Текст книги "Расстрелянные звезды. Их погасили на пике славы"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Федор Раззаков
Расстрелянные звезды. Их погасили на пике славы

Отелло по-советски
Инга Артамонова

В начале 60-х имя этой спортсменки знали не только в СССР, но и во всем мире. Инга Артамонова была четырежды чемпионкой мира по конькобежному спорту и могла бы достичь еще больших успехов, если бы не трагическая гибель в расцвете сил и таланта. Гибель, которая всколыхнула весь мир.

И. Артамонова родилась 29 августа 1936 года в Москве. Ее детство было не особенно радостным – девочке пришлось пережить и войну, и развод родителей, и тяжелую болезнь (врачи обнаружили у нее туберкулез). Однако несмотря на это, Инга росла девочкой очень активной и боевой. Их дом стоял рядом с домом № 26 на Петровке, во дворе которого был каток. По словам близких, буквально с раннего утра до позднего вечера Инга пропадала на этом катке с братом Владимиром. Увлечение спортом у нее было настолько сильным, что вскоре ее отдали в секцию академической гребли, существовавшую на водном стадионе «Динамо». Там она прозанималась до окончания школы и добилась превосходных результатов: стала мастером спорта и двукратной чемпионкой страны среди девушек. Многие прочили ей прекрасное будущее и включение в сборную СССР. Однако в 1954 году Артамонова внезапно бросила академическую греблю и перешла в конькобежный спорт. Отметим, что далось ей это нелегко, так как ни один из тогдашних тренеров в этом виде спорта не хотел брать к себе 17-летнюю девушку-переростка.

В 1955 году Артамонова провела свой первый сезон в качестве конькобежца и многих огорчила – от нее привычно ждали побед, а она пропустила вперед даже явных аутсайдеров. Кое-кто из журналистов тут же поспешил записать ее в бесперспективные. Но Инга не была бы собой, если бы сразу смирилась с этим поражением. «Клянусь, что на следующий год я обыграю всех!» – сказала она тогда своему тренеру. И слово свое сдержала.

В сезоне 1956 года она стала чемпионом страны, оставив позади себя таких титулованных спортсменов, как Лидия Селихова (дважды чемпионка мира), Софья Кондакова и др. Ее тут же включили в сборную СССР и не ошиблись: она и на мировом первенстве вошла в число рекордсменов. А в 1957 и 1958 годах и вовсе стала чемпионом мира. В то время она была в полном расцвете своего таланта и сил и готовилась к новым победам. Однако на чемпионат мира в 1959 году ее не взяли. Почему?

Дело в том, что во время чемпионата мира в 1958 году Артамонова внезапно влюбилась… в шведского конькобежца Бенгдта. Естественно, что об этой связи тут же стало известно тем, кто по долгу службы обязан был присматривать за советскими спортсменами, выступающими за рубежом, – сотрудникам КГБ. Инге было сделано первое предупреждение, чтобы она и думать не могла о том, чтобы связать свою судьбу с иностранцем. Однако спортсменка этому совету не вняла. Когда через какое-то время от Бенгдта ей пришло предложение руки и сердца, она всерьез подумывала его принять. Но она плохо знала людей с Лубянки. «Если вы надумаете уезжать из страны, не забудьте, что здесь у вас останутся ваши родственники. Им будет несладко», – предупредили они ее. И Инга дрогнула. Предложение шведа она отвергла и осталась в СССР. Однако после этой истории доверия ей уже не было. Из сборной страны ее вывели, и она пропустила чемпионат мира в 1959 году (он, кстати, проводился в Швеции) и дважды – Олимпийские игры: в 1960 и 1964 годах.

Видимо, чтобы хоть как-то исправить положение, в котором она оказалась, Артамонова в 1959 году принимает решение выйти замуж за своего одноклубника по «Динамо» конькобежца Геннадия Воронина. Их близкое знакомство было предопределено тем, что они оказались соседями по двухкомнатной квартире, которая принадлежала обществу «Динамо». Оба в то время были неудачниками: Ингу выбросили из сборной, Геннадий постоянно проигрывал своему сопернику по спринту Евгению Гришину (этого спортсмена не зря называли «человек-молния»). Почти каждый вечер они коротали время на общей кухне, плакались друг другу в жилетку и в конце концов решили… пожениться.

Семейная жизнь двух известных спортсменов начиналась вполне пристойно. Молодые прекрасно относились друг к другу и какое-то время жили дружно. Мир и спокойствие в семье позволили Артамоновой вновь стать победителем в спорте. В 1962 году она завоевала пять золотых медалей чемпионата СССР, установила четыре мировых рекорда за два дня. За весь тот сезон она не проиграла ни одного (!) старта и в конце концов завоевала золото на чемпионате мира. О ее успехах тогда писали все советские газеты. Впереди ее ожидало триумфальное возвращение в сборную СССР и выступление на Олимпийских играх в Инсбруке. Однако…

В те годы лучшими в конькобежном спорте среди женщин считались две спортсменки: москвичка Инга Артамонова и Лидия Скобликова из Челябинска. Обе прекрасно выступали как во внутренних соревнованиях, так и за рубежом. Однако последняя, в отличие от Артамоновой, обладала одним, но существенным достоинством: идеологически она была безупречна. Поэтому именно на нее и сделало ставку тогдашнее спортивное руководство. В результате Артамоновой были созданы такие условия, что она не смогла ровно пройти отборочные соревнования и в сборную не попала. В Инсбрук отправилась Скобликова. И, надо отдать ей должное, выступила она там блестяще. Забег на 500 метров она преодолела за 45 секунд (мировой рекорд), на 1000 метров – за 1 минуту 32,2 секунды.

Свое невключение в сборную Артамонова переживала тяжело. Она понимала, что это была последняя Олимпиада, в которой она смогла бы участвовать и побороться за высшую награду. Эту депрессию она переживала одна, так как ее муж к тому времени стал для нее совершенно чужим человеком. От его былого внимания к ней и доброты не осталось и следа. Теперь он постоянно устраивал ей скандалы, а иногда и бил. Обстановка в семье еще больше накалилась, когда в их почтовый ящик чья-то услужливая рука стала регулярно подбрасывать анонимки, в которых рассказывалось о том, как Инга «изменяет» своему мужу. Кто писал эти пасквили, так и осталось невыясненным. Все это изматывало Артамонову так сильно, что порой ей не хотелось вообще возвращаться домой. Но терпеть неблагополучие в семье приходилось. Инга понимала, что развод может навсегда перечеркнуть ее спортивную карьеру.

Между тем на чемпионате мира в Финляндии в 1965 году Артамонова в очередной (четвертый) раз завоевала золотую медаль. Рассказывают, что за несколько дней до отъезда на мировое первенство Инга взяла в руки молоток и забила в стену гвоздь рядом с тремя лавровыми венками, которые она привезла с трех предыдущих чемпионатов. Так она была уверена в своей очередной победе. И ведь действительно победила, пробежав всю дистанцию с улыбкой на устах! К сожалению, это был ее последний триумф. Спустя несколько месяцев ее убили. Как же это произошло?

В канун Нового, 1966 года Артамонова приняла окончательное решение расстаться с Ворониным. Она собрала вещи и ушла к матери. Однако муж не собирался так просто отпускать ее от себя. Какая-то, непонятная постороннему, обида терзала его душу. 4 января 1966 года Воронин пришел в дом своей тещи. Далее послушаем рассказ брата Инги – Владимира Артамонова:

«Все произошло на моих глазах.

Воронин пришел домой по обыкновению выпившим.

– Выйдем в другую комнату, поговорим, – бросил он жене. Инга встала с дивана, и они оказались обращенными лицом друг к другу… Я сидел так, что видел лишь спину Воронина.

– Ну что тебе? Говори, – сказала она.

Вдруг я увидел, как туловище Воронина отклонилось в левую сторону и чуть назад, а правая рука сделала резкое движение в направлении груди Инги.

– Вот тебе!

Инга вскрикнула:

– Ой, мама, сердце!

Не отдавая себе отчета в происшедшем, я сорвался с места и сзади обхватил Воронина. Удерживая его, я взглянул на Ингу. Она схватилась руками за левую сторону груди, потом правой рукой выдернула клинок (у ножа от сильного удара треснула рукоять и осталась в кулаке Воронина).

Инга сделала шаг к двери, мама – за ней, Воронин рванулся за ними, но я его удержал. Мы повалились на диван, потом на пол. Нельзя было допустить, чтобы он нагнал Ингу… Раз она побежала, значит, рана не так опасна, значит, будет жить…

Через несколько минут Воронин все же вырвался и зачем-то вышел на балкон (из уголовного дела я потом узнал, что незаметно для меня он подобрал с пола треснувшую деревянную ручку от ножа и бросил ее с балкона восьмого этажа в снег). Телефона у нас не было, и я бросился на улицу к автомату – вызывать милицию.

Как выяснилось позже, Инга вместе с мамой спустилась на два этажа, в квартиру, где жил врач. Инга легла на тахту, мама побежала к знакомым звонить в «Скорую». Тем временем у Инги заклокотало в груди, в горле послышался хрип, и она потеряла сознание… Ни врач, жившая в этой квартире, ни приехавшие на «Скорой» медики уже ничем не могли помочь…»

Уже буквально на следующий день после этого происшествия Москва полнилась слухами о нем. Чего только люди не говорили о смерти чемпионки: что ее убил любовник, что она покончила с собой, что ее застрелил муж, уличивший ее в лесбийской любви, и т. д. Официальные власти откликнулись на это событие 6 января коротким некрологом в газете «Советский спорт»: «Преждевременно и трагично оборвалась жизнь Инги Артамоновой… Выдающаяся советская спортсменка… замечательный человек, всю свою жизнь она посвятила развитию советского спорта… В жизни Инга совершила спортивный подвиг… Ей принадлежат многие рекорды мира… Инга завоевала своими замечательными человеческими качествами, выдающимися спортивными достижениями, теплым и товарищеским отношением к людям всеобщую любовь и признательность среди широких кругов спортивной общественности как в нашей стране, так и за ее пределами…»

Между тем главный виновник происшествия – Г. Воронин – был арестован милицией на следующий день после убийства. Началось следствие. Вот что вспоминает об этом В. Артамонов:

«Воронин врал безбожно. И что он не понимал, как это произошло; и что Инга сама пошла на нож; и что мать дернула Ингу за руку и Инга наткнулась на острие. Придумал даже такую трогательную деталь: будто бы он взял лежавшую на диване куклу и произнес: «Вот, Инга, нам бы с тобой такого пупсика…»

Следователь почему-то не поставил преграду лжи Воронина, позволив тому ссылаться на прошлое жены. Больше, чем тяжелые условия семейной жизни, в результате чего она и хотела развестись, его интересовало, договорились ли супруги о разводе накануне Нового года и «законно» ли решила Инга встречать Новый год без мужа. На самом же деле, опасаясь угроз убить ее, если захочет развестись, она и назвала ему другое место встречи (угрозы убить при их ссорах не раз слышал и я сам, мама, наш отчим). С нашими возражениями следствие, однако, считаться не пожелало. Как, впрочем, и с заявлениями прославленных конькобежцев о характере Воронина. «Могу охарактеризовать его коварным человеком, действующим продуманно, исподтишка» (Борис Шилков). «Геннадий избивал ее, мы часто видели Ингу с синяками. Хорошего о нем ничего не могу сказать» (Борис Стенин). «Было известно, Геннадий издевается над ней, бьет, он часто выпивал. Я никогда не слышала, чтобы она давала какой-либо повод для ревности» (Тамара Рылова). «Я часто видел ее с синяками на лице. Он пил и жил за ее счет» (Константин Кудрявцев, тренер сборной СССР).

Как стало известно в ходе расследования, не Инга изменяла мужу, а он – ей, в чем и сам позднее признался. Призналась и одна из его любовниц, оказавшаяся «подругой» Инги, – вот какие «чудеса» бывают! Уж не она ли и подбрасывала анонимки?

Читая между строк «дела», можно увидеть, что следователь сочувствует убийце (Инга больше зарабатывала, и это, видите ли, расстраивало мужа) и таким образом спасает его от 102-й статьи – возможного расстрела. Назначенная потом 103-я послужила, думаю, хорошей зацепкой для дальнейшего снижения наказания убийце. Через месяц-полтора решением Верховного суда РСФСР ему отменили пребывание в тюрьме, а уже в 1968 году и вовсе освободили из-под стражи!!! Следующие три года убийца находился в свободном режиме, работая на «стройках народного хозяйства».

Упор был сделан на ревность – в показаниях Воронина, его родственников и друзей, в концепции всего следствия. Одновременно – очернение Инги. Следователь умудрился принизить вклад Инги в спорт, и это принижение вошло в обвинительное заключение. При этом усилили достижения Воронина, названного призером Олимпийских игр, которым тот никогда не был. В решение Верховного суда РСФСР проникло даже, что мы с мамой, оказывается, вовсе не видели, как Воронин нанес удар ножом!

Поразила «находчивость» самого убийцы: он стал выдвигать идею измены Родине со стороны Инги: дескать, до замужества имела отношения с иностранцем, хотела выехать из Союза… А себя показывал «патриотом», создавая впечатление, что, хоть и убил, верно все же понимает политику партии и государства. Вообще нетрудно заметить определенную «режиссуру», и довольно умело проведенную, хотя и не совсем тонко. Вот почему я не исключаю того, что Воронин был всего лишь киллером, как мы сегодня называем наемных убийц. Не потому ли его и выпустили так быстро? И не потому ли ему было позволено лгать в своих следственных показаниях, что уже заранее все было расписано в чьем-то жутком сценарии, начиная от интриг и кончая освобождением убийцы? Вопрос, кто направлял это грязное дело, от кого оно шло. От самого «верха», от спортивного руководства, завистников, соперниц? А что, если в одну точку сошлись намерения сразу всех недоброжелателей?! Возможно, каждый поначалу хотел лишь поинтриговать, попортить нервы спортсменке, подорвать репутацию, ухудшить спортивную подготовленность, внести раздор в семейную жизнь… А произошла трагедия».

С тех пор прошло более 30 лет. И. Артамонова похоронена на Ваганьковском кладбище, на том же участке, где позже будут похоронены Сергей Столяров (1969), Владимир Высоцкий (1980), Владислав Листьев (1995).

А что же стало с Г. Ворониным? Вот что пишет о нем А. Юсин: «Воронин отсидел, спился, но жив. Мне рассказывала олимпийская чемпионка Людмила Титова, как-то по конькобежным делам побывавшая в Дзержинске Нижегородской области, что Воронин подошел к ней: «Ты чего не здороваешься?» – «Я с незнакомыми людьми не здороваюсь». – «Но я же Воронин». – «А с такими нелюдями тем более». После этих слов он отошел.

Вице-чемпион Европы Юрий Юмашев встретил его позднее: «Воронин – маленький лысый старичок – подошел ко мне со стаканом: «Давай выпьем за все хорошее…» Подумал: не жилец он уже, жалкий, опустившийся… А ведь кого убил!»

Р.S. Достижение И. Артамоновой, ставшей четыре раза чемпионкой мира, не побито ни одной российской конькобежкой до сих пор. Хотя со дня ее гибели прошел 31 год.

В лапах дьявола
Шэрон Тэйт

Несмотря на всю трагичность истории с Ингой Артамоновой, ее гибель не шла ни в какое сравнение с тем, что произошло в тех же 60-х в далекой Америке. Там была убита молодая голливудская дива Шэрон Тэйт, которая была к тому же еще и беременна. Это убийство наглядно продемонстрировало, что Америка может дать фору всему миру по части всевозможных зверств, в том числе и ее собственных кумиров.

Отметим, что знаменитая «фабрика грез» Голливуд всегда была ареной всевозможных скандалов, как любовных, так и криминальных. Последние случались реже, но резонанс от них был гораздо значительнее.

Так, в 1921 году знаменитый комик Роско Арбакл по прозвищу Толстяк отмечал в отеле «Сан-Фрэнсис» в Сан-Франциско свой новый контракт на миллион долларов. Размах празднования был поистине огромен, и продолжались гуляния без малого три дня. В конце концов сам виновник торжества упился настолько, что схватил 25-летнюю Вирджинию Рапп, уволок ее в свою спальню и там зверски изнасиловал… с помощью пустой бутылки из-под вина. В результате несчастная пять дней пролежала в коме и в конце концов умерла. На состоявшемся суде около сорока свидетелей описали, как пьяный Арбакл насильно тащил Вирджинию в спальню, однако суд оправдал актера-убийцу. В 1932 году Роско Арбакл умер от алкоголизма.

4 апреля 1958 года 14-летняя дочь знаменитой киноактрисы Ланы Тернер (в разное время она была любовницей Фрэнка Синатры, Шона Коннери), спасаясь от домогательств очередного любовника матери, гангстера Джонни Стромпанато, ударила его ножом в грудь и убила на месте. Девушку поместили в одну из психиатрических клиник, где она провела восемь лет. А ее мать, как это ни странно, на волне этого скандала стала еще более популярна, и ее гонорары перевалили за миллион долларов.

Правда, все эти истории не шли ни в какое сравнение с тем, что произошло в Беверли-Хиллз в августе 1969 года. Жертвами этого преступления стали сразу пять человек, среди которых оказалась и молодая звезда американского кино, жена знаменитого голливудского режиссера польского происхождения Романа Поланского 26-летняя Шэрон Тэйт.

Роман Поланский родился в Париже, затем его родители переехали в Польшу, где и осели окончательно. В 50-х годах Поланский окончил киношколу в Лодзи и стал профессиональным кинорежиссером. В конце 1962 года он снял по сценарию Анджея Вайды фильм «Нож в воде», имевший колоссальный успех в Европе. Поланский решает покинуть Польшу и уезжает в Лондон. Как он сам позднее объяснит, «меня всегда считали космополитом, человеком без корней, я был немного французом для поляков и поляком для Запада».

В 1966 году Поланский приехал в Лос-Анджелес в поисках актеров для своего нового фильма «Бал вампиров». На квартире друзей он познакомился с 23-летней восходящей звездой Голливуда Шэрон Тэйт, о которой один из голливудских кинокритиков как-то заявил: «Шэрон прошла все дантовские круги Голливуда. Она познала наркотики, познала неписаный закон, по которому за каждую ступеньку успеха начинающая актриса в Голливуде расплачивается своим телом».

Встреча в Лос-Анджелесе предопределила судьбу обоих: после съемок в «Бале вампиров» (оба они сыграли главные роли) Поланский и Тэйт поженились. Первое время они жили в Лондоне, где в 1967 году Поланский приступил к съемкам очередного фильма ужасов – на этот раз он решил экранизировать роман Айры Левина «Ребенок Розмари». Сюжет был необычен: в некий дом приезжает семья молодоженов, и в рождественскую ночь, когда муж спит, его жену насилует сам Сатана. Так в ее утробе поселяется сын Антихриста, который в конце фильма благополучно появляется на свет.

В новом фильме роли для Шэрон не нашлось. Однако она не сильно огорчилась, удовлетворившись ролью очаровательной вампирши в предыдущем фильме мужа. К тому же в конце 1968 года Тэйт забеременела и уехала в Лос-Анджелес на шикарную виллу «Белл Эйр» в Беверли-Хиллз. Рядом с этой виллой, в местечке Спан, содержал свою «коммуну» 35-летний Чарльз Мэнсон.

Он родился 11 ноября 1934 года в городе Цинциннати у незамужней 16-летней Кэтлин Меддок. С 13 лет занимаясь проституцией, она однажды забеременела от случайного клиента по прозвищу Полковник Скотт. Сделав свое дело, он тут же испарился в неизвестном направлении, оставив 16-летней девушке все заботы о будущем ребенке. Но Кэтти повезло: незадолго до рождения сына она встретила некоего Мэнсона, и тот согласился на ней жениться. Таким образом, родившийся вскоре мальчик получил имя Чарльз и фамилию Мэнсон.

Между тем молодые родители были явно обременены его появлением на свет, и вскоре Кэтти отдала сына на воспитание собственной бабке, в Западную Вирджинию. К сожалению, старушка оказалась не самым лучшим воспитателем, и уже в 8 лет Чарльз Мэнсон попался на мелкой краже продуктов, а в 16 лет угодил в тюрьму для подростков «Байз Таун» в штате Небраска после того, как угнал автомобиль. Затем его отправили в реформаторий для мальчиков в Плейнфилдс, штат Индиана, откуда он совершил 18 побегов. Правда, каждый раз его ловили и водворяли на место. В 1951–1954 годах он побывал в нескольких федеральных реформаториях, пока в ноябре 1954 года его не освободили досрочно. Обретя свободу, Мэнсон организовал свою собственную «коммуну», или «семью», в которую принимал молодых людей (в основном девушек), исповедовавших его «религию». Основной идеей было бесприкословное подчинение Мэнсону, провозгласившему себя Христом и Сатаной одновременно, Мессией грядущего апокалипсиса. Причем Мэнсон провозглашал себя не всепрощающим Иисусом, а Иисусом карающим.

Его «семья» состояла из 12 девушек и двух-трех парней. Мэнсон не любил представителей собственного пола, считал их эгоистами, неспособными побороть гордыню и «раствориться» в боге, то есть в Мэнсоне. А вот молодые девушки на эту роль подходили идеально. Не случайно в одном из гимнов «семьи», сочиненных Мэнсоном, были такие строки:

 
Милашка, прекращай существовать,
Приди и скажи, что ты меня любишь.
Бросай свой мир, я – то, что тебе нужно.
Подчинение – это дар, дай его брату своему…
 

Подчинение Мэнсону было полным и беспрекословным. Каждая из них должна была выполнять все его и других коммунаров-мужчин сексуальные прихоти, и эти совместные оргии продолжались порой несколько часов в день. Кроме этого, Мэнсон иногда «одалживал» своих девушек членам других «семей» или группировок, в поддержке которых он нуждался. При этом ни одна из девушек не могла не выполнить волю своего господина. Как писал известный американский криминолог В. Фокс: «Группу Мэнсона характеризовали сплоченность и безоговорочное подчинение лидеру. Эта сплоченная группа действовала как единый организм. Каждым членом этой группы двигало стремление к удовлетворению своих эмоциональных потребностей. Именно благодаря подкрепляющему воздействию группы людей ведут себя так, как никогда бы не вели себя в одиночку».

В те годы на Западе только зарождалось движение хиппи, и «семья» Мэнсона, в сущности, была одним из первых его проявлений. «Семья» жила в старом автобусе, здесь они ели, пили, занимались любовью, рожали детей, справляли все праздники и т. д. Их повседневной едой были объедки, добываемые на мусорных свалках. Сам Мэнсон говорил так: «Куда же деваются отбросы вашего общества? Их подбираем мы. Поэтому я – один из ваших отбросов. Я из тех, кого вы называете «хиппи». Я не думал о том, что такое быть хиппи. В общем, хиппи – значит хороший человек. Он подарит вам рубашку и цветы, улыбнется и пойдет дальше по дороге. Но не говорите с ним. Он не будет никого слушать. У него свои мысли. Он нашел себя».

Надо отметить, 60-е годы явились для Запада и Соединенных Штатов Америки поистине бунтарскими. Общество сотрясали расовые бунты, антивоенные и антигосударственные демонстрации, везде царил культ наркотиков, свободной любви, восточной мистики и оккультизма. Появление того, кто провозгласил себя Сатаной, стало закономерным результатом увлечения «играми в дьявола». Так, лидер группы «Роллинг стоунз» Мик Джаггер в 1968 году написал песню «Симпатия к дьяволу», которая звучала как приглашение присоединиться к дьявольским игрищам типа войн и бунтов.

Именно в это время, в 1968 году, на экраны США вышла картина, которую официально нарекли «предвестницей нового возрождения темы сатанизма в кино». Это был фильм все того же Романа Поланского «Ребенок Розмари».

В эту компанию «сатанистов» вольно или невольно попали даже легендарные «Битлз». 25 ноября 1968 года в США вышла их долгоиграющая пластинка «Белый альбом», где звучала песня «Хелтер Скелте» («Тарарам»).

 
Посмотри, какой кругом тарарам…
Он с каждым днем все сильней.
Да, сильней!
Да, сильней!
 

В этой песне Чарльз Мэнсон услышал закодированный призыв к убийствам, о чем он позднее и заявил на суде.

Мэнсон увлекся «игрой в дьявола» так сильно, что не заметил, как игра перешла в реальность. Символом его неограниченной власти в «семье» был охотничий нож, и Мэнсон часто провозглашал, что «каждый боится быть зарезанным». «Но если ты можешь принять смерть, значит, ты можешь и убить», – учил Мэнсон «коммунаров». Как заметил один из тех, кто близко знал Мэнсона: «Можно было ясно видеть, как в нем борются бог и дьявол. И дьявол, кажется, победил». На календаре стояло лето 1969 года.

В начале августа близкий друг Мэнсона, некий недоучившийся актер Бобби Бесолель по прозвищу Люцифер пообещал своим знакомым-хиппи достать для них несколько упаковок наркотика мескалина. Те вручили ему ни много ни мало тысячу долларов, и с этими деньгами Бесолель отправился к Гари Хинману. Сделка состоялась, и Бесолель вернулся назад. Однако случилось непредвиденное. Распечатав коробки, заказчики обнаружили, что в них находится не мескалин, а нечто другое. А деньги давались под определенный товар, и теперь Бесолель должен был объясниться. «Ребята, я все улажу», – заявил он недовольным клиентам и, прихватив «коммунарок» Мэри Бруннер и Сюзан Аткинс, отправился к Хинману.

Повторная встреча продавца и покупателя была уже иной. Бесолель потребовал или вернуть деньги, или вручить настоящий товар – мескалин.

Хинман попытался решить дело кулаками, но Бесолель, выхватив пистолет, выстрелил Хинману в грудь. Тот рухнул.

И хотя он стрелял почти в упор, убить хозяина дома с первого выстрела Бесолель не сумел. А может быть, он этого и не хотел, надеясь, что тот скажет, где хранятся наркотики. Позже они обыскали дом, но мескалина не нашли.

– Где товар? – тряс Бесолель раненого Хинмана, но тот только стонал.

Одна из девушек стала с остервенением бить его ножом по ноге, однако и это не помогло.

Тогда Бесолель извлек охотничий нож и вонзил его в грудь Хинмана. Затем он обмакнул в кровь убитого четыре пальца на правой руке и, сложив их «кошачьей лапкой», оставил отпечаток на стене.

– Пусть думают, что это сделали «Черные пантеры», – объяснил он спутницам.

«Черные пантеры» возникли в США осенью 1966 года как средство самообороны черных жителей Америки от белых экстремистов. Однако постепенно часть участников этой организации встала на путь насилия и террора, и в 1969 году американская полиция и ФБР устроили настоящую охоту за «пантерами». Так что ссылка Бесолеля на «пантер» преследовала вполне определенные цели.

И все же убийцы допустили непростительный просчет. У Хинмана было два автомобиля, и оба стали добычей Бесолеля и его спутниц. 6 августа 1969 года в одном из этих автомобилей полиция и арестовала Бесолеля.

Как только Чарльз Мэнсон узнал об аресте друга, он поклялся любой ценой выручить его из беды. В его голове созрела идея совершить убийство, схожее с расправой над Хинманом. Мэнсон вспомнил, что в «Бэлл Эйр» живет парень, которому он однажды показал свои песни и попросил посодействовать в их записи. Но парень назвал Мэнсона бездарностью. Мэнсон этого не простил. И хотя он слышал, что парень вроде давно уехал из «Белл Эйр», а в его доме живут другие люди, Мэнсон принял решение. Вместе с ним «на дело» поехали Текс Уотсон, Патриция Кревинкель и та самая Сюзан Аткинс, которая присутствовала при убийстве Гари Хинмана.

В тот роковой вечер, в пятницу 8 августа 1969 года, на вилле Шэрон Тэйт (она была на 8-м месяце беременности) собрались гости: наследница кофейного промышленника-миллионера Абигэйд Фолджер, ее любовник и старый приятель Р. Поланского Войцех Фриковски и парикмахер Шэрон Джей Себринг. Сам хозяин дома, Р. Поланский, все еще находился в Лондоне, откуда каждый день звонил жене. Накануне рокового дня Поланский сообщил, что прилетит днем 9 августа. Это был их последний разговор.

Поздно ночью к дому Шэрон Тэйт подошли Мэнсон и его подопечные. У ворот стоял автомобиль, в котором находился 18-летний Стивен Пэрент, гомосексуалист и любовник местного сторожа. Он не успел даже вскрикнуть, как один из убийц выхватил пистолет и всадил в него пять пуль. Его смерть была мгновенной. На звуки выстрелов из дома выбежали Войцех Фриковски и Абигейд Фолджер, которая была в ночной рубашке. Они успели сделать всего несколько шагов, как перед ними выросли убийцы. Сначала они несколько раз ударили Фриковски ножом, а затем разрядили в него пистолет. То же самое сделали и с Фолджер. Оставшиеся в доме Шэрон Тэйт и Джей Себринг были потрясены, даже не попытались оказать хоть какое-то сопротивление. Преступники, вкусив крови, не реагировали на мольбы беременной женщины. По приказу Мэнсона Шэрон Тэйт заломили руки за спину и, связав их поясом от халата, подвесили несчастную к люстре. Себринг попытался было вступиться, но один из преступников выстрелил ему в голову из пистолета, а его напарницы тут же вонзили в тело ножи.

Больше всего мучений выпало на долю голливудской звезды: убийцы отрезали ей груди, методично наносили ей удары в живот, позже эксперты насчитают шестнадцать таких ударов. Когда жертва затихла, преступники ее кровью написали на стене «свиньи» и «тарарам».

Утром 9 августа к дому Шэрон подошла горничная Уинифред Чэпмэн. То, что она увидела, заставило ее с дикими воплями броситься прочь. Сержант криминальной полиции, побывавший на месте трагедии, позднее заявил: «За всю свою жизнь я не видел более ужасного зрелища. Меня чуть не вывернуло наизнанку».

Чудовищная расправа в Беверли-Хиллз заставила содрогнуться всю Америку. Общественность требовала скорейшей поимки убийц, однако полиция не смогла задержать их по горячим следам. И это стоило жизни еще двум людям.

Увидев реакцию общества, Мэнсон решил закрепить успех. 11 августа он, Уотсон, Аткинс и Лесли Ван Хаутен сели в машину и отправились на окраину Лос-Анджелеса, где обитал давний недоброжелатель Мэнсона. В тот вечер его не оказалось дома, и тогда Мэнсон приказал своим людям ворваться в соседний дом бакалейщика Лино Ла Бьянка и его жены Розмари. Оба они приняли мученическую смерть. Хозяину дома убийцы выцарапали на теле слово «война», а кровью на стене начертали: «тарарам», «восстание» и «смерть свиньям».

Когда убийцы вышли на улицу, они, к своему изумлению, не увидели автомобиля с Мэнсоном. Как оказалось, ему стало скучно и он уехал в свою вотчину, заставив таким образом своих подопечных добираться обратно пешком, что они безропотно и сделали.

Охота за безжалостными убийцами длилась несколько месяцев. В январе 1971 года состоялся суд над Чарльзом Мэнсоном и его учениками. Даже за полтора года, что прошло со дня кровавого злодеяния, Америка не смогла забыть тот кошмар.

На состоявшемся процессе никто так и не услышал слов раскаяния ни от одного из убийц. Текс Уотсон цинично заявил: «Для меня та ночь была самым забавным приключением», а Сюзан Аткинс добавила: «Когда я первый раз ткнула Тэйт ножом, это было очень приятное ощущение». Прокурор Бульози потребовал самой суровой кары, что суд и сделал: 25 января Мэнсон, хотя сам он никого не убивал, был приговорен к смертной казни, остальные – к пожизненному заключению. Однако вскоре в штате Калифорния смертная казнь была отменена, и Мэнсон стал пожизненным заключенным.