Текст книги "Круги на песке"

Автор книги: Феликс Кривин

ШКАФ

 
Он очень содержателен.
И скромен: посмотри —
Он даже носит платье
Не сверху, а внутри.
 
 
А тот, кому он служит,
Иной имеет вкус:
Он разодет снаружи,
А в середине – пуст.
 

ОРКЕСТР

 
У скрипки не хватает настроения,
А у кларнета – вдохновения.
Рояль сегодня что-то не звучит,
Не до игры расстроенной гитаре…
И только барабан восторженно стучит,
Поскольку он – всегда в ударе.
 

ТРЮМО

 
Трюмо терпеть не может лжи
И тем и знаменито,
Что зеркала его души
Для каждого открыты.
 
 
А в них-то кресло, то комод,
То рухлядь, то обновки…
Меняется душа трюмо
Со сменой обстановки.
 

К ВОПРОСУ О КВАЛИФИКАЦИИ

 
Гвоздь работает, старается —
И его все время бьют.
А шурупам все прощается,
Хоть у них полегче труд.
 
 
И не те у них усилия,
И не та у них судьба —
Дело ж все в одной извилине
Под названием резьба.
 

МУНДШТУК

 
Всем известно, что мундштук
Постоянства не выносит.
Посчитайте, сколько штук
Сигарет он в жизни бросил.
 
 
Нет на свете чудака
Своенравней и капризней.
Берегитесь мундштука,
Прожигательницы жизни!
 

КОШЕЛКА И КОШЕЛЕК

 
Живут кошелка с кошельком,
Как голубок с голубкою.
С утра идут они рядком
На рынок за покупками.
Походят по базару,
Присмотрятся к товару.
Почем редис, почем арбуз
Узнают по пути.
Кошелка набирает груз,
А кошелек – плати:
И за томат, и за чеснок,
И за отрезы шелка…
Когда ж пустует кошелек,
Пустует и кошелка.
 

ТУФЛЯ

 
Нарядная туфля – царица паркета,
Вздыхают о ней сапоги и штиблеты.
И только обутая в туфлю нога
Всегда почему-то в ней видит врага.
Ей, видимо, больше о туфле известно:
У них отношения – самые тесные.
 

ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ

 
Развязный галстук весел и беспечен,
И жизнь его привольна и пестра:
Заглядывает в рюмку что ни вечер,
Болтается по скверам до утра.
Сидит на шее – и забот не знает,
И так в безделье прожигает век…
 
 
Подумайте,
А ведь его хозяин
Вполне, вполне приличный человек!
 

ЛИНЕЙКА

 
Линейка говорит перу:
– Ты, братец, не хитри!
И если хочешь что сказать,
То прямо говори.
По строчкам нечего петлять,
Значки-крючки вычерчивать,
Чтоб только зря интриговать
Читателей доверчивых.
Нет, если хочется тебе,
Перо, иметь успех,
Прямую линию веди,
Понятную для всех!
 

БРИТВЫ

 
Какою бритвою скорей
Лицо себе поранить можно?
Не той, которая острей, —
С тупою будьте осторожны.
 
 
Пускай не вызовет обид
И шутка в нашем разговоре:
Острота зла не причинит,
А тупость – причиняет горе.
 

КАЛЕНДАРЬ

 
Недолог век календаря —
Всего лишь только год.
От января до декабря
На свете он живет.
Он отдает свои листы,
Худеет с каждым днем,
И если ваши дни пусты —
Подумайте о нем.
У вас в году немало дел,
И вы за то в ответе,
Чтоб календарь не пожалел,
Что он живет на свете.
 

ВЕЩИ

 
Умирает маленькая свечка
И позвать не просит докторов.
Кочерга бесстрашно входит в печку,
Будто укротительница дров.
И удары не пугают ступку,
Сколько медным пестиком ни бей…
Многим замечательным поступкам
Научились вещи у людей.
 

ХОДИКИ

 
Ходики помедлили и стали,
Показав без четверти четыре…
Общее собрание деталей
Обсуждает поведенье гири.
– Как случилось?
Почему случилось?
Тут и там вопросы раздаются.
Все твердят, что гиря опустилась
И что гире нужно подтянуться.
Разговор подробный и конкретный,
Очень своевременный для гири…
Три часа проходят незаметно.
На часах – без четверти четыре.
 

ПОЧЕМУ СТЕНЫ ТРЕСКАЮТСЯ

 
Как будто бы стены безмолвны и немы,
Но есть и у них вековые проблемы:
Зачем? Почему? Для чего? И кабы…
Прорезали трещины твердые лбы.
Могла бы стена развернуться пошире,
Но только, конечно, не в этой квартире:
С одной стороны – стена у стены,
С другой стороны – стена у стены.
И справа, и слева зажали беднягу,
Ни вправо, ни влево не сделаешь шагу:
С одной стороны и с другой стороны
Мешают друг другу четыре стены.
 
 
Соседка, что справа, – та держится браво,
Соседка, что слева, – глядит королевой.
А что им стесняться? Чего им плошать?
Им главное дело – другого прижать.
Так думает стенка, прижатая ими,
Печально и горестно щеки морщиня,
Готовясь испить свою чашу до дна…
«Вот это квартирка!» – вздыхает она.
 
 
А как же соседка, которая слева?
О чем загрустила она, королева?
С одной стороны – стена у стены,
С другой стороны – стена у стены.
Конечно, простора и ей маловато,
И справа, и слева соседка зажата,
Ей тесно, и, мыслей печальных полна,
«Вот это квартирка!» – вздыхает она.
 
 
А как же соседка, которая справа,
Которая издали выглядит браво?
С одной стороны – стена у стены,
С другой стороны – стена у стены.
Попробуй-ка вырвись из этого плена…
 
 
От мыслей подобных полезешь на стену,
А может, – научишься жить – не плошать:
Тут главное дело – другого прижать.
А может, – постигнешь простую науку:
Стена без стены – никудышная штука,
Стена без стены никому не нужна.
Не станет квартирой такая стена.
Хоть каждый не прочь развернуться пошире,
Но думать-то нужно о целой квартире.
 

КОГДА СОЛИ СОЛОНО, А САХАРУ СЛАДКО

 
Соль:
Мы те – и мы уже не те,
Меж тем и этим нет границы.
Чтоб сохранить себя в воде,
Всего вернее – раствориться.
Конечно, лучше быть собой,
Но это не всегда удобно.
И мы становимся водой,
Чтоб растворять себе подобных.
 
 
Сахар:
Ах, это что?
Вода?
Ну да!
Подумайте!
А было сухо…
Беда?
Какая там беда!
От всей души!
Единым духом!
Мы так согласны со средой,
Текущей, плещущей, журчащей!
Подумать только: стать водой!
Что может быть на свете слаще!
 

К ЕДИНИЦЕ

 
Порой согнешься на странице,
Покорно спину округля…
Держись ровнее, единица,
Не то догнешься до нуля!
 
 
Порою выгнешь грудь, как птица,
Как гордый парус корабля…
Держись скромнее, единица,
Не то догнешься до нуля!
 

ТЕНЬ И ЭХО

 
Что такое тень,
Ты спроси у эха.
Но его задень —
И пойдет потеха:
Спрашивать у эха
Можно целый день.
Что такое эхо,
Это знает тень.
Скрылась тень от света
За своим предметом.
Эхо – по науке —
Держится при звуке.
– Как вам отражается?
– Как вам повторяется?
– Ничего, спасибо,
Так, как полагается.
Так они с успехом
Трудятся весь день:
Тень – предмета эхо,
Эхо – звука тень.
 

СВЕТОФОР

 
В непримиримом споре
И несогласье вечном
Живут на светофоре
Два ярких человечка.
И человечек красный
Пугливо бьет тревогу:
«Ах, нынче так опасно
Переходить дорогу!»
А друг его беспечный
Ведет себя иначе:
Зеленый человечек
Шагает наудачу
И, вперекор собрату,
Отважно вскинул ногу:
Смотрите, вот как надо
Переходить дорогу!
Зеленый цвет и красный
В непримиримом споре.
Такое разногласье
На общем светофоре!
Стоит по стойке красный,
Зеленый вскинул ногу:
«Ах, это так прекрасно —
Переходить дорогу!»
 

V. Белый свет

ТЕЧЕТ ДОРОГА ЧЕРЕЗ РЕЧКУ

 
Пейзажу сельскому навстречу,
Забыв о шуме городском,
Течет дорога через речку
И называется мостом.
 
 
Струится каменно и строго,
В движенье обретя покой.
А под мостом течет дорога
И называется рекой.
 
 
Бегут, бегут пути земные,
Спешат неведомо куда.
Стоят столбы, как часовые,
И называются: года.
 
 
И каждый постоит немного
И растворится без следа.
А мимо них спешит дорога
И называется: судьба.
 

ВОДА ЖИВЕТ

 
Вода – живет. То дождь она, то снег,
То лед, когда уснет, устав журчать и литься,
То распахнет себя, подобно птице,
Чтоб душу подарить прозрачной синеве,
 
 
И гладь она, и ширь, и высота,
Волна и глубина, кипенье и прохлада,
И тишина, и грохот водопада,
Всегда и та – и будто бы не та.
 
 
В ней и беда, и средство от беды,
Вода то тверже льда, то призрачнее пара.
Реальность и мечта…
Да, все-таки недаром
Мы на четыре пятых – из воды.
 

ЦВЕТЫ ВЕЧНОСТИ

 
Этот удивительный поток
До того насыщен минералами,
Что в него опущенный цветок
Сразу покрывается кристаллами.
 
 
Ко всему житейскому остыв,
Он в века шагнет,
В тысячелетия…
И увянут прочие цветы,
Позавидовав его бессмертию.
 
 
Даже вековечные дубы,
Одному лишь только небу равные,
Захотят себе его судьбы,
Но, конечно, не увидят главного:
 
 
Как цветок сожмется от тоски,
Как, при внешней гордой безупречности,
Тяжело заноют лепестки
В леденящих,
Мертвых пальцах вечности.
 

«ПОКРЫТАЯ СНЕГОМ, ОЗЯБШАЯ ЕЛКА…»

 
Покрытая снегом, озябшая елка
Прильнула к окну, подобравши иголки,
И жадно глядела на елку в огнях,
Мечтая о собственных радостных днях.
 
 
А елка домашняя, в ярком уборе,
Вздыхала о ветре, о снежном просторе,
О том, что она променяла вчера
На пеструю роскошь и блеск серебра.
 

РОМАШКА

 
Не ведавший иных дорог,
Чем в небеса – из черной глуби,
Все знает маленький цветок:
Кто любит нас, а кто не любит.
 
 
Он разговор ведет всерьез
И не бросает слов на ветер.
На каждый заданный вопрос
Он головой своей ответит.
 
 
И самому себе не впрок
До лепестка себя растратит…
Цветок,
Как истинный пророк,
За слово правды
Жизнью платит.
 

ЖУРАВЛИ В НЕБЕ

 
Синица никому не снится,
По ней не сохнут от любви.
И чем доступнее синицы,
Тем недоступней журавли.
 
 
Недосягаемые птицы
Парят в несбыточных мечтах,
И снятся журавлям синицы,
Которые у нас в руках.
 

ПИНГВИН В ЗООПАРКЕ

 
В центре города,
Рядом с Садовым кольцом,
В суматохе людей и машин,
Он живет в зоопарке,
Как в фильме цветном,
Черно-белая птица пингвин.
 
 
Он выходит к народу.
Серьезен и строг,
Долго ищет кого-то в толпе.
Но в цветном этом мире
Он так одинок,
Потому что он так черно-бел.
 
 
И такая печаль
У пингвина в глазах,
Но в душе не питает он зла.
И все так же с иголочки
Старенький фрак,
И манишка все так же бела.
 

ЦВЕТ

 
Чтобы время скоротать
От зимы до лета,
Стали спорить три крота
О природе цвета.
 
 
– Он довольно мил на слух.
– Нет, скорей на запах.
– Но наощупь слишком сух,
Натирает лапы.
 
 
Кто их может рассудить?
Надо, очевидно,
Им у зрячего спросить.
Да его – не видно.
 

ПЕСЕНКА О ВЕРБЛЮДЕ

 
У верблюда не сложилась судьба,
Подвела верблюда жизнь, подвела:
У верблюда на спине два горба,
Нераскрывшихся к полету крыла,
 
 
И бредет верблюд пешком да пешком,
И свисают его крылья мешком,
И застыла на реснице слеза,
Заслоняя от него небеса.
 
 
Что же делать, что же делать, верблюд,
Если в небо нас с тобой не берут?
Если самый никудышный подъем
Мы не крыльями берем, а горбом?
 
 
Неизведанная даль голуба,
Нас тревожит и зовет высота.
Не у каждого сложилась судьба,
Но у каждого сложилась мечта.
 

УТРО

 
Стоят заслоны тишины,
Нам сладко спится.
Ни с той, ни с этой стороны
К нам не пробиться.
Такую тишину вокруг
Услышишь редко.
Но вдруг какой-то малый звук
Пошел в разведку.
 
 
Он пробирался стороной,
Глухой тропою,
Старался слиться с тишиной,
Стать тишиною.
Разведчик опытный сполна
Постиг науку:
В стране, где правит тишина,
Не место звуку.
 
 
Он шел. Его никто не ждал.
Но ветер дунул —
И встрепенулась тишина,
И стала шумом.
И, далеко вокруг слышна,
Заслоны руша,
Встревоженная тишина
Летела в уши.
 
 
И все смешалось: гул и гуд,
Шипенье, пенье,
И не было ни там, ни тут
От них спасенья.
Но вот – из самой глубины,
Едва заметный,
Росточек малый тишины
Пошел в разведку.
 

ГОРИЗОНТ

 
Не имеет море высоты,
Не имеет небо глубины.
И, вполне возможно, потому
Так они друг в друга влюблены.
Им на свете нечего делить,
И они сливаются вдали —
Там, где нет высот и нет глубин,
Где остались только даль и ширь —
То, что им обоим по плечу.
 
 
Не имеет море высоты,
Не имеет небо глубины.
Потому отныне и навек
Все у них проблемы решены.
Ну, случается – не без того,
Море вверх швырнет свою волну,
Небо сверху молнию метнет,
Но ведь это так легко понять
И друг другу так легко простить.
 
 
Не имеет море высоты,
Не имеет небо глубины.
Значит, им живется так, как всем,
Раз они чего-то лишены.
И в полоске тонкой, будто нить,
Поместился общий их простор,
Два простора – моря и небес,
Вся их глубина и высота,
Что тоскуют в мире друг без друга.
 

«ВСЯ ЖИЗНЬ – МЕЖДУ ПОЛОМ И ПОТОЛКОМ…»

 
Вся жизнь – между полом и потолком,
Они неразлучны друг с другом.
Но быть потолком в этой жизни легко,
А полу приходится туго.
 
 
Вся жизнь – между небом и твердью земной,
Все наши дела и заботы.
Но небо сияет голубизной,
Земля же – черна от работы,
 
 
И в этом как раз заключается жизнь,
Безмерно любимая нами:
Над головой – недоступная высь
И прочная твердь – под ногами.
 

ХОДИТ В ЗОЛОТЕ ЛУНА…

 
Ходит в золоте луна,
В серебре – вода.
Ходит в мягком тишина,
В зябком – холода.
 
 
Ходит в пышном торжество,
В пестром – суета.
И совсем без ничего
Ходит доброта.
 
 
Ей бы серебро воды,
Золото луны, —
В мире не было б нужды,
Не было б войны.
 
 
Это не ее вина,
А ее печаль…
Ходит в мягком тишина,
Голубеет даль.
 

ТОСТ

 
От глуби вод до поднебесья.
Во всей безбрежности своей,
Да будет мир просторный тесен,
Чтоб чаще видеть в нем друзей.
 
 
От моря синего до моря,
От берегов до берегов,
Да будет тесный мир просторен,
Чтоб реже видеть в нем врагов.
 

РАЗМЫШЛЕНИЕ В ПОЛНОЧЬ У ГОРОДСКОГО ФОНАРЯ

 
Ночь-еретичка на огне горит,
От фонаря сбегая робкой тенью.
Ее никто ни в чем не укорит,
И все-таки не будет ей прощенья.
 
 
Не думал день, светлейший государь,
Что, не спросивши у него совета,
Его соседку вздернут на фонарь
Во имя торжества добра и света.
 
 
За темноту не стать благодарить,
Но и сжигать – неважная привычка.
От мыслей этих хочется курить,
И я в волненье зажигаю спичку.
 
 
Испуганно попятясь от меня,
Дрожала ночь и всхлипывала глухо.
Ну вот, и я добавил ей огня,
Как Яну Гусу добрая старуха.
 
 
Все добавляют. Ведь о том и речь.
Какая-то, простите, сигарета,
Сомнительная дама полусвета,
Едва пыхтит, а норовит припечь.
 
 
Огни, огни, полночные огни,
Пронзая ночь, над городом повисли.
Но мысли зажигаются от них
Не светлые.
Совсем другие мысли.
 
 
И я гашу,
И я гоню их прочь.
Вопросы оставляю без ответа…
На всех огнях горит большая ночь
И, кажется, совсем сгорит к рассвету.
 

БЕЛЫЙ СВЕТ

 
Свет называют белым,
быть может, и неспроста,
Но есть у него места,
где он нисколько не белый.
То ли он разлагается
на составные цвета,
То ли еще сложиться
как следует не успел он.
Вовсе не от старости
выцветают цвета,
Вовсе не от странности
меняют одежды.
Есть у черной зависти
голубая мечта,
Есть у зеленой тоски
розовая надежда.
 

VI. Дети русалок

ГОРОД КОНОТОП

 
Два зеленых тополя
По дороге топали:
Топ,
Топ,
Топ.
 
 
И дорогой спорили:
Скоро ли, не скоро ли
Город Конотоп?
 
 
Дули ветры встречные,
А они, беспечные:
Топ,
Топ,
Топ.
 
 
Ой ты, поле чистое,
Далеко ли, близко ли
Город Копотоп?
 
 
Поспешили б тополи —
Только в землю вкопаны:
Коп,
Коп,
Коп, —
 
 
Эти ноги длинные,
Что бредут долиною
В город Конотоп.
 
 
А вокруг тревожные
Знаки придорожные:
«Стоп!
Стоп!
Стоп!
 
 
Разве здесь не любо вам?
Не дойти вам, глупые,
В город Конотоп!»
 
 
Но листочки малые,
Плясуны бывалые —
Хлоп,
Хлоп,
Хлоп, —
 
 
Подбодряют тополей.
Только не прохлопать бы
Город Конотоп!
 

КОМАРИНАЯ НОЧЬ

 
В комариную ночь
Мне сказал мой малыш,
Раскрывая большой
Комариный секрет,
 
 
Отчего комары,
Комариную тишь
Протыкая насквозь,
Прилетают на свет.
 
 
Вы не смейтесь, пожалуйста,
Будьте добры!
Все великие истины
Очень просты.
 
 
Отчего они к свету летят,
Комары?
Потому что боятся они
Темноты.
 

БРОДЯЧИЕ ДОМОСЕДЫ

 
В доме улитки
Открыта калитка
Для всех соседок улиток.
Но сколько улиток,
Столько калиток,
И все широко открыты.
 
 
У каждой калитки
Сидит по улитке,
У каждой досуга в избытке.
Соседки,
Бросайте свои калитки!
Пожалуйте в гости
К улитке!
 
 
Пожалуйста, бросьте!
Пожалуйста, бросьте!
Пожалуйста, бросьте
Калитки!
Пожалуйте в гости!
Пожалуйте в гости!
Пожалуйте в гости
К улитке!
 
 
Но собственный дом
Не покинет улитка,
Чтоб в гости
Пожаловать к вам.
И ползают в гости
Дома и калитки,
Улитки —
Сидят по домам.
 

ИЛ-18 В СИМФЕРОПОЛЕ

 
Мы с ним стояли в центре города,
Обычай города наруша.
На нем, по голубому борту,
Краснело робкое: «Илюша».
 
 
Но он, такой нескладный в городе,
Был настоящим самолетом.
С его крыла взлетая, голуби
Учились у него полетам.
 
 
Кружились птицы беззаботные,
А он, бывалый авиатор,
Был отстранен от дела летного
И превращен в кинотеатр.
 
 
Он развлекает юных зрителей
И надрывает чью-то душу,
Но не экранными событиями,
А скромной надписью: «Илюша».
 
 
И навсегда к земле прикованы
Его могучие детали…
Мы помолчали, как знакомые.
Над нами голуби летали.
 

МЕСЯЦ ЛИСТОПАД

 
Шел по улице солдат,
Раз,
Два,
Три,
Четыре,
В зябкий месяц листопад,
Раз,
Два,
Три,
Четыре.
 
 
Шел походкой строевой.
Листья в воздухе кружились,
Листья под ноги ложились
И сдавали высоту за высотой.
 
 
В хмурый месяц листопад
Город был ненастьем занят.
Шел по улице солдат
Перед строем мокрых зданий.
 
 
И, равнение держа
И в почтении высоком,
Не сводили с пария окон
Все четыреста четыре этажа,
 
 
И – светлели небеса,
Оживала вся природа,
За каких-то полчаса
Изменилось время года.
 
 
Землю солнцем одарив,
Расступились в небе тучи
(Озадачил этот случай
Все барометры и все календари).
 
 
Шел по улице солдат,
Раз,
Два,
Три,
Четыре,
В славный месяц листопад,
Раз,
Два,
Три,
Четыре.
 
 
Город в солнце утонул,
Будто лето снова рядом
В день осенний листопада…
Потому что шел солдат не на войну.
 

«У ДЕРЕВА КВЕРХУ РАСХОДЯТСЯ ВЕТВИ…»

 
У дерева кверху расходятся ветви,
Чтоб там повстречаться с другими деревьями,
Найти себе новых друзей и подруг.
Не так ли и мы, повзрослевшие дети,
Расходимся на вершинах времени,
Чтоб встретиться с миром, который вокруг?..
 

ВСТРЕЧА

 
Как просто для кого-то стать судьбой!
Однажды я пришел в библиотеку
И книгу взял, которая полвека
Пылилась там в обложке голубой.
 
 
Ее еще никто не раскрывал.
За этот срок, неумолимо долгий,
Она еще не покидала полки.
Но я пришел – и час ее настал.
 
 
Мне эту книгу выдали домой,
И я читал ее, благоговея,
И чувствовал, что становлюсь умнее…
Да, очевидно, час настал и мой.
 
 
Как будто это не она, а я
Пылился в ожидании полвека.
Но избегала книга человека,
Свой главный смысл до времени храня.
 
 
Бездумный Случай в щедрости слепой
Немало встреч дарует нам чудесных.
Но никогда при этом не известно,
Кто для кого становится судьбой.
 

ФАКТ МОЕЙ БИОГРАФИИ

 
Я храню в потрепанном конверте
Документ особого значения:
Старое «Свидетельство о смерти»
С выцветшей поправкой: «о рождении».
 
 
Видимо, рождений был избыток
Там, где эти справки выдавались.
На рожденье кончились лимиты,
А на смерть лимиты оставались.
 
 
Очень трудный случай оказался,
Тут бы мне расстаться с белым светом.
Хорошо, что бог работал в загсе,
Хорошо, что был он человеком.
 
 
Смерть идет на всякие уловки,
И не раз мне опыт пригодился,
Что в такой опасной обстановке
Я тогда не умер, а родился.
 

ВЗГЛЯД

 
На солнце щурился малыш,
Вертя в руке кристалл:
Вот так посмотришь —
Камень рыж,
Вот так посмотришь —
Ал.
А так посмотришь —
Камень желт.
 
 
Малыш еще не знал,
Что мир, в который он пришел, —
Один большой кристалл.
 
 
И жизнь, что будет впереди,
Окажется такой:
Из детства смотришь —
Цвет один,
Из старости —
Другой.
 

«И ВСЕ-ТАКИ Я ВЕРЮ, ВЕРЮ…»

 
И все-таки я верю, верю:
Кому-то жизнь моя видна.
Переминаются деревья,
Но не отходят от окна.
 
 
Их ветер тормошит и гонит:
На свете столько разных мест!
А вот у них к моей персоне
Не угасает интерес.
 
 
И жизнь моя, совсем простая,
Для них, наверно, не пустяк…
И я живу.
И твердо знаю,
Что жить на свете нужно так,
 
 
Чтоб вызывать к себе доверье,
Чтоб чем-то жизнь была полна,
Чтоб молчаливые деревья
Не отходили от окна.
 

ДЕТИ РУСАЛОК

 
Детей русалок находят в морской капусте.
Детей русалок приносят летучие рыбы.
И дети растут, и русалки стареют и с грустью
Отводят глаза от всезнающих детских улыбок.
 
 
Давно ли вы, дети, беспечно гоняли в салки?
И кто мог подумать, что вы догоняете взрослых?
Из детства не видно, что короток век у русалки:
Все кажется рано, и вдруг замечаешь: поздно!
 
 
Ну, что вы, русалки! Ведь это не повод для грусти.
Пускай настоящее прошлому скажет спасибо,
Украдкой вздохнув о далекой, прекрасной капусте,
К которой слетались такие летучие рыбы.
 

«ИГРАЕТ СТАРОСТЬ В ГРЕЛКИ, НЕ В ГОРЕЛКИ…»

 
Играет старость в грелки, не в горелки
И не на счастье бьет свои тарелки.
Но все-таки, хоть трудно с ней ужиться,
Никто не хочет старости лишиться.
 

«НЕ СМОТРИ НА ГОДЫ, НЕ СМОТРИ…»

 
Не смотри на годы, не смотри,
Не живи календарю в угоду.
Мы отменим все календари,
Чтоб тебя не торопили годы,
Чтоб, не омрачая небосвода,
Проносилось время над тобой,
Чтоб была ты вечно молодой,
Как тебя задумала природа.
 

СЧИТАЛ ВЕТЕР ВОЛНЫ…

 
Считал ветер волны – и сбился со счета.
И стонет, и воет, и море клянет он.
Брось, ветер!
О прошлом грустить не пристало!
Считай – и считай, что считаешь сначала.
 
 
Считал человек торопливые годы,
Что прочь уплывали, как быстрые воды.
В ушедших годах утешения мало:
Живи – и считай, что считаешь сначала!
 

ДЕТСТВО

 
Любая точка действительности – дорога в страну фантазии,
И в этом удивительная особенность каждого детства.
Любая точка фантазии – дорога обратно в действительность:
Взрослому в небе фантазии не на что опереться.
 
 
Но мы ведь еще не взрослые, поэтому нам не опасно.
Не взрослые мы, не взрослые, хоть нам и по многу лет.
И мы так легко и просто уходим в страну фантазию,
На этой земле удивительной свой оставляя след.
 

ХОДЯТ ПО ГОРОДУ ВОСПОМИНАНИЯ

 
Поздним ли вечером,
Утром ли ранним,
Шляпы немодные заломив,
Ходят по городу воспоминания
И заговаривают с людьми.
 
 
Каждая улица ими заполнена,
Библиотека, рынок, почтамт…
– Помните?
– Помните?
– Помните?
– Помните? —
Ходят за нами они по пятам.
Где-то стоят у подъездов до полночи,
Ездят в автобусах.
И в кино
Смотрят не то, что другие,
А – помните? —
Фильмы, которые были давно.
 
 
То отдыхают,
Усевшись на проводе,
То кувыркаются на снегу…
– Помните?
– Помните?
– Помните?
– Помните? —
Только и слышно на каждом шагу.
 
 
Воспоминания, воспоминания,
Что за привычка людей окликать?
Время к потомкам спешит на свидание,
Право, не стоит его отвлекать.
 
 
Может быть, здесь,
Возле этого здания,
Мимо которого нынче иду,
Стану я тоже воспоминанием,
Буду сидеть на скамейке в саду.
 
 
Я постараюсь не ныть и не хмуриться,
Бодро держаться,
Как будто я жив.
Буду ходить по бульварам и улицам,
Шляпу немодную заломив.
 
 
Буду бродить возле вашего дома я,
Но до того истончусь,
что – как знать? —
Вы меня,
прежде такого знакомого,
Можете вспомнить – и не узнать.