Текст книги "По следам призрака"

Автор книги: Фаниль Галеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

ДЕЛО «БОРОДАЧА»
Повесть

Занятый делом, Брагин не заметил, как в кабинет вошла секретарша.

– Андрей Павлович, вам пакет! – сказала она, остановившись возле стола.

Следователь молча кивнул, продолжая перелистывать страницы нового дела. Взгляд девушки упал на его волнистые волосы, скользнул по крепким, крутым плечам. Брагин поднял голову – взгляды их встретились. Смутившись, девушка быстро положила пакет на стол.

– Что-нибудь случилось, Ира? – чуть удивленно посмотрел на нее Брагин.

– Нет, нет! – растерянно сказала она. – Просто… просто я принесла вам…

Пожав плечами, следователь взял пакет и распечатал его. Лицо его, доселе суровое, напряженное, сразу посветлело.

Это были материалы из криминалистической лаборатории: документы, фотографии.

Он с улыбкой взглянул на секретаршу.

– Спасибо, Ирочка. Это то, что я ждал.

– Пожалуйста! – улыбнулась в ответ девушка и мелкими торопливыми шагами покинула кабинет.

Некоторое время Брагин сидел, уставившись на лежавшую перед ним пачку документов. «Что она таит в себе? Ключ к раскрытию преступления? Небольшую зацепку? А может, новые сомнения, переживания?»

Он отодвинул все прочие бумаги на край стола и стал торопливо разбирать полученные документы…

Заключение экспертов прямо-таки ошеломило. В категорической форме оно утверждало, что отпечаток пальца на обнаруженном на месте происшествия бумажнике принадлежит особо опасному рецидивисту Василию Бодяге, тому самому, что полгода назад бежал из мест лишения свободы.

Брагин вытащил из ящика стола пачку сигарет, которые держал «на случай душевного кризиса», и закурил. Задыхаясь и морщась от табачного дыма, поднял телефонную трубку и набрал номер.

– Добрый день, капитан! – с улыбкой произнес он.

– А, день добрый, старина! – отозвался начальник отдела уголовное розыска Крутиков. – Бьюсь об заклад, у тебя есть новости!

– Ты не ошибся. Только что получил материалы экспертизы…

– Что ты говоришь?

– Да. Они передо мной.

Следователь услышал, как пальцы Крутикова нетерпеливо забарабанили по трубке. На какое-то мгновение он представил лицо капитана, широкое, скуластое, с черными, живыми глазами. По этим глазам, всегда веселым, выражающим неиссякаемую энергию, Брагин, наверное, отличил бы Крутикова среди сотен людей, пусть даже внешне схожих с ним. В молодости Крутиков увлеченно занимался классической борьбой, даже достиг немалых успехов в этом виде спорта, но вскоре женился, и жена, как он сам любил выражаться в ее присутствии, «положила его на лопатки окончательно…»

– Да говори же, не тяни за душу! – раздалось на конце провода.

– Ты знаешь, кто оставил «автограф» на бумажнике убитого? – сказал Брагин, гася сигарету. – Не догадываешься? Оказывается, сам Бодяга к нам в гости пожаловал!

– Да ну?

– Вот тебе и ну. Сравнили отпечатки. Полное совпадение с большим пальцем левой руки! Ты представляешь? Есть еще данные… Было бы неплохо, если бы заглянул ко мне…

– Хорошо. Минут через десять буду.

Положив трубку, Брагин встал и прошелся по комнате. Итак, установлена личность убийцы. Точнее, одного из убийц. Теперь можно сказать уверенно: преступление совершено с целью ограбления.

Тревожной была последняя неделя. Один за другим два нападения на прохожих. Затем кража денег из кассы строительно-монтажного управления и, наконец, это последнее дело… Связь между преступлениями Брагин уловил сразу. Но данные о преступниках были весьма скудные. Грабители действовали внезапно и дерзко. Настолько внезапно, что ни один из потерпевших не смог сколько-нибудь вразумительно описать их внешность. А из допрошенных свидетелей только одна, случайно выглянувшая из окна старуха, утверждала, что у одного из грабителей была борода. Но если это так, то кто он, этот бородач? Где сейчас укрываются убийцы? Какие еще злодеяния они замышляют?

Походив по кабинету, следователь устало опустился в кресло. Мысли его вновь и вновь возвращались к взбудоражившему и поднявшему всех на ноги происшествию на улице Кривой…

…Кириллов возвращался домой поздно ночью. Он уже сворачивал в свой переулок, когда впереди вдруг, где-то совсем близко, раздался выстрел. Из переулка донеслись голоса, крики, тут же грянул второй выстрел. Затем послышался топот, неровный, угасающий, и все стихло.

Кириллов долго стоял, не решаясь заглянуть за угол. Но страх все более уступал любопытству. И когда он, выйдя из-за своего укрытия, решительно направился в глубь переулка, то увидел, что на тротуаре лежит человек. «Убитый!» – с тревогой подумал Кириллов и подошел ближе.

Да, он не ошибся. На тротуаре, распластав руки, лежал мертвый человек. Широко раскрытые, будто застекленевшие от лунного света глаза смотрели на него с коварной усмешкой. Рука сжимала нож…

Обуреваемый страхом, Кириллов бросился было бежать, но не успел сделать несколько шагов, как споткнулся о чье-то тело, которое сразу не заметил, и упал, больно ударившись об асфальт. Руки ощутили под собой кровь…

В убитых опознали начальника цеха одного из местных заводов Виктора Симонова и его двоюродного брата Федора Леонова, возвратившегося недавно из заключения.

Осмотр места происшествия продолжался почти до утра. Брагин и помогавшие ему оперативные работники милиции приняли неотложные меры. Была организована погоня «по горячим следам», но безуспешно. Сотрудники уголовного розыска пустили служебную собаку. Тоже тщетно. Следы затерялись в трехстах метрах от места происшествия на территории городского рынка. То единственное, чем мог утешить себя следователь, представлял пустой кожаный бумажник, обнаруженный возле трупа Симонова. Узнать, кому он принадлежал, оказалось делом нетрудным. Жена Симонова, которую тотчас известили о происшедшем, увидев бумажник, лишь простонала: «Из-за денег несчастного…»

Допрос свидетеля Кириллова, который начал следователь сразу же, сначала не содержал в себе ничего полезного. Не в меру испуганный, свидетель без конца повторял одно и то же, рассказывая сбивчиво, как возвращался домой, как услышал выстрелы, как обнаружил убитых, пока… пока не упомянул о пивной, где коротал тот вечер.

Это сообщение насторожило следователя.

– Вы ничего там особенного не заметили? – спросил он.

И тут Кириллов оживился, заговорил свободно и уверенно, забыв, казалось о пережитом:

– В пивной? Да все было, как вчера, как раньше, как год назад… Вот только разве один тип… Расстроен был чем-то бедняга. Все стоял в углу возле столика и тянул кружку за кружкой. А как выскреб из кармана последнюю мелочь, то руганулся так, что стены дрогнули. А потом вдруг стал плакать, жаловаться на свою жизнь. Никто, мол, его не уважает, и за человека считать не хочет. Видать, не дошел еще до кондиции… Я хотел было помочь ему по-братски, а тут подходит к нему какой-то бородатый, показывает бутылку водки и начинает этак по-дружески, по-свойски что-то говорить. Тот, гляжу, успокоился, притих. А потом и вовсе сдружились. Разговор у них пошел…

– О чем же они говорили?

– Да бог их знает. В пивной стоял шум…

– А не скажете ли, сколько примерно лет бородатому и как он был одет?

Кириллов задумался.

– Сколько лет, не скажу. А одежда… По-моему, он был в пиджаке. То ли сером, то ли синем…

– Ну, а что было дальше?

– Потом бородатый ушел.

– Ушел? Куда?

– К своему столику, конечно.

– Почему, конечно?

– Да потому, что там его ожидал приятель. Собутыльник – так будет правильней, наверное.

– Тоже бородач?

– Не знаю, – пожал плечами Кириллов. – Он стоял спиной ко мне. Коренастый такой, широкоплечий. В кожаной куртке. Это я запомнил точно. Я сам собираюсь такую купить.

– Ну, а потом. Что было потом?

– Я просто перестал обращать на них внимание. Побыл там еще немного и пошел в кино…

После допроса следователь повел Кириллова в морг. Там быстренько все подготовили для опознания.

Брагин подошел к столу, на котором лежал покойник, и, откинув простыню, кивнул Кириллову:

– Подойдите сюда!

Посмотрев на убитого, Кириллов поморщился и отрицательно покачал головой. Стоявший в стороне судебный медик по знаку Брагина снял покрывало со второй кушетки, на которой покоился труп Леонова.

Кириллов несмело подошел к кушетке, и лицо его еще более побледнело. Некоторое время он стоял, не отрывая глаз от покойника, а затем сдавленно произнес:

– Да, это он… К нему в пивной подходил бородатый…

Как показало вскрытие, и Симонов, и Леонов оба убиты из короткоствольного дробового оружия – «обреза».

– Похоже, стреляли два человека и с разных позиций, – констатировал судебно-медицинский эксперт.

Это было все, чем располагал Брагин до сегодняшнего дня.

Теперь же он знал: перед ним опытный, ловкий, коварный противник. Судя по всему, борьба предстоит тяжелая. Как скоро и чем она завершится?

Брагин вспомнил своего старшего друга и наставника следователя Каретникова, с которым познакомился еще на практике, будучи студентом юридического института. Странный человек… Всем он почему-то казался неуклюжим и тяжелым на подъем. Забавно было видеть, как этот высокий плечистый дядька заваривал в кабинете кофе, а затем, причмокивая, пил его, разглядывая одновременно какое-нибудь вещественное доказательство вроде ножа или кастета. Однако работал Каретников как одержимый. Обладал удивительной выдержкой и был непревзойденным мастером «по раскалыванию» преступников.

«Формула следственной работы, брат ты мой, это – вчера, сегодня и завтра… – любил поучать Каретников молодых и тут же принимался рассуждать: – Вот скажи, что ты сделал сегодня? Произвел обыск? Хорошо. А сделал ты это потому, что узнал: похищенные вчера вещи – в квартире подозреваемого. Ведь так, не правда ль? А завтра ты наверняка предъявишь изъятые вещи для опознания или, скажем, назначишь товароведческую экспертизу. Так вот и дальше… А попробуй замкнуться в рамках сегодняшнего дня, зачеркнув вчерашний и пренебрежительно оттолкнув завтрашний. Запутаешься. Запутаешься, как муха в паутине, и не раскроешь преступление. А его раскрыть надо. Надо, друг мой, чего бы нам это ни стоило…»

Философствовал старик, пока однажды не нашли его в кабинете припавшим к столу. Врачи констатировали смерть от инфаркта…

Интересно, что бы сейчас сказал Каретников? Впрочем, в его практике такие преступления, наверное, тоже встречались…

Размышления Брагина прервал появившийся в дверях Крутиков. Лицо капитана выглядело усталым, но глаза – в них по-прежнему светилась радость жизни…

– Ага, вот и в твоем кабинете запахло табачищем! – шутливо заметил он, протягивая следователю руку.

Брагин крепко пожал ее:

– Рад тебя видеть, дружище!

Крутиков придвинул стоявшее рядом кресло и сел, с блаженством откинувшись на спинку.

– Слышал краешком уха, будто собираешься брать преступников за бороду? – сказал он, улыбаясь, и скользнул взглядом по столу, на котором лежали материалы экспертизы.

– Где уж там за бороду! За волосинку бы! – отшутился Брагин.

– Наделал ты шуму с этой экспертизой! Мы уже разослали повсюду ориентировки, запросили данные о личности Бодяги. Надо нащупать его связи…

Взгляд начальника угрозыска опять упал на стол следователя.

– Можно? – Он протянул руку и взял фотографию с изображением темного полукруглого пятна, состоящего из спиралеобразных линий. – Отпечаток его пальца? – спросил, нахмурившись. – Да… лапы у него, видать, огромные… – Он положил фотографию на место. – Впрочем, это неважно. Лишь бы встретиться, встретиться, а, Андрюша!

Крутиков даже чуть привстал от нетерпения.

– Вот, вот, тебе только скажи, – поддел его Брагин. – Погоня, сирена, прыжок! – И Васька растерянно глядит на дуло пистолета… Точно, как в популярном детективе.

Следователь встал, прошелся по кабинету.

Лицо его сделалось серьезным, задумчивым. Голубые с прозеленью глаза напряженно сузились.

– Нет, – обронил он. – Тут, как когда-то сказал наш почтенный коллега Порфирий Петрович из романа Достоевского, дело фантастическое, мрачное дело, современное… Мы установили личность преступника – это хорошо! Но увы, дружище, торжествовать победу и бросать в воздух чепчики еще рано.

Брагин подошел к Крутикову и положил ему руку на плечо.

– Ты учти, Женя, Бодяга – матерый волк. Ведь его уже разыскивают полгода. Этот беглец умеет заметать следы. Теперь же, после того как дал волю своим звериным инстинктам, он будет настороже вдвойне. По существу, сейчас у него один выход: отсидеться где-нибудь. Дождаться затишья, так сказать. Судя по всему, так он и делает. И боюсь, пройдет слишком много времени, прежде чем снова даст о себе знать.

– Ну, и что ты предлагаешь? – На лице Крутикова появилось такое выражение, словно Брагин завлек его на необитаемый остров и оттолкнул от берега единственную лодку, на которой еще можно было добраться до суши.

– Надо напасть на след бородача! – решительно сказал Брагин. – Напасть во что бы то ни стало и как можно скорее. Тогда мы придем к его логову, где бы он ни прятался.

Крутиков придвинул кресло ближе к столу, заинтересованно прислушался: что ж еще?

– Эксперты провели любопытные исследования. – Брагин разложил перед оперативником документы, таблицы, фотографии. – Вот посмотри, на рукояти ножа обнаружены отпечатки пальцев убитого Леонова. Похоже, перед смертью он пытался напасть на кого-то. Вряд ли этим человеком мог быть его брат Симонов, который убит там же. А если это так, то не мог ли им быть один из грабителей? На ноже нет следов крови. Зато на нем обнаружены микрочастицы синтетической ткани. Отчего они могли появиться? Надо полагать, от соприкосновения лезвия ножа с тканью. Вполне возможно – с той, из которой сшита одежда одного из преступников. В таком случае почему бы не допустить, что нож Леонова зацепил одежду бородача?

– Почему именно бородача, а не Бодяги?

– Из показаний Кириллова видно, что Бодяга в тот вечер был в кожаной куртке…

– Да, да, я совсем забыл, – махнул рукой Крутиков.

– Значит, – продолжал Брагин, – наш бородач не так уж таинствен. У нас есть его словесный портрет, пусть скуповатый. Зато теперь можем добавить к нему еще и одежду из синтетической ткани. Кстати, ткани серого цвета – экспертиза определила и это. Ну и, наконец, возможные следы от ножа на одежде… Не так уж плохо для оперативника, а?

Поразмыслив немного, следователь добавил:

– Бородач, надо полагать, чувствует себя в меньшей опасности, чем Бодяга. И он должен, обязательно должен чем-то выдать себя.

– Ты все-таки думаешь, этот субъект из местных?

– Я уверен в этом, – ответил Брагин. – Неспроста же Бодяга нашел пристанище именно в нашем городе. А это удачное бегство с места происшествия? Несомненно, бородач хорошо знает город…

– Этот бородач… – с досадой произнес Крутиков. – Он уже по ночам мне снится. И что за мода пошла на бороды! Куда ни глянь – одни бородачи. Но и это еще полбеды. Беда в другом: бородач наш, в конце концов, может оказаться вовсе и не бородачом…

– Может случиться и так, – согласился следователь. – Но это не меняет дела. Мы обязаны найти его, кем бы он ни был…

С минуту оба сидели молча.

– А тебе, Андрюша, не кажется, – первым нарушил молчание Крутиков, – что нам не мешало бы хорошенько проветриться? – Он встал и подошел к окну. – Вечер-то какой сегодня! Постой, как это говорят старики… Если вечер красный, будет утро ясным. Так, что ли? Завтра как раз выходной. Не махнуть ли нам на Тихую? Говорят, подлещик поигрывает…

– На Тихую, так на Тихую, – вздохнул Брагин.

Туман, неподвижно висевший над сонными берегами, постепенно рассеялся: на чистой глади реки заалел тонкий румянец – отблеск ранней зари. В прибрежных кустах защебетали, запорхали птицы. Откуда-то с лугов, лежащих за рекою, донеслось ржанье лошадей, слышались голоса табунщиков.

Брагин сложил в кучу сухие ветки, сучья, чиркнул спичкой и, сидя на корточках, стал ждать, пока пламя наберет сил, прорвется сквозь дымовую завесу, начнет стрелять искрами.

Наблюдая за яркой, быстро нарастающей пляской огня, он вдруг почувствовал, что не один: кто-то чужой находится поблизости и наблюдает за ним. Он искоса взглянул вправо, влево, чуть привстал и обернулся назад. Точно, в листве раскинувшегося позади кустарника заметил чье-то смутное, прикрытое козырьком фуражки лицо. Что было нужно этому человеку, следователь не знал, но две темные щели под козырьком были направлены прямо на него – это он ощущал явственно.

Брагин повернул голову и выпрямился. Сердце билось в какой-то неясной тревоге. Казалось, еще миг и за спиной у него грянет выстрел. А там…

Взяв себя в руки, он сжал кулаки, резко повернулся назад и с удивлением увидел: в кустарнике уже никого нет. Листья словно застыли. Ни звука, ни шороха.

«Что за чертовщина!» – стоял в недоумении следователь. Ему хотелось окликнуть неизвестного, полазить по этому таинственному кустарнику, но что бы он мог предпринять или хотя сказать в свое оправдание, если бы даже там оказался этот человек, по существу лишь смотревший на него и не причинивший ему никакого вреда…

Он еще долго сидел у костра, потом, поставив греться котелок с водой, спустился к песчаной косе, где находился Крутиков.

– Ты что такой сумрачный? – спросил тот, как-то странно посмотрев на следователя.

– Да вот, тип один лазил… там, в кустарнике… – неохотно ответил Брагин.

– Лазил? Ну и что?

– Не понравилось мне это…

– Пьяный, что ли?

Брагин лишь пожал плечами.

– Ладно… Скажи лучше, как твои рыбацкие дела?

– Дела швах, – уныло произнес Крутиков, подергивая лесу. – Кружатся возле поплавка, как дети вокруг елочки, а насадки словно не видят. Хитрая пошла рыбешка. Ученая, как говорят рыбаки…

– Я поставил воду… на всякий случай, – сказал Брагин и, взяв удочку, устроился рядом.

Несколько минут они сидели молча.

С середины реки доносилось тихое, вкрадчивое шуршание. Это вода, огибая с двух сторон маленький зеленый островок, омывала его тенистые берега, играла с листвой низко склонившихся ив. Поднявшееся над горизонтом солнце уже золотило поверхность реки.

– И до чего же хорошо здесь, посмотри только! – не сдержался Брагин. – Честное слово, поставил бы вот на этом месте хижину и пожил месяца два неотлучно, как отшельник.

– Ишь чего захотел, – тихонько засмеялся Крутиков. – А кто же будет идти по следу бородача? Нияз Ахметович? Пожалел бы старика…

– Старик… – с укором взглянул на него Брагин. – Этот старик, если хочешь, двоих таких, как мы, за пояс заткнет!

– Говорят, суховат очень… Это правда?

– Шигапов? – вскинул брови следователь. – Ну, знаешь… Только тот, кто не работал с ним, может утверждать такое. Шигапов – большой души человек! – Он подумал о чем-то и, улыбнувшись, продолжал: – Не стану таить греха, в первое время я и сам относился к Ниязу Ахметовичу так, как иногда привыкли относиться мы, подчиненные, к своему руководителю, упрекал его в душе за излишнюю придирчивость, педантичность. Однако вскоре понял, под этой педантичностью скрывалось другое.

– Что именно?

– Требовательность. Требовательность к себе и к людям. Да, это так… – Брагин словно бы спохватился: – Слушай, а ты видел его на торжественном собрании, посвященном Дню Победы? Каков хват, а? Вся грудь в орденах и медалях – солнце и то блекнет!

– А где он воевал?

– На северном флоте. Есть у Нияза Ахметовича и своя история. Сторожевой корабль, на котором он плавал штурманом, был торпедирован немецкой подводной лодкой. Шигапов, озябший, изможденный, более двух суток блуждал по морю на куске льдины, пока его полумертвого не подобрали английские матросы.

– Откуда ты узнал все это? – интерес Крутикова к прокурору, казалось, начинал приобретать какой-то живой смысл.

– Откуда? Во всяком случае не от самого Шигапова…

– Познакомить бы его с моим отцом, – задумался Крутиков. – Не наговорились бы, наверное. Старик тоже много воевал и любит вдаваться в воспоминания…

– Твой седой полковник… Он еще продолжает работать?

– Нет, ушел на пенсию. Хватит, сорок лет отдал службе в милиции. Сейчас пишет мемуары о ликвидации банд в лесах Брянщины. Я уж думаю, не решил ли на старости лет оседлать Пегаса?

– Вполне возможно. А ты, стало быть, продолжаешь его традиции?

– Да что там традиции. Если бы Петька Хворонов, что жил у нас во дворе, лупил бы тебя так же, как и меня, и ты бы без раздумий подался в милицию. – В глазах капитана играла лукавая смешинка.

– А над кем измывается сейчас этот Петька Хворонов?

– Кандидат технических наук. Отец четверых детей. Ну как поднимешь против такого меч возмездия?

Приятели рассмеялись.

– Тс-с, – вдруг насторожился следователь, – кажется, клюет!

Он медленно привстал, изогнулся и дернул за удилище. Затрепетавший было на крючке подлещик, дойдя до поверхности воды, блеснул чешуей и скрылся в зеленой глубине.

– Сорвался! – с досадой хлопнул себя по колену Брагин. – Плакала теперь наша уха.

– Да, рыбаки мы с тобою, надо признаться, неважные, – вздохнул Крутиков и кивнул в сторону: – Зато тому вон везет, как черту.

Только тут Брагин заметил возле берега, метрах в тридцати от них, небольшую лодку и сидящего в ней рыбака. Стал наблюдать за ним. Не прошло и минуты, как рыбак вскинул удилище: на леске серебряным колечком заблестела уклейка. Едва он успел отцепить рыбу, как потянуло другую леску. На этот раз на дно лодки упала приличная сорожка. От зависти у Брагина засосало под ложечкой.

– Кто это? – поинтересовался он.

Крутиков покосился на рыбака:

– Дудин Иван Ильич, колхозный пасечник. В прошлом незаменимый лодочник. Царь реки, так сказать. – Он подмигнул Брагину. – Пойдем-ка поинтересуемся, на что он ловит. Авось повезет и нам.

…Услышав приветствие, рыбак сложил снасти и подплыл к уберегу. Лет ему было пятьдесят, высок, худощав. Невыразительное, простоватое лицо с небольшими светло-голубыми глазами, плохо выбритые щеки.

– Ну, и подсекаете вы рыбешку, Иван Ильич! Аж завидки берут, – начал разговор Крутиков, приставляя к папиросе рыбака зажигалку.

Лодочник улыбнулся, обнажив неровные редкие зубы.

– А они, как бы это сказать, по знакомству мне попадаются. Выслуживаются, значит.

– Сказали бы хоть, на что и как ловите?

– Может быть, и скажу.

Все трое уселись на песок.

– Ну, как дела у вас в Крутовке? Какие есть новости, приключения? – спросил Крутиков, пуская кольца дыма.

– Да у нас-то ничего, – отмахнулся лодочник, – а что до приключений, так они небось чаще у вас случаются.

– Не говорите, Иван Ильич, – вздохнул Крутиков.

– И что за наваждение, – возмущенно произнес Дудин. – Живешь, будто хорошо. Все равно нет-нет да и выкинут штуку. – Он многозначительно помолчал. – Не нашли еще тех-то?

– Ищем! – ответил начальник угрозыска.

Лодочник сочувственно закивал головой.

– Видать, важные птицы, – сказал в раздумье, – не раз, наверно, сидели за решеткой. Знаем мы этих прохвостов. Отсидят положенное и домой. Им бы за ум взяться. Ан нет! Их все в болото тянет.

Крутиков вскинул брови:

– Вы бы яснее говорили, Иван Ильич.

Бросив на песок окурок, лодочник наклонился к капитану и чуть тише, чем разговаривал только что, произнес:

– Не хочу я вас уму-разуму учить. Зачем мне это? Но вот взять хотя бы соседа моего Тишку Краснова…

– Разве он вернулся?

– То-то оно и есть. Три месяца, как вернулся. А вот котелок, говоря по-рыбацки, все на тех же углях варится.

– Что вы имеете в виду, Иван Ильич? – спросил Крутиков, краем глаза посмотрев на Брагина: само собой – слушает, хоть и виду не подает.

– Тут, может, ничего и нет особенного, – пожал плечами Дудин. – Да вот только нехорошо как-то получается. Не успел человек за порог тюрьмы ступить, а уже с подбитым глазом ходит.

– Подрался, наверное, где-нибудь, – вмешался в разговор Брагин.

– Что-то вроде этого. – Недельку тому назад он исчез куда-то. Жена его всю ночь по деревне искала. А он вернулся на рассвете исцарапанный весь да избитый. – Лодочник зашнуровал ботинок и, махнув в досаде рукой, добавил:

– Да пропади он пропадом. Мне что – детей, что ли, с ним крестить.

Покашливая, он поднялся:

– Пойду, пожалуй. А то обидятся рыбки. – Прежде чем сесть в лодку, Дудин обернулся: – На пареный горошек ловлю. Попадаются…

Переглянувшись, Брагин с Крутиковым тоже встали и направились к костру.

Дом Красновых находился на краю деревни.

Брагин и Крутиков зашли в небольшой, чисто убранный двор, где их встретила хозяйка. Это была маленькая, худенькая женщина, не по годам морщинистое лицо которой говорило о выпавших на ее долю тяжелых испытаниях. Увидев человека в милицейской форме, она побледнела, растерянно опустила руки.

– Мы хотели бы поговорить с Красновым. Где он? – обратился к ней Крутиков.

Женщина показала рукой на сарай:

– Там отдыхает…

Краснов лежал на топчане и курил. Искоса посмотрев на вошедших, бросил папиросу в стоявшее возле топчана ведро и нехотя сел. Взгляд Брагина сразу же упал на густую русую бороду и огромный синяк под глазом. Краснов, видимо, уловил этот взгляд. Его руки нервно задвигались. На них тоже виднелись синяки и ссадины…

– Что же это ты, Краснов, – укоряюще сказал Крутиков, – вернулся в родные края и до сих пор не удостоишь нас своим посещением. Порядок-то соблюдать надо, а?

– Виноват, начальник, – нехотя улыбнулся тот, – собирался к вам, да вот вы опередили чуток. Никак не могу прийти в себя. Что ни говори, а все-таки семь годиков отбухал. От звонка до звонка.

– Говорят, в город-то часто ездишь. Мог бы заодно и к нам заглянуть. – Капитан испытующе посмотрел на Краснова. Тот сразу помрачнел.

– Ты меня знаешь не первый год, начальник, – произнес глухим голосом. – А раз так, то говори сразу, зачем пришел?

Брагин словно ждал этого вопроса.

– Вы были в городе в ночь на седьмое августа? – спросил, глянув в упор на Краснова.

– Да, был.

– Где именно?

– У своего дяди Кузьмина Сергея Ивановича.

– С каким-нибудь делом?

– Нет, у него были именины.

– Его адрес?

– Улица Пушкина, дом девять, квартира пять.

– Кто еще там был?

– Его знакомые. Я их не знаю.

– Во сколько ушли от Кузьмина?

– Около двенадцати ночи.

– Шли пешком?

– Нет, ехал на велосипеде.

– Во сколько вернулись домой?

– В четыре утра.

– Так поздно?

Краснов был спокоен. И тем не менее рука его потянулась к пачке с папиросами. Он прикурил, посмотрел на свои ободранные руки и сказал:

– Упал я в поле. Когда домой возвращался.

– Где ваш велосипед?

Краснов пожал плечами:

– Не знаю. Помню, заходил в какую-то лесопосадку. Может, там и оставил.

– Туманно… – с подозрением посмотрел на него следователь. И так как допрашиваемый молчал, добавил: – Придется до выяснения некоторых обстоятельств вас задержать.

– Дело ваше… – стал медленно подниматься с топчана Краснов.

– Опять что-нибудь натворил? О, боже! – всхлипнула жена, когда его стали уводить из дома.

Краснов повернул к ней угрюмое бородатое лицо и процедил сквозь зубы:

– Разберутся…

Кузьмин показал: Краснов пришел к нему в девятом часу, когда за столом уже вовсю царило веселье. Пожурив племянника за опоздание, он усадил его за стол и налил стакан водки.

– До дна. Не будешь в другой раз опаздывать!

В это время к Кузьмину подошла жена и сказала, что в прихожей ждет человек. Нежданным гостем оказался сослуживец Виктор Симонов.

Накануне Симонов с его помощью приобрел мотоцикл с коляской, и хозяин сразу догадался: приход сослуживца связан с этой покупкой.

– Извини, что не ко времени, но я пришел рассчитаться, – сказал Виктор. – Но сначала… сначала возьми гостинчик в честь твоего дня… Армянский. Только что прихватил случайно в магазине. – Он извлек из кармана бутылку коньяка и с видом, не терпящим возражения, сунул ее Кузьмину в руки. Тут же вытащил из внутреннего кармана пиджака туго набитый бумажник. – А это за мотоцикл. Отдашь кому следует. Потом все оформим как надо. Мотоцикл хороший. А то ведь всякое…

– Ну-ну! – остановил его Кузьмин. – Не время и не место для таких операций. Рассчитаешься в конторе завтра сам.

Он пригласил гостя в зал. За столом разговорились. Симонов с горечью поведал ему, что неделю назад вернулся из заключения его двоюродный брат Федька Леонов, которого он устроил на завод, но, проработав два дня, Федька запил и больше не появлялся.

– И когда только непутевый ума наберется, – ругал Виктор брата.

Сидящий напротив него Краснов, чьи глаза уже были мутными от хмельного, заметил со злостью:

– Ишь ты, умник какой выискался!

Гости стали расходиться лишь к полуночи. Кузьмин вызвался было проводить Симонова, но тот рассмеялся.

– Что ты, я и сам дойду. А если кому вздумается поперек пути встать, так бог меня силой не обидел…

Проводив гостей, Кузьмин не спеша вернулся в дом и, заметив отсутствие племянника, спросил у жены, куда он подевался.

Жена удивленно посмотрела на него.

– Ты что, не заметил? Он сразу ушел… вслед за этим… Симоновым.

Прокурор медленно листал дело. Время от времени задерживался на той или другой странице, то хмуря, то вскидывая вверх свои густые, нависшие над глазами брови.

Брагин с вниманием следил за ним.

Вот прокурор прервал чтение, вздохнул и сказал, подняв убеленную сединою голову:

– Скажите, Андрей Павлович, ваш вывод о причастности Краснова к убийству окончательный?

– Видите ли, Нияз Ахметович, – ответил Брагин после некоторого молчания. – Я не берусь, в категорической форме утверждать, что Краснов – убийца. Но многое, очень многое заставляет думать о его причастности к этому преступлению. Еще только вчера я терзался сомнениями. Но сейчас, когда выяснилось, что на именинах у Кузьмина были и Симонов, и Краснов, причем последний исчез сразу после ухода Симонова, сомнения мои рассеялись.

Выслушав следователя, Шигапов снова склонился над делом. Тонкие губы его напряженно сжались. Он перевернул несколько листов и испытующе посмотрел на следователя:

– Но ведь, скажем, тот же Кириллов не опознал Краснова. Не дал положительных результатов и обыск.

– Да, Кириллов полагает, что Краснов ниже ростом и выглядит значительно моложе бородача. Но следует учесть, однако, что в первичных показаниях Кириллов не смог дать детального описания бородача. Он не запомнил как следует даже его одежды.

– Гм… – задумался Шигапов. – Ну, а что удалось узнать о связях Краснова с Бодягой?

– Жена и соседи утверждают, что никто из посторонних в доме у Красновых не появлялся. Но открылось одно обстоятельство… – Брагин раскрыл папку и, вынув оттуда телеграмму, протянул ее прокурору. – Вот, получил сегодня от Крутикова. Оказывается, Краснов когда-то отбывал наказание в одной колонии с Бодягой.

Прокурор долго смотрел на телеграмму. Потом вложил ее в дело и снова обратил свой взгляд на Брагина.

– Против Краснова, действительно, свидетельствует многое, – сказал он. – Но давайте попробуем рассудить так. Нам известно, что в прошлом Краснов трижды судим за грабежи и кражи. Это настораживает, несомненно. Но вместе с тем напоминает нам: у Краснова большой опыт. Впрочем, он уже доказал это. Я помню его дело об ограблении колхозной кассы в Шумиловке. Почти полгода нам пришлось тогда гадать на кофейной гуще… А теперь посмотрите: в двенадцать от Кузьминых уходит Симонов. Следом исчезает Краснов. Вскоре после этого Симонова находят ограбленным и убитым. Не слишком ли примитивно для такого уголовника, как Краснов? Да и старт на велосипеде, честно говоря, выглядит несколько комично. Кстати, нашли ли его велосипед?