Текст книги "Очерки времён и событий из истории российских евреев том 6"

Автор книги: Феликс Кандель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

А потом война закончилась‚ бульдозеры разрушили бетонную стену‚ которая делила город на две части – еврейскую и арабскую, и Г. Меир вспоминала:

"Эта отвратительная стена больше‚ чем что–либо‚ символизировала ненормальность нашей жизни‚ и когда бульдозер срыл ее‚ и Иерусалим за одну ночь опять стал единым городом – это было и знаком и символом‚ что наступила новая эра.

Человек‚ впервые приехавший в Иерусалим в те дни‚ сказал мне: "Город словно светится изнутри"‚ – и я поняла‚ что он имел в виду. И внукам я говорила тогда: "Скоро солдаты разойдутся по домам‚ наступит мир‚ и всё будет хорошо". Я в это верила – но так не случилось..."

7

В первые дни войны газеты, радио и телевидение Советского Союза оповещали о грандиозных успехах египетской армии на поле боя. Однако на третий день уже начали осуждать "израильскую агрессию", требовать отвода войск Израиля к линии границы, а когда выяснились масштабы поражения арабских стран, представитель СССР в ООН согласился на прекращение огня без каких-либо предварительных условий.

В ночь на 10 июня 1967 года в московском аэропорту приземлились самолеты с руководителями стран Восточной Европы. Посовещавшись, они решили прервать с Израилем дипломатические отношения; так поступили Болгария, Венгрия, Польша, Чехословакия, Югославия и Восточная Германия – лишь Румыния отказалась это сделать. В тот день посла Израиля в Москве пригласили в Министерство иностранных дел и зачитали ноту советского правительства о разрыве дипломатических отношений. В тот же день в Москве – вечером, на исходе субботы – у здания посольства был спущен флаг Израиля и не поднимался затем многие годы.

10 июня закончилась знаменитая Шестидневная война, которую изучали затем в военных академиях мира. Практически Израиль выиграл ее за первые 80 часов сражений‚ и самые большие потери пришлись на долю Египета. Треть состава египетской армии была выведена из строя, уничтожена почти вся авиация и прочая боевая техника, захвачено так много вооружения и боеприпасов советского производства‚ что понадобились долгие месяцы для их сортировки.

По всей видимости‚ президент Египта получал в первые часы войны недостоверные сообщения и до середины дня не подозревал о том‚ что его авиации уже не существует. Узнав правду‚ Насер был морально сломлен; в ночь на 10 июня он обратился с драматической речью к египетскому народу‚ признал свое поражение и объявил об уходе в отставку. По городам Египта прошли демонстрации в поддержку президента; Насер "откликнулся на зов народных масс" и вернулся к власти. Вскоре главнокомандующий египетской армией фельдмаршал А. Амер ушел из жизни: по официальной версии – покончил самоубийством‚ однако в Египте ходили слухи, что его отравили.

Газеты всего мира были переполнены материалами о той войне‚ отмечая удивительное единодушие многих стран в поддержку Израиля. В США выступили на защиту израильтян президент Л. Джонсон, сенат и негритянский лидер Мартин Лютер Кинг; 2500 молодых жителей Нью–Йорка пришли в израильское консульство и потребовали, чтобы их немедленно отправили в Израиль. Один из них сказал: "Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Шестидневная война – и то‚ что Израиль чуть не уничтожили – изменили для меня всё: отношение к себе‚ к семье‚ даже к соседям. Теперь уже ничто не будет для меня таким‚ как было".

А в Советском Союзе в те дни печатали карикатуры с изображением омерзительного агрессора с крючковатым носом‚ костлявыми загребущими руками и наглой ухмылкой‚ который переползал через границу. Следовало объяснить населению СССР причины молниеносной победы Израиля над арабскими армиями, оснащенными современным советским оружием, и потому заговорили о вмешательстве империалистических государств, действовавших на стороне сионистов.

"Вечерняя Москва" сообщила‚ что самолеты США и Великобритании совершали налеты на арабские армии; в газете "Бакинский рабочий" напечатали: "Я‚ Туманян‚ мать пятерых детей‚ заявляю: силы империализма во главе с Израилем атакуют мир во всем мире..." Вспоминается песня А. Галича об "израильской военщине", выступление на собрании Клима Петровича Коломийцева: "Как мать, – говорю, – и как женщина Требую их к ответу!.."

8

Президент Израиля Х. Герцог отметил:

"19 июня 1967 года израильское правительство единогласно проголосовало за возврат всего Синая Египту в обмен на мир, демилитаризацию полуострова и специальный статус Шарм-аль-Шейха. Израиль был готов вернуть Голанские высоты Сирии в обмен на мирный договор и демилитаризацию этих высот. Были предприняты шаги на пути к переговорам с королем Иордании Хусейном…

Но Советский Союз пресёк эти планы. Председатель Верховного Совета СССР Н. Подгорный прибыл на Ближний Восток в сопровождении своих генералов и объявил о реконструкции армий Сирии и Египта. Это решение Советского Союза повлияло на действия арабских государств".

В августе 1967 года в столице Судана Хартуме собрались руководители арабских стран и сформулировали три "нет" – основу будущей арабской политики: "Нет – миру с Израилем, нет – признанию Израиля, нет – переговорам с Израилем". Президент Египта Насер провозгласил на площади в Каире: "Силой отнятое может быть возвращено только силой". Надежды на скорый мир рассеялись; арабские страны не признавали права Израиля на существование‚ а в Тель-Авиве вышла книга юмориста Э. Кишона под названием "Просим прощения‚ что мы победили".

Через двадцать днейпосле окончания Шестидневной войны египтяне нарушили соглашение о прекращении огня. Так начались новые боевые действия‚ неприметная‚ позиционная война без блистательных побед и сокрушительных поражений‚ которая тянулась три года и получила название Войны на истощение.

США начали поставлять Израилю танки, истребители, бомбардировщики и вертолеты, управляемые ракеты "земля-воздух" и "воздух-земля". Оружие из СССР вновь поступало в Египет – новейшие танки, самолеты, артиллерия; советские боевые корабли появились в портах Александрии и Порт-Саида. Весной 1968 года в Средиземном море, неподалеку от побережья Израиля, патрулировала советская атомная подводная лодка, оснащенная ракетами с ядерными боеголовками.

В Египет прилетели сотни военных специалистов из СССР и привезли новейшие ракеты противовоздушной обороны. Более 10 000 солдат и офицеров Советской армии обслуживали ракетные установки и аэродромы, пилотировали самолеты, были советниками на египетских подводных лодках, изготовленных в СССР.

30 июля 1970 года произошло первое столкновение между израильскими и советскими летчиками в северной части Суэцкого канала. Восемь истребителей Миг-21 напали на израильский воздушный патруль; пять из них были сбиты в воздушном бою, израильтяне не потеряли ни одного самолета, но об этом не сообщили населению Египта и Советского Союза.

Центральные московские газеты изо дня в день выходили с заголовками статей: "Новые провокации Тель-Авива на линии прекращения огня", "Оккупанты бесчинствуют", "Оккупанты беснуются", "Зловещая тень сионизма", "Зловещая паутина сионизма", "Зловещие замыслы", "Израиль продолжает военную авантюру", "Израиль грозит новой войной" и прочее.

Содержание этих статей не оставляло сомнений в "наглой агрессии зарвавшихся ястребов Тель-Авива", которые "подливают масло в огонь".

***

По окончании Синайской кампании опубликовали в московской газете "Заявление еврейских религиозных общин": "Мы, верующие евреи Советского Союза, присоединяем свой гневный голос к голосу всех честных людей земного шара… и требуем немедленного вывода войск интервентов с территории Египта…"

Заявление подписали московские раввины Ш. Шлифер и Н. Олевский, раввин Ленинграда А. Лубанов, раввин А. Панич из Киева, раввин И. Димент из Одессы, а также раввины и главы еврейских религиозных общин Львова, Ташкента, Риги, Минска, Баку, Каунаса, Таллина, Свердловска, Ростова, Днепропетровска, Курска, Пензы, Кишинева, Омска и других городов.

А. Кауфман (Караганда, 1957 год): "Печать, радио призывали трудящихся отдать однодневную зарплату в пользу Египта… Местком (местный комитет) уговаривал помочь Египту – "жертве англо-французско-израильской агрессии". Зашли и в мой кабинет, но я заявил: "На меня не рассчитывайте, не дам ни копейки". Отказалась и моя медсестра…"

Закончилась Шестидневная война, и первый секретарь ЦК партии Украины П. Шелест записал в дневнике: "После воинственных, хвастливых заявлений Насера мы не ожидали, что так молниеносно будет разгромлена арабская армия… Нам, очевидно, придется всё начинать сначала: политику, тактику, дипломатию, оружие. Недешево будет обходиться всё это для нашего народа, страны".

Н. Хрущев, из воспоминаний: "Я до сих пор не могу понять, как допустили до полного разгрома египтян… Мы могли бы удержать Насера от неподготовленной войны, могли правильнее оценить обстановку уже после начала военных действий. Вообще не следовало добиваться ликвидации существования государства Израиль… Недоучли и силы Израиля…"

***

После Шестидневной войны советские газеты печатали письма "граждан еврейской национальности" против "агрессивной политики Израиля". Из редакции журнала "Советиш Геймланд" позвонили в Киев писателю Н. Забаре и предложили поставить подпись под письмом с осуждением "израильских захватчиков"; Забара ответил: "Если я это сделаю, пусть отсохнет рука моя…"

В 1967 году из Израиля прислали в Москву два ящика орденов и медалей – это бывшие граждане Советского Союза вернули свои награды в знак протеста против антиизраильской политики Кремля.

ОЧЕРК ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЫЙ

 Ассимиляция евреев. Всесоюзная перепись населения 1970 года. Судьбы местечек

1

"Не знаю, что во мне осталось еврейского. Разве только в паспорте, в графе – национальность…"

"У меня сохранилось одно воспоминание, что бывает пасхальный борщ…"

"Помню с детства мацу с ложечкой красного хрена. Еще я помню волчок на Пурим…"

"В доме ничего не было еврейского, абсолютно! Праздники у нас не справлялись, национальной кухни тоже не было…"

"Вокруг меня были алтайские ребята, сыновья шахтеров, и мне хотелось стать таким как они. Пить водку как они. Ходить на лыжах как они. Драться. Ругаться. Но моя генетика вылезала, и они чувствовали, что я другой. Всегда оставалась грань, через которую не перейти. Я хотел, но не мог…"

"У нас родился сын. Мы назвали его Герц-Даниэль… но чиновник наотрез отказался записать двойное имя. Не помогло и обращение к высшему начальству, ссылки на то, что, например, у азербайджанцев записывают четыре-пять имен и в конце неизменное "оглы". Мальчик был записан под именем Герц… но, конечно, при обрезании ему дали оба имени…"

"В ЗАГСе сказали: "Это очень странное имя. Зачем так называть ребенка? Вы еще пожалеете. Идите и подумайте". Но они настояли и записали ее – Юдифь…"

Лужки Витебской области: "На одной из могил увидели неожиданный памятник. У вершины остроконечной плиты выбит магендавид, а внутри его… серп и молот…"

2

В годы Катастрофы погибли сотни тысяч евреев западных районов Советского Союза, исчезло еврейское население городков и местечек, где сохранялась до войны традиционная жизнь, язык идиш, обычаи и фольклор народа. Остались в живых евреи центральных и восточных районов страны, в которых в предвоенные годы шли активные ассимиляционные процессы. Основная масса еврейского населения состояла теперь из людей, выросших при советской власти и впитавших ее идеологию, – многие из них потеряли родителей в местечках Украины и Белоруссии, и мало что мешало их растворению среди окружающих народов.

Не было уже еврейских колхозов, объединявших евреев в сельской местности. Еврейская молодежь маленьких городов уезжала учиться в столичные и областные центры Советского Союза и назад не возвращалась. Рассеяние по стране. Отрыв от традиций. Незнание родного языка. Увеличение количества смешанных браков, когда детей записывали, как правило, по национальности того родителя, у которого не существовало проблем с "пятым пунктом" в его паспорте

37% мужчин-евреев, вступивших в брак на Украине в 1969 году, женились на женщинах других национальностей. Женщины-еврейки на Украине реже вступали в смешанные браки – примерно 30% в том же году, но своих детей они записывали, как правило, по национальности отца.

В СССР не издавали учебники языка идиш, не было курсов еврейского языка, еврейских домов культуры, театров, журналов и газет – это также способствовало ассимиляции. Идиш еще существовал в быту, идиш можно было услышать в доме, а порой и на улице, но говорили на этом языке люди немолодого возраста. Выросло поколение – мужчины и женщины, которые никогда не заходили в синагоги, не знали даже, где они находятся, не видели еврейской свадьбы, жениха и невесту под "хупой" – свадебным балдахином, не слышали ни единого слова на идиш или на иврите.

Взамен еврейских национальных праздников (да и традиционных праздников других народов) внедрялись иные памятные дни, изобретенные партийными идеологами, которые современник старательно перечислил: "Помимо Дня армии и Дня конституции – День воздушного флота, День ракетных войск и артиллерии, День Военно-морского флота, День космонавта, День радио, День советской милиции, День советской молодежи, День комсомола, Женский день. И дальше: День шахтера, День пограничника, День танкиста, День строителя, День металлурга, День железнодорожника… День, день, день. И все празднуют эти дни…"

Исчезали приметы прежней еврейской жизни, и поэт М. Тейф написал стихотворение на идиш "Кихелех ун земелех" – про два сорта традиционных еврейских печений, неожиданно появившихся на прилавке магазина:

Кихелех и земелех продаются в булочной,

И стою растерянно в суматохе улочной…

«Мое поколение обокрали. У нас украли обычные человеческие чувства, нравы, обычаи…» – «Ничего, до ужаса ничего не знаю. Какие там корни, какая генеалогия, не знаю даже имени-отчества своей бабушки, которая долго жила с нами…»

3

Традиционное еврейское местечко было уничтожено в годы войны; кое-где в бывших местечках и малых городах еще жили евреи, но их количество неуклонно уменьшалось от десятилетия к десятилетию. "Разрушаются или перестраиваются синагоги и иешивы. Теряются или выбрасываются старые вещи. Уходят из жизни люди, которые еще помнят местечковый быт, могут показать фундамент, на котором стояла синагога, назвать имя последнего раввина, вспомнить, где в местечке были кузница, мельница, пекарня…"

Ляды, Белоруссия: "Кладбищенские памятники были кучей свалены у дороги и сиротливо лежали у колодца. Жители Лядов, набирая воду, ставили на памятники пустые и полные ведра. Вода, расплескиваясь, омывала старые камни, и на них более отчетливо проступали надписи, подводившие итог жизни еще одного жителя местечка…"

Любар, Украина: "Евреи добились разрешения и поставили памятник на могиле погибших родных, близких, земляков… Вот и всё, что осталось от еврейского местечка Любар, да еще старое кладбище, заросшее лесом, с опрокинутыми, разбитыми памятниками, на котором построили газораспределительную станцию…"

Купель, западнее Житомира: "Местечка больше нет, на его месте стоит типичная украинская деревня. Еврейское кладбище тоже не существует… Каменные плиты памятников использованы жителями окрестных деревень в качестве фундаментов для их домов. В Купеле построено много красивых домов на этих фундаментах…"

Сморгонь, Белоруссия:

"Через много лет мне удалось побывать на родине… На кладбище пыталась отыскать могилу матери, но не нашла. Ограда кладбища была разрушена, оно заросло травой, паслись козы. Проходя мимо одного из домов… увидела дорожку, выложенную каменными плитами. Присмотревшись, увидела, что эти плиты были остатками памятников с еврейских могил.

Больше мне никогда не хотелось возвращаться в Сморгонь…"

Меджибож, Украина: "Ежегодно, 22 сентября (день массового расстрела), в Меджибож съезжаются родные и близкие тех, кто навеки остался лежать в той земле. В последние годы приезжает всё меньше и меньше людей… Сиротеют могилы наших родных".

Затем евреи стали уезжать из Советского Союза; на базарах появились вещи, мебель, посуда из еврейских жилищ. "Всё больше домов оставалось без хозяев – вросшие в землю, с заколоченными ставнями, они не понадобились покупателям и оказались ненужными наследникам…"

Не избежали общей участи и местечки Подолии на Украине. В конце 20 века в Бершади насчитали 140 евреев (в 1959 году – 2200),

в Томашполе – 57 (в 1959 году – 1400),

в Брацлаве – 41,

в Богодухове – 17,

в Тростянце – 16,

в Джурине – 8,

в Ладыжине – 8,

в Зинькове – 4 (в 1940 году – 2000),

в Меджибоже – 2,

в Сатанове – 1 еврей…

Белорусский город Друя: "Последнее захоронение на еврейском кладбище – в конце 1980-х годов. Лежит под каменной плитой Евсей Калманович Тайц. Последний еврей Друи".

Б. Слуцкий:

Черта под чертою. Пропала оседлость:

шальное богатство, веселая бедность.

Пропало. Откочевало туда,

где призрачно счастье, фантомна беда.

Селедочка – слава и гордость стола,

селедочка в Лету давно уплыла.

4

Еврейское поселение Нагартов (в переводе с иврита "хорошая река") существовало на Украине с начала 19 века. Перед войной насчитали там 1200 евреев, было в поселении три колхоза, мельница, маслобойня, сыроваренный завод, еврейская школа, клуб и больница. В сентябре 1941 года немцы и полицейские расстреляли в Нагартове 865 евреев, в основном, женщин, детей и стариков.

Малая часть населения успела эвакуироваться на Восток и работала в колхозах до окончания войны. Затем в Нагартов вернулись 170 евреев, но они уже составляли меньшинство в поселении, которое заполнили крестьяне из соседних деревень и переселенцы из Западной Украины.

Жителей Нагартова объединили в один колхоз, его председателем и главным агрономом стали евреи М. Зевлер и Л. Бецер. Колхозники-евреи работали комбайнерами, доярками, кузнецами, шоферами и пастухами, птичницами и овощеводами. В колхозе было три молочные фермы, птицеферма и овцеферма, виноградник, фруктовый сад, огород.

Учеба в местной восьмилетней школе проходила на украинском языке. По окончании школы еврейские дети, как правило, уезжали учиться в десятилетки, техникумы, институты и назад не возвращались. Пожилые люди умирали один за другим, престарелые родители перебирались в города к своим детям – к началу 21 века в Нагартове оставалось несколько евреев, в основном, в смешанных семьях.

В предвоенные годы писатель Борис Ямпольский написал такие строки о прошлом еврейского местечка:

"Потомки Иакова, десятки крикливых семей, цепко держались за жизнь, пережили несчастья, погромы, пожары. И как бы в насмешку над судьбой, наперекор природе, в семьях евреев, чахоточных и налитых водянкой, рождались дети, прекрасные лицом, дети с железным умом, сильными руками… с черными глазами, полными огня, страсти и печали, которые слышали, как лист растет и движутся тучи, и в душе которых жила могучая гармония. Воины, поэты, математики, скрипачи… Я – горячая капля крови этого рода…"

В конце 1960-х годов Б. Ямпольский поехал в украинский городок своего детства, откуда уехал юношей, оставив отца с матерью, и где война с Катастрофой смели евреев с лица земли. Вернувшись оттуда, Ямпольский написал повесть под названием "Табор":

"Будто тысяча лет прошло. Будто всё было на другой планете, и долетел только холодный, мертвый свет той старой, обжитой, уютной планеты, где было столько кислорода…

Нет и не будет уже никогда на Украине хоральных синагог‚ хедеров‚ обрезаний‚ свадеб под бархатным балдахином‚ золотых и брильянтовых свадеб‚ голоданий до первой звезды Судного дня Йом Кипур и веселого хмельного праздника Симхостойре.…

Когда-то была жизнь семейная, родовая, жизнь клана, с родственниками – близкими и далекими, деверями, зятьями, кузинами, двоюродными и троюродными братьями по всем улицам. Ничего этого нет и в помине…

Стоят холодные, облупленные развалюшки с заросшими крапивой палисадниками. Нигде нет заборов, плетней, садов, и городок, как один проходной двор, просматривается далеко, до самой станционной водокачки и красных теплушек на запасных путях. Лишь кое-где – казенные клумбы, казенный учрежденческий уют… с громадными, как памятники, бетонными урнами, досками почета и кумачовыми лозунгами…

Ревет на центральной площади радиорупор, и развешана повсюду наглядная агитация, сообщая, сколько будет в 1980 году молока, мяса и шерсти. Но жизни за всем этим нет… И никто от этого не стал счастливее".

Повесть "Табор" предваряет эпиграф, списанный с могильной плиты: "Затопили нас волны времени, и была наша участь мгновенна…"

5

За годы советской власти здания бывших синагог неоднократно меняли своих владельцев, но еврейским общинам эти здания не передавали, – да и смогли бы малочисленные группы верующих их содержать?

К 1970-м годам в синагогах Хмельницкого и Шепетовки размещались спортивные клубы, в синагоге Житомира – Дом политического просвещения, в синагогах белорусского города Борисова – Дворец пионеров и автобаза, в молитвенном доме рабби Исраэля Ружинского возле Черновиц – мастерская по ремонту тракторов, швейная фабрика – в синагоге Бердичева, хлебозавод – в Новограде-Волынском, филармония и городской суд в синагогах Винницы, Дом учителя – в синагоге Казани, Дом санитарного просвещения – в синагоге Омска, спортивный клуб и архив – в синагогах Одессы.

В Запорожье существовала незарегистрированная еврейская община – менее 40 человек, и уполномоченные Совета по делам религиозных культов докладывали: "Численность их с каждым годом уменьшается за счет естественной убыли... Молодежи в их составе не имеется". – "В дни еврейских религиозных праздников собираются в семейном порядке по несколько человек и совершают свои обряды в квартирах…" В начале 1970-х годов закрыли московскую синагогу в Черкизове; остались в столице Хоральная синагога в центре города и хасидская в Марьиной Роще.

М. Гринберг, свидетельство современника (Украина, 1980-е годы):

"Еще совсем недавно в Шепетовке собирался "миньян" по субботам, но ныне и этого нет. Лишь изредка десяток сгорбленных стариков собираются, чтобы произнести "кадиш" по умершему товарищу, да реб Хаим может прочитать на кладбище "Эль мале рахамим"…

В Погребище… на территории старого еврейского кладбища разбиты огороды местных жителей… На кладбище в Аннополе… среди нескольких десятков оставшихся надгробных камней и поваленных плит бродят коровы, бегают куры и гуси, жалобно орет привязанный к колышку козел…

В Млынове в начале пятидесятых годов на месте кладбища были построены гостиница, котельная, теплицы, в фундамент которых… пошли плиты с еврейских могил. Работницы здешних теплиц рассказали, что до сих пор часто находят в земле кости…

А в Меджибоже… на месте старой синагоги Баал Шем-Това – пустырь, в новой синагоге размещается гараж пожарной команды. Еврейское кладбище заброшено: калитка сорвана, ступени сломаны, каменная стена частью разрушилась, частью разобрана соседями на хозяйственные постройки.

Остатки могил беспорядочно заросли деревьями, кустарником и высокой травой. Великолепные надгробные плиты с резными надписями и рельефами вросли в землю, покосились или вовсе повалились. Часть камней местные жители растащили и использовали на фундаменты домов.

Многие надгробья просто расколоты – из них тут же, прямо на кладбище, соорудили скамейки и мангалы для шашлыков. Здесь, на еврейском кладбище, летними вечерами развлекаются местные пьяницы и наркоманы".

6

В 1979–1981 годах С. Янтовский (псевдоним – Исраэль Таяр) предпринял путешествие по синагогам Советского Союза и составил описание религиозной жизни евреев разных районов страны.

Самарканд, Узбекистан:

"Нетронутой стариной веет от синагоги… Тут два отделения: одно, меньшее – для европейских евреев, второе – для бухарских… Молятся истово и темпераментно, чего не приходится наблюдать в московских синагогах. Умиляет дух сосредоточенности, витающий над молящимися…

Большинство жителей еврейских улиц соблюдают "кашрут"… Местное кладбище в хорошем состоянии. Наряду со старыми скромными могилами с сохранившимися еврейскими надписями, имеется много новых могил с богатыми памятниками… на которых надписи уже русские и вместо магендавида – пятиконечная звезда…"

Душанбе, Таджикистан:

"Единственная синагога в приличном состоянии… Бухарские евреи ежедневно утром и вечером собираются по два "миньяна", у европейских – едва-едва один "миньян" по субботам. На праздники приходит много народа…

"Шойхет" есть и кашерное мясо доступно. Раввина, конечно, нет…"

Кутаиси, Грузия:

"Три действующие синагоги находятся в центральной части города… В каждой из них имеется хахам, который утром и вечером совершает молитву при наличии двадцати-тридцати прихожан, не говоря уже о субботе и праздниках, когда собираются сотни верующих. Многие соблюдают кашрут. Община сумела достать муку и уже испекла несколько тонн мацы…

В небольших селениях, окружающих город… остались считанные семейства, которые не могут содержать синагогу… Такие селения, не слишком отдаленные друг от друга, по субботам и праздникам собираются на "миньян", к ним приезжает хахам из Кутаиси… Периодически в селения приезжает и "шойхет"…"

Баку, Азербайджан:

"Ашкеназская и грузинская общины находятся в одном здании… На соседней улице расположена синагога горских евреев… Обе синагоги стоят в центре города и имеют вполне приличный вид… Всякий желающий может посетить их. Но нет у них раввина, нет кашерного мяса, нет учебы, нет молодежи.

Смогут ли они и дальше отстаивать свои традиции?.."

Белоруссия:

"Ни в одном из городов Белоруссии нет здания настоящей синагоги… Действующие синагоги, молельные дома или "миньяны" в буквальном смысле ютятся в простых хатах. Только в Минске молельный дом находится на первом этаже двухэтажного деревянного дома…

Внутренний вид молитвенных очагов еще более удручающий, чем внешний… Почти повсюду едва набирается "миньян" для коллективной молитвы. Нигде я не встречал детей, молодежь…"

Харьков:

"Имеется неофициальный молитвенный дом, о котором жителям мало что известно… В любой момент его могут прикрыть, но пока этого не делают, позволяя двум десяткам стариков молиться, в основном, по субботам…

Школьник старшего класса… не знал о существовании синагоги в городе, но бредил Богом… при неприкрытом сопротивлении родителей, преподавателей, воспитателей. Каким-то путем мальчик овладел языком и с явными искажениями выполнял целый ряд религиозных обычаев: мыл руки перед едой, произнося "браху" (благословение), затем "браху" на хлеб… читал "Шма" утром и вечером и так далее.

Много ли таких? Откуда мне знать?.."

7

Казалось бы, с религией в стране покончено навсегда, однако еврейская религиозная жизнь и преданность традициям продолжали существовать, укрываясь от постороннего взора. Одни родились и выросли в религиозных семьях, естественно переняли веру и традиции от своих родителей; другие пришли к вере из ассимилированных семей, преодолевая порой сопротивление отца с матерью, молились, отращивали бороду, надевали ермолку на голову, приводя в изумление знакомых и сослуживцев.

Это была жизнь в состоянии постоянного напряжения и нескончаемой готовности отстаивать свою веру во времена преследований. Верующие евреи – островки посреди ассимилированного большинства – соблюдали субботу, делали обрезание новорожденным младенцам, совершали бракосочетания под "хупой", хоронили родных по еврейскому закону; их жены воспитывали детей в традициях отцов, зажигали субботние свечи, старались соблюдать "кашрут" в перенаселенных коммунальных квартирах.

Нота Баркан:

"Вспоминая эти годы, я понимаю, что мы ничего не смогли бы добиться, не смогли бы сохранить еврейскую жизнь, создать еврейские семьи, если бы не наши жены. Ведь нам приходилось жить двойной жизнью; на работе, в школе, на улице вести себя так, чтобы никто ни о чем не догадывался, и только дома можно было стать самим собой.

И тут, конечно, большая ответственность лежала на женщине. Именно она создавала атмосферу еврейского дома".

Дов Виленкин:

"В 1966 году я приехал в Самарканд учиться в подпольной иешиве… Всё было настолько законспирировано, что родители некоторых учеников не знали, где учатся их дети. Был у нас юноша из Риги, Моше Хаим Левин; его родители не догадывались, что он в Самарканде, а мы называли Моше другим именем и думали, что он из Ростова…

Большинство учеников месяцами не выходило за пределы двора, чтобы нас не заметили. Никто не должен был знать, кто мы такие и что здесь делаем. Под полом времянки, где мы жили, выкопали яму, и если кто-нибудь заходил, ученики прятались в ней. И хотя мы занимались в глубоком подполье, это была настоящая хабадская иешива – с теми же программами и расписанием, что в хабадских иешивах во всем мире…

По праздникам мы снимали обувь и танцевали в носках, чтобы не слышали соседи. Нам было весело, но мы никогда не забывали об опасности. Особенно боялись за нас старики, которые помнили годы жестоких репрессий".

Казань:

"Дед Арон был "сойфером". Он переписывал Тору. Делалось это на пергаменте, то есть на коже, выделанной по всем законам "кашрута"… Во дворе дома был сарайчик, где дед умудрялся выделывать кашерную кожу и продолжать свое нелегкое, но благородное дело – переписывать свиток Торы. В 50-е годы кто-то из соседей донес на деда. Его арестовали за нелегальное производство и дали срок.

Вернувшись домой, дед стал еще осторожнее, но дела своего не прекращал. У него было много заказчиков. Помню, приезжали к нам бородатые старики из разных концов страны…"

Тбилиси, 1960-е годы:

"Одно из самых ярких воспоминаний моего детства – вечер на исходе дня Йом Кипур, когда вся улица Леселидзе расцвечивалась маленькими огнями. Был такой обычай: на исходе того дня зажигали в синагоге свечи, несли их по улице и ходили со свечами около своих домов…"

8

В 1970 году состоялась очередная перепись населения Советского Союза, насчитавшая в стране 241 миллион 720 134 человека (по сравнению с 1959 годом увеличение на 15,7%). Перепись определила, что в СССР было 2 миллиона 150 707 евреев, 0,9% населения страны (уменьшение с 1952 года на 5,2%).

В 1970 году евреи по количеству населения занимали двенадцатое место среди народов Советского Союза; в сельской местности находилось 2,1% евреев (в 1959 году – 4,7%). Уходило из жизни старое поколение, владевшее языком идиш, и во время той переписи назвали родным языком еврейский 17,7% евреев СССР (в 1959 году – 21,5%). В Литве говорили на родном языке 61,9% евреев, в Латвии – 46,2%, в Молдавии – 44,7%, в Белоруссии – 17,8%, на Украине – 13,2%, в РСФСР – 11,8%. Русский язык назвали родным 78,3% евреев страны.