Текст книги "Конвеер"

Автор книги: Федор Московцев

Соавторы: Татьяна Московцева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Глава 25

После вялых инфантильных дурачков, выступивших на разогреве хедлайнера и исполнивших, как умирающие коты, заунывные бредо-баллады, на сцену Ледового дворца вырвались, подобно джинну из бутылки, пятеро неухоженных патлатых демонов. И выдали шумный, напористый и при этом мелодичный хардкор, прозвучавший как откровение, и, казалось, вернувший в рок-музыку нерв и чрезмерность. С первых минут выступления толпа зашлась в истошном визге. Двухчасовой концерт стал броском за пределы, полным под завязку сочного и бодрящего грохота, перенасыщенным гормонами и эйфорией. Музыканты отвесили публике ударную дозу горлопанских рок-хитов, но благодарным слушателям этого показалось мало и они попросили добавки. Пришлось отыграть несколько песен на бис.

Ободранные до костей, приземлённые, первобытные боевики под вой толпы накачали Штрума такой бешеной энергетикой, что выйдя из концертного зала на улицу, он схватил в охапку Марианну и стал носиться с ней на руках вокруг Ледового, пугая прохожих воинственными криками. Поставив её на ноги возле цветочной палатки, он купил ей огромный букет роз. Она очень по-детски сдула растрепавшуюся на бегу прядь светлых волос. В её ярко-голубых глазах сияли радость и счастье. Она улыбнулась, и за эту улыбку, столь редкую на её серьёзном лице, Штрум был готов носить её на руках всю жизнь.

Перейдя по мосту через речушку Оккервиль, они углубились в лесополосу. Сейчас это был не замусоренный лесопарк в черте города, где граждане окрестных домов устраивают пикники и забывают за собой убрать, и где пацаны забивают стрелу. Сейчас это был рай на седьмом небе, – Виктору и Марианне казалось, что здесь, кроме них, ничего не существует. Сонм белоснежных ангелов склонялся над ними, наполняя рай звуками флейт. И они крепко держались за руки, словно ожидали, что их подхватят и на крыльях вознесут куда-то в невидимые глубины. Их губы встретились, и всё стремительно завертелось вокруг, как в хороводе. Для обоих исчезло время, пространство, и до звёзд было им ближе, чем до концертного зала, откуда только что вышли. Они старались не шелохнуться, боясь неосторожным движением вспугнуть очарование момента.

Пробудившись, Марианна принялась разглядывать подарки. На узкой женской ладони заблестел золотой кулон в виде сердечка. На безымянном пальце – кольцо. Узкая рука Марианны выглядела красиво и изящно: как-то беззащитно и нежно казалась она на пустыре. В этот день Витя сделал ей предложение, и она была на седьмом небе от счастья.

– Хочешь сыграем свадьбу прямо здесь, в посадках?

Она радостно закивала. Свадебный пир на пустыре? Да где угодно, лишь бы свадьба состоялась!

Они вышли на улицу Латышских Стрелков и углубились во дворы. В отдалении чуть близорукий Штрум увидел какое-то смазанное пятно, движущееся навстречу и остановившееся. По мере приближения пятно стало хромать, а еще через несколько секунд Штрум идентифицировал хромого чурбана, оприходованного в недавней акции (видимо не до конца). Стороны узнали друг друга с первого взгляда, но моральных сил на сопротивление у чурбана не оказалось, и он смирился с судьбой. Он был утащен в живописный уголок между скамейкой, киоском и стенкой детской поликлиники, где был бит с непередаваемой жестокостью. Штрум решил, что если так распорядилась судьба, то эту жертву требуют суровые северные боги. Он практически размазал физиономию жертвы об угол детской поликлиники, а то что осталось в очень испорченном виде впинал под лавку. Крови в процессе экзекуции натекло как на скотобойне.

Бодрая зарядка позволила Штруму выплеснуть бушевавшую в нём энергию, которой он зарядился на концерте. Когда они с Марианной двинулись дальше, то обнаружили, что состоявшееся представление привлекло внимание зрителей. Перед ними материализовался рыжий веснушчатый парень лет тридцати. Он изумленно взирал то на перепачканного кровью Штрума, то на сиявшую от счастья Марианну. И кажется, она интересовала рыжего гораздо больше, чем её спутник.

– Здравствуйте! Вы Штурм?

– Допустим.

– Или Шторм?

Командир Фольксштурма махнул рукой:

– Ай… всё равно. Можно и так и этак. Можешь называть Эль-Штормино или Ваше Штормейшество – если ты не любитель краткости.

Его не могли обмануть пухлые губки и веснушки рыжего, протокольное выражение лица которого намекало на принадлежность обладателя к некоторым госслужбам. Обладатель хитрых серых глазок не так прост, как кажется.

Штрум спросил:

– А с какой целью интересуетесь?

* * *

Сошествие Мадонны с рафаэлевского полотна не произвело бы на Смирнова такое ошеломительное впечатление, как Марианна, эта худенькая девушка, одетая в простенький джинсовый костюмчик. Красивых много, но самая потрясающая девушка на свете – это ОНА, её точёная фигурка казалась высеченной из камня рукой гениального скульптора. Вместе с Лимоном и группой молодёжи Смирнов стоял напротив входа в Ледовый Дворец. Когда оттуда вывалила толпа зрителей с концерта, Лимон, увидев своего командира, подался вперёд, но тут же, хлопнув себя по лбу, развернулся:

– Черт! Забыл! У них сегодня помолвка!

Он решил не отвлекать влюбленных в такой день и повёл группу в сторону Товарищеского проспекта. Не в силах ни на чем сосредоточиться, кроме как на девушке, которую столько искал, и, наконец, увидел, Смирнов, сославшись на срочные дела, попрощался с Лимоном и, вернувшись к Ледовому, стал следить. Он увидел, как Штурм (или Шторм) вместе с девушкой, в руках которой были цветы, направился в сторону реки Оккервиль.

Спрятавшись за кустами, Смирнов стал свидетелем интимной сцены. Следуя дальше за парочкой, он увидел то, что в последние дни стал видеть слишком часто, а именно избиение гука. Дождавшись конца экзекуции, Смирнов решил обнаружить себя – чтобы раз и навсегда прояснить ситуацию. Он двинулся навстречу вождю молодежной банды, за которым безуспешно охотилась вся петербургская милиция. Подойдя, спросил:

– Здравствуйте! Вы Штурм?

– Допустим.

– Или Шторм?

– Ай… всё равно. Можно и так и этак. Можешь называть Эль-Штормино или Ваше Штормейшество – если ты не любитель краткости. А с какой целью интересуетесь?

– Я почитатель вашего творчества. Такие, как вы, нужны в каждом российском городе.

С этими словами Смирнов вынул милицейское удостоверение:

– Я обязан тебя задержать.

Штрум выгнул грудь колесом:

– Ну давай, без проблем.

Смирнов спрятал удостоверение в карман: «Пройдемся!»

Предложение прозвучало кстати – надо было уйти подальше от истекавшего кровью гука. Милиционер, бригадир банды экстремистов и его девушка, мирно шли по улице. Штрум ждал, что скажет этот странный лейтенант. Тот, наконец, выдал:

– Я давно ждал этой встречи. Пришлось внедриться в вашу группу, познакомиться со многими яркими людьми…

Штрум наморщил лоб.

– Ты – тот самый «старик Коля»?

Смирнов буквально тонул в синих озерах глаз Марианны.

– Видимо да. Для 18-летних мой тридцатник конечно это глубокая старость.

– Лимон за тебя говорил. Но ты не сказал, что ты легаш.

Странная встреча продолжилась довольно необычно. Они брели, ведя непринужденную беседу. Бросая затаенные взгляды на Марианну, Смирнов поведал, что ввязался в дело на свой страх и риск и коллеги не знают, чем он занимается. В его прямые обязанности входит борьба с проявлениями экстремизма в молодежной среде, но эти проявления увлекли его самого.

Штрум стал увлеченно рассказывать о том, что его больше всего интересовало – санация города. Вот такой он был инвазивный человек: с первых секунд общения силком затаскивал слушателя в свою собственную вселенную. Разговор пошёл за гук-общаги. Все там прекрасно: атмосфера, люди, география, местоположение – как будто кто-то специально выстраивал декорации для того, чтобы гук-общаги стали Меккой для молодых людей специфических убеждений – местом, в котором так часто реальные пацаны доказывают преимущество силы над бессилием. Как первопроходец атак на гук-общаги, Штрум припомнил былые времена с той же тоской, с какой старый рыбак рассказывает, как в ранешние времена река состояла исключительно из рыбы с редкими вкраплениями воды. «Да как – идешь, бывало, мимо просто – гук идет! Втроем, вчетвером хуярили прямо там, и в кусты. Три минуты и шнурки новые!». Первый ролик Фольксштурма был заснят как раз возле общаги. Это где плохо организованный моб прыгает на одинокого азиата, прессует, а после камера прерывается и видна атака со спины довольно увесистого гука с прической в стиле «афро». Эти кадры реально прославились, так как показываются по телевизору в каждой передаче про скинхедов, и даже были показаны на CNN. Всего роликов там было снято великое множество, включая два длинных видео-дайджеста «Прогулки у гук-общаг» часть 1 и часть 2.

– К сожалению, наш сайт недоступен для российских пользователей, – вздохнул Штрум.

Смирнов вспомнил про razgon.net.

– Тебе знаком такой Андрей Разгон?

– Есть немного.

– Он участвует в акциях?

Штрум мрачно ухмыльнулся:

– Если бы все были такими «участниками», Петербург давно бы оказался в лапах черножопых шайтанов. Но не все такие левые пассажиры, как Разгон – поэтому город может спать спокойно.

– То есть он сетевой теоретик национал-социализма? Премудок?

Штрума прорвало:

– Да он вообще никто! Он не имеет никакого отношения к движу! Мажор, идеальный бойфренд для хороших девочек в полосатых гольфах.

И он вывалил весь накопившийся негатив и рассказал, что Андрей Разгон – ловкий пройдоха, у которого несколько фирм, и плюс к этому интернет-проект, которым занимаются наймиты. А Разгон лишь координирует их действия – где какие материалы брать, какие статьи писать и так далее. Времени это занимает у него немного – пару звонков в день по дороге на работу, а проект, судя по всему, обещает быть успешным. В отличие от Фольксштурма, в одночасье оставшегося без аудитории.

Смирнов был приятно удивлен тем, что нашёл в лице Штрума союзника. Очень быстро от пустого обсуждения они перешли к практической стороне вопроса: как скомпрометировать чересчур успешного коммерсанта. Смирнов простил Штруму Марианну (которая за время беседы не проронила ни слова) – арийский воин достоин обладания такой девушкой! Командир Фольксштурма поверил, что Смирнов внедрился в движение не как провокатор, а как реально заинтересованное лицо – Лимон и Змей докладывали, что «старик Коля» активно участвует в акциях, в общем, проверен делом. Они обменялись телефонами и скрепили союз крепким рукопожатием. Штрум пообещал нарыть компромат на Разгона, а Смирнов дал слово, что «поработает» с Шакалом, облегчит участь Паука, и сделает всё возможное для его освобождения.

Глава 26

Пышный победно рапортовал о задержании четверых подозреваемых и выемке важных улик: компьютеров с видеоматериалами. Дело можно передавать в суд. Осталось всего ничего – признательные показания задержанных.

С этим вышла проблема. Подозреваемые, юноши 16–19 лет, упорно молчали. А одних только показаний Грешникова было недостаточно.

И Пышный продолжил прессовку Артема Павлюка, по кличке Паук, являвшегося, со слов Грешникова, одним из ближайших помощников главаря банды «Фольксштурм». Павлюка привели на допрос. Выглядел он неважно – бледный, с трясущимися руками, лицо в ссадинах и кровоподтеках. Пышный неожиданно смягчился и решил не произносить заготовленные угрозы. Вместо них он туманно намекнул, что сожалеет о произошедшем в камере, но на то воля начальства. Сам же он приложил максимум усилий, чтобы перевести задержанного в отдельную камеру, более того, после допроса вместо камеры со зверо-чеченами будет лазарет.

Извинившись за начальство, Пышный пододвинул Павлюку листок бумаги, на котором крупными буквами были выведены фразы, выхваченные из видеороликов со сценами убийств:

– Прочти, что здесь написано: «Убивай чурбанов! Это весело! Это модно! Это спортивно!»

Павлюк срывающимся голосом начал читать: «Россия для русских»… но тут же осекшись, отодвинул листок от себя. Пышному пришлось подбодрить:

– Давай, читай до конца, там всего пять фраз!

Павлюк состроил кислую мину и что-то промычал. Пышный прикрикнул, впрочем, беззлобно:

– Какого хрена, вас что, в школе читать не научили! Не выпендривайся, читай!

– Да не хочу я это читать, фигня какая-то! Так никто не говорит!

– Не спорь, у тебя нет выбора, я не прошу, я приказываю, читай!

– Я предлагаю, чтобы эта хрень звучала правдоподобнее, текст-то дерьмовый.

– Текст дерьмовый?!

В первые сутки оперативникам не удалось раскачать задержанных. Время было потрачено впустую. Кроме того, с первых минут задержания Управление подверглось давлению со стороны родственников и адвокатов. Отовсюду, вплоть до мэрии, пошли звонки. Адвокаты требовали, чтобы их пустили на допрос. Очередной раз Пышный допрашивал Павлюка в присутствии защитника.

– Итак, ты админ сайта «Фольксштурм», и ты загружал на сайт видеоролики с убийствами?

Пышному пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем Павлюк выдавил из себя: «Нет».

– Но как же так, если войти с твоего компьютера на сайт, ты автоматически авторизуешься как админ. А все ролики загружены администратором сайта. Твоё упрямство дорого тебе обойдётся, потому что на суде…

Тут вмешался адвокат:

– Товарищ майор, вы давите на моего подзащитного. Вы задали вопрос и получили ответ. Ну так запишите ответ в протокол, а как это будет трактовать суд, это уже не ваша забота. Большой вопрос, кто будет отвечать перед судом – Артём или тот, кто его покалечил в камере.

Чертыхнувшись, Пышный через анонимайзер зашел на сайт Фольксштурма, выбрал последний ролик, нажал на Play и, развернув экран, продолжил:

– Последнего вы грохнули на Исаакиевской площади. Но этот конкретный труп был обнаружен в Невском районе на мусорке. Кстати, его опознали азерботы. На чём вы его везли, на какой машине?

Воцарилось молчание. Павлюк опустил глаза. Адвокат, внимательно просмотрев 22-секундный ролик, в котором не видны лица нападавших, сказал:

– Но позвольте, здесь орудуют взрослые мужики внушительной комплекции. Вы посмотрите на моего подзащитного, он гораздо худосочнее, чем те, что на экране. И даже если предположить, что он загружал видео на сайт, хотя вам это придется доказать, то содержать подобный сайт – не преступление.

Пышный сделал вид, что сдаётся и повернул экран к себе.

– ОК! Сейчас найдём другие видео, на которых ваш подзащитный в полной красе!

Но ему не удалось скроллить, и он перезагрузил страницу. Когда страница заново перегрузилась, лицо Пышного вытянулось. Вверху появился новый ролик. Пышный нажал на просмотр, и то, что он увидел, вогнало его в ступор. То была запись очередного убийства, в углу даже была выставлена дата и время – вчера вечером. Загружено видео администратором сайта две минуты назад – в то время, когда алиби Артема Павлюка, предполагаемого убийцы и администратора сайта, совершенно очевидно. В момент убийства он находился в камере, а в момент загрузки видео – в этом кабинете. Пышный попытался авторизоваться – бесполезно, пароль поменяли. Вот дерьмо, надо было сразу сообразить насчет смены пароля!

Это обстоятельство настолько шокировало Пышного, что он не смог уже продолжать допрос. И он вызвал дежурного, чтобы тот увёл подозреваемого. Артема Павлюка увезли обратно в СИЗО.

Все видео, вместе с компьютером, попали в материалы уголовного дела. Видеоролики и фотографии явились строго документальными свидетельствами реальных преступлений – а сколько их всего было, не знал никто. Большая часть преступлений осталась латентной – по большинству видео так и не удалось установить потерпевших. Пышный злился, что ему приходиться заниматься этим делом вместо того, чтобы отлавливать придурков наподобие Штрайхера, прочих юродивых и имбецилов, работать с которыми одно удовольствие: антифашистов, правозащитников, несогласных, компьютерных онанистов, пещерных антисемитов, радикальных монархистов, городских сумасшедших и катакомбных сектантов. Руководитель отдела по раскрытию преступлений на почве межнациональной и религиозной вражды и экстремистских проявлений всячески старался спихнуть Фольксштурм своему коллеге, Николаю Смирнову, которому, по идее, больше пристало заниматься данной бригадой – как начальнику отдела по противодействию и борьбе с экстремистскими проявлениями в молодежной среде и на национальной почве, ведь в банде сплошной молодняк.

Но в итоге заниматься Фольксштурмом пришлось им обоим – под давлением начальника Управления «Э», Гамлета Салтанмурадова, на которого, в свою очередь, давило руководство УВД.

Глава 27

Если Пышному пришлось проводить беседы с Павлюком, на которого после перенесенных побоев было больно смотреть, то Смирнов выбрал для себя другую форму работы. Он проводил время в обществе тех, кого обязан был арестовать и безмятежно наблюдал за тем, что обязан был пресечь. Деятельность радикальной молодежной группировки стала предметом мысли, раздумий, творческих исканий. Общение со Штрумом дало мощный информационно-эмоциональный заряд, раскрывавший сложную и многогранную личность бригадира Фольксштурма. Эта группировка процветала, а её участники, вопреки законам жанра и традиционно-книжным представлениям, не спивались, не погибали и не оказывались за решеткой. Их по праву можно было назвать рок-звёздами 21 века. Из основного состава бригады, кроме Паука, не спалился никто. Разные сошки получили судимости за мелкие преступления, причем условные, а Штрум и его люди не попали под пресс правоохранительных структур. Окружение ежедневно пополнялось, в Невском лесопарке тренировалось до полусотни бойцов. После тренировок они направлялись отнюдь не домой к телевизору и интернету, а к гук-общагам. И если из других бригад кого-то ловили а местами посадки носили вообще массовый характер из-за активизации милиции, то вокруг Штрума и его людей словно был очерчен заговоренный круг. Смирнов задумался, как так вышло. Во-первых, они полностью отошли от субкультурного формата акций, когда насилие носило спонтанный и случайный характер наспех собранным составом. Все их действия были продуманы заранее, и ходили они на акции как на работу – строго отделяя их от пьянок и прочего непотребства. Акционировали хаотично, по разным районам города. Очень часто акции сопровождались глубокой разведкой – жила бригада именно с изъятого у цыган и розничных торговцев. Материальная составляющая еще и прикрывала идеологическую: разбои и грабежи в рамках акций терялись среди массы общеуголовных преступлений. Во-вторых, нечеловеческая интуиция Тимура Кудинова (по прозвищу Змей), одного из ближайших помощников Штрума, которая в наибольшей степени проявлялась в перфекционизме и внимании к мелочам. Штрум как командир продумывал и видел буквально всё, и одновременно был хорошим тактиком, генерировал полезные идеи и не был чужд импровизации, но порой ему не хватало осторожности. И он прислушивался к советам Змея, касавшимся внешнего вида бойцов, методики беспалевного ухода с места со специальным человеком, выносящим с места оружие, и много другого. Это же внимание к мелочам проявило себя и в кадровом вопросе: из основы никто никого не сдал, не проболтался и не спалился в посторонней ситуации. Про них ходили легенды, но… многочисленные осведомители милиции не могли связать их с конкретными преступлениями: среди тех, кто владел конкретикой, информация оставалась строго в узком кругу.

Их действия были технически совершенны: идеально сработанная группа оставляла жертвам, порой даже вооруженным, минимум шансов. Отбиться от скоординированных действий группы было практически нереально, если нападение уже началось. То, что до сих пор не было осечек, значило, что не было и потери контроля над ситуацией и форс-мажоров. Бригада действовала с четкостью и неотвратимостью хорошей мясорубки: то, что в нее попадало, гарантировано превращалось в фарш. Изучив изнутри Фольксштурм, Смирнов стал находить забавными рассуждения о выживании во время наступления Большого Пиздеца, шансы выжить в этом раскладе у арийских воинов были в разы больше, чем у любителей заготовки тушенки и макарон. По прикидкам Смирнова, за время деятельности Фольксштурма результатом стали несколько десятков убийств, без счета – тяжких телесных, грабежей и разбоев. Большая часть совершенных преступлений осталась латентной, остальное либо стало висяками, либо было вменено в заслуги кому-то из тех, кому не повезло и они прилипли – терпилам-премудкам типа Штрайхера. Это реальный хэппи-энд, пример абсолютно эталонной безнаказанности. Смирнов опасался, что безнаказанность породит еще больший беспредел. И когда-нибудь Штрум попадёт. Существование Фольксштурма как коллектива не могло продолжаться долго – они брали на себя слишком большие риски.

Однако, в настоящий момент бригада возвращала голос и чувство собственного достоинства тем, кто давно был его лишен. И Смирнов твёрдо решил стать участником движа – в той или иной степени. Найти в нём свою краску. Он видел, что общество и нация на текущий момент – однозначно на стороне правых радикалов. Раздражение к инородцам крепнет с каждым годом, и экстремистская среда хоть и пропала с улиц в виде бомберов и нашивок, но получила мощный социальный фундамент и общественную поддержку для куда более эпичных явлений. Бригады в молодежной среде выполняли важную функцию санитаров леса, как, например, московский околофутбол вполне способен организованно противостоять тем же диаспорам. Это формы самоорганизации и саморегулирования нации, свидетельствующие о том, что вымирать нам пока еще рано. Таким образом – инициатива массового забоя чурбанов исходит от самого общества. И кто бы мог подумать, что в постсоветском обществе, где «фашист» было оскорблением, вырастет целое поколение людей, для кого фашист тот, кто дерется за свою нацию. А антифашизм стал явлением, рядоположенным с прогибиционизмом, терпильством и педерастией. Строго говоря – это предпоследняя стадия разложения человека перед педерастией.

Кто же такие современные «антифашисты»? Ответа на этот вопрос не знает никто, поскольку само название содержит противоречие само по себе: противодействовать в России некому, за отсутствием в стране фашистов. Если даже использовать данный термин расширительно, не вдаваясь в разницу между немецким и итальянским режимами, то все равно неясно против кого выступают антифа. «Фашизм» для того чтобы с ним бороться как это делали антифашисты Европы до 1945 года, должен представлять конкретную политическую реальность: политический режим, партия там на худой конец. В России же антифа противопоставляют себя любым националистическим объединениям всех сортов и разновидностей, имеющих в основе русский национализм. Против них направляется риторика, агитация, и даже прямое действие – при этом весь остальной национализм включая деятельность экстремистских прокавказских организаций и сообществ либо игнорируется, либо осуждается только на словах. Таким образом сущностью деятельности антифа является противостояние любым формам национализма со стороны той нации, к которой они в большинстве случаев себя и относят. Касаемо природы экстремизма – он сродни реакции организма на заразу в виде повышения температуры – неприятной и иной раз опасной, но свидетельствующей о здоровом иммунитете. Антифашизм в этой аналогии представляет собой разновидность аутоиммунной инфекции. Агрессивно преследуются только свои при полной терпимости к чужим. Второй существенный вопрос – за что же сражаются антифа? Ни одно движение не способно существовать исключительно «против» кого-то, всегда нужны и позитивные начала. И тут нет четкого понимания. Антифа удивительным образом аккумулировали в своих рядах всю плесень какая нашлась во всех идеологических течениях: анархисты, левые радикалы, аполитичные наркоманы, сторонники либеральных идей и толерантности – все они так или иначе представлены в движении антифа. Для того чтобы стать антифашистом, требуются те же предпосылки что для любой молодежной субкультуре, но при этом в субъекте должен быть какой-то изначальный изъян, примерно как у педерастов. У всех мужчин есть жопа, но далеко не все в нее ебутся – так и тут. Подобно тому, как педераст идет против гетеросексуальной природы мужчины, антифашист идет против природы нормального отношения к своей нации и семье – тут кроется причина того, от чего именно движ антифа собрал столько всевозможного уродства. Историческая ирония судьбы еще обязательно проявит себя в будущем, когда несмотря на насаждаемый «культ Победы» тенденция роста симпатий к национализму будет лишь делаться сильнее. И только передовому мыслителю доступны величественные горизонты, открываемые праворадикалами. Только передовой мыслитель способен охватить и постичь историю народов, пафос народных исканий, страстей и стремлений. Мысля большими масштабами, Николай Смирнов и в повседневной рутине Фольксштурма раскрывал возвышенное и общезначимое.

С другой стороны, эволюция правой среды ведет не только к защите прав коренного населения, но и к четко прослеживаемому пути к общественной нестабильности, гражданской войне и терактам, причем очень может быть что обыкновенным, а не адресного свойства. Но размышляя о двойственности движа, лейтенант Смирнов всё отчетливее понимал, по какую сторону баррикад окажется в день Икс.