Текст книги "Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»"
Автор книги: Федор Раззаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Я позвонил Рашидову о том, что нам в Голодной степи предлагают строить пятиэтажные дома. Рашидов сказал, что это невозможно и надо строить двухэтажные дома. Все эти факты характеризуют Рашидова с положительной стороны. Они ничего общего не имеют с выступлением Усманова.
Я Рашидова знаю с 1944 года, когда он с раненной на фронте рукой приехал на Фархадстрой с 10-тысячами колхозников строить Фархадскую ГЭС. После этого столько эпитетов. Я его знаю как скромного, принципиального, на редкость простого и честного человека. И после этого такая грязь! Это не критика!».
Наконец, свое веское слово сказал руководитель Ташкентского обкома М. Абдуразаков, который тоже поддержал Рашидова. Он назвал выступление Усманова демагогическим, а заодно разъяснил собравшимся, что предложение утвердить С. Азимова заместителем председателя Совета Министров (министром иностранных дел Узбекистана) внес в свое время (в 1959-м) не Рашидов, а А. Алимов – бывший Председатель Совета Министров (в это время из зала раздалась реплика Р. Гуламова: «Это я выдвигал эту кандидатуру. А Алимов ее поддержал!»).
«Худайбердыев никаких родственных отношений с Рашидовым не имеет, – сообщил далее Абдуразаков. – Я знаю Худайбердыева в течение многих лет. Он был секретарем обкома, секретарем ЦК. Он добропорядочный человек… И у Муртазаева полно недостатков, но в том, что он подхалим, я не согласен. Побольше бы таких «подхалимов», как Каюм Муртазаев!». Последняя фраза вызвала аплодисменты присутствующих, многие из которых знали Муртазаева как прямого и принципиального руководителя.
Финальную точку в этой дискуссии поставил сам Рашидов, который выступил с 20-минутной речью, где попытался дать ответы на те обвинения, которые выдвинул против него В. Усманов. Рашидов сказал следующее:
«Товарищи, я получил записку члена КПСС товарища Климова, он пишет: «Прошу объяснить причину ухода товарища Рашидова с конференции. Просим, чтобы он выступил обязательно».
Выполняю эту просьбу. Почему я ушел? Позавчера было заседание Президиума ЦК. Мы огласили его решение о ликвидации ряда среднеазиатских органов (речь идет об упразднении Среднеазиатского Бюро, которое было создано по инициативе Хрущева больше года назад. – Ф. Р.). К нам приехали представители из Москвы, из всех братских республик Средней Азии, сейчас они заседают здесь. Мой долг как первого секретаря принять участие, помочь товарищам в решении вопросов. Сейчас время зимнее, тысячи людей остаются неустроенными. Поэтому я ушел отсюда и выполнил перед ними свой партийный долг (аплодисменты).
Товарищи, Ташкентская областная партийная конференция проходит в знаменательное время. Советский народ героически потрудился в 1964 году и, надо прямо сказать, мы с хорошими результатами завершаем этот год. Все вы читали документы сессии Верховного Совета СССР, все вы читали доклад товарища Косыгина, где выражены мысли советского народа, чувства и желания советского народа. В этих документах вы можете найти ответ на те вопросы, которые волнуют советского человека.
У нас прошла только что сессия Верховного Совета Узбекской ССР. Сессия утвердила народнохозяйственный план и бюджет нашей республики на 1965 год. Вы только вдумайтесь, товарищи, насколько быстрыми темпами развивается экономика и культура Узбекистана. Несколько лет тому назад производительные силы республики не получали такого быстрого развития.
Количество населения у нас за короткий срок увеличилось до 1,5 млн. человек (население Узбекистана в 1964 года составляло почти 10 миллионов человек – 3-е место в СССР после РСФСР и Украины. – Ф. Р.). Невиданными темпами развивается промышленность, капитальное строительство, сельское хозяйство, наука, культура. Мы в этом году отлично потрудились – рабочие, колхозники, интеллигенция.
Товарищ Хрущев очень резко критиковал нашу республику в Краснодаре, 50 процентов его выступления было посвящено Узбекистану. Это была незаслуженная критика. Около 600 тысяч гектаров нам поручили засевать кукурузой. Мы не могли ее сеять в таком количестве. Нас обвиняли, что мы 400 тысяч гектаров условно-поливных земель не используем. Это были критические выпады против Узбекистана, потому что такими землями мы не располагали.
В 1964 году были использованы имевшиеся возможности увеличения производства зерна. Труженики села прониклись сознанием того, что стране нужен хлеб. Своим героическим трудом они за год вместо 15 млн. пудов дали государству около 40 млн. пудов. У нас было произведено около 100 млн. пудов хлеба, этого достаточно, чтобы прокормить всех трудящихся Узбекистана. За 47 лет Советской власти республика не выращивала еще столько хлеба. (Отметим, что львиная доля хлеба, выращенного в Узбекистане, отправлялась в Центр, который распределял его по другим регионам. В Узбекистане же оставалась только та доля, которая спускалась из Центра. – Ф. Р.).
23 декабря промышленность Узбекистана досрочно выполнила годовой план, в этом году мы дадим государству сверхплановой продукции примерно на 100 млн. рублей.
Капитальное строительство у нас также быстро развивается. Посмотрите хотя бы на этот зал, где мы сидим. А ведь сколько чудесных зданий построено в Ташкенте, Самарканде, Нукусе, Андижане, Бухаре, как растут у нас новые города! Этого мы достигли благодаря заботе партии, благодаря тому, что наши строители отлично поработали. Мы всегда от всей души благодарны нашим героическим строителям.
Дальше о хлопководстве. Этот год – невиданный по трудностям, которые пришлось преодолеть для выращивания высокого урожая. В этом году, товарищи, мы из 17 стран мира получили ядохимикаты для уничтожения сельхозвредителей. Наши потомственные хлопкоробы говорят, что в истории еще не было столько сельхозвредителей, никогда в истории не видели, чтобы в течение всего периода обработки хлопка ежедневно 450 самолетов работали для уничтожения сельхозвредителей.
Напряжение было большое. Ни один секретарь обкома партии, ни один секретарь парткома, ни один директор совхоза, или председатель колхоза – никто не был в отпуске, не отступил перед трудностями, не дезертировал, когда возникло стихийное бедствие на полях Узбекистана. Вот результат. В этом году впервые в истории все области Узбекистана с честью выполнили план хлопкозаготовок и дали сверх плана около 240 тысяч тонн, а всего государство получило 3 миллиона 670 тысяч тонн «белого золота». (Аплодисменты.)
Это – выдающаяся победа узбекского народа. За достигнутые успехи в народном хозяйстве трудящиеся республики в этом году получили три раза приветствия ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Теперь состоялось решение Президиума ЦК КПСС о том, чтобы за успехи в развитии народного хозяйства наградить около 12 тысяч человек орденами и медалями СССР. Это высокая честь для всех нас. (Аплодисменты.)
У нас много недостатков. Где много труда, там и много недостатков бывает. Товарищи, конечно, и в области сельского хозяйства есть недостатки, есть недостатки и в области капитального строительства и в культурном строительстве. Наша задача – устранять эти недостатки. Я, как первый секретарь ЦК КП Узбекистана, в первую очередь за них отвечаю и готов впредь ответить.
Здесь в мой адрес была резкая критика. Я считаю своим долгом ответить на эту критику. Азиз Мавлянович Кадыров ответил на некоторые вопросы. Поэтому я буду краток.
Действительно, я выступал в 1959 году на декабрьском Пленуме ЦК КПСС. Вот у меня стенограмма. Мы в том году выполнили план хлопкозаготовок. Самаркандская область, Каракалпакская автономная республика, Ташкентская область получили ордена Ленина. Я хвалил т. Хрущева. Он тогда смело помог в вопросах сельского хозяйства. В то время хотели свернуть работы по освоению Голодной степи. Мы пошли в ЦК КПСС и сказали, что это неправильно, что Голодная степь – огромный источник увеличения производства хлопка в Советском Союзе, ее надо осваивать и дальше.
На декабрьском Пленуме ЦК КПСС, на ХХII съезде партии я хвалил товарища Хрущева. А кто не хвалил его? Критика в мой адрес правильная. Он в то время много работал, был Председателем Совета Министров СССР, Первым секретарем ЦК КПСС. Я хвалил не доклад Хрущева, а доклад Президиума ЦК КПСС. И я, как коммунист, преданный делу партии, предан и директивам партии. Если в какой-то мере вношу вклад в успехи узбекского народа в духе директив Центрального Комитета КПСС и правительства Советского Союза, я буду счастлив вместе с вами. (Аплодисменты.)
Узбекский народ – любвеобильный народ и, конечно, мы выражаем свою любовь восторженно. Мы высказывали через товарища Хрущева свою преданность ЦК КПСС, так как он являлся Первым секретарем ЦК КПСС, Председателем Совета Министров. В то время он многое делал, а потом допустил ряд ошибок в своей работе.
Вы прочитайте решение Центрального Комитета [коммунистической] партии Советского Союза. Там сказано о том, что Хрущев имел и заслуги. В первое время он работал хорошо, не все сто процентов его работы вычеркнуты. Он и теперь является членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР. Вся пропаганда Советского Союза хвалила товарища Хрущева, газета «Правда», радио, среди них и я хвалил вместе с товарищем Усмановым, стоя принимал письмо в адрес ЦК КПСС и Хрущева. (Аплодисменты.)
Товарищ Усманов говорил здесь, что я в душе не согласен с критикой недостатков Хрущева. Это – неправда. Во-первых, я выступил на Президиуме ЦК КПСС с критикой в адрес Хрущева. Там сидели члены Президиума и они знают мое выступление.
Товарищи, это честь Компартии Узбекистана, что она смело вскрывает недостатки Хрущева, а я тоже выступил на Президиуме ЦК КПСС и требовал снятия с работы товарища Хрущева. В стенограмме мое выступление записано.
Об итогах ноябрьского Пленума ЦК КПСС я сделал доклад по поручению Президиума ЦК КП Узбекистана на областном партийном активе в Ташкенте, выступил с докладом по поручению Президиума ЦК КП Узбекистана на партийном активе ТуркВО, Иван Иванович (И. И. Федюнинский – командующий ТуркВО. – Ф. Р.), сидящий здесь, присутствовал. Я выступал по этому вопросу в областях, в Нукусе, в аппарате и на Президиуме ЦК. Так что я не отмалчивался, как утверждает товарищ Усманов, а отвечал на любые вопросы. Совесть у меня чиста.
У нас были разногласия с товарищем Хрущевым. Я хочу о них рассказать. Два года тому назад, члены Президиума ЦК республики знают об этом, мы выдвигали вопрос о том, чтобы городу Янгиер присвоить имя Ленина. В 1918 году Ильич подписал декрет об освоении Голодной степи, об отпуске на эти цели 50 млн. рублей. Товарищ Хрущев нас не поддержал, сказал, что это неправильно, что Ленин не был в Голодной степи. У нас было образовано производственное управление и мы хотели его именовать Ильичевским. Товарищ Хрущев тоже за это нас ругал. Несмотря на это, мы назвали район Ильичевским.
Во многих городах горкомы партии были ликвидированы, а мы считали, что Ташкентский горком ликвидировать нельзя. Это столичная партийная организация, сюда приезжает много иностранцев, имеется очень крупная промышленность. Мы пошли к нему один раз, он ругал, второй раз отругал, третий раз пришли, а у него лежит записка – ликвидировать горкомы. Третий раз он сказал: «Черт с вами». Как известно, наш горком остался.
Вот у нас есть доклад о создании промышленных обкомов партии. Прошло два месяца, и от нас потребовали внести предложение. Мы написали, что создание промышленных обкомов партии и облисполкомов в Узбекистане считаем нецелесообразным. Письмо послали в ЦК КПСС. Присутствующие члены Президиума знают. Идти против Хрущева – надо было иметь крепкое сердце, он нас не убивал, но ругал.
Прошло 9 месяцев, мы внесли предложение – ликвидировать Самаркандский промышленный обком, а это означало идти против Хрущева, который был инициатором разделения обкомов. Мы ставили три раза этот вопрос, я выступал, просил от имени Президиума ЦК КП Узбекистана, ЦК КПСС принял решение создать в Самарканде единый обком партии.
В Узбекистане было 115 районов, а после перестройки, проведенной по настоянию Хрущева, оставили только 61 район. Многие населенные пункты оказались отдаленными от райцентра на 300 километров. Трудно было колхознику разрешить свои нужды, запросы в районных организациях. Мы добились разрешения разукрупнить ряд районов и создать 10 новых районов. Теперь ошибки Хрущева исправляются. ЦК КПСС разрешил нам создать 12 новых районов.
В прошлом году героически работали наши хлопкоробы. Состоялось решение Президиума ЦК КПСС о награждении передовых тружеников. Мы составили списки, представили. Хрущев говорил: «Не будем награждать». Второй, третий раз поднимали этот вопрос, но безрезультатно. До последних дней Хрущев запрещал награждение тружеников Узбекистана, хотя решение Президиума ЦК КПСС состоялось. Он потому это сделал, что мы не слушали его по вопросу создания промышленных обкомов партии, не слушали его по вопросу ликвидации Ташкентского горкома партии. Есть много мелких вопросов, о которых я не буду говорить. Так что выводы делайте сами.
Алимова никто не прятал. Он входил в номенклатуру ЦК КПСС. Он был вызван в ЦК, было признано целесообразным направить его на другую работу, на которой он находится до сих пор. Никто его не прятал.
О родственниках – Худайбердыеве и Азимове.
Я, товарищи, скажу одно. Их утвердил ЦК КПСС, рекомендовал их Президиум ЦК КП Узбекистана, а не я. Во-вторых, я их узнал близко только здесь. Товарищ Худайбердыев работал помощником у товарища Мухитдинова, потом заведующим сельхозотделом ЦК КП Узбекистана. Мы коллективно решали. Судите сами. Сегодня большие претензии мы предъявлять им не можем.
Есть у меня брат (речь идет о младшем брате Рашидова Сахабе. – Ф. Р.). Он 5 лет служил в Советской Армии, 17 лет работал в районе. До моего прихода в ЦК он был выдвинут на должность заместителя прокурора республики. Вот и все. Он построил дом в 1957 году, когда состоялось решение ЦК о строительстве домов, потом передал его безвозмездно местному Совету.
Здесь говорили, что я писал книгу о Хрущеве. Заявляю со всей ответственностью: не только книгу, но и статьи о Хрущеве я не писал. Мне поручено было выступить со статьей в «Правде» в связи с 40-летием республики. Я выступил. Я выполнил задание ЦК. Никакой книги и статьи о Хрущеве не писал и даже не думал писать.
Роман «Сильнее бури» был представлен на соискание Ленинской премии Союзом писателей, редакциями журналов без моего ведома и согласия. Я писал книги. Думаю через два-три года написать роман об освоителях Голодной степи.
На многие вопросы Ядгар Садыковна (Я.С. Насриддинова – Председатель Президиума Верховного Совета УзССР. – Ф. Р.) ответила. Если есть дополнительные вопросы, я готов ответить. Конечно, есть много недостатков и в моем характере, есть много недостатков в нашей работе. Я стараюсь устранять эти недостатки.
Я прямо скажу, товарищи, как я стал первым секретарем ЦК. Я больной человек, много раз меня оперировали. Несмотря на болезнь, когда мне поручили работать на этом посту, я пошел и работаю. Сколько могу, столько работаю, себя не жалею. Много недостатков в нашей работе, но одно могу сказать: мне не стыдно смотреть вам в глаза, товарищи. (Аплодисменты). О том, где меня использовать, это дело Президиума, это дело нашей партии. Любое решение я приму как должное.
В двух словах хотел бы сказать о том, какие большие и интересные перспективы открываются перед нами. Кратко хочу сказать о больших планах, потому что в них – наша радость, наше счастье. А эти планы одобрены Центральным Комитетом КПСС.
По развитию промышленности мы сейчас проводим огромную работу. Дух захватывает – неужели за два-три года можно это сделать: создать крупную цветную металлургию, развить черную металлургию, машиностроение и т. д. Вот вчера мы сидели с товарищем Кадышевым и товарищами из ЦК КПСС, приехавшими сюда, и говорили о том, что мы через очень короткий промежуток времени дадим уже 45 процентов меди страны. А вы знаете, что такое медь!
К нашему счастью, в республике открыты колоссальные месторождения газа, из Узбекистана будет построен теперь магистральный газопровод в Москву. У нас обнаружены огромные запасы золота. Мы теперь займем чуть ли не первое место в мире по запасам золота, буквально через два-три года наша промышленность выйдет на одно из передовых мест по добыче золота. Я уже не говорю о других полезных ископаемых, по которым у нас также имеются огромные запасы.
О сельском хозяйстве. Вы знаете, что под руководством Центрального Комитета партии и Совета Министров СССР мы успешно осваиваем Голодную степь, Каршинскую степь, земли в низовьях Аму-Дарьи, Шерабадскую степь, Центральную Фергану. А сколько водохранилищ и каналов мы строим! В этих каналах и водохранилищах – счастье народа. Веками существует народная пословица: «Где кончается вода, там кончается земля». Развитие орошаемого земледелия немыслимо без воды, без источников орошения. Вот сидит здесь наш друг Павел Федорович, который закончил теперь строительство насосных станций в Бухаре. А вы знаете, какое огромное значение имеет насосное орошение. Действительно, просто дух захватывает.
Товарищ Муртазаев, которого незаслуженно назвали подхалимом, говорил о том, как много делается по строительству и благоустройству столицы республики. Мы внесли предложение в ЦК КПСС и Совет Министров СССР о строительстве и благоустройстве Ташкента. Вчера был Президиум ЦК КПСС и товарищ Курбанов сообщил, что в основном предложения одобрены. Реконструкция города будет закончена в течение трех-пяти лет. Если в прошлом году жилья было введено 300 с лишним тысяч квадратных метров, то теперь ставится вопрос о том, чтобы ежегодно вводить 600–700 тысяч квадратных метров.
Следующий вопрос – это транспортное обслуживание населения в городе. Вы знаете, как трудно у нас с транспортом. Для рассмотрения этих проблем из Москвы приехало большое количество специалистов. Будет обновлен трамвайный парк, будет строиться метро в Ташкенте (Аплодисменты). Третий вопрос – улучшение коммунального обслуживания – газификация, электрификация, расширение водопровода, канализации и телефонной сети и т. д. Все эти предложения, товарищи, поддержаны, вероятно, будут выделены дополнительно десятки миллионов рублей, чтобы коренным образом перестроить Ташкент.
Товарищи! Я в своей работе допускал недостатки, есть, конечно, и ошибки, и я принимаю сейчас меры к тому, чтобы их ликвидировать. Не буду жалеть сил, здоровья и знаний, чтобы совместно с другими членами Президиума ЦК Компартии, с коммунистами и трудящимися Узбекистана с честью выполнить задачи и оправдать доверие нашей партии. Все трудящиеся Узбекистана своим героическим трудом поднимают авторитет нашей республики и вносят достойный вклад в дело строительства коммунизма. (Аплодисменты)».
После выступления Рашидова началось обсуждение кандидатур в новый состав Ташкентского обкома. Несколько человек внесли предложение не вносить в эти списки кандидатуру В. Усманова, так как он «оклеветал товарища Рашидова». Было даже предложено лишить Усманова мандата и вывести из зала. Однако против этого выступил сам Рашидов, который предложил оставить Усманова в списках для тайного голосования. Так и сделали.
Когда голосование состоялось и огласили его итоги, выяснилось, что из 832 делегатов большинство (744 человека) проголосовали за Усманова, и только 88 голосовавших высказались против него. То есть, тайное голосование выявило, что львиная доля собравшихся в зале, даже несмотря на фактическое поражение Усманова, не изменили своей точки зрения относительно выводов, прозвучавших в его выступлении. И Рашидову предстояло уже в ближайшее время искать взаимопонимания с этими людьми.
Отметим, что шансов на победу у оппонентов Рашидова было мало с самого начала. И дело здесь было не только в том, что этой смены не хотели в Кремле. Этот вариант не устраивал и большинство населения республики, включая и представителей самих высших узбекстанских элит. Ведь к тому времени Рашидов находился у кормила власти более 15 лет (включая и президентский срок) и успел завоевать достаточный авторитет у людей. По сути, к середине 60-х его авторитет сравнялся с авторитетом Усмана Юсупова – человека, которого долгие годы боготворил весь Узбекистан, и к которому, кстати, хорошо относился и сам Рашидов.
Несмотря на свое отнюдь не богатырское здоровье, Рашидов взял за правило по два раза в год посещать все области республики, что сближало его с народом лучше всяких теле– и радиовыступлений. К тому же узбеки еще не успели забыть чехарду назначений 50-х, когда первые руководители в республике менялись как перчатки, а также пребывали в психологическом стрессе от волюнтаристских хрущевских экспериментов. После всего пережитого людям хотелось элементарной стабильности и лучшего выразителя этих чаяний, чем Рашидов, в Узбекистане было трудно отыскать. Так что, повторюсь, поражение ташкентской оппозиции было делом предрешенным с самого начала.
