Текст книги "Афонские монашеские молитвенные дневники"

Автор книги: Феодосий и Никодим Карульские

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Тут недоразумение может быть от того, что люди часто обращают внимание не на сердце, а на желудок. Тогда получается сжатость.

Неправильно дышат, да. У нас – через ноздри, в гортань и в легкие.

– Люди часто путают и дышат желудком. Поэтому, когда они сидят прижимая бороду к груди, у них получается сжатый желудок. От этого – смущение.

Разгорячение плотское бывает от этого. Дышать надо ровно. У нас ведь трубка одна. Этой трубкой вдыхаем, ею же и выдыхаем. Воздух идет в легкие, там много-много пузыриков, вдыхаем кислород, магнит и электричество. Все это идет в эти пузырьки. Когда расширяются легкие, тогда наполняются эти пузырьки. Когда легкие сжимаются, тогда эти пузырьки выливаются и обновляется кровь. Мы не в сердце дышим, а в легкие только. И из легких опять по гортани в ноздри выдыхаем.

– Но при этом ведь важно, чтобы внимание шло в направлении сердца, а не желудка. А то от этого происходит плотская раздражительность. В «Добротолюбии» в одном месте говорится о том, что от труда молитвы плечи должны болеть.

Григорий Синаит говорит, что молитва обязательно «с болезнью» должна быть. И грудь должна болеть, и плечи. А если не будет этой «болезни», то и молитвы неправильные.

– Это что, физически должно болеть?

Чувствительность некая появляется в груди и в плечах от труда молитвенного. Когда посидишь так часа два, будет болеть.

– Вы говорили о внимательной молитве лежа. А можно ли молиться лежа перед сном, с целью заснуть? Это хорошо, если с молитвой засыпать.

– Но если приведешь себя в собранное, внимательное состояние, то и не заснешь...

А все-таки заснешь! Да, хорошо так засыпать с молитвой. Засыпать, засыпать и все-таки заснешь.

– Бывает, когда начинаешь лежа читать молитву, при переходе в сон, сердце как бы пугается. Как бы екает. И тогда это надолго отгоняет сон, и какое-то неспокойствие появляется...

Утомление сердца?

– Нет, ведь я тогда внимание на сердце не направляю. Оно просто так пугается. Может я неправильно делаю, надо направлять?

– Надо, как преп. Никифор в «Добротолюбии» учит: в словесности держи, в преддверии сердца.

– Поначалу я направлял внимание в сердце. Но от этого начиналась бессонница. Тогда я стал пробовать читать молитву без внимания на сердце. Но тогда сердце как бы увеличивается и пугается...

Это ум пугает сердце. Один пустынник говорит: если молишься сердцем, не можешь уснуть. Остановись, а то не уснешь.

– А невнимательно нельзя? Невнимательно? Тогда это болтовня...

... В сидячем положении лучше сосредоточиться. В сидячем положении даже с молитвой Иисусовой, с художественной, сидеть надо согнувшись... Тут дыхание очень важно. Как только даешь себе свободно дышать – и сейчас же, скоро заснешь. Больше вдыхай. Ритмически. Если коротко будешь вдыхать, а долго воздух выпускать, то скоро заснешь, прямо за 5 минут.

А когда засыпать начинаешь, то являются какие-то неопределенные мысли вроде «я уже там был...» Где это был? Почему? или «Это прошло уже...» Такого рода мысли, это значит уже засыпаешь. Мысли, неопределенные какие-то вроде «Это напрасно!..» Что такое? Я ни о чем не думал, и вдруг такие расплывчатые помыслы! Один-другой такой помысел придет, обязательно заснешь. Тогда лучше вставай, встряхнись. Вон какой секрет!

И не допускай, чтобы сердце опустилось. Сердце держи наверху. Хоть ты и согнулся, а сердце держи наверху, не опускай. Если сердце опустится, тогда и дыхание опустится и сейчас же заснешь. Много надо упражняться в этом.

... У Св. Григория Синаита были лавры. Там только и занимались Иисусовой молитвой. Сидели на стульчиках целые ночи и дни. А сердце не открывается. Редко кому открывается. Сердце и ум связаны вместе. Когда ум будет чистый и сердце будет чистое. И когда сердце будет чистое, тогда и ум будет чист.

Надо учиться в груди молиться, в словесности, в гортани, где воздух проходит до легких. В этом месте держать ум.

По «Добротолюбию» преп. Никифор учит: «Надо сходить умом в сердце и тогда сердце открывается». А потом говорит он так: «Ты много трудился и никак не добился, чтобы сердце открылось. А я тебе другой способ покажу. Есть словесность». (А словесность – это часть душевная, т. е. она раздражительна, желательна и мыслительна). «Словесность находится в груди. Поэтому держи ум в груди и откроется тебе сердце».

Преп. Никифор, значит, говорит: словесно творите Иисусову молитву. А словесность я так понял: словесность – это часть мыслительная. Потом переходите на сердце, – это под гортанью. Когда мы псалмы читаем, молитву творим или сами с собой совещаемся, то делаем это в словесности. А далее есть часть сердечная. Умом мы учимся. Есть трое устных: устная головная, устная сердечная и устная душевная. Правильно?

– Правильно. Только это очень трудно бывает различать.

Я так это понял: есть в груди словесность, а есть в голове словесность. Науки головой запоминаем. И вот еще что я понял: в голове у нас есть способность узнавать – познавательная. Умом узнаем, умом и запоминаем. Сердечные способности: сознавать и чувствовать. Ум не может сознавать, он только узнавать может. А сознает только сердце. Это способности сердечные. Правильно я понимаю?

– Мне так кажется. Да.

– Но медицина с этим будет спорить. У меня есть товарищ, который занимается медициной. Он меня спрашивает, что это там у вас значит с сердцем. Ничего там в сердце нет. Сердце – это насос.

Молимся мы сердцем. Сердцем сознаем. А умом мы только знаем, что мы молимся. Если я молюсь, то я сознаю, я чувствую, что молюсь. Довожу себя до сознания. А потом уже явятся чувства. А как явятся чувства, тогда уже и слезки пойдут. Без сознания, без чувства, и слезинка не выкатится.

– Так надо сердцем сознавать, что ты к Господу обращаешься е молитве

Если ты только знаешь, что молишься к Господу, то это одно. А когда сердцем, тогда чувствуешь, что к Самому Господу ты обращаешься.

– Значит если человек во время молитвы забывает о том, что он обращается к Господу, тогда он уже сердцем не молится?

Когда он обращается сердцем, он и молится, и молитву сердечную имеет. А если он не сознает, что он к Господу обращается, тогда он только головой молится. Знает, что есть Бог и помнит, что к Богу обращается, но не сознает. А сознание, приводит человека в чувство. А когда в чувство придет, тогда и заплачет он уже. Истинное покаяние тогда откроется. Грехи тогда сознает и искренно тогда начинает каяться. Прямо кричит Господу: прости, прости, помилуй! Все заключает в сердце. Так Господь нас создал: дал нам сердце – «живот наш».

Если человек приступит к сердцу, а «сердце глубоко», как в Псалтири писано (Пс 63,7) Сведи ум из головы в сердце. Свести то легко, да не удержишь: ум все как пробка выскакивает из сердца! А для того чтобы удерживался, лучше поначалу держать его в словесности – на поверхности сердца надо ум держать, а не в глубине. В глубине-то как будто уже открывается, а на поверхности оно еще не открыто. Видите какая разница: одно – поверхность сердца, а другое – глубина!

Из сердца исходят помышления злые и сквернят человека – желательные, раздражительные и мыслительные. Все страсти там. От греха как рана в сердце. Это уже залог бесовский. Он рану нанес: это уже страсть. А начинаются помыслы прилогами. Прилог даже безгрешный бывает... Когда молишься «Господи Иисусе Христе...» – прилоги как «младенцы о камень» (Пс 136, 9) убиваешь, об Иисуса Христа. Как только в уме появляется помысел, прилог, так... «Господи...», убиваешь этих «младенцев». А если дашь ему войти дальше, не будешь внимать словам молитвы, но размышлять, уже это будет собеседование, затем сочетание, сосложение, а потом пойдет и пленение, и тогда уж страсти. Вон как они, помыслы-то начинаются, а ты молитвой – как только прилог приражается – сразу его убиваешь как «младенца о камень».

– А что такое пленение? Как это?

Сначала начинается прилог, потом – собеседование с этим помыслом, сочетание. А сосложение, когда согласился с этим помыслом. А потом, когда согласился – уже пленение. Диавол взял тебя уже как пленника. Уже помысел оставить не можешь. Он тебя заставляет рассуждать об этом помысле. И вот это пленением называется. И тогда образуется уже страсть. Уже привык человек, и не может без этого жить. Рассуждает, рассуждает... Все время в помысле живет. Когда же ему молиться? У него помысел. Прилоги сразу убивай, как «младенца о камень». Нельзя собеседовать с этим помыслом.

– У меня случалось в молитве, что не удавалось довести молитву до конца, то есть я начинаю: «Господи Иисусе...», а потом замечаю, что нахожусь где-то, не в молитве. Не доведя молитвы до конца, я находился в каком-то образе, что-то видел. Однажды имел образ, как бы паука. Старался вырваться из этого и начинал вроде бы молитву с начала, но оказывался там же. Наверное я недостаточно сознавал что происходит, ведь надо было тут же встать и поклоны делать?

Да, можно поклонами... Это бес запинает. И у меня так бывает: не выговоришь и слова «Господи Иисусе Христе...» Бес не дает – запинает...

– Но это несознательно делается. Я как бы сплю, но это не сон. Мне казалось, что очень долго это состояние длится, минут десять, а молитв до того скажешь две-три. Как с этим бороться? Это запинание?

Запинание. Обращаться умом надо к Господу. Не просто выговаривать слова. А Самого Господа надо видеть в молитве. Наше назначение, чтобы мы были как ангелы. Ангелы беспрестанно смотрят на Господа, и нам надо к этому стремиться, чтобы умом видеть в словах Господа, смотреть на Него. А то если умом будем говорить одни слова, а смотреть на Господа не будем, это недостаточно для молитвы.

– Но это без-образно смотреть? Без-образно. Духом. Бог есть дух. И как он Самарянке объясняет: «Духом поклоняться будете». И молимся мы духом к Самому Господу. А как это? Когда я обращаюсь к Господу и сейчас же верую, чувствую, что я смотрю на Господа и Господь на меня смотрит. Господь-то на меня беспрестанно смотрит. В «Добротолюбии» есть одно хорошенькое словечко: Бог нас всегда видит, а человек видит тогда только, когда он кроме Господа ничего не видит. Тогда он может и слышать Его. Это маленькое выражение Илии Индикта в «Добротолюбии».

-Надо приобрести ясность в том, как себя представлять перед Господом во время молитвы, чтобы здесь не сбиться.

Смотреть на Господа надо, с верой. На Господа смотришь и веришь, что Господь на тебя смотрит. Духом молиться, духом! Бог требует таких поклонников, духом покланяйся. Бог есть Дух, и надо покланяться духом и будут люди покланяться духом. И мы своим духом молимся к Богу-Духу. Наш дух с Богом соединяется. Когда мы с верой обращаемся к Духу-Богу, то Господь на нас смотрит и дух человеческий с Духом Господним соединяются во время молитвы.

– Как это сделать?

Верой. И лучше всего, чтобы молитва соединилась с дыханием. Тогда очень хорошо. Когда вдыхаешь -привлекаешь благодать Божию к себе. Когда выдыхаешь, то питаешься благодатью Божией, вкушаешь благодать Божию. Это все верою совершается...

А когда выдыхаешь?..

Выдыхая – вкушаешь благодать. Просишь милости Божией... «Господи Иисусе Христе» – это ты привлекаешь благодать, а когда выдыхаешь «помилуй мя» – уже к тебе приходит милость, уже вкушаешь прямо, милость Божию вкушаешь. Это все верой делается. Апостол Павел сказал, что «сердцем веруем, а устами исповедуем». Близ тебе, говорит, Господь: в сердце твоем, и в устах Твоих находится. Когда мы говорим: «Господи Иисусе Христе» в этом имени Сам Господь, как говорит Апостол Павел. Все заключается в вере и во внимании.

– Это должно само родиться, с трудом, с работой, с молитвой?

Упражняйся в этом. И так всегда, как молишься, сейчас же обращайся к Господу. Дух твой должен обращаться к Господу. И чувствовать Господа. И тут отголосок, тут же отклик получаешь. Милость к тебе приходит. Это все верой, верой совершается, верой и понуждением. Вот какое дело! «Го-осподи Иисусе Христе, поми-илуй мя!» Это очень хорошая молитва. От одного произношения молитвы уже чувствуешь вкушение милости Божией. И дальше больше. И если со вниманием. И во время молитвы, если четочку всю протянешь... слезки пойдут тогда... умиление придет... И теплота сердечная тогда пойдет.

– Самая беда – то это – внимание.

Внимание. Старайся удерживать внимание в словах молитвы. Тогда и помыслам некуда вскочить, потому что внимание занято словами молитвы.

– Бывает так, что молитва идет, а помыслы параллельно к ней идут.

Не могут они вскочить. Нет им места. Только сказал «Господи», сразу за ним следует «Иисусе»... Так некуда ему вскочить-то.

– Так они рядом идут!

Молитва убивает их. Имя Иисусово убивает их. Не могут они. Только прилог вскочил – и имя Господне убивает его.

– Как-то сознание легко отходит от молитвы. Остаются слова, но внутри этих слов есть другие мысли.

Что произносишь – сердцем сознавай. Не умом только слышу и понимаю, что я произношу слова. Нет! Сознанием. Сознание у нас в сердце находится. Это чувство сердечное. Когда произносишь слова, то сознавай, как бы ты их чувствуешь... Упражняться надо в этом. Средь дня, в толкучке, это невозможно-то. А вот среди ночи, или в какое-нибудь определенное время, полчасика так заниматься. И с поклонами. На каждой молитве поклон сделай. Молиться можно и так: на каждое зернышко одно слово. За каждое слово одно зернышко. Это очень для внимания полезно. По полчаса одну ночь, другую ночь, третью... И понемножку приучишься к вниманию.

– А каким образом в толкучке этим заниматься можно?

В толкучке невозможно. Смирение только нужно: поми-и-луй мя, Господи.

– Приготовлять себя к этой вечерней молитве можно?

Вечерняя молитва тебя приготовит, тогда и среди дня будешь вниманием отбивать это все. Ночная молитва тебя приготовит к дневной. Тогда днем отбиваешь, отбиваешь разные разговоры, или встречи разные.

Бороться с этим всегда. Трудно вам внизу-то... Смирение, сознание и покаяние. «Прости, Господи, что в мире живуще, тело носяще, от диавола прельщаеми...» -непрестанно. И что поделаешь, к милости Божией обращайся со смирением. Проси у Господа прощения. Что поделаешь? – «... немощен есмь».

-Для тех, кто живет в миру, самое трудное очищать ум, потому что они так заняты всякими мыслями. Труднее всего перед молитвой как-то успокоиться, сосредоточиться...

Это только в ночи можно. Ночь кончается где-то после 12 часов. День длинный бывает. Вот в миру еще в 11 ч. говорят по телефону, ложатся-то в 12. Так у них ночь проходит в телефонных разговорах... Да и у вас| наверное, как в миру... У нас же: как солнце зашло, началась ночь. Тогда мы закрываемся и тогда – молись! Как заморился – отдохнул, полежал. Проснулся – опять давай молиться. Никто тут не мешает.

– Но диавол тоже мешает.

Очень мешает. Не дает даже выговаривать Иисусову молитву, запинает. Я хочу непрестанно умом говорить Иисусову молитву, а он затыкает. Так что и не выговоришь.

– А что тогда делать?

Вот что. Становись на поклоны. Расшевелиться надо хорошенько. А то как свяжет тебя: «ложись, дескать, спи...». А как ляжешь – кошмары. Такие он тебе кошмары приплетет, что как проснешься – сам не разберешься: наяву ли это было или во сне?

Часто мне снился Серафим, покойник. Часто, почти что каждую ночь снился.

– Меня просил один человек спросить, что делать, когда внимание направляется на Господа, а вместе с тем хульные помыслы появляются.

Хульные помыслы? Это диавол их нагоняет. Иисусовой молитвой убивай эти помыслы.

– Но он говорит, что эти помыслы появляются как раз во время Иисусовой молитвы. Что тогда делать?

К Самому Господу обращайся. Смотри на Господа. Ведь эта хула на Бога – это от диавола. А ты плюнь на него, на диавола. Не верь этим помыслам. Он в нашем уме преобразуется так, как будто мы сами говорим. Он говорит нашим умом, нашими помыслами. Не внимай этим помыслам.

– Но человек сам в ужасе от того, что возможно в его уме.

Не обращай внимания. Плюнь. Это не я говорю, а диавол говорит – моим умом.

– И не размышлять дальше?

Не обращай внимания. Дух злой вмещается в наш ум и даже языком нашим говорит.

– Но человек сам себе это ставит в вину.

Бог этого не принимает, не вменяет Господь этого в вину. Не согрешает человек этими помыслами. Это диавольский помысел. Так и говори: «Это не мое, это твое». Плюнь на него, на диавола. Когда не будешь ему верить, тогда он скоро отойдет. И плюнь на него и скажи: уйди от меня, запрещаю Иисусовой молитвой. Внимай Иисусовой молитве, а этим помыслам, не верь им. Он стращает тебя: вон ты какой! Как ты хулишь Бога! А ответ твой должен быть: «Это не я хулю, это ты хулишь». Перекрестись, больше ничего. «Я этим не грешу. Это твое. Я Бога не хулю никогда».

– Но диавол спорит с этим. Говорит, что хула от гордыни, которая в тебе.

Я каюсь. Я гордый. Господи, прости меня – я гордый. Исцели меня от гордости. Я каюсь в этой своей гордости. Это моя греховность. Гордость. Уныние. Тщеславие. Осуждение. Каюсь в этом, Господи. Прости мне, гордому. Чувствуешь гордость, прямо говори: Господи, прости меня гордого. Обращаюсь к Самому Господу. Только

Он может исцелить наши страсти. Сами мы не можем свои страсти исцелить. Он врач душ и телес наших, Он уврачует нас. Сами мы не можем избавиться от страстей. Сознавать это и каяться. Доводи себя даже до слез, чтоб поплакать об этом...

– Отец Никодим, в наше время очень много приходится сообщаться с неверием. Люди страдают от неверия. Я с этими людьми беседую и невольно заражаюсь этим духом...

Не надо. Обладай самим собой. Верь, что это дьявол влияет на вас. Отгоняй его молитвой Иисусовой. При беседе надо тоже постоянно молиться. Прогоняй это, побеждай молитвой Иисусовой. «Пусть эти помыслы с тобой остаются, а я этим не согрешаю. Ты меня стращаешь этим, что я согрешаю. Я не согрешаю, потому что это не мои, это твои». Так ему говори, бесу.

– А если с людьми разговаривать, то после продолжительных разговоров, в которых борешься, и стараешься отстоять веру, так потом, когда уже уходишь от этого человека, находит уныние и продолжаешь в уме спор...

Это бесовское влияние. Молись Господу и проси, чтобы отогнал это. Забыть этот разговор. Все это дьявольское...

– А как к человеку относиться? Да как к собрату. Он член наш.

– Как-то это тяжело слишком получается... Член наш. Должна быть любовь.

– Волей неволей как-то этим угнетаешься.

Что будешь делать? Сознавай немощь свою и кайся Господу Богу – немощен я. А Господь молитвы принимает смиренные. В то же время, сразу и покаяние приноси. Не тогда, когда придешь домой и воспомнишь о покаянии, а тут же, сейчас же и кайся.

– А еще у меня есть такие люди, которые говорят: «Я причащаюсь у протестантов, у католиков. Мне все равно. Бог один.»

У них благодати нет. Потому что благодать там, где истина. Бог есть истина. И кто держится истины, там благодать. А кто держится лжи, там во лжи нет благодати.

– Но такого человека, сколько ни убеждай, – он стоит на своем.

А все равно: лжи веришь. Ты Богу не веришь тогда. Ты говоришь – Богу верю. Ты не веришь, потому что Бог противится этому.

– Такой человек утверждает, что дома молится по-славянски, а причащается у протестантов и ему хорошо. А в нашей Церкви причащаться не будет и исповедоваться у меня не может, потому что я слишком молодой.

Такого и не исповедуй, не принимай его исповеди. «Лучше согласись сперва с православной верой, тогда буду тебя исповедовать и грехи твои принимать, и разрешу тебе, если ты будешь православным».

– Я чувствую тяжесть от того, что я не нахожу пути к этой душе.

Убеждать ее, чтобы православие приняла.

– Не могу успокоиться, когда дела так обстоят.

Так что будешь делать? «Принимай убеждение православное, и тогда мы с тобой будем разговаривать. А если ты не хочешь принимать веру православную, то нет у нас с тобой никакого общения, никаких разговоров». Я прямо, категорически скажу.

– А это не оттолкнет человека?

Почему же оттолкнет? Я ему говорю: верь в Православие, а он не хотит верить. Так нет у нас с ним больше разговоров. Я человек православный, а ты -католик. И нет у нас с тобой общего.

– А не выйдет так, что я отогнал человека от Церкви?

Он же не принимает Церкви. Как это ты отгоняешь?

– Но он не понимает, не сознает.

Убеждать надо. От Священного Писания, от Евангелия. А пастору его скажи: растолкуй мне слова, которые Господь сказал: «Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в нем» – вы Тело и Кровь принимаете? Спроси пастора протестантского.

– Человек этот мне говорит: у католиков нет обоих видов в причастии, а протестанты причащаются и хлебом и вином, поэтому это то же самое.

Нет благодати там. И профессора разные об этом спорят... Что будешь делать? Стоять на своем, да больше ничего.

Ко мне пришел один немец. Услышал Никодим, Никодим... Искал, нашел меня. Просит: я хочу научиться по «Добротолюбию» Иисусовой молитве. А я говорю: ты не православный. Эта книжка для православных людей. А как ты будешь учиться Иисусовой молитве по «Добротолюбию», когда ты протестант? Тебе надо вперед Православие принять, тогда о книге «Добротолюбие» разговаривать будем с тобой. Он отвернулся от меня и отошел. Вот как с ними обращаться...

– Мне самому трудно жить в таких обстоятельствах, где справа и слева такое окружает.

Что будешь делать? Опять обращайся к Господу. что не смогу, Господи, прости. Хотел как-нибудь помочь человеку, да сам-то немощной. Обращайся к Господу: прости и вразуми меня, как мне поступить. И с грехами-то чужими как поступить? Бывают грехи большие. Эпитимию какую-нибудь надо давать, большую. Попоститься, например, столько-то дней.

– А ведь люди никак и не поймут, что такое пост. Как же быть?

Да, миряне уж и не постятся. Поел мяса, а следующий день причащаться хочет... Убеждать надо согрешаете вы, и я с вами согрешаю, если вас разрешаю. Ну что ж, каемся Богу, что согрешаем. И другой раз, когда будешь причащаться, смотри, приготовься. На сей раз уж я тебе прощаю, Бог простит. А другой раз попостись и тогда причащайся.

– От людей все слышны две фразы. Первая: Бог один...

Да, Бог один, но Он есть и Истина. Не может быть двух истин. Как же так – Бог истинный и ложный? А ты говоришь, что ложный бог, который у тебя – это тоже Бог.

– А другая фраза, которую часто слышишь: это – ну Бог простит.

«Бог простит...» – надо покаяние принести Богу! Исповедуй священнику, чтоб он тебе разрешил. Им дана власть прощать и разрешать. Своего покаяния недостаточно. Обязательно покайся священнику. И чтоб он тебе за это наставление хорошее дал и какую-нибудь эпитимию дал, чтоб ты больше не согрешал так, помнил об этом. Ну хоть по три поклона на день клади – такие вот небольшие эпитимии, или по 10 поклонов клади. Объясни ему, что это, чтоб помнил и больше не согрешал. Если на месяц ему по три поклона в сутки дать, неужли три поклона в сутки положить не может? «Господи, прости меня» – и поклончик. С сердечным сознанием чтобы было, а не так просто – поклон бросал бы.

– Мы нарушаем мир здесь, кричим...

Никого здесь нет. Георгий он там далеко внизу, не слышит. А там еще Степан, он еще дальше... А я-то глухой. Если будете говорить тише я и не услышу. Вот не знаю, увидите ли вы меня еще или нет. Жизнь моя кончается. Близко уже.

– Вы мне много наставлений дали...

Да каких там наставлений. Если я даю какие-то наставления, то вы лучше проверяйте, может я ошибаюсь... Я ведь сам учусь. Я просто очень люблю художественной молитвой заниматься. Вот и старец полюбил. А это ведь просто приспособление, чтобы помыслы удерживать...

Беседа наша прерывалась длительным молчанием. Стрекотали сверчки. С моря поднялся ветер, а луна ярко освещала малый клочок земли, обрамленный скалами, с церквушкой, в которой завтра мы будем петь и служить Божественную Литургию. Причастимся со старцем. Старец Никодим уже приготовил маленькую бутылочку афонского, самодельного вина, мутного и красного как настоящая кровь. И просфоры принес послушник вечером.

По узенькой деревянной лестнице провел нас старец в расселину скалы. В конце лесенки – металлический бачок воды, для мытья рук. Ниша и ложе. Дальше пещерка – ложе, икона, лампадка. Затеплил огонек ее. Воцарилась тишина.

Через день старец Никодим спустился с нами по крутой тропке к причалу лодки. Прислонил свои две палки к скале... будут тут стоять, пока старец не вернется с храмового праздника в скиту Св. пророка Илии, в скиту основанном преподобным Паисием Величковским.

А праздник был особый: прославление со святыми преподобного Паисия – того великого старца, который возродил на Руси умное делание Иисусовой молитвы и старчество, возросшее до цвета, до плодоносил святых старцев Оптиной Пустыни.