Текст книги "Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941-1945"

Автор книги: Федор фон Бок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

25/7/41

Утром приехал представитель ставки генерал-фельдмаршал Кейтель, чтобы получить из первых рук сведения о «смоленском котле» и «дыре» в его фронте. После того как я коротко обрисовал ему обстановку, Кейтель изложил мне идеи фюрера на этот счет. Фюрер считает, что окружения необязательно должны быть стратегическими и что нам следует уделять больше внимания тактическим «малым котлам», которые легче очистить от противника. По мнению фюрера, подобный метод является более эффективным и требует куда меньших временных и ресурсных затрат, нежели прежний. К сожалению, эта идея кажется мне ошибочной. Я полагаю, что многочисленные «малые котлы», напротив, еще больше отдалят нас от выполнения поставленных перед нами важных задач! Кейтель пропустил мое заявление мимо ушей и сказал, что фюрер был бы рад узнать, как его идея «малых котлов» реализуется, к примеру, на правом крыле 2-й армии при содействии частей 2-й танковой группы или XXIV моторизованного корпуса. Фюрер, кроме того, весьма озабочен положением на этом крыле, поскольку русские войска, разбитые Рейхенау, отступают на север в направлении Мозыря, откуда они могут атаковать южное крыло группы армий. Я сказал Кейтелю, что эти рассуждения вступают в противоречие с директивой, присланной нам вчера Верховным командованием сухопутных сил. В соответствии с этой директивой войска моего правого крыла вместе с танковой группой Гудериана должны продвигаться на юго-восток, в то время как Кейтель предлагает повернуть их на юго-запад. Кейтель сказал, что обязательно переговорит на эту тему с Верховным командованием сухопутных сил. Я позвонил Грейффенбергу, который в настоящее время находится в штаб-квартире Верховного командования сухопутных сил, и попросил его поднять тот же самый вопрос. [101] Кейтель переключился на международные проблемы и сказал, что ему нелегко примириться с оккупацией Исландии американцами, особенно принимая во внимание то обстоятельство, что нашим подводникам дано строгое указание топить только суда враждебных государств, чтобы не дать Америке повода для вступления в войну на стороне Англии. Интересно, что американцы воспользовались именно этим предлогом, чтобы вступить в Мировую войну, и я опасаюсь, что для вступления в нынешнюю войну им не составит труда измыслить какой-нибудь сходный предлог. Японцы заняты тем, что устанавливают свое господство в

Индокитае, однако особого желания нападать на Россию, чего мы с нетерпением от них ждем, не демонстрируют! Впрочем, ни то ни другое меня не удивляет.

Утром узнал, что 2-я армия хочет отвести VI корпус от Могилева и направить его на юговосток, чтобы высвободить задействованный там XXIV моторизованный корпус. Я немедленно приостановил эти передвижения и приказал корпусу левого крыла как можно быстрее выдвинуться в направлении Хославичей.

26/7/41

Выяснилось, что в моем секторе фронта русские завершили развертывание подошедших из глубокого тыла свежих войск и даже пытаются атаковать, пробуя на прочность мои позиции. Удивительное достижение для нашего неоднократно битого оппонента! У русских, должно быть, имеются огромные запасы вооружения и стратегических материалов, поскольку даже сейчас полевые части жалуются на эффективную работу русской артиллерии. Русские, кроме того, становятся все более агрессивными в воздухе, что неудивительно, так как наша авиация пока не в состоянии атаковать их авиабазы, находящиеся под Москвой. Утром рассказал Браухичу о состоявшемся вчера у [102] нас с Кейтелем разговоре и добавил, что никак не могу принять предложенную им идею «малых котлов». «Котел» в районе Рогачева столь эфемерен, что даже не стоит упоминания. В районе Г омеля имеется, правда, еще один потенциальный «котел», но нам, чтобы захлопнуть калитку, не хватает давления танковых частей с западного направления. Единственный железнодорожный мост через Днепр находится около Речицы, но его захват сопряжен с большими трудностями. Более того, дислоцирующиеся вокруг вышеупомянутых «котлов» войска должны постоянно иметь в виду опасность нападения с восточного направления. Если Гудериан повернет к югу так резко, как это планируется, брешь между фронтом его группы и продвигающимися в восточном направлении войсками группы армий только увеличится. Кроме того, атака в южном направлении силами группы Гудериана обязательно захлебнется на правом фланге, поскольку под Рогачевом дислоцируются крупные силы русских. Я продолжаю настаивать на мощном концентрированном наступлении всеми силами группы армий в восточном направлении, так как только такое наступление позволит нам окончательно уничтожить противостоящие группе армий потрепанные армии Тимошенко. При этом обеспечение безопасности нашего южного фланга должна взять на себя группа армий «Юг». Однако исходя из кулуарных разговоров, которые я слышал, можно сделать вывод, что мне вряд ли удастся убедить Верховное командование сухопутных сил согласиться с моими предложениями.

27/7/41

Смоленский «котел» наконец закрыт с северного направления. Будем надеяться, что нашим ослабленным войскам удастся противостоять пытающемуся вырваться наружу противнику. Утром приехал Браухич с известием о [103] том, что фюрер приказал атаковать в южном направлении. Танковая группа Гудериана (2-я ТГ) должна наступать на востоке от Сожа в направлении Г омеля. Я снова был вынужден указать на то, что левому флангу атакующей группы будет угрожать противник из района Рославля.

Во второй половине дня приехал Гудериан и доложил, что ответом на вопрос Главнокомандующего, сможет ли он атаковать Гомель до того, как танковая группа успеет отдохнуть и пополниться, является твердое «нет». По его словам, 2-я танковая группа будет готова к продолжению наступления не ранее 5 августа, да и то если получит к этому времени необходимые пополнения в личном составе и материальной части. Что же касается запланированного наступления в южном направлении, то Гудериан охарактеризовал край, в который ему предстоит углубиться, как «ужасный с точки зрения танкиста». Он считает, что ему надо наступать восточнее, и не раньше, чем все районы вокруг Рославля окажутся в наших руках. Для этого можно задействовать VII корпус (Фармбахер) и части IX корпуса (Г ейер), но тогда мой фронт к югу от Днепра опасно оголится, а в резерве у меня на этом направлении останется только одна дивизия. И при таких условиях мне предлагается наступать в трех разных направлениях!

Вечером приказал отвести с фронта обе танковые группы; при этом я переподчинил танковую группу Г ота 9-й армии, чтобы на финальной стадии боев за «смоленский котел» сосредоточить руководство войсками в одних руках. Южная граница «котла» теперь передвинута к Днепру. Штаб-квартира 4-й армии также отводится со своего первоначального места дислокации, чтобы она могла подготовиться к запланированному Верховным командованием сухопутных сил наступлению в юго-восточном направлении.

В подчинение танковой группы Гудериана передается IX корпус, а также подтягивающийся со стороны Могилева VII армейский корпус. Оба эти корпуса получили приказ [104] взять Рославль. Все военнослужащие, каких только удалось наскрести в тылу для выполнения этой миссии, уже сведены в особые отряды. Ничего не поделаешь: фронт моей группы армий слишком тонок, особенно на юге от Днепра, и других, более масштабных операций, я позволить себе не могу. Пал Могилев. Захвачено 35 000 пленных и 245 артиллерийских орудий!

28/7/41

Стягивание кольца окружения в районе «смоленского котла» осуществляется медленно. Тут и там противник предпринимает отчаянные попытки вырваться из «котла».

На юго-восточном крыле 2-й армии появились сильные кавалерийские части русских. Они пользуются у нас печальной славой по причине их склонности нападать из засады и взрывать железнодорожное полотно за нашей линией фронта. Шенкендорф, начальник моего тыла, получил приказ положить этому конец.

В который уже раз обсуждал с Гальдером вопросы проведения новых операций. В частности, те трудности, которые возникают у меня в связи с отводом войск с правого крыла моей группы армий, где сосредоточены части, предназначенные для наступления на Москву. Гальдер уже знает об отказе Гудериана наступать к востоку от Сожи по причине ужасных дорог и сложного рельефа местности. Но если Гудериан пойдет на юг, а не на юго-восток, как это ранее планировалось, южному флангу восточной группы это большого облегчения не принесет. Гальдер считает, что при сложившихся обстоятельствах значительного продвижения на московском направлении ослабленных войск, оставленных группе армий для наступления на восток, ожидать не приходится. Гальдер все еще надеется, что ему удастся уговорить фюрера изменить свое мнение. [105] Во второй половине дня приехали командующие армиями и бронетанковыми группами. Грейффенберг обсудил с ними вопросы снятия напряжения с танковых групп путем замены находящихся на фронте танковых частей пехотными дивизиями.

Вечером в штаб-квартиру был доставлен документ, содержавший сжатое изложение новых директив Верховного командования сухопутных сил: группу армий все-таки дробят на части.

Обедавший сегодня со мной Клюге столь же негативно относится к решению Верховного командования сухопутных сил, как и я сам.

Поздно вечером приехал адъютант фюрера Шмундт и от имени фюрера сообщил мне следующее: наша главная задача – захват Ленинграда с прилегающими к нему районами, потом на повестке дня стоит захват источников стратегического сырья в районе Донецкого бассейна, Москва как таковая большой ценности для фюрера не представляет. Зато для него приобретает большое значение Г омель, захват которого обеспечит проведение масштабных операций в направлении Донецкого бассейна.

Это несколько отличается от того, что говорится по поводу задач и целей группы армий в директиве Верховного командования сухопутных сил.

29/7/41

Я направил Верховному командованию сухопутных сил официальный запрос с целью получения четких разъяснений на предмет того, какие соединения группы армий будут задействованы для наступления на южном, восточном и северо-восточном направлениях. Кроме того, я сообщил, что силы группы армий недостаточны для одновременного проведения крупных наступательных операций [106] на двух различных направлениях. В этой связи я предложил задействовать главные силы группы армий для проведения наступления, которое Верховное командование сухопутных сил считает наиважнейшим, а все другие миссии отложить.

Разговаривал по телефону со Штраусом. Сказал ему, что необходимо как можно скорей завершить ликвидацию «смоленского котла» и высвободить танковые соединения с тем, чтобы они получили возможность отдохнуть и пополниться. Кроме того, я приказал 9-й армии захватить плацдармы на восточном берегу Днепра, так как рапорты группы Гота свидетельствуют о том, что отдельные ее части уже переправились через Днепр южнее шоссейной дороги. Задача – захватить плацдармы на противоположном берегу Днепра и реки Вопьи выйти к Белому – может быть выполнена только при условии слаженного, хорошо организованного наступления в этом направлении.

Группа армий «Север», чье самое южное соединение – L корпус – основательно застряло у Великих Лук, предлагает передать этот корпус под командование 9-й армии (Штраус), пока продвижение войск в этом районе не возобновится. Штраус против переподчинения L корпуса 9-й армии не возражает, в связи с чем я издал соответствующее распоряжение.

Продолжаются мощные атаки русских почти по всему фронту 9-й армии. На одном участке фронта мы насчитали до сорока батарей, которые вели огонь по нашим позициям. В отдельных случаях русские бросают в бой плохо подготовленных индустриальных рабочих из Москвы. На некоторых участках, к примеру, в районе Белого, русским удалось вклиниться в наши боевые порядки. Надо сказать, значение такого рода локальных успехов русских поначалу сильно преувеличивалось руководством 9-й армии. Но факты свидетельствуют лишь о том, что наши войска устали, [ 107] а из-за больших потерь в офицерском составе далеко не всегда в состоянии демонстрировать необходимую стойкость. И при таких обстоятельствах пришел приказ о снятии с этого сектора фронта авиакорпуса Рихтгофена (VIII авиационный корпус). Когда со мной заговорил об этом Кейтель, я сказал ему, что это в настоящий момент крайне нежелательно, а по мнению Кессельринга – «совершенно невозможно». Фюреру, судя по всему, сказали нечто совершенно обратное, в результате чего возникло недопонимание, которое я попросил Йодля прояснить, после чего доложить об этом Браухичу.

Вечером пришло предложение от Вейхса (2-я армия): он хочет усилиями своих собственных войск закрыть давно уже обсуждавшийся на всех уровнях «малый котел» в районе Рогачева. Я передал его предложение Гальдеру, так как оно до определенной степени расходится с планами Верховного командования сухопутных сил относительно «большого котла». Английское радио передало следующее сообщение:

«Сражение за Смоленск завершилось победой русских!»

30/7/41

Опять разговаривал с Вейхсом и спросил его, придерживается ли он все еще мнения, что предложенная им атака может увенчаться успехом. Он ответил, что его мнение не изменилось.

Потом я беседовал на эту тему с Браухичем. Атака на Рогачев получила его благословение. Кроме того, он одобрил атаку на Рославль, а также предложил окружить войска противника в районе Великих Лук – на северном крыле 9-й армии. При этом части 9-й армии, поддерживаемые танками, будут наступать с юга на Торопец, а части II корпуса, который ныне дислоцируется на юге от Холма, – с севера. [108] Поехал в 9-ю армию и сообщил о предложении Браухича, которое было встречено с энтузиазмом.

Позвонил из штаб-квартиры 9-й армии Грейффенбергу и попросил его проинформировать Браухича относительно того, что концентрическая атака на Торопец при поддержке II корпуса имеет хорошую перспективу. Рогачев, Рославль и Торопец – это все «малые» операции, но их необходимо провести, если мы не хотим проблем на флангах, когда начнется большое наступление. Однако, принимая во внимание нынешнее состояние наших бронетанковых сил, я не знаю, удастся ли мне наскрести две танковые дивизии для атаки на Рогачев и одну – для наступления на Торопец, а без них нам придется очень и очень туго. – Когда я вернулся, Грейффенберг с порога сообщил мне, что операции, о проведении которых мы с Браухичем только что договорились, откладываются и что в ближайшее время ожидается новая директива от Верховного командования сухопутных сил.

Атака на Рогачев все-таки получила одобрение Верховного командования сухопутных сил, кроме того, были изданы соответствующие приказы относительно наступления на Великие Луки.

2-я армия хочет направить свое южное крыло через Днепр на Рогачев, но атаковать Жлобин, который лежит дальше к югу, не хочет, так как этот населенный пункт очень сильно укреплен. Я с этим не согласен. Если главный удар правого крыла будет осуществляться через Рогачев, операция должна завершиться фронтальной атакой. Войскам в любом случае придется дойти до укрепленного Жлобина и, оставив его в стороне, атаковать через Днепр справа или слева от города. При этом крайняя оконечность южного крыла армии должна быть заранее выдвинута в сторону Речицы. Равным образом, ХХХХШ корпус тоже должен выступить раньше прочих частей, чтобы облегчить [109] продвижение LIII корпуса. Грейффенберг позвонил во 2-ю армию и проинструктировал ее на этот счет. Харденберг! 1} заболел и его отвезли в Берлин.

31/7/41

«Котел» у Смоленска все еще не очищен от противника, хотя его атаковали бок о бок по всему фронту сразу четыре дивизии. Все это чрезвычайно огорчительно, так как атаки противника на восточном фронте группы армий становятся все более ожесточенными, по причине чего мне пришлось снять с фронта вокруг «котла» часть войск, чтобы облегчить положение 3-й танковой группы (Гот).

Начальник штаба 9-й армии генерал Векман пребывает в мрачном расположении духа. Он также настроен пессимистически по отношению к ситуации на северном крыле. Я сказал Штраусу, что «котел» необходимо любой ценой очистить в самое ближайшее время. Относительно атаки на северном крыле я сказал: приказы об атаке уже изданы. Примет ли в ней участие 12-я дивизия из группы армий «Север», неизвестно. Но как бы ни сложились обстоятельства, главная задача – уничтожение противника – должна быть выполнена!

Русский штабной самолет приземлился за линией фронта на нашей территории. Обнаруженные у курьера приказы открыли нам глаза на дислокацию русских войск, которые держат против нас оборону на южном крыле группы армий. Оказывается, XXXXIII корпусу противостоит только одна дивизия. Другая находится от нее за несколько километров и дислоцируется на реке Птичь. Таким образом, ХХХХТТТ корпусу представляется отличная возможность [110] разбить по отдельности эти две русские дивизии, открыв тем самым путь на восток XXXV корпусу.

Вейхс сказал, что хочет провести эту операцию одновременно с атакой на Рогачев, чтобы иметь возможность сыграть на факторе внезапности, но что ему необходимо еще раз все основательно обдумать.

Кессельринг помогает мне, чем может, однако после изъятия VIII авиакорпуса (Рихтгофен) у него осталось слишком мало самолетов. Кстати, он подтвердил полученные от пленного сведения о том, что русские подтягивают к моему фронту свежие силы с московского направления. Нельзя также полностью исключить тот факт, что противник подтягивает войска и из-под Ленинграда.

У меня почти не осталось резервов, чтобы противостоять постоянным контратакам свежих войск русских. При этом у меня забрали штурмовую авиацию и тяжелую артиллерию, что не может не отразиться на положении восточного сектора моего фронта. Кроме того, нынешнее ужасное состояние железнодорожного транспорта не позволяет мне подвезти войска из Г ермании или маневрировать резервами вдоль фронта. Придется опираться на дивизии, которые дислоцируются у меня в тылу. Однако, чтобы перебросить их к фронту, тоже потребуется много времени. Только 61-я дивизия (Хайнике), которая находится на марше и движется тремя колоннами, в настоящий момент медленно подтягивается к линии фронта в восточном секторе. Но 9-я армия настоятельно просит меня передать в ее распоряжение по меньшей мере третью часть этой дивизии для дислоцирования во второй линии группы Гота (3-я ТГ). С тяжелым сердцем вынужден был дать на это согласие.

Грейффенберг коротко проинформировал об этом Верховное командование сухопутных сил, после чего спросил, нельзя ли хотя бы часть резервов, предназначенных для [111] усиления танковых групп и дивизий первой линии, переадресовать в восточный сектор моего фронта.

Русские не кодируют большую часть своих радиосообщений, что очень нам на руку. Сегодня, к примеру, командир отряда русской кавалерии, оперировавшего за линией фронта на моем южном крыле, докладывал, что должен отойти к своим по причине нехватки продовольствия, амуниции и лошадей.

Дело под Смоленском все еще не закончено. По-видимому, наши действия русских особенно не впечатляют, так как недавно мы перехватили радиосообщение, где говорилось, что «со стороны немцев большой активности не наблюдается». Я разговаривал по телефону со Штраусом и командиром VIII армейского корпуса (Хейнц), чтобы еще раз напомнить им о стратегической важности скорейшего очищения «смоленского котла». Поскольку в дневном рапорте 9-й армии предлагается снять с линии фронта вокруг «котла» три дивизии, я послал в 9-ю армию телекс, потребовав «завершить уничтожение противника в районе «смоленского котла» ко 2 августа».

Атака Гудериана на Рославль развивается успешно.

Штраус (9-я армия) решил начать атаку на Великие Луки 2 августа, в связи с чем потребовал обеспечить поддержку со стороны Люфтваффе, каковая и была ему обещана.

Снова позвонил Вейхсу и осведомился, не пора ли начинать выдвижение XXXXIII корпуса. Его аргументы «против» впечатления на меня не произвели. Мне, возможно, удастся высвободить танковое соединение для развития атаки на восточном берегу Днепра к 9 августа. Вейхс же придерживается мнения, что нам следует использовать к своему преимуществу благоприятную ситуацию и атаковать [112] сразу всеми силами, не дожидаясь подхода танкистов. Пришла новая директива от Верховного командования сухопутных сил, отменявшая прежние инструкции и предлагавшая группе армий готовиться к наступлению как в юго-западном, так и в восточном направлениях. Судя по всему, атака в северо-восточном направлении силами группы Гота предана забвению.

2/8/41

Русские в течение ночи построили временный мост на восточном фронте «смоленского котла» и, как выразился сегодня один летчик, «драпают на восток»! 3-я танковая группа пытается захватить переправу атаками с северного направления. Я отдал приказ 17-й танковой (Арним) и 20-й моторизованной (Цорн) дивизиям перекрыть противнику все пути отхода из «котла». Ситуация с мостом прояснилась во второй половине дня: как оказалось, части 20-й моторизованной дивизии отошли из деревни Ратчино, где русские позднее начали возводить мост, чуть ли не три дня назад! Я сразу же перезвонил в штаб-квартиру 9-й армии, где застал одного только начальника штаба, который и получил от меня строгое указание сегодня же покончить с «котлом».

Тяжелое положение сложилось в 293-й полевой дивизии, дислоцирующейся в крайней оконечности южного крыла 2-й армии. Она основательно получила по носу около Птичи. Впрочем, этого можно было ожидать, поскольку мне, к сожалению, не удалось предотвратить эту неудачу своевременным выдвижением XXXXIII корпуса. Я позвонил в штаб-квартиру 2-й армии и сказал, что лично отдам приказ о начале атаки, если этого не сделает командование армии. На это мне сказали, что атака запланирована на 4 августа. [113] Атака левого крыла 9-й армии на Великие Луки захлебнулась. Пехотная дивизия (251-я) подойти к городу вовремя не смогла.

Атака на Рославль по-прежнему развивается успешно. На этом направлении войск у противника немного, и наши потери невелики. Жаль, что мы сейчас тоже на пределе возможностей, и затягивать с отводом танковых групп на отдых и переформирование более не можем.

Ездил в VIII (Хейнц) и V (Руоф) корпуса. Оба понесли в боях значительные потери, особенно в офицерском составе, но своими боевыми успехами гордятся. Сражение за «смоленский котел» приближается к завершению. V корпус создал дополнительный «малый котел» внутри «большого»; при очистке «малого» захвачено несколько тысяч пленных и большое количество военного имущества. Число пленных, захваченных в Рославле, тоже довольно значительно.

4/8/41

Утром приехал фюрер; он в самой сердечной манере поздравил нас с «беспрецедентным успехом».

Я вкратце обрисовал ему ситуацию. Из возникшей вслед за тем дискуссии выяснилось, что фюрер не совсем ясно представляет себе, как в дальнейшем должны развиваться наступательные операции. Один из возможных вариантов – наступление в восточном направлении. Я с радостью воспринял это известие и сказал, что на этом направлении мы наверняка встретим и уничтожим последние оставшиеся в распоряжении противника кадровые части. Потом Гудериан (2-я ТГ) и Гот (3-я ТГ) рассказали о положении в танковых войсках. Фюрер сразу же согласился с [114] тем, что отдых, перегруппировка и пополнение танковых частей потребуют известного времени, и пообещал сделать все возможное, чтобы заменить в танковых дивизиях изношенную материальную часть. Несколько позже, отвечая на вопрос фюрера, я заговорил о положении гражданского населения на оккупированных территориях и высказал озабоченность по поводу того, удастся ли нам найти достаточное число рабочих рук, чтобы убрать нынешний урожай и распахать землю под новый.

Основываясь на дошедших до меня слухах, которые, как потом выяснилось, оказались преувеличенными, я предложил полицейскому генералу Небелю, отвечавшему за безопасность моих тылов, но под моей непосредственной командой не состоявшему, прекратить всякие экзекуции в пределах моего сектора фронта, за исключением тех случаев, когда дело касается вооруженных бандитов и преступников. Герсдорф доложил, что Небель твердо ему это обещал.

Вчера несколько церквей из тех, что большевики превратили в кинозалы или «богопротивные выставки», получили возможность снова проводить службы. На открытие собралось много народу. Некоторые богомольцы пришли издалека. Они вымыли помещения и украсили их цветами. Многие изображения Христа и иконы, которые религиозные люди десятилетиями прятали от властей, были принесены к церквям и водворены на подобающее им место. Когда закончилась военная служба, верующие, среди которых много молодых людей, устремились во внутренние приделы храмов и стали целовать священные предметы, в том числе кресты, висевшие на шеях военных капелланов. Многие не выходили из храмов и молились до самого вечера. Похоже, этими людьми будет нетрудно руководить!

«Смоленский котел» доживает последние часы. Значительные силы противника также окружены под Рославлем. Около Ельни русские перешли в атаку и прорвали наши передовые линии. [115]

5/8/41

ХХХХШ корпус перешел наконец в атаку на правом крыле 2-й армии. Северное крыло XXXV корпуса, который должен наступать через болота в верхнем течении Птичи, также медленно двинулся вперед. Вклинивание противника в наши боевые порядки в районе

Ельни ликвидировано; в этом районе боевых действий установилось затишье. Полагаю, так оно будет и впредь, поскольку атаковать там русским нет никакого смысла, коль скоро изменить положение под Смоленском они более не в силах. Сражение под Смоленском закончилось; число пленных и количество захваченного военного имущества очень велики! Кроме того, русские потерпели серьезное поражение под Рославлем. За линией фронта на правом крыле 2-й армии тыловые войска продолжают вести бои с русским кавалерийским корпусом, от которого, надеюсь, уже мало что осталось.

Предварительным условием для проведения дальнейших операций является разгром врага на флангах группы армий. Не могу сказать, что мне нравятся планы 2-й армии относительно атак на южном фланге. Положение там значительно бы упрочилось, если бы ХХХХШ корпус начал атаку несколько дней назад. Но я надеюсь, что русские, много и безуспешно там атаковавшие, уже выдохлись, и серьезного сопротивления оказать не смогут.

Атаку на северном крыле 2-й армии необходимо повторить, а это проще сказать, чем сделать. Надеюсь, нам удастся к этому времени довести до нужной кондиции хотя бы одну танковую дивизию, чтобы задействовать ее в атаке. Верховное командование сухопутных сил издало приказ, в соответствии с которым по крайней мере одна дивизия II корпуса (Брокдорф-Алефельдт) группы армий «Север» должна подключиться к атаке в южном направлении со стороны Холма, поддержав таким образом наступление се верного [116] крыла 2-й армии. Я, признаться, не очень-то в это верю, поскольку у группы армий «Север» полно других забот.

Вечером издал приказ следующего дня:

«С уничтожением русских дивизий, попавших в окружение у Смоленска, трехнедельное сражение за Днепр, Двину и Смоленск завершилось блестящей победой германского оружия и германского духа. Взято в плен 309110 солдат и офицеров, захвачено и уничтожено 3 205 танков, 3 000 артиллерийских орудий и 341 самолет. И эти данные еще далеко не полны. Это великое достижение уже вошло в анналы истории! Солдаты! Я взираю на вас с благодарностью и гордостью, так как только благодаря вам стал возможен этот грандиозный успех. Да здравствует фюрер!»

6/8/41

Тщательное изучение предложения 2-й армии относительно атаки на ее правом крыле, которую планируется начать 7 августа, выявило такое странное обстоятельство, что атака по всему днепровскому фронту и в направлении сильно укрепленного Жлобина будет осуществляться силами одной-единственной дивизии. Не приходится сомневаться, что по этой причине атака на правом крыле обречена на неудачу. Казалось бы, главный удар должен наноситься слева? Но там каждая дивизия удерживает фронт протяженностью не менее двенадцати километров, а находящиеся за боевыми порядками резервы состоят из одного пехотного полка и кавалерийской (1-й) дивизии. Нет, так дело не пойдет! С тяжелым сердцем я отдал приказ отложить атаку и попросил Вейхса приехать ко мне для серьезного разговора. Совершенно случайно в штаб-квартиру группы армий в это время заехал Гальдер. Он согласился с моей точкой зрения. Гальдер также присутствовал при обсуждении плана Вейхса, когда я изложил свою концепцию [117] атаки. Гальдер снова со мной согласился. Между тем моя концепция очень проста: необходимо усилить крылья за счет центра. Для этого следует передвинуть ХХХХШ корпус в район южнее Жлобина, забрать дивизию из центра, а также передвинуть 162-ю дивизию (Франке) на восточное крыло. И еще: на левом крыле обязательно должна быть задействована танковая дивизия. Гудериан категорически против передачи Вейхсу танковой дивизии. Ради этого он даже готов пойти на неподчинение приказу. Я симпатизирую этому человеку, мне по душе его стремление обеспечить своей группе полноценный отдых и пополнение, но на этот раз он зашел слишком далеко! Гальдер вообще считает, что мы сможем приноровиться к русскому методу ведения войны без оглядки на фланги, только задействовав на крыльях фронтов отдельные танковые дивизии, которые обеспечат их безопасность и продвижение.

Если это условие соблюдено не будет, то мы, по мнению Г альдера, получим непомерно длинные, растянутые фланги. Между прочим, в моем секторе фронта наблюдается именно такая картина.

7/8/41 .

Утром пришел любопытный рапорт относительно того, что противник под Рославлем отступил на юг и, в особенности, на юго-восток. Я приказал Гудериану немедленно провести разведку силами моторизованных подразделений, чтобы выяснить, что там происходит в действительности. Позже Г удериан предложил воспользоваться брешью, оставленной противником около Рославля, чтобы опрокинуть русских в крайней оконечности его правого крыла или на фронте 7-й (пехотной) дивизии силами 3-й (Модель) и 4-й (Фрейер фон Лангерман унд Эрленкамп) танковых дивизий с целью устранения всякой угрозы с этого направления. Кроме того, Гудериан сказал, что по [118] еле выполнения этой задачи, с которой он надеется справиться до 9 августа, он может 10 августа начать наступление в юго-западном направлении в сторону Краснополья, чтобы уничтожить войска русских, противостоящих восточному крылу 2-й армии. При таких условиях задействовать танковую дивизию на левом крыле 2-й армии будет не нужно! Так как к вечеру сведения об отступлении противника подтвердились, я предоставил Гудериану свободу действий и послал к нему Грейффенберга с тем, чтобы он напомнил ему, что атака на Краснополье должна начаться не ранее 10 августа, да и то если ситуация позволит, и что после захвата Краснополья наибольшее значение приобретает движение в сторону Чечерска.