355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ф. Костылев » Почему ТБ-7 не догнал "Летающую крепость"? » Текст книги (страница 7)
Почему ТБ-7 не догнал "Летающую крепость"?
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 21:13

Текст книги "Почему ТБ-7 не догнал "Летающую крепость"?"


Автор книги: Ф. Костылев


Жанры:

   

Публицистика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Аэродром посадки – Африканда

Существовало еще одно важное звено в сети, раскинутой вокруг конвоя PQ-18 (в дополнение к заслону из британских ПЛ, выставленному в Баренцовом море – прим. АР) Это были самолеты Берегового Командования RAF (Королевских Военно-Воздушных Сил– прим. АР) Маршалла авиации сэра Филиппа Жубера. Считалось, что размещение торпедоносцев в Северной России будет серьезной угрозой для немецких линкоров, если они рискнут выйти в море. Чтобы обеспечить действия торпедоносцев, туда же было переброшено звено фоторазведчиков «Спитфайр». В Россию также было переброшено несколько «Каталин», которые должны были патрулировать над норвежскими фиордами, чтобы перекрыть наиболее вероятные маршруты выхода немецких кораблей к конвоям. Итак, всего в России находилось 13 «Каталин» 210-й эскадрильи и 32 «Хемпдена» 144-й и 455-й эскадрилий RAF (к сентябрю 1942 г. – прим АР) Общее командование этими самолетами находилось в руках полковника авиации Ф.Л. Хоппса. Наземный персонал, все необходимое оборудование было доставлено на американском крейсере «Тускалуза». Авиабаза была создана в Ваенге (Североморск – прим. АР) на берегу Кольского залива.

Чтобы пожилые «Хэмпдены» могли сохранить как можно больше топлива для вылета, они были направлены на аэродром Африканда, находящийся к северо-востоку от Кандалакши. Однако их захватывающие приключения и фантастические истории показали, что при планировании операции было предусмотрено далеко не все.

32 «Хэмпдена» вылетели из Самборо, Англия вечером 4 сентября 1942 г., но лишь 23 приземлились в Африканде или на других аэродромах в Северной России. 5 из пропавших самолетов разбились из-за нехватки топлива либо были сбиты немецкими и финскими истребителями. Это были 3 самолета 144-й эскадрильи, их пилотировали лейтенант Э.Г.Э. Пери и сержанты Дж. К. Трей и Л.Г. Бернард, а также 2 самолета 455-й эскадрильи, которые пилотировали майор Катанах и сержант Смарт. Еще один самолет 144-й эскадрильи, которым управлял сержант Э.Г.Д. Нельсон, в конце концов, совершил вынужденную посадку совсем рядом с Африкандой. Нельсон рассказывает, как сложилась его первая встреча с новыми союзниками:

«5 сентября в 2.32 мы находились над Кандалакшей, если верить вычислениям. Внизу сплошные тучи, но в маленьком разрыве мелькнула железная дорога, идущая на северо-восток к берегу Баренцева моря. Полетели к берегу над проливом у острова Кильдин. Нас встретил сильный зенитный огонь, несмотря на выпущенные шасси и включенные огни. Попадание в правое крыло. Обстрелян кораблями в Кольском заливе. Повернул к полуострову Рыбачий. Обстрелян с полуострова и с материка, хотя постоянно выпускаю и убираю шасси»

Наконец топлива осталось всего на 20 минут. Сплошная облачность и самолет обстреливают каждый раз, когда он появляется из туч. Нельсон решил совершить аварийную посадку на поле возле города Хибины. Ему удалось это сделать, и в 6.20 колеса увязли в липкой грязи. К счастью, обошлось без жертв. Пока летчики сжигали секретные документы, прибежали 3 ребенка от 8 до 10 лет. Летчики закричали «Angliski» и угостили их шоколадом. Однако мальчишки сразу потребовали сигареты!

А потом летчики были арестованы 5 рабочими, вооруженными винтовками. При обыске у них отобрали чековую книжку, «Ридерс Дайджест» и покетбук «Ласт Лаф». Прибыл местный комиссар, но вскоре уехал, так как никто никого не понимал. И все-таки через 2,5 часа установились дружеские отношения. Несколько советских авиамехаников увезли летчиков на грузовике на аэродром в Кировск. На следующий день на поезде их отправили в Мурманск. Нельсон очень резко отозвался об этом перелете:

«Считается, что наш экипаж был предупрежден относительно возможности посадки в Ваенге и получил инструкции, как это делать. Мы якобы могли садиться без всяких проблем. Самолет, который летел в 5 минутах позади нас, возле острова Кильдин был встречен русскими «Харрикейнами» и приведен на аэродром, хотя этот пилот не получил никаких инструкций относительно посадки в Ваенге».

Эта критика имела основания. Сержант Худ, тоже из 144-й эскадрильи, попал в более жестокий переплет. В 2.50 он обнаружил, что находится над финской территорией, но позднее прилетел к Мурманску. Его встретил огонь легких зениток, и «Хэмпден» повернул на север, чтобы обойти скопление орудий. В этот момент, когда самолет находился в 5 милях севернее города, у него на хвосте появились два истребителя. Когда они были на расстоянии 900 ярдов (1 ярд=0,9144метра, прим. АР), их заметил радист, сержант О`Нейл. Истребители быстро набирали высоту. Сержант Худ выпустил опознавательную ракету, но 2 советских истребителя не обратили на нее внимания и открыли огонь. Худ бросил самолет в пике, а О`Нейл открыл ответный огонь, однако истребители продолжали гнаться за ним до самой воды. Во время пике «Хемпден» развил скорость 350 миль/час, но управление сохранил.

В конце концов самолет был вынужден совершить аварийную посадку. Бортстрелок сержант Табор был тяжело ранен огнем истребителей. Он находился у нижней огневой точки, и самолет быстро тонул. Сержант О`Нейл отчаянно пытался вытащить его, так как вода быстро прибывала. Но спасательный лет Табора заклинило, и освободить его не удалось. О`Нейл решил, что стрелок мертв, и прекратил свои попытки. «Хэмпден» затонул на глубине 5 фатомов (1 фатом=1,8288 метра, прим. АР)

Когда британские летчики выбрались из самолета, русские истребители, которые гнались за ними, начали расстреливать плавающих. Англичане все-таки остались целы и поплыли к берегу, до которого было всего 40 ярдов. На берегу появилась группа людей, которые тоже принялись стрелять по летчикам, но тут же прекратили, услышав крики «Angliski!» Выбравшихся из ледяной воды летчиков утащили в какую-то хижину и там раздели.

Здесь выяснилось, что они находятся в маленьком заливчике Полярная Звезда, расположенном на юго-запад от города Полярное. Потом прибыл говорящий по-английски русский офицер и допросил всех. Когда летчики твердо заявили, что и зенитки, и истребители, сбившие их, были русские, он выразил сожаление и увез их к начальнику британской морской миссии. Они провели ночь в лазарете базы подводных лодок. Этот экипаж тоже сообщил, что не получил никакой информации об аэродромах Северной России, ему ничего не сообщили о ПВО Мурманска и разрешенных коридорах.

Еще один «Хэмпден» этой же эскадрильи под управлением лейтенанта Д.И. Эванса был вынужден сесть из-за поломки мотора. Он разбился в горах и сгорел. Штурман, радист и стрелок погибли, спаслись только Эванс и сержант Б.Дж. Сойерби.

445-я эскадрилья пострадала не меньше. Лейтенант Патрик прилетел к Африканде без приключений, но смог увидеть только железную дорогу, а не аэродром. К 5.45 у него почти кончился бензин, и он решил идти на вынужденную посадку. Планируя к земле, Патрик выключил моторы на высоте 100 футов (1фут=0,3048метра, прим. АР) и посадил самолет среди пней на лесосеке. Выяснилось, что они оказались в 5 милях западнее Кандалакши.

Патрик и штурман, сержант Макивер, оставили остальных летчиков охранять самолет, а сами пошли за помощью. Пройдя около мили, они увидели русского солдата и окликнули его, но прием был далеко не дружелюбный. В конце концов, они сумели убедить часового, что они не немцы, и через полтора часа грузовик увез их в военный городок. Здесь их встретили уже совсем по-другому, накормили и отправили в Африканду.

Почти все самолеты по пути столкнулись либо с зенитным огнем, либо с истребителями. Лейтенант Гантон сообщил, что его самолет обстреляли из тяжелых зениток, сначала корабль в Кольском заливе, а потом береговая батарея. Он выпустил опознавательную ракету, но безрезультатно. Самолет капитана О`Коннора получил попадание в хвостовую часть от легкой зенитки, которая продолжала стрелять даже после пуска ракет. Тяжелые зенитки возле Мурманска тоже не обратили никакого внимания на ракеты, и 3 истребителя попытались атаковать «Хэмпден». Когда О`Коннор выпустил шасси, они отвалили. Экипаж сержанта Глисона видел, как сбили самолет сержанта Худа. Глисон, который в это время находился на расстоянии 10 миль, решил, что будет разумнее укрыться, он повернул прочь и поспешно спикировал к самой земле.

«Хэмпден» сержанта Лорда тоже имел стычку с русским истребителями, хотя иного рода. Сначала его обстреляли над аэродромом, когда он летел к Кольскому заливу, а потом появились 2 «Аэрокобры», которые яростно атаковали бомбардировщик. Лорд пустил сигнальные ракеты и выпустил шасси. Истребители тотчас пристроились впереди самолета, и повели его на аэродром Мурманска, где он и приземлился в 5.10.

В конце концов, все уцелевшие собрались на аэродроме Ваенги и стали ждать развития событий.

Воздушные бои на Кандалакшском направлении

Действия неприятельских войск на Севере поддерживал 5-й воздушный флот Германии и военно-воздушные силы Финляндии. На вооружении 5-го воздушного флота имелись бомбардировщики Ю-88, Ю-87, Хе-111, истребители Ме-109, Ме-110 и различные типы разведывательных и транспортных самолетов. Боевые машины Германии отличались высокими тактико-техническими данными. В финских ВВС были самолеты различных иностранных марок, которые, за исключением “юнкерсов” и “мессеров”, уступали советским машинам соответствующих марок.

Лётные кадры противника уже имели опыт ведения боевых действий. Многие фашистские пилоты участвовали в разбойничьих налетах на города Испании, Польши, Франции, Англии и других государств Западной Европы. Немецкие летчики специально готовились для действий в условиях Заполярья.

Наши части с воздуха обеспечивала 1-я смешанная авиадивизия, которой командовал полковник Головня М. М. В нее входили 137-й скоростной бомбардировочный, 145-й и 147-й истребительные авиаполки. В дивизии было 125 исправных самолетов, из них 28 бомбардировщиков и 97 истребителей И-15, И-16, И-153.

Упорно сражались наши летчики-истребители, так как неприятельская авиация с первых же дней войны совершала частые массированные налеты на наши войска и объекты. Нападение осуществлялось группами от 12 до 30 самолетов.

Эскадрилья истребителей 147-го авиаполка, которой командовал старший лейтенант Иванов Л. И., получила приказ: прикрывать от ударов вражеской авиации город Кандалакшу. В небе было численное превосходство вражеской авиации. Но это не пугало советских летчиков. Они нередко одерживали победы над врагом. И в этом была немалая заслуга их командира коммуниста Иванова.

Днем 26 июня немецкие авиагруппы сделали очередной налет на аэродром вблизи Кандалакши. 45 вражеских машин – 27 бомбардировщиков и 18 истребителей прикрытия шли на аэродром. Однополчане Иванова встретили врага еще на подходе. Иванов атаковал их ведущего и с короткой дистанции дал по нему очередь. Самолет врага врезался в берег озера. Строй вражеских машин был нарушен. Вне цели легли вражеские бомбы. Второй самолет сбили зенитчики. Он врезался в одну из прибрежных сопок Кандалакшской губы.

Еще более напряженным для эскадрильи был следующий день. Делали много вылетов за световой день, летали на пределе физических и моральных сил. Авиаторы в этот день сбили три бомбардировщика. Надежды врага на разгром нашего аэродрома не оправдались. Враг перестроился и бросил на штурм аэродрома истребители.

Под вечер пилоты эскадрильи Иванова заканчивали посадку после, как казалось тогда, последнего боя. Комэск оставался в воздухе и последним устремился на посадку.

Вдруг из-за западных сопок вынырнула группа “мессеров”. Леонид Илларионович, заметив опасность, сообщил об этом на аэродром и одновременно развернул свою машину навстречу фашистам.

Вот как рассказывают очевидцы о последнем бое Иванова: “Наши самолеты-истребители вернулись с задания на свой аэродром. Последним направил свой самолет к взлетно-посадочной полосе Иванов. Но увидел, что приближаются немецкие самолеты. Семь вражеских машин летели по направлению к Кандалакше. Леонид Илларионович снова набрал высоту и с ходу вступил в бой, один против семерых. Леонид знал, что жертвует собой. Но другого решения быть не могло: нужно было отвлечь противника на себя, выиграть несколько минут, дать возможность товарищам вновь подняться в воздух и вступить в бой с противником. Он погиб в этом бою, но вражеские бомбы беспорядочно полетели в безлюдный болотистый лес – немецким летчикам пришлось спешно избавляться от своего смертоносного груза”.

22 июля 1941 года Леониду Илларионовичу Иванову одному из первых защитников Кандалакши было присвоено звание Героя Советского Союза.

В первые дни войны отличился командир звена 137-го авиаполка старший лейтенант Макшанов. За первую педелю боевых действий девять раз летал на бомбардировку аэродромов противника в Рованисми и Кемиярви. 2 июля при возвращении па свой аэродром его самолет был атакован тремя вражескими истребителями. Отражая их нападение, стрелок-радист Хайновский сбил один “мессер”. Но тут на наш самолет напал другой истребитель. У советского бомбардировщика вышел из строя один мотор, скорость снизилась. Макшанов продолжал со снижением уходить на восток. Экипаж бомбардировщиков смог поджечь еще один самолет с черными крестами. Но и наша машина была подожжена, а командир экипажа старший лейтенант Макшанов тяжело ранен. Все же он сумел посадить самолет на своей территории и спасти экипаж.

За героизм и мужество, проявленные при выполнении боевого задания Сергей Андрианович Макшанов и Петр Григорьевич Хайновский были награждены орденами Ленина.

В первый период боевых действий отличился и лейтенант Королев.

30 августа 1941 года, командуя группой из 6 самолетов, Королев обнаружил движущуюся по дороге Кайралы – Алакуртти автоколонну противника. 40 машин везли немецких солдат и боеприпасы. Летчики подожгли 8 автомашин и, снизившись до 200 метров, расстреливали гитлеровцев пулеметным огнем.

1 и 2 сентября группа самолетов Королева отлично выполнила боевое задание по уничтожению живой силы противника, подавлению его артиллерии и самолетов, уничтожению танков.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1943 года Королеву В. И. присвоено звание Героя Советского Союза.

Этого же звания удостоен и командир 609-го авиаполка Василий Ильич Ивашкин.

17 октября 1941 года звено наших самолетов получило задачу нанести удар по железнодорожной станции Куолаярви. Возглавив эту группу, Ивашкин точно вывел ее на объект и разбомбил пути и стоящий на них воинский эшелон.

18 мая 1942 года майор Ивашкин сделал ценные аэроснимки, провел разведку танковых частей в районе Ругозера. А затем группой в 4 самолета провел бомбардировку этого района. В воздушном бою немцам удалось подбить машину Ивашкина. Чтобы спасти экипаж, Василий Ильич решил приземлиться. При высадке в лес, летчик погиб.

С первых дней Великой Отечественной войны кавалер ордена Красного Знамени капитан Гальченко Л.А. командовал эскадрильей 145-го истребительного авиаполка. Эскадрилья под его командованием до октября 1941 года совершила 860 боевых вылетов. Затем он принял 609-й авиаполк.

Это был универсальный воздушный боец. Он штурмовал вражеские войска, отражая налеты вражеской авиации на наши позиции и объекты. Его самолет назывался “Черная кошка”: на хвосте самолета была нарисована черная кошка, а механик подрисовывал ему мышек после каждого сбитого самолета. Немецкие летчики хорошо знали самолет Гальченко и, при появлении его в воздухе, быстро нарушали свои боевые порядки, разлетаясь в разные стороны.

В воздушных боях Леонид Акимович лично сбил 7 вражеских самолетов, произвел 77 боевых вылетов.

6 июня 1942 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Самоотверженно сражались советские летчики. За проявленную отвагу в боях с немецко-фашистскими захватчиками, стойкость, мужество и организованность летчиков, техников, авиаспециалистов 4 апреля 1942 года 145-й и 147-й истребительные авиаполки были переименованы в 19-й и 20-й гвардейские истребительные авиаполки.

Серьезное внимание враг уделял военно-воздушным силам. Встретив упорное сопротивление со стороны советской авиации, противник вынужден был усилить свою истребительную авиацию.

Но и советские военно-воздушные силы укреплялись. Наши летчики получили новые отечественные самолеты: бомбардировщики Пе-2, истребители МИГ-3 и ЛаГГ-3, штурмовики Ил-2. В конце 1941 года авиачасти стали получать самолеты иностранных марок типа “Томагаук”, “Харрикейн”, а в следующем году “Кертис-52” и “Аэрокобра”.

К сожалению, союзники посылали не лучшую свою технику. Их машины по основным тактико-техническим данным уступали как советским самолетам новых конструкций, так и немецким машинам.

Карельский фронт усиливался личным составом и вооружением. Для улучшения управления войсками оперативные группы ликвидировались, вместо их формировались армии, а в них создавались военно-воздушные силы. Так в апреле 1942 года были сформированы военно-воздушные силы 19-й армии. Командующим был назначен полковник Удонин И. Д., военным комиссаром – старший батальонный комиссар Самохин Я. А.

Много усилий вражеская авиация прилагала для того, чтобы воспрепятствовать движению по Кировской железной дороге. После первых налетов советское командование организовало перехват вражеских бомбардировщиков нашими истребителями. Охрана дороги была возложена па ВВС. После образования в ноябре 1942 года авиационных дивизий, за ними закреплялись определенные участки этой коммуникации. На Кандалакшском направлении участок дороги прикрывала 260-я смешанная авиадивизия.

Прикрытие Кировской железной дороги осуществлялось в основном дежурством истребителей на аэродромах в готовности номер один и два. При первом донесении постов ВНОС о появлении воздушного противника дежурные летчики немедленно взлетали и с набором высоты шли в направлении обнаруженной цели. Группа, находившаяся в готовности номер два, переходила в первую готовность и при необходимости наращивания сил, также производила взлет.

Убедившись, что Кировская железная дорога продолжает действовать, противник стал совершать на железнодорожные станции систематические налеты. На станции Ковда, Княжая, Жемчужная в некоторые дни совершалось по 5–6 налетов с интервалом от 40 минут до 2 часов. При этом врагу удавалось выводить из строя железную дорогу па период до 14 часов. Но ночью железнодорожное полотно восстанавливали, и движение поездов возобновлялось.

Пытался враг бомбить Кировскую дорогу и ночью, но действия оказались совершенно не эффективными. А движение по железной дороге осуществлялось, как правило, в ночное время.

С марта 1943 года немецкая авиация перешла к минированию железнодорожного полотна. Тактика минирования заключалась в следующем. За 30–40 минут до наступления темноты группа из 6–8 бомбардировщиков Ю-87 на высоте 300–400 метров в обход постов ВНОС, маскируясь складками местности, проникала к железной дороге.

Здесь группа делилась на пары, которые самостоятельно выходили на заранее намеченные перегоны. Фашистские пилоты, пролетая вдоль железнодорожного полотна на высоте 30–40 метров, сбрасывали на него бомбы замедленного действия с вибрационными взрывателями. Бомбы падали, как правило, в 1–8 метрах от полотна и взрывались от вибрации проходящего поезда. Улетали неприятели на высоте бреющего полета.

Обстановка на дороге серьезно осложнялась. Это жизненно важная коммуникация стала работать с перебоями. Во второй половине апреля 1943 года были случаи, когда по 3–4 суток не отправлялось ни одного поезда.

Советское командование приняло срочные меры для усиления противовоздушной обороны железной дороги. На участке Кандалакша – Лоухи прибыли новые подразделения ПВО. Создавались группы ПВО по обеспечению безопасности движения, которые с мая 1943 года начали сопровождать поезда на опасном участке дороги.

Весомый вклад в период оборонительных боев внесли летчики 137-го ближнего бомбардировочного авиаполка. В то время это был единственный бомбардировочный полк на Кандалакшском направлении. Командовал им майор Спиридонов А. П., а с ноября 1941 года – майор Виноградов М. А.

9 июля 15 самолетов СБ несколько раз бомбардировали автоколонны и скопления войск на перекрестках дорог Кай-рала – Куолаярви.

Отличились штурман старший лейтенант Расщупкин, который при сплошной облачности вслепую точно вывел группу СБ на цель и с высоты 700 метров подверг бомбардировке вражескую колонну. Штурман Савельев за сутки сделал 4 боевых вылета. В бомбардировке скопления войск, техники и вооружения противника отличились Николаев, Еремеев, Щетинин. Они, несмотря на сильный заградительный огонь врага с большой высоты отыскивали самые важные пункты скопления фашистов и сбрасывали бомбы, обстреливали немцев из пулеметов. За успешные действия бомбардировщиков, командир 42-го корпуса объявил летчикам благодарность.

12 июля полк подверг бомбардировке район Вуориярви.

Прямым попаданием бомб было уничтожено 6 автомашин с войсками и грузами противника, одна артиллерийская батарея и много повозок.

Начиная с 12 июля по 24 июля полк тесно взаимодействовал с наземными войсками 42-го корпуса, подвергая ежедневной бомбардировке немецко-финские войска. Личный состав напрягал всю энергию и волю и добивался успеха в достижении цели.

При возвращении с боевого задания старший лейтенант Владимиров попал в зону зенитного огня. Был поврежден самолет: перебита тяга руля поворота. Руль поворота заклинило. Владимиров не покинул место ведущего и довел группу до цели и, возвратившись домой, сделал мастерскую посадку на своем аэродроме.

Группа СБ бомбила скопление врага. Немцы открыли бешеный обстрел наших бомбардировщиков. Осколками снарядов был выведен из строя мотор на самолете ведущего командира звена лейтенанта Третьякова. Летчик не бросил самолет, спокойно и уверенно вслепую повел СБ и группу товарищей на свой аэродром, где совершил благополучную посадку.

Летчик Подругин оказал неоценимую боевую выручку своему командиру звена, самолет которого был подбит и оторвался от строя. Подругин не оставил командира одного и прикрывал его до самой посадки.

Штурман старший лейтенант Расщупкин не мог сидеть спокойно дома даже в плохую погоду. Он отлично водил самолеты в облаках по точным расчетам и всегда выходил прямо на цель. Однажды осколком снаряда па пути к цели ему повредило глаз, но он не оставил своего сложного дела, не возвратился назад, а довел группу СБ до цели и, выполнив задачу, привел ее на свой аэродром.

Самоотверженно работал технический состав. Группа механиков с техником Сухановым поставила моторы па самолеты за 13 часов, сократив таким образом норму времени в 2 раза.

Такие техники, как Петрухин, Седюков, Морозов, Решин, Нарышкин, Васильев по двое суток без сна и отдыха не отходили от самолетов, пока не вводили их в строй. Частая бомбардировка вражеской авиацией не пугала технический состав, а, напротив, делала его более энергичным, суровым и настойчивым в работе.

24 июля 9 самолетов во главе с Гончаровым сделали успешный налет на скопление вражеских войск на сопке Югон-васельскя. Противник, согласно наблюдения наших наземных войск, понес большие потери в живой силе и технике.

Наши самолеты благополучно возвратились на свою базу.

1 сентября 6 экипажей СБ с высоты 2500 метров подвергли интенсивной бомбардировке автотранспорт с войсками противника в Алакуртти. По сообщению наземных войск отмечено несколько прямых попаданий в автомашины с живой силой врага.

17 октября 9 СБ подвергли внезапной бомбардировке аэродром и железнодорожную станцию Алакуртти. Результат налета был зафиксирован на фотопленку. Был взорван бомбосклад, на восточной стороне аэродрома, разрушено одно станционное здание и разбит железнодорожный эшелон, в вагонах которого, видимо, находились боеприпасы.

1 ноября звено СБ во главе со старшим лейтенантом Володиным вылетело на бомбардировку складов в районе Карпела. Склады были тщательно замаскированы. Экипажи снизились и только тогда отыскали их точное место расположения. В результате налета произошел сильный взрыв: был взорван один из крупных складов боеприпасов противника.

На обратном пути наши самолеты стали преследовать 4 “Ме-109”. Володин отдал приказание экипажам: идти плотным сомкнутым строем, а воздушным стрелкам-радистам быть наготове. Истребители врага преследовали СБ до станции Пинозеро. Сомкнутый строй бомбардировщиков, заградительный огонь воздушных стрелков не позволил немцам нанести удар.

5 декабря полк начал новую боевую работу. Ночью был подвергнут бомбардировке аэродром Алакуртти. Немцы не ожидали ночного удара бомбардировщиков и были застигнуты врасплох. В результате бомбардировки возникло 4 пожара.

Вот выписка из отзыва командования 42-го стрелкового корпуса:

“Взаимодействуя с 42-м корпусом с начала военных действий 137-й бомбардировочный авиаполк активно поддерживал бои наземных войск корпуса, бомбардировал и штурмовал боевые порядки противника, его батареи на опорных пунктах, сосредоточение танков и подходящих колонн, производил воздушную разведку, добывая самые ценные данные о группировках противника, подходе его резервов и постоянно освещая фланги корпуса”.

В частности в отзыве отмечаются успешные действия полка, который зажег лес и населенный пункт Корья в тылу противника, чем затруднил действия противника.

В период оборонительных боев 104-й и 122-й дивизии, отрезанных от штаба 42-го корпуса противником, при исключительно неблагоприятной погоде, наши самолеты сбросили вымпел с важным распоряжением.

В ночь на 27 февраля 1942 года полк произвел 9 вылетов, подвергнув бомбардировке Рованиеми, Алакуртти, Кайрала, Куолаярви. В Кайрала отмечены прямые попадания в железнодорожное полотно и 3 очага пожара. На аэродроме Рованиеми сожжен склад горючего. На станции Алакуртти замечены 3 прямых попадания в эшелоны. Взрыв и большой пожар. Мастерство ночного полета показали летчики Бориненко, Володин, Макеев, Плотников, Серебрянников, Цыпленков.

31 марта 3 самолета “Пе-2” Якунин, Щетинин и Каргальцев вылетели с ледового аэродрома Африканда звеном до озера Апаярви, оттуда Якунин и Каргальцев должны были идти на фотографирование аэродрома Рованиеми, а Щетинин на фотографирование и бомбардировку аэродрома в Кемиярви. Погода в пути ухудшилась: облачность достигла 9—10 баллов. Было принято решение: возвратиться и бомбить запасную цель – аэродром Алакуртти.

При подходе к Алакуртти летчики заметили 7 немецких самолетов “Ме-109”, виражировавших на разных высотах. Несмотря на это экипажи подвергли бомбардировке аэродром, а в просветы облачности фотографировали его. Над аэродромом немцы начали сильный зенитный обстрел, а при выходе из зоны обстрела “на хвост сели” немецкие истребители. Пе-2 приняли строй клина и с повышенной скоростью стали уходить на свою территорию. Немцы атаковывали по одному и парами, снизу и с боков. Особенно в тяжелом положении оказался самолет Якунина. Немцы давали длинные пулеметные очереди. Им отвечали наши воздушные стрелки Егоров, Гулютин, Елисеенко. В лоб истребители не заходили. В районе озера Толванд один “Ме-109” задымился и стал беспорядочно падать. Истребитель был сбит огнем наших стрелков.

Немцы были озлоблены и повторяли атаки. Воздушные стрелки наблюдали за фашистами и при каждом удобном случае поливали их пулеметным огнем. У озера Сенное был подбит еще один немецкий самолет. Остальные продолжали преследование. В этом воздушном бою наши бомбардировщики были атакованы не менее 20 раз. И только тогда, когда наши самолеты вошли в зону обстрела зенитчиков, немецкие самолеты отступили.

Позади уже были тяжелые кровопролитные бои наших сухопутных войск с врагом в тяжелом сорок первом… К сожалению, наша авиация тогда не могла оказать пехотинцам той действенной помощи, которую они ждали от своих красных соколов. Но советская страна оправлялась от первого удара и авиация набирала силу. И настала пора, когда фашистские вояки в полной мере изведали мощь советских боевых самолетов.

Об одном из воздушных боев 18 марта 1943 года вспоминает бывший летчик 828-го штурмового авиаполка Николай Васильевич Боровков:

“Времени на согласование взаимодействия с истребителями не было. Поэтому командир полка Герой Советского Союза гвардии майор Краснолуцкий М.П. надеялся, видимо, только на боевой опыт летчиков. На задание отправились командиры эскадрилий старшие лейтенанты Кукушкин, Кривошеев, Усачев, летчики Котляревский, Левицкий и другие.

Из восьми подготовленных к вылету штурмовиков два были двухместными. На одном из них летел Константин Котляревский со стрелком-радистом Евгением Мухиным, на другом я со стрелком-радистом Владимиром Языковым. Нам предстояло нанести удар по аэродрому противника в районе Алакуртти и постараться уничтожить на земле как можно больше вражеских самолетов. Мы знали, что Алакуртти – орешек твердый. У немцев там на каждой сопке стояли зенитки разных калибров. Над этим опасным гнездом мы уже потеряли многих хороших ребят.

И вот рано утром взревели моторы. Тяжело загруженные машины одна за другой поднялись в воздух. Нас вел Николай Кукушкин – командир первой эскадрильи. Он был старше нас и по возрасту, и по боевому стажу. За его плечами десятки боевых вылетов. Мы верили в его талант и удачу.

Летели над безмолвными сопками и лесами. Радиостанции молчали. Все сосредоточены. Линию фронта прошли справа, там, где на многие километры не было соприкосновения сухопутных войск. Подойдя к цели, мы были обстреляны зенитками противника. Наконец, ведущий штурмовик свалился на крыло и круто пошел вниз. За ним второй, третий… Пикируем и мы с Языковым. Бьем из пушек и пулеметов по аэродрому. Там уже была видна наша работа. Взрываются на стоянке немецкие самолеты, рвутся склады с боеприпасами, цистерны с горючим.

При повторном заходе ведущий восьмерки огненным факелом врезался в стоянку “юнкерсов”. Так, повторив подвиг Николая Гастелло, погиб наш командир 1-й эскадрильи Николай Кукушкин. В воздухе взорвался самолет командира, 2-й эскадрильи Виктора Кривошеева. Бил из пушек и пулеметов до конца, пока со своим самолетом не врезался в батарею зениток, лейтенант Левицкий.

Выходим из атаки. В этот момент штурмовики особенно нуждаются в прикрытии истребителей, а их нет. На нас навалились “мессеры”. Мы начали отходить к линии фронта. На плоскостях моей машины много пробоин. Самолет Котляревского задымился. Его преследуют два “мессера”. Трассирующие снаряды и пули летят с обеих сторон. Значит, еще жив был воздушный стрелок Женя Мухин, комсорг эскадрильи.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю