Текст книги "Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941-1945"

Автор книги: Федор фон Бок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

20/6/41

После того как Браухич сообщил мне в Берлине о запланированном времени начала атаки, ОКВ неожиданно отказалось от идеи единовременного выступления всех трех [45] групп армий. Но напрасно я расточал силы, выражая ОКВ свою озабоченность по этому поводу; признаться, меня не так волновало единовременное выступление всех наземных войск, как увязка начала наземного выступления с временем воздушной атаки. Пришлось договариваться. Достичь договоренности с Рундштедтом не составило труда, но Лееб желает во что бы то ни стало начать на десять минут раньше. Таким образом, я пострадал больше всех: мое правое крыло должно атаковать в соответствии с временем, установленным Рундштедтом, а левое – согласно расписанию Лееба.

Меня посетил господин X., только что вернувшийся из Москвы. Он рассказал мне о ситуации по ту сторону границы. Руководящие люди в России считают, что война с Германией неизбежна. Господин X. надеется, что они не сомневаются также и в том, что Россия потерпит поражение. Но Сталин, возможно, не так уж и опасается военного поражения в европейской части России. Быть может, он надеется отступить за Урал и ждать там, когда страны западной демократии доконают Г ерманию? Коли так, он даже может этому поспособствовать, взвалив заботы о прокорме многомиллионного населения в европейской части России, а также многочисленных русских военнопленных на плечи Германии! Более того, Сталин может найти необходимые для продолжения войны сырье и людские ресурсы на востоке от Урала, если уж нам придет в голову его преследовать. Временный сбой в работе русского государственного аппарата не сыграет решающей роли, принимая во внимание политическое устройство и условия жизни в этой стране. Сегодня моя уборщица-полька показала, как трудно сохранить что-либо в секрете в военное время. Так как я, по ее мнению, скоро надолго уеду, она просила меня сохранить за ней место и позволить убирать квартиру во время моего отсутствия! [46]

21/6/41

Переехал в Рембертов около Варшавы. Завтра утром мы атакуем! Кессельринг – по обыкновению дружелюбный и готовый подать руку помощи, – приехал ко мне вечером, чтобы еще раз обсудить вопросы кооперации между Люфтваффе и полевыми войсками. [47]

Часть 2.

22 июня 1941 г. – 31 декабря 1941 г.

(Восточный фронт, командующий группы армий «Центр»)

22/6/41

Все началось в соответствии с планом. Странное дело: русские почему-то оставили один мост через Буг в целости и сохранности.

Поехал в Брест. Еще до полудня здесь стоял железнодорожный мост, очень удобный для переправы войск на другой берег. Временные военные мосты все еще сооружаются.

Оттуда поехал в XII корпус, в бронетанковую группу Гудериана и в танковый корпус Лемельзена (XXXXVII моторизованный армейский корпус, позже получивший обозначение «XXXXVII танковый корпус»). Пока у всех все идет гладко, только у Лемельзена наблюдаются трудности с переправой через Буг. Должно быть, потому, что подъездные пути к военным мостам здесь проложены по болотистой местности.

Поначалу сопротивление противника было довольно вялым.

Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как «за», так и «против» этого. Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус.

Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией. [48]

23/6/41

Мы продвигаемся вперед; больше всех в этом смысле преуспела бронетанковая группа Гота (3-я танковая группа), которая вечером перешла под прямое командование группы армий. У танковой группы Гудериана (2-я танковая группа) дела обстоят далеко не так

гладко. Проблемы на переправах у Бреста – такие же, как у корпуса Лемельзена, – затрудняют доставку горючего.

Противник продолжает удерживать цитадель в Брест-Литовске. Ездил в 19-ю танковую дивизию, где с наблюдательного пункта танковой роты созерцал бункер, который продолжает огрызаться огнем, хотя укрепленные позиции по периметру уже захвачены нашими войсками. Впрочем, пока наибольшую опасность для нас представляет наша собственная артиллерия!

Бескультурье и состояние дорог вокруг неописуемые.

Русские упорно сопротивляются. Замечено, что в боях часто принимают участие женщины. Согласно показаниям военнопленных, политические комиссары стимулируют солдат к сопротивлению рассказами о том, что мы убиваем всех пленных! Тут и там русские офицеры стреляются, чтобы избежать плена.

Г лубокое проникновение танковой группы Г ота ставит на повестку дня весьма актуальный вопрос: должен ли Гот продвигаться в направлении севернее Минска, как было приказано ранее Верховным командованием сухопутных сил, или ему следует нанести мощный удар по линии Витебск – Полоцк. Я склоняюсь ко второму варианту, так как сомневаюсь, что наше намерение закрыть «котел» в районе Минска приведет к решающему успеху. Я опасаюсь, что противник в самое ближайшее время выведет свои войска из этого района. Повернув танковые войска в направлении Минска, мы только потеряем время, которое противник может использовать для создания новой оборонительной [49] линии за Двиной и Днепром. Поскольку Грейффенберг и Гальдер помочь мне советом так и не смогли, я позвонил Браухичу, чтобы разрешить этот давно уже вызывающий трения вопрос раз и навсегда! Браухич сказал мне, что противник, находящийся перед фронтом группы армий «Север», отходит за Двину и что там сосредоточены значительные танковые силы русских. При таких условиях он считает опасным бросать недостаточно мощную бронетанковую группу Гота в наступление на районы, лежащие перед Двиной и за ней, в одиночестве. По этой причине она должна соединиться с танковой группой Гудериана в районе Минска согласно первоначальному приказу, после чего они обе могут продолжать наступление через линию Днепр – Двина. В этой связи я указал, что после того, как 3-я танковая группа двинется на Минск, ужасные дороги в секторе Днепр – Двина заставят ее снова повернуть на северо-восток. Более того, поворачивая к Минску, Гот подставит свой фланг и тылы под удар упомянутых русских танковых сил, и ему все равно придется посылать сильный заслон в направлении Витебск – Полоцк. Браухич подтвердил, что посылать заслон придется, но изменить ранее отданные приказы отказался.

По этой причине я послал Готу следующее распоряжение:

«Продолжайте наступление в направлении Минска и севернее, осуществляя постоянное прикрытие от возможного нападения со стороны верхнего течения Двины между Витебском и Полоцком. Группа армий своевременно направит вам необходимые приказы, если после захвата моста на юго-востоке от Молодечно ситуация сложится таким образом, что всей вашей танковой группе придется двинуться в направлении Витебск – Полоцк».

Таким образом я надеялся заложить основу для позднейшего поворота танковой группы Гота в направлении [50] Витебск – Полоцк, что рано или поздно станет насущной необходимостью.

Люфтваффе докладывают об опустошительном эффекте своих воздушных атак на колонны русских войск, отступающих к Минску.

24/6/41

Ближе к полудню приехали Гинант (военный комендант оккупационной зоны «Восток», позднее генерал-губернатор) и Кессельринг (2-й воздушный флот).

Грейффенберг продолжает вести дискуссии с Верховным командованием сухопутных сил по поводу направления движения наступающих танковых групп; позиция Верховного командования сухопутных сил остается неизменной.

Русские отчаянно сопротивляются; имели место сильные контратаки в районе Гродно против VIII (Хейнц) и XX (Матерна) армейских корпусов; танковая группа Гудериана также приостановила движение из-за сильных контратак из района Слонима.

25/6/41

Сегодня после очень тяжелых боев наконец пала цитадель в Бресте.

Утром приехал Шмундт (главный армейский адъютант Гитлера) и сообщил нам, что фюрер интересуется, насколько велика будет зона окружения под Минском, а также выражает беспокойство относительно того, сумеют ли наши чрезмерно растянутые войска принудить к сдаче оказавшиеся в окружении крупные силы русских. В этой связи фюрер задается вопросом, не следует ли во избежание неудачи сомкнуть наши танковые клещи под Новогрудком. [51] Шмундт собирается передать мое мнение по этому вопросу генералу Йодлю из Верховного командования.

Позвонил начальнику штаба 3-й танковой группы (фон Хюнерсдорф) и проинформировал его, что продвижение в направлении Двины является в настоящее время делом второстепенным, сейчас главное – завершить текущие операции, полностью окружить войска русских между Белостоком и Минском и уничтожить их. Молниеносный прорыв 3й танковой группы в район Минска явится прелюдией к этому. В этой связи осуществление прикрытия восточного фланга группы около Борисова и в верхнем течении Двины представляет особую важность. Хюнерсдорф сразу же со мной согласился, но заметил, что дороги в этом районе на редкость плохие!

В нескольких словах сообщил Штраусу (9-я армия) о сложившейся ситуации, поделился с ним своими размышлениями по поводу того, как надо вести сражение, а также поставил его в известность о возможном повороте его армии к намечающемуся русскому «карману» – при осуществлении прикрытия восточного фланга.

Поставил в известность начальника штаба 4-й армии (Блюментрит) о том, что левое крыло его армии также должно быстро продвигаться вперед, чтобы снять давление с правого крыла 9-й армии.

Около 15.00 пришло известие относительно того, что Верховное командование сухопутных сил планирует создание еще более тесного кольца окружения в намеченном районе! Гальдеру видится движение южного фланга его «клещей» в направлении Зельвы и Волковыска, и сосредоточение на этом фронте главных сил 9-й армии, которые должны завершить окружение. Я в ярости, так как при этом мы, добившись крупного тактического успеха, упустим возможность достижения куда более значительной победы!

Тем временем пришел новый приказ о дальнейшем использовании [52] танковых групп, который настоятельно требует их продвижения в сторону Минска, где они получат возможность сомкнуть ряды и пополнить запасы горючего, чтобы иметь возможность развивать наступление в восточном направлении.

Я снова позвонил Штраусу (9-я армия) и сказал, что наша дальнейшая дискуссия отменяется, так как на его счет пришел новый приказ, который я сейчас же ему высылаю. Надо сказать, этот приказ значительно сокращает сектор его наступления. В этой связи Штраус долго меня благодарил: по-видимому, при этом известии он испытал немалое облегчение. Знал бы он, как мало я этого заслуживаю! Ведь я, несмотря на кризисное положение XX и VIII армейских корпусов, продолжаю настаивать на более широком охвате русских.

Танковая группа Гудериана преодолела сложности в районе Слонима; во второй половине дня ее левая колонна достигла Барановичей. Правая колонна также возобновила наступление.

Благодаря использованию местного вагонно-локомотивного парка мы получили возможность осуществлять транспортировку войск и грузов по местным железным дорогам. Задействованная нами ветка протянулась на 80 километров к востоку от Бреста. Это позволит разгрузить движение на забитых автомобильным транспортом дорогах и облегчить снабжение танковой группы Гудериана.

26/6/41

Утром приехал Браухич. Я до такой степени был раздражен изданным им приказом о преждевременном смыкании клещей, что, когда он поздравил меня с достигнутыми войсками группы армий «Центр» успехами, я проворчал:

«Сомневаюсь, что в этом «котле» нам достанется большая добыча». [53]

Когда я выразил сомнения относительно способности 4-й армии замкнуть кольцо окружения в восточной части «котла» в районе Зельвы по причине того, что требовавший этого приказ явился для всех нас полной неожиданностью, Браухич предложил задействовать для этого 29-ю моторизованную дивизию (Больтенштерн). Это совсем не то, чего я хочу, но избежать этого невозможно – дивизия временно предоставлена в распоряжение 4-й армии.

Верховное командование сухопутных сил намеревается в районе Минска объединить две танковые группы под командой Клюге, которому одновременно будут подчинены пехотные дивизии, высвободившиеся из сражений. Г енерал-полковник фон Вейхс (2-я армия) возглавит командование войсками вокруг «котла». Я считаю это решение в корне неверным и вчера высказался против него. «Котел» должен находиться под контролем тех двух армий, которые его образовали. Я, во всяком случае, так бы именно и распорядился.

Вейхс примет на себя командование 4-й армией – в том случае, если Клюге возглавит объединенную танковую группу (Клюге оставался командующим 4-и армией вплоть до 18 декабря 1941 года).

Двенадцать часов добирался по большой жаре и пыли по разбитым дорогам в расположение XIII и XII армейских корпусов, а также 19-й (танковая) и 197-й дивизий. Командир VII армейского корпуса генерал Фармбахер доложил, что противник демонстрирует признаки полной дезорганизации. Наши войска всюду производят хорошее впечатление.

Грейффенберг отправился самолетом в расположение 9-й армии для выработки общего подхода относительно создавшейся ситуации. Попутно он выяснил, что положение XX корпуса на правом крыле армии опасений больше не внушает. В любом случае, он не «испепелен дотла», как об этом кое-кто говорил вчера, и даже находится во вполне [54] боеспособном состоянии. Как бы то ни было, такие слухи свидетельствуют о том, что противник предпринимал отчаянные попытки выбраться из «котла».

Оказывается, кое-какие бункеры цитадели Бреста все еще продолжают держаться, и наши потери там высокие. Таким образом, рапорт от 25 июня соответствует истине далеко не полностью. Противник также продолжает удерживать кое-какие небольшие укрепленные узлы далеко за нашей линией фронта. Гудериан достиг района Барановичей, но там и застрял. Впрочем, его правое крыло сумело обеспечить себе кое-какое жизненное пространство и даже продвигается в направлении Слуцка.

27/6/41

Отдал необходимые распоряжения относительно затягивания петли вокруг «котла». Это в первую очередь относится к войскам 4-й армии и правого крыла 9-й армии. Есть свидетельства того, что продвижение там застопорилось; 4-я армия стремится это скрыть и утверждает, что лишь пытается «укрепить свой фронт». Русские осуществляют повторные попытки выбраться из «котла» в тех пунктах, где давление «клешей» усиливается. Это приводит к серьезным кризисным ситуациям в некоторых местах – в особенности, на правом крыле 4-й армии (на фронте XXXXIII армейского корпуса Хейнрици). Гудериан возобновил атаки на Барановичи! Пора бы уже с ними разделаться, особенно учитывая то обстоятельство, что Гот основательно продвинулся в направлении Минска, где вынужден в одиночку отбивать сильные контратаки русских танков. Между тем, если мы хотим создать новый, более крупный «котел», клещи в том районе необходимо начать смыкать, пусть даже ценой кое-каких издержек. Если обойдется без них, то это следует рассматривать как чистой воды удачу! В этой связи я вывел танковую группу Гудериана из состава [55] 4-й армии и напрямую подчинил ее штаб-квартире группы армий. Это мероприятие завершилось около полуночи.

Верховное командование сухопутных сил обеспокоено положением правой колонны группы Гудериана, которой я приказал взять Бобруйск и которая уже находится на марше в указанном направлении. Так как Верховное командование сухопутных сил своей властью потребовало осуществлять фланговое прикрытие вплоть до Днепра, я лично могу объяснить это только тем, что оно считает группу Гудериана недостаточно сильной для того, чтобы закрыть новый «котел» с юго-востока на всем протяжении от Слонима до Минска. Я считаю, что для этого нам нужно для начала хотя бы захватить мосты через Березину. Они крайне необходимы для переброски войск в указанном направлении, да и позже понадобятся.

В полдень приехал Вейхс (2-я армия) со своим заместителем начальника штаба подполковником Витцлебеном; во второй половине дня меня навестил генерал артиллерии Бранд из Верховного командования сухопутных сил, который описал мне в деталях атаку на цитадель в Бресте.

Я коротко обрисовал Браухичу ситуацию и сказал ему, что русские, естественно, прилагают все усилия к тому, чтобы не позволить «клещам» сомкнуться. По этой причине они контратакуют там, где на них оказывается максимальное давление. Такой точкой справа является сектор наступления XXXXIII корпуса (Хейнрици), где 4-я армия использовала для поддержания атаки части XII корпуса (Шрот). Вторая такая точка находится в зоне наступления 9-й армии – конкретно в секторе 28-й дивизии (Цинхубер). Слева от нее 161-я дивизия (Вильк) ведет сражение с крупными силами противника за Лиду. Если давление противника на эти дивизии усилится или если армии не удастся замкнуть кольцо окружения в районе Зельвянки, [56] придется задействовать части V корпуса (Руоф). При этом VI армейский корпус (Фёрстер), который сегодня находится на юго-западе от Вильно, останется в нашем распоряжении. Что же касается Вильно, то его займет 900-я моторизованная бригада. Браухич со мной согласился.

Вечером до меня дошло известие, что ХХХХШ корпус значительно ослабил давление на противника. Когда Клюге утром докладывал обстановку, только очень чуткое ухо могло уловить намек на возможность такого развития событий. Но теперь об этом говорят во всеуслышание. При всем том меня больше беспокоит восточная оконечность «котла»; здесь, по линии реки Зельвянка, 29-я (моторизованная) дивизия должна замкнуть окружение. Существует большая вероятность того, что противник попытается прорваться именно в этом секторе. Если контратака начнется, единственное, что мы можем сделать, чтобы поддержать 29-ю дивизию, – это направить в ее сектор части танкового корпуса Фитингофа – резервного корпуса группы Гудериана, который в настоящее время движется через Слоним в направлении Минска. Я бы предпочел этот корпус не задействовать, так как он нужен под Минском. Ноя. возможно, буду вынужден это сделать, поскольку не могу себе позволить выпустить противника из кольца.

Поздно вечером пришло известие, что положение XXXXIII корпуса еще более тяжелое, нежели мы полагали. Контакт между этим корпусом и IX корпусом потерян в районе Беловежской пущи – противник контратакует крупными силами у реки Зельвянка.

28/6/41

Танковая группа Гота вошла в Минск; там продолжаются тяжелые бои. Правый фланг группы подвергается непрестанным атакам со стороны «котла». [57] Лида взята войсками 9-й армии, чей фронт передвигается к Неману и за него; восточное крыло – к Жодино.

Внутренние крылья обеих армий сближаются друг с другом на востоке от Белостока; 4-я армия все еще не в состоянии замкнуть кольцо окружения на восточном фронте «котла» – на реке Зельвянка. Когда утром я с тяжелым сердцем передал в распоряжение Клюге 10-ютанковую дивизию с тем, чтобы он побыстрее справился с трудностями в своем секторе, Клюге сказал:

«Я еще не думал о том, как ее задействовать».

Когда он наконец надумал, время для эффективной атаки было упущено.

Говорят, что 1-я кавалерийская дивизия (Фельдт), которая находится в подчинении Гудериана, вошла в Пинск. Так как при этом она оказалась вне зоны ответственности танковой группы Гудериана, я переподчинил ее 4-й армии.

Вечером обсуждал с начальником штаба 9-й армии Век-маном создавшееся положение. Кроме того, сказал ему, что после того, как сражение за «котел» завершится, армии, возможно, придется наступать по линии Молодечно – Ходучиски в восточном направлении. С этой точки зрения армии следует подтянуть к фронту свои резервы и высвободившиеся из сражений в районе «котла» силы. 4-я армия также была поставлена в известность относительно возможного изменения направления ее движения.

Наши потери нельзя назвать незначительными. Тысячи русских солдат скрываются в лесах в нашем тылу; некоторые переодеты в гражданскую одежду. Когда им станет нечего есть, они обязательно выйдут из лесистой местности. Однако выловить их всех не представляется возможным, принимая во внимание обширность этих территорий. За сто километров от линии фронта, в Семятичах, 293-я дивизия продолжает сражаться за несколько сильно укрепленных дотов, которые ей приходится брать штурмом [58] один за другим. Несмотря на сильнейший артиллерийский огонь и использование всех имеющихся в нашем распоряжении современных средств нападения, гарнизоны этих дотов упорно отказываются сдаваться.

29/6/41

Рапорты частей часто очень неточны, что неудивительно, принимая во внимание сложный характер местности. Сегодня выяснилось, что 1 -я кавалерийская дивизия находится на сто километров севернее того места, о котором упоминалось во вчерашнем рапорте. Так как сейчас она находится в секторе танковой группы, пришлось вернуть ее Гудериану.

Ситуация на правом крыле 4-й армии остается неясной. Части основательно перемешались. Русские просачиваются то тут, то там. Вчера XII корпус должен был атаковать, чтобы замкнуть кольцо окружения на Зельвянке. Атака захлебнулась и должна была повториться сегодня на рассвете, но с началом затянули. Предположительно, она началась только в 11.00.

Меня такое положение вещей не устраивает. Помимо всего прочего неудачные атаки сковывают там значительные силы танковой группы Гудериана – 29-ю моторизованную дивизию и части 10-й танковой дивизии. Это может иметь отрицательный эффект. С другой стороны, надо же когда-нибудь «захлопнуть дверь»! Но если до вечера нам не удастся это сделать, придется танковые части из этого сектора вывести и вернуть под командование Гудериана. В противном случае мы не сможем установить контакт с Готом в районе Минска, как, равным образом, запечатать южный сектор «котла» между рекой Шара и Минском. В этой связи я отдал приказ начать подготовку к отводу танковых частей.

Так как болотистая местность затрудняет продвижение [59] техники, 9-я армия преодолеть расстояние от Дворика до Шары и захватить на ней мосты не смогла. По этой причине мне никак не удается полностью запечатать «малый котел»!

Получил известие, что Гудериан достиг наконец Минска. Это значит, что большое кольцо окружения замкнулось! Я напомнил и ему, и 9-й армии о необходимости посылки разведывательных частей и заслонов через Березину к Днепру. Но это все второстепенные миссии. Наша главная задача на ближайшее время – крепко-накрепко запечатать оба «котла».

Это не работа, а какое-то дьявольское наваждение! Если мы задействуем для этого в районе Минска танки ударных групп, они будут скованы там до тех пор, пока не будет ликвидирован весь Белостокско-Минский «котел». А я хочу как можно быстрей выйти к Днепру или, по крайней мере, захватить мосты через Березину – чтобы не драться за эти мосты позже. Так что придется заниматься этим сейчас. Надо было замыкать кольцо окружения не у Зельвы и Минска, а на Березине!

Вечером снова разговаривал с Гудерианом, так как озабочен положением на фронте между Столбцами и Слонимом. Гудериан считает, что мне беспокоиться не о чем. Тем не менее я попросил его отнестись к делу со всей серьезностью, так как русские, скорее всего, будут прорываться на юго-востоке – по той простой причине, что им уже дали по носу на северо-востоке и на востоке (в Лиде и Минске), а также потому, что в стратегическом отношении юго-восточное направление представляется наиболее выгодным.

Правая колонна Гудериана достигла Бобруйска, где захватила плацдарм на другом берегу Березины.

Мне пришлось еще раз напомнить Г оту, что ему необходимо взять Борисов, так как его захват напрямую связан с выполнением главной миссии танковой группы. [60]

30/6/41

Ездил из Белостока, где нашими войсками захвачены армейские склады русских, в штаб-квартиры XII корпуса и 23-й дивизии (Хеллмих), части которой я встретил на марше. Люди свежи, но лошади на пределе – во время передвижения по этим дорогам им следует выдавать двойную порцию овса.

Дорога Белосток – Волковыск на всем своем протяжении являет сцены полного разгрома. Она загромождена сотнями разбитых танков, грузовиков и артиллерийских орудий всех калибров. Люфтваффе неплохо потрудились, обрабатывая отступающие колонны. Здесь противнику был нанесен тяжелый удар.

Полевые командиры рапортуют, что русские делают вид, будто сдаются, после чего открывают по нашим войскам ураганный огонь. Подобные действия так обозлили наших людей, что они убивают на своем пути всех подряд. Впрочем, русские с нами тоже не церемонятся и, согласно рапортам, добивают наших раненых.

Когда вечером вернулся домой, обнаружил, что наши дела на правом крыле 4-й армии между реками Зельвянка и Шара все еще оставляют желать лучшего!

1/7/41

Утром меня первым делом поставили в известность, что вчера Клюге выезжал в расположение XII корпуса, весь день проплутал, но до места так и не добрался. Ничего удивительного: почти все корпуса 4-й армии имеют разные фронты. Сложный рельеф – внутри «котла» находится Беловежская пуща – и упорное сопротивление русских, части которых время от времени прорываются сквозь тонкое кольцо окружения, являются главными источниками неуверенности и замешательства, каковые отмечаются в наших [61] войсках. Сегодня 4-я армия послала части IX корпуса (Гейер) в наступление через Зельву в северо-восточном направлении, чтобы очистить от русских район между Зельвянкой и Шарой. По счастью, эта атака увенчалась успехом. Все туже стягивается кольцо окружения вокруг «малого котла». Докладывают, что захвачено много пленных и разнообразного вооружения.

Пора приниматься за восточный «котел». Полагаю, что очистить его будет не в пример легче, чем «малый», да и времени на это потребуется куда меньше, так как способность противника к сопротивлению подорвана нехваткой продовольствия и боеприпасов.

Верховное командование сухопутных сил приказало направить дивизию в район Пинскадля создания заслона от атак со стороны заболоченной местности.

Во второй половине дня я издал приказы, касавшиеся стягивания фронта вокруг «котла» и подготовки к новым операциям.

Наша следующая цель – танкодоступная местность к востоку от Смоленска. Танкистам не терпится поскорей устремиться в атаку; я тоже голосую за это обеими руками, но положение вещей на 1-2 июля таково, что я могу позволить им лишь ведение более интенсивной разведки в направлении Березины и Днепра при одновременном сдерживании противника, оказавшегося в восточном «котле». Ранее 3 июля атака объединенных танковых групп проводиться не будет. Командование танковыми силами прорыва должен взять на себя Клюге. Вейхс же возглавит 4-ю армию, которая в ночь со 2 на 3 июля получит обозначение «2-я армия». Должен сказать, что танкистам все вышеперечисленное не нравится – точно так же, как мне.

Во второй половине дня поехал на позиции тыловых войск. Генерал фон Шенкендорф, чья штаб-квартира находится в Констанчине около Варшавы, хочет обсудить со мной вопросы обустройства наших тылов. 3 июля, как я [62] Верховному командованию сухопутных сил и докладывал, он примет на себя командование тыловыми частями моей группы армий.

2/7/41

Утром позвонил Браухич и попросил проинформировать его о намерениях группы армий. Три проблемы вызывают у него озабоченность. Первая: обладают ли танковые группы достаточными силами для того, чтобы завтра перейти в наступление; вторая: хорошо ли подготовлены танковые группы в смысле снабжения; и третья, которая беспокоит его более всего: в состоянии ли оставшиеся танковые части сдерживать оказавшиеся в восточном «котле» крупные силы противника. Мне в значительной степени удалось развеять его сомнения, хотя я не мог не поставить его в известность о том, что материальное обеспечение танковых групп оставляет желать лучшего, поскольку говорить об устройстве баз снабжения в Минске пока не приходится.

Разведывательные донесения свидетельствуют, что противник обустраивает новые оборонительные линии на Днепре и у «ворот» Смоленска (Орша – Витебск). Говорят, что вчера в Смоленске побывали Ворошилов (член Г осударственного комитета по обороне) и Тимошенко (Народный комиссар обороны СССР), который курирует Западный фронт. Мои опасения относительно того, что впереди нас ждут тяжелые бои, похоже, оправдываются.

Во второй половине дня Гальдер позвонил Грейффенбергу. Верховное командование сухопутных сил продолжает выказывать беспокойство на предмет нашей способности контролировать восточный «котел». Оно даже задается вопросом, не стоит ли в этой связи отложить наступление объединенной танковой группы. Если это произойдет, Верховное командование сухопутных сил [63] потеряет шанс воспользоваться плодами доставшегося нам немалой кровью успеха, так как русские получат дополнительное время для укрепления своих оборонительных позиций на Днепре и по линии Орша – Витебск! На мой взгляд, мы и без того непозволительно долго тянем с началом атаки.

Я позвонил Г альдеру, который сказал, что он, прежде чем отправиться с докладом к фюреру, хотел бы выяснить мою позицию. Я сказал ему, что беспокоиться не о чем, так как, во-первых, танковые группы не могут забрать ни одного человека из дислоцирующихся вокруг «котла» войск без моего разрешения. Во-вторых, котел постоянно уменьшается благодаря неустанному давлению, которое оказывают на него пехотные части, и что опасность прорыва русских с каждой минутой становится все более эфемерной. В-третьих, я готов направить 900-ю моторизованную бригаду для укрепления северо-восточного сектора наших войск, которые держат фронт вокруг «котла», а также для того, чтобы высвободить для наступления танковые части Гота. В-четвертых, 4-я армия направила свои передовые части через Слоним для усиления кольца окружения в этом секторе. И, в-пятых, – я принял к сведению пожелание Верховного командования сухопутных сил задействовать танки для усиления давления на «котел», и отдал распоряжение объединенной танковой группе атаковать своим внутренним крылом на запад от Минска в направлении Налибокской пущи, если там сложится угрожающая обстановка, чего, впрочем, я пока не наблюдаю.

Ситуация с восточным «котлом» значительно отличается от той, которая сложилась с малым «котлом» на западе. Находящиеся в окружении русские части до сих пор серьезных скоординированных попыток прорыва не предпринимали. Остается надеяться, что у них не хватит для этого сил и в будущем. Конечно, существует опасность просачивания противника через наши позиции, особенно в юго-западном [64] секторе фронта, где наши войска чрезмерно растянуты, но этого, как видно, не избежать. Далее я описал свои впечатления от поездки по дороге Белосток – Волковыск и прилегающим районам, где противнику, на мой взгляд, был нанесен тяжелый удар.