похлопав себя по коленям.

…

В течение получаса, по руинам вокруг супермаркета, расползлись, как муравьи, разрозненные вооружённые группы по два – три человека.

Отсюда, с полуразрушенного девятого этажа, иначе и не назовёшь.

– Хех, смотри! Куда это твои людишки намылились? – с не самым искренним интересом промурлыкала незнакомка.

А в ответ только шелест какой-то бумажки среди всего мусора, ещё не сдутого на просторы погибшего города. Парень в чёрном комбинезоне и девушка в коричневом плаще, таком же, какой есть у него, стояли на последнем этаже чудом сохранившегося девятиэтажного дома. Обгоревшая руина возвышается над океаном железобетона всего через пол квартала по дороге от супермаркета.

Ухмыляющаяся девица, уселась на заваленной железобетонной конструкции, раньше бывшей перекрытием чердака. Крыша тоже отсутствовала, унесена ветром, так сказать.

Закинув ногу на ногу и откинувшись назад, девушка опёрлась на руки. Как ни посмотри – на диване расселась, и нет никакой разбитой и местами обгоревшей квартиры, от которой то и остался только письменный стол, непонятно как устоявший в этом хаосе.

Ветер, страницу за страницей, перелистнул на нём конспект какого-то студента.

– Эй, ну хватит! Улыбнись уже! – она наклонила голову набок, не отрывая больших чистых глаз от угрюмого парня. – Ну давай! Скажи – гы-ы-ы! – последний звук она выдала, оскалившись в широкой улыбке. В белоснежном ряду её зубов два верхних клыка были больше остальных чуть ли не наполовину. – Ну-у-у! Ты же всегда улыбаешься!

Ещё несколько секунд девушка подула губы на неразговорчивого друга и тоже сделала серьёзное лицо. Томно вздохнув, она сменила тон:

– Ладно-ладно я сама серьёзность… Рассказывай, кто тебе голову прострелил?

…Вот это неожиданность…

– Кто ты? – наконец громыхнул его голос.

Девушка крайне удивилась, на её лице появилось тень обиды.

– Что? Ты опять за старое? Мы же договорились покончить с этим… – нежный голос, заполняющий пространство вокруг сладковатым привкусом, начал срываться на хрип.

– Я потерял память!

Резковатое признание разогнало начавшие было собираться в её настроении тучи.

– Не помню кто ты, и даже не знаю кто сам такой! О чём ты говоришь, о чём мы договорились? Кто мы?

Гигант развёл руками изображая своё бессилие, но всё же с надеждой в глазах, ведь он сейчас был ближе к самому себе, чем за все эти десять одиноких дней, когда даже уединиться не мог, потому что было не с кем.

– Ты это серьёзно?! – Девушка выпучила глаза и, удовлетворившись кивком, продолжила, – Блин… А я думала ты меня опять избегаешь… Я даже обращалась к… – замялась подбирая другое слово, – К одному знакомому нашему. Так даже он тебя найти не смог! Хотя обычно для него это проще простого было. Ну ничего, старые методы меня не подвели…

Ответы, которые так жаждал получить парень, были совсем рядом, но знакомая, которую он не помнил, играла с ним как с котом, у которого из-под лап вытягивают нитку, что он вроде бы поймал.

Не сдержав эмоций, здоровяк зарычал и оборвал неуместную ностальгию:

– Почему ты не назвала его имя сейчас?! Хотя к чёрту его! Кто я такой?!

Она немного испугалась и подалась вперёд:

– Тише! Не зови его, он нам не нужен тут.

…Издевается…

Впервые не на шутку разозлившись, по крайне мере – за всё время, что себя помнил, безымянный попытался успокоиться с глубоким вдохом.

– Кого не звать? – выдавил из себя на выдохе.

– Того, кого ты назвал. Не зови нечисть. – объяснение прозвучало успокаивающим тоном и неподдельно серьёзно, гигант даже дышать легче стал.

…Её голос… Владеет гипнозом?…

– Эмм… Что, прости? – уточнил уже совсем спокойно, но всё же как-то недоверчиво задрал бровь.

– О-о-ох… Ничего. Поймёшь потом. Просто не чертыхайся. – девушка отмахнулась, после чего слегка растеряно прикусила длинный ноготь, поднесённой ко рту руки. – Так… С чего же начать… – протянула мысли вслух, заставляя собеседника замереть в предвкушении, но и сама по-издевательски надолго застыла в раздумьях.

Спустя несколько десятков бесконечных секунд, перевела глаза, откуда-то с горизонта на парня, и со смешком заявила:

– Боюсь, что в двух словах объяснить не получится… Да и… Наверное, не могу я рассказать тебе кто ты.

Терпение здоровяка подошло к концу, он отчаялся получить правдивый или вообще хоть какой-то полезный ответ от играющей на нервах девушки.

– Ты глумишься надо мной. – и без того очевидное было подчеркнуто холодным стальным тоном.

Девушка помахала перед собой указательным пальцем и из-под её плаща показался чёрный обтягивающий запястье рукав.

– Нет-нет. Ты сам об этом во сне попросил, понятия не имею зачем. Вообще думала – шутишь! Но сейчас… Уж слишком круто совпало с твоей потерей памяти.

Гигант наморщил свой высокий лоб:

– Ты имеешь ввиду наши встречи во снах? Хочешь сказать, это была не просто игра разума?

Она кивнула, заставляя брови собеседника взлететь в удивлении.

– Ну да, я о них. Ты просил найти тебя и добавил, что знаешь, как можно покончить с нашей миссией и начать жить. – вот так просто она выдала маленький кусочек очень сладкого пирога, который парень так от неё ждал. Поймав недоумевающий взгляд, барышня объяснила, – Мы с тобой всегда хотели жить как люди, не задумываясь для чего созданы и не ожидая со скукой завтрашнего дня, как чего-то неизбежного. Сейчас я тебе напомню.

Снова заулыбавшись, она соскочила с бетонного перекрытия и приблизилась к безымянному:

– Расслабься и впусти меня… – положила хрупкую ладонь ему на висок и слегка потянула к себе.

Не поняв простого жеста, парень попытался наклониться к полным губам, но поцелуй в планы барышни не входил, и она просто подставила свой лоб под опускающийся его. И…

Всё погрузилось во тьму.

Ни дыхания, ни биения сердца, ни мыслей, ничего больше не было.

Повеял приятный свежий ветер.

Тьму прорезала тонкая полоска горизонта. Прошло ещё несколько тягучих мгновений и оттуда хлынула зелень бесконечной прерии, заливая собой абсолютную пустоту. Подобно морю, высокая сочная трава колыхнулась шелестящей волной. Возникшая равнина загремела и затряслась. Идеально ровная зелёная гладь вздыбилась холмами, а где-то вдалеке ковёр растительности и вовсе порвался, выпуская в чёрную высь скалистые обрывы гор.

Невыносимо ярко воспылала звезда, озаряя небесную бездну и погружая всё в ослепительный белый свет. Померкнув на глазах, вспышка подарила взору беспокойно перемешивающиеся грозовые тучи. Каждое следующее мгновение они не походили на то, чем были до него. Внутри серых масс блеснули молнии, впервые оглушив, этот, пока что пустой, мир, а в раскатах грома родился пронзительный свист ветра, доносящийся с небес.

Руша идиллию стихии, трава расступилась. Прямо из-под неё вышел на поверхность асфальт, разрубив степь чёрной полосой до самого горизонта. Невдалеке, на обочине дороги, во мгновение ока само по себе выросло небольшое одноэтажное здание со стеклянными витринами и скромной вывеской. Вокруг постройки несколько раз мелькнула едва заметная человеческая фигура.