Текст книги "Божественные истории"
Автор книги: Феликс Кривин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
СВЯТОЙ ДОМИНИК
Окончив земные дела, святой Доминик отправился к богу.
– Ну, что там у нас? – встретил его господь бог. – Я, понимаешь, оторвался от земли: руки не доходят.
– Слава богу! – сказал Доминик. – Святая инквизиция не дремлет.
– Слава богу! – согласился господь.
– У нас теперь порядок, – докладывал Доминик. – Чуть что – и готово!
– Готово? Это хорошо. Ну, а как нравится тебе у нас, на небе?
Доминик промолчал.
– Говори, говори, не стесняйся!
– Разрешите донести, – стесняясь, заговорил Доминик. – Тут я встретил одного… уж очень какой-то веселый…
– Веселый? Ну, это не беда! Они у меня все пьяны от счастья.
– Разрешите донести, этот был не от счастья. Он на меня дохнул. Ох, я знаю, чем это пахнет!
Господь насторожился:
– Действительно!.. Мало ли что… Я, понимаешь, оторвался от неба…
– На все воля божья, – напомнил ему Доминик. – Прикажи, господи!
И господь приказал.
Тихо-тихо стало на небе. Приумолкли силы небесные, и одно только слышалось тут и там:
– Разрешите донести…
– Разрешите донести…
– Разрешите донести…
– Вот теперь у нас полный порядок! – потирал руки святой Доминик. – Слава богу!
– Слава богу! – эхом вторили силы небесные.
– Слава богу! – повторял в свою очередь господь бог.
И попробовал бы он не повторить! Интересно, как бы он тогда выглядел!
ПРАЗДНИК НА УЛИЦЕ ВАРФОЛОМЕЯ
В жизни каждого Варфоломея есть своя Варфоломеевская ночь. Была такая ночь и у святого Варфоломея.
Она пришла с большим опозданием, где-то в середине средних веков, когда о самом апостоле уже почти забыли. Но он не унывал, он знал, что и на его улице будет когда-нибудь праздник.
И вот наконец…
Варфоломей побрился, надел свой лучший костюм, доставшийся ему в наследство от распятого учителя, и вышел на улицу.
На улице была ночь. Варфоломеевская ночь.
– Спасибо, родные, порадовали старика, – бормотал апостол, глядя, как братья во Христе уничтожают друг друга, – господь не забудет ваше святое дело!
Варфоломей прослезился. Потом выпрямился и крикнул громко, впервые за всю свою безответную жизнь:
– Так их! Истинно так! А теперь – этих!
К нему подошли двое.
– Именем Варфоломея! – сказали они и взяли святого за шиворот…
Была ночь. Варфоломеевская ночь. Варфоломеевская ночь, но уже без Варфоломея.
ПАМЯТНИК МИГЕЛЮ СЕРВЕТУ
Кальвин сжег Мигеля Сервета. Кальвинисты воздвигли ему памятник.
– Вот здесь, – говорили кальвинисты, – на этом самом месте, безвременно сгорел великий Сервет. Как жаль, что он не дожил до своего памятника! Если б он так безвременно не сгорел, он бы сейчас порадовался вместе с нами!
– Но, – говорили кальвинисты, – но он недаром сгорел. Да, да, друзья, великий Сервет сгорел не напрасно! Ведь если б он здесь не сгорел, откуда б мы знали, где ему ставить памятник?
ТЕНЬ ОТЦА ГАМЛЕТА
– Отец, от тебя осталась только тень!
Тень отца Гамлета кивнула в знак согласия.
– А ведь еще недавно ты был человек… И какой человек! Одного твоего слова было достаточно, чтобы привести в движение целое королевство!
Тень махнула рукой: ей не хотелось предаваться воспоминаниям.
– Все это как-то странно: живет человек – и вдруг… Может, лучше не жить, может, лучше покончить сразу?
Вокруг тишина, и в этой тишине повис последний вопрос:
– Отец, быть или не быть?
Часы пробили половину первого. Прошло еще полчаса – полчаса жизни одного и полчаса смерти другого…
– Будь, Гамлет, будь… Но только старайся держаться в тени… Если не будешь в тени, то сам станешь тенью… Это я говорю тебе, как тень твоего отца.
– Ты говоришь, как тень. А что бы сказал отец?
Слабая тень улыбки, тень вздоха и еле слышные тени слов:
– Отец?.. О, отец!.. Он бы, конечно, сказал другое…
ДОКТОР ФАУСТ
Доктор Фауст все же нашел средство, как сохранить свою молодость. Он ходил по знакомым, и все они восклицали:
– Ах, доктор, вы чудесно выглядите!
Фауст смущенно улыбался:
– Это уже не то. Посмотрели бы вы, как я выглядел сорок лет назад!
И все было очень хорошо.
Однажды Фауст пришел к своему старому приятелю Мефистофелю, с которым они в молодости занимались кое-какими делами. Мефистофель уже давно отошел от дел и на досуге устраивал соседям мелкие неприятности.
– Как жизнь, старина? – приветствовал его Фауст.
– Слава богу! – сказал Мефистофель. – А у вас что слышно? Есть новенькие изобретения?
Фауст махнул рукой.
– Я давно бросил это дело. Знаете, уходит много времени, а я не хочу, чтобы время уходило.
– Все корпите над своими книгами? Ну, и что хорошего вы в них вычитали?
– Я теперь не читаю книг, – сказал Фауст. – На это уходит много времени.
– Так-так… Ну, а Маргарита как поживает? Все еще встречаетесь с ней?
– Э, где там! Бросил. Жалко времени.
– Так какого же дьявола вы живете?!
Фауст сел и стал думать, зачем он живет. Он опустил голову, согнул плечи и тяжело дышал. Потом встал и побрел домой, а Мефистофель смотрел ему вслед и дьявольски улыбался.
ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ
Были когда-то мудрые люди – алхимики. Свои досуги они посвящали тому, что искали философский камень – камень, способный все что хочешь превращать в золото.
Считалось, что это превращение может сделать счастливыми всех людей.
Сидел однажды такой алхимик на берегу и философски перебирал камки. Подходит к нему купец.
– Что делаешь, добрый человек?
Алхимик объяснил.
– Ничего, – говорит купец, – стоящее занятие. Только средство такое найдено давным-давно. Вот погоди, я разгружу свой корабль.
Разгрузил купец корабль. Весь берег завалил товаром.
– Ну, гляди: сейчас я это превращу в золото.
А тут и народ подвалил. Ходит, присматривается к товару.
Достал купец из кучи мешок гвоздей, спрашивает алхимика:
– Это что?
– Гвозди.
– А теперь?
Махнул рукой в сторону одного покупателя – и сразу в руке вместо гвоздей золотая монета. Алхимик только глаза открыл. Взял купец бочонок вина.
– Это что?
– Вино.
– А теперь?
И опять у него в руке золото. Чудеса, да и только!
Алхимик смотрел на эти чудеса и философски перебирал, камни. «Ишь ты!соображал он. – Тут стараешься, изводишь себя, а оно – вон что! Совсем простая философия…»
КВАЗИМОДО
Сколько стоит душа? Ни гроша.
На нее не придумана мода.
И живет на земле, не греша,
Золотая душа – Квазимодо.
Он живет, неприметен и сер,
В этом мире комфорта и лоска,
В этом веке, где каждый нерв
Обнажен, как Венера Милосская.
Недоросток, уродец, горбун.
Красоты молчаливый свидетель,
Тащит он на своем горбу
Непосильную ей добродетель.
АНТИПАПА
Жил-был антиквар. Он такого насмотрелся в своих древностях, что ему стало тошно жить на свете. И тогда он махнул на все рукой, написал завещание и отправился в антимир.
В те далекие времена антимир находился на седьмом небе, но это мало радовало его обитателей.
– Ох, – тихомолком вздыхали они. – Ох, ох, ох!
Зато правил антимиром неунывающий человек – король Антиох.
События происходили в 9341 году – 1439 году по земному летоисчислению. Как вы помните, в этом году Базельский собор, недовольный правлением папы Евгения Четвертого, выдвинул в пику ему своего антипапу. Но так как для антипапы, по мнению некоторых, больше подходил антимир, то его вскорости туда и переселили.
Вот так они все и встретились – антипапа, антиквар и король Антиох, веселый правитель антимира.
– Ну, что у вас новенького? – спросил Антиох.
– Хорошего мало, – покачал головой антиквар. – Говорят, прикончили Цезаря. (Цезаря прикончили давным-давно, но для любителя древностей это было самым новым событием.) Ох, что творится!
– Как вы сказали?
– Я говорю, прикончили Цезаря.
– Да нет, что вы сказали потом?
– Я говорю – ох…
– Ай-ай-ай! – воскликнул Антиох. – Такое говорить! Вы забываете, что вы на седьмом небе.
– Извините, просто сорвалось.
– Вот так у всех срывается. Дворник Антип, моя правая рука, уж на что верный человек, а и тот порой не удержится. Недавно мы с ним охотились на антилоп… – Антиох рассмеялся. – Вот, я вам скажу, была потеха! Клянусь антихристом, мне никогда не было так весело!
– А как у вас с антихристом? – включился в разговор антипапа. – Верят? Не сомневаются?
– Сомневаться у нас нельзя: мы же на седьмом небе. А насчет того, чтобы верить… этого тоже нет.
– Нехорошо. Ох, нехорошо!
– Не говорите «ох», – попросил Антиох.
– Ладно, не буду. Но другие будут. Вот увидите, будут. Там, где забыли антихриста, всего можно ждать. Если б моя воля…
– Воля ваша, – немедленно согласился Антиох. – Ваша воля, только не говорите этого… и другие пусть не говорят. Мы все-таки на седьмом небе…
– Слава антихристу! – сказал антипапа и стал выполнять свою волю.
Прежде всего он решил ознакомиться с обстановкой, поскольку антимир был для него новой областью. Для этого он призвал к себе местного человека Антипа.
– Слушай, дворник, ты здесь крутишься при дворе. Посвяти меня в дела антимирские.
– Наше дело десятое, – отмахнулся Антип.
– Не гневи антихриста, дворник. Объясни толком, как и что.
– Наше дело десятое…
Прогнал его антипапа и призвал антиквара, человека ученого.
– Ты, антиквар, ученый человек, а мы, ты знаешь, университетов не кончали.
Покопайся там в своих книгах, вычитай – что оно такое: антимир?
Легко сказать – покопайся. В книгах слова такого нет, и неизвестно, когда еще будет. Но антиквар не стал возражать. Пошел, стал копаться.
Антипапа между тем не терял времени. Выпросил у короля престол, сел на него и задумался.
«Антимир… – размышлял он. – Антимир… антимир… Ага… Мир – это мир, а анти… Есть! Надоумил антихрист! Антимир – значит война! Война! Война! Война во славу антихриста!»
– Война? – помрачнел Антиох. – Ох, что ж это будет?
– Не говорите «ох»! – одернул его антипапа. – Вы что, забыли, где вы находитесь?
– На седьмом небе, – спохватился король. – Ох!.. простите, я хотел не ох… Ох, я совсем запутался…
– Выпутывайтесь сами, – сказал антилапа, – а я иду объявлять войну. Некогда разводить антимонии.
ТРИ МОНАХА
Три нищих монаха входили в богатый город.
– Сейчас посмотрим, крепка ли вера у здешних жителей, – сказал один монах. – Вы пока помаленьку устраивайтесь, а я пойду поговорю с населением.
Вышел монах на базарную площадь, где обычно собирался народ, и возгласил:
– Братия, я пришел, чтобы научить вас надевать штаны через голову!
Вера у жителей была крепка:
– Слава тебе, господи!
– Справедливая мысль!
– И как мы сами до этого не додумались?!
Монаха щедро вознаградили, и жители города стали осваивать новый метод.
Нелегкое это дело – надевать штаны через голову, да и получается как-то не так… Но жители не видели, как оно получается, потому что глаза у всех были закрыты штанами.
Прошло несколько времени, и решил второй монах посмотреть, крепка ли вера у жителей города.
Вышел он на базарную площадь и возгласил:
– Братия, я думаю, что, надевая штаны через голову, не следует забывать о ногах.
Вера у жителей была крепка:
– Слава тебе, господи!
– Справедливая мысль!
– И как мы сами до этого не додумались?
Ну, это уж и вовсе трудно – надевать штаны сразу и на ноги, и на голову. Жители города забросили все дела и с утра до вечера только и знали, что возились со своими штанами.
А монах вернулся к товарищам – он свое получил.
Прошло еще несколько времени, и говорит третий монах:
– Пора и мне посмотреть, крепка ли вера у здешних жителей.
Сказал – и туда же, на базарную площадь.
– Братия, я знаю, как надевать штаны!
Вера у жителей была крепка по-прежнему:
– Как?
– Как?
– Расскажи!
– Научи!
– Посоветуй!
– Слушайте, братия, – сказал третий монах. – У кого голова на плечах, тот не станет тянуть штаны через голову, а будет надевать их прямо на ноги.
Переглянулись жители – у всех вроде голована плечах. Как же это так получилось?
И тут каждый вспомнил, какие муки пришлось ему пережить, надевая штаны через голову.
– Слава тебе, господи!
– Справедливая мысль! – И как мы сами до этого не додумались?
Наградили монаха, и уж хотели надевать штаны по старому доброму методу, да только в городе не нашлось штанов.
…Три богатых монаха уходили из нищего города…
СИМЕОН СТОЛПНИК
– Эй, дядька Семен, ты чего залез на столб?
Молчит Семен. Не отвечает.
– Слазь, тебе говорят! В недобрый час свалишься!
Не слазит Семен. Оно, конечно, место неудобное, на нем не рассидишься, так ведь зато высокое место. С какой стороны ни глянь, отовсюду видно Семена.
Когда человек наверху, к нему относятся с уважением. Сошлись соседи, удивляются:
– Ишь ты, как низко был человек – и куда забрался!
Стали Семена Симеоном звать. От лишней буквы язык не отвалится.
– Симеон, – говорят, – научи, как жить. Тебе там сверху виднее.
Учит Семен, а у самого душа в пятках: а ну как сорвешься со столба?
– Святой Симеон, помоги, протяни руку помощи!
Как же, ждите, протянет он вам, когда у него обе руки заняты. Сидит Семен, вцепился в столб, держится за свое место.
Говорят, сорок лет так просидел. А толку-то что?
Лучше б по земле ходил – глядишь, протоптал бы какую тропинку…
ОТРЕЧЕНИЕ ГАЛИЛЕЯ
– Между нами говоря, дорогой Галилей, я и сам думаю, что она вертится. Отец инквизитор покрутил пальцем, показывая, как вертится Земля. – Но одно дело – думаю, а другое дело – говорю. Вы ученый человек, неужели вы до сих пор не поняли разницы?
– Нет, я понял, – сказал Галилей, – и именно поэтому я говорю, а не только думаю.
– В таком случае говорите так, чтобы вас никто не слышал. А то ведь – я не хочу вас пугать – у вас могут произойти неприятности… Вспомните Джордано Бруно.
Галилей вспомнил.
«Я уже стар, – подумал он, – и у меня впереди большая работа. Это очень важная работа, и не хочется умереть, не закончив ее…»
Святая церковь пышно праздновала отречение Галилея. Рекой лилось вино, приготовленное из крови спасителя. А когда был провозглашен тост за дружбу науки и религии, отец инквизитор подмигнул Галилею и шепнул:
– А все-таки она вертится!
ПРОСТАЯ СТАРУШКА
Старушка подошла к костру, на котором сгорал Ян Гус, и сунула в него вязанку хвороста.
– О святая простота! – воскликнул Ян Гус. Старушка была растрогана.
– Спасибо на добром слове, – сказала она и сунула в костер еще вязанку.
Ян Гус молчал. Старушка стояла в ожидании. Потом она спросила:
– Что ж ты молчишь? Почему не скажешь: «О святая простота»?
Ян Гус поднял глаза. Перед ним стояла старушка. Простая старушка.
Не просто простая старушка, а старушка, гордая своей простотой.
ЖИТИЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА
– Помоги, господи Исусе!
Перед патриархами всея Руси стоял маленький протопоп. Он смело смотрел им в глаза и говорил:
– Помоги, господи Исусе!
– Не «Исусе», а «Иисусе», – поправляли его. – Хоть буква эта давно умерла, но в делах веры сильна именно мертвая буква.
– Господи Исусе! – не сдавался протопоп. – На чем стояли, на том и будем стоять!
Вот в этом-то Аввакум и ошибся. Очень скоро он стоял уже совсем в другом месте, на холодной сибирской земле. Потом, гонимый верою, а пуще церковной властью, он пошел – из острога в острог, сам не зная кому неся свою правду, – Помоги, господи Исусе!
…В мире много пылало костров. Джордано Бруно сгорал за науку, за свободу сгорал Ян Гус. А упрямый мученик протопоп Аввакум сгорел за мертвую букву…
ЖАННА Д'АРК
– Дева Жанна причисляется к лику святых! Какие будут вопросы? Святой Антоний, вы что-то хотите спросить?
– Я хочу спросить, как дева Жанна умерщвляла свою плоть? – сказал тощий святой Антоний. – И была ли она верна монашескому обету?
– Святой Антоний, дева Жанна не была монашкой.
– Значит ли это, что она кого-нибудь родила? – спросила дева Мария.
– Святая Мария, вы забываете, что Жанна – дева.
– Ну и что? Я тоже дева.
– Святая Мария, не все такие девы, как вы.
– У меня два вопроса, – сказал Андрей Первозванный. – Во-первых, призывал ли деву Жанну наш учитель Иисус Христос, и, во-вторых, если призывал, то в какую очередь?
– Святой Андрей, девы Жанны не было среди учеников Христа, она родилась значительно позже.
– Больше вопросов не имею. Я только к тому, что есть и такие, которых призывал наш учитель, и далеко не в последнюю очередь, – сказал Андрей Первозванный и с достоинством сел на место.
– Братья святые, я попрошу говорить по существу, а не только о собственных подвигах. Какие еще вопросы? Пожалуйста, святой Симеон!
– Значит, так… – Симеон заглянул в бумажку. – Прежде всего насчет грехов – имеются в виду взыскания.
– Взыскание у девы Жанны одно: ее сожгли на костре.
– Понятно… – Святой Симеон сел и стал думать над следующим вопросом.
– В порядке справки: кто ее сжигал? – бросил с места Иоанн Златоуст.
– Мы сжигали, кому же еще? Святая церковь.
– У меня тут еще… – поднялся Симеон со своей бумажкой. – За какие грехи – имеются в виду нарушения? И по какому поводу – имеются в виду мотивы?
– Мотив один: дева Жанна защищала родину.
По рядам прошел осуждающий ропот.
– Спокойно, спокойно, я еще не все сказал! После того как деву Жанну сожгли на костре, она вот уже пятьсот лет ни во что не вмешивается и ведет тихий, праведный образ жизни.
Осуждающий ропот перешел в ропот одобряющий.
– Вот за это дева Жанна причисляется к лику святых.
ИЕЗУИТЫ
Горят костры, костры горят
Христа распятого наследство.
Иезуиты говорят, что цель оправдывает средства.
Что, если ты наточишь нож для высшей цели, значит, прав ты.
Что на земле святая ложь куда надежней грешной правды…
Пусть сгинут все до одного, пусть станет прахом все земное!..
Ложь во спасенье… Но кого?
Кого спасать такой ценою?
ТРЯСУНЫ
Надоело богу карать трясунов и созвал он их, чтобы явить свою милость.
– Что, испугались? Ну ладно, я пошутил. Это чтоб вам не повадно.
Стоят трясуны, трясутся.
– Да вы что, шуток не понимаете? Слышите? Вменяю вам не трястись! Не слышите?
Вменяю вам слышать!
Не слышат трясуны, трясутся. Попробуй им вменить, когда они невменяемые…
СВИДЕТЕЛИ ИЕГОВЫ
– Иегова против Сатаны! Иегова против Сатаны! Приглашаем свидетелей!
Свидетели не идут. С Сатаной у бога свои дела, но при них обычно никто не присутствует.
– Тем, кто будет свидетельствовать в пользу Иеговы, обещается: живым вечная жизнь, мертвым – воскрешение и далее то, что живым. Тем, кто не будет свидетельствовать, обещается смерть и все, что с нею связано.
Весьма существенное разъяснение. Публика зашевелилась. («Послушай, я, правда, ничего не видел, но если я скажу, что видел… а? Как ты думаешь?» «Я тоже не видел, но – один черт!»)
Один черт подходит к столу обвинителя.
– Я буду свидетелем, – говорит черт. – Какие нужны показания?
За первым чертом подходит второй, потом дьявол – и вот уже у стола выстраивается длинная очередь.
– Что нужно показывать?
– На кого?
– Мы готовы – вы только скажите!
Последним подходит Сатана, соблазненный перспективами вечной жизни.
– Эх, была не была! Давайте и я покажу!
Иегова колеблется: Сатана против Сатаны? Это как-то не того… неудобно… А впрочем, не беда!
Лишний свидетель не помешает!
– Иегова против Сатаны! Иегова против Сатаны!
– Я против Сатаны? Да что вы, я против него ничего не имею!
– Ах, да. Сатана – свидетель Иеговы. Постойте, а кто же тогда обвиняемый?
– Придется поискать. Может, вон та ведьма?
– Я свидетельница! – быстро отзывается ведьма.
– Ну, тогда бесенок…
– Я свидетель! – заявляет бесенок.
– Вон там еще человек, – подсказывает Сатана.
– Эй, человек! Ты свидетель или не свидетель?
– Да нет, что вы, я честный человек.
– Ага, значит, тем более. Итак, продолжаем процесс: Иегова против человека!
